Ночью девушка спала плохо. Ей все чудились прикосновения шершавых мужских пальцев, горячие поцелуи на коже, там, где каждое касание отзывается сладкой дрожью. А еще снились голубые глаза приютившего ее антиквара. Какой невероятный мужчина! Обычно Лия боялась рослых и крупных мужчин. Ей всегда казалось, что они просто не замечают таких мелких и худосочных как она, и могут, наверное, наступить. А после того, как однокурсник, выпив на новогодней вечеринке посадил ее на шкаф девушка приобрела боязнь высоты и стойкую неприязнь к крупным мужчинам. Этот Георгий был высоким, потным, да еще и обожжённым, но почему-то не пугал. Вернее, пугал, но не так. Пугал силой желания, которое вызывал в ее теле.
О, Лия не была ханжой и успела свести знакомство с этой частью «взрослой» жизни. Первый поцелуй в семнадцать, первый жаркий петтинг в восемнадцать, и наконец щенячья «любовь» к старшекурснику, которая закончилась словами:
– Хей, ты милая, но у нее папаша зам декана, а я не хочу в армию!
После разочарования в мужчинах она увлеклась учебой, потом потребовалась подработка, и на сегодняшний день за девушкой вяло ухаживал однокурсник, приходящий в девичью комнату чтобы поесть и подремать в уютном тепле.
Холодный душ перед сном казалось решил ее проблему, заставив стучать зубами, но тут же Лия подумала, что было бы замечательно согреться, прижавшись к боку Георгия и жар снова опалил ее щеки. Укутавшись в тяжелое одеяло, она забилась в подушки, прислушиваясь к звукам дома. Где-то внизу раздался рык и звон стекла. Похоже каминная труба проходила как раз через стену гостевой спальни, так что девушка слышала тяжелую поступь, бормотание и шорохи, которые завершились только под утро. Тогда и она уснула, смежив отяжелевшие веки.
Стоило девушке уйти, как Георгий занервничал. Чувство ошибки навалилось неприятной тяжестью. Глупыми показались бокалы и Дебюсси. Выключив музыку, он решил налить себе еще вина и внезапно уронил бокал в камин, пришлось взять второй, тот к котором прижимались ее губы… Выпив вино одним глотком антиквар вынул телефон и принялся звонить.
Когда он обожженный, едва не воющий от боли лежал в палате ожогового отделения, на соседней койке лежал молодой худощавый лейтенант, пришедший в полицию после Академии МВД. Блата у парня не было, в Академию поступал, как сирота, и потому после окончания был направлен в самый глухой угол области, ловить мелких воришек и вести беседы с вечно пьяными трактористами. А мечтал-то парень отловить крупного рецидивиста, или афериста. Вот и присматривался, шуршал и наткнулся на компашку, сливающую топливо из цистерн. И нет бы товарищей на подмогу позвать – сам пошел на задержание! А те не будь дурнями плеснули на участкового бензинчика, да зажигалку следом. Бензин не загорелся, а вот химический ожог, лейтенант получил и довольно долго лежал рядом с Георгием.
Молодые мужчины познакомились, пообщались, а со временем и подружились. Пару раз Ильяс, так звали лейтенанта даже привлекал друга к экспертизе найденных у наркоманов или грабителей предметов старины. В ответ и Георгий получал необходимые ему сведения или поддержку. Теперь же несколько смущаясь он просил старого друга узнать побольше о некоей Лие Валерьевне Макаровой, по всем базам.
Ответы антиквар просматривал уже в кабинете. Его убежище, берлога куда порой допускались избранные. Здесь было много интересных штучек, без которых не обойтись опытному оценщику и антиквару. Отдельный столик у дивана занимали стопки каталогов выставок, галерей и аукционов. Слева от роскошного офисного кресла стояли хроматограф, увеличитель, темная камера с красной подсветкой и еще несколько приборов помогающих мужчине изучать предметы, принесенные на оценку или продажу.
Дядя Веня только покачал бы головой, старому часовщику всегда хватало лупы, чтобы определить стоимость часов или поломку, но во времена дяди Вени не было такого количества материалов, способных имитировать практически что угодно.
Кроме техники в кабинете были широкие удобные книжные полки, заставленные литературой посвященной лучшим произведениям искусства со всего мира, большой ковер на полу (покалеченная нога требовала тепла), несколько кресел для посетителей и стол, в котором прятался небольшой сейф. Сам стол кстати имел вторую функцию: при необходимости за ним можно было укрыться даже от пуль.
А на столе стоял ноутбук, в котором Георгий и прочел все, что удалось накопать его приятелю. Короткая справка превратилась в полноценное досье: родилась, росла, учится. Болезни, привычки, только вычитав, что девушка предпочитает капучино и рыбу, антиквар понял, что досье слегка избыточно. Он позвонил другу недавно, откуда же столько подробной информации?
Не задерживаясь Георгий снова набрал уже капитана и задал вопрос. Ответ заставил его нахмурить брови:
– Лия Макарова проходила свидетелем по одному довольно щекотливому делу. За ней была установлена круглосуточная слежка.
– Слежка за свидетелем? Ты меня пугаешь, Ильяс!
– Оформили как слежку, – признался тот, – на деле охраняли мы ее.
– А что за дело?
– Маньяк у нас тут завелся, четыре пропавшие девушки, и семь парней, – глухо ответил друг. Девушки все стриженые под мальчиков, субтильные андрогинного типа.
– Напал? – Георги стиснул челюсти.
– Нет, познакомился в сети, пригласил в кино, да только решил перед ней в скайпе засветиться, а девочка умница, сравнила его с фотороботом и пошла в полицию. Не сразу поверили конечно, – вздохнул Ильяс, – зато потом ходили за ней два месяца, берегли.
– Тела нашли? – сухо спроси Георгий, стараясь не выдавать своих эмоций.
– Нашли, – мрачно ответил друг.
– А маньяк?
– Нет того маньяка, – голос капитана чуть повеселел, – осудить успели, а до зоны не доехал.
– Лады, спасибо, с меня коньяк, – мужчина опустил трубку и задумался, глядя на фотографию девушки.
Сильная. После всего не отрастила волосы, не сменила стиль одежды, так и бегает подростком. А он ее обидел. Как же заслужить прощение?