Ставр ее рассмешил. Наверное, на это и были рассчитаны его слова, и Люба была ему очень благодарна за это.
– Старый, да? – улыбнулась она и снова обняла мужчину.
– Угу. Еще какой.
– Что, и мамонтов видел? – продолжала куражиться.
– Угу. – Кивнул, втягивая носом аромат, который, казалось, навсегда въелся в подкорку, – вот, прям, как тебя и видел.
Люба рассмеялась. Ставр прижал ее к себе чуть сильнее. Уткнулся в волосы лицом, собираясь с силами. Нужно узнать побольше о ее болезни. Потому что он не сможет потерять Любовь. Ну и что, что знает ее третью неделю. Много ли нужно времени, чтобы жизнь навсегда изменилась? Мгновение… Для него все поменялось в тот момент, когда он впервые увидел грустные Любины глаза…
– Пойдем в дом?
– Ты не замерзла? – забеспокоился Ставр и поспешно открыл перед Любой дверь. Прошел в дом, включил чайник. Потом его вдруг осенило. – Люба… А горячка вчерашней ночью, это…
– Все в порядке. Я действительно простыла.
– Почему ты так в этом уверена? Или… твой Либман-Сакс не сопровождается повышением температуры?
– Наоборот – это один из самых первых симптомов. Поэтому, когда у меня начался жар, я сразу же поехала в лабораторию. В случае чего, меры нужно принимать незамедлительно, – пояснила она.
– В этот раз точно не волчанка?
– Не-а. Анализы вполне приличные. И бабочки нет.
– Бабочки? Тебе они снятся в кошмарах, – тут же вспомнил Ставр. – Причем здесь они?
– Это тоже один из симптомов. Высыпания появляются на лице, и напоминают по форме крылья бабочки. Впрочем, у средневековых людей эта сыпь не вызывала таких поэтических ассоциаций. Места поражения сравнивались с волчьими укусами. Отсюда пошло название – волчанка.
Люба прошла по комнате и села на стул. Открывать свою душу Ставру было легко, но все равно разговор ее измотал. Мужчина это заметил. И не стал больше ничего выпытывать. Гугл в помощь, как говорится. Если Люба захочет, сама расскажет, как все случилось. Только один момент стоит прояснить прямо сейчас:
– Ты говорила, что была беременна…
– Да, – прошептала она и поежилась, будто бы ей стало холодно. Ставр тут же пожалел о вырвавшемся вопросе. Нельзя было спрашивать… – Моя дочь погибла. На двадцать девятой неделе мой организм отторг плод.
– Извини, я…
– Нет-нет. Все нормально! – вскочила Люба. – Правда, Ставр. Нам действительно стоит это прояснить. Вдруг ты захочешь ребенка? А я не смогу родить, понимаешь? – закусила губу женщина. – Или у тебя уже есть дети? – вдруг осенило ее. Ставр находился в таком возрасте, когда за плечами вполне могли быть и брак, и дети. Которые, кстати, могли оказаться Любиными ровесниками.
Ставр хмыкнул. Нет, детей у него не было. И уже, конечно, он о них не мечтал.
– Нет. Я бездетен.
– Я не смогу родить, – зачем-то повторила Люба. – Точнее, смогла бы, но я не буду больше рисковать. Это моя категорическая позиция. Даже если я выношу ребенка, и не умру, неизвестно, какие гены я ему передам, понимаешь? – Она как будто оправдывалась, и ненавидела себя за это.
– Это твое право.
– А что, если ты захочешь…
– Пятьдесят три года не хотел, а тут вдруг надумаю? – скептически улыбнулся Ставр и вплотную подошел к женщине.
– Ох, Ставр… Не ищешь ты легких путей, да?
– Не ищу. Иди ко мне.
Она шагнула в его объятья, вместе они уселись на диван, и просидели так еще некоторое время. Тишину нарушил мужчина:
– Люб, а зачем тебе этот домик?
– Эээ… Ну, после предыдущего обострения у меня пошло осложнение на почки, и мне прописали местную целебную воду…
– Я не об этом! – отмахнулся Ставр. На сегодня с Любы достаточно воспоминаний. – Я о том, зачем тебе именно этот дом, если есть мой.
Люба пораженно уставилась на мужчину. И он не отводил взгляда. В нем присутствовал иррациональный страх, что, несмотря на все происходящее, Люба не захочет сблизиться с ним до такой степени. Не решится на столь ответственный шаг так быстро…
– Ты хочешь, чтобы я переехала к тебе?
– Хочу.
– Правда? Я… Ставр, я… Бывает, мне требуется уход и…
– Вот и хорошо. Люблю за тобой ухаживать. Пойдем.
– К-куда?
– Покажу тебе свои хоромы.
– Ставр… А Бауман? Я боюсь, что он навредит тебе…
– Кишка тонка. Пойдем… Захвати что-нибудь на первое время. Завтра заберем остальное.
– А что тогда брать? – растерялась Люба.
– Что-нибудь переодеться. Хотя… Вряд ли тебе понадобится одежда… – справедливо заметил Ставр, потирая колючий подбородок. Люба прыснула, обняла его за шею, звонко чмокнула в щеку и направилась к выходу. Кто она такая, чтобы спорить с мужчиной?
Дом Ставра находился на другой стороне базы. Постройка никак не выделялась, и была выдержана в одном стиле со всеми остальными сооружениями комплекса. Разве что была несколько шире и выше. Скорее всего, здесь предусматривалась мансарда. Ставр открыл перед Любой дверь, щёлкнул выключателем. С удивлением мужчина отметил, что за время его отсутствия дом совсем запустел… Понравится ли он такой Любе, которая привыкла к гораздо более роскошным интерьерам?
– Тебе очень идет этот дом, – отчего-то севшим голосом прошептала она.
– А тебе?
– А вот сейчас и посмотрим!
Люба лихо стащила кроссовки и заглянула в первую попавшуюся комнату. Замерла восторженно. Это была гостиная, с огромным панорамным окном. Она уходила вверх на два этажа, и поражала обилием света. Вдоль стены, перпендикулярной окну был выложен настоящий очаг, камином это как-то сложно было назвать… А напротив него стоял большой светлый диван Г-образной формы. Вторую половину комнаты занимал массивный деревянный обеденный стол. Люба подошла к нему и, как по живому, провела ладонью… С удивлением увидела проход в современную кухню, оформленную в деревенском стиле:
– Я совсем не умею готовить, – повинилась мужчине. Ставр улыбнулся.
– С голоду мы не умрем. Тебя, вроде, вполне устраивал Василь Иванович.
– А кто это?
– Наш шеф-повар.
– Ох… Я его не видела никогда.
– Значит, у тебя все еще впереди.
Люба кивнула, и задрала голову вверх, осматриваясь.
– Наверху спальня и ванная. Полноценная. С джакузи.
Люба подошла к лестнице, погладила перила и сделала первый шаг:
– Покажешь?
Ставр замер. Она флиртует? Или он чего-то не понимает. И спросить не получится. Разве спрашивают о таком?
– Люб… а может, ты отдохнёшь, ну…
Она резко остановилась посреди лестницы. Повернулась к нему.
– Я тебе противна, да? Ты меня пожалел? Поэтому затеял это все? Из жалости?
Голос Любы звенел. Еще немного, и сорвался бы, выдав всё её напряжение. С тех пор, как ей поставили диагноз, Люба жила в нем постоянно. Борьба с болезнью, борьба с близкими, которые почему-то решили, что она стала инвалидом, и заживо ее похоронили.
– Глупости. – Тихий, решительный ответ. И все. Никаких тебе убеждений в обратном. Сказал, как отрезал. И может быть, поэтому его слова казались такими… правдивыми?
– Тогда почему?
– Ты знаешь, Люба. Не можешь не знать.
Взгляды сплетаются, разговаривают друг с другом, проникают в голову, выведывают все тайны.
– Мне кажется, я ждала тебя всю свою жизнь, знаешь?
– Тогда тем более непонятно, почему спрашиваешь. Пойдём.
Ставр обогнул её по ступеням, и толкнул массивную деревянную дверь. Остановился в проходе, загораживая своей спиной Любе весь вид. Черт… На что он надеется? На то, что Любе понравится его берлога?
– Ну же, Ставр, отойди! Я совсем ничего не вижу!
Он делает шаг в комнату, Люба следует за ним.
– Ух… Как же красиво! А ночью даже можно любоваться звёздами!
Ставр тоже запрокинул голову, уставившись на окна, прорезанные прямо в потолке. Как будто и он их видел впервые.
– Здесь редко бывают звездные ночи. Тучи не дают пробиться их свету… Но мне нравится, когда дождь стучит по стёклам.
– Значит, в любом случае, окна в крыше оправданы, – улыбнулась Люба.
– Да…
– Мне очень понравился твой дом. Наш, да? – тут же поправилась Люба, безошибочно уловив его мысли. Ставр в который раз удивился этой её способности. Если он того не хотел, прочитать его никому не удавалось. Даже самым подготовленным спецам-физиогномистам. Язык тела Ставра в узких кругах называли немым. И только с ней, оказывается, он мог разговаривать.
– Наш, – подтвердил мужчина. – Если ты захочешь здесь что-то поменять – не стесняйся, смело говори, что нужно сделать.
Люба кивнула, прошлась по комнате, более внимательно осматриваясь. Не потому, что она хотела воспользоваться предложением мужчины – ей просто хотелось узнать Ставра немного получше. Белые стены, яркое покрывало на кровати, тумбочка и большой шкаф. Стены украшают красивейшие акварели в нежно-пастельных тонах. На одной из картин изображен окутанный туманом горный луг, на второй – старый, много повидавший за свою историю замок, на третьей – намокшие под дождем васильки.
– Очень красиво.
– Это работы местной художницы. Они не имеют особой материальной ценности, но есть в них что-то такое…
– Да. Они пронизаны светом и любовью.
Люба оторвалась от просмотра картин и повернулась к Ставру. Вдруг стало как-то неловко. Все настолько стремительно развивалось… Не навязала ли она себя? Не поспешила ли? Но ведь это он предложил, значит, тоже чувствует, что нельзя по-другому, значит, тоже все взвесил и принял, как должное?
– Сомневаешься?
– Нет! – отчаянно запротестовала Люба.
– Тогда ладно. Ложись, отдыхай, а мне нужно еще немного поработать. Мой кабинет на первом этаже.