После тяжёлого развода с мужем, который вымотал меня, выпил до самого донышка, я жила у подруги и искала себе жильё в аренду. Муж мой упорхнул к молодой девушке, дочке состоятельных родителей и оставил мне от щедрот не новую нашу машину и кредит на неё. Обвинив меня в том, что это я виновата в расставании, потому что не могу родить ему наследников, хотя он знал о моём диагнозе до свадьбы, теперь мой бывший любимый человек, надежда и опора, размещал на своей страничке фото с новою любовью, как они вместе нежатся под лучами южного солнца. А мне же осталась только серая питерская осень…
Подруга моя тоже укатила за границу, ей предложили работу на два месяца, а я осталась присматривать за квартирой и слушать нотации её мамы, которая приходила в квартиру дочери, чтобы проведать, правильно ли я поливаю растения и вообще, как себя веду. Я почти не обращала внимания на причуды пожилой женщины, мне и без этого хватало в жизни чёрных красок…
До приезда моей подруги Иринки оставалось уже совсем недолго, и я была просто в отчаянии… потому что найти аренду с подъёмной для меня ценой я уже отчаялась.
– Лен, ну ты чего, – говорила мне Ира, когда звонила проведать, как я справляюсь со своей депрессией, – Я же не гоню тебя, поживём пока вместе, что такого!
Я была благодарна подруге за поддержку, но отягощать её своим присутствием не хотела. В однушке, хоть и уютной, но всё же это не очень удобно. Тем более, что у Ирина развивался как бы роман, её кавалер часто оставался у неё на несколько дней, прилетая из Москвы, так что мне в этой жизни нет места.
Как известно, беда одна не приходит, а в организации, где я работала, объявили о сокращении больше половины штата сотрудников, а уведомления раздали почти всем, поэтому перспективы у меня были и здесь не весёлые. Кое-какие накопления у меня были, но надолго их всё равно не хватит… а я так мечтала отправиться к морю, отдохнуть и забыть всё, что было… Но, видимо и здесь придётся отложить мечты на неопределённое время.
Так что вместе с жильём я искала ещё и работу, но и здесь ничего серьёзного не подворачивалось, да и собеседования проходили… не очень удачно. Наверное, я отпугивала работодателей своим потускневшим видом, мне обещали перезвонить, но, конечно, звонка с приглашением не поступало.
Как-то вечером я сидела в кресле и листала в телефоне объявления о сдаче квартир, не уставая одуревать от цен… Телефон зазвонил, улыбающееся фото моей коллеги Наташи показалось на давно треснувшем экране аппарата.
– Лен, привет. Слушай, ты же квартиру себе подыскиваешь, так? Ну вот, у меня знакомая есть, она сказала, что какая-то там её приятельница работает риелтором и обмолвилась, что есть вариант в неплохом районе по отличной цене.
– Привет. И в чём подвох? – выслушав Наташу я поняла, что в том районе за такую цену квартиру не выловишь, и даже комнату, и то сомнительно, – Не может быть, чтобы такая цена была просто так.
– Слушай, я не знаю, давай я дам тебе телефон знакомой, её зовут Нина, ты позвонишь, и вы сами всё обсудите.
Наташа торопилась, как всегда, поэтому я поблагодарила её и набрала названный мне коллегой номер. В трубке долго раздавались длинные гудки, но после ответил усталый женский голос. Договорились о просмотре, чтобы при встрече обговорить все нюансы, а чтобы не откладывать в долгий ящик, встретиться решили тем же вечером.
Когда я приехала по названному адресу, Нина уже ждала меня в квартире. Это оказалась женщина примерно моих лет, грустная и усталая.
– А почему так дёшево сдаёте? – спросила я, ожидая услышать причину, но Нина лишь пожала плечами.
– Хочу надолго сдать, устала каждый месяц искать квартирантов… кто ипотеку взял, кто просто съезжает… Надоело! Надеюсь, ты надолго. Если надо, я с первым платежом могу подождать…
Условия были сказочными для нашего города, квартира была хорошая. Старинный дом с толстыми стенами, высокими потолками и большими окнами, тихий дворик и парадное в старинной лепнине. Две комнаты и просторная кухня, что мне ещё нужно! В ближайший же выходной я перебралась в новое жильё и намеревалась начать новую жизнь.
Первые странности нового жилья меня настигли буквально через пару дней после переезда. Я собралась пойти за продуктами и закрывала на ключ дверь, когда соседняя дверь приоткрылась и в ней показался любопытный женский глаз.
– Здравствуйте, я ваша новая соседка, – приветливо сказала я, и дверь открылась чуть шире, в ней показалось лицо немолодой женщины.
– Здрасьте. Ну что, оно уже приходило?
– Кто? – спросила я, но дверь тут же захлопнулась.
Пожав плечами, я отправилась по своим делам, размышляя, что возможно такая странность соседей и заставляла прежних жильцов уезжать.
Второй раз испытать некое чувство беспокойства мне довелось, когда я возвращалась с работы и помогла молодой соседке, выкатившей из двери подъезда коляску с малышом.
– Ой, спасибо вам большое, – выдохнула она, – А вы в двадцать первую въехали, да?
– Да, туда, кивнула я, меня Леной зовут, а вас как?
– А я Оксана. Ох, и как вам не страшно там жить, я не представляю, – Оксана округлила глаза, – Я бы не смогла…
– А что такое? Чего я должна бояться?
– Ну как же, – Оксана смущённо отвела глаза, – Все люди погибли, да ещё такой странной смертью…
– Погибли? – удивилась я, – Мне никто не говорил про это. Да и вообще, я не суеверна, так что всё будет хорошо. Заходите в гости!
Вернувшись домой, я всё же задумалась над странными словами Оксаны, позвонила Ирине, но телефон её был занят, и я согрела себе чайник, решив отвлечься. Только я устроилась с чашкой в кресле, как в дверь постучали. Посмотрев в дверной глазок, я увидела пожилую женщину, вроде бы ту, что смотрела на меня тогда из соседней квартиры.
– Здравствуйте, – поприветствовала я соседку, – Проходите, давайте знакомиться. Меня Еленой зовут.
– Нет, я не войду, – сказала соседка, испуганно ответила гостья и как-то странно оглядела порог, – Ты, Лена… когда стучат, в глазок не смотри. Лучше спрашивай, кто там, надёжнее. И под порог соли посыпь, может быть, оградишься.
– От чего огражусь? – удивилась я, – Если вы что-то знаете, просто скажите мне, к чему эти тайны? Давайте чайку попьём, познакомимся поближе.
– Нет, не войду, – повторила соседка, – На, это тебе. Над дверью повесь.
Она сунула мне в руку какую-то бумажку и поспешно скрылась в своей квартире. Когда она открывала свою дверь, я заметила, что дверной глазок у неё изнутри плотно залеплен каким-то материалом, а когда дверь захлопнулась, увидела, что и снаружи стекло глазка закрашено краской.
Пожав плечами, мало ли на свете странных людей, я подумала, что если такая у человека паранойя, то можно было вообще дверь без глазка поставить. Кстати, надо спросить Нину, по какой причине в этой квартире недавно меняли дверь – это было заметно, что дверь новая.
В ту ночь я никак не могла заснуть, и всё лежала без сна. Снова в ленте одной соцсети мне насыпались фотографии моего бывшего мужа с молодой пассией. А я, как матёрая мазохистка, весь вечер не могла оторваться, снова и снова разглядывая фото и умываясь слезами.
Уже почти засыпая, я вдруг услышала какие-то непонятные шорохи. Прислушавшись, я поняла, что кто-то шарит и возиться у входной двери, снаружи. Мурашки пробрали меня, но откинув в сторону все эти суеверные глупости, я тихо поднялась и пошла к двери, намереваясь посмотреть, что там происходит. Наверное, это моя странная соседка сыплет мне под порог какую-нибудь соль.
Чем ближе я подходила к двери, тем сильнее чувствовала, какой ледяной пол в коридоре. Мне даже показалось, что низ входной двери покрылся инеем, но этого попросту не могло быть – минусовых температур в нашем городе не предвиделось ещё пару месяцев точно. Но мне стало страшно… жуткий, животный страх сковал меня всю, я еле пересиливала его. За дверью завозились сильнее, и я протянула руку, чтобы открыть заглушку глазка и посмотреть, что там происходит, но отдёрнула руку, ощутив обжигающий, огненный жар! При этом пол под ногами оставался ледяным!
Я, верно, сплю, подумалось мне, я отдёрнула руку и ущипнула себя. Нет, всё это происходит наяву! Теперь и речи не было о том, чтобы посмотреть в глазок, мне было слишком страшно, к тому же я вспомнила слова соседки… Взгляд мой упал на тумбочку в прихожей, куда я бросила бумажку, которую она дала мне. Схватив её, я развернула смятый листок, и при свете ночных фонарей с улицы увидела, что на нём начерчен какой-то круг, который пересекали линии и знаки. Пентаграмма какая-то, подумала я, снова смяла листок и кинула его к порогу.
И тут же подпрыгнула от испуга, потому что за дверью кто-то утробно взвыл, шорохи тут же прекратились и я услышала какой-то странный звук, словно тысячи насекомых побежали от двери прочь. Страх сковал меня всю, я подумала… может быть, соседка моя никакая не сумасшедшая…
Вернувшись в кровать, я накрылась одеялом с головой и никак не могла согреться. Сама не заметила, как меня сморил крепкий сон.
Проснувшись утром, я первым делом подумала, что всё это мне попросту приснилось, привиделось, но обнаружила небольшой ожог на руке. Как такое может быть? Я пила кофе и с удивлением рассматривала красное пятно на руке. Что бы это ни было, но работу никто не отменял, нужно было идти.
Перед тем, как выйти из квартиры, я прислушалась пытаясь определить, что происходит в подъезде, но там была тишина. Осторожно отворив дверь, я тоже ничего подозрительного не увидела и вышла в подъезд. Всё было обыденно, только на площадке, чуть поодаль от моей двери, я разглядела кучку какой-то то ли сажи, то ли чёрной грязи.
Да мало ли, что валяется в подъезде, решила я и поспешила на улицу. Осенний день выдался солнечным, и мне так хотелось прогулять работу и отправиться в парк или сквер, любоваться золотой листвой, выпить кофе на скамеечке…
Но денежки сами себя не заработают, подстегнула я себя и вскоре окунулась в беспокойный офисный день. Возвращаясь домой в унылом настроении, я решила купить что-то к чаю и заглянуть к соседке на серьёзный разговор. Мне хотелось выяснить, что же знает она о бывших жильцах квартиры, и что за знаки написаны на листочке, который она дала мне.
Я купила коробку разных пирожных, забежала к себе переодеться и постучала к соседке. За дверью была тишина, и я уже было подумала, что никого нет дома, но на всякий случай постучала снова.
– Кто там? – раздался из-за двери тихий испуганный голос.
– Это я, Лена, ваша соседка.
Заскрипел замок, дверь чуть отворилась, из темноты прихожей Лену внимательно разглядывали. После дверь приоткрылась шире.
– Что тебе нужно? – не очень приветливо спросила соседка, – Иди домой и запирай дверь, я тебе листок для этого дала! Не ходи тут!
– Я… познакомиться хотела, ну и поболтать. Пирожные вот купила, – я немного растерялась от такого приёма, – Мне нужно у вас кое-что спросить.
Дверь отворилась шире и меня нехотя впустили в прихожую. Я осмотрелась, ничего необычного в квартире я не увидела, если не считать двери, которая была вся изрисована какими-то знаками. Ну, мало ли странностей у человека, подумала я, тем более что знаки похоже действуют… если, конечно, всё это мне не привиделось ночью.
Соседку звали Антонина Макарова, и прожила на в этой квартире всю свою жизнь со своей старенькой мамой, которая не так давно скончалась. Сначала соседка была не очень приветлива ко мне, но после, когда мы разговорились за чаем и я поведала ей свою историю о разводе и вообще о жизни, отношения наши потеплели.
– Тонь, скажи, а что не так с этой квартирой? – набравшись смелости спросила я, – Что случилось с предыдущими квартирантами? Я сразу поняла, что цена такая дешёвая не просто так…
– Ты знаешь, – помолчав немного ответила Антонина, – Ты только не рассказывай Нине, что я тебе сказала… А то она и так ругается, не верит мне. Но я тебе чем хочешь могу поклясться, что всё это правда! Сначала всё было тихо, когда после смерти своего брата Нина сдала квартиру. Первым в неё въехал молодой парень, тихий и немного странный. Как мы потом узнали, он долгое время страдал депрессией, несколько раз пытался покончить с собой, долго лечился… Мы очень удивились, когда он напал на деда Семёна из соседнего подъезда, кричал, что тот приходит к нему по ночам и стучит в дверь. Потом выяснилось, что он ошибся, но мы его стали опасаться. Один раз ночью он стучался ко мне, что-то кричал, но я его не пустила, самой страшно. А на утро его нашли мёртвым. Он лежал в прихожей, дверь была закрыта, в квартире никого. Только у него был выжжен один глаз…. До самого мозга! А вместо дверного глазка был оплавленный пластик, даже металл, из которого дверь была сделана, немного деформировался от жара. Долго разбирались, следствия всякие проводили, но, по-моему, ничего не выяснили. Нина с мужем сменили дверь, и через какое-то время снова сдали квартиру новым жильцам. Это была молодая пара, лет по тридцать обоим. Девушка, Аня, часто уезжала к матери в область куда-то, а вот её парень, кажется Мишей его звали… так сказать, пошаливал. Водил какую-то дамочку, пока Ани нет. Это потом мы уже узнали, что Аня в положении была. Так вот, что там доподлинно произошло, я не знаю, мне тогда посчастливилось уехать к подруге, ну как, посчастливилось… Даже не знаю, как тебе сказать, всё так перемешалось! Подруга моя болела очень, вот и позвала провести вместе несколько дней, ей недолго уже оставалось. Попрощаться позвала! Ну я и поехала, хотя честно сказать, я вообще очень боюсь выходить из квартиры… Работаю бухгалтером на дому, немного получаю, но мне на жизнь хватает, главное – в офис не нужно ходить. Так вот, я уехала, а когда вернулась, то узнала, что Михаил умер, и эта дамочка его, которую он приглашал, тоже. Её нашли на улице, возле двери в подъезд, а его на площадке второго этажа. Никто не знает, что случилось, только вот соседка с пятого этажа сказала, что у обоих трупов что-то с глазами было… вроде бы у девушки той они вытекли, а у Михаила было обожжено лицо. После я рассказала про это своей подруге, той, к которой ездила, Кате. Она уже в хосписе лежала, мы только перезванивались с ней. Та вроде бы даже пошутила про всё это, что россказни это бабкины, на пятом то этаже у нас бабуля живёт, божий одуванчик… А ночью телефон у меня зазвонил, это была Катя, задыхаясь, она сказала мне: «Оно тебя видит, видит, понимаешь?! Тонька! Оно тебя видит! Тебе надо прощение! Себя прости, и всех прости, тогда не будет видеть! Тонька, ты слышишь?! Прости! Поезжай в Карпухино, к Елизавете, в Карпухино, слышишь?» Я ей что-то отвечала, спрашивала, а она только твердила про прощение и всё такое, потом звонок прервался и больше трубку не брали. Утром я позвонила в хоспис, Катя ночью умерла, сразу же после того, как мне позвонила.
– Мне очень жаль твою подругу, – сказала я, – Но во всё это мистическое я не верю, прости…. Уверена, что всему этому есть объяснение, просто всё это немного странно, конечно, но именно какой-нибудь «божий одуванчик» и придумал трагическому событию всякие подробности. И всё ушло в народ, кто во что горазд и придумывал! А что там с Карпухино, и кто такая Елизавета?
– А зачем это тебе, если ты ни во что такое не веришь? – усмехнулась Антонина, но потом лицо её стало серьёзным, – Ездила я в Карпухино, только оно теперь не так называется, и Елизавету там нашла… Это она дала мне защиту, научила, что сделать, как дом оградить, чтобы оно не смогло до меня добраться… вот, смотри…
Антонина подняла футболку, и я увидела, что всё её тело изрисовано знаками, похожими на тот, который она мне на той бумажке нарисовала…. Простой шариковой ручкой на груди, на животе и боках были нарисованы непонятные круги и загогулины.
– На спине вот только мне сложно самой, приходится в Карпухино ездить, – вздохнула Тоня, – Но теперь может ты мне с этим поможешь, а я тебе! Сделаем защиту друг другу! – в глазах её заиграли огоньки надежды, – Я тебя свожу к Елизавете, когда скажешь! Тогда ты всё сама увидишь и поймёшь…
Я подумала, что соседка моя немного того… и может быть даже не немного! Тоня из тех податливых личностей, которые последние деньги гадалкам носят, всё из дома продают, только бы «порчу» с себя снять! Вот и эта такая же! Может быть всё, что происходило в эти дни у моей двери, это как раз её рук дело? А что, очень может быть! На что только не пойдут эти аферисты, чтобы нового клиента к себе заманить! Видать с Тони-то уже взять нечего стало! Но я-то здравомыслящий человек, и на такое не поведусь!
Вежливо завершив разговор, я попрощалась, пригласила соседку «забегать на чай», и поспешила уйти к себе. Да уж… нужно что-то делать и срочно подыскивать новую квартиру, пока меня эта Тоня с ума не свела… А то буду такая же, как она!
Но ровно через два дня я передумала, и утром звонила на работу, чтобы попросить несколько дней отпуска. Руки у меня тряслись так, что я едва удерживала телефон, а в голове я пыталась собрать мысли, вся моя натура протестовала против того, что я пережила прошлой ночью… ведь такого просто не бывает в жизни… не может быть… или… может?
С работы меня отпустили, согласившись оформить отгулы за ранее отработанное мною время. Начальник знал, что не так давно я вообще еле ноги таскала, так на меня повлиял развод, поэтому пошёл мне навстречу. Получив отгулы, я пошла в ванную и взглянула на себя в зеркало… из отражения на меня смотрела взъерошенная женщина с ввалившимися глазами, окружёнными синими кругами. На виске красным пятном расплылся ожёг, зубы мои стучали от пережитого страха. Заставив себя хоть как-то отогнать эту дрожь, я принялась умываться. Я намеревалась пойти к Антонине и узнать, где живёт эта самая Елизавета, и где находится это Карпухино! Нужно что-то делать, пока я концы тут не отдала!
Вода текла из крана, я набирала её в дрожащие ладони и вспоминала прошлую ночь… ну, которой не может быть! Потому что законы физики, и всё такое… и не бывает этого, потому что бабкины сказки… Но вот этот самый ожёг, опаливший мне висок и стерший чуть не половину брови говорил мне об обратном…
Вечером я пришла с работы как обычно, удалось закончить все дела вовремя, и не пришлось задерживаться. Хотя, задерживаться я любила… вообще любила работать в опустевшем офисе, где слышны по коридору только одинокие шаги уборщицы. А что мне дома-то делать? Вот и сидела, работала! При этом дел у меня к вечеру оставалось немного, и я больше сидела в соцсетях, но при этом выглядела в глазах начальства, как ответственный работник, который, не жалея себя задерживается на работе, чтобы потрудиться во благо компании. Начальник частенько выписывал мне премии за это, а вот коллеги иногда смотрели косо, но да что мне до них? Каждый выживает, как может.
Так вот, вернулась я поздно, есть не хотелось, и я поставила чайник. Этот странный аппарат, хозяйский, со свистком на носике, бурчал на плите, когда я услышала, как во входную дверь кто-то скребётся. Я подумала, может быть, это Тоня пришла, при её странностях всего можно ожидать, и я пошла в прихожую. Но как только я оказалась там, в ушах у меня тонко зазвенело, все остальные звуки словно исчезли, мир словно остановился, воздух загустел, пол под босыми ногами стал ледяным.
– Тоня? Это ты? – спросила я, и поразилась тому, как прозвучал мой голос, сипло и визгливо…
За дверью кто-то завозился и заскрёб ногтями о железную дверь, ручку дёргали, я слышала, как скрипят её пружины.
– Тоня? Если это ты, скажи, или постучи нормально, иначе я не открою! Что у тебя случилось?
Я услышала, как тот, кто был за дверью, словно бы опустился на корточки и скрёб теперь у самого пола, а потом вдруг резко – у дверного глазка. Меня непреодолимо потянуло взглянуть, кто же там? Нет, ну это точно может быть только эта сдвинутая Антонина!
Я подошла к двери, каждое движение давалось мне с трудом, тело словно протестовало против такого решения, крича всеми инстинктами: «Не ходи!»
«Ну, если это и правда эта Тонька, я дурку вызову! – сердито подумала я, заглушая такими думами животный страх, сковавший всё внутри, – Пусть заберут и пролечат! Мало ли, что она в другой раз вытворит, может газ откроет и спать ляжет! Или пусть определяют, может она вообще опасна для окружающих!»
Эти мысли словно бы отрезвили меня, и я взялась за язычок глазка, закрывающий обзор, но в это время в кухне вдруг резко засвистел чайник, я подпрыгнула от неожиданности, рука моя дёрнулась, открыв глазок полностью, я машинально глянула туда… А оттуда на меня смотрела сама преисподняя! Тьма, кромешная и бездонная, холодная и в то же время обжигающая, вот что только на один миг глянуло мне в лицо, опалив висок.
Я закричала, отпрянула назад и споткнувшись о собственные кроссовки упала на пол. Руки мои ожгло холодом, а то, что было за дверью, протяжно выло, шипело и истово скребло дверь. Я поползла в кухню, где громко свистел и плевался кипятком чайник на плите, мне его звуки почему-то показались спасительными… А добравшись до кухни, я увидела стоявшую на столе рядом с газовой плитой банку с солью.
Соль! Я вспомнила, эта чокнутая Антонина говорила мне, что под порог нужно насыпать соль! Ну а что?! Сейчас никто этого не увидит, и не узнает… Никто не припишет мне, что я тронулась умом от россказней сумасшедшей соседки! Пусть будет соль!
Кое как я поднялась на ноги и схватила банку, уронив на пол керамическую крышку в виде лимона, она разлетелась вдребезги по всему полу, но я не обратила на это внимания. Под свист чайника, сжимая в руках банку с солью, я выглянула в прихожую… За дверью что-то билось, издавая жуткие звуки! Неужели никто не слышит этого, мелькнуло в голове, ведь соседи должны это услышать и позвонить… хоть куда-то? В полицию, или в МЧС, я не знаю…
Или… или всё это слышу только я? Всё это происходит только в моей голове, а значит, я сошла с ума, как моя соседка!
Я шагнула вперед и сыпанула на дверь из банки… кристаллы соли ударялись о дверь, загорались синими искрами и с металлическим звуком падали на пол! То, что рвалось в квартиру, утробно загудело, звон в моих ушах стал невыносимым, казалось, что у меня сейчас лопнут барабанные перепонки, обожжённый висок горел нестерпимо, я рухнула на колени, снова ощутив под собой ледяные половицы… Соль из банки просыпалась под порог, я трясла рукой скорее от страха, насыпая кривую дорожку вдоль порога. Белые кристаллики теперь горели зелёным ярким огнём, и мне показалось, что я даже вижу иссиня-зелёные языки пламени.
Вой за дверью и звон в моей голове прекратились одновременно и резко, от чего я повалилась на бок, разбив банку из-под соли. В тишине раздавался только захлёбывающийся свист кипящего на плите чайника.
Всю ночь я просидела в кухне, в углу. Мне было страшно идти в комнату, ведь свет там включался не сразу на входе, а заставить себя ступить в темноту я не могла. В кухонном шкафчике я нашла пачку соли, которую я сама купила, въезжая сюда, но пока не открыла, пользовалась той, что осталась от прежних жильцов. Вспомнив все эти дурацкие фильмы ужасов, которые может быть и не были такими уж дурацкими… я уселась в угол и рассыпала соль вокруг себя. Так я встретила утро.
И вот теперь, отпросившись с работы, я намеревалась выспросить у соседки про это Карпухино, на каких куличках бы оно ни находилось, и про эту самую Елизавету. Вообще, у меня было много вопросов, но я понимала, что Антонина мне на них, скорее всего, ответов не даст.
А теперь мне предстояло самое трудное! Я стояла в прихожей и смотрела на входную дверь. Она была заперта на два замка, как я обычно и делала в последнее время, под порогом белела белая дорожка рассыпанной мною соли, кристаллики разлетелись чуть не д половины прихожей и сейчас хрустели у меня под ногами. Как открыть дверь? Как решиться, открыть дверь, и выйти за порог?! Как узнать… что там, за дверью? О том, чтобы посмотреть в глазок, и речи не могло быть, тут я потрогала обожженный висок, на нём надулся небольшой волдырь.
Но ещё одной такой ночи я не переживу, подумала я. Взяв в горсть немного соли и приготовившись кинуть её в первое попавшееся, что окажется там, я резко открыла дверь. Вскрикнув, я кинула соль в того, кто там был, а это оказалась удивлённая соседка из квартиры напротив… Она стояла с мусорным мешком в руке и изумлённо смотрела на меня, с лацканов её пиджака скатывались кристаллики соли…
– Вы… вы совсем что ли?! – рявкнула она на меня, стала отряхивать одежду и испуганно на меня озираясь, она поспешила вниз по лестнице, – Ещё одна чиканутая! Надо психбригаду вызывать, на людей уже кидаются! Я хозяйке квартиры позвоню! – крикнула она мне, когда оказалась внизу лестничного пролёта, подальше от меня, – Пусть выселяет вас, ненормальных!
За ней хлопнула подъездная дверь, а я так и стояла на площадке, сгорая от стыда и страха. А площадка была… обычной. Только вот когда я внимательно рассмотрела свою дверь, то увидела, что в некоторых местах покрытие на ней вздулось, словно от жара… И следы эти были похожи на… отпечатки чьих-то горячих пальцев. Что-то сжигало эту дверь… и хотело сжечь меня саму!
Я принялась стучать в дверь Антонины, громко говоря, что это я, и чтобы она не боялась открыть мне дверь. Но никто не отозвался мне, я прислонила к двери ухо и принялась слушать, стараясь унять своё громко бьющееся сердце. Его стук и моё частое дыхание не давало мне услышать, что же там происходит, по ту сторону двери. Подняв глаза, я вдруг увидела, что глазок на двери Антонины оплавлен, он был чёрным, краска вокруг вспучилась… И вдруг я услышала за дверью какой-то шорох, как будто кто-то водил рукой по двери. Я снова стала стучать:
– Тоня, Тоня, это я, Лена! Открой пожалуйста, очень нужно поговорить!
Дверь отворилась, но лучше бы она оставалась закрытой… На меня вывалилась Тоня! Один глаз её полностью залился кровью, словно он вот-вот лопнет, а второй… а второго не было вовсе. Она упала мне на руки, и прохрипела:
– Карпухино, Карпухино, на… возьми…
Рука её разжалась, оттуда вывалилась скомканная, испачканная сажей и кровью бумажка, там что-то было написано кривыми буквами. Я сунула бумажку в карман, и стала громко кричать, звать на помощь. На мои крики прибежали соседи, некоторых я видела впервые, и только бабушка-божий одуванчик с пятого этажа была мне знакома. Она стояла у окна, опершись на свою палку, смотрела на Антонину и укоризненно качала головой. Во всеобщих криках я каким-то чудом расслышала её слова, а может и по губам поняла, не знаю…
– Ах, Тоня, Тоня, так ты и не простила матушку свою… теперь вот к ней уходишь.
Почти половина этого дня прошла у меня в расспросах и разговорах, ко мне постоянно стучали какие-то люди, то в форме, то «по – гражданке», спрашивали разное и одно и тоже, все что-то записывали, чесали в затылках и подозрительно на меня смотрели. Некоторые, самые смелые, наверное, спрашивали меня, нет ли у меня проблем с разными там… веществами.
В итоге я закрылась на два замка, поправила под порогом соль, потом подумала и принесла сюда ещё то, что было рассыпано мною в кухне. Придвинув к двери тяжёлый пуфик, стоявший в прихожей, я ушла в ванную. То, что смотрело на меня из зеркала, на женщину было мало похоже! Это просто кошмар! Я зажмурилась и сильно потёрла руками лицо.
– Соберись! Соберись! Или эта ночь будет последней! – громко говорила я самой себе, – Тони больше нет, никто не подскажет… А! Листок!
Я вытащила из кармана смятую бумажку, там были только кривые, расплывающиеся строчки – Карпухино, Елизавета, дом у пруда. И приписка – поезжай… Схватив телефон, я стала искать, но строчки расплывались в глазах, в дверь иногда стучали, в коридоре слышались голоса, и мне было спокойно – там ходили люди!
Я включила воду, чтобы набрать себе ванну, нужно привести себя в порядок, а пока – найти, что это за Карпухино такое! Поиск в телефоне ничего не дал, и я полезла в ноутбук. Открытая страничка в соцсети подло выдала мне фотографии бывшего мужа с новой женой, она была в положении… Но мне было всё равно, чёрт с ним, пусть провалятся оба!
С трудом, излазив разные интернетовские «закутки», в каком-то непонятном чате то-ли туристов, то ли «чёрных копателей» я нашла информацию, что одна из захолустных деревенек на севере области раньше и называлась Карпухино, до революции ещё вроде бы. А потом её несколько раз переименовывали в разные «Тридцать лет Октября» и тому подобное. Так вот куда мне надо! Да… неблизко… Но дома ночевать всё равно не станешь! Только тогда придётся отпрашиваться у начальника ещё на день, как минимум…
Подскочив со стула, я вспомнила, что в ванной набирается вода! Успела вовремя, чуть через край не потекло, вот бы мне от соседей попало, ещё и потоп, мало тут сегодня происшествий! Скинув халат, я погрузилась в воду… тепло приятно расслабляло, и всё, что произошло сегодня, казалось нереальным, каким-то кошмарным сном…
Я погрузилась в воду с головой, как же хорошо… пусть всё в самом деле окажется сном… пусть я сейчас вынырну, и окажусь снова у себя дома, там, где мы жили с мужем до развода, в его большой квартире в самом центре города… и пусть этот развод тоже окажется сном.
Я открыла глаза и сквозь покрывшую меня воду увидела склонившееся надо мной лицо женщины! Заорав, я хлебнула воды, от чего лёгкие словно ожгло! Вынырнув, я плевалась и таращила глаза оглядывая ванную, но никого здесь не было… только насмерть перепуганная я сама и разлитая на полу лужа…
«Заснула что ли? – подумала я и трясущейся рукой взяла полотенце, – Ночь не спала, с солью этой тут носилась! Вот и мерещится всякое… Надо срочно ехать, пока я совсем умом не тронулась! А Игорёша мой только рад будет, – подумала я про бывшего, – У него и сейчас нет проблем, «кисуля» его беременна, скоро окотится! Тьфу!»
– Игорь, привет! – я сидела на стуле в кухне, полностью готовая выдвинуться в дорогу, тут и набралась наглости, набрала номер бывшего, – Прости, я не помешала? Тебе удобно говорить?
– Слушаю тебя, – ответил Игорь, в голосе его слышалось недовольство.
– Слушай, ты говорил, что в конце месяца я могу взять нашу машину… Мне как раз тут нужно съездить… Так ты не передумал с этим?
– Нет, не передумал, – холодно ответил Игорь, – Машину я починил, она теперь на ходу. Можешь приехать и взять. Ключи я оставлю у консьержа.
– Хорошо. Спасибо тебе огромное, я это ценю, ты не думай…
Но на том конце меня уже никто не слушал, только короткие гудки раздавались в трубке.
«Консьержу он оставит! – зло подумала я, и ненависть снова подступила к самому горлу, – Живёт там в своих хоромах, а я тут маюсь у чёрта на куличках! Чуть концы не отдала сегодня, а ему плевать на меня…»
Забирая ключи у консьержа одного из элитных районов города, я обратила внимание, что теперь этот самый консьерж, а по-моему, так просто вахтёр, смотрит на меня совсем по-другому… Раньше-то с уважением чуть не раскланивался, старый хрыч, а теперь и смотреть не желает, сунул ключи мне и форточку свою прикрыл! Да и понятно, он ведь из бывших, а таких не зря «мyсoрaми» называли!
Увидев себя в отражении тонированных стёкол парадной, я отвела глаза… Да уж, что тут скажешь! Как же хорошо, что Игорь ключи не стал лично передавать… Но тут я видимо накаркала.
Натёртая до сияния и блеска входная дверь распахнулась, и в ней показался Игорь. Одетый как всегда в отглаженный костюм, с портфелем в руке он увидел меня и остановился. На лице его не дрогнул ни единый мускул… да, он всегда умел себя в руках держать!
– Привет! – отступать мне было некуда, и я шагнула навстречу бывшему мужу, – А я ключи забрать приехала. Спасибо, что починил машину, без неё очень неудобно, конечно…
– Лена? – в глазах Игоря что-то промелькнуло, похожее на удивление, – А… ты за ключами, понятно. Да не за что, пользуйся. У тебя всё хорошо? Ты выглядишь….
Я и сама знала, как я выгляжу, но слышать это от Игоря было очень больно, мне словно нож воткнули куда-то в солнечное сплетение. Надо держать марку до конца!
– А! Не обращай внимания! – я кокетливо махнула рукой, – Просто бурная ночка была! Ну, пока!
Я выпорхнула наружу, ругая себя последними словами! Что я несу, какой кошмар! Не могла ничего лучше придумать?! Бурная ночка! А с какой брезгливостью он посмотрел на меня после этих слов! О, какая же я дура!
Я села в машину, бросив рядом свою сумку и закрыла глаза. Всё внутри тряслось то ли от злости, то ли от тоски по прежним временам. По тем, когда мы с Игорем были вместе…
Чтобы как-то успокоиться, я стала перекладывать вещи в сумочке, достала зачем-то расчёску и тут же бросила обратно. В таком состоянии нельзя ехать, надо взять себя в руки, дорога – не ближний свет! Я открыла бардачок и оттуда выпали какие-то бумаги… Игорь что ли забыл? Так он ездит на служебной новенькой иномарке, а его новая жена на подаренном папенькой внедорожнике. Нужна им моя колымага…
Прочитав бумаги, я поняла, что это мой кредит… тот самый, который я брала на эту самую машину. Судя по выпискам банка, Игорь его погасил…
«Надо же, аттракцион неслыханной щедрости! – я швырнула бумаги обратно в бардачок, – Конечно, при его доходах, а теперь ещё и с протекцией нового тестя… Мог бы не кредит загасить, а новую машину мне купить! Жмот!»
Стараясь не думать больше ни про Игоря, ни про его новую жену, я ехала за город. Дорога успокаивала, мысли о прошлой ночи немного притупились, погасли. Может быть, зря я в эти захолустья еду? Может быть всё это – и неизвестная Елизавета, и дом у пруда, да и само это бывшее Карпухино – всё это плод больного Тониного воображения? Нужно было просто снять себе квартиру посуточно, хоть бы на пару дней, а пока поискать новое жильё. Попросить денег у Игоря, пусть бы раскошелился и немного мне помог! И просто переехать из этого сумасшедшего дома! Теперь, когда я ехала в потоке машин, следя за знаками светофоров, когда вокруг меня жил своей обычной жизнью огромный город, я была просто уверена, что всё, случившееся ночью – это дело рук Антонины! Устроила мне такое вот «представление», но каким-то образом от него же сама и пострадала! А так как сдвинутая была – не позвонила в скорую, потому и погибла! Нет, ну точно! Эта стройная гипотеза родилась в голове и заставила меня присматривать дорожные знаки, где тут будет ближайший разворот на обратное направление…
Я поправила волосы и задела рукой обожжённый висок… это мою гипотезу пошатнуло! Этот ожёг… как могла сделать такое полоумная тётка, через глазок?! Да никак!
Боже мой! Меня же Игорь такой и увидел – с ожогом на виске и наполовину сожжённой бровью! Ещё бы он не шарахнулся от меня! А я ещё и про бурную ночь задвинула…
Ладно, решила я, раз уж поехала, так тому и быть. Остаётся только доехать до места, куда ведёт меня навигатор на телефоне, и убедиться в невменяемости погибшей Тони!
Небо затянуло тучами, начался противный моросящий дождь, а темнеющий горизонт обещал эту мелкую морось усугубить. Ближе к вечеру я доехала до места, где нужно было свернуть на грунтовку, что я и сделала. Машина шла хорошо, Игорь слов на ветер не бросал, всё починил, как обещал… Конечно! У него же знакомства на СТО!
И тут я накаркала снова… Машина застряла в большой луже, из-под колёс в разные стороны летела грязь, к тому же быстро темнело. Отчаявшись выехать, я открыла дверь и шагнула в грязь своими белыми кроссовками… Обойдя вокруг, я поняла, машина «сидит» плотно и без посторонней помощи мне не выбраться.
Оглядевшись, я увидела далеко впереди какие-то огоньки. Ну, хоть какие-то признаки цивилизации! Я достала из багажника кусок плёнки, который стелила на пол, когда возила в багажнике собаку подружки Ирки. Накинув плёнку на себя, я пошла по едва приметной дороге, скользя по мокрой траве ставшими коричневыми кроссовками.
Дождь лил всё сильнее, плёнка уже почти не спасала меня, толстовка, джинсы и футболка промокли насквозь. Я надеялась, что сложенные в сумку документы хотя бы останутся сухими. Тропинка вилась между деревьев и вела меня вперёд, я видела вдали огоньки в окнах, но видимо сумерки меня обманули – деревня оказалась дальше, чем я предполагала вначале. Тропку совсем развезло от дождя, я несколько раз упала, и вся извозилась в грязи. На кого я похожа, как я в деревне к людям подойду?! Скажут, бомжиха какая-то припёрлась.
Что делать? Может, лучше к машине вернуться? Там хотя бы сухо, и в багажнике есть сухая одежда, спортивный костюм в сумке лежит, ещё с прошлых, счастливых времён. Обернувшись, я увидела, что машина стоит совсем недалеко… как же так? Ведь я уже давно иду… вроде бы.