Семен проснулся задолго до будильника. Удивительная легкость и свежесть волнами прокатились по телу, а давно забытые утренние потягивания были настолько приятными, что Семен непроизвольно замурчал, отчего сам же испытал легкий испуг и неловкость, машинально озираясь вокруг кровати с мыслью «а вдруг кто услышит?». От осознания нелепости этой мысли ему стало настолько смешно, что в ту же секунду громогласный смех раздался по всей двушке на третьем этаже хрущевки в старом спальном районе Москвы.
Эти звуки уже точно были услышаны, но Семена это не волновало.
Ему казалось, что новая порция рекламы вот-вот должна появиться на экране. Но время шло, а телефон все предательски молчал. В голову начали незаметно закрадываться негативные мысли, сомнения в адекватности и случайности последних событий. И к моменту, когда уже узнаваемая мелодия наконец-то зазвучала, раздраженный и озадаченный Семен чуть не выронил телефон из рук, пока нес его к лицу, затем прочел надпись и нажал «Принять».
На часах было 6:40, что казалось крайне неуместной шуткой со стороны «Создателя», как успел окрестить старого айтишника Семен, будучи еще в хорошем настроении после пробуждения.
Но мысль о примелькавшейся в сети фразе всецело овладела умом Семена, и он решил во что бы то ни стало поскорее успеть на работу, чтобы найти ее происхождение и смысл.
Выйдя из метро на двадцать минут раньше обычного, Семен быстрым шагом поспешил к офисному зданию, воодушевленный предстоящими поисками и дополнительным временем на них.
Изучение фразы настолько увлекло Семена, что его утренний кофе так и остался остывать в кофемашине. Зато результаты проводимого расследования были явно по душе. Фраза «Рукописи не горят», прочитанная утром на экране, принадлежала Воланду из романа Булгакова «Мастер и Маргарита». «Мастер вчера и Мастер сегодня», – подумал Семен, восхитившись, как легко и играючи он раскусил новое загадочное послание. Так как книга была довольно длинная, Семен стал смотреть различные интервью и видео дискуссий в сети, касающиеся данного произведения, некоторые из которых были весьма интересными, познавательными и даже интеллектуальными. Особенно удивили некоторые религиозные деятели с их глубокой литературоведческой и богословской оценкой романа.
Однако, спустя пару часов. энтузиазм стал незаметно остывать, а мысль о бессмысленности происходящего все больше проникала в ум. Когда продолжать просмотры бесконечных видео стало совсем в тягость, в кабинет вошел Андрей и позвал обедать.
– Вот кто настоящий Спаситель! – улыбнулся Семен, закрыл ноутбук и встал. Точнее, попытался встать. Только сейчас он всем телом прочувствовал, что четыре часа неподвижно просидел за экраном рабочего компьютера, в глаза болели от сухости, а невероятный по насыщенности букет из тупой боли, тяжести и онемения сковал спину от копчика до самой шеи.
По дороге в кафе, уютно обосновавшегося на полпути до метро, Семен напоминал скорее скованного радикулитом и всевозможными артритами деда, нежели здорового тридцатилетнего мужчину в полном расцвете сил.
За обедом Семен решил поделиться некоторыми мыслями о романе, показавшимися ему интересными и заслуживающими внимания. На удивление, коллеги за столом живо включились в дискуссию, а кто-то даже похвастался наличием бумажной книги для чтения по дороге на работу.
– …как сказал Воланд: «рукописи не горят», – продолжал свою реплику Семен, когда Андрей ухмыльнулся и сказал: «А может, все-таки горят?».
– У Рэя Бредбери есть роман «451° по Фаренгейту», – продолжил Андрей, – который начинается словами "451 градус по Фаренгейту – температура, при которой воспламеняется и горит бумага». Так вот в книге как раз и говорится про общество будущего, которое бодро и весело сжигает любые рукописи…
– Точно! – перебил его Семен, – спасибо, друг!
С этими словами Семен выскочил из-за стола и быстрым шагом, граничащим с бегом, направился обратно в офис к рабочему месту, поддавшись на новую непреодолимую волну энтузиазма в собственных поисках.
– А кто за обед платить будет, э?! – донеслось ему вслед… Но эти мелочные и сугубо материальные вопросы уже не имели значения для Семена. Андрей, тот самый человек, благодаря которому Семен оказался на лекции Мастера Ли Пиня, он же показал, где кроется расшифровка заветной фразы. Только нужно искать в самом романе, а не в комментариях различных «экспертов», порой даже вменяемых. Тем более, на пути из кафешки в офис был книжный магазин, где Семен быстро нашел нужный стеллаж, на котором одиноко стоял последний экземпляр романа. «Ты-то мне и нужен!», – усмехнулся Семен, схватил книгу и радостно пошел к кассе.
Увлекательное знакомство с книгой с ее волшебным хрустом новых страниц и запахом типографии плавно перенесло Семена в детство и юность, когда он все лето напролет гостил с бабушкой, Верой Петровной, в деревне, в дальнем углу Подмосковья и успевал прочесть по десять-пятнадцать романов за одно лето: Дюма и Пушкин, Сабатини и Жюль Верн… Звонок офисного телефона прервал ход мыслей.
– Семен Викторович, где отчет по поставкам за прошлый месяц? – холодно произнес голос руководителя Семена из трубки, – обещали к обеду прислать, а уже пятый час.
– Как пятый час? – Семен судорожно пытался разглядеть часы на экране ноутбука, но цифры почему-то предательски прыгали и никак не складывались в часы и минуты.
– Я не знаю, как… Где отчет?
– Марат Аркадьевич, вышлю в течение получаса, – машинально ответил Семен заученной фразой, все еще находясь в шоке. Из трубки донеслись быстрые гудки, напоминающие безжалостное тиканье таймера обратного отсчета бомбы, что поспособствовало быстрому возвращению рассудка.
На столе под книгой Бредбери лежал лист бумаги, на котором собственной рукой Семен написал вчера список рабочих задач, которые требовали срочного выполнения сегодня, в четверг. Среди них был тот самый отчет, но еще несколько важных документов, про которые он напрочь забыл. «Да гори оно все огнем!» – сурово произнес Семен, глядя на лист бумаги со списком дел, и вдруг понял… Грустная улыбка скользнула на его лице. Опустив глаза на ту самую рукопись, написанную собственноручно, Семен с горечью подумал о том, как легко он позволил себе улететь из мира реального к глупым фантазиям, сколько времени было потрачено впустую. Какая-то глубокая тоска по не выпитому утром кофе, не просмотренным новостям вдруг охватила его.
И, в пятом часу дня, Семен, твердо решив привычно начать свой рабочий день, побрел к единственной в офисе кофемашине.
Когда Семен вышел из офиса, выполнив все задачи и получив приличную порцию выговоров и критики со стороны руководства, на часах было почти девять вечера. Торопиться было некуда, тем более проливной дождь, который шел более трех часов и прекратился только недавно, наполнил воздух удивительным ароматом свежести и чистоты, которым хотелось надышаться.
Медленно шагая к метро длинным путем, Семен впервые порадовался тому, насколько теплый и приятный май был в этом году. Почему-то детская способность восторженно радоваться таким мелочам, как хорошая погода, прогулки по улице с лучшим другом и свежий черный хлеб с хрустящей корочкой вытеснялась к тридцати годам взрослыми серьезными проблемами. Но сейчас легкий вечерний ласкающий ветерок снова перенес Семена в прошлое, в тот удивительный и увлекательный волшебный мир детства, наполненный приключениями, каждодневными открытиями, мечтами о будущем и нескончаемыми фантазиями. Перед глазами проплывали Семен – рыцарь на вороном коне, Семен – капитан пиратского судна, Семен – летчик боевого космического истребителя из будущего, в которое он был отправлен Семеном – волшебником из прошлого.
Неожиданно, чья-то рука подергала Семена за рукав куртки. Он обернулся, пройдя за доли секунды длинный путь из детства в настоящее.
– Извините, у вас рюкзак открыт, – улыбнулась ему всеми оставшимися молочными зубами девочка лет семи. Одной рукой девочка все еще сжимала рукав куртки, другой, не менее крепко, держала за руку свою маму.
– Ага, спасибо, – улыбнулся Семен. Действительно, рюкзак был открыт и из него торчал уголок книги с виднеющейся на обложке частью имени автора «…бери».
– О, это Бредбери? Прекрасный писатель! – воодушевилась мама девочки, заметив книгу, – взахлеб читала его Марсианские хроники и многие рассказы. Что у вас?
– Это «Фаренгейт».
– 451 градус по Фаренгейту – температура, при которой воспламеняется и горит бумага, – воодушевление мамы нарастало, – Давно хочу прочитать эту книгу. Стоит того?
Семен молча расплылся в улыбке. В груди стало тепло и впервые за день тихо… Он достал книгу из рюкзака и протянул ее девочке: «на, держи!».
– Что вы, не стоит! – удивилась мама, – зайду в книжный и куплю.
– Нет, не купите. Поверьте, – с этими словами Семен закинул рюкзак на плечо, развернулся и медленно пошел в сторону метро. Лишь на секунду он замедлил шаг, проходя мимо двери двухэтажного кирпичного здания. Дверь была закрыта, в окнах темно.