Стоило нам войти под сень леса, как окружающее пространство снова изменилось. Вместо солнца, ветра и шелеста трав – зеленоватый сумрак и тишина.
Я шагал вслед за Анхелем по лесной тропе и гадал: как это я ухитрился так незаметно перейти в другой мир? Переход был таким легким и естественным, что это впечатляло куда сильнее любых ритуалов. Я, наверно, на всю жизнь запомнил, как Грег с Ники водили нас на некий темный и пустой перекресток между мирами для встречи с Мертвым богом, как реальность превратилась в голограмму и исчезла, и насколько это было жутко и неприятно. Не заметить такой переход было невозможно. В мир Уважека я перемещался во сне, и он до сих пор остался для меня наполовину сновидением… А тут – дали пинка, перескочил канавку, и все! В чем разгадка? Анхель не колдовал, никаких печатей, вроде Розы Ветров, я у него тоже не заметил… Я хотел завести об этом разговор, но вспомнил о просьбе молчать. Ладно, потом.
Анхель оглянулся и добродушно улыбнулся. Похоже, он прекрасно знал, о чем я думаю.
Темные стволы поднимались со всех сторон, как колонны; где-то в вышине ветер качал зеленые кроны. Мох глушил наши шаги, вокруг порхали полупрозрачные мотыльки. И не только. Когда глаза привыкли к полумраку, я понял, что нас окружают орды необыкновенных существ. Мимолетное движение тут, резкий шелест там, водянистый проблеск в траве, радужная вспышка в подлеске… Лес просто кишел ими. Зеленые большеглазые ящерицы покачивались в ветвях, выглядывая из листвы; другие, с прозрачными радужными крыльями, резко вспархивали из травы и исчезали в листве; третьи, напоминающие гребнистых змей, ныряли в мох…
– Что это за существа? – спросил я шепотом у Анхеля.
– Лесные драконы. Непохожи на привычных тебе, правда?
– Это уж точно!
– В основном зеленые. Но не только. Здешние драконы гораздо дальше ушли от людей, чем ты можешь представить. Большинство из них не принимало человеческий облик с самого превращения.
– Почему?
– Как почему? Они рады, что избавились от него. Когда бабочка вылупляется из кокона, разве она его бережет? Нет, забывает о нем мгновенно…
– Оно и видно. Эти радужные ящерицы, откровенно говоря, даже не выглядят разумными существами… У них мозги-то есть?
– Некто сказал: «Мне все равно, что вы обо мне думаете, – процитировал Анхель. – Я о вас вообще не думаю». Драконы леса Эверн – гармоничные существа. Они живут в согласии с собой и миром. Они не разрываются между двумя формами существования, страдая в обеих, но не в состоянии окончательно отбросить человеческое прошлое… Посмотри на них – они счастливы…
– Очень за них рад. Но лично я не собираюсь «отбрасывать человеческое прошлое». У меня в нем еще остались такие вещи, которые просто так не отбросишь, – заявил я, подумав о Ваське.
Лицо Анхеля стало строгим и печальным.
– Не повторяй снова той же ошибки, – сказал он. – Когда ты к чему-то привязываешься – приобретаешь слабое место. Беда, если о нем узнает враг!
– Значит, надо прятать лучше, – возразил я. – Нельзя жить совсем без привязанностей – рехнешься!
Травник покачал головой:
– Некоторые вещи не спрячешь. Вот я говорю тебе правильные вещи, а сам тоже полюбил… этот мир. И что мне теперь с этим делать?
Я хмыкнул:
– Не думаю, что любовь к целому миру вам чем-то грозит.
– Еще как грозит, – покачал головой Анхель. – Но есть выход. Если у тебя есть слабое место, которое не скроешь, и ты не в силах от него отказаться, можно попытаться превратить слабое место в сильное!
– Как?
– Ищи способы. Они есть, поверь моему опыту. Я бы тебе рассказал, но тогда они, хе-хе-хе, снова станут слабыми… Все может стать оружием! Все что угодно!
Я уставился на него в изумлении. Что я слышу?
– Этот мир выглядит прекрасным и беспечным, – продолжал он. – Но ты даже не представляешь, как он может быть опасен, если его правильно организовать. Если бы ты был моим врагом, ты не прожил бы в этом лесу и минуты…
Я невольно огляделся. Анхель возвел взгляд к небу:
– А облака! Посмотри на эти облака… Знаешь ли ты, что они тоже могут быть смертоносными?
Я вспомнил про замок Лигейи и кивнул.
– Но самое лучшее оружие, – Анхель понизил голос, словно выдавая некую тайну, – это наши собственные дети! Потому что такое оружие не просто будет сражаться за нас, но сделает это с радостью…
– На что это вы намекаете? – напрягся я.
– Скажу в свое время. Но сперва я хочу кое-что тебе показать.
Мы петляли, забираясь все глубже в удивительный лес. Половину деревьев я просто не узнавал. Пестрые луговые цветы сменились лесными, походившими на белые звездочки в темно-изумрудной тени. Звериная тропа, которой вел меня Анхель, вилась между стволами, постепенно спускаясь вниз. Мы пробрались через черно-рыжий, высотой по пояс, папоротник; потом заросли папоротника сменились ярко-зеленым мхом, и тропа снова побежала вверх. Не будь я драконом, давно бы потерял направление, да и теперь не был уверен, что смогу вернуться. Точнее, что мне дадут это сделать!
Время от времени по зеленой поверхности мха бесшумно проскальзывали темные крылатые тени. Я быстро поднимал голову, видел над собой только небо или сомкнутые кроны, но прекрасно знал, что тени мне не мерещатся. Нас пасли. Причем уже не те большеглазые малютки, которые прятались в листве возле опушки, а полноценные зверюги, размером не меньше Крома, – а на что был способен Кром, я знал хорошо!
«Куда это меня ведут? – с подозрением думал я. – Тут же полно драконов! И чем дальше, тем больше. В смысле – все крупнее…»
Угрозы я пока не чувствовал. Однако знал – за нами наблюдают. Как, бывало, в детстве: идешь через «чужой» район, а за спиной молча шагают – сначала двое… потом трое… потом десять… И вроде ничего плохого не делают, но…
Зачем это Анхель меня сюда завел? Странно, что-то он замолчал и не рассказывает о травах – хотя всякой ботвы вокруг хоть косой коси…
– Ну что, не начать ли нам урок? – нарушил тишину Анхель, останавливаясь.
Он наклонился, небрежно сорвал растущий у края тропы лохматый черный цветок на длинном стебле и повернулся ко мне.
– Ложный волчец, – сказал он, расправляя лепестки. – Растение не такое уж редкое, но занятное. Что ты о нем знаешь?
– Ничего, – буркнул я. – Впервые вижу.
Цветок меня в данный момент мало интересовал. Гораздо сильнее заботил дракон размером с истребитель, только что промелькнувший в листве и буквально растворившийся в воздухе, стоило мне на него взглянуть.
– Бутон состоит из четырех черных лепестков, а также изрядного количества тычинок… Пыльца его обладает рядом полезных свойств. Например, раздражает слизистые.
Неожиданно Анхель дунул на бутон, и вся полезная пыльца, облачком взлетев над цветом, переместилась мне на лицо. Я моргнул, чихнул и с матюгами принялся тереть глаза. Такое зверское жжение я испытывал только один раз – когда в Зеленкино пытался распылить в лицо Грегу перцовый баллончик в тесном закрытом помещении.
– А есть истинный волчец, – как ни в чем не бывало продолжал Анхель, пока я сморкался и отплевывался. – Внешне от ложного не отличается ничем – только его пыльца не разъедает, а усыпляет. Навечно. Даже дракона. Расслабься, Алексей. Если бы не я, ты бы не прошел и дюжины шагов по этому лесу. Со мной ты в безопасности… Только не сморкайся в тот лист, а то останешься совсем без кожи! На вот этот, он снимет боль и отек…
– Зачем вы это сделали?!
– Чтобы ты не расслаблялся. Ты слишком доверчивый, Алексей. Так ты долго не проживешь. Даже если тебя будет прикрывать наставник. Это очень серьезный вопрос, потому что ученик – это тоже слабое место…
– Ученик? – Я вытер слезы и сопли гладким, влажным на ощупь круглым листом. – Вообще-то мой учитель – Грег.
Анхель поморщился:
– Странно. Столько доверия, которым ты готов одарить кого попало, но в то же время именно мне ты почему-то не доверяешь. Все еще обижен из-за того, что я сломал твою печать Восьмилистника?
«И не только», – подумал я, а вслух сказал:
– Не люблю насилие.
– Вот что я тебе скажу. Если ты снова разобьешь голову и начнешь умирать, я не постесняюсь никакого насилия, чтобы тебе помочь. Торжественно тебе это обещаю. В остальных случаях твоя голова мне неинтересна. Ну как – полегчало?
Я кивнул. Однако про себя подумал, что эта «торжественная клятва» не столько гарантирует мне медицинское обслуживание, сколько демонстрирует, что со мной могут сделать что угодно, и без всякого моего согласия.
Мы отправились дальше. Становилось все темнее. Я решил, что уже вечереет, но нет – просто кроны деревьев окончательно переплелись, сводом сомкнувшись над нашими головами. Тропа вывела на ровную круглую поляну, посреди которой лежал замшелый гранитный валун в человеческий рост высотой. Такие ледниковые камни я много раз видел в Карелии. Я хотел идти дальше, но Анхель молча остановился на краю поляны и поднял руку.
«Стой и смотри», – пришел внятный мысленный приказ.
Несколько секунд было тихо. Потом послышался тихий шорох и скрежет. Я затаил дыхание: валун пошевелился! Затем сбоку камня появилось что-то вроде иллюминаторов. Два черных блестящих окна смотрели на меня…
«Это же глаза!» – дошло до меня через секунду.
Валун снова дрогнул, посыпались мелкие камешки, и из-под него выскользнула черная змея. Извиваясь во мху, она подползла к ногам Анхеля и коснулась его потрепанных резиновых сапог. Анхель церемонно кивнул. Змея скользнула обратно под камень.
«А это язык…» – подумал я, восхищенно глядя на необыкновенный валун. Точнее – голову дракона! То, что я принял за выросшие на верхушке камня молодые деревца, оказалось тонкими ветвистыми рогами.
Если это голова – каков же весь дракон?! Интересно, что он делает под землей? Может, земля не выдержала его веса? Или у него тут нора? А может, он так охотится и сидит в засаде? Это вероятнее всего – уж больно ловко он замаскировался. Да кто угодно залез бы ему прямо в пасть, даже не догадываясь, куда попал!
Анхель смотрел на огромного дракона в упор. Лицо травника было сосредоточенным, а большие зеленоватые глаза под морщинистыми веками, кажется, слегка светились изнутри.
«Они разговаривают», – догадался я.
Но о чем шла речь, подслушать мне не удалось, как я ни пытался, только голова разболелась.
Неслышная беседа закончилась быстро. Еще один легкий поклон, и голова, закрыв глаза, снова превратилась в мшистый валун.
Мы тихо ушли с поляны. Я старался даже не дышать, таким волшебством тут веяло.
– Кто это был?
– Лесной лорд.
– Но почему он сидит под землей?
– Он сроднился с лесом, – ответил Анхель серьезно. – Деревья – его лапы, листья – крылья, корни – вены… Это очень старый дракон, скорее древний. Если бы ты видел Горного лорда, ты принял бы его за небольшой скальный хребет. Он дремлет столетиями, только иногда шевелясь во сне, и тогда с его боков сходят оползни и лавины…
– А о чем вы с ним говорили?
– Ну… Он просто приветствовал меня. Я зашел сообщить, что собираюсь с учеником пособирать травы в его владениях. Простая любезность. Кроме того, меня он знает, а тебя нет – вдруг ты ухитришься потеряться…
– И чем мне это поможет?
– Лесной лорд и драконы леса Эверн незримо связаны, как ствол и ветви одного дерева. То, что известно ему, станет известно и им. Он отдает мысленный приказ, и все они слышат его одновременно и повинуются ему…
– Как-то это…
Я покачал головой. Что-то не складывалось. Зеленые драконы никого не пускают на свою территорию. А тут – приперлись какие-то чужаки, на ценные травы покушаются.
И почему он, собственно, облизал Анхелю сапоги? Это что, такое местное приветствие?
– У золотых драконов особый статус, – улыбаясь, сказал Анхель. – Среди драконов во всех мирах мы – высшая раса. Здесь, в лесу Эверн, нас почитают… почти как богов.
– Нас? – повторил я. – В смысле вас?
– Нет, в смысле – нас обоих. Ты ведь тоже золотой.
– Я – золотой?!
– Я это понял с первого взгляда. Да и твой Черный лорд наверняка это знает. Он, конечно, надеется затемнить твою истинную натуру, и пока ему это успешно удается. Но когда-нибудь наступит миг, ты освободишься из его лап, и проявится твой истинный цвет. Это и будет твое настоящее рождение как дракона. Тогда ты и станешь золотым – как я!
Затрещали ветки, дождем посыпалась листва, в глаза мне ударил свет. Я поднял голову, прикрывая лицо ладонью. Старичок-травник исчез – а над лесом медленно парил огромный золотой дракон, сияя словно солнце в лазури. Золотая чешуя сверкала так, что было больно глазам – даже драконьим. Казалось, свет стал металлом, ожил и полетел.
– Сюда! – раздался сверху громоподобный зов.
И я взлетел, с изумлением чувствуя себя таким же солнцем, только поменьше.
– Анхель, – закричал я в восторге. – Смотри, я тоже стал золотым!
– Пока нет! – захохотал он. – Но будешь, если пойдешь за мной!
Оказавшись высоко над деревьями, я осмотрелся и ахнул. Ничего себе «лесок»! Зеленые дали простирались повсюду, куда глаза глядят. Кое-где я видел голубые проблески озер и затянутые туманом долины. И только на севере, очень далеко, в синей дымке, маячили горы.