Хелен Ламберт
Вашингтон, 26 мая 2012 года
– Что за чертовщина?!
Я подскочила в кровати. Как только ноги коснулись пола, вылетела из спальни в ванную комнату, чтобы рассмотреть в зеркале собственное лицо. В отражении меня встретили привычные медно-рыжие волосы, струившиеся по спине спутанными локонами.
Слава богу, я снова Хелен Ламберт.
Когда эта мысль пришла мне в голову, я рассмеялась и положила голову на раковину, чтобы удержать равновесие.
– Может, у тебя опухоль мозга? – спросила я у своего отражения.
Пока сцена с Маршаном оставалась свежа в памяти, я решила позвонить Люку. Настало время признать истину: со мной происходит что-то неладное и… неестественное. Сны были не просто снами.
Видимо, мой голос слишком дрожал, потому что Люк Варнер тотчас предложил приехать.
Была суббота, и мне повезло, что мысли о работе не докучали. Тем более что после интервью с Хиткоутом все жаждали со мной пообщаться. За это время мне на голосовую почту поступило двадцать шесть сообщений, и я до сих пор их не прослушала. Просмотрев новости, я увидела, что бывшая сотрудница Хиткоута, которая отдала на усыновление собственного ребенка, сделала заявление с просьбой о конфиденциальности, но не более того. Я вздохнула и выключила телефон и телевизор.
Люк подъехал на черном «Рендж Ровере». На носу его сидели дизайнерские очки; на заднем сиденье автомобиля стояли два пакета с продуктами. Как только он зашел в дом, я удивленно приподняла бровь.
– Ты умеешь готовить?
– Еще как. – Войдя на кухню, он сразу принялся открывать дверцы, вытаскивать продукты из пакетов и раскладывать их на столешнице. Порывшись в нескольких ящиках, Варнер вдруг озадачился: – У тебя есть венчик?
В тот момент я была занята просмотром почты.
– Прости, у меня отобрали его при разводе. Роджер обожает кухонную утварь. И вообще, у кого в наши дни есть венчик? – Я полезла в ближайший ящик и вытащила оттуда вилку.
Сначала Варнер замешкался, но все-таки принял ее из моих рук, изучив, как некий доисторический инструмент. Вскоре Люк уже резал продукты и кидал их на сковороду, наполняя кухню потрясающим ароматом.
– Что это? – Я заглянула в посудину.
– Чеснок и масло белого трюфеля.
Варнер вынырнул из недр моего посудного шкафчика с разделочной доской в руках. Он резал овощи, бросал их в другую сковороду и переворачивал с ловкостью профессионального повара.
– Где ты научился готовить?
Люк пожал плечами.
– Я всегда умел. Это одна из немногих вещей, которые мне нравятся в этом мире.
– А что еще нравится?
– Ну, это личное. – Варнер сверкнул улыбкой, обнажив совершенно ровные и белые зубы.
– Мы ходили на свидание, если ты помнишь. К твоему сведению, на первом свидании как раз обсуждают готовку, а не убийства людей или знакомство столетней давности.
– Если ты помнишь, на первом свидании ты от меня сбежала. – Он встряхнул горячую сковороду. – А я только собирался рассказать о своих кулинарных талантах.
– У тебя есть другие хобби, кроме убийства людей?
– Есть вещи, которые мне нравятся, – сказал он, явно решив сменить тему. – Я люблю воду. Океан. Я бы хотел однажды заняться серфингом.
– Скукотища. – Я притворно зевнула. – Кто не любит океан?
– Многие, – заверил он.
– Я таких не знаю. – Я подогнула ноги под стул и наклонилась ближе. – Даю еще одну попытку.
– Я люблю искусство.
– Только не это, – простонала я.
– Я его продаю, – сказал Люк, посмеиваясь. – Не коллекционирую.
На мгновение я задумалась, что ему ответить. Казалось, он читал мои мысли.
– Так что за сон тебе приснился?
– Я снова видела Джульетту.
– И?
– Мне кажется, я могла быть ею.
Люк Варнер повернулся и облокотился на столешницу. На нем была черная футболка и выцветшие джинсы. Ранее, когда он нес пакеты, я заметила линию мускулов на его руке.
– В самом деле? И ты больше не будешь называть меня сумасшедшим?
– О, твоего сумасшествия это не отменяет. – Я вертела в руках носок, чтобы не поднимать глаза. – Но во сне все было именно так, как ты предсказывал. Даже мне придется признать, что происходит нечто странное. Эта девушка из моего сна, Джульетта… Мне кажется, что она – это я.
– Все они уникальны. Все они разные, но являются частью тебя. – Люк прошелся по кухне, вернулся к плите и разбил яйца в миску, прежде чем добавить их в сковороду. Я увидела свежий багет, выглядывающий из оставшейся сумки.
– Сколько нас?
– Ну, есть ты.
– Это понятно.
– Еще есть Нора и Сандра. Их ты тоже увидишь.
– Значит, нас четверо?
Он кивнул.
– Если предположить, что это не безумие… Мы все одинаковые?
Варнер замешкался. Мне показалось, на этот вопрос он отвечать не желал, но я настояла:
– Когда мы встретились в «Софителе», ты сказал, что отдаешь предпочтение Норе.
– Я дурачился, – сказал Варнер, прервав свой кулинарный мастер-класс. – Я нервничаю, когда мы встречаемся спустя долгое время. Нора, однако, была для меня особенной.
– Не Джульетта? – Я чувствовала странную близость с Джульеттой.
Он не ответил.
– И не Сандра?
Люк задумался над вопросом, одновременно приподнимая лопаткой края омлета. Потом повернулся ко мне:
– Я подвел Джульетту.
– Каким образом?
Люк медленно подошел ближе и указал на мой лоб.
– У тебя, моя дорогая, есть ответ. В… твоей… голове.
– Ты можешь сэкономить мне время и силы.
Варнер выглядел расстроенным, рассеянным.
– Я давненько не думал о Сандре. – Когда он говорил о ней, в его голосе пробивался намек на тоску. – Чтобы ответить на вопрос, мне придется признать, что вы очень похожи, но каждая из твоих версий выросла при разных обстоятельствах, в разное время…
– Сколько времени прошло?
Задав вопрос, я вздрогнула. Неужели я действительно ему поверила?
– В этот раз? Сорок один год.
– Получается, это был…
– Тысяча девятьсот семьдесят первый.
Взглянув на меня, он схватил бумажное полотенце. Прижав его к моему носу, провел меня в спальню, где усадил на кровать, заставив задрать подбородок.
– У тебя снова начинается кровотечение. Тебе становится плохо. Пора отдохнуть.
– Кровотечения так и будут повторяться?
– Да. – Варнер выглядел обеспокоенным. – То, что ты переживаешь, нельзя назвать естественным процессом. Ты проживаешь несколько жизней за короткий промежуток времени. Обычно его у тебя больше.
– Ты все время так говоришь. – Я запрокинула голову. – Со мной все будет в порядке?
Люк не ответил. Лишь пригладил мои волосы, и я осознала, что никто не трогал меня так со времен Роджера.
Люк наклонился и поцеловал меня в лоб:
– Просто ложись и отдохни. Я принесу тебе завтрак.
Спустя несколько минут он вернулся с тарелкой великолепной еды: омлет с сыром «Грюйер», зеленый салат и картофельные оладьи.
– Черт! Выглядит аппетитно.
Пока я ела, он присел на кровать рядом со мной:
– Так на чем вы с Джульеттой остановились?
Я положила окровавленное полотенце на тумбочку и сфокусировала взгляд на тарелке. Казалось, я пересказываю сюжет какого-то эпического романа.
– Мать Джульетты узнала о Маршане. – Взглянув на Люка, я заметила в его лице смесь беспокойства и фамильярности. – Если ты не сумасшедший и вся эта история правдива, сколько же раз ты готовил мне завтрак?
– Слишком много, чтобы можно было сосчитать.
– Очень вкусно. Мне нравится. – Я посмотрела в полупустую тарелку.
– Знаю. Тебе всегда нравилось. Во всех прошлых жизнях.
Люк повернулся, чтобы уйти, и я коснулась его руки.
– Не уходи.
– Я буду на кухне, – сказал он. – Скоро вернусь.
Прежде чем выйти из комнаты, Люк оглянулся как будто с сожалением.
– В чем дело? – спросила я.
– Ни в чем. – Он печально улыбнулся. – Просто я никогда не устаю смотреть на тебя, вот и все.
Я слышала скрип досок, пока он шел по коридору. Спустя несколько минут Люк Варнер вернулся, уселся на кровать рядом со мной и стал наблюдать, как я ем. Затем притянул меня к себе и свернулся рядом. Я слышала, как тикают часы рядом с моей кроватью, а затем комната озарилась светом, точно экран телевизора, показывающий белый шум. Спустя мгновение наступила тьма.