Одев и обмазав меня мазью, Любава принесла, и заставила выпить теплую настойку, от которой у меня все загорелось внутри, и я стала как пьяная, так меня разморило в тепле. Мышцы по всему телу болели не выносимо. Главное, эта боль ни в какое сравнение не шла с болью от яда. Нынешняя боль мне напоминала, что я жива и буду жить, а значит и перетерплю. Кормила меня Любава бульоном с ложки, руки мои тоже пока слушались меня совсем плохо. Я смотрела на Любаву и ужасалась, как же она сдала за эти четыре года, ничего я дома и вылечу Любаву и смогу вернуть ей молодость и здоровье. Немного только мне стало легче, и перестали губы от холода дрожать, как я попросила.
– Мама спрячь мою куртку, на всякий случай, я потом ее разберу, но отсюда ее убери.
Любава догадалась, не стала переспрашивать, а быстро скатав куртку в плотный комок, отдала Прошке, чтобы он спрятал куртку в наш тайник в подполье. Мы обе почувствовали, что к нашему дому кто- то идет и нужно спрятать на всякий случай подарки из озера. Только Прошка с курткой исчез, как дверь распахнулась, и в дом влетели Питирим и Анфиса и сразу кинулись ко мне. Они оглядывали меня в первые секунды, боясь прикоснуться. Я понимала причину их тревоги, сработал маячок на меня, и не просто сработал, а дал сигнал тревоги. Ведь температура моего тела была чуть выше трупной, но при этом я была живой, иначе защита бы меня просто не впустила. Они со страхом и надеждой смотрели на меня и никак не могли решиться потрогать меня. За ними еще кто-то вошел, но Питирим развернулся и приказал всем выйти пока они с Анфисой не разберутся что же я такое. Любава закрыла меня спиной, и я почувствовала, как она напугана и что она кинется вот- вот, в драку и-за меня.
Я приобняла ее за плечи, – Не бойся мама все нормально, они должны убедиться, что я живая, я ведь пришла голой и замершей, да и кровь моя еще холодней, чем у рыбы.
Питирим и Анфиса молча указали, куда мне встать, и стали чертить вокруг меня знаки защиты, проверяя кто же, я такая, не доверяя глазам. Я не сопротивлялась, знала это необходимость. Бывало в жизни так, – когда родные превращались в упырей и возвращались после смерти домой, губя всех своих близких. Редкие случаи, когда для заражения не требовался вампир, это когда родные и любимые люди не дают умершим покоя, и зовут их к себе, поднимая даже из могилы. А уж как меня ждала Любава, то и неудивительно.
Питирим достал нож и сказал,– Прости Елена, но последняя проверка, я должен сделать это.
Я протянула ему руку молча. Ведьмачий нож среагирует на мертвячку сразу и невозможно его обмануть. Питирим резанул мою ладонь, и по моей ладони побежала живая яркая кровь. Разрез раны был чистым, не дымился и не чернел.
– Придется тебе, и залечить сразу, я пока не могу, сил совсем нет. – Я три года провела в воде и без еды, дара в себе не чувствую, да и восстанавливаться долго придётся.
Вот чего я точно не ожидала, так слез Питирима, он нежно провел по моей ладони, заживляя порез, а потом заплакал, прижал меня к себе, прошептав.
– Прости доченька, я так виноват перед тобою, и я так тебя люблю, хотя уже похоронил тебя.
С другой стороны меня обняла и заплакала Анфиса. И я поняла, если хочу выжить, то мне надо вырваться из любящих объятий, пока они меня просто не задушили. Я захрипела, и они меня испуганно отпустили. А Питирим снова нахмурился, почуяв кристалл с чужой магией. Я просто достала кристалл, показав его и сказала.
– Меня не смогли вылечить до конца, часть яда еще во мне. – Этот кристалл должен вобрать в себя остатки яда и рассыпаться в пыль, и тогда только, я буду здорова.
Я снова солгала, чтобы не вводить никого в искушение, получить такой яд, какой будет у меня это мечта для магов, а мне как то не хотелось отдавать то чем я, возможно, смогу лечить, а не убивать. Но мне поверили сразу, а я продолжила.
– Проблема в том, что пока кристалл не рассыплется, я не могу уйти из Чудной деревни, мне теперь до выздоровления нужно жить рядом с русалочьим озером.
Питирим облегченно вздохнул.
– Делов то, закроем деревню совсем, ничего страшного. – Ты для нас важнее и уж после того что ты пережила, главное твоя жизнь и мы все сделаем чтоб сохранить тебя.
Мы все уселись за стол, Любава всем налила чай. Я с наслаждением пила каждый глоток горящей сладкой жидкости, а Питирим с Анфисой, не мигая смотрели на меня.
– Три года ничего не ела, – я смущенно пожала плечами, хорошо хоть не помню, как я мучилась от голода. – Как вернулась, только бульона немного проглотила, успела. – Знаю что много сразу нельзя, но так хочется кушать и тепла, я никак согреться не могу, но это, наверное, надолго.
Питирим с Анфисой переглянулись, и Питирим снова решился задать вопрос.
– Ты нам расскажешь что помнишь?
– Боюсь, я не помню ничего,– пожала я плечами. – Мне память подтерли, я слышала голос, когда меня выпроводили. – Помню, как входила и все, еще, что я плавала в воде, спала, затем голос слышала, что мне про кулон сказал, вернее, сказала, наверное, точно я не помню, в голове все как каша малаша. – А затем сразу дикий холод, я в лесу голая и как домой дошла самой непонятно.
Помнить то я все помнила, но вот говорить об этом своим родственникам я не собиралась. Русалки не стали стирать мне память, и-за моей слабости пожалели меня, и я знала, что если подведу их, если буду болтать, долго не проживу. И по дороге домой постаралась все выкинуть из головы, вспомнив все, когда будет безопасно. У меня уже была отработана эта технология. А что делать, когда живешь среди опытных проживших невероятно долгую жизнь магов. Тем более они всегда меня читали как открытую книгу, вот и пришлось научиться кое, что прятать ради собственной безопасности. Я очень устала от общения и поэтому не стала юлить, сказав просто.
– Я вас очень люблю, вы моя семья и жива я только потому, что хотела вернуться домой. – Но я очень устала, расскажу вам все что помню, но позже – хорошо. – Мне нужно набраться сил, а то я просто скоро упаду здесь.
Питирим с Анфисой еще пообнимали меня, поцеловали и ушли, наконец, а мы с Любавой только захлопнулась за гостями дверь, синхронно вздохнули облегченно.
– Ох, же ты и врушка стала доченька,– сказала она с хитрецой.
– А что делать,– отозвалась я,– Жить захочешь и с волками запоешь. – А все тайны наши им знать не нужно.
– Да я понимаю все,– вздохнула Любава,– у тебя есть причины не доверять никому. – А мне то главное что ты жива и дома. – Может тебя спать уложить?
– Ну, уж нет, я три года спала, и так по тебе соскучилась, лучше можно, я с тобой да с Прошкой у печи посижу, да вас послушаю.
Мне оказалось сложным, заново привыкать к дому, я боялась оставаться одна и спать тоже боялась. В первый же вечер я попросилась спать рядом с Любавой на матраце, на полу. Но Любава поняла меня и сказала, что мне нужно привыкать к обычной жизни и одна я оставаться не буду. Со мной будет или она сидеть или Прошка, а потом привыкну. Так и сложилось, вечером Любава садилась ко мне на кровать, брала меня за руку и тихонько, что то мне говорила. Только так я засыпала, а проснувшись, всегда видела в комнате на кресле Прошку, охраняющего меня. Первую неделю я только ела и грелась у печи. Дома у нас давно уже газовое отопление, но мне его было мало. А тепло от печи мне нравилось, и Любава каждый день топила для меня печь, и терпела дома жару. У печи для меня поставили длинную скамейку. Сколько могла я сидела, прижавшись спиной к печи, а уставала так ложилась и наблюдала и разговаривала. Любава мне полностью сшила одежду, – пару брюк из толстой шерсти, платье длинное теплое с рукавами. Носки шерстяные до колен я не снимала и спала в них. На футболку одевала обязательно теплую кофту и жилетку. Ходила я плохо, задыхалась от усилий, но каждый день поднималась и спускалась по лестнице, используя ее вместо тренажера, стараясь, каждый новый день двигаться больше. Любава потихоньку пересказала мне все, что произошло за последние четыре года, только что – то она мне недоговаривает. Видя, как я на нее поглядываю, сказала с испугом.
– Ох, беда бедовна все равно ведь узнаешь, Андрей твой жениться скоро собрался.
Я прислушалась к своим ощущениям и спокойно сказала.
– И только то, ерунда, правда, мне как то после того что я пережила совсем все равно, я ведь и не спрашивала у тебя как он живет.
Любава вздохнула жалобно.
– Я побоялась тебе сказать, извини, и переживала, что тебе об этом кто чужой расскажет. – Дело то такое.
Я и правда не вспоминала Андрея, он мне казался таким далеким. Как будто все это было совсем не со мной. Гости забегали в наш дом постоянно, обнимали меня и рассказывали мне все новости, но ненадолго, я пока еще сильно уставала от шума и суматохи. Только Питирима я избегала, помня его роль в моей истории, – он это чувствовал, и в один день пришел и сказал, как отрезал.
– Я знаю, что виноват перед тобой.
Любава у печки сдавленно охнула, а Питирим продолжал.
– Выслушай меня, а потом делай выводы, я виноват, и мне крышу снесло, ведь за тем колдуном столько лет охотился. – Он ведь не только мою жену убил, но и ребенка единственного. – Так вот получилось, и не было мне покоя. – Мы вон и Любавой, сколько потом вместе жили и ничего, и другие женщины у меня были, а детей бог больше не дал. – А вот теперь уже и не будет своих детей никогда, старый я уже. – Как только вспомню об этом, так сразу мне голову сносит. – И я уверил себя, что тебе ничего не грозит, а сам рядом был постоянно и то не повезло. – Андрей убил его, а я не успел, да и не справился я с ним бы, сейчас я это знаю точно. – И Андрей твой не так уж виноват перед тобой, это все я поддерживал его в состоянии мести. – Он ведь еще молодой совсем и не мог контролировать себя, а я знал на какие кнопки жать, чтобы его раззадорить. – Так что я кругом во всем виноват. – Даже сейчас, ты ведь уже знаешь о женитьбе Андрея, так вот,– это он из мести делает и для твоей безопасности.
Я улыбнулась, не удержалась, а Питирим вспыхнул как спичка.
– Единственный способ так ему до врага добраться. – Верь не верь, но если Андрей его сейчас не убьёт, то волшебник до тебя по любому дотянется. – Нужна ты ему, и он найдет способ выманить тебя и отсюда. – Ты сейчас злишься на всех нас, я вот только с Андреем разговаривал, и прошу тебя, подумай над этим. – Я и сам его не долюбливаю, но напраслину наводить на него не буду.
–Хорошо Питирим, я не буду торопиться с выводами, но пока мне не до этих страстей. – Правда. – Мне пока все равно на всех мужчин и их страсти, уж прости. – Я за это время равнодушной стала и верю только Любаве, она одна просто меня любит и должна я ей сильно. – Остальное все потом.
Питирим грустно улыбнулся и пожал мою руку.
– У тебя все причины на нас сердиться, поэтому выздоравливай. – И я еще спросить тебя хотел. – Дело в том, что если Андрей заключит новый брак при живой жене, ты можешь забрать себе ребенка. – Андрею он не нужен, он с ним не общается, а мачеха может его погубить.
– Прости Питирим, больше я на эту уловку не попадусь. – Кир мне чужой и никогда родным не станет, к тому же я убила его мать, хоть и не сама, но, – когда, ни будь,– он мне это припомнит. – Габриэль дал слово охранять его и заботится о нем и пусть так и будет. – Родная кровь он для них, а не для меня, и я больше в эти игры не играю.
–Что ж твое право,– разочаровано, произнес Питирим, и, попрощавшись, ушел.
Не знаю уж чего, он от меня добивался, но повторения истории с Киром я не хотела. Я очень полюбила Кира и готова была свою жизнь за него отдать. И именно на этом и сыграли его родственники, сначала забрав у меня ребенка, а потом и использовал меня, как подсадную утку. Я больше не хотела отношений с отцом Кира Андреем и не желала больше никого видеть из их семьи. А ребенок снова мог стать ловушкой и новыми неприятностями для меня лично. Когда Кира забрали у меня, ему не было еще и года, скоро ему исполниться четыре, и это уже совсем не тот малыш, которого я знала. Так что я решила давно, что откажусь от Кира. Мне нужна будет своя семья и свои дети, а для Кира я и так сделала очень много. Подарила ему жизнь во второй раз, этого достаточно, к тому же малыш из очень богатой могущественной семьи, о нем есть, кому заботиться, даже по положению в свете, где Кир и где я. Я и так в свое время ввязалась в эти приключения и чуть не потеряла единственного родного человека Любаву. Ей больше всех досталось в той истории, и сейчас глядя на нее сильно постаревшую и потухшую я понимала, что должна заботиться о ней, а не о чужих мне людях. Но я была шокирована откровениями Питирима и я не злилась на него, понимала, насколько сложно ему было сделать такое признание. К нему я всегда испытывала странные чувства и любила его, считая своей семьей и боялась, зная, что он может и погубить меня
Пару недель прошло, как я вернулась из озера, и за это время я все отогревалась и ела. Желудок мой усох, и я принимала пищу маленькими дозами, а буквально через полчаса была уже жутко голодной. Училась ходить и с тоской поглядывала в окно. Последние годы у нас к концу марта стояли последние крепкие морозы, на улице было солнечно ярко и очень холодно для меня. Анфиса каждое утро приносила небольшую банку молока и следила, чтоб я обязательно пила его. Я чувствовала, что это молоко, Анфиса каждый день наговаривала на мое выздоровление. И хоть злилась, что меня выхаживают как маленькую, но пила. Расстраивать Анфису мне не хотелось, да и самой хотелось быстрей встать на ноги. Раньше никогда не задумывалась над тем, что все наши крутые маги бездетны, или потеряли, пережили своих детей. Я оказалась единственной за очень много лет, кого они приняли и получается, что и удочерили. Это приятно, но все – таки очень утомительно. А с другой стороны, была счастлива, что сейчас я дома в большой семье и была благодарна всем им за заботу.
Но вот, наконец, зима отступила, и пришло тепло, сугробы вокруг деревни стали стремительно таять. Солнце уже не только ярко светило, но и грело, и, я стала, тепло как капуста, в несколько слоев одежды надевшись, и с одеялом в руках выходить на крыльцо. Садилась на ступеньку закутывалась в одеяло и грелась как старушка на солнышке, стараясь впитать исходящий на меня свет. И пока я сидела на крыльце, ко мне по одному приходили все наши жители. Я даже подумала как то, что очередь у них расписана на мое посещение, пока сидела на крыльце, никогда не оставалась одна. Но я была рада им всем. Каждый из них мне рассказывал новости за прошедшие четыре года и забавно, что никто не повторился,– ну у каждого важные события конечно, свои. Объединяло рассказы всех одно, и – за моего проступка, несколько лет в деревне колдунов жизнь была непривычно насыщенной и шумной. Но я уловила, что это встряска им пошла на пользу, заставив себя почувствовать молодыми, нужными, и все они были готовы к новым приключениям и защите наших семейный ценностей. Для меня было главное, что все они не держали на меня зла, радовались, что я жива, и, как и раньше всегда готовы стать на мою защиту,– одним словом они все моя семья и мне от них никуда не деться. Да я иногда злилась на них, даже побаивалась, но любила их всех так же, семью не выбирают, а мне все – таки повезло. Потихоньку я стала себя чувствовать гораздо лучше, только дар мой спал, и я даже беспокоилась, вернется ли он. Любава теперь топила баню раз в три дня, загоняла меня на верхнюю полку и давала отлежаться прогреться, затем поила отваром и в кровать. К концу апреля я уже дома двигалась свободно и взялась за домашнюю работу, хотя и Любава спорила со мной. Но мне это было необходимо, невозможно сидеть целыми днями без дела и я как в детстве потихоньку взяла на себя уборку дома и мытье посуды. И хоть была я пока еще медлительной и то, что раньше делала буквально за час, то сейчас ухитрялась растянуть на весь день. И все равно я была довольна своими успехами и чувствовала себя живой. Я еще не видела, как выгляжу, Любава спрятала от меня большое зеркало. Но мне уже было любопытно, хотелось узнать, насколько же я изменилась, и когда она была занята во дворе, я с трудом выволокла зеркало, стоявшее за спинкой ее кровати. Прислонила с большим трудом его к стене, разделась догола и стала разглядывать себя внимательно. Я чувствовала, что поправилась за то время что нахожусь дома, но в зеркале я пока видела только незнакомку, лишь чуть похожую на меня прежнею, тень от меня. М да, конечно, худоба была устрашающей, то есть если бы я увидела со стороны такой ходячий скелет, то точно бы напугалась, И это я дома почти месяц и набрала вес, – даже не представить то страшно и невозможно какой же я пришла. Ничего, были бы кости, а мясо нарастет, я еще раз оглядела себя и удивилась, – на теле не осталось ни одного шрама, а было их у меня много. Грубый шрам был на подбородке, это я еще маленькой, когда я жила у бабушки то, упав с санок, проехалась лицом об лед. А коленки то у меня и не заживали никогда, и Любава глядя на шрамы, которые их украшали хронически, всегда расстраивалась, говоря мне с упреком.
– Ну как же ты короткие платья то носить будешь, как мальчишка ведешь себя?
Кроме коленок был некрасивый хоть и небольшой шрам на локте, тоже, когда то упала в лесу, разодрав глубоко руку. У многих людей к взрослой жизни скапливается множественно ненужных отметин на теле, и я не была исключением. Теперь же моя кожа была мраморно – белого цвета, гладкая и никаких шрамов, пятен, или родинок. Я хоть и чувствовала, что мышцы мои слабые, но внешне этого было незаметно, кожа нигде не провисала и была непривычно плотной, даже можно сказать натянутой. В росте я осталась прежней, а вот костяк у меня стал как в двенадцать лет, и я была похожа сейчас на угловатую неоформленную девочку подростка. Поэтому – то все вещи мне были большими, и Любава их сильно ушила,– но это я не похудела, а изменилась. Значить это влияние источника с живой водой, хоть я была в нем меньше всего, но он успел омолодить мой организм. Я расстроилась, и так молода, а сейчас вынуждена буду жить с телом вытянувшегося подростка акселерата. Погладила непривычно узкие бедра, и провела рукой по тому, что раньше было моей грудью. Теперь вместо груди у меня были, ну даже и не знаю, как назвать,– прыщи, наверное. Ладно, грудь вырастет до прежних размеров, стала утешать себя я, главное жива, и скоро буду абсолютно здоровой. И еще глядя на себя, я поняла, что теперь буду взрослеть гораздо дольше, и, не выдержав рассмеялась, представив себе лицо Андрея,– если бы он меня сейчас видел, да удивился бы точно. То-то что он меня совсем не волнует как мужчина, видимо, и эмоции и сексуальные желания должны подрасти со мной. А вот волосы, побывав в источнике стали невероятно густыми и длинными, заплетенная коса касалось щиколоток. Нужно будет, как то уговорить Любаву, да немного остричь. Мне тяжело ходить с такой красотой, и выглядит такая коса непривычно и слишком привлекает внимание, в обычной жизни таких волос не бывает. Все не так страшно, и я знала, что теперь, когда остатки яда выйдут из меня, то буду самой здоровой девушкой на планете. Вот уж не знаю насколько это хорошо,– но мне с этим жить. И я поставила рекорд нахождения в источнике, и сравнивать свои ощущения мне не с чем, ведь не слышала никогда больше что бы в русалочьем озере кто то мог прожить больше трех дней . И тут же подумала, нужно все записать, мало ли вдруг, пригодиться, на будущее.
***Андрей
Белинда Миллер, оказалась еще той стервой, и это не ругательство, а точная характеристика ее характера. Некоторые женщины рождаются именно стервами. Андрей, когда никто не видел, аж скрипел от злости, мечтая ее придушить медленно и с наслаждением. Полгода она издевалась над ним, играя в неприступную крепость. То она позволяла нежные взгляды и дарила поощрительные поцелуи ему, особенно ей нравилось, когда Андрей целовал ей руки и каждый ее пальчик, она млела и позволяла себя обнять. Пальчики это отдельная история, Белинда любила украшения и позволяла себя целовать только после преподнесенного ей дорогого подарка. Андрей отдал все драгоценности Елены в чистку, решив избавиться от них, и теперь регулярно преподносил их Белинде, ну не пропадать же добру. А Елене, тут Андрей задумался, и теплая волна прошла по его телу. Елене если она выживет, он купит новые украшения, необычные, закажет именно для нее. Белинда же требовала от него не только украшений, она водила его по самым дорогим магазинам, и, не церемонясь, тыкала пальчиком в очередной ценник.
– Хочу это и это.
Даже не сомневаясь, что он оплатит все, что она захочет. Он и платил, а близости с ней добиться не мог, если пытался настаивать, у Белинды сразу портилось настроение, и она начинала изводить его капризами требованиями претензиями. Когда он решился очаровать Белинду, был уверен, что будут тяжело, но что б так, он конечно не ожидал. Снова понадеялся на свое природное обаяние и едва не просчитался, со смехом подумал, что он снова и снова бежит впереди паровоза и когда, ни будь, этот паровоз размажет его по рельсам. Сначала все было замечательно, он узнал, где она сейчас путешествует, и незаметно как бы невзначай познакомился с ней. Белинда не сидела на месте, а постоянно переезжала, как он и думал,– в поисках перспективного жениха. Так как у нее несколько женихов попало без вести, мужчины не хотели с ней связываться, и она оказалась в изоляции. Ну как в изоляции, ее принимали во всех волшебных домах. Доказательств то не было, что именно она имеет отношение к пропажам ее поклонников. Хотя за глаза ее стали называть черной вдовой, перешептывались за спиной, но ее это не беспокоило, сплетни про себя, она, конечно, слышала, но считала, что это только добавляет ей таинственности. Вроде не красавица, ну так, то недурна, конечно, есть в ней изюминка, порода чувствуется, но мужчины ее стали избегать. Принимать то принимали, но желающих исчезнуть без следа мужчин больше не было, и в любовники ей уже никто не набивался. Мужчины волшебных семей мило Белинде улыбались, общались, но ухаживать даже не пытались, дураки в их среде не выживали. Возможно, они не виновата, и все слухи вокруг нее распространяют ее недоброжелатели, ведь и доказательств, что она причастна к исчезновениям поклонников прямых не было, но лучше подождать, а не совать голову в мышеловку. Но, несмотря на это Белинда или не замечала или не хотела замечать слухов вокруг ее персоны, и вела она себя так, как будто желающих добиться ее любви очередь стоит. У Белинды и так – то характер не сахар был, а сейчас она просто истекала желчью, как – никак, она из древней благородной и богатой семьи и со снисходительностью принимала ухаживания Андрея, стараясь его больней укусить, зацепить темными пятнами в его происхождении. Белинда хоть и не скрывала, что Андрей ей нравиться, но упрямо злила его, даже понимая, что может потерять его как поклонника. Женщин в волшебных семьях рождалось меньше, и Белинда была невероятно избалована и уверенна в том, что поклонники у нее будут всегда и в любом количестве, несмотря на любые слухи вокруг нее. Ведь мужчины должны ее добиваться, не смотря на любые трудности, а что поделаешь,– она себе другой жизни не представляла. Андрею нужно ее или принимать такой, какая она есть или пусть ищет себе девушку проще, заявила ему Белинда с явным ожиданием его решения. Андрей понимал, что влип серьезно, но отступать он не привык и принялся обхаживать ее с новыми силами. Она охотно соглашалась на свидания, ей нравилось ходить с ним по ресторанам или театрам, особенно по магазинам. Денег Андрей никогда не жалел на женщин, но запросы Белинды поражали его воображение. – Куда она столько барахла набирает, и что, потом с ним делает, – удивлялся он по себя регулярно. Андрей симпатичный, богатый, к тому же он так долго избегал брака, всегда считался завидным женихом. Белинда таскала его по всем клубам и выставкам, откровенно выставляя его в обществе как будущего жениха. Симпатичный богатый и знатный кавалер ее устраивал, но. Через какое то время она сказала ему, что если его чувства серьезны, то встречаться они будут долго, постепенно привыкая, друг к другу. Предыдущие кавалеры не прошли проверку на верность, и она распрощалась с ними, ей нужен надежный спутник и никак иначе.
Андрей удивился,– Я же готов на тебе жениться, какая проверка тебе еще нужна?
– Ты уже был женат и у тебя есть ребенок,– парировала Белинда. – И у твоего ребенка право первородства, а я хочу своих детей.
– Если ты так хорошо осведомлена, то знаешь, что ребенка усыновил Габриэль, и я его не вижу и не пытаюсь, а женой Елена была фиктивной и умерла.
– Может да, может, нет, а я уже обожглась пару раз,– раздраженно выпалила Белинда. – И ты или уходишь сейчас или все будет по моим правилам.
И Андрей хоть и был в бешенстве, но смог укротить себя, представив себе все это нудной, но необходимой работой. Надо же ей еще и право первородства подавай, – это когда то была древняя традиция, все наследство доставалось первенцу. Но уже давно не соблюдалась, и всех детей воспитывали обычно на равных в семье, к тому же наследство давали девочкам, мужчины же в семье должны были уметь зарабатывать сами. Белинда иногда исчезала на месяц другой, Андрей искал ее и чувствовал, что за ним идет слежка, Белинда проверяла каждый его шаг, пытаясь поймать на неверности. Но Андрей сам себе порой удивлялся, он стал спокоен и расчетлив и все делал, что бы завоевать доверие Белинды. Это только работа уговаривал он себя, и я добьюсь всего и поставлю точку в этой комедии. А Белинда просто сумасшедшая, как и ее отец, и нужно к этому относиться, как можно проще. Спать с ней ему совсем не хотелось, нет, проблем с потенцией у Андрея не было, но последнее время он жил один. После не удачных попыток полтора года назад, он как то успокоился, даже удивлялся себе, что секс для него оказался не главным. Поэтому решение Белинды испытывать его на верность, только было ему на руку. Он то, решил давно для себя и твердо, если Елена жива, он добьется ее снова, нет, так уже со временем все его проблемы рассосутся, и он сможет, или вернуться к прежнему образу жизни,– случайные необязательные связи,– или же будет искать ту единственную, с которой ему захочется прожить жизнь. К тому же Андрей часто вспоминал слова Елены о том, что они поторопились в свое время стать любовниками, и сейчас представлял себе, что он ухаживает за Еленой. Теперь спустя столько времени он сильно тосковал и постоянно думал о Елене и проклинал свое поведение и сам изводился от безвыходности, что ничего уже не изменить, удивлялся тому, как он вел себя раньше с Еленой. Ну, ведь понимал он тогда что не прав и все равно делал одну ошибку за другой. Андрей теперь постоянно был в движении, ухаживания за Белиндой чередуя поездками в Россию, присматривать за бизнесом, еще никто не отменял. Зато и голова не болит, от избытка времени,– иронизировал он, – я везде не успеваю и свободного времени нет. Белинда тем временем его баловала редкими встречами, как бы нехотя и при этом, стараясь держать его на коротком поводке, не отпуская надолго от себя. А потом вдруг после нового года, прилетела к нему в Москву, вся взбудораженная, и заявила, что готова хоть сегодня объявить с ним помолвку и через полгода выйти за него замуж, если он к тому времени не передумает. И поставила условие, что Кир будет жить после помолвки с ними, мотивируя тем, что ребенок придаст серьезность их отношениям. Андрей удивился, но спорить не стал, но решив для себя обеспечить для Кира дополнительную охрану. Мало ли что ей придет в голову. Единственное что он попытался отговорить Белинду, забрать его сына, упирая на то, что мальчик уже усыновлен Габриэлем. Но Белинда не пошла на компромисс.
– Я буду выглядеть плохо в глазах всех волшебных семей, если ребенок не будет с нами, я конечно не в восторге, что у тебя есть сын, но он в этом не виноват и должен жить с родным отцом. – И я хочу, что бы ты срочно связался с Габриэлем и в его доме мы проведем помолвку и сразу же заберем Кира.
– Хорошо, согласился Андрей на условия Белинды, – я все сделаю, как ты хочешь, и организую все быстро.
Белинда остановилась в гостинице, отказавшись жить в доме Андрея до свадьбы, хотя он ей предложил загородный дом, где она могла жить одна, не нарушая приличий которые она же и установила. Он вообще не понимал, что она хочет,– все время, какие то условия, слежка за ним,– все это было настолько нелепым, но пока решил не спорить с ней, а то она все затянет еще года на три. Андрей отвез ее в гостиницу и задумался, что случилось с Белиндой, почему она вдруг так решила резко ускорить их отношения, что же такое произошло, чего он пока не знал. Но ответ пришел неожиданно от Алекса, который позвонил Андрею буквально, как только тот вернулся домой. Алекс по просьбе Андрея следил за Белиндой, и за всеми ее контактами. Алекс позвонил тоже, будучи весьма взбудораженным.
– Не знаю, Андрей обрадую я тебя или нет, но Белинда была у провидицы мадам Лефье.
Волшебница из Франции славилась своими редкими и очень точными прогнозами, и попасть к ней на прием было сложно даже для магов, она, как и все провидицы, жила очень закрыто.
– Так вот она сказала Белинде, что если та не поспешит, то вернется твоя жена и Белинда останется навсегда одна. – Значит, Елена жива, и Андрей, ты будешь продолжать игру, – вдруг испугался Алекс,– или…
Андрей растерялся на минуту, а затем твердо сказал,– Если Елена жива, то это все равно ничего не меняет. – Я тем более должен все закончить, даже если Елена меня возненавидит. – Проблема теперь в другом условии,– Белинда требует Кира,– и Андрей передал о разговоре с Белиндой.
Алекс задумался и твердо сказал, – Все подготовим к помолвке, и поставим условие, что отдадим Кира после вашей свадьбы, против семьи она не пойдет. – Так что заказывай билеты брат на ближайшее число, мы все успеем подготовить, хватит тянуть кота за хвост, надоело уже и пора со всей этой историей закругляться.
Андрей заказал билеты на Мюнхен через сутки и тут же позвонил Белинде. Она сначала не поверила, что Андрей решил все так быстро, готова была к тому, что Андрей или затянет с помолвкой или откажется. И пришла в восторг, выслушав Андрея.
– Значит, ты меня все – таки любишь, Андрей, а то у меня все время такое чувство, что ты меня водишь за нос.
В какой – то момент Андрею стало стыдно, но он вспомнил, скольких людей уже погубила эта семья, и стал рассказывать Белинде, как он хочет с ней соединиться, наконец, в законном браке и прожить с ней счастливую жизнь. Наплел с три короба, но умело, Белинда осталось довольной. Ведь сколько им можно встречаться так редко и уже пора определиться с отношениями.
Вечером после всех событий Андрей почувствовал, что вот скоро все закончиться, правда, как, он себе не представлял. Елена жива, билось у него в голове, и у нас в любом случае ничего не срастется, но я должен сделать, так что бы она всегда жила в безопасности. Он прислушался к себе и понял что для него главное, что бы она просто жила и даже не важно, с кем. Ревность ушла, оставив огромное чувство вины, и любовь к ней. Даже если она будет с другим мужчиной, пусть будет счастлива, хотя он все же попытается снова ее завоевать, но уже не наскоком, а устроит ей планомерную осаду с цветами и робкими встречами под луной. И если Елена жива, его заслуги в том нет, она сама себя спасает. Сколько, же всего дурного он наворотил за короткий срок.
Дальше все было как в тумане для Андрея, он и Белинда вылетели в Мюнхен, их в аэропорту встретил Алекс и вскоре они прибыли в огромный многолюдный дом Габриэля. Алекс как всегда все организовал блестяще, Белинду здесь не любили, но встретили ее как родную, все огромное семейство Долгновых восхищалось ею и обхаживало, выполняя все ее малейшие пожелания. Если у Белинды и были, какие то сомнения, то они растаяли. Габриэль умел сплачивать семью в сложные моменты, особенно для мести. А Андрей был ошарашен, что же такого всем родным наобещал Габриэль, что они не только быстро собрались, но и вели все себя доброжелательно и тактично. Нет, по – одиночке все родные были довольно терпимы, к тому же Андрей долго с ними и не общался, терпения не хватало, а вот он вспоминал, что как то пару раз буквально ему пришлось провести довольно долго времени на каких – то древних празднованиях с полным составом семьи и это был кошмар. Несколько поколений семьи в замкнутом пространстве обычно сразу начинали сплетничать, между собой, перетирать друг другу кости, вспоминать былые обиды, жаловаться. Шум и гвалт, в огромном доме, который становился вдруг тесным, и нигде не было спокойного места, что бы было спрятаться от многочисленных тетушек, дядей, братьев и сестер двоюродных троюродных и внучатых, а еще племянники,– и у всех вдобавок были еще мужья и жены. И как разобраться во всех хитросплетениях рода,– кто кому кем приходиться Андрей не понимал никогда. Но сейчас был именно тот случай, когда родные чинно и благородно встретили их с Белиндой, почти не опускаясь до ругани или разборок, а то, что все – таки вспыхивало, тут же гасилось холодной улыбкой Габриэля и родные начинали ворковать, как и будто ничего и не произошло. М- да мне бы такие способности не удержался от восхищения Габриэлем Андрей, он ловко всех в кулаке держит, и при этом ни на кого не повысив голос.
Белинда за все время, проведенное в доме Габриэля, ни разу не потребовала привести к ней Кира, казалось, она даже забыла о его существовании, и все старались ее внимание от ребенка отвлечь. Андрей не выдержал, однажды и когда Белинды не было дома, родные повезли ее по магазинам,– проскользнул к Киру в детскую. Увидев пухлощекого малыша, который под присмотром няни одиноко сидел в комнате и вяло перебирал игрушки, Андрей почувствовал, как кольнуло сердце болью, он понял, что его ребенок совсем не счастлив в чужой семье. Он был ухожен, накормлен, но не было главного, что Киру было так необходимо,– любви и заботы родителей. Габриэль любил его, но видел редко, а больше малыш то и не был никому не нужен.
Андрей стал на колени перед Киром, и, обняв его, прошептал,– Как же я виноват перед тобой и твоей матерью, и я постараюсь все исправить, потерпи немного малыш.
Кир беспомощно смотрел на него, явно не понимая, что тот ему говорит, и кто этот человек. Андрей же при этом с горечью подумал, как часто он произносит последнее время эти слова покаяния и ничего не может изменить. Кир не понимал и не знал Андрея, он, что- то лопотал на дикой смеси из английских немецких и французских слов. Андрей с ужасом подумал, что сам ведь обрек своего сына на такую жизнь, отняв у него мать. Габриэль часто переезжал, и няни у Кира менялись, и он так толком не знал не одного языка и ни к кому не был привязан и никому не был нужен, несмотря на нежный возраст, понимал это и уже не ждал ласки и тепла ни от кого. Больше Андрей к сыну не заходил, к тому же Белинда требовала от него постоянного внимания, и нервничала, когда его не было рядом, как чувствовала, что вокруг нее разыгрывается что- то непонятное так до конца не доверяя никому. Белинда изменилась, после помолвки она стала ревновать Андрея и в то же время обрывала все его ухаживания и попытки близости.
– Только после свадьбы, все после свадьбы,– лихорадочно шептала она, потерпи немного, все получишь после свадьбы, поверь, я тебе стану хорошей женой.
Даже на его невинный поцелуй она однажды устроила истерику, напугав всех присутствующих при этом. Андрею то, в общем, было наплевать, но он боялся, что рыбка сорвется с крючка и все пойдет прахом. Белинда никогда не была особо разумной, но сейчас вела себя совсем странно и непонятно, как будто чего то боялась. Даже Габриэль уже не выдерживал ее истерик, и однажды вечером, когда Белинда ушла отдыхать, жестом пригласил Андрея к себе в кабинет.
Тщательно запер двери и тихо спросил.
– Ты уверен, что у тебя все получиться, уж очень Белинда изменилась и совсем не в себе. – Не хочу, чтоб наша семья выглядела совсем глупо, если вдруг все сорвется, мы и так уже многое потеряли, не сумев сохранить Елену. – Тем более я так понял, что она тебя к себе совсем не допускает, ведет себя как монашка. – А я то, точно знаю, что раньше она любила мужчин и не в чем себе не отказывала.
Но эту загадку решила чуть позже жена Габриэля, она смогла напоить Белинду и откровенно, по женски – разговорить. Она выяснила, что отец Белинде поставил условие, что бы жених ухаживал за ней без секса три года и только после визита к нему и свадьбы она будет счастлива, а если нет, то жених исчезнет также как и предыдущие соискатели руки Белинды. Ему, видите ли, надоели разговоры о доступности его дочери и если она сумеет такой срок удержать жениха на расстоянии, то он никак не будет протестовать против ее брака и не обидит с наследством. Белинда горько плакала, рассказывая эту чушь, и просила держать это в секрете, ведь она любит Андрея, и все условия почти выполнены, отец не посмеет отказать или не сдержать обещанного слова. Габриэль, услышав это за голову схватился, вот она древняя кровь, они все там сумасшедшие, тем более в этом семействе очень долго приветствовались близкородственные браки, пока они все не погибли и вот к чему это привело. Но, тем не менее, Белинда успокоилась и даже переехала в Москву и согласилась на свой дом. Андрей ей снял дом на Рублевке, и Белинда теперь терпеливо ожидала, когда пройдут оставшиеся полгода до свадьбы. Изредка позволяю Андрею водить ее на ужины или приемы, на выставки и в театры, все чинно и благопристойно. Ей нравилось, что на них с Андреем обращают внимание и всем встреченным знакомым показывала кольцо с огромным бриллиантом на пальце, символом помолвки. Как бы неизвестно все еще пошло дальше, но Андрею позвонил Питирим и сказал, что Елена жива и дома, но и она знает о свадьбе Андрея, и пока сюда ему приезжать не стоит. Елена хоть на него не злится, но видеть его пока не хочет, она еще не совсем здорова, и с трудом переносит гостей и живет очень закрыто. Разговор у них получился долгий, но Андрей был рад, что Питирим не настроен против него, знал ведь, что если ведьмак упрется, то Елены ему никогда не видать. Андрей ждал звонка от Любавы и был удивлен, что именно Питирим стал его счастливым вестником и не только. Питирим сказал, что понимает для чего жениться Андрей, и он надеется, что Андрей все сделает как надо.
– Ты отвечаешь за безопасность Елены,– говорил он. – Она пока не понимает ничего, и не хочет ничего слышать о тебе, но злости в ней на тебя нет, со временем она привыкнет и все поймет. – Она еще не совсем здорова, ты же понимаешь, что она провела в озере максимальный срок и сейчас с трудом адаптируется к обычной жизни. – Веришь или нет, но я считаю, что вы будете прекрасной парой. – Я знаю, что все пошло у вас не так, и надеюсь, что все еще можно исправить, я ведь ей только добра хочу, а ты для нее все сделаешь и уже не повторишь ошибок. – Буду часто разговаривать о тебе с Еленой и постараюсь изменить ее мнение о тебе, и дать тебе еще один шанс.
Андрей хоть и готовился к такому известию, но все равно его как по сердцу резануло то, что он никак не чувствовал Елену, она оказалась закрыта для него. И новость о том, что она уже дома два месяца, а ему только сообщили, тоже была обидной. Не поверил только когда услышал, что Елена не хочет даже видеть Кира, и брать его себе. А уж от Питирима он точно звонка не ждал и был удивлен. Ему вдруг показалось, что снова, что – то там разыгрывается против него, или же над ним снова хотят посмеяться. Дать надежду, обмануть и заставить страдать,– может это изощренная месть ведьмака за то, что он не смог уберечь Елену. И он понял, что не сможет не увидеть Елену, а потом хоть трава не расти, но ему надо увидеть ее живой, убедиться в этом лично.