Четыре стихии - читать онлайн

Свидетелем была рожденья света,

И родовых мук видела я огнь,

Мучений крик, борьба и радость – вместе,

Стыдливой женщиной разлился небосклон…

Я видела, как из лучей рассвета

Созда́ло утро неба синеву

И нежным вздохом, покрывалом-ветром

Лик свой открыло миру наяву…

Свидетелем была сегодня чуда:

Надежда так рождается, живёт,

Волшебного златого света кудри

Прикрыли ночи мрачной небосвод…

И как роса предутреннею феей,

Жемчужной пеной-лентой мир прикрыв,

Застыла на ростках, алмазом млея,

Как вешних дней чарующий прилив…

И как в духовных пальцах мирозданья

Клубок завился – грёз, любви, мечты,

И как исчез в сердцах грех стародавний,

Забыл мир все оттенки суеты…

Я видела: на небосводе ясном

Рождалась утра чувственная высь,

Нет ничего возвышенней, прекрасней,

Чем миг, когда свет-магия сошлись…

Под окнами моими тёмное замолкло,

И первозданный грех под солнцем меркнет,

И юный птичий хор, что льётся к нам из окон,

На уши капает молитвою Нарека[1].

Душа, как свежий ветер, в оттенках тёплых света,

К надежды алтарю припав, став вдохновеньем,

Ромашкой белой в поле, а это ведь примета

Лишь белизны, и счастья, и веры дуновенья…

Они, колеблясь морем, в белых одеяньях,

Меняют мир как будто, придав ему прозрачность

И жизненные краски, став творческим ваяньем,

Нас заставляют чёрное забыть, всё видеть – в ясном…

Деревья расцвели под колыбельную,

И меж камней – их аромат и вязь,

С небес слезинка сорвалась мгновенно

И каплей на листке вдруг улеглась…

И небо, отраженьем став и блеском,

В ребячьем смехе дивно разошлось,

Земли раскрыто лоно, в буйной песне

Оживший город весел и пригож…

Весна пришла к нам с радостью, пареньем,

В сердцах людей – ликующая дрожь,

Роса с небес вся дышит озареньем

И на цветах лежит созвездьем грёз…

Таинственен этот полусвет,

что тяжелеет

на тончайшей спине горизонта…

Безмолвие это

нарушает только песня

капающей воды из крана…

Таинственен, как танец

и как рассыпчатое кружево,

украшающее начало дня…

И сердце уже разбужено,

и этот полусвет —

как объятья нанизанных

драгоценных камней,

как рожденье песни,

что струится каплями воды,

текущими из крана,

превращаясь в мятежную волну,

пронизывающую сердце

и простуженную душу…

Таинственен этот полусвет,

что раздавливает

собственную тень

и лучами струится на поверхности

твоего портрета,

висящего на стене,

сокрушая все твои чувства и эмоции,

превращая их в мозаику,

а потом собирая всё снова

в одно целое…

И в этом прекрасном забвенье

таинственен этот полусвет,

держащий свой палец

на пульте Вселенной…

И медленно клубок ночного света

Разлёгся на плечах усталых дня,

И лунной сказкой, к небесам воздетой,

Спустился сон на город, тишь обняв…

Всё мирно, всё спокойно и безмолвно —

Воспоминаний пульс, причуды сна.

В тепле пальто так грезит сердце вольно —

Иллюзий мрак, биенье, тишина…

Вновь солнце распускает кудри утром,

Златые кудри плещут на висках,

И небосвод зальётся тёплым чудом —

В рыданиях исчезнет чёрный мрак…

И ночь уйдёт колдуньей злой из сказки,

Власы раскинув на покровах дня,

Из нитей ночи вьётся солнцем ласковым

Рассвет, как проблеск жизни и огня…

Есть слова,

Которые принадлежат

Только Ему…

Удалиться от Него

Означает лишь

Отрицать

Существование

Этих слов…

Ты волком-однолюбом на пороге

Души моей клубком свернулся верным,

Держа цветок в ладонях, ты с дороги

Пришёл ко мне с лучом рассветным первым…

В глазах твоих – огонь неукротимый,

В устах – от поцелуев моих надпись,

Пришёл случайно ты, неотвратимый,

Дай прикоснусь щекой к твоей я лапе…

Сошлись в едином – радость, ликованье,

В твоих ладонях – ожиданий жажда,

Пятно греха – бездыханною тайной:

В глазах твоих раскаянья след влажный…

Как будто ты спускаешься по тропке,

Летишь, держа в руках светильник счастья.

Пришёл ты! Прислонюсь к плечу я робко,

Ты крепко обними меня и властвуй!

Ты волком-однолюбом вновь вернулся,

Домой вернулся утром… на рассвете…

И пальцы твои с нежностью греховной

Погрузятся вновь в жар моих волос,

Обнимут их волнение и томность,

И страсти вечность, искренности дрожь…

Другое небо улыбнётся сверху,

Раскроется совсем другой нам мир,

Душа твоя, застывшая в днях скверных,

В объятиях моих проснётся вмиг…

И в море истинного вожделенья

Вновь возродится наслажденьем страсть,

И сусло заброди́т любви мгновеньем —

Мы вку́сим из бездонной бочки сласть…

И призраки дней старых – лишь оплошность,

Их не ловлю в тени я алтаря,

От дней своих мы удалились прошлых,

Не оказались в настоящем зря…

И пальцы тёплые твои вновь с дрожью

Вонзятся в мир безумных наших дней,

Родятся вновь надежды светом Божьим,

В ночи кромешной отблеском огней…

Ведь говорят, любовь живёт лишь там,

Где чувства никогда не умирают…

Сжигаешь сердце мне дотла, —

Мучений миг настолько сладок!

И дразнишь – нежно расцвела

Цветком неведомых загадок.

Твой голос словно птичья трель,

И страсть пронзают счастья стоны,

Когда я под крылом согрел

Твой взгляд – топаз любви искомый.

Сжигаешь сердце мне дотла.

Пьянён любовным эликсиром.

Ты взмахом ангела крыла

Мои желанья воплотила.

Я возжелал тебя впустить

В очаг, что сердце согревало,

В стремленье знать, боготворить

То чувство, что во мне играло.

Сжигаешь сердце мне дотла,

Испепелив былую память.

В терзаньях страсти ты нашла

Всё то, что я хотел оставить…

Сегодня ночью одинок,

С пером в руке я засыпаю,

Читая мысли между строк,

И лишь тебя я в них узнаю.

Сегодня, завтра и всегда

Могу писать, не уставая,

Как не устал любить тебя,

С тобою в сердце засыпая.

Дышать с тобою в унисон

Мечтал и, между строк читая,

Вдыхаю, словно феромон,

Твою любовь в объятьях рая.

Я в темноте пишу немой,

Не вижу строк, но ощущаю,

Как бьётся сердце за стеной.

Я снова мысли отпускаю…

В блокнот вонзается клинок,

На белый лист слезу роняя.

Сегодня ночью одинок,

С тобою в сердце засыпая.

Не снять мне больше тех оков —

Любовь ночами собираю

И чувства – стаю мотыльков,

Что в прятки лишь со мной играют.

И разогнать руками их

Я не стремлюсь, пускай летают!

Когда искрой из сердца стих

Любви я снова посвящаю!

Я их ловлю, из сердца вон

Жестоко их не выгоняю!

Любимой прозой сладкий сон

Я львиной хваткой охраняю.

Летит та стая выше рук

И, словно рифма, ускользает.

Разбудит лепестками губ

Царица роз, шипы вонзая.

Не снять мне больше тех оков!

На скрипке чувствами играя,

Во сне я собирал любовь,

В камине страсти исчезая…

Безмолвной ночью я опять не сплю, —

Загадкой ночь казалась мне порою.

Я памяти частички сохраню,

Как засыпал в объятиях с тобою.

Украдкой ночь и сон мой забрала,

И тьма безмолвно испивает душу.

Срываю белый лист календаря,

Ведь завтра, знаю, он уже не нужен.

В груди своей надежду я томлю,

Что встретимся с тобой совсем уж скоро.

И лишь за миг судьбу благословлю

Увидеть мне очарованье взора.

Безмолвной ночью снова я не сплю —

Я вижу свет, окутанный туманом,

Себя нещадно пусть я погублю,

Но лишь любовь мне стала талисманом.

Безмолвной ночью снова не до сна —

Пленён тобою, будто бы обманом;

Разгадываю чувства дотемна,

Пытаясь в них не отыскать изъяна.

Прогнал жестоко мысли прочь,

Разлуку вдребезги разбив,

Как ты безумно гонишь ночь,

Свой бархат тела обнажив.

Прогнал жестоко мысли прочь,

И страсти дикий поцелуй

Так ласково шептал всю ночь:

«Со мной сегодня пофлиртуй».

Скользил по телу нежный бриз,

Не надо слов – не говори!

Дыханьем рисовал эскиз,

Мечту из мыслей сотворив.

Фигура таяла, что снег,

В прикосновеньях сильных рук.

И сердцу отыскать ночлег

Придётся в поцелуях губ.

Прогнал жестоко мысли прочь,

Нещадно пробудив огонь.

Так быстро ускользала ночь —

Казалось, это был лишь сон…

Разлуки час, разлуки день.

С любовью в сердце засыпая,

Я вижу силуэта тень,

Все мысли о тебе сплетая.

Когда в душе фитиль погас,

Я вспомнил искренность, беспечность;

Пусть для кого минута – час,

А для меня – вся бесконечность…

В стремленье отыскать тотчас

Твой силуэт во тьме кромешной,

Готов переписать рассказ

О чувствах пленницы мятежной.

Брожу всю ночь в тумане снов,

Блуждаю снова я по кругу.

Хочу сказать так много слов,

Держа у сердца твою руку.

Тебя дождусь, пусть невелик

Мой подвиг в истинном сюжете,

Но за любовь твою на миг

Готов отдать я всё на свете!

Рисует пеплом кисть по полотну,

А дождь рыдает, словно вьюги стоны

Слышны, и тучи тянут седину,

Последний лист падёт под старым клёном.

Близка та осень, что роняет тень

Деревьев опустелых вдоль аллеи,

Где всё забыто меж безмолвных стен

И при луне в период перигея…

Сегодня небо дарит ночь одну.

Одну лишь ночь – любви или надежды?!

Промчится так, что, не успев моргнуть,

Придёт рассвет, как ученик прилежный.

И лишь одна промокшая от слёз

Скамья в листве, забытая под клёном.

И только ветер весточку принёс —

Деревья гнутся вежливым поклоном.

Узнать в тумане силуэт из снов

Поможет солнце над травой зелёной.

На той скамье вдруг встретится любовь

Под мудрым и цветущим старым клёном…

Бушует ветер за окном

И дождь роняет слёзы грусти,

Где лето спит безмолвным сном

И в небеса мечты отпустит.

А в зеркалах чернильных луж

Огни пустующего сквера

Кружатся в танце. Свет и тушь

Слились в надежде тёмно-серой.

А днём шуршит цветной ковёр

Из листьев клёна и рябины —

Всё тот же ветер-фантазёр

Рисует краской серпантины…

…Среди краснеющих аллей

Свернёт к желтеющей тропинке,

Как одинокий Прометей

Шагает, в мыслей поединке.

Бушует ветер, дождь стучит

В окно, согретое лампадкой,

Где чувства осень сохранит

В одной лишь памяти украдкой…

Шагает дождик босиком по лужам,

Торопится он, словно поезд скорый.

Лишь он один походкой неуклюжей

Всю осень бродит по родным просторам.

Цветами осень делает незримой

И радугу он дарит всем прохожим.

Он хочет быть таким неповторимым

И на других казаться непохожим.

Он все бульвары сделает пестрее

И будет горд безумной красотою.

Однажды станет небо голубее,

Где он пройдёт под тучею седою.

Срывая листья с клёна золотого,

Укутан шарфом и уже простужен,

Ещё с рассвета и до полшестого

Бродил тот дождик босиком по лужам.

Влюбляться в осень не устал бродяга —

Всё ждёт её, промокший, на скамейке.

Судьбе навстречу делая полшага,

Влюбился снова в осень-чародейку!

О боже! Боже! Лик тоски незримый

Мне отыскать удастся лишь во сне.

И отраженье милости хранимой

Я не найду в душевной кривизне.

Пусть я один остался средь развалин —

Зловещий холод не вонзит клинок!

И пусть талантом я не гениален,

Но дух не сломлен меж забытых строк.

Тоске не рад, не отворял я душу

Пред ней – противницей сей кутерьмы!

Как был не рад святой запрет нарушить,

Сорвав оковы непросветной тьмы!

Над величавой крепостью терзаний

Распят я был, тобою был пленён!

Твоей игрой любви и наказаний

В порыве страсти слишком увлечён.

Перо лишь пишет, пальцы сжаты крепко.

И вряд ли сможет кто остановить

Шерхебель, что слова снимает метко,

И плач свечи не может их пленить.

Останусь в памяти среди развалин,

Я свет пролью над зеркалом немым.

Стою я твёрдо, горд и триумфален,

А вы запомните меня таким.

Города черепичных крыш —

Прага, Лондон или Париж.

Поднимаясь всё выше и выше,

Я симфонию красную слышу.

Среди башен и куполов

Красно-жёлтые кровли домов,

Словно стаи чешуйчатых рыб,

Повторяют улиц изгиб.

А под ними людской поток

И прошедших столетий срок.

Сколько судеб и сколько слёз,

Сколько войн, пожаров и гроз!

Удивительной красоты

Перед ними склонились мосты,

И над Влтавой, Темзой и Сеной

Они мирно парят во вселенной.

На брегах этих рек всегда

Возникали, росли города.

Много зодчих трудилось на славу,

Мастеров мостовых и колонн,

Воспевая в камне державу,

Сохраняя память времён.

Шли года, вслед менялись эпохи.

Вот шагает совсем малыш,

Но звучит для всех неизменно

Та симфония старых крыш…

Становится тише и тише,

Чайки расселись по крышам.

Разговаривают, ругаются,

Место получше выбрать стараются.

А над рекою зажглись фонари,

Тени домов возникают вдали.

Ночь опустилась, а город живёт,

Бурно пирует, ликует народ.

Льётся из бочек пиво рекой,

Люди забыли совсем про покой.

Празднует плоть, и ей вторит под стать

И беднота, и чванливая знать.

Только лишь чайки тихо сидят.

Всё, замолчали, наверное, спят!

Белым крылом закрывают дома,

Будто на них опустилась зима.

Утром проснутся и ввысь полетят,

Крыши домов опять заблестят.

Всё повторится. Как хочется спать!

Мне эту жизнь никогда не понять!

Красавица Прага – город-музей.

С любовью встречает старых друзей.

Сверкают фасады старинных домов,

Вещая легенды из сказочных снов.

Готических башен, соборов не счесть,

Все стили эпох собраны здесь.

Парит, словно птица, святой Пражский град,

Его заложили семьсот лет назад.

По Влтаве неспешно плывут корабли,

Мосты вырастают как из-под земли,

Блестит над рекой их ажурный свод,

Скрывая характер бушующих вод.

Здесь сердце Европы и память времён,

Берущих начало от кельтских племён.

И много ещё веков пройдёт,

Но пражский дух никогда не умрёт.

И кажется мне, что над Прагой всегда

Горит путеводная в небе звезда!

Я смотрю в это небо синее.

Облака зацепились за гору.

Ничего нет на свете красивее

Благодатной страны Черногории!

Только здесь моё сердце радует

Глубина изумрудного моря,

Серебрятся оливы старые,

Птицы песни поют на просторе.

Олеандры цветами рассыпались:

Красный, белый, сиреневый, розовый.

Будто мы хорошенько выспались

В этой дивной стране абрикосовой.

Посмотрели на мир и замерли.

Что ни вид, то картина яркая!

Здесь природа, трудясь без устали,

Одарила нас всех подарками.

Не нужны мне прямые улицы

С геометрией новых домов,

Только горы, море и устрицы,

Как виденья из сказочных снов…

Мне хотелось бы жить у моря

В этой дивной стране Черногории,

Где природа дика и невинна,

Плещет море и края не видно.

А какие закаты, рассветы

Возникают из вечного лета!

Солнца яркий, огненный круг

Освещает всю землю вокруг.

Здесь сливаются небо и море,

Белый парус блестит на просторе,

Ароматы южных цветов

Опьяняют слаще духов.

Можно в море совсем раствориться,

И солёной воды напиться,

И нырнуть в голубую волну,

Ощутив её глубину.

Это море и дразни́т, и мани́т,

сколько тайн оно хранит!

И, если даже холодным станет,

Всё равно добром наградит!

Море, солнце, инжир,

Небо протёрто до дыр.

Ветер гонит шальную волну,

А мне не страшно,

Я хочу в глубину.

Я хочу слушать шум прибоя,

Оставаться самой собою!

Все проблемы уходят прочь.

Не то день уже, не то ночь…

Можно жить на одном дыханье

В голубом уголке мирозданья.

Ничего нет ценней в этом мире,

Чем креветки на гриле в трактире!

Можно просто на пляже валяться,

В золотой песок закопаться,

Выпить пива у барной стойки

Или даже покрепче настойки…

Но конец, пора возвращаться

В пыльный город, не знающий счастья.

Пробки, грязь, пот…

Я выбрала ГОРОД не тот…

Где-то среди гор Цетинье

У монастырских стен цветёт глициния.

Листьев не видно – одни цветы,

Сиреневый букет неземной красоты.

Здесь много святынь и нет суеты,

Здесь люди добры и очень просты.

Неспешно жизнь в городочке течёт,

Подковы на счастье кузнец продаёт.

Там, у Орлиной горы, черногорский князь

Заложил этот город, от османов спасаясь.

Потом он не раз был разрушен дотла,

Но возрождался – в нём святость жила.

И даже в тумане горных дорог

К нему не исчезнет людской поток.

Он будет стоять ещё много лет,

И не увянет глицинии цвет.

И может быть, кто-то, не я – другой,

Здесь обретёт тишину и покой.

Мы едем вдоль долины Рейна,

Здесь полноводная река

Течёт надменно и степенно

И размыкает берега.

А сверху стройными рядами

С мохнатых гор бежит слеза.

Её встречает меж камнями

Там виноградная лоза.

Как живописная картина

С полотен старых мастеров,

Дика природа и невинна

Величьем зреющих плодов.

Златая дева Лорелея

Там зазывала моряков,

И о скалу, от счастья млея,

Разбиться каждый был готов.

А ныне в маленьких селеньях,

Где Бахус правил все века,

Гуляет люд и льётся пеной

Вина бездонная река.

Как никогда мне стали ясны

Здесь Гёте знаменитые слова:

«Остановись, мгновенье, ты прекрасно!»

А красота всегда права!

Ветер, степь да ковыли.

Их качает он вдали.

Многое степь повидала,

Не раз её война ласкала…

Во степи жила станица —

Удалых донцов вольница.

Жили они войной

И не хотели жизни иной.

Девы гарные ходили,

На парней тоску наводили

И не хуже тех парней

Под узды брали коней.

Казака зовут Павло.

Ночь глядит в его окно.

А девица Алина

Была чистая картина:

Брови – мама дорогая!

Вся сама из себя такая,

А её краса

Была чёрная как смоль коса.

Нрав был мягкий,

Но не кроткий:

Чуть не по ней —

Разговор короткий.

Знались они давно.

Чуть рассвет – и он в окно.

Вечно где-то ошивался,

Силой молодецкой наливался.

Был Павло на выдумки мастак:

То коня к Алине подведёт,

Ото всех уведёт,

Иной раз устроит чехарду,

С поцелуями игру.

Говорили казаки:

«А ведь пара они!»

Батька ейный хмурил бровь,

Видя их вместе вновь и вновь.

А Пашке всё нипочём,

Молодецким он ведёт плечом,

Оберегает ото всех Алину,

Провожает до отцовского тыну.

Вот настала пора

Засылать сватов с утра.

Батько Алины не спешит

И такие речи Павлу говорит:

«Ты сначала в поход сходи

Да добычу принеси.

Или хочешь быть бедняком

Да довольствоваться медным пятаком?»

Удальцы идут в поход.

Павло с Алиной у ворот:

«Ты дождись меня, вернусь.

Батько злится, ну и пусть».

Бьют казаки турка смело,

Пашка первый, знамо дело.

В бою надо себя показать

Да потом о подвигах рассказать.

Возвращаются домой,

Пашка меж своих герой.

Сердце рвётся из груди:

Что ждёт его впереди?

Казаки добычу спускают,

Про подвиги оповидают.

Ну а Павел в тот же час

К будущему тестю на показ.

Ну а тот всё ни в какую.

Рано, мол, ещё не пора:

«Хоть ты славный удалец,

Обождёт пока венец».

А Алина уж дела —

Вся красой своей бела!

Павлу дарит она взор,

В тех глазах горит костёр…

Павел хату становит,

Крышу новую сочиняет:

Ведь негоже в прыймах жить,

Надо самому хозяином быть!

Долго, коротко, и вот

Враг лютый к нам идёт.

Казаки скорей в седло,

Надо супостату бить лицо.

В церкви службу отстояли,

Жён любимых обнимали.

И не мешкая вот

Пыль клубится у ворот.

И Алина проводила,

Павлу речи говорила:

«Ты вернись, дружок,

Я даю тебе любви зарок».

Павел смело в бой идёт,

Товарищей за собой ведёт.

В первых он рядах всегда,

Не берёт его беда.

Под Смоленском он герой,

Вылазку делать не впервой.

Рядом будущий тесть,

На двоих подвигов не счесть!

Хоть порой и отступали,

Но покой супостату не давали.

Где один, там и второй.

Павел с тестем смело в бой!

Ну а после под Москвой

Сеча грозная была.

Павел был там ранен,

Боем тем был славен.

Наградили его потом

Георгиевским крестом.

Батька Алины с уважением взирает

И к груди своей Пашку прижимает!

Пашка раны залечил

И, как подобает, в строй вернулся.

Вместе бьются тесть и зять —

Казаки, что с них взять!

После долгий поход был.

Много они повидали

И немало товарищей

В пути потеряли.

Разговор был у костра:

«Ну, свадьба будет али как?

Или передумал, молодец,

И другую поведёшь под венец?»

Павел удивляется,

Про себя ж ухмыляется:

«Ты ж меня не принимал как сына,

Говорил: “Не для тебя дивчина!”»

«Говорил, не отрицаю.

Я ж в бою тебя не знал.

На тебя тогда серчал,

А теперь ты мне сын.

Мы ж сейчас одна семья!

Хлеб ломаем, побеждаем.

Ты теперь вон какой герой,

Я ж казак простой».

Казаки улыбаются

Слушая их речи, ухмыляются:

«Говорили вам давно,

Вместе быть суждено».

Воротились во станицу

На вечернюю зарницу.

У ворот Алина ждёт,

От счастья слёзы льёт.

Толкает отец сына:

«Узрела тебя дивчина.

Знать, удалец,

Дождался тебя венец!»

А Алина уж краса,

Огнём горят её глаза.

Она к Павлу льнёт

И губы целовать даёт.

Была радость в станице:

Возвернулись казаки!

А Алина и Павло

Вместе времени назло.

Тебе на долгую разлуку

Спою песню про любовь.

И ты, взяв меня за руку,

В мои глаза окунёшься вновь.

Сердце бешено забьётся

В немой мольбе, в немой тоске,

Что всё назад ещё вернётся,

Это будет наяву, а не во сне.

А пока по нему ветер гонит

Злые, одинокие облака.

Но мы своё ещё нагоним,

Ведь наши чувства на века…

Вокруг такая благодать,

Что стоит небо прославлять.

И ты венец творенья,

В ком я нашёл вдохновенье.

Я от тебя черпаю строки,

Пишу без устали стихи,

Краду твоего вниманья крохи.

Нелегко мне даются шаги.

Вокруг весна, лучом сияя,

Восходит солнце в небесах

И, мою душу озаряя,

Творит любовь и чудеса.

Война списала жизнь на нет.

Скажи, мой друг,

В чём наш секрет?

Сидим в окопе, спирт глотаем,

А смерть над нами

Чёрным вороном летает.

Пред нами мир,

А в нём тоска.

Мелькает пуля у виска.

И поседела голова,

А в ней слова, слова, слова…

Слышен залп, за ним другой,

В окопе остывает неживой.

И высота, черт бы её побрал!

Не раз на её склонах умирал…

Но это всё потом,

А пока дурдом.

Миномётные огни,

Одни они, они одни…

А снег как белое сукно,

Он в мир иной окно.

Нам без души с тобой никак.

Вот так, брат, вот так…

И не жалейте, и не жалейте,

Просто стакан мне налейте.

Спойте о том,

Как хорошо быть вдвоём.

Кровь бьёт в виски,

Любовь сжимает сердце в тиски.

Ну а душа просто поёт,

Как хорошо быть вдвоём.

Дождь барабанит по стеклу,

А я иду, в никуда иду.

Мне наплевать, мне наплевать,

Знаю, о прошлом по́шло горевать.

И я свищу, и я свищу.

Знай, что тебя обязательно сыщу.

Ты прекрасна, спору нет!

Пред тобой держу ответ.

То стесняюсь, то теряюсь,

Твоим видом неземным наслаждаюсь.

Ты прекрасное дитя,

Не любить тебя нельзя.

Взором ясным озаряешь,

Меня на стихи вдохновляешь.

И не боюсь преград,

Знай, тебе одной я рад.

Для меня твой взор

Как во тьме костёр…

Не унывай и не печалься,

А просто жизнью наслаждайся.

Ну что тебе, мой друг, сказать:

Всё происходит мимо воли.

Мы не жалели этой доли,

Но вот всё так и ничего не изменить.

Увлёк водоворот событий,

Хотелось нам иных открытий,

Но там решили по-другому.

Казалось, дом мой крепок и силён,

Но нет, его трясет от скуки.

В тоске заламываю руки,

Уходит сон, а вместе с ним часы.

Минуты будто мгновенья,

И не хватает вдохновенья,

Чтоб описать творящийся кошмар…

Как грустно порой, одиноко

Лежит путь в степи,

А до мечты так далёко…

В раздумье: идти, не идти?

Улыбкою степь освещаешь,

Даря тепло солнечных дней.

Ты в трудный момент помогаешь,

И сердце бьётся быстрей.

Тебя не страшат ни чума, ни тревога,

По жизни смело идёшь.

Легка и спокойна дорога,

Весёлую песню поёшь.

Сиди за столом,

А завтра в бой, не грусти, друг!

Все встанем смело за тобой.

Сегодня веселье, а завтра тоска.

Не дрогнет у нас рука.

Враги наседают, но мы не сдаёмся,

Ещё немного – и вперёд сорвёмся.

Стекает и плачет родная земля,

Ведь вражья морда

Топчет родные края.

Что склонилась, буйна голова?

Потекла ручьём слеза,

Ведь товарищи мои

Спят, где шумят ковыли.

Ветер думу нагоняет,

Голову в сторону склоняет.

Нас было мало, но мы победили,

И товарищи голову сложили.

Вы шумите, ковыли,

Где спят товарищи мои.

Спи, моя девочка, спи, моя ясная.

Месяц так светит во мгле…

Знаю, что жизнь моя не напрасная,

Раз снишься ты мне.

Ветер играет листвою зелёною,

И в тишине соловей поёт.

Я же, надеждою окрылённый,

Знаю: любовь не уйдёт

Играла под окном тальяночка,

Выходила ко мне Татьяночка.

Рядом со мной шла

Да под локоть меня брала.

Речи милые говорила

И улыбку свою дарила.

Играл я и плясал,

Опосля нежно её обнимал.

Целовались до утра,

Освещала нас одна лишь Луга.

Были губы Тани как мёд.

Кто влюблённых поймёт?

Играй, играй, тальяночка!

Выходи поскорей, Татьяночка!

Расцвела калина

На мою беду.

Как тебя увидел,

Без тебя не могу.

Губы цвета вишни,

Глаза полны янтаря.

Говоришь ты тихо,

Губишь тем самым меня.

Ты мне снишься ночью,

А приходишь днём.

Взор твой прекрасен,

Обжигает он огнём.

Ты красавица, что ни говори!

Хочу пропадать с тобой до зари.

Позабыта, позаброшена

Тропка прежде хожена,

По которой к милой босиком

Я бежал, забыв про дом.

Где ты, с кем, кого теперь ласкаешь,

На кого с надеждою глядишь.

Для поцелую губы подставляешь

Да в кровать ложишься с ним…

Помню сад, берёзы стройные,

В небе звёзд не счесть.

И твои объятья знойные…

Где теперь ты есть?

Растерял я в дороге

Всё, что немного собрал.

Такую, как ты, не видывал,

Сколько ни искал.

Где ты, радость юных лет,

Песня одинокая?

Для меня ты стала

Такая далёкая.

Сколько тропку ни топтал

И в окно заглядывал,

Нет, такую не встречал,

Сколько ни выглядывал.

И ломает ветер ветки,

Прижимая их к земле.

Я всё надеждой тешусь,

Спешу к тебе.

Ты приходишь как виденье,

В глаза заглядываешь

И моё стихотворенье

Мне рассказываешь.

Сверкнёт искра на ветру.

Шепни лишь слово, и к тебе приду.

Богиня, существо неземное,

Не найти другую, которой я рад.

А завтра не настанет никогда.

И упадёт прощальная слеза.

То небо плачет надо мною,

Пылая яркою звездою.

Сердце забьётся, как будто в измене.

Я пред тобой становлюсь на колени.

В руки свои гитару беру,

Песню с печалью эту пою.

Всё, что осталось, – лишь искры костра

Да недопетая эта строка.

Руки мои обхватят твои колени,

Я не поверю твоей измене.

Ветер разгонит листву…

Я навсегда в тишину уйду.

Ты не простишь, знаю это.

Вот и окончилось наше лето.

Любви прощальные слова…

Рядом дождик проходил,

Меня немного зацепил.

Поглядел я на него,

Не сказал ничего.

Ну подумаешь, пустяк —

Просто тёплая вода.

Ему лишь улыбнулся

И в свои мысли окунулся.

Без тебя не пишется картина,

Без тебя не пишется роман,

Без тебя всё грустно и немило.

Где же ты, счастливый талисман?

Ты закрылся от меня.

Ах, зачем?

Верю. Знаю. Я твоя

По судьбе.

Я стучу который год

В дверь.

Сердце ранила твоё?

Только чем?

Ведь любовь моя проста.

Так прости.

Видно, понял ты меня.

Всё не так.

Ах, зачем грустишь, мой милый?

Мысли пишут в голове письмо.

Не отправлено оно.

Почему?

Ты рисуешь образ мой,

силуэт.

Мой портрет

В сердце раненом твоём

Как вода.

Ты прости меня сейчас

Для себя.

Если хочешь быть со мной,

Говори.

Всё, что чувствуешь душой,

Ты пиши

Через сны.

Я прочту твой шифр-код

По губам.

Только помни об одном:

Я с тобой!

Любишь. Знаю.

Сердцем жду.

Я по-прежнему люблю.

Ты моя судьба от Бога.

Это так.

Постарайся не грустить.

Это факт.

То, что дан мне по судьбе,

Знаю я.

Неужели для тебя

Я игра?

Ты же нежен изнутри,

И любовь живёт.

Ты, Роман, скажи,

Для чего

Эта странная игра?

Не молчи.

Ты согрей

И успокой,

Как всегда

Делал это ты душой

Для меня.

Скоро встретимся с тобой,

Знаю я.

Пусть любовь твоя поёт,

И поверь, что это Бог

Так внутри поёт,

Говорит с тобой

О любви большой.

На войне все средства хороши,

Чтобы вам врага на поле победить,

Лучше поменять стратегию игры,

Правила менять как игроки.

А в любви стратегий не бывает,

У любви особый интерес.

Добрый взгляд,

Открытая улыбка

И лучистые глаза двоих,

Нежная забота,

Дом хороший,

Круглый стол на кухне,

За столом

Выясняют игроки:

Что нужно?

Где?

Когда? Зачем и как? Почём?

Да, в быту бывает ринг словесный,

Битва за права свои.

Только это никому не нужно,

То, что в памяти теперь остались

Те слова-«кулаки».

«Кулаками» не решишь проблему,

Не решить её словесной перепалкой,

Ведь любовь всё долго терпит,

Не завидует,

А милосердствует,

Не раздражается,

Не мыслит зла.

Не превозносится

И не гордится,

Не бесчинствует,

Не ищет своего.

Счастье не берут руками,

Счастье надо заслужить!

А любовь… она глазами

Улыбается!

И вершит полезные дела.

У любви как крылья у пилота,

Что расправлены так ровно за бортом.

Почему мне грустно, одиноко?

Ведь игра в любовь —

Сюжет-экспромт.

Здесь и флирт,

И перепалка.

Здесь горячий чай в постель.

В общем, я люблю!

И знайте:

Я свою любовь на свете

Не отдам!

Подарю счастливые моменты,

Буду о любви моей писать.

И конечно, ваши сантименты

Разложу на ноты:

Раз, два, три, четыре, пять.

А шестая и седьмая тоже

Вновь добавят страсти и огня.

Я другой пока любви не знаю,

Знаю точно, что люблю тебя.

А как пахнет настоящий мужчина?

Шиком и блеском,

Страстью и нежностью,

Манерами джентльмена

На швейцарских часах:

«Пунктуальность по делу».

Новые идеи,

Грядущие планы,

Сначала на форум,

Потом на Майами.

По ходу решает проблемы насущные,

Домашние хлопоты

И разные вкусности.

Встречи.

Поездки.

Рыбалка.

Охота.

Туда на машине,

Обратно самолётом.

Всё расписание

По дате,

На годы грядущие.

Они у него далеко идущие.

На выставки ходит

В свободное время,

В театр

В Большой

С милой дамой,

С утончённой натурой.

Главное, чтобы не была дурой,

Во всем разбиралась

И знала французский.

По вечерам говорила только по-русски.

Ночью в постели – Шехерезадой-Рамштайном.

Читала Бродского и Мопассана,

Моэма,

По вечерам Мандельштама,

В классической музыке как ас разбиралась,

Её понимала,

Могла отличить авангард от кубизма.

Шагал по душе ей

И очень ей близок.

Тонкий душевный слушала б блюз.

Увлекалась бы ландшафтным,

Дизайн – он ведь в тренде!

Построила свой «АКВА стори» в Мельбурне…

Пекла по утрам бы ватрушки с ванилью.

И жили бы счастливо две половинки:

Он по утрам ей кофе в постель,

И ждал от неё он бы добрых речей,

И жадно хотел её по ночам

(об этом не будем – интимная тема!).

«Лавстори» прикрыта.

Затем как обычно:

Лыжи. Бассейн.

Аквапарк. Казино.

Туда не пойдём мы тратить евро́!

Уж лучше в кино!

На последний сеанс.

В последнем ряду.

Ой, сейчас я умру!

Где страсти, любовь,

Приключения, риски,

Интрига и…

Рядом сидят две половинки.

Всё ярко и живо!

Всё радостно, мило.

Кафе.

Ресторанчик.

Меню.

И нам на десерт подают,

как в кино,

Нежный маскарпоне

И дерзкое тирамису!

Как пахнет мужчиной,

Таким настоящим…

Цель.

Достигатор.

Успех и…

Любовь!

В сердце вечно живёт!

Он верен и честен.

Он однолюб.

Он на пиано играет ноктюрн,

Шопена и Баха.

Про Верди – молчу!

Он – жизнерад!

Он – жизнелюб!

Такого мужчину хочу!

О, мой великодушный друг, единственный!

Тебе я посвящаю этот «гимн великий»!

Пусть этой «скромной пафосной» строкой

Не многословие твоё плывёт,

подобно облаку парящему.

Всех обнимающий!

Всех окрыляющий!

Я за тебя скажу «порывом многословия»!

И к трепетной любви я призывающе прошу:

К душевной красоте окинь свой взгляд.

В душевной красоте великой

Узрела я «печать вселенских душ»,

В них столько муз!

В них столько света!

Твою я до конца пути

Так и не смогу познать!

Как глубока она!

Как широка она!

И в «диалектике души» Толстого

Нет строк тех, что уж боле мне знакомы.

Не выразить словами.

П Р О Ч У В С Т В О В А Т Ь

не каждому дано, едва ли…

Но забегаю наперёд:

Мне, как и другу твоёму,

Тем, что яснее, тем душа и непонятна.

З А Ч Е М скрывать сей потенциал алмазный?!

С рождения даётся нам гораздо больше.

В тебе я вижу всё отчётливее:

Ты – многоо́бразный герой!

Ты – ломоносовский пиит!

Ты – авангард идей своих!

Ты – архитектор судеб важных!

Ты – патетический!

А значит, классный!

Мажорный лад

и пафосный подход,

Девиз по жизни:

«Всегда вперёд!».

За все твои успехи,

За все твои победы

я поднимаю кубок вечный!

Провозглашаю тихо речь,

произношу слова.

Мой друг любезный, как же я с тобою не права была!

Великодушие подобно золоту,

осенним листопадом в городе,

фейерверком чувств, как летом знойным,

мне с тобою хорошо, мой «месяц скромный».

Эти строки тебе посвящаю!

Всё равно я тебя не познаю!

Может, нам всем дано

Познавать нутро?!

Через мысли, через чувства,

Через добрые поступки…

И недобрые тоже…

В нас ведь многое заложено!

А я познаю тебя,

Мой друг дорогой!

Мой самый близкий!

Мне родной!

Мой друг великодушный,

Мой единственный!

За перевёрнутой ещё одной страницей

Дописана ещё одна глава.

А между строками резвится

Рука писателя, как игрока.

Он в этой творческой поэме

Вкрапляет мысли по строке…

Там, за окном, чуть подоспели,

Смотри, влетят живых явлений слова.

Под стулом ищет неумело

Тень строчку света от ночника.

В картине, что висит за ухом,

Узрит он будущий рассказ.

Потом окинет своим взором,

Посмотрит на свою кровать —

Над ней, как чайки, что над морем,

Летают крики, «чаек стоны» – опять слова.

Ведь в звуке тоже отражалась

Героя тонкая душа.

А как же сонная подушка,

Которая во сне – «подружка»,

Даёт напутствие своё?

Ещё глава, ещё страница.

И получилась небылица!

Так год за днём,

Неделя – раз!

И получился вот рассказ.

Затем три года —

И роман!

Его читает Люба Цукерман.

А вот и Цыпкин подоспел,

Он прочитал пару новелл…

Своих, конечно, я имею.

Что до моих – просить не смею!

Так я живу.

Так по слогам роман пишу!

Так за страницей – жизнь-игра,

В ней полная бежит строка:

«Вода, бурлящая потоком…»

А вслед за ней, так не спеша,

Спешит утопия-глава

Писателя, фантаста-игрока!