Документы были готовы.
Ксения посмотрела на свою новую карточку и улыбнулась. Ксения Воронцова, младший лаборант. И фотография, на которой она усердно хмурит брови, пытаясь казаться старше и серьёзнее, чем на самом деле. Просто вселенская несправедливость: столько пережить, а выглядеть всё таким же недорослем, как и два года назад.
– Нравится? – Шпрот сверкнул своей фирменной лихой улыбкой.
– Пойдёт.
– Ну, ты чё? Я старался!
– Офигительно! Идеально! Волшебно!
– То-то же.
Шпрот резко оглянулся. Они стояли в коридоре НИИ «Ксенотипии», в самом углу, у чёрного выхода, и шептались. Сюда камеры не добивали. Ксения была в джинсовом костюме, а вот Шпрот облачён по всем лабораторным правилам: в белом халате, шапочке, закрывающей волосы, с защитными перчатками, которые он на время снял и сунул в карман.
– Ладно, я пойду. Лерка скоро спросит, куда я делся, – Шпрот приосанился.
– Иди.
Шпрот было сделал шаг прочь… но остановился.
– Ксеш, а ты точно хочешь лететь?
– Точно.
– Ну, ты же… – Шпрот неопределённо взмахнул руками. – Ну, то есть…
– Не могу не лететь, – отрезала Ксения.
– Почему? – с искренним изумлением воскликнул Шпрот.
– Эта проклятая планетка мне всю жизнь сломала. Хватит такого объяснения?
Ксения почувствовала волну удушливого жара и закрыла глаза. Один вздох, второй… спокойно. Покой, тишина, безопасность.
– Слушай, да чего ты выдумываешь! Ну, потусили на необитаемой планете. Крутое же приключение. Ну, чего теперь? Чего вас всех туда тянет-то? Как мёдом намазано.
– А кого ещё туда тянет? – насторожилась Ксения. – Кто-то ещё знает?
– Да. То есть, нет. Ну, то есть, никто не знает, не дрейфь! Но я часто слышал, что кто-то хочет туда вернуться. Типа, вспомнить, как всё было.
– Главное, ты туда не лети, – ответила Ксения и вытаращилась на него. – А то хочу напомнить, КАК именно мы там оказались.
– Ну, вот опять! – Шпрот закатил глаза. Сделал такой жест, будто хотел провести по волосам рукой, но погладил лишь свою смешную шапочку. – Ладно, пойду. Лера…
– Вскоре спросит, куда ты делся, – заученно ответила Ксения.
– Язва ты! Будешь такой – парня себе не найдёшь.
– Да и прекрасно! Не очень – то и хотелось!
– Правда?
– Правда! Чего вытаращился? Я и не ищу никого, на секундочку. И мне прекрасно!
– Чего тут прекрасного? Одной всё время?
– Шпрот! Иди уже! А то твоя Лерка тебе плешь проест!
Шпрот испуганно положил ладонь себе на макушку, будто оберегая самое дорогое.
– Ну ладно. Удачи тебе… вам. Привет там всем передавай!
– Какой привет, ты чего? Я лечу тайно. Тайно! – Ксения потрясла фальшивым документом, который тот сам ей только что дал. – К тому же там не будет никого из наших!
– А, ну да. Дураков нет, – Шпрот хмыкнул и тут же закашлялся. – То есть я хотел сказать… Короче, удачи!
Он потряс поднятым вверх кулаком и побежал по коридору обратно в лабораторию.
Ксения спрятала корочку в карман и посмотрела ему вслед. Кто бы мог подумать… Шпрот – штатный лаборант настоящей лаборатории целого научно-исследовательского института. Вот до чего его жизнь довела! Правда, поговаривали, что он бросился с головой в омут науки из-за любви – мол, его молодая начальница иначе не желала иметь с ним никакого дела, но Ксения убедилась, что это не совсем правда. Шпрот, и правда, в теме.
Впрочем, изменилась не только жизнь Шпрота.
Ксения вздохнула. Оглядела себя. Клетчатая рубашка, джинсы, кроссовки и кепка, под которой спрятаны тёмные кудри до плеч – ничего прежнего. Вместо спортивной фигуры – почти болезненная худоба. То-то мама взглянуть на неё не может без того, чтобы не всплакнуть. Младший брат, в котором теперь – вся надежда на будущее компании, вырядился в костюм и ходит с важным видом молодого, но уже пресыщенного жизнью миллиардера. Только отец позволяет Ксении всё. Наверное, потому что лучше остальных понимает… что главное. А мама – нет. Не понимает. Когда мама всхлипывала от жалости к дочери, которая перестала следить за собой и выглядит так, словно выросла в подворотне, Ксения лишь улыбалась. Мама её любила, просто думала, что главное – хорошо выглядеть и быть на вершине пищевой цепочки.
Когда-то Ксения тоже так думала. Пока один случай всё не изменил. То самое падение на необитаемую планету. Выживание, весьма успешное, неожиданные стороны характера, которые находишь в самой себе, испытания…
Ксению передёрнуло. Она уже месяц без таблеток и пока держится.
Когда она вступила в группу единомышленников «ОДНИ», и ей раскрыли план, Ксения сомневалась, сможет ли это сделать. Но Крошка Лу убедила, что всё пройдёт хорошо. Что никто другой не способен выполнить задачу, только она, потому что только она там была. Только она понимает, насколько всё серьёзно.
Но Ксения всё равно сомневалась. Но потом «ОДНИ» установили, что никого из прошлых участников на корабле не будет. Экспедиция состоит из учёных, и основная её задача, указанная в заявке – проверка Чёрного сектора номер 15290АР с целью снятия режима секретности. Но это, конечно, лишь прикрытие.
– Только ты сможешь это сделать, – твёрдо сказала Крошка Лу на последнем собрании, и все члены группы смотрели на Ксению так, будто она уже согласилась.
Ну, она и согласилась.
Думала, остынет и пожалеет об этом, но в ней вдруг проснулись скрытые силы. Действовать! Ей всегда становилось проще в моменты, когда нужно было действовать.
После возвращения на Землю Ксения старалась не общаться со своими собратьями по несчастью – слишком тяжёлые воспоминания те будили, но сейчас вот сама нашла Шпрота и попросила о помощи. Тот не отказал.
И фальшивое удостоверение теперь у неё в руках.
После встречи со Шпротом Ксения сразу же поехала в галерею, где базировалась их группа. На первом этаже была выставка скульптур, на втором – картин, а на третьем жили те, у кого не было другого жилья. Ксения тут тоже несколько раз ночевала, но потом прекратила. Из-за одного приставучего парня, который был уверен, что настойчивость любую крепость возьмёт. Он так достал! Ксению от него уже просто мутило. Но тот продолжал считать, что вода камень точит, и не давал проходу. Ксения не находила приличных слов, чтобы объяснить, наконец, что никогда она не согласится с ним встречаться. Нет такого варианта развития событий во всём множестве существующих вселенных. Но парень был глух и упорен.
Крошка Лу даже пошутила, что Ксения согласилась свалить с Земли, только бы его больше не видеть. Ксения посмеялась, по подумала, что доля правды в этом есть.
И вот она вошла в галерею и поднялась на третий этаж. Приложила к замку ладонь, дверь щёлкнула и открылась. Ксения прошла на чердак, мимо общей комнаты на кухню.
И столкнулась с собой.
Двойник стояла у холодильника и, увидев Ксению, ощерилась в неприятной ухмылке.
– Ты – ещё я? – недовольно спросила Ксения. Ей жутко не нравилось, что фальшивка продолжает ходить с её лицом, хотя всё, что должна была сделать, она уже сделала. Связалась с помощником профессора Даниярко, переспала с ним и уговорила устроить свою встречу с его начальником. Помощник, к счастью, останется на Земле, а профессор Даниярко уже услышал имя Ксении и увидел её саму. Встреча, на которую вместо двойника явилась сама Ксения, прошла плодотворно. Она смогла убедить его в своей полезности. Купленные корочки из научной академии, а также огромная сумма, которую она готова была пожертвовать ради науки ему лично, очень этому способствовали.
– Да, думаю так походить.
– Нет.
Двойник усмехнулась.
Неприятной она была, эта странная особа. Ксения и не знала, какое у неё настоящее лицо. Почему она никогда с ним не ходит? Откуда она вообще взялась в группе «ОДНИ»?
– А что так? Не нравится на себя смотреть? – фальшивая Ксения выпятила губы и сделала томным взгляд.
Смотреть действительно было неприятно. Вроде и двойник, а совсем другой человек даже внешне. Волосы, предположим, у неё не такие косматые, а мягкие и послушные. Если за ними ухаживать. А вот глаза гораздо более светлые, у двойника они прямо тёмно-зелёные. Но главное, что не нравилось Ксении – выражение лица. Злое и циничное.
– Иди и убирай, через два часа подтверждение вылета. Не уберёшь – не полечу.
Фальшивка скривилась.
– Давай, давай, – Ксения невозмутимо схватила со стола пакет сока. – Не тяни.
Добавлять, что иначе она пойдёт к Крошке Лу жаловаться, Ксения не стала, хотя фальшивка будто специально на это напрашивалась. Но жаловаться Ксения не любила.
Впрочем, не пришлось. Фальшивка перестала ухмыляться, хлопнула холодильником и ушла в медицинскую комнату.
Ей предстоит час боли. Менять внешность с помощью инъекций очень неприятно. И опасно: однажды безо всякого предупреждения ткани могут измениться и поплыть, и тогда вместо лица появится нестабильное, покрытое кожей желе. И долгое лечение этого может не принести никаких результатов.
Ксению передёрнуло. Она не понимала этих отчаянных приверженцев моды «делай со своим телом, что хочу». Они будто специально пытались сделать себе плохо, больно, загнать себя в могилу раньше времени. И ладно бы попытка стать киборгом… там хоть какой-то профит. Улучшенная реакция, сила, память, дополнительные способности. А тут? Просто другая внешность или какие-то бессмысленные красивости вроде света из глаз или проступающих рисунков на коже.
Нет, ей этого не понять.
Ксения поболтала пакетом с соком и отставила его в сторону. Пить ей не хотелось. Потом направилась к комнате Крошки Лу.
Дверь нараспашку, в проходе нити цветного стекляруса. Ксения постучала по косяку, чтобы обозначить своё появление.
– Заходи! – раздался чистый тонкий голос.
Крошка Лу валялась на своём огромном диване из какой-то чрезмерно ворсистой ткани. Она была действительно крошечной и маленькой, будто настоящая пикси. Причём не карлица, а с фигурой правильных женских пропорций, только уменьшенной. В группе упоминали болезнь, которая к такому приводит, но Ксения не запомнила. Только подумала: видимо, это какой-то знак, что они обе больны – не психически, так физически.
– Ксе-е-е-ния! – Крошка Лу была в шароварах и халате. Лежала, раскинув тонкие белые руки с острыми ноготками, крашенными в ярко-розовый, с видом таким уставшим, будто сутки вкалывала, хотя Крошка как раз была единственной, кто ничего не делал. Она являлась мозгами группы «ОДНИ», и мозги у неё, в отличие от физического состояния, работали как надо. – Ну, как дела?
– Всё готово, – Ксения достала и показала документ.
– Ну, ты молодец, – Крошка Лу зевнула. – Вылет утром?
– Да.
– Ну что? Ты готова? Или передумаешь?
На миг Ксения замялась. Пришлось зажмуриться и быстро отсчитать несколько вздохов. Потом сделать их медленными – это успокаивало.
Открыла глаза.
– Я полечу.
– И замечательно! – та будто ни секунды не сомневалась. – А у меня для тебя сюрприз!
– Какой?
– Состав экспедиции. Только что получила. На, наслаждайся. Я всегда своё слово выполняю!
Крошка лёгким движением руки мазнула по лежащему рядом экрану, и у Ксении в кармане раздался звон. Она тут же достала и проверила полученный файл. Действительно, документ со списком людей. Должность, год рождения, ФИО – всё как полагается.
Ксения села на одно из кресел и открыла список. Ого. Длинный. Больше, чем она думала.
– Почему там много людей? Ты говорила, экспедиция маленькая и пробная.
– Намечалась. Потом добавили… Знаешь ведь, как это бывает. Решили отправить одну команду… а потом вторые присоединились, задач нарезали дополнительных, и людей подтянули для их решения. Так понемногу и раздули!
– Мы не так договаривались.
Ксения хмуро взглянула на Крошку Лу, та пожала плечами. Ксения продолжила просматривать список. Руководство… знакомая фамилия – Шапин. Этого дядьку она знала, как и он её. Работал когда-то на отца. Но знакомство шапочное, вряд ли он узнает её в лицо.
Так. Список научного состава… разбит по категориям задач. Но у кого какие, непонятно: у групп порядковые номера. Всего четыре. Хм.
Дальше список охраны. Надо же… столько же, сколько научного контингента.
А это что?
Должность – консультант. И всё. Ни имени, ни подробностей. Единственная пустая строчка во всей таблице.
Ксения нахмурилась. Это что такое?
– Лу! Что это значит?
Она показала экран. Лу уставилась на пустую строчку и молча хлопала своими чрезмерно накрашенными глазами.
– Почему нет имени?
– Откуда я знаю? Думаю, потому, что пока не решили, кто будет этим самым консультантом. Знаешь же, так бывает: выбирают и договариваются в последнюю минуту.
– Точно поэтому?
Руки дрожали. Ксения почему-то испугалась этой пустой строчки, пустого места, человека без имени.
– Точно. И чем тебе помешает один консультант?
– Вдруг это кто-то знакомый? Кто-то из нас?
Крошка снова пожала плечами.
– Вдруг да кабы! Придумаешь что-нибудь на месте. Никого другого подготовить для этого дела мы всё равно уже не успеем.
Сердце испуганно колотилось. В ушах растворялись звуки. Крошка Лу была совершенно спокойной и даже немного равнодушной. Конечно, не ей же рисковать своим рассудком.
– Примешь что-нибудь? – сквозь пустоту донёсся голос Крошки. – Давай, не тяни. У меня тут целая аптека, на любой вкус и кошелёк.
Нет. Ксения сглотнула и помотала головой. Она обещала себе. Обещала. Ничего больше не примет, будет держаться. Она может держаться. Да она столько сделала! Она, можно сказать, спасла много жизней. Если она тогда рискнула… вошла в эту пену…
Нет, вспоминать невозможно. Ксения снова помотала головой.
– Хватит! – сказала неизвестно кому. Только бы не думать. – Я полечу.
– Ну и хорошо, – сухо ответила Крошка.
Вещи были собраны. Всего одна сумка. Ксения как раз заталкивала последние футболки, когда раздалось звуковое оповещение о том, что к ней пришли. Она еле успела спрятать сумку под кровать.
Брат вошёл с опаской – некоторые привычки родом из детства никогда не меняются. Конечно, выглядел он иначе: взрослый, весь такой солидный да стильный, костюмчик с иголочки, причёска прилизанная, кожа как персик. Но помнит, паршивец, как в детстве лез к ней в комнату и получал поджопники. И бежал с криками: «Мама! Мама! Она опять дерётся»!
– Входи, дорогой брат, – Ксения чинно уселась на кровать, сложила руки и улыбнулась. Она будет по нему скучать. Любила она его, чего там, ещё как любила! А он её. В детстве-то они, конечно, по большей части дрались и жаловались друг на друга, а выросли – и стали друзьями. Когда Ксения вернулась домой, именно Тишка рыдал дольше всех. Вцепился в неё и не отпускал, наверное, час. А то и два. И ночью потом два раза приходил, проверял, что Ксения дома.
– Ты что-то задумала? – он нервно поправил галстук. Отец почему-то настаивал на полном офисном облачении в рабочее время. Ксения помнила, как приходила к нему в офис. По всем правилам. Белый закрытый верх, тёмный низ, скромные туфли, неброский макияж. Впрочем, ей нравилось. Она действительно хотела быть частью этого роскошного мира… пока не пережила падение и не изменила приоритеты. Вернее, пока приоритеты не изменили её.
– Задумала в обход тебя завладеть компанией и пустить тебя по миру, – ухмыльнулась Ксения.
– Ну, попробуй, – самонадеянно хмыкнул Тишка. Приосанился, но тут же растерял настрой. – Слушай, а я сегодня на переговорах был. Знаешь, с кем?
– Ну, давай, удиви же меня!
– С киборгом.
И правда, удивил. Вон как залоснился, когда увидел вытаращенные глаза Ксении.
– Да, да, с Димитром. Ну, который вас всех спас. Ох, и здоровый же чёрт! Правда, ничё такого я в нём не увидел, – слегка остыл Тишка и разочарованно вздохнул. – Ну, от киборга.
– А ты ожидал, что у него черепушка титановая будет, что ли? Насквозь просвечивать? – фыркнула Ксения. И сцепила руки, которые дрожали.
– Ну… нет.
Врёт. Судя по голосу, именно этого он и ждал.
– Так вот, – продолжил Тишка, не получив ответа. – И Зои, подружка твоя, там тоже была. Они с отцом, знаешь, как Луковицких покусали? Чуть не выжрали половину госконтракта, как пираньи просто вцепились! Веришь, у меня чуть поджилки не затряслись, как только я представил, что они так с нами дело ведут.
– Верю, верю! А Димитр там что делал? Он, вроде, не участвует в управлении, – озадачилась Ксения.
– Да он там, чтобы остальных пугать! Точно тебе говорю! Чтобы авторитетом давить! Чуть что, папаша Зоин к нему. Правда, Димитр? Ты же согласен? Именно это мы хотим предложить? А тот только кивает и зубами скрежещет.
Ксения усмехнулась.
– Короче, сдал Зоин папаша, – Тишка махнул рукой. – Сам уже ничего решить не может.
– Он просто стар, – Ксения перестала улыбаться. – А Димитр спас его дочь. Её отец далеко не глуп и понимает, что Димитра им само небо послало. Людьми, которым можно доверять, не разбрасываются. Выучи этот урок, великий будущий управленец корпорации.
– Всё равно не понимаю, – Тишка поджал губы. – Он же не наш… простой военный. Ещё и не полностью человек.
И эта пренебрежительная ухмылка… которую Ксения когда-то видела в зеркале. И это едва заметное движение, будто он отряхнул с себя грязь.
Ксения вдруг подскочила и схватила брата за грудки, прямо за дорогущий костюм. Безжалостно смяла, встряхнула так, что у Тишки зубы клацнули. Хотя он был выше, но Ксения умудрилась смотреть на него таким взглядом, будто он ещё ей до пояса не дорос.
– Тишка. Не смей больше такого говорить, понял? Никогда! Ты, глупый ребёнок, понятия не имеешь, что такое настоящий мужчина! Все эти финтифлюшки… – она ткнула в Тишкин костюм, в его дорогущие часы, в тонкий провод экрана. – Эта пурга… – дёрнула его за волосы. Отвернулась. – Ничего не стоят.
Тишка молчал. Ксения оглядела комнату. Она жила здесь много лет, но сейчас чувствовала себя так, будто впервые сюда попала. Как будто это всё не её.
– Ты думаешь, что лучше Димитра, потому что ты богат. Но это обман, фантом, пережиток цивилизации. У тебя в голове ветер, Тишка… ветер и пустота.
– Ну, спасибо, – обиделся тот.
– Ты не виноват. Тебя таким вырастили. И меня.
– А ты предлагаешь бросать детей в одиночестве где-нибудь на выживание, чтобы они реальной жизни отведали? – фыркнул брат.
– Нет, конечно, нет… Ни в коем случае! Просто, понимаешь… выходит, что из-за цивилизации, из-за сытости и безопасности мы забыли, что главное. Что… – Ксения потрясла руками, потом уставилась на пустые ладони, будто там должно было что-то лежать, а его нет. – Что на самом деле нам нужно для счастья.
– И что тебе нужно?
Она вздохнула. Ответа на этот вопрос у Ксении не было. Психолог говорил, что ответ ей никто не подскажет, его придётся искать самой. А Ксения не могла.
Она снова осмотрелась.
– Я завтра уезжаю, – сказала Ксения. – Надеюсь, что ненадолго. Улетаю.
– Улетаешь? Куда?
– В космос.
– Куда?! А родители в курсе?
– Нет.
Объясняться дальше Ксения не посчитала нужным. Тишка ждал – по глазам было видно, что ждал, а когда не дождался, растерялся.
– Но… разве тебе можно улетать?
– А разве нет?
– Но твои приступы…
– Не твоего ума дело.
– Я твой брат!
– А не мой врач.
– Ксеш, ну ты не передёргивай. Я беспокоюсь. Ты не знаешь, что мы пережили, когда ты пропала. Не представляешь даже. Как мама… Говоришь, я ничего не понимаю, но я слышал, как она… даже не плакала. Она выла. Думаешь, я совсем ничего не знаю? Куда ты собралась?
– Мне нужно немного свободы!
– Да у тебя море свободы! Ты вообще ничего не делаешь. Отдыхать можешь, сколько влезет. Ходить, куда хочешь. Да вообще… Это у тебя нет свободы? Куда больше-то?
– Мне нужно… побыть одной.
– Одной?
Тишка обиделся. Ксения видела по его лицу, но сказать ничего не смогла, отвернулась. Она должна искать… и она искала. Сама толком не понимала, что. Они вернулись целые и невредимые… почти. По крайней мере, физически невредимые. Но Ксения будто потеряла что-то там, в пустоте космоса. Она не помнила возвращения. Мало что помнила после того, как вошла в эту проклятую пену.
Ну вот… стоит позволить себе вспомнить, как голова отказывается работать. Только ужас, какой-то подлый животный ужас тут же подбирается, чтобы завладеть Ксенией и поместить её в мир кошмаров.
Спокойно, дыши… Но это не всегда помогает.
– Ксеш… – Тишка взял её за руку. – Сядь.
Она послушно опустилась на кровать, брат сел рядом.
– Может, если бы ты рассказала, что с тобой там случилось… Может, тогда тебе стало бы легче.
Рассказать? То, что она даже вспоминать не может без приступов паники и удушья? Папе и маме рассказать? Чтобы они тоже представляли, что случилось с дочерью?
Ксения поболтала головой.
– Ничего не случилось. Я жива и здорова.
– И к врачам ходишь, как на работу?
Она упрямо молчала. Тишка отстанет, куда ему деваться.
– Куда хоть летишь? – вздохнув, спросил он.
Тут тоже следовало отвечать с осторожностью. Тишка мог и проговориться раньше времени. Не специально, конечно, но суть от этого не меняется.
Ксения задумалась и сказала:
– С друзьями слетаю в небольшое путешествие. Недалеко. Там заодно небольшая миссия научная намечается, ищут некоторые минералы.
– Ты что, решила наукой заняться?
– Да… Ну, не то чтобы. Просто хочется что-нибудь сделать для тех, кто в космосе. Как-то их обезопасить. Я думала… Но создать, например, средство связи, которое будет работать всегда и везде, я не могу – мозгов не хватит. А найти нужные минералы могу. Тут и надо-то всего лишь летать по разным местам и пробы брать. Это будет мой посильный вклад в общее дело.
– Эк тебя торкнуло, – Тишка шутливо поднял брови и замолчал.
Ксения тоже молчала. Недавно она убедилась: некоторые вещи не стоит говорить вслух; почему-то, пока они внутри тебя, звучат здорово – правильно и убедительно. А стоит произнести их вслух, как всё портится.
– Отправлю завтра родителям с борта видеосообщение, – сказала Ксения. – А ты убеди их, что я в порядке и я знаю, что делаю.
– А ты точно знаешь?
Ксения вскинула голову и посмотрела на него уничижительно, как тогда, когда была подростком, а эта вредная мелочь лезла к ней, не давая проходу.
В общем, они договорились.
Чтобы не выходить из дому в три часа ночи, когда следовало выезжать на космодром, и тем самым не палиться, Ксения вышла в одиннадцать, вроде как отправилась с ночёвкой к подруге. Сумка как раз такого размера, чтобы в это поверить.
Ксения попрощалась с мамой, которая уже собиралась спать, передала привет отцу, который был всё ещё на работе, и отправилась на выход. Прошла все три системы домашней охраны, потом ещё по территории до ворот, где её несколько раз подряд просветили. Наконец, вышла на улицу, где уже ждало такси.
Ещё через час она была в галерее. И уже на подходе поняла, что вечер не удался.
Крошка Лу устроила танцы. В общем зале было темно, и только мигали тусклые цветные лампочки. Бум-бум бил по ушам. Множество людей танцевали и тёрлись друг о друга, большинство были пьяны или под допингом. Вентиляция не справлялась с клубами вонючего сигаретного дыма. Ксения, как только вошла в эту тёмную душную комнату, так сразу попятилась и вышла обратно.
Нет, она не может там находиться. Это бред, но это так.
Главное, чтобы об этом постыдном бегстве не узнал психиатр. У него Ксения была в самом начале после своего возвращения, когда сидела на тяжёлых препаратах. Вернее, после его осмотра сидела. Но, к счастью, вскоре её перевели к психотерапевту, а медикаментозное лечение прекратили.
Она очень боялась сделать что-нибудь такое, после чего её вернут на лечение к психиатру. Ещё больше боялась самого плохого варианта развития событий: её запрут в какую-нибудь клинику для придурков. Конечно, в дорогую и комфортную, но это будет клетка. Из таких не выходят, особенно члены корпоративных семей. Потому что их легко обмануть, ими легко управлять, от них может быть много бед. Чтобы избежать лишнего риска для семьи и корпорации, ради их собственного блага таких людей запирают в клиники и оставляют там гнить до конца жизни.
На Краинт, например, могут отправить. Там же райский климат!
И даже родители… могли решить, что это необходимо. Если сорваться и начать вести себя так, как она вела себя по возвращении, даже они могут принять непростое решение не в пользу дочери. И сложно их за это винить.
Так что избегаем всего… всего, что может привести к такому печальному исходу. Вот нынешний девиз Ксении.
Она тихо и незаметно вышла из здания галереи и побрела по улице. Ей всего-то нужно проболтаться до трёх часов, а потом она сядет в субвэй до космодрома.
На улице было очень людно – галерея располагалась в оживлённом районе, хотя и на границе со спальным.
Ксения шла по тротуару и смотрела на людей. Такие разные… совсем друг на друга не похожие. Ни капли! И все незнакомые.
Это даже жутковато. Но вполне домашним, приятным страхом. Жутики… ты в толпе, но сам по себе.
Хотя если подумать – что тут страшного? Просто много людей, таких же существ, как ты, которые говорят на том же языке и в случае чего тебя поймут.
Другое дело – там, на планете. Когда они, например, ходили на рыбалку… Даже мурашки по коже. Случись там что – и помочь некому. Вообще некому. Вот где была жуть!
Но Ксения, как ни странно, эти походы вспоминала с удовольствием. Здорово было! Весь мир лежал под ногами…
Этот момент она даже с психотерапевтом не обсуждала – не хотела. То, что на Земле, где безопасно и она не последний человек, ей некомфортно. Что лучше было там, на необитаемой планете. Ксения примерно знала, что ей ответили бы. Там было лучше, потому что она просто приукрасила воспоминания, помнит только хорошее… Если бы! Ксения не хотела, но помнила всё.
Она споткнулась.
– Эй, подруга, осторожней! – крикнул то ли парень, то ли девушка, с которым они столкнулись.
– Нечего на пути стоять! – огрызнулась Ксения. И пошла дальше. Взгляд невольно притягивало одно здание, самое большое в этой части города. Этакий город в городе. Военный квартал.
Военный квартал включал в себя Космодемию и земной Командный центр. Только космический Командный центр располагался в другом месте, ближе к космодрому.
Космодемия же состояла из учебных корпусов, казарм и общежитий офицерского состава.
Благодаря этому сейчас на улице было довольно много курсантов. В штатском, конечно, но Ксения научилась их вычислять безошибочно. По позе, движениям и взгляду. К примеру, бесполое существо, с которым она только что столкнулась, не могло быть курсантом. У тех сразу видно, кто перед тобой – мужчина или женщина.
Вот впереди целая группа курсантов… стоят у кинотеатра. Наверное, выбирают сеанс.
Ксения поймала себя на том, что остановилась поблизости и пялится на них так, будто ищет среди них потерянного родственника. Она изучала их лица, сама не зная, зачем. Но среди них столько высоких, широкоплечих и короткостриженых, что кажется, она вот-вот увидит…
– Всё в порядке? – спросил её ближайший парень. Остальные синхронно обернулись и молча уставились на Ксению в ожидании ответа.
Она отвела взгляд и встряхнулась.
– Да, извините. Показалось, что я увидела знакомого.
– Как его зовут? Я скажу, с нами он или нет, – предложил парень.
– Нет, извините, – Ксения покачала головой и отступила. Быстро пошла прочь.
На секунду ей захотелось произнести вслух одно имя.
Так странно. Ксения не хотела ничего знать, никого видеть. Но только что чуть его не произнесла…
Она шла дальше. Почти полночь. Всего три часа нужно где-то пересидеть. Конечно, можно зайти в любой клуб или в бар, но там будет полумрак и много народу. И очень душно, запахи… Нет, Ксения не выдержит.
Она дошла до какой-то площади, часть которой была засажена берёзками, и нашла между ними подвесные круглые плетёные кресла. Кажется, пустые, вокруг никого не было. Ксения бросила сумку на траву и забралась в одно из кресел. Вокруг светили фонари. Прямо напротив площади располагался фешенебельный ресторан «Киото». Может, стоило туда зайти, чтобы пересидеть время – кормили там неплохо, но Ксении не хотелось. В джинсах её, конечно, пустят, но будут пялиться. Наверняка узнают. И тогда начнётся! Будут подходить, ахать и охать, выражать сочувствие, и эти вечные вопросы… А что там было? Неужели никто никого не убил? Неужели тебя ни разу не изнасиловали? А кого-нибудь ещё? Ты правду говоришь?
Особенно отличались подобными вопросами мерзкие старые калоши. Увешанные гирляндами бриллиантов миллиардерши. Не могли никак представить, что могло обойтись без убийств и изнасилований. Глаза у них так и горели, они чуть слюну не роняли из своих сморщенных ртов, так желали знать подробности. Не какие попало, естественно, а лишь самые скандальные.
Проклятые древние извращенки!
Её передёрнуло от отвращения.
Нет, последние часы перед отлётом Ксения не желала проводить вот так вот.
Она достала экран и открыла сеть, которой пользовались все, кто когда-либо обучался в АМК-е. Ксения давно туда не заглядывала. Но сейчас вдруг захотелось. Всё равно заняться нечем.
Почти сразу же она наткнулась на фото Снежки и Огня. Эту парочку народ любил, папарацци охотились на них целыми стаями. Да и есть на что. Красивые они, глаз не отвести. На последних фотках Снежка выходит из дома, а Огонь открывает ей дверцу машины. Во дворе белым-бело от света вспышек камер, а они и глазом не ведут.
Как Снежка это всё выдерживает?
Ксения машинально посмотрела на свои ноги. Джинсы сильно выцвели, на одном колене уже протираются. Кроссовки старые, и там, где гнутся пальцы, кожа потрескалась. Руки… маникюра нет, ногти коротко подстрижены. Макияжа нет, вот совсем никакого. Волосы Ксения давно не стрижёт, просто моет и сушит, иногда собирает в хвост. Они смотрятся неплохо за счёт того, что немного вьются от природы, но это их единственный плюс.
Наверное, она сейчас некрасивая.
Ксения покачивалась в подвесном кресле и смотрела фотки. Иногда там что-нибудь писали, но она знала цену такой информации. Пыль в глаза.
Наследница архипелага Скорпионовой Орхидеи жертвует крупную сумму фонду детского досуга. Ах-ах.
Ксения знала, что жертвуют имиджмейкеры.
Ещё она знала, что свадьба этой парочки откладывалась трижды. Каждый раз из-за родственников Снежки. Что-то, связанное с юридическими вопросами. Но жили Снежка с Огнём вместе и вообще редко расставались.
А вот Алмазка. Ксения невольно улыбнулась, рассматривая шикарные фотки. Вот уж кто плавал в волнах известности аки рыба. Ах, какие интервью она давала! Сколько всего придумала! Послушаешь, так не сразу узнаешь ту самую Алмазку, которая ни фига не делала, только красиво лежала, подставляя солнцу голую грудь. И потом ещё всех курсантов заставила слюной базу закапать.
Судя по рассказам, спасением они все обязаны именно Алмазке. Она мягко управляла, решала и вдохновляла.
А вот Зои…
Ксения вздохнула. Зои с Димитром стояли на берегу реки. Закат. Они не касались друг друга, но что-то в позах, в повороте головы, плеч, боковом взгляде, что-то было такое в их близости на расстоянии, из-за чего фотка набрала столько лайков. Ксения добавила свой.
Они очень давно не разговаривали. Ксения смотрела на фотку… на значок связи… смотрела.
Потом закрыла глаза и откинула голову.
Несколько минут Ксения пыталась ни о чём не думать. Кресло удобное, можно даже поспать, а потом…
Она вздохнула, открыла глаза и нажала на связь.