– Поздравляю! Поздравляю! – отовсюду доносились радостные мужские и женские голоса, заполняя собой все вокруг, не оставляя тишине и кошачьего уса пространства.
– И я тебя! И я! – доносились голоса в ответ, заполняя собой всю материю этого времени.
– Ну что, пойдем праздновать? – подбежала Нела и обняла Мако за талию.
Мако и Менфи согласно кивнули и пошли вместе в направлении банкетного зала. Сестры, не переставая, щебетали друг другу и окружающим поздравления и приятные словечки, наполняя и без того легкую атмосферу помещения еще большим весельем.
– Давайте выпьем! Вино здесь подают отменное! – радостно воскликнул кто-то из соучеников ребят, когда они вошли в одну из комнат. – Напьемся сегодня до беспамятства.
И не успели наши герои опомниться, как им в руки уже всучили чашки и заставили выпить все до последней капли.
– Да, действительно, вино из цветков буки отличное! В меру сладкое, слегка терпкое и совсем не навязчивое, – после нескольких глотков по телу Менфи разлилось приятное тепло. – Давайте выпьем еще! – и он потянулся за кувшином, который стоял на одном из столов, заставленном разнообразными закусками, от красочности которых рябило в глазах, а запах которых пробуждал, как бы странно это не звучало, зверский аппетит.
Налив стоявшим рядом дамам и себе до краев, он выпил залпом еще одну чашку.
– Менфи, может стоит пить помедленнее? Это у нас праздник, а не у тебя, – озабоченно сказала Мако, поглядывая на дверной проем, в котором в любой момент мог появиться Наставник. И тогда бы торжество для них сразу закончилось. А она этого совсем не хотела.
– Дорогая, не занудствуй. Мы все названные братья и сестры. Значит, твой праздник – мой праздник, – ответил Менфи, подмигнув, и выпил следующую чашку. Блаженство растеклось по венам, блокируя любые попытки к ограничениям.
Нела, которая допивала все еще первую порцию, отошла поболтать с приятельницами, оставив Мако и Менфи вдвоем. К которым периодически кто-нибудь подходил, поздравлял и просил с ним выпить. Так что уже примерно через два часа у Мако перед глазами начало все кружиться и мутнеть.
– Все, я больше не могу, – попыталась она выговорить заплетающимся языком.
– Я провожу тебя домой, – инициативно сказал Менфи, язык которого на удивление мог все еще вполне разборчиво выговаривать слова, и обнял ее за талию.
Мако хотела было отодвинуть его руку, но он держал ее очень крепко, при том, что ее руки практически не слушались. Поэтому, смирившись, она пошла к выходу с ним в обнимку.
– Как красиво! – воскликнула Мако, когда они вышли на улицу.
Над их головами по темно-лиловому небу с золотистыми прожилками медленно проплывали множество разноцветных огоньков. Это были запущены те самые фонарики со светлячками внутри из Большого зала, которые особенно хорошо смотрелись на фоне Духовного сада, добавляя легкости тяжелому полуночному пейзажу. Свет искусственной луны красиво обрамлял фонарики сзади, подсвечивая внутри них маленьких трудяг, без работы которых представление не было бы таким эффектным и вызывающим такое восхищение у самых уважаемых представителей Медианного мира.
– Давай немного посидим в беседке, полюбуемся? – спросила Мако, желая оттянуть момент завершения этого особенного дня. В архиве которого теперь будет запись о становлении ею человеком. Как жаль, что этого еще недостаточно. Что еще столько шагов нужно сделать на пути к свободе, самой себе. Погрузившись в размышления о несправедливости устроения их мира, она тяжело вздохнула.
Менфи согласно кивнул, желая оттянуть момент завершения этого чудесного вечера. В скрижалях которого будут строчки, как двое молодых людей стояли рука об руку в резной деревянной беседке, обвитой зеленью и украшенной изнутри цветами, которые были все же не так прекрасны, как эти двое, обнятые облаком своих светлых мыслей и надежд.
Внезапно Менфи развернулся к Мако и схватил ее за талию. Все его тело напряглось как струна, он ощутил дикий жар, внизу живота появилось сильное жжение. Оно было и невыносимо, и очень приятно одновременно. Туман заполнил голову, заменяя здравый смысл огромным желанием, разъедающим органы своим едким соком. Каждая клеточка налилась которым и теперь не в силах была как-то с этим бороться. При одной лишь мысли о сопротивлении возникала жгучая боль, отдающая во всех направлениях молодого тела.
Губы. Сейчас их губы разделяло мгновение. Едкий сок желания разъедал губы юноши, заставляя его сокращать дистанцию до опасного расстояния. После их соприкосновения мир разделится на сгорающее до тла до и невыносимо неизвестное после. Как раньше уже не будет. Братский контракт будет разорван. Растопчен, сожжен, уничтожен. Сейчас их губы разделяло мгновение, наполненное вечностью. Вечностью истязания неизвестностью. Будет ли после этого после?
Яд желания заполнил сознание. Превращая жидкость во взрывоопасную субстанцию. В этот момент было уже неважно, до или после. Хотелось лишь сократить расстояние. Кошачий ус уже не протиснется, но атом света луны все еще пытается.
Все, остановилось мгновение. Выбор сделан. Вечность вернулась к исходному. Ничто уже не протиснется. Радость, желание, волнение побежали по телу дрожью, сотрясая сознание. В голове и теле почувствовалась опустошенность. Как будто внутри не осталось ни единого органа. Ни кусочка воздуха. Полный вакуум.
Но тут произошло непредвиденное… Менфи проснулся.
Он лежал в полутьме своей комнаты, тяжело дыша. Пот градом стекал с его лица и тела.
“Так это всего лишь сон, лишь сон”, – в нем одновременно боролись чувства облегчения и разочарования, сменяясь гневом на самого себя. Сейчас он точно знал, что его выбор был неправильным. Контракт семейных уз намного важнее и значимее мимолетных желаний. Как хорошо, что у него был второй шанс. Он все исправит обязательно. Может быть сны нам для того и даются? Так сказать, прожить пробный вариант. Спасибо, Вселенная, за этот чудесный дар!
Вдруг в глазах помутнело, а голова закружилась. Как много он сегодня выпил? Измученный моральными терзаниями, он опять заснул.