III

Государь вставал рано. Первый доклад у него был генерал-полицеймейстера. Когда тот явился, государь спросил:

– Ну, а что женщина у памятника?

– Она здесь, ваше величество.

Государь велел провести ее в свою, смежную с кабинетом, библиотеку и вышел к ней туда.

– Я – бывшая крепостная, а ныне вольноотпущенная князя Гурия Львовича Каравай-Батынского – Авдотья Иванова, – пояснила женщина на вопрос, кто она такая.

Государь оглядел ее. По виду, платью, манерам не похожа она была на вольноотпущенную крепостную.

– Ты – бывшая крепостная? – переспросил он.

– Актриса, ваше величество.

– Служила, значит, в труппе у князя?

– Моего благодетеля.

Нахмурившееся было лицо государя прояснилось.

– Значит, пришла не жаловаться на притеснения?

– Нет, ваше величество. Князь Гурий Львович скончался нынче осенью…

О внезапной и страшной смерти князя Каравай-Батынского знали уже и говорили по всей России. Вспомнил и государь о ней.

– Это – тот, – сказал он, – которого нашли в его спальне сгоревшим?

– Так точно, ваше величество. Нашли только голову, руки и ноги, а вместо туловища была груда маслянистой сажи.

– Говорили, – перебил государь, – что сгорел он от спирта, которым натирался.

– Говорили так, ваше величество, но, насколько это – правда…

– Так об этом ты и пришла сказать мне?

Авдотья Иванова, или просто Дунька, как звали эту женщину, когда она служила в труппе князя, повалилась государю в ноги.

– Ваше величество! Одна-одинешенька на свете я. Помочь мне некому и заступиться за меня тоже некому… Начни я доносить по порядку – меня бы слушать не стали… Да и как мне тягаться с сильными людьми? Они теперь сильнее меня.

– Постой! – остановил ее государь. – Встань и рассказывай! На кого ты доносить хочешь?

– Не смею ни на кого доносить, – заговорила Дунька, встав, – а только совершилось нынче осенью в Вязниках, имении князя Каравай-Батынского, злое дело – нашли князя мертвым так странно и предали происшествие воле Божьей. Я как верная раба его бывшая не могу молчать и решила дойти до вашего величества. Если удастся, дескать, дойти – значит, вы меня выслушаете, потому что над таким вельможей и вдруг такое дело случилось…

Дунька говорила толково и разумно.

Загадочная смерть Каравай-Батынского не могла не вызвать интереса. По-видимому, эта бывшая крепостная что-то знала, что могло пролить свет на это темное дело. Государь подумал и проговорил:

– Говори, что знаешь!

– Знаю я, ваше величество, что жил покойный князь в здравии полном, принимал гостей хозяином хлебосольным. Вдруг среди этих гостей явился некий дворянин Александр Ильич Чаковнин, человек силы непомерной; сошелся он и вступил в дружбу с господином Труворовым, Никитой Игнатьевичем, тоже гостившим у князя. К этому времени приехала из Москвы обучавшаяся там актерскому искусству крепостная князя Марья, а за нею явился в Вязники некий Гурлов, офицерского чина, влюбленный в нее еще в Москве. И стал досаждать он князю. Однажды прямо на его жизнь покушался – канделябром в него бросил бронзовым. С этим Гурловым столкнулись господа Чаковнин и Труворов. Они покровительствовали ему и укрыли его от поимки, после того как он на князя покушался. А Гурлов добивался, во что бы то ни стало, ту крепостную актерку высвободить… И много они досад покой-ному князю учинили, пока наконец не нашли в спальне князя мертвого.

– Только и всего? – спросил государь.

– Не осмелилась бы я тревожить ваше величество, если бы только всего и было. Досады от этих господ князю – досадами, а вот после смерти его оказалось, что жил в Вязниках – под видом княжеского парикмахера при театре – не кто иной, как наследник прямой князя, родственник его, тоже князь Каравай-Батынский. Жил он, однако, скрываясь, и только в самый день смерти князя объявился наследником, а до тех пор все мы знали его парикмахером – и больше ничего. Получил он теперь наследство после внезапной смерти князя и владеет всем имуществом. Гостей всех прежних разогнал. Остались при нем только господа Чаковнин да Труворов, да господин Гурлов, за которого этот новый князь сейчас же крепостную бывшую актрису Марью выдал замуж… Вот что я знаю, ваше величество.

Загрузка...