– Папа! – крикнула Амелия из своей комнаты. – Ты можешь мне помочь?
– Что такое?
– Я хочу снять этот портрет. Он мне не нравится.
Амелия слышала, как отец поднимается по лестнице. Она глубоко вздохнула и оглядела новую спальню, загромождённую полуразобранными пакетами и коробками с её именем.
Комната, как выяснилось, вдвое больше её прежней. Огромное эркерное окно выступало из стены и походило на нос корабля. В него было встроено сиденье. И когда Амелия забралась в него, перед ней открылся вид на мыс, заросли кустарников и морской простор. Побольше подушек – и можно представить, будто сидишь на облаке.
Кровать Амелии, привезённую из города, поставили на другом конце комнаты. А местную – старинную, с резными столбиками и выцветшим розово-зелёным балдахином, но без матраса – отец задвинул в дальний угол. Он пообещал, что матрас купят, балдахин постирают, и Амелия сможет на ней спать.
– Только когда освоимся, – добавила мама. Что бы это ни значило.
В любом случае, комната хорошая, и у неё был потенциал стать отличной. Амелии только не нравился огромный старый портрет на стене с изображением женщины в старомодной одежде. Дама выглядела приветливой, ласковой и зловещей одновременно.
Прошлая ночь была ужасной. Конечно, днём гостиница выглядела обычно: солнечный свет лился в окна, и птицы пели как ни в чём не бывало. Однако с наступлением темноты в комнате поселялись странные тени, и тогда гостиница и впрямь казалась пугающим местом. Вчера Амелия несколько часов не могла уснуть. Стены словно кто-то пытался прогрызть изнутри, а на чердаке будто дрались дикие зверьки. Сказать по правде, она всю ночь спала с включенным светом.