Солнце поднималось над городом Крип, как и песчаные волны, гонимые ветром c пустыни над холмами седловины. Утро было прохладным; воздух ещё не успел напитаться жаркими парами.
Ремесленники, неимущие, рабы, отпущенники, женщины из простонародья, шуты, изувеченные ветераны легионов, танцовщицы и дети-подмастерья – все вставали с первыми лучами солнца, чтобы не затягивать свою работу до вечера и не жечь драгоценные свечи, а потому жизнь в городе кипела с самого рассвета. Эти люди совсем как разные овощи, что варятся в одном котле. Каждый из них даёт свой особенный вкус и аромат городской жизни.
– А ну просыпайся, лежебока! – воскликнул отец. Рилли с трудом разомкнул веки и, не осознавая, что происходит, повернулся на правый бок к стене. Старые привычки, такие как сон до обеда, оставались в нём с прошлой жизни.
Отец не стал терпеть подобного разгильдяйства. Он приблизился к сыну, раскручивая в руке верёвку, на конце которой завязан мощный узел. Между верёвок узла выглядывают длинные зелёные шипы плода пустынного кактуса.
Рилли ни о чём не подозревал, всего лишь мило посапывал, когда внезапный удар узла по ноге заставил его встрепенуться. Его словно кипятком ошпарили. Он вскочил, вскрикнул и, ошарашенный, начал плакать.
– Настало время готовить тебя к взрослой жизни. – холодно произнёс отец. – Тебе скоро шесть, а значит, наступает время отдать тебя в Стальную Академию.
Слова отца возымели на сына мощнейшее действие. Теперь-то жизнь уже не представлялась ему приятной и тёплой сказкой, где дети рождаются в хороших семьях и где весь мир открыт для свободного плавания. Вместе с этим осознанием по его ноге разлилась жгучая боль; он увидел на ней красные пятна, как от крапивницы, которые набухали и превращались в волдыри.
Яндер воспринимал сына, как огромный бесформенный камень, из которого необходимо выточить искусную скульптуру. Дисциплина, строгая нравственность, каждодневные тренировки – вот инструменты, которые заменяли ему долото и молоток.
Он понял, что пора действовать, быстро схватил сына за руку и потащил на улицу. Оказавшись на пороге, отец с силой дёрнул маленького мальчика вперёд, да так, что тот, пролетев метр, упал животом на землю и начал плакать.
Яндер поднял брови, удивляясь тому, что его сын, ребёнок столь успешного воеводы, не смог приземлиться на ноги. Где же его сноровка? Где реакция? Как он будет защищаться от ударов врагов?
Люд вокруг проходил мимо, занимаясь своими делами. Громкий плач Рилли заставил их обратить на происходящее внимание. Они подошли ближе и вскоре образовалась заинтересованная толпа.
Мальчик добился своего. Он плакал не только от обиды, разъедавшей сердце и не только от невозможности дать отпор. Инстинктивно он понимал, что громкий плач привлечёт всеобщее внимание, и воспользовался этим, чтобы спастись.
Но толпа вразрез его ожиданиям и не думала что-то делать. Она стояла, наблюдая за ребёнком, слёзы которого всё сильнее размазывают грязь по лицу, и тихонько посмеивалась. Кое-кто среди них перешёптывался, кое-кто показывал пальцем.
Яндер грозно оглядел толпу и рявкнул так, что стало слышно в половине города:
– Чего уставились? Идите по своим делам!
Толпа притихла и начала расходиться. Каждый в Крипе знал, кто такой Яндер и что бывает, когда он недоволен. С удалением толпы удалялся и настороженный ропот, который вскоре стих под свистящими порывами ветра.
Рилли осознавал, в сколь унизительном положении находится. К этому примешивалось и то, что все его ожидания на лучшую жизнь рассыпались в прах. Отец подошёл к нему, поднял Рилли за руку над землей и поставил на ноги. Он присел так, чтобы его лицо было параллельно лицу сына:
– Жизнь создана не для слабых. Тебе кажется, что я требую от тебя слишком многого, но поверь, выживание потребует от тебя ещё больше.
Рилли слушал, продолжая рыдать. В его маленькой, недавно родившейся душе произошёл раскол, ибо доверие к отцу оказалось неоправданным.
Яндер тяжело вздохнул и отошёл от него на пару метров, раскачивая узел в руке, как маятник. Сделав резкий выпад, он ударил узлом в бедро сына. Рилли вскрикнул, но рыдания его прекратились. Он встал, почёсывая ногу и съеживаясь под взглядом отца. Тогда отец снова стеганул сына, но уже по другому бедру. Рилли согнулся, сжал зубы, пытаясь стерпеть боль.
– Принять позицию для толчков от земли! – скомандовал отец и снова метнул узел в сына. Тот машинально отпрыгнул в сторону, увернувшись.
Яндер прыжком подскочил к Рилли и резким ударом ноги в грудь повалил его на землю. Он продолжил раскручивать в руке узел, и сын, видя его перед лицом, испытал невероятный ужас.
– Переворачивайся на живот, сомкни ноги и поднимайся на руках, толкая своё тело от земли!
В два движения Рилли, детский нрав которого укротили за несколько ударов, перевернулся на живот и покорно встал в нужную позицию. Отец, с хладнокровием, присущим ветерану легионов, скомандовал:
– Раз!
Рилли поднял своё тело на руках. Он заметил странность: каким-то образом его руки помнят подобное положение. Тело будто подстраивается, распределяя вес и усилия. Возможно, когда-то он уже делал подобное?
Колючий узел тут же впился в его поясницу. Рилли всхлипнул и зажмурился, претерпевая жгучую боль.
– Задницу ниже! Два!
Рилли отжался. В этот раз удар прилетел по его левой руке.
– Руки шире!
Время тренировки шло. Отец наказывал сына за каждое неправильное движение, за торопливость или медлительность, и даже за слёзы.
– Пятьдесят три!.. – скомандовал он, но Рилли, обессилев, упал на землю. Из-под его тела поднялись мелкие облака пыли.
– Пятьдесят три! – снова прорычал отец. Сын лежал на земле и, тяжело дыша, смотрел в никуда, словно изнурённое животное.
Яндер начал раскручивать в руке верёвку. С каждым оборотом узла Рилли раздумывал над тем, какой силы будет удар и когда он произойдет. Тело его устало настолько, что отказывалось сопротивляться. И сам Рилли, устав превозмогать, смирился со своей участью. Он закрыл глаза и постарался забыть о боли.
Внезапно послышался хлопок, будто кому-то дали пощёчину. Рилли открыл глаза. Над ним стоял отец, а рядом Феней, что схватил отца за руку, в которой тот раскручивал верёвку. Феней в свои пятнадцать лет был рослым малым с крепкими запястьями. Пускай его рука и дрожала от усилий, но она смогла удержать руку Яндера – командующего легионом.
Узел висел внизу и лишь слабо покачивался на ветру. Ветер бил металлическую вывеску ближайшей таверны о её фасад. Из-за криков Яндера даже пьяницы внутри неё угомонились и стали общаться шепками.
– Чего ты мешаешь, никчёмыш? Из тебя ничего не вышло, так ты решил ещё своего брата запороть? Иди лучше займись своими привычными делами – стоянием на башенной стене или лежанием в кровати!
Феней – караульный на башенной стене. Когда он был в возрасте Рилли, отец точно так же начал его тренировать. Феней справлялся с тренировками сносно, поступил в Стальную Академию и спустя год вернулся с серьёзной травмой ноги. Сутки его оперировали лучшие врачеватели Крипа. От боли Феней потерял сознание, а на утро узнал, что будет хромать на левую ногу всю оставшуюся жизнь. Он смотрел на свою зашитую конечность и не мог понять, что должен чувствовать – радость или печаль. С одной стороны, он не стал тем желанным сыном, которого так хотел отец. С другой, он не будет обречён на жизнь, полную испытаний и войн.
Из-за непригодности в Стальной Академии Феней подался в городскую стражу Крипа. Там он имел свой хлеб, преспокойно жил, охраняя стены города и мог рассчитывать дожить до старости, если Пустынное Царство не предпримет ответных попыток напасть.
– Запороть? – крикнул Феней, глядя в глаза отца. При этом слове его лицо исказилось от гнева и отвращения. – Скажи это пятерым моим братьям, которые погибли от твоих тренировок!
Рилли понял, что если так и останется лежать на земле, то отец-то точно отправит его к остальным пятерым братьям. Притом, намечается семейная ссора и едва ли он от неё подобреет. Использовав оставшиеся силы, Рилли вскочил на ноги и, не оглядываясь, помчался по трущобным переулкам в никуда.
Он не видел перед собой ничего знакомого, не знал, куда бежать, ведь за все пять лет своей жизни ему не позволяли выбираться далеко от дома. Всё, что Рилли видел в жизни: каменные стены своей комнаты, резные деревянные фигурки, с которыми он игрался вместе с Фенеем и мрачный двор, где кроме грязи не на что было смотреть.
На мгновение он обернулся, но не увидел за собой ни отца, ни брата. Рилли продолжил бежать по извилистым мощёным улицам. Вокруг проплывали взрослые лица, казавшиеся ему злыми. Он отпрыгивал из стороны в сторону, натыкаясь то на очередного бородача-торговца, то на какого-нибудь исхудалого раба, рёбра которого возвышаются над его животом.
«Куда мне бежать? Что мне делать? Как спастись?» – вертелись в голове Рилли вопросы, пока он бежал вперёд. Шум города, толкотня – всё будто увлекало его в единый бессмысленный поток, русла которого протекают по тесным улочкам Крипа. В конце концов, поток этот выплюнул малыша на открытую площадь, где стоит высокая каменная статуя, а вокруг неё, словно грибы, растущие на корнях дерева, раскинулись торговые лавки с навесами из соломы.
Рилли, весь покрасневший от ударов отца, совсем забыл о боли. Верх взяло детское любопытство. Он приблизился к примечательной статуе и прочитал у подножия её на дощечке выгравированную надпись: «Император Йестин Тельтор».
Изваяние представляло собой мужчину, с поднятой левой рукой над головой, в которой он будто держит невидимую чашу. На нём роскошные доспехи, сзади развевается каменный плащ.
Рилли обратил внимание на чистоту скульптуры. Она блистала на солнце, поверхность её была гладка и не имела ни одной трещинки. Он догадался, что её поставили недавно.
После он принялся изучать торговые лавки. На них маленький мальчик видел посуду из глины, олова и серебра, столовые приборы, шкатулки, инструктированные разноцветными камнями, статуэтки из камня, выделанные шкуры, засаленное мясо, гобелены с необычными с изображениями и многое другое.
Между лавок на деревянном ящике стоял мужчина с внешностью уличного ловкача. Он носил кучерявые усы и козлиную бородку; обладал живым лицом с подвижной мимикой, добрыми глазами. Возрастом он был не более тридцати лет. Его длинные чёрные локоны, выглядывающие из-под шляпы, спадали до воротника чёрного пальто, застёгивающегося на замысловатые железные застёжки. На голове он носил чёрную широкополую шляпу, которая отбрасывала тень на его и без того тёмные глаза.
Ловкач отбивал каблуками высоких сапог по ящику некий магический ритм, который заставил смолкнуть весь переулок и обратить на него внимание.
– Подходи, честный народ! Спеши увидеть чистую магию, какова она есть! Не поскупись на монеты, ведь больше монет – веселее представление!
Торговцы, уличные зеваки, дети – все враз забыли о своих делах и пошли на поводу у ловкача. Вокруг ящика, на котором он стоял, образовалась толпа. Маленького Рилли затянули туда зеваки и вышло так, что он оказался в первом рядом, прямо перед ловкачом.
Тот заметил Рилли, присел на колено и, глядя с улыбкой на лице малышу в глаза, произнёс:
– Хочешь увидеть фокус?
Не дожидаясь ответа, он щёлкнул пальцами. В его руке заискрилась огненная вспышка, из которой тут же вылетел голубь. Он пролетел над толпами зевак, а потом над статуей императора, не забыв обгадить ей плечо. Голубь пролетел ещё пару метров по направлению к небу, но тут же взорвался, разлетаясь огненным салютом над площадью.
Толпа ахнула.
Тут же из дома, что стоял рядом со статуей, вышел плотный батрак. Ему приплачивали императорские служащие за то, что он поддерживал чистоту статуи, ведь прекрасный император всегда должен оставаться чистым перед народом.
Батрак прихватил с собой тряпку, с трудом взобрался статуе на ногу, но не смог пролезть дальше. Помешал его выпуклый живот.
В процессе с него сползли штаны, оголяя волосатые ягодицы. Батрак захотел их подтянуть, однако чуть не сорвался. Чтобы не упасть, он вцепился руками и ногами за ногу императора и лишь испуганно поглядывал по сторонам, надеясь найти помощь.
Всё это выглядело столь комично, что толпа зевак разразилась громовым хохотом.
– Он сношает императора! – щёлкнув ладонью себя по лбу, крикнула беззубая жрица Евнона, бога оргий и сексуальных утех.
Ловкач снял шляпу и положил её на ящик. В неё посыпались медяки. Люди благодарили его за столь забавное представление.
– А теперь, эдейский народ, скажите мне, видели ли вы когда-нибудь, чтобы не боги посылали на землю молнии, а человек?..
Толпа затихла. Поднялся ропот. Люд начал обсуждать, возможно ли такое чудо. Один из вольноотпущенников крикнул:
– Я видел, как сражается отряд магов в числе легионов империи! Они посылают огненные вспышки на головы врагов, как огнедышащие драконы! Такая сила, если уж она не божественная, так уж точно близкая к ней!
Народ ахнул. Неделю назад известный писарь выпустил книгу о древнейших существах, некогда населявших землю – драконах. Сказания о столь загадочных рептилиях сразу проникли люду, который умел читать и имел средства на дорогостоящую книгу, в подкорку мозга.
– Это, конечно, хорошо. Но умеют ли драконы такое?! – крикнул ловкач и меж его рук, на которые надеты чёрные кожаные перчатки, возник электрический разряд. Искровая извивающаяся энергия замкнулась в обеих его ладонях, как если бы он удерживал взаперти саму стихию молнии.
Народ отринул назад, испугавшись. Каждого из зевак настолько удивило представление, что они замолчали и лишь заворожённо глядели на сияющую вспышку. Их лица освещала белесоватая энергия.
Внезапно на переулок свернула группа людей в красных мантиях, на плечах которых видны чёрно-золотистые наплечники. На спинах у них вышит знак Ордена Магов. В руках они держат стальные палицы, которые при передвижении используются ими, как опорные трости. Возглавляет группу магистр, тоже одетый в красную мантию, но без капюшона. На его голове сидит серебряная тиара, в верхней части которой блистает золотой знак Ордена.
Ловкач, заметив отряд бичевателей, спрыгнул с ящика и принялся бежать.
– Схватить его! – приказал магистр и в ту же секунду достал из своей мантии метательную верёвку, на обеих концах которой видны круглые металлические грузы.
Бичеватели схватили палицы в обе руки и побежали к ловкачу. Тот удирал и почти уже успел добежать до поворота, как вдруг ноги ему скрутила метательная верёвка. Он упал, потеряв равновесие и его тут же настигли бичеватели.
Ловкач протянул к ним руки, чтобы поразить их молнией. На кончиках его пальцев засверкали искры, но тут же погасли.
Бичеватели схватили его под обе руки и понесли к своей группе. Ловкач закричал:
– Не пойду я ни в какой Орден! Отпустите меня, деспоты!
Как только его подвели ближе к группе, магистр зарядил ему звонкую пощёчину. Из его губы пошла кровь; он поднял голову и провопил:
– Никакой я не маг, а всего лишь фокусник! Отпустите и я пойду своей дорогой!
– Маг ты или нет – это мы выясним в Ордене. А пока веди себя спокойно. Ты же не хочешь, чтобы архимаг вынес в отношении тебя решение об очищении?
Ловкач отпустил голову. Он сдался. Многие из простого люда знали, какие обряды проводятся в Ордене. Маги этого и не скрывали, ведь устрашение действует так, что многие родители добровольно выдают своих детей, проявивших магические способности. Это знал и ловкач, а потому неприглядная судьба стать бездумным исполнителем воли Ордена испугала его.
Бичеватели в красных мантиях окружили ловкача со всех сторон и повели к городским воротам. Они надели ему на руки железные наручи, в которые вставлены тёмные камни с сияющими синими рунами на них. Такое устройство использовали, когда нужно было ограничить магическую силу мага.
Толпа разбрелась кто куда. У неё отобрали единственное развлечение в середине трудового дня. Вечером в переполненных тавернах пьяницы будут обсуждать Орден и его звериные порядки. Эти же самые пьяницы совсем недавно возмущались, что магам дано слишком много вольностей и надо бы укротить этих нелюдей.
Рилли подумал о том, что в новом мире будет не так-то просто выжить. Но что же делать дальше? Куда идти? Ведь нет у него другого дома, кроме того, где над ним издевались.
Мальчик продолжил прогуливаться по переулку, задумавшись об этом. По дороге проехала деревянная карета, дощатые стенки которой разукрашены в красно-чёрный цвет. Сверху на ней выделялся золотистый горностай, который стоит на двух лапах.
Дверца кареты отворилась и по ступенькам вниз спустился упитанный, облысевший дворянин в белой тунике, на спине которой выведен золотыми нитями горностай. Пальцы его украшают кольца с самоцветными камнями.
Лицо дворянина Рилли показалось приметным, особенно красные дутые щёки и могучие каштановые усы с проседью. Череп у него маленький, чего нельзя сказать про нижнюю часть лица. Лысина блестит на солнце. Наглые глаза смотрят в упор с немым вызовом.
Бегло осмотрев лавки, дворянин подошёл к одной из них и произнёс:
– Шкуру белого волка.
Смуглый торговец, который носит бурый меховой жилет и зеленую шапочку с продетым в неё пышным красным пером, тут же засуетился: взял шкуру, скрутил её в трубочку и перевязал бечевкой.
– Два империала. – сказал он, сдвигая шапочку на затылок.
– Два империала?!
– Шкура белого волка довольно редка. Мои братья добывают её на заснеженных склонах, рискуя сорваться или примёрзнуть к горе.
Дворянин глянул на торговца угрожающе. Тот улыбнулся, неловко рассмеялся и хлопнул дворянина по плечу. Как только он это сделал, взгляд дворянин стал испепеляющим.
– Да не беспокойтесь, господин! На следующую покупку сделаю вам скидку!
Дворянин заскрежетал зубами, раскрыл холщовый мешочек, отсчитал торговцу два империала. Его слуга, что слез с облучка кареты, где он сидел рядом с кучером, взял шкуру и затащил её в карету.
Дворянин развернулся, сказав вполголоса:
– Грязные берзийцы… И они ещё смеют задирать такие цены в нашей империи.
Убирая мешочек в карман, он наткнулся на маленького Рилли в грязных обмотках, который разглядывал красиво разрисованную карету, разинув рот.
– Ах ты маленькая чернь! Воровать у меня вздумал? – крикнул дворянин и вытащил из крепления повозки кнут. – Шутки со мной вздумал шутить?! В Эдейской империи за воровство выкалывают глаза!
– Шутки?.. – Рилли задумчиво повторил знакомое слово, которое раздалось в его сознании громовым эхом.
Перед ним вновь разверзся подземный зал, где на троне сидит могучий бог.
– И что ты хочешь взамен за мою новую жизнь? – спросил Рилли.
– Всего лишь шутку. Вся жизнь – комедия, где правят бал случайности! – он расхохотался, сжимая пальцами каменные черепа на подлокотниках своего трона. От столь малых усилий бога по черепушкам побежали трещинки. – Заблудшая душа, мы с тобой провернём такую шутку, о котором люди будут вспоминать тысячелетиями! Только вот для начала тебе нужно набраться сил, иначе ты не будешь готов к её исполнению. Делай всё необходимое, чтобы прийти к величию. Таково предназначение твоей жизни.
Тут воспоминание Рилли оборвалось, и он оцепенел, стоя перед дворянином в задумчивости. Теперь его догадки подтвердились – ему дали новую жизнь в новом мире. Но что хотел от него загадочный бог? Что за шутку он задумал? Для чего ему приходить к величию?
– Ты меня вообще слушаешь, упырёнок? А ну я тебе! – и дворянин замахнулся на ничего не понимающего Рилли кнутом. Мальчик успел лишь зажмуриться и отступить на шаг.
Но удара не последовало. Он раскрыл глаза. Перед ним на коленях сидела темноволосая девушка с голубыми, как лёд глазами. Кнут прошёлся по её спине. Она сжала зубы, но не крикнула.
– Чернь сошла с ума! – удивился дворянин и занёс руку для второго удара.
Девушка тут же схватила Рилли на руки и побежала вмести с ним вглубь переулка. Она бежала несколько минут, давно покинув городскую площадь, после чего остановилась в неизвестном месте среди трущоб, поставила мальчика на ноги и, оглянувшись, поняла, что преследования нет.
– Где твои родители, малыш? Почему ты один?
– Я сбежал.
– Зачем? Тебе ведь не выжить одному в этом мире.
Рилли промолчал. Он и сейчас думал о том, что делать дальше.
– Как тебя зовут? – спросила она.
Пускай обычные незнакомцы из этого мира казались ему сущими демонами и потому не заслуживали доверия, эта девушка, появившаяся из ниоткуда, спасла его, подставив свою спину под кнут. Мальчик доверился ей:
– Рилли. А тебя?
Девушка задумалась, с сомнением посмотрела на малыша, после чего ответила:
– Пердитта.