Вуденбергские егеря привычно шли след в след, пятнистыми тенями скользя через лес. Под мягкими шагами не шуршала устилавшая мох прелая листва и не треснула ни одна ветка. Замыкающий цепочку «лесных волков» Стефан Гарза на мгновение задержался, обернувшись назад. Прислушавшись к привычному чириканью многочисленных лесных пичуг, командир посланного на разведку в Гиблый, или как они сами его называли, Гнилой, Лес дозора тревожно оглядел шелестящие листвой заросли. Не понятно почему, но на сердце у него с самого утра было не спокойно, а предчувствию своему прошедший добрую сотню лесных схваток следопыт привык доверять. Вроде бы все как всегда, та же влажная духота и затхлая болотная сырость, но чувство тревоги, холодком пробегающее по спине, не отпускало с самого рассвета. Настороженно оглядев окружающие заросли, Стефан двинулся размашистым лесным шагом вдогонку за нырнувшими в заросли жимолости товарищами. Нагнав замыкающего строй Юргена, прозванного Вьюрком за небольшой рост и подвижность, он снова глянул на Дитриха и Лангеборга, опытных бойцов, возглавляющих разведывательный отряд. Закадычные приятели, чувствующие себя комфортнее в лесу, чем в родной казарме, тенями мелькали между деревьев, внимательно озираясь по сторонам и не замечая никаких признаков опасности. «Вроде тихо, – успокоил себя Гарза, нервно передернув плечами. – Чего же на душе то так паскудно, как будто того гляди в дерьмо с разбегу влетим… Наверное, не зря папаша Радомир сказал держать ушки на макушке».
«Папашей Радомиром» расквартированные в Вуденберге егеря звали своего первого и единственного, со времени создания отряда «лесных волков», командира, герцога Радомира ван Галена. Еще отец нынешнего короля Наидина, Вильгельм Справедливый хотел создать специальный военный отряд из опытных разведчиков и стрелков для действий в лесу. Но из-за терзавших королевство бесконечных набегов степняков и диких северных племен до воплощения этой нужной идеи руки у него так и не дошли. И только его сын, Наидин, столкнувшись пару раз с вконец распоясавшейся лесной вольницей, вспомнил о планах отца и поручил своему товарищу по детским играм ван Галену сформировать небольшой отряд в две – три сотни человек, набрав в него бывалых охотников и других умельцев, мастерски обращающихся с луком и не понаслышке знакомых с лесом. Радомир, к тому моменту уже побывавший на войне и успевший отличиться в подавлении баронских восстаний на востоке королевства, не стал откладывать дело в долгий ящик, подойдя к заданию ответственно и творчески. Первым делом, он выгреб из многочисленных королевских тюрем всех браконьеров и бывших разбойников, не успевших сильно замараться в крови. Те охотно соглашались подписать бессрочный контракт о найме в королевское войско, счастливо избежав каменоломен или петли, и почти боготворя своего спасителя. Вдобавок к их благодарности, герцог завел в своем отряде «лесных волков» железную дисциплину, жестоко наказывая за редкие попытки самых бесшабашных вернуться к своему лихому прошлому. И скоро гордо щеголяющие нашитой на рукавах камзолов оскаленной волчьей пастью стрелки стали легендой. Обыватели с восторгом рассказывали о разгроме шайки Сандера Двуязыкого и налете Стервятников Пустыни, когда почти три сотни волчих всадников, решивших поживиться на южных границах королевства, попали в засаду. Вырваться смогли едва два десятка, навсегда зарекшись соваться в разбросанные по степи деревеньки, с ужасом вспоминая летящие со всех сторон смертоносные стрелы. Через пару лет стоило пятнистым плащам егерей появиться на пограничных кордонах, количество охотников до чужого добра падало практически до нуля. Попасть в элитный отряд егерей считалось большой удачей, не говоря о втрое большем жалование, по сравнению с обычными стрелками. Нашитая на рукаве волчья пасть, вызывающая повсеместный почет и уважение, стала мечтой многих. После столь удачного начала, король поручил ловкому герцогу заняться формированием еще несколько рот пустынных егерей, благо в желающих теперь отбоя не было. А уже созданный отряд лесных стрелков разместили в Вуденберге, на восточной окраине королевства.
Все еще по-юношески стройный и статный герцог лично вышел проводить дозор, отправляющийся в темнеющий на горизонте Гиблый Лес. «Запомни, Стефан, – сказал напоследок нахмурившийся командир егерей. Он помнил практически всех своих бойцов по именам. – Как только почуешь беду – ноги в руки и назад! Чует мое сердце, не к добру эта тишина. Из Ноира уже больше месяца ни вестей, ни торговых караванов. Я уже двух гонцов к Людовику де Ласси, командиру тамошнего гарнизона, послал. И как в воду канули, ни слуху, ни духу… – ван Гален хлопнул внимательно слушающего ветерана по плечу. – Так что смотри во все глаза и держи руку поближе к рукоятке ножа. Постарайтесь тишком пройти сквозь Гиблый Лес. Наткнетесь на лихих людишек – разворачиваетесь и бегом назад, не ввязываясь в драку. С меня хватит сгинувших гонцов. Мне нужны хоть какие-нибудь новости из этого проклятого леса. Ну да ты, Стефан, калач тертый, не пропадешь, – герцог еще раз хлопнул по плечу и отсалютовал остальным разведчикам, выстроившимся у распахнутых ворот. – Удачи, волчья стая! Не подведите своего папашу Радомира!»
Посланные на разведку вуденбергские егеря уже третий день шли через Гиблый Лес, до сих пор не встретив ничего подозрительного. Если так и дальше пойдет, они через пару дней спокойно выйдут на западную границу Гнилого Леса. А вокруг по-прежнему тишина и благодать. И вообще никаких признаков присутствия человека. Ни старых костровищ, ни заполненных проступившей водой отпечатков ног в прелой слежавшейся хвое. Да и звериные следы попадались на удивление редко. Стефана насторожили попавшиеся пару раз отпечатки волчьих лап, чересчур крупные для обычного зверя. Но мало ли чего в лесу не бывает… Поднимать из-за этого тревогу вроде бы рано. Немного расслабившиеся егеря даже развели вчера небольшой костерок, зажарив удачно попавшегося на дороге тетерева. А сегодня с утра Гарза проснулся со стойким нехорошим предчувствием и чувством тревоги, крепко засевшим где-то под сердцем. Но день катился к обеду и осторожно крадущиеся егеря оставляли за спиной версту за верстой, а вокруг было все также спокойно и умиротворенно. Более—менее сухие места сменились болотистыми полянками, густо поросшие багульником и кривобокими елками. То и дело на пути попадались здоровенные гранитные валуны, по самую макушку ушедшие в землю и сплошь покрытые седым лишайником.
Мало—помалу, величественные сосны совсем пропали, уступив место темным елям. Стало вконец мокро. Мягкие сапоги без каблука по щиколотку уходили в сырой грязно – зеленый мох, оставляя глубокие следы, мгновенно наполняющиеся выступающий из-под хвои и прелых листьев водой. «В березовом лесу – веселиться, в сосновом – молиться, в еловом – вешаться… – неожиданно вспомнилась Стефану мудрая народная присказка. – Да тьфу ты! Чего это я, как бабка старая! Соберись, барышня кисейная, хватит сопли распускать… Надо сказать Дитриху, чтобы забирал левее, а то того гляди в болото угодим. Оно чуть правее и тянется до самого Черного озера. Хотя… Он Гиблый Лес не хуже меня знает. Так что, ученого учить – только портить, – будто услышав его мысли ведущий цепочку егерей Дитрих стал потихоньку уходить влево. – Интересно, куда все зверье подевалось? Почитай, полдня бежим, а наткнулись до сих пор только на следы кабанихи с выводком, да прошедшего к болотам сохатого. Маловато как-то для такой глуши…»
Петляющие между деревьями егеря выскочили на небольшую прогалину, когда-то выжженную лесным пожаром. Прищурившийся от ярких солнечных лучей, Стефан на бегу огляделся вокруг и уже совсем, было, собрался объявить привал, когда замерший Дитрих поднял руку и опустился на колено, настороженно оглядывая лес. Стефан нагнал чуть разошедшихся в стороны «молодых», как он с отеческой заботой называл Юргена и Хигенса, и, тронув Вьюрка за плечо, ткнул пальцем себе за спину. Оба понятливо развернулись, прикрывая спину. Дитрих, не отрывая глаз от леса, осторожно потянул из холщевого чехла, висящего за спиной, длинный полутораметровый лук. Потом так же медленно достал из промасленного колчана светлую ясеневую стрелу.
Стефан не останавливаясь перекинул лук и вопросительно вскинул брови, замерев рядом с Дитрихом. Тот молча показал глазами на уже знакомые отпечатки волчьих лап, уходящие в неглубокий овраг с обрывистыми осыпающими стенами.
– Если это лесной волк, то я рыночная торговка овощами, – едва слышно пошептал Дитрих, приложив к отпечатку свою широкую ладонь. – Здоровенная зверюга.
– Думаешь, варги? – так же тихо ответил ему Стефан. Прищурившийся товарищ уверенно кивнул. Гарза хмыкнул и с сомнением покачал головой. – Откуда здесь, в Гиблом Лесу, волчьи всадники? У нас здесь не южные степи и, тем более, не Дикий Лес, – ничего не ответивший приятель только пожал плечами, продолжая внимательно разглядывать следы.
– След совсем свежий… Бугор на краю оврага видишь? – Дитрих показал на невысокий пригорок с покатыми склонами, сплошь покрытый мелкими каменными обломками. Стефан молча кивнул. – Мы с Лангом обойдем его с разных сторон, а подожди с молодежью здесь, чтобы не крутиться под ногами. Сдается мне, эта зверюга где-то совсем рядом.
– Добро, – Гарза согласно кивнул и попятился назад. – Если что – мигом назад. Помнишь, что папаша Радомир сказал? В драку не ввязываться.
– Договорились, – Дитрих положил на тетиву стрелу, напряженно глядя в сторону оврага. – Все, пошли, Ланг…
Приятели без лишних слов двинулись вперед, скользя неслышным охотничьим шагом и понемногу расходясь в стороны. Охраняющие тыл «молодые» сообразительно придвинулись поближе. Перед самой ложбиной, Дитрих снова замер, чутко прислушиваясь к звукам вокруг и с сомнением поглядывая на непроглядные заросли вымахавшего в рост человека папоротника по краю оврага. В этот момент в зарослях орешника позади егерей испуганно взлетели возмущенно галдящие сойки. Юрген и Хигенс мгновенно вскинули натянутые луки и напряженно замерли. Почти одновременно Стефан уловил шум осыпающихся камешков на противоположном от них склоне каменистого пригорка. Чувство опасности взвыло взбесившейся кошкой.
– Засада, – уже не таясь, заорал он во весь голос. Дитрих и Лангеборг не сговариваясь рванули обратно. Одновременно с этим на вершине пригорка поднялись человеческие фигуры с натянутыми луками в руках, а из густого подлеска по краю ложбины дружно ударили невидимые стрелки. Стефан нырнул в сторону, уходя от кучно летящих навстречу стрел. Не растерявшаяся молодежь последовала его примеру. Кинув через плечо быстрый взгляд, Гарза увидел, как утыканный стрелами Дитрих беззвучно завалился на спину, тряпичной куклой покатившись по склону оврага. Умирать молча их тоже научили на королевской службе, чтобы ненароком не выдать своих товарищей. Куда делся его приятель Лангеборг, Стефан заметить не успел, но разглядел мелькнувшую в кустах поджарую волчью тень.
– Чего встали? Ходу, соколики, ходу! – Гарза толкнул в плечо немного растерявшегося Хигенса и ринулся напролом сквозь молодой подлесок. Бежать с полутораметровым луком в руках – удовольствие еще то, поэтому Стефан на секунду притормозил, не глядя засунув его в чехол за спиной. Взгляд торопливо обежал море листы вокруг в поисках врагов. Он надеялся, что устроившие засаду умельцы не успели до конца захлопнуть дверцу ловушки, начав немного раньше, чем хотели, из-за осторожности почуявших опасность егерей.
– В орешник справа, – не останавливаясь бросил Гарза бегущим следом «молодым», вломившись в переплетение веток. «Они наверняка там… – про себя прикинул бывалый ветеран, рванув нож. – Ждут, что мы подставим бок, надеясь проскочить той же дорогой, что и пришли. И засели вон в тех кустиках. А вот фигу вам! Будем прорываться прямо через них, все равно мимо проскочить не успеем. Вряд ли их там большая толпа… Даст бог, пробьемся!» – все это молнией промелькнуло в голове опытного егеря, устроившего в своей жизни не один десяток засад.
Звериное чутье выручило и на этот раз. Почувствовав чей-то злой взгляд, Стефан бросился на землю за мгновение до того, как откуда-то справа ударили стрелы. Бегущий следом Вьюрок замешкался всего на секунду, но это стоило ему плеча, насквозь пробитого прилетевшей из кустов стрелой. Перекатившись в сторону, Гарза обогнул разлапистую сосну, влетев в переплетение веток орешника и чуть не сбив оказавшегося на дороге невысокого крепыша с коротеньким степным луком в руках. Тот испуганно шарахнулся в сторону, налетев спиной на дерево, и даже не успел ничего сообразить, когда широкое лезвие охотничьего ножа вошло глубоко под ребра. Захрипевший стрелок мешком осел на землю. А из-за непроглядного переплетения веток навстречу Стефану уже выскочил следующий противник, сообразительно отбросив в сторону лук и выхватив из ножен на поясе короткий кошкодер. Ловко присевший Гарза пропустил кацбальгер над головой и резко дернул противника на себя, одновременно вогнав острый, как бритва, нож ему в живот. Отбросив орущего от боли врага, ветеран быстро огляделся по сторонам. Хигенс катался в обнимку с тощим доходягой, вцепившимся ему в горло. Но молодей егерь не выглядел задыхающимся и Стефан поспешил на помощь раненному Вьюрку, пытающему достать здоровенного бугая с изуродованным оспой лицом, остервенело размахивающего точно таким же кацбальгером, как и у только что убитого егерем разбойника. Подлетев со спины, Гарза молча вогнал нож по самую рукоятку здоровяку в спину. Тот дернулся от боли, выронив кошкодер. Потом захрипел и повалился на колени, судорожно сглатывая хлынувшую горлом кровь. Снова развернувшись к сцепившейся парочке, Стефан увидел, что там уже все кончено. Ругающийся сквозь зубы Хигенс поднялся с земли, с опаской поглядывая на бьющегося в конвульсиях доходягу и крепко сжимая в руке нож.
– Черт! – Стефан быстро огляделся по сторонам и вытер залитое кровью лезвие о заляпанный грязью плащ бугая. – Вьюрок, ты как?
– Нормально, – ответил сильно побледневший парень и ухватился за торчащую из плеча стрелу.
– Не трожь! – строго прикрикнул на него Гарза и раненный егерь послушно отдернул руку. – Выдернешь стрелу – за полчаса кровью истечешь, – Стефан стал торопливо рыться в своей тощей сумке, не отрывая глаз от колышущейся листвы. На ощупь найдя нужное, протянул белому, как бумага, парню маленький корешок, внешне напоминающий трехногую морковку. – На-ка, пожуй… Это корень молчальника, снимет боль.
Вьюрок послушно запихнул корешок в рот и скривился:
– А почеуу омм наыааа… – разжовывая жесткие волокна, попытался о чем-то спросить он и удивленно замолчал.
– Потому что, кроме того, что снимает боль, от него рот немеет, – ответил на его мычание нахмурившийся егерь. – Идти сможешь? – посветлевший лицом Вьюрок с готовностью закивал. – Тогда дуй вперед, а мы с Хигенсом прикрываем спину.
В этот момент в кустах позади них сухо треснула сломанная ветка. Зоркий глаз опытного лесного охотника уловил мелькнувшую в листве стремительную тень. Стефан оточенным движением выхватил лук и стрелу из колчана, опоздав всего на одно мгновение. Распластавшись в воздухе, серая поджарая зверюга сбила Хигенса с ног. Вцепившись окровавленными клыками молодому егерю в шею, волк – переросток одним движением лобастой головы разорвал ему горло. Одновременно хлопнула тетива лука. Гарза выстрелил навскидку, как всегда попав именно туда, куда целился. Стрела вошла точно в глаз, с хрустом пробив череп и выйдя за левым ухом. Отчаянно заскуливший волк завалился на бок, судорожно скребя землю когтистыми лапами. Гарза настороженно замер и заметив среди веток кого-то из разбойников, выпустил еще одну стрелу. В ответ раздался полный боли крик и заковыристая ругань.
– Не стой столбом, Вьюрок! – опытный егерь не теряя времени даром, закинул лук за спину и схватил ошарашенного товарища за здоровую руку. – Тикаем отсюда, пока остальные не набежали, – раненный парень неожиданно уперся и что-то замычал, показав в сторону еще подрагивающего Хигенса. – Забудь! Ему уже ничем не поможешь.
Стефан чуть ли не силком потащил Юргена прочь. Мычащий от боли товарищ понемногу пришел в себя, шагая все увереннее и тверже. Когда неподалеку раздались разъяренные крики, Вьюрок перестал ежесекундно оглядываться, целиком сосредоточившись на том, чтобы не споткнуться об лезущие под ноги корни. Вырвавшиеся из засады егеря упрямо пробивались сквозь спутанные ветки, спеша оказаться как можно дальше от преследователей. Преодолев заваленный валежником сырой ельник, они выскочили на удачно подвернувшуюся звериную тропу, сразу прибавив ходу и оставив истошные вопли далеко за спиной.
***
Верст через пять – шесть, поглядывающий назад Стефан понял, что преследователи их потеряли. Оторвавшись от предполагаемой погони, хитрый егерь стал понемногу забирать к северу. Он прекрасно знал, что до западной границы леса осталось рукой подать, но не всегда самая короткая дорога оказывается лучшей. Напавшие на отряд разбойники наверняка ждут их именно там. Поэтому бывалый лесной охотник разумно предположил, что не стоит ломиться напрямик, сделав небольшой крюк к северу.
Раненный Юрген держался молодцом. Молодой егерь, стиснув зубы, размашисто бежал следом за сбавившим шаг Стефаном, упрямо наклонив голову и стараясь не задевать о ветки торчащей из плеча стрелой. «Хреновые из вас следопыты, ребята! Похоже, нам здорово повезло, – про себя порадовался Гарза, поднырнув под очередную еловую лапу. – Видать, зверюга, которую я подстрелил, была у них единственной. Иначе бы лесовики уже обложили нас со всех сторон».
Скоро тяжело дышащий Вьюрок, которого Гарза пропустил вперед, стал то и дело спотыкаться. Шаг молодого егеря потеря привычную легкость и, когда он чуть не врезался лбом попавшуюся на пути толстую ветку, Стефан притормозил. «Надо достать стрелу и перевязать рану, пока паренька лихорадка трепать не начала, – решил он, глянув на побуревшее от крови плечо молодого товарища. – Заодно передохнем малость». Прислушавшись, он уловил обостренным слухом бывалого лесного жителя едва слышное журчание воды. Звериным чутьем определив направление, он безошибочно вышел к небольшой промоине, на дне которой бил небольшой родничок.
– Все, Вьюрок, привал, – скомандовал он и что-то промычавший парень устало опустился на мягкую подстилку из хвои, привалившись спиной к удачно подвернувшейся сосне. – Отдыхай.
Запасливый Гарза порылся в своей котомке, достав пузырек темного стекла с плотно притертой крышкой и чистую льняную тряпицу. Потом оторвал от полы своего шерстяного плаща длинную полоску, шириной в ладонь. Тщательно прополоскав ее в воде, Стефан сложил все это на удобный плоский камень, добавил сорванный на ходе подорожник. Присев на колено рядом с внимательно следящим за ним Вьюрком, он протянул ему коротенькую палку, толщиной в большой палец.
– На, сунь в зубы, – сообразивший, что он задумал, Юрген послушно прикусил деревяшку и прикрыл глаза. Стефан аккуратно прихватил древко торчащей из плеча стрелы и резким движением переломил его пополам, отбросив в сторону оперенный конец. Потом осторожно стянул побуревшую замшевую куртку и достал нож. Разрезав задубевшую от спекшейся крови шерстяную рубаху и льняную камизу, Гарза добрался до начавшей кровоточить раны.
– Мда…. – задумчиво протянул он, разглядывая торчащий из плеча огрызок стрелы. – Ладно, делать нечего… Терпи, Вьюрок. Сейчас мы ее достанем, пока действие молчальника не прошло. Но все равно будет больно… – раненный егерь собрался что-то ответить, но передумал, покрепче стиснув зубы. Захрустела зажатая в зубах палка. Гарза зашел ему за спину и, усевшись поудобнее, ухватился за окровавленный трехгранный наконечник, обернув ладонь все тем же многострадальным плащом. Глубоко вдохнув, он осторожно потащил тонкое скользкое древко на себя. Судорожно дернувшийся Вьюрок неожиданно обмяк, заваливаясь вперед. Стефан ловко подхватил падающее тело. Положив потерявшего сознание парня на мягкую лесную подстилку из слежавшейся хвои и мха, он, уже не особо церемонясь, взялся за окровавленный обломок стрелы, рывком выдернув его из раны. Потом быстро вытер побежавшую ручейком кровь и, зубами достав пробку, сыпанул из заранее приготовленной склянки белый порошок. Попав на рану, тот едва слышно зашипел и запузырился. Кровотечение на глазах прекратилось. Уважительно глянув на флакон, Гарза вернул пробку на место и, подкинув стеклянный пузырек на ладони, бережно убрал его обратно в сумку. Потом посадил замычавшего Вьюрка, прислонив его спиной к сосне. Нашлепнув на сквозную рану подорожник, Стефан стал ловко бинтовать плечо.
Когда зашевелившийся Вьюрок открыл глаза, присевший на корточки егерь уже полоскал в ручье окровавленную тряпицу. Потом насухо ее выжал и, подмигнув внимательно следящему за ним товарищу, связал вместе концы. Подойдя к опасливо втянувшему голову Юргену, Стефан надел получившуюся петлю тому на шею и осторожно пристроил на импровизированной повязке раненную руку. Потихоньку прейдя в себя, молодой егерь посмотрел на затянутое бинтом плечо и перевел вопросительный взгляд на спокойно вытирающего руки товарища:
– Дядька Стефан, что, уже все?
– Угу… – подтвердил тот. – Плечо сильно дергает?
– Не особо, – удивленно помотал головой Вьюрок, прислушавшись к раненному плечу. Потом несмело пошевелил пальцами. – О… И онемение прошло!
– Вот и порядок, – Гарза присел рядом и, прислонившись спиной к дереву, прикрыл глаза. – Вьюрок, надо двигать дальше. До края леса уже рукой подать. Главное на этих уродов, что нам засаду устроили, снова не нарваться. Выдержишь еще два-три десятка верст? – молодой егерь осторожно сжал пальцы в кулак и уверенно кивнул. – Отлично. Может, твой лук с колчаном здесь оставим, чтобы лишнюю тяжесть с собой не тащить? Как знаешь… – Стефан пожал плечами, глядя на отрицательно замотавшего головой Юргена. – Посиди еще малость, а я по окрестностям пробегусь, дорогу разведаю.
***
Немного передохнув и наскоро перекусив, «лесные волки» двинулись дальше. Стефан уже не сильно опасался потерявшей их в бескрайнем Гиблом Лесу погони, поэтому решительно повернул на юго—запад. По его расчетам до окраины леса оставалось совсем немного, но Гарза не спешил, экономя силы раненного Вьюрка. Каждые час—полтора осторожный егерь устраивал небольшие привалы, уходя ненадолго на разведку, давая своему молодому товарищу передохнуть и набраться сил. Не раз попадавший в подобные переделки егерь на своем опыте знал, что лучше потерять лишние пару часов, чем ненароком нарваться на еще одну засаду или тащить свалившегося в самый неподходящий момент товарища на себе.
Окружающий лес снова начал преображаться. На этот раз в лучшую сторону. Стало намного суше. Пружинящий влажный мох под ногами сменился упругим ковром слежавшейся хвои. Разлапистые елки попадались все реже, уступив место устремленным ввысь стройным соснами. Непроходимый бурелом, сильно затруднявший бег по мрачному хвойному лесу, практически исчез.
Ближе к вечеру раненного егеря все-таки начало лихорадить. И хотя он изо всех сил рвался вперед, рассудительный Стефан отрицательно покачал головой, глядя на покрасневшие глаза своего молодого товарища. Отыскав заросшую со всех сторон ложбинку с небольшим ручейком, он наломал пушистых еловых лап. Накидав небольшую горку, егерь кинул поверх веток свой пятнистый шерстяной плащ и чуть ли не силой уложил на него порывающегося бежать дальше Вьюрка. Тот, хотя и хорохорился, вырубился почти мгновенно. Прогулявшись по ближайшим окрестностям, старый лесной волк без труда отыскал старую березу и по-быстрому соорудил из бересты что-то вроде котелка. Потом развел в укрытой от чужих глаз ложбинке небольшой бездымный костерок. Дождавшись, когда раскаленные угли подернуться пеплом, Стефан наполнил свой неказистый березовый котелок, поставив его на огонь. Пока вода закипала, умудренный жизненным опытом Стефан наломал с растущей тут же ивы коры и, измельчив ее на кусочки, покидал в котелок. Когда отвар наконец закипел, Гарза уселся рядом с костром и стал неторопливо помешивать его отломанной от дерева палочкой. Через полчаса, он растолкал успевшего крепко заснуть Вьюрка и, вручив ему закоптившийся котелок, сказал выпить все до дна. Тот так толком и не проснулся, послушно проглотив светло-коричневый отвар и через минуту снова сладко засопев. Стефан с отеческой заботой посмотрел на уснувшего парня и, присев на мягкую хвойную подстилку, прислонился спиной к дереву. Прикрыв глаза, почти мгновенно отключился, задремав чутким сном лесного охотника.
Наутро от начавшейся было лихорадки не осталось и следа. С аппетитом набросившись на предложенное Стефаном валенное мясо, молодой егерь с опаской пощупал забинтованное плечо и, перехватив встревоженный взгляд своего старшего товарища, беспечно улыбнулся, показав ему большой палец. Тщательно уничтожив все следы ночевки, Гарза закинул за спину тощий мешок и через минуту они уже привычно бежали в сторону поднимающегося солнца. Просыпающийся лес был полон оглушительно птичьего щебета, и даже не верилось, что где-то поблизости может подстерегать смертельная опасность.
Как оказалось, заночевали они буквально в двух шагах от цели. Не прошло и часа, как навстречу стали попадаться небольшие березовые рощицы, сплошь усыпанные алыми каплями лесной земляники. А когда между тонкими черно – белыми стволами показался просвет, Стефан не сразу сообразил, что это и есть долгожданная окраина Гиблого Леса. Лишь продравшись сквозь колючие заросли малинника и, с разбегу, влетев в вымахавшую чуть ли не по пояс луговую траву, он встал как вкопанный, ослепленный яркими солнечными лучами.
– Кажись, вырвались… А, дядька Стефан? – неуверенно переспросил обрадованный Вьюрок, выглядывая у него из-за плеча.
– А не рано расчирикался, птенчик? – проворчал притворно нахмурился егерь и, не удержавшись, счастливо улыбнулся, подняв лицо к бескрайнему голубому небу с лениво ползущим кружевом пушистых облаков. Хотелось разбежаться и с размаху кинуться в это колышущееся на легком ветру душистое разнотравье. – Вырвались, Вьюрок, вырвались…
Будто прочитав его мысли, молодой товарищ плюхнулся на пятую точку, опрокинувшись на спину и закрыв глаза.
– Ты чего это разлегся, родной? – ехидно поинтересовался Гарза. – Хорош расслабляться, птаха лесная, еще ничего не кончилось.
– Чего это вдруг, дядька Стефан? – любопытно открыл один глаз молодой егерь. – Из лесу мы, вроде, сбежали, от разбойников ноги унесли…
– И что, голова твоя садовая? – усмехнулся в ответ Гарза. – Нам теперь надо руки в ноги и резвым кабанчиком нестись в Ноир, к командиру тамошнего гарнизона. Расскажем, что за чертовщина у него тут под боком твориться. Вот тогда все, – повеселевший егерь потянулся, заранее предвкушая отдых. – Дальше пусть он себе голову ломает, как эти новости нашему папаше Радомиру передать. Нас с тобой зачем в этот долбанный лес посылали, будь он трижды неладен? На разведать, – сам себе ответил Стефан, протянув горестно вздохнувшему товарищу руку и помогая ему встать на ноги. – Вот мы им и наразведовали, что лесная вольница вконец страх потеряла, на королевских егерей засады устраивать. Да еще, похоже, и южных волков – переростков откуда-то приволокла, – Гарза с наслаждением вдохнул душистый луговой запах. – Так что пошли, пичуга неразумная, нечего бока отлеживать, – он двинулся через кажущееся бескрайним море колышущейся травы.
– И куда мы сейчас? – пристроился рядом нагнавший Вьюрок, подстраиваясь под широкий шаг своего старшего товарища.
– Туда, – неопределенно махнул вперед Стефан и поправил висящий за спиной лук. – Найдем дорогу, а она приведет в ближайшую деревню. Места тут обжитые, так что долго плутать не придется. А дальше разживемся лошадями и галопом в город.
Не успели они отойти от леса и на полет стрелы, как откуда-то справа раздался чей-то крик. Мгновенно развернувшись, Гарза привычным движением выхватил из чехла лук. И облегченно выдохнул, разглядев улепетывающую со всех ног узкоплечую щуплую фигурку.
– Глянь-ка, вот и дорога нашлась, – радостно окликнул он присевшего в траву товарища, ткнув пальцем в сторону убегающего. Закинув лук обратно за спину, егерь прищурился, вглядываясь вслед удаляющейся фигурке. И довольно хлопнул себя по коленям. – Ух ты! Там не только дорога! Еще и телега на ней стоит, похоже. Ну-ка, пошевеливайся, птаха ты наша подстреленная. Дальше поедешь с комфортом, на свежескошенном сене.
Окрыленные такой удачей егеря чуть ли не бегом побежали к виднеющейся за лугом дороге. Скоро Стефан разглядел не только телегу, но и стоящих поодаль людей. Трое косарей в холщовых штанах и рубахах навыпуск настороженно поглядывали в их сторону, слушая оживленно размахивающего руками белобрысого паренька, забравшегося на телегу. Особенно выделялся один, почти двухметрового роста, неторопливо двинувшийся навстречу приближающимся егерям. Подойдя поближе, наблюдательный егерь заметил у него на боку черные ножны то ли длинного ножа, то ли короткого меча. «С другой стороны, чего удивляться, Гиблый Лес под боком!» – про себя подумал Стефан и помахал великану. Потом показал пустые руки и размашисто зашагал к остановившимся неподалеку от телеги косарям.
– Вьюрок, не отставай, – кинул он через плечо идущему следом товарищу. – И, на всякий случай, держи руку подальше от ножа. А то мало ли что, ребята на вид нервные…
– Кто такие? – издалека прокричал великан, демонстративно положив широкую ладонь на торчащую из ножен рукоять.
– Чего горло дерешь, подойди да посмотри, – в тон ему ответил широко улыбающийся Гарза. Подойдя поближе, он показал эмблему на рукаве. – Королевские егеря. Слыхал про таких?
Остановившись друг напротив друга, егеря и крестьяне, собравшиеся за спиной великана, бывшего у них, судя по всему, за старшего, настороженно разглядывали друг друга.
– Слыхал, как не слыхать, – прогудел наконец предводитель косарей. – Видать, правда, не доводилось. У нас то все больше дружинники из города на лошадях… Правда, кум? – широкоплечий крестьянин с мрачным лицом, замерший за его правым плечом, что-то промычал в ответ. – Откуда путь держите?
– Знамо дело, из леса, – усмехнулся в ответ Гарза и, с удивлением, отметил мелькнувшую в распахнутом вороте рубахе золотую цепь. – Нам помощь нужна, мил человек. Мой товарищ ранен. Далеко до ближайшей деревни, где есть лекарь?
– В Барановичах хорошая знахарка живет. Это отсюда верст, почитай, двенадцать будет, – задумчиво протянул великан, исподлобья глянув на молчащего Вьюрка. Взгляд на секунду задержался на перевязанном плече.
– Довезешь? – не стал ходить вокруг да около Стефан.
– А чего не довезти, раз хороший человек просит, – немного подумав, ответил великан, убрав, наконец, руку с оружия. – Только пожитки соберем. И косы в телегу покидаем… Голодные?
– Не, – отрицательно мотнул головой старший егерь. – Благодарствуйте. Нам бы в деревню поскорей.
– Поскорей, так поскорей, – покладисто согласился предводитель косарей. – Болек, Гонзо, помогите раненному.
Переминающиеся за его спиной крепыши шагнули вперед. Один поднял валяющие поблизости косы, и, закинув на плечо, потащил их к телеге. Второй подошел к отшатнувшемуся от неожиданности Вьюрку, подставив плечо.
– Да ладно, я сам дойду, – смущенно отдернул руку молодой егерь. – Пошли.
Широкоплечий косарь вопросительно глянул на великана. Тот одобрительно кивнул. Крестьянин холодно улыбнулся и пошагал к телеге, стараясь не обгонять идущего рядом молодого егеря. Проводив их взглядом и, почти двухметровый атаман косарей оценивающе посмотрев на Стефана:
– Ну, пошли что ли, служивый?
– Пошли, – егерь покосился висящий на поясе то ли меч, то ли нож, в удивлением узнав знакомый до боли кацбальгер, любимое оружие наемников и лесных разбойников. «Мода у них на эти железки, что ли…» – в голове напрягшегося егеря зазвенел тревожный колокольчик и он, как бы невзначай, взялся за рукоять висящего на поясе ножа. Подойдя к телеге, он подмигнул притихшему пареньку лет пятнадцати, с любопытством разглядывающего нашивку с оскалившимся волком на рукаве пятнистой замшевой куртки.
– Гонзо, чего встал? – прикрикнул на закинувшего косы товарища великан. – Лошадь сама в оглобли встанет и себя запряжет? Шевелись, бездельник. Забирайся пока в телегу, служивый.
Собравшийся поблагодарить Стефан едва успел открыть рот, когда спину пронзила дикая боль, разом оборвав все мысли. Опустив глаза, он оторопело уставился на торчащее из груди окровавленное лезвие. Цепляясь на ускользающий борт телеги, егерь попытался обернуться, но ставшие ватными ноги неожиданно подломились, не в силах удержать оседающее на землю тело.
– Николя, Николя… – сквозь звон в ушах разобрал уткнувшийся лицом в землю егерь. – Это же так подло, бить в спину.
С трудом удержав ускользающее сознание, Стефан собрал последние силы и перевернулся на спину. В бездонной синеве неба все так же неторопливо ползли похожие на дымку облака. В сильно сузившее поле зрения попала свесившая с телеги белобрысая голова.
– А можно я срежу нашивку? – паренек встретился с умирающим егерем глазами.
– Надо будет запомнить, что не стоит поворачиваться к тебе спиной, сынок, – двухметровый атаман косарей наклонился над хрипящим Стефаном. – Ну что, отбегался, волчара лесная? Шустрые вы больно, еле догнали… Спасибо, знающие люди подсказали, где вас встречать.
Взгляд сузился до крохотного кусочка неба в вышине. Мнимый предводитель косарей продолжал что-то говорить, но Гарза его уже не слышал. Заметив его стекленеющее глаза, великан выпрямился, обернувшись к скрутившим Вьюрка товарищам:
– Полегче, дурни сиволапые. Не зашибите, раз уж живьем к нам попал, – один из разбойников заломил вырывающемуся егерю руку, навалившись всем весом на раненное плечо. – Вяжите, и в телегу его, – великан с презрением посмотрел на продолжающего сопротивляться парня и сплюнул на пыльный проселок. Потом небрежно пнул безжизненное тело Стефана возле ног. – Этого тоже грузите. Наш драгоценный предводитель сказал всех мертвяков забрать с собой.
– Зачем они ему? – недовольно спросил один из крепышей, неохотно подхватив покойника подмышки.
– Он мне не рассказал. Может, сам спросишь, а Гонзо? – издевательски поинтересовался ухмыляющийся великан. Что-то проворчавший разбойник отрицательно помотал головой, закидывая еще теплый труп отважного егеря в телегу.