– Чудов, переставай чудить, – заявляет моя практически бывшая жена. После того, что она сделала, нет ей прощения. – Сегодня Новый год. Давай проведем его вместе, а? – произносит игриво.
Она ведет своим идеально наманикюренным пальчиком по моей не идеально выглаженной рубашке и намеренно подцепляет длинным острым ногтем пуговицу. Хочет расстегнуть.
Перехватываю кисть до того, как она пойдет дальше.
Намерения Илоны для меня прозрачнее капли чистой воды, но я их не разделяю. Сегодняшнюю ночь я твердо решил провести без нее.
Как и всю свою оставшуюся жизнь.
– Нет. Сегодня каждый сам по себе, – говорю жестче, чем намеревался, но что сделано, то сделано. Назад дороги нет.
Илонка куксится, хлопает густыми пышными ресницами и надувает свои губки, которые мне так нравились до увеличения. Да она мне в принципе нравилась такая, какой раньше была.
До того, как почувствовала вкус и прелесть денег.
Я очень любил ее борщ и картофельные зразы. А сырники! Ох, эти румяные поджаренные творожные оладушки просто сводили меня с ума. Со сметанкой, да с кружечкой качественного свежесваренного кофе…
Вкусно очень. Язык проглотить можно!
Но после того, как мы поженились и Илона поимела доступ к нашему общему счету, обычной еды стало мне не видать.
Как и детей.
Потому что то она не может, ей зубной имплант поставить нужно, то грудь увеличить, то задницу нарастить. Каждый раз находились все новые и новые причины и я в итоге не выдержал. Взял и открыто с ней поговорил.
А тут-то стало все гораздо интереснее. Да настолько, что после этого разговора я четко вознамерился развестись. И сегодня я в очередной раз убедился в правильности своего выбора.
Ей дети не нужны. Совершенно! Ни свои, ни чужие – вообще планирует жить без детей и наслаждаться жизнью. Не напрягаться, не переживать, не ставить интересы детей превыше своих интересов, не думать ни о ком помимо себя.
– Кис, ну зачем нам они? – меня до сих пор коробит от ее тупого ответа. – Радости минимум, но зато горы проблем.
– Радости минимум? – в очередной раз удивляюсь. – Это ж один сплошной клубок счастья и смеха. Разве не так? – вопросительно выгибаю бровь.
– Кисуль, ну не готова я, – наигранно жмется, чем вызывает лютое отвращение.
– Не готова? – сверлю ее взглядом. – Да тебе как бы уже не поздновато! Тридцать пять через месяц. Ты до скольки собираешься еще тянуть? – спрашиваю в лоб.
– Ну почему сразу тянуть, Кис, – извивается, словно уж на сковородке. – Я не буду рожать.
– Погоди… – я тогда находился в полнейшем шоке. Никак не готов был услышать подобный ответ. – Значит, ты не будешь рожать?
– Ты что! Нет, конечно! – фыркает и отмахивается рукой от моих слов. Ей осталось лишь перекреститься и поплевать через плечо, чтоб наверняка уж.
– Окей, – тяну медленно. – Суррогатное материнство? – предлагаю.
Мы с Илоной вместе давно и хоть у меня к ней практически не осталось чувств, но мне с ней комфортно. Я ее знаю от и до.
Или думаю, что знаю…
– Я не собираюсь ни с кем возиться, Кис, – наконец-то озвучивает свои истинные намерения. – Нам с тобой ведь и без детей хорошо. Ну правда же? – строит мне глазки, соблазняя.
Не ведусь.
– Ты же сама мне говорила, что мечтаешь иметь большую семью, растить детей и посвятить жизнь материнству, – недоумеваю. Она же мне все уши прожужжала этим! Мы даже дом на побережье купили, чтобы Илона на лето туда могла с детворой уезжать.
Наш загородный особняк был построен с расчетом, что там будут расти дети. Дизайнеру вынули весь мозг, но он совершенно все для этого предусмотрел.
Даже розетки на окне для гирлянд и выключатели снизу, чтобы ребенок мог дотянуться. Все опасные приборы были подняты наверх.
– Хотела, – кивает. Ну хоть спасибо на том, что не стала ничего отрицать.
– И что же изменилось? – опять уточняю. Мне надоели ее вечные недомолвки.
– Ром, ну куда нам детей? – она в очередной раз пытается убежать от ответа.
– Стоп, – отрезаю. – Я задал прямой вопрос, – начинаю давить на нее.
Илона смеряет меня недовольным взглядом, но озвучивать причину своего решения не собирается. А меня уже начинает крыть.
– Либо ты мне немедленно все рассказываешь об истинных причинах твоего отказа от материнства, либо мы разойдемся, – ставлю ультиматум.
Я детей хочу. Очень сильно!
Это же так прекрасно быть отцом.
– Илона, я задал вопрос и хочу услышать на него ответ, – требую от жены. – Почему ты передумала и больше не хочешь иметь детей? Не хочешь сама рожать, не проблема. Найдем суррогатную маму.
– Никаких детей не будет! – заявляет категорично. – Ни от суррогатной матери, ни от меня!
– Почему? – пытаю ее взглядом.
– Потому что после аборта мне было слишком фигово. Понятно? – психуя, срывается на меня. – Я после него вообще на детей не могу смотреть. Особенно, на мелких. Фу, – кривится вся.
– Аборта? – я просто охреневаю. – Какого? Когда?
Она никогда не говорила, что была беременна. Не понимаю.
Может быть, от другого? Но тогда при чем здесь я.
С момента знакомства мы с ней не расставались, везде и всюду вместе. Поэтому заявление про аборт прозвучало словно гроза на чистом небе.
– Полгода назад, – заявляет со злостью, чем окончательно заставляет меня разочароваться в себе. – Когда я ездила в санаторий.
Так вот зачем она уезжала поправить здоровье… Знал бы я тогда…
– Этот ребенок был моим? – спрашиваю единственное, что меня сейчас волнует.
На самом деле ответ не важен. В любом случае, я уже все решил.
– Естественно, твоим! – вспыхивает, словно от пощечины.
И делает своим заявлением мне гораздо больнее, чем я мог представить. Не думал даже, что так хреново вычеркивать людей из своей жизни.
А придется, ибо это не жизнь.
– Чудов, ты реально не понимаешь? – произносит надменным тоном, подаваясь вперед. – Нам не нужны дети, – пытается в очередной раз убедить меня.
– Ты права, – соглашаюсь. – Нам, – особенно выделяю это слово. – Не нужны.
– Ну вот видишь, – заметно расслабляется. – Давай уже выпьем вина, – предлагает, поднимая бокал.
– А давай! – соглашаюсь. – Давай выпьем за наше с тобой расставание, – чекаюсь с бокалом Илоны. Свой выпиваю одним махом до дна. – За наш развод!