Жан и Базиль пропустили уже последних гостей, прибывших на большой маскарад герцогини Делакур. Теперь они сидели в просторной передней залы и, удобно расположившись на старом диване, преспокойно болтали о всякой всячине. Впрочем, у них был маленький кружок собеседников, кучеров ближайших соседей владелицы замка. В этой беседе принимал участие также кучер Александра Барбье, который усердно поддерживал общую беседу рассказами, вызывавшими в его слушателях изумление, а отчасти недоверие.
Но вдруг беззаботная болтовня этих простых людей была прервана донесшимся со двора шумом. Жан, а за ним и Базиль с фонарем в руках выбежали к подъезду, чтобы посмотреть, в чем дело. При слабом свете фонаря они увидели, как несколько слуг преграждали путь какой то женщине, с криком вырывавшейся из их рук.
– Пустите меня к герцогине! Мне нужно поговорить с ней! – громко кричала она.
– Эй, люди, что там такое? – крикнул Жан.
Но успевший уже опередить Жана кучер узнал при свете своего фонаря эту женщину, ибо он сейчас же крикнул окружавшим ее слугам:
– Прочь, оставьте ее! Никак это старая Мария!
И с этими словами он подошел к старушке и, взяв ее за руку, повел к подъезду.
– Мария, говори же, что ты так плачешь? – добродушно спросил он.
Вокруг них тем временем собралась целая толпа кучеров и слуг. Жан с трудом протиснулся сквозь толпу любопытных и, приблизившись к штальмейстеру, спросил:
– Чего она орет? Что с ней такое?
– Никакого толка нельзя добиться от этой старухи, – возразил Базиль, пожимая плечами, – но насколько я понимаю, с её мужем, лесничим, приключилось, верно, какое-то страшное несчастье.
– Как? С лесничим? С Нюшиным?
– Кажется…
– Говори же, наконец, толком, Мария, какое горе тебя постигло! – мягко обратился Жан к старухе. – Ты всё плачешь и убиваешься, а мы не знаем причины этого.
– О, пустите меня к моей госпоже! – вырвался из груди старухи отчаянный вопль. – Браконьеры убили моего мужа!
– О, какое несчастье.
Не успели мужчины сообразить, в чем дело, как старуха быстро бросилась вперед и мигом очутилась на парадной лестнице.
– Держи её! Она расстроит гостей своими воплями! – возбужденно крикнул Базиль. – О, какой скандал, черт возьми!
Несколько слуг мгновенно бросились за ней вслед, но было поздно.
Безумный крик, полный беспредельного горя и глубокого отчаяния разрезал вдруг воздух и заглушил и нежную мелодию прекрасной музыки. В обширной ярко освешенной зале мигом всё смолкло – веселый говор, звучный смех, нежный шёпот и беспечная болтовня праздной толпы.
Этот дикий крик, заставивший в одно мгновение застыть всю многочисленную публику, вырвался из груди несчастной старухи, вихрем влетевшей в залу.
Бледная с развевающимися космами седых волос и глазами, полными безграничной скорби и отчаяния стояла она посредине залы и обводила всех диким блуждающим взором. Вдруг она грохнулась об пол и забилась в судорожных конвульсиях и рыданиях.
Страшное волнение и переполох воцарились в зале; гости в недоумении переглядывались, не будучи в состоянии понять, что тут происходит.
– Что это значит? – раздался вдруг звонкий голос герцогини Делакур, танцевавшей до сих пор с красным домино. – Кто смеет здесь расстраивать гостей? Где мои слуги? – продолжала она, приближаясь к несчастной старухе.
Базиль и Жан мгновенно появились на пороге.
– Простите меня, милостивая герцогиня, – дрожащим от волнения голосом вымолвил управляющий. – Эта женщина насильно ворвалась сюда и никоим образом невозможно было удержать ее. Это жена лесничего Нюшина.
– Как? Мария?.. Жена моего старого Нюшина? – быстро воскликнула герцогиня Делакур. – Что такое произошло тут? Простите меня, дорогие гости, за это неожиданное беспокойство, – продолжала она с очаровательной улыбкой, обращаясь к присутствующим, – но мой долг требует разобраться, в чем тут дело.
В зале водворилось прежнее веселье и многочисленные пары понеслись в легком вальсе по гладкому паркету под звуки веселой музыки. Никто, кроме герцогини Делакур не интересовался больше несчастной, всё ещё безутешно рыдавшей старухой.
– Скажи мне, Мария, что привело тебя ко мне? – мягко обратилась к ней прекрасная владелица замка.
– Милостивая госпожа, – промолвил Жан почтительно, – мы можем просто вынести отсюда эту старуху, чтобы она больше никому не мешала.
– Замолчи, Жан, – гневно прервала его герцогиня, – дай несчастной рассказать о своем горе.
Мария с трудом поднялась с колен и, умоляюще простирая вперед руки, прерывающимся от душивших её рыданий голосом произнесла:
– О, госпожа герцогиня… простите свою безумную рабу… но я не могла поступить иначе… мое горе слишком велико!..
– Да, да, я тебе верю – возразила прекрасная герцогиня. – Я знаю, что ты смирная, тихая женщина, но скажи же наконец, что за несчастье с тобой приключилось?
– Браконьеры убили моего мужа! – рыдая вымолвила старуха. – Час тому назад дровосеки принесли его с простреленной грудью. При виде его бездыханного трупа мною овладело такое отчаяние, что я тотчас же прибежала сюда. О, Боже милосердный, что теперь со мной будет? О, как я несчастна! – стонала старуха и крупные слезы катились по её желтому, изборожденному морщинами лицу.
Герцогиня Делакур сильно побледнела и её прекрасное лицо исказилось гневом и негодованием.
– О, негодяи! – крикнула она, сжимая кулаки. – Я отомщу, жестоко отомщу за смерть моего славного, бедного Нюшина! А пока, Мария, останься в замке, завтра мы поговорим о твоей судьбе.
С этими словами она проводила старуху до дверей, ласково поглаживая её седые кудри.
В глубоком раздумье вернулась она в залу.
До этого несчастного случая она чувствовала себя безгранично счастливой и удовлетворенной, потому что она была уверена, что все время танцевала со своим возлюбленным. Ах, как нежно прижималась она к своему ловкому танцору, маркизу Дельмонту, которого она с полной уверенностью принимала за Артура Яроша.
Маркиз Дельмонт в свою очередь совсем не подозревал, что эти нежные рукопожатия, пылающие затаенной страстью взоры прекрасной герцогини предназначены совсем не ему и чувствовал себя поэтому на высоте блаженства.
За всё прошедшее с первых аккордов время они не обменялись ни единым словом. Герцогиня Делакур боялась говорить со своим возлюбленным, чтобы таким образом не вовлечь его в несчастье. Она хорошо знала, что их могут подслушать и тогда он погиб. Она молча упивалась своим счастьем и закрыв глаза ещё быстрее понеслась в бешеном танце, все крепче прижимаясь к своему прекрасному рыцарю.
Но вот музыка смолкла и танец приблизился к концу.
В зале поднялся веселый шум, говор и смех. Многие из гостей направились к буфету освежить себя прохладными напитками.
Маркиз Дельмонт внимательным взором окинул всю залу, ища своего тайного секретаря, Мариуса Гервота. Последний тем временем сидел в отдаленном углу и с увлечением беседовал с хорошенькой молодой девушкой. На одно мгновение его взор встретился со взором своего повелителя, который слегка кивнул ему быстро и прошел мимо, не обращая более на него внимания.
Маркиз Дельмонт увёл свою даму в глубину залы, где спускалась тяжелая портьера. Он осторожно отдернул ее и мягким движением руки пригласил молодую женщину следовать за собой.
Герцогиня, всё ещё находившаяся в заблуждении относительно своего спутника, ни на секунду не поколебалась и в следующую минуту они уже находились в маленьком, уютном помещении, уставленном великолепными тропическими растениями.
Маркиз Дельмонт находился в страшном волнении. Всё, что пришлось ему пережить в этом замке, показалось ему загадочным.
Во-первых, его удивляло то обстоятельство, что герцогиня, по-видимому, была осведомлена о его таинственном прибытии сюда.
Но главное его изумляла эта внезапная перемена её отношения к нему. Он очень хорошо помнил её холодное, презрительное обращение и вдруг – такая нежность, граничащая с самой пылкой любовью. Маркиз решительно терялся в догадках.
Он смело обнял ее за талию и посадил рядом с собой на мягкий, покрытый драгоценными шкурами диван.
Герцогиня сняла маску. Её прекраснее, словно из мрамора выточенное личико было теперь покрыто легким румянцем, вызванным быстрым танцем и волнением от присутствия красного домино.
– Снимите же вашу маску, друг мой! – обратилась она к своему партнёру. – Ах, если бы вы знали с каким нетерпением я ждала этого вечера. О, не томите меня, снимите маску! Не бойтесь, пожалуйста, мы здесь совершенно одни и я вас уверяю, что никто не подозревает, что в моем доме находится…
Герцогиня Делакур уже готова была произнести имя своего возлюбленного, но в это мгновение маркиз снял свою маску и крик ужаса и отвращения вырвался из её груди:
– Маркиз Дельмонт!
Последний совсем не заметил внезапной растерянности и бледности, покрывшей прелестное лицо молодой женщины, и со слащавой улыбкой проговорил:
– Хотя вы отлично знали, моя милая герцогиня, кто скрывается под этой маской, однако вы всё-таки немножко удивлены, видя меня с глазу на глаз, не правда ли? Да, да, мой друг, времена меняются! И я, право, не думал, что меня ждет такое великое счастье!
Герцогиня Делакур быстро вскочила с дивана и застыла на месте. Ее не особенно поразило внезапное появление этого ненавистного ей маркиза, ибо она была уверена, что рано, или поздно этот человек явится к ней с целью вернуть себе её прежнее расположение.
Но в эту минуту одна огненная мысль терзала её мозг: было ли только простым случаем, что маркиз Дельмонт надел красное домино, или ему было известно, что Артур Ярош будет присутствовать на этом балу?!
Молодая женщина вперила в него испытующий взор, стараясь найти в его глазах ответ на этот мучающий ее вопрос. Но ничего, креме сильного возбуждения неудовлетворённой страсти, не могла сна прочесть на этом жестяном, ненавистном ей лице. Напрасно старалась она уловить в его чертах хоть малейший след насмешки, или торжества.
– Вы, видно, крайне ошеломлены этим свиданием, милая герцогиня, – продолжал маркиз, совсем не подозревая, что молодая женщина надеялась увидеть под его маской совершенно другое лицо, – сядьте, пожалуйста, и мы побалакаем немножко, вспомнив старину, – добавил он любезно.
Герцогиня Делакур в изнеможении опустилась на диван.
– Итак, – начал маркиз страстно – я опять вижу вас, прекрасная герцогиня. – О, если бы вы знали как я страдал в вашем отсутствии. Да, мой ангел, я опять у ваших ног и готов вечно молиться на вас, мое божество! Но что ж вы молчите, ответьте же мне что-нибудь, моя ненаглядная!
– Господин маркиз, я очень рада видеть вас в моем замке, – холодно и сдержанно промолвила герцогиня. – Расскажите мне что-нибудь о том прекрасном крае, который я, к сожалению, должна была покинуть!
– Вы совершенно напрасно уехали оттуда, – возразил маркиз Дельмонт. – Но надеюсь, вы скоро вернетесь обратно. О, герцогиня, как я жажду этого момента! – страстно добавил он.
Молодая женщина ничего не возразила. Её мысли были теперь далеко отсюда. Она с тревогой перебирала в своем уме, не упомянула ли она случайно имя своего возлюбленного во время танца. Но она вскоре успокоилась, вспомнив, что она все время молчала.
– Согласитесь сами, что замок Делакур не может служить местом развлечения для такой молодой и прекрасной герцогини, – мягким тоном продолжал маркиз, стараясь завладеть маленькой ручкой молодой женщины.
Но та быстро отдернула ее и насмешливо возразила:
– Л вы находите, что моим настоящим местопребыванием должно служить «Н»?
– To есть, что вы этим хотите сказать, дорогая герцогиня? – выжидающе заметил маркиз.
– Вы думаете, что мне очень лестно слыть любовницей маркиза Дельмонта?
– О, что вы, что вы! Кто посмеет подобное подумать о вас! – растерянно воскликнул маркиз, – Но если вам неприятно поселиться в «Н» под именем Делакур, то вы можете туда приехать маркизой Дельмонт! – с жаром добавил он.
– Н, вы, кажется, делаете мне предложение, – с презрительной усмешкой на устах заметила герцогиня.
– Совершенно верно! – с воодушевлением возразил маркиз. – Я именно приехал сюда с единственной целью предложить вам руку и сердце. О, не откажите мне! Подумайте хорошенько, что вас ждет! – воскликнул он, дойдя до высшего экстаза. Жизнь полная невероятной роскоши, ослепительного блеска, почестей и радостей ждет вас! Я положу к вашим ногам несметные богатства, вы будете властвовать над целым княжеством. О, герцогиня, не откажите выслушать меня!
– Напрасно! – равнодушно возразила Делакур. – Все эти заманчивые обещания не заменят мне моей свободы.
С этими словами молодая женщина дала понять, что разговор подошёл к концу.
– А вы думали, что я отдам свою свободу жестокому вампиру, угнетателю бедного народа? – гордо добавила она, с едкой и смешной.
– Герцогиня!!
Маркиз вскочил в безграничной ярости и бешенстве.
Молодая женщина гордо повернулась к нему спиной и направилась к выходу, но в это мгновение маркиз Дельмонт схватил ее за талию и с дикой страстью заключил ее в свои объятия.
– Маркиз! Вы – подлец! Пустите, или я закричу, – дрожащим от волнения и негодования голосом воскликнула герцогиня, напрасно стараясь вырваться из охвативших её цепких рук.
– Я люблю тебя, прекрасная герцогиня, – прошептал маркиз, задыхаясь, – люблю тебя и добьюсь своего! Ты будешь моей! Видишь – я тебя целую!
Маркиз более не владел собой.
Охваченный одним безумным желанием он старался коснуться своими губами её губ.
Но в эту саму минуту чья-то железная рука так сильно схватила его за плечо, что он невольно отпрянул назад и выпустил свою жертву. Гневно рыча, как разъяренный зверь, маркиз быстро обернулся, желая мгновенно броситься на своего противника, но он тотчас же в недоумении остановился. В грозной вызывающей позе с высоко поднятым кулаком перед ним стояло красное домино.