Оленькой оказалась та славненькая игривая светленькая особа, какая поднесла Катюше напиток, после которого Кате действительно стало полегче. Оленька всё время знакомства сидела голенькой под влюблёнными лошадьми и ласково улыбалась Кате. Впрочем – ей тут все улыбались (кроме самой судьбы); словно забавной канарейке в золочёной клетке.
В спальне, выходившей окнами в сад работали кондиционер и увлажнитель, тем не менее, на Катю навалилась страшная духота. Кате, после пережитого стресса нужна была хоть чья-нибудь поддержка в этом ведьминском логове. Поэтому, хотя в некоторые моменты внутреннего, будто вулканического, клокотания ей и хотелось остаться одной; она всё же смирилась с тем, что Оленька осталась и помогла ей лечь. Вскоре Стервочка Оля легла рядом и стала периодически поглаживать Катюшу.
Катю душили рыдания. Бедная девушка ожидала всего, чего угодно – но она – тринадцатая!! – у этого гада, который привёз её с края света в этот предательский Ростов-на-Дону. Она никакая ни королева амазонок, а самая настоящая очередная кавказская пленница! Самобытный, своенравный Кавказ и в начале Двадцать первого века не торопился расставаться со своим коварным норовом! Как быть?! Страшнее всего казалось то, что это всё рано или поздно узнают родители и вся завистливая родня. Родители и без того запилили подраставшую дочь до уровня гладильной доски – до пола оставалось со всем немного: за все грехи, хлынувшие из-под обломков железного занавеса: читает пошлую западную литературу, слушает тяжёлый рок, носит развратную одежду, пробовала сигареты и пиво… А тут – если она бросится сейчас домой – все тотчас поймут: она со своим миллиардером пролетела, точно фанера над Парижем! И уж тогда, ей припомнят всё: и дерзкий побег из Комсомольска-на-Амуре; и резкие ответы на телефонные звонки; и нежелание встретиться с матерью, приезжавшей в начале этого года в Ростов… Отец уже не постесняется, глядя на её попку, перед тем, как исполосовать ремнём!
И уж конечно – пропали тогда все её подарки, даже если эти Граненковские мегеры и дадут ей увезти что-то; мать её и на порог не пустит с золотыми штучками, – от которых снова вздрогнула донская земля. Может вернуться на своё секретарское кресло, а потом, при первой возможности, упорхнуть от этого Султана. Но эти змеи – Стервы Горгоновские, знают про неё всё! Тут у них всё круто налажено и обставлено! Катюша ещё не сталкивалась вплотную с мафией, хотя, безусловно, догадывалась, что у её замечательного босса кое с кем велись весьма крутые разговоры. Только Кирилл всегда решал такие дела без неё, стараясь не втягивать девушку в грязные игры русских богачей. Могла ли она даже вообразить, что самая главная мафия для неё будет в её собственном доме, втянет её саму, как удав беспомощную мартышку?! А ведь некоторых Кирюшиных Стервочек Катя уже встречала в околоофисных коридорах. Её пасли – пасли постоянно! С тех самых пор, как она пересекла границу города Ростова-на-Дону, а может ещё и с тех, когда она ещё прогуливалась по набережной Комсомольска-на-Амуре!!
«А как я хотела жить среди миллиардеров?! Не была ж я настолько наивной?! Однако предвидеть такое!! Но ведь пронырливые соседки по офису подсказывали мне: «Он – Султан», – подсмеивались за спиной. Понятно – для всех я – ночная бабочка Султана. Они уже списали меня… Прописали заочно в его гареме!! А что мне делать? Неужели я соглашусь?! А что я могу?! Даже если я выиграю войну с Граненковскими Горгонами, разрушу эту банду а-ля амазонок, – меня потом вытолкают из высшего света. Высшее общество всегда жестоко разделывается как с белыми воронами, так и чересчур болтливыми попугаями! Если я сейчас убегу из этого дома, устроив скандал своему шефу; то завтра у меня не будет ни тринадцатой короны, ни первой чадры Султанши. Секретарши из соседних офисов больше не будут шептаться со мной заискивающе, не будут липнуть, мечтая пообедать или поужинать со мной. Все ждали от меня свежих сплетен о доме Султана, но по моему отмалчиванию догадывались, что я ещё не совсем стала его! Все вокруг ждали этого часа: смогу ли я стать его новой королевой, смогу ли потеснить его прежних владычиц или я выйду из игры, пока не найду себе нового?! Но этого мне не позволят даром! Особенно теперь, когда в около офисном пространстве хозяйничают нервозность и неуверенность из-за экономических проблем! Катюша прекрасно знала, как реагируют офисные примадонны на появление внезапно освободившихся гулён: так же, как сторожевые осы на чужую возле улья! Выбрала себе мужика, и крутись возле него, а на наших не заглядывайся! Всех вокруг давно устраивало то, что я Султанова и не претендую на других выгодных парней. И это не вызывало недоумения – мол: «Девочка хочет пожить круто, поэтому согласна побыть в гареме, пока не надоест. Ведь многие жёны, выскочив за богатенького и утратив свою привлекательность для других, терпят похождения своего на стороне. Было бы ради чего терпеть!» Но ради чего мне оставаться?! Ради роскошной ванны, ради тринадцатого трона, ради сытой жизни своих детей?… Ради чего ты пёрлась из Комсомольска? А из-за чего мне уезжать? … Я не могу смириться, чтобы стать тринадцатой? Ещё не стала слизью… Я всегда считала себя особенной: всегда всем перечила и мне часто уступали. Даже Кирилл потакал мне. Но сегодня жизнь показала, что не всегда будет соглашаться со мной. Так что же?! Бежать?! … У принцессы может быть только два пути – либо к короне, либо к смерти!»
– Катя? Катенька! Хватит себе фантазировать глупости! Что это у тебя личико вдруг почернело?! Катюша – миленькая! Никакого негатива! – наконец обратилась к ней Ольга, продолжая поглаживать её от самой нежной кожи шеи, до ласково обнажённой попки. – Никакой смерти! Мы этого недопустим! Ты приехала нам жизнь отравить?! Чтобы жёлтопрессники нас в конец заклевали – замучили из-за девушки из славного Комсомольска? Которую Стервочки спасли от тяжёлой болезни: любви к ростовскому сластолюбцу Султану!
– И жить тошно, и умереть – нельзя! – всхлипнула бедная Катя.
– Ну, зачем ты так! – испугалась Олечка: – Пожалуйста, не отчаивайся! Мы все будем стараться, чтобы тебе понравилось, мы знаем – как тебе не просто сейчас. Сестричка – ты наша. Тем не менее, самое печальное – поверь мне – в сложившейся ситуации для тебя только то, что тебе достанется тринадцатый номер. Всё остальное уладится само собой! У тебя будет роскошная свадьба, а в паспорте напишут только то, что ты сама пожелаешь! Как объяснить родителям: коллеги по работе – это почти сущая правда! Мы тут все вкалываем в поте лица – у каждой свой бизнес. И расслабиться в ближайшее время – нечего и думать: вокруг нас целые полчища врагов: ленивые политики, алчные чиновники, голодная милиция, нищий, вечно всем недовольный народ, – плюс обычные бандиты, рэкетиры, мошенники. У нас просто действительно нет выбора! Прости за откровенность – и у тебя, по-моему, давно уже нет выбора. Ведь ты уже больше года пасёшься возле Кирилла – куда же ты пойдёшь без нас?! Ты привыкла к роскошным ванным, к вечерним платьям от лучших модельеров…
Оля немного помолчала, но и не ждала особо ответа на свой вопрос:
– Таков этот Мир! Не мы его создали, зато нам в нём надо выжить!
Катюша повернула залитое слезами лицо к Оле:
– Хоть бы номер мне подобрал счастливый – ГАД!! – девушка изо всех сил лупанула по мокрой подушке.
– Хм! – слегка усмехнулась Оля: – ехать из Комсомольска надо было быстрее! – Решив, что Катя немного оклемалась, Оля ещё интимнее стала поглаживать её. Но на Катины нервы это подействовало, словно запал для пироксилина: ещё не хватало, чтобы её сегодня использовали для своих утех Граненковские лесбиянки – так вот как они делят его в постели! Сейчас эта Оля получит сразу за всех! Катя резко села на кровати и занесла руку. Но Оля тотчас испуганно отпрянула и показала, сунув прямо под нос, то, чем всё это время гладила по Катиной коже. И бывшая секретарша снова была потрясена. У неё в руках очутился маленький мягкий бельчонок. Когда-то – когда Катюше исполнилось почти полтора годика, ей его подарил папа. Папа тогда усиленно строил БАМ, пропадая на объектах неделями, дома появлялся редко, – как семейный праздник – и всегда привозил что-нибудь для неё. Их семья едва успела кое-как обустроиться в трёхкомнатной – в новой пятиэтажке на главном проспекте. Кругом ещё пахло всякой краской-замазкой. Но Кате понравилось здесь, она уже обползала все углы своего нового жилища – благо, что их было не по восемь в каждой комнате!
Оранжевый плюшевый бельчонок на долгие месяцы сделался её самой любимой игрушкой. Она спала с ним, мазала его всем, что попадалось под шуструю детскую ручку. Он и сейчас преданно хранил все отметины детских лет в далёком Комсомольске, и всё так же были ласковы к окружающему миру его пуговки вместо глаз… Потом, он где-то безнадёжно затерялся. По всей вероятности, Катя не вспомнила бы больше о нём до конца своих дней – когда, как утверждают, всплывают вдруг из твоего прошлого все самые счастливые мгновения. Образ этого простодушного зверька, радостно растопыривавшего свои мягкие лапки навстречу любым детским шалостям; погрузился давно куда-то вглубь подсознания. Его напрочь завалило школьными приключениями; студенческими передрягами; первыми поцелуями с Димкой, с которым она каталась на мотоцикле, а после отец грозил ремнём, хотя сам уже вряд ли бы смог посмотреть без стеснения на голенький зад четырнадцати летней Катюши! Потом знакомство с Кириллом – он открывал свой новый бизнес в их регионе, строил новый офисный центр. Сразу всё делал с размахом, как истинный русский купец, – сразу всё кругом завертелось: новенькие экскаваторы ревели на весь Комсомольск, полный штат секретарш, программистов, управляющих… Катя была просто потрясена, какие там мамины причитания! Потом – Кирилл не устоял, до Ростова было слишком далеко, а его жена (тогда Катя думала, что она всего одна) слишком боялась сибирских морозов. Катя одержала уверенную победу над всеми соперницами: были роскошные отели, виллы, огромные лимузины, личные самолёты, – последний курс университета Катя заканчивала уже в тёплом Ростове. Кирилл подарил ей пятикомнатную квартиру (составленную из двух- и трёхкомнатной) на Северном, в так называемой Китайской стене – гад проклятый…
Но эти Граненковские ведьмы не только знали о существовании как «Бесстрашного», так и оранжевого бельчонка – они сумели их найти за тысячи километров от Ростова! Катя с трепетом обречённой прижала к груди свою игрушку, пусть сейчас рядом с её грудью логичнее смотрелись бы губы её ребёнка… Эти Стервы знают про неё абсолютно всё, но зачем?! Чтобы уговорить и оставить её тринадцатой любовницей своего мужа?!
– Девчонки! Вы – наверно – очень хорошие! Но смогу ли я??
– Мы знали, что с тобой будет сложно – драчливая сибирячка!
– Девчонки! Может я лучше пойду…
– К сожалению, Катя не лучше! После того, что случилось на левом берегу Дона, тебе ни на каком берегу покоя не дадут. Кирилл любит тебя – ты это знаешь, он бросится за тобой на край света. А он нам ещё очень нужен! Согласись! Пойми нас правильно!
– Оля, но я ведь – честно! Я просто не смогу! Олечка – лучше смерть!
– Какая ты дура – никогда не говори и не вспоминай этого слова! Ты знаешь, что это… смерть! Мы многих сами вытащили с того света! Вероничку собрали после страшной автокатастрофы! Кирилл дал деньги, нашёл нужных людей – поставил всех на уши! Хотя был просто случайным свидетелем!
– Я знаю – он хороший! Но я не…
– Ну хватит, Катя, пожалуйста! Ты накрутишь свои нервы, внушишь себе – тогда будет действительно трудно… Хорошо, девочка наша оранжево-каменная, давай просто попробуем – не получится, сбежим от сюда вместе! – лукаво улыбнулась Оля.
– Я не могу быть тринадцатой женой!
– Всего то и куча делов! Давай поменяемся номерами – ты будешь пятой! Тебе нравится цифра «Пять»? Все умненькие девочки любят пятёрки?
Катя беспомощно села на постели: что ей делать? Эта Граненковская бабская мафия сожрёт её любым способом, но сделает это не физически. Им не нужна её реальная смерть – им надо убить её характер!
– Мы – не мафия! Мы – Семья! Необычная, как многое – если не всё, что происходит сейчас в этой непонятной стране! Мы не оправдываемся, – а в раю нам всё равно не жить. Нам приходилось делать плохие вещи. Но когда нас начнут варить в смоле, мы попробуем уговорить самого главного чёрта поместить нас в один жбан.
– Стенки жбана разъест от вашего яда, – в полголоса буркнула Катя.
Тем не менее, Оля услышала:
– Ты уже огрызаешься! Значит – боевой сибирский Дух восстановлен! Тогда пошли смотреть фильм?!
– Зачем? Я всё равно не останусь!
– Ну и убирайся! Нужна ты нам! Если не умеешь считаться с мнением других. Запихивай свои золотые безделушки по карманам и катись на все четыре стороны. Нет – не на какие четыре стороны – ты, моя голубушка, без всяких глупостей, полетишь в свой родной Комсомольск-на-Амуре! Сейчас же я позвоню Татьяне Анатольевне – скажу: мама встречай свою дочь с распростёртыми объятиями. Попробуй ещё раз подойти к нашему Кирюше! И никаких фокусов – тебя проводят прямо в ручки к мамочке – так что никаких истерик закатить не успеешь! Поняла!
– Поняла!
– С удовольствием будешь ябедничать всем, что мы обманули твои чаяния! Можно подумать, что ты не знала, что твой босс женат! Извини – только твоя лебединая песня совсем другую басню напоминает!
– Так – девчонки, чт-то тут у вас происходит? – в спальную ворвались ещё две Стервочки, та чёрненькая с чёрными глазами и деловая – Ленка; и какая-то немного посветлее: с густыми каштановыми локонами и карими глазами. Ленка сразу решила разобраться в ситуации и грозно набросилась на Катю:
– Катька! Ты что это сделала с нашей Олечкой?! Она сидит вся перепуганная? Ты смотри, Вероника! Какую агрессоршу нам из Сибири подбросили! Ты терроризировать нас приехала?! – Ленка быстро подошла к Кате сзади и обхватила её плечи, но не причинила ей боли, а обняла.
Катя опять с явным недоумением посмотрела на своих новых подруг: куда же всё-таки она попала? Она уже не могла сходу сориентироваться, когда с ней шутят, когда говорят серьёзно?! «С этим бабским кагалом одним рыпом не справишься, тут уже и Кирюша не может диктовать условия! Он сам уже просто удобная ширма для этой банды Стервочек! Тогда. Чего им со мной церемониться – разорвать на клочки и нет проблем! Но слишком многие видели, как я сюда зашла… похоже у них, в самом деле, не осталось выбора. Уговорить меня любой ценой остаться… А у меня есть выбор?!»
– Пойдём, Катя, смотреть фильм! Не понравится первая серия – пойдёшь домой. Погостила у босса и будет! Мы такси тебе вызовем! «И билет на самолёт – с серебристым крылом, что, взлетая, оставляет Земле лишь тень!» – пропела Ленка из песни Виктора Цоя: – Оранжевого бельчонка не забудь – возвращаться плохая примета для тринадцатого номера!
«Да они просто играются со мной, как с оранжевым бельчонком! Причём все по очереди!» – возмутилась про себя девушка, тем не менее, пошла смотреть фильм: «Я, точно на каком-то диком спектакле: уже хочется досмотреть, что же случится со мной дальше?! Наверное, меня уже загипнотизировали!»
– Кстати: меня зовут Ленка! Номер шесть – то есть – Сиксс! А эту, – Ленка ткнула пальцем на спутницу – ту, что с каштановыми волосами и с карими глазами, – Вероника! Агент «004» – или, можешь называть ласково: Вероничка. А обижать больше тут никого не смей – сибирячка, слегка обмороженная, но ещё вполне съедобная!
«Подавишься! Сама ты отмороженная и уже сильно!» – внутри себя ответила ей Катя, но вслух промолчала.
Они спустились в кинозал, который располагался (Катя уже пыталась ориентироваться в этих лабиринтах) не далеко от восьмистенной комнаты. Стервочки, караулившие её от всяких глупостей, расселись вокруг Кати. Ленка погладила Катю по плечу и указала на сервированный столик, прямо перед креслами:
– Давай выпьем вина?! Катька – немного расслабимся! Чего уже нам терять?! Мужика поделили кое-как, глаза друг другу не выцарапали. Хотя иногда – ой! как хотелось! Ой как хотелось! Катенька! Ты молодец – мы с тобой ещё построим этих баб по струнке! Зададим им жару!
Катя с недоверием смотрела в смеющиеся глаза Ленки, каковой, на вид было, лет девятнадцать; и с ужасом чувствовала, как внутри неё – помимо воли, окончательно и бесповоротно расслабляется последняя натянутая пружинка. Так происходит с молодой кобылой, какую привели в золочёное стойло. Ещё недавно плакалось о свободе, об особенном оранжевом счастье! Но вот насыпали отменного зерна, погладили холку и всё – уже сама себе признаёшься: что не побежишь. Ты здесь навсегда, и иного счастья тебе уже не будет! Ты пришла к своему стойлу, в свою клетку – всё!! Катя больше не могла плакать. И, после глотка чудесного красного вина, она залилась смехом! Она во всю свою душу смеялась над девичьими иллюзиями; привезёнными из далёкого холодного Приамурья и бесследно растаявшими, словно облачко, над знойным Приазовьем.
– Катюша – ты прелесть! – объявила ей Ленка.
– Стоит ли убиваться над детскими фантазиями! Жизнь всё равно, хоть на микрон, а приятнее смерти, – поддержала Ольга: Вперёд!
Фильм начался.
Катя уже догадалась – она оказалась весьма сообразительна, что в фильме отснято. То, как её предшественницы становились частью этого клана. И всё же увиденное поразило её.
Летнее кафе на набережной пригородного водохранилища, так называемого «Ростовского моря». Стол богато обставлен всякой всячиной. Вокруг ни души, лишь в отдалении маячит одинокая фигурка рыбака. Вместе с тем, разговор между тремя собравшимися за столом дамами весьма крут:
– Он оставит мою дочь без наследства, он тратит все деньги на скачки… Я до последнего уговаривала его остаться – но он едет в Москву с этой рыжей тварью… Там у него влиятельная любовница… Он думает я не способна разделить его проблемы…
– Но нам не хотелось бы никого убивать из-за семейного конфликта.
– Это не семейный конфликт! Это наглое предательство своей семьи! На днях я получила предупреждение от крутых: если я не уговорю мужа делиться с ними, то я лишусь всего! Они не пощадят Оксаночку…
– Ты предлагаешь нам вступить с ними в войну?!
– Я только прошу помочь! Я чувствую, что только вы можете что-то сделать!
Последовало несколько семейных сцен. Потом показывается беседка, окруженная клумбой с жёлтыми цветущими хризантемами. От подъезда дома отъезжает иномарка, в которой сидит с виду респектабельный немолодой уже мужчина. Он едет по городу и возле стоянки в конце улицы Горького подбирает интересную особу с роскошными рыжими локонами. Вместе они следуют загород в сторону аэровокзала. Вдруг в руке рыжеволосой оказывается небольшой дамский револьверчик. Мужчина недоумённо смотрит на свою пассажирку, та требует остановиться возле рощи в конце Российской, тот час появляется синий «Мерседес» звучат автоматные очереди… Потом возле окровавленной иномарки появляются те три женщины, что сидели в кафе. Они забирают из машины какие-то бумаги рисуют на приборной панели три бабочки. Потом Катя увидела как уже красный «Мерседес» разлетелся в дребезги. Затем показывается здание морга (Похоже, это происходит в районе Ростсельмаша, на территории второй областной больницы) – ночью некто в маске забирает труп рыжеволосой, его занесли в отдельную палату и три дамы – те же самые – склонились над ним… – Катюша решила, что ей не обязательно смотреть все подробности. Суть она уже поняла: её сделали свидетельницей преступлений этой шайки Стервочек – теперь, как говорилось в одном всем известном фильме: «Спакуха, сядем усе!» Катя, как и принято в хорошем кинотеатре: посмотрев начало фильма, решила в серьёз задуматься о своём личном горе, чтобы как раз успеть разрешить его к самой интересной концовке. К тому же сообразительная девушка резонно предположила: если эти девчонки столь тщательно готовились к её визиту; то, им, при их возможностях, не составило труда смонтировать такую пропаганду. А любая пропаганда строится – сиё в России известно даже малышам – на смешивании желаемого с действительным; на искусном перетасовывании правды, вымысла и откровенной, но артистично замаскированной лжи!! В любом случае – суть одна: тебя хотят объегорить; а тебе важно успеть понять: наклеп тебе нужно такое счастье?! «Ну что – Катюша – попала ты по полной!» – сказала она самой себе. – «Что делать-то будем?… Что же тебе ещё не ясно? Бежать надо! Куда? Эти Стервы пасли меня с первых минут, когда я начала вертеться возле их миллиардера! Здесь я познакомилась с верхушкой их айсберга, но сам айсберг уже давно дотянулся из Ростова до берегов Амура. Просто новый – бабский ледниковый период! Я никогда не узнаю: сколько людей работает на формирования этого льда! Скоро узнаешь – одень только тринадцатое ярмо! Нет – я брошусь на встречу Стервячьей стае – пусть уже рвут! А может со мной сделают то же, что с рыжей: прикончат, подшлифуют и … оживят?! Эти ведьмы – по чище самого Булгаковского Воланда вытворяют вещи!! Так стань тринадцатой – для ведьмы, это отличный номерок! Или ты считаешь себя праведницей, если бы Кирилл не настоял, ты бы не согласилась покреститься! Праведницы за чужими мужьями не гоняются! Мне же намекали: он – Султан, бабник… Так я приняла это за хороший знак: значит мимо моей классной задницы не проскочит! И точно – прилип, а я – влипла! Но если бы я знала!!… То искала бы себе другого идиота, который будет тебе сокровища Амазонок дарить по пятнадцать миллионов! Вон – Дина, поступала на работу вместе с тобой – овца Катя – и уже начальница отдела по продажам запчастей, ездит по командировкам, Кирилл ей личный самолёт выделил, – а в постель почему-то не тащит – потому, что я там застряла!! Ну так что – овца ты Катя, или корова – тринадцатое стойло тёпленькое, чистое – специально для тебя! Соглашайся – пока дают хоть это! Откажешься, найдутся те, кто займут! И чем же ты недовольна: что твои предшественницы успели договориться между собой перед твоим визитом! А может ещё можно поторговаться: выбрать местечко поближе к центру??.. А может и лучше – тринадцатое, я всегда буду выглядеть исключением! Но что растрезвонят сплетницы по офисам?! А очень ли это важно? Многие из этих Стерв давно в Свете, но никто им… они держатся вместе, а перед такой сплочённой и могущественной бандой ведьм и черти расступятся! Так что же – корова или овца Катя, поздравь себя с тринадцатым стойлом?!»
Вдруг в кинозале включился не яркий свет боковых бра.
– Ну что, красавицы: посмотрели? – в зале появилась Анжелика и вкатила сервированный столик на колёсиках.
– Только первую серию! Но нашей гостье, кажется, понравилось! – за всех объявила шустрая Ленка.
– С чем я вас всех и поздравляю! Сестрёнки, мои – породнённые жизнью в России: перестройками, кризисами и демократиями…
– Чеховские сёстры, – грустно заметила Катя, не поднимая головы с Ленкиного плеча, – а чайка – умерла.
– Может, не совсем умерла? – с надеждой спросила мягкая Олечка.
– Умерла – осталась лишь белая ворона…
– Но меня же оживили! – вдруг напомнила Вероничка.
«Тело оживить легче, чем душу! » – мысленно заметила Катя, но вслух ничего не сказала, побоялась обидеть Олечку и Вероничку.
– Так: хватит умничать – пора подкрепиться! – решительно заявила Анжелика, видя, что Катя опять готова впасть в уныние: – Катя – тебя ждёт очередной сюрприз!
– Может, хватит на сегодня? – робко спросила девушка.
– Это всего лишь торт, по рецепту Татьяны Анатольевны – теперь ведь она общая наша свекровь!
– Надо позвонить арабам, чтобы определиться с точной терминологией в гаремах! – предложила язвительная Ленка.
– Это завтра – поручим тебе, раз предложила! А сейчас едим Медовик политый вареньем из алычи и лепестков розы – чудесный рецепт! А ещё у нас есть эклеры – но уже по рецепту Катюши!
Катя вспомнила: как несколько дней назад – в самом начале этой удивительной истории – угощала Кирилла и писателя своими эклерами в парке Островского; что сегодня тоже собиралась угощать эклерами Кирилла, когда они останутся вдвоём, после поездки на Левый берег. «Сейчас бы я дала тебе эклер – бык осеменитель, нарвёшься ты у меня ещё на эклеры!»
– Катьке побольше ложи! – распорядилась Ленка. – Она сегодня в трёх битвах побывала: бандитов уложила тараном; Анжелику хотела выставить за дверь; а Оленьку чуть вообще не растерзала! А ещё вороной прикидывается – чайка у неё умерла! А Стервятница – осталась?!
– Осталась ужиха! – печально заверила Катя Ленку и оторвала голову с её плеча и посмотрела сначала на молчаливую Веронику, потом на Анжелику. Катя ещё не успела доглядеть, как она залетела в этот гарем, но заподозрила, что и у этой Стервочки, какое-нибудь роковое стечение обстоятельств. «Значит, я одна здесь обычная баба, сама – в общем-то, загнавшая себя в эту клетку! Я им нужна, чтобы они почувствовали себя не изгоями… я им действительно зачем-то очень нужна, Анжелика тогда в коридоре сказала правду! Они терпеливо ждали больше года, пока я созрею для этой встречи!!» – эта догадка просто ошеломила Катюшу.
– А мы научим тебя летать! – заверила Ленка. – Знаешь: тут на одном местом аэродроме списали несколько истребителей. Мы решили купить один двухместный «Миг-27», нальём пилотикам коньячка, они нас поучат летать! А пока у нас есть спортивные самолёты, два вертолёта, три «Ту-154-х» и даже один «Боинг!»
Катя зажмурилась. Всё происходящее слишком мало походило на реальность, просто не укладывалось в голове, тем не менее: торт действительно был по маминому рецепту!
– Арина – ты её уже видела – номер восемь! Она же директор крупной фирмы, ты её должна знать. Заезжала на днях в Комсомольск и представилась твоей маме, как коллега по бизнесу. Ты ведь и вправду – деловая девчонка! Работаешь в большом женском коллективе…
– Я и без того часто дурила мать, а теперь. Бывшая комсорг комсомольского города, разве она, когда-нибудь поймёт?! – Катя обречённо замолчала, однако вскоре спросила:
– Послушайте, а как Кирилл покупал мои… наши драгоценности Амазонок, если знал, что там сидит его жена, с номерочком на рукаве??
– А кто тебе сказал, что Кира знает всех своих пронумерованных жён?! Мы не любовницы, которых можно не замечать, но и не обычные жёны! Мы Амазонки начала Третьего Тысячелетия! Мы совсем не сидим и не ждём, пока нам наш мальчик выберет следующую! Мол: радуйтесь девочки, я вас обрадовал! В конце концов – нам ведь с тобой жить, значит, мы тоже вправе привести ту, которая нам нужна и которая согласна служить интересам Семьи! А уж его дело: захочет он с ней спать или нет! Мы терпим его секретарш с фото выставки – пусть и он потерпит, наших сестёр!
– А вы не боитесь, что Кирилл пригласил сюда молодого писателя с невестой?
– Нет, Катюша – мы владеем, целой сетью книжных издательств, баз и магазинов, сами устраиваем выставки-ярмарки книг! И тут у нас всё под контролем! В этой стране уже столько развелось доморощенных писак, что на них уже никто не обращает внимания. Большинство из них издаётся за свой счёт и ищет наивных благодетелей – наподобие нас!
Катюша снова зажмурилась – ей стало страшно: "Это не ужихи – двенадцатиглавый драконище! А я собиралась с ними воевать!»
– А народу – в целом уже наплевать, что мы тут у себя вытворяем! – продолжала между тем Анжелика. – Они зарплат и пенсий по полгода не получали, так что рады теперь хоть какой-то стабильности! Налоги мы платим, в благотворительности участвуем, даём деньги и храмам и мечетям – чтобы умилостивить Всех, Кто сидит Там!… – Анжелика показала рукой вверх. – Двоих усыновили, компьютеры школам дарим. Кстати, хочешь? Поможем в твоей школе – где ты училась – оборудовать спортзал, сделать секцию Айкидо! Ты ведь училась этому искусству – почти не легально! А теперь, от твоего имени…
– Нет – секцию сделайте, а моё имя светить не надо… Не люблю закрашивать чёрные пятна своей Души. Теперь уже, пусть они таковыми и останутся, для будущей ведьмы, это даже плюсы…
– Хорошо – гордячка ты наша! Но не слишком черни сама свои пятна – цветные крапинки, ещё не грехи! Мы ни на кого сами не нападаем, чужих жён насильно в постель к Кирюше не заманиваем – они сами лезут со всех Комсомольсков. Наркотиками и детьми не торгуем. Органы у людей не вырезаем, если можем помочь кому-то, обязательно поможем. Своими руками никого не убивали – слава Богу! И милицию без конца одариваем: то новые машины им, то новые пистолеты – ко Дню милиции! – В благодарность, хотя б одного идиота выловили из тех, которые в нас стреляют. Налоги платим, но спать спокойно нам всё равно не дадут! С таким счастьем, как у нас, ни в тюрьме, ни на свободе поспать не дадут! – заверила Ленка, – Поэтому ешь – силы нам ещё всем понадобятся!
– А что … Кирилл?!– задала Катя последний вопрос, не открывая глаз: «Они всё же не совсем бандитки… порознь они даже приятные! Не скучные… Смогу ли я стать счастливой рядом с ними?! А чем я от них отличаюсь, по большому счёту?!»
– Ну – он не плохой! Лучше иметь дело с честным бабником, чем с коварным пошлецом, подлецом, каких куда больше. Он хотел табун классных девочек – и мы его девочки, но на взаимовыгодных условиях! Иногда мы ему преподносим любвеобильные подарки! За то, что он помог Нам собраться вместе!
– Приятнее оказаться последней тёлочкой Ростовского Быка! Чем первой курицей какого-нибудь петуха… – неожиданно высказала молчавшая всё время Вероника.
– Конечно приятнее! Или помазать утречком натёртые места нежным вазелинчиком, или – колючим йодом мазать поклёванные! – резонно заметила авантюристка Ленка.
– Катюшенька – мы… – хотела что-то ещё добавить Анжелика.
– Заткнитесь все… Воткните в этот торт тринадцать свечей! – вдруг негромко потребовала бывшая секретарша.
В назначенное время все Стервочки вернулись в восьмистенную комнату. Только теперь уже в центре неё не стоял одинокий стул… Там стоял уникальный бронзовый столик, явно переживший уже столько столетий, что наше отдалённое будущее, выглядело мгновением в сравнении с его прошлым.
– Сёстры! Пойдёмте, переоденемся к собранию и к обряду посвящения в Стервочки!
Ленка и Олечка, проходя через восьмистенную, потянули бывшую секретаршу в дверь соседнюю со входной. Оба входа в восьмистенную комнату располагались в нишах полуарках стены, где висело изображение вислоухой насторожившейся волчицы, прикрывающей телом своих щенков. Эта стена как раз была напротив Божественного Халлоона, где сидели Стервочки номер один: Лидия, и два: Анжелика. «Если эта красивая бабочка символизировала у Амазонок рай, то эта волчица – Цербер!» – Догадалась Катюша. –«Вот почему возле той стены никто не сидит: в этом ведьминском раю никто не хочет посидеть в аду!… Не ехидничай!» – ответила она сама себе: – Ты теперь тоже в этом раю!
За второй дверью с волчицей располагалось не менее любопытное помещение: оно оказалось овальным. В нём совсем не было мебели или каких-то декоративных полуколонн. Зато вдоль всей протяжённой закруглённой стены, покрытой почти до потолка зеркалами, шли овальные серебряные дверцы – встроенные шкафчики. Это была своеобразная камера хранения для обрядовой униформы Амазонок начала Третьего тысячелетия. На каждой дверце было выгравированы номер, фигурка Амазонок, соответствующая конкретной Стервочке, а так же её гороскопические символы или прочие важные для этой красавицы подробности. На дверцах не было никаких ручек, но в том месте, где должна была бы быть замочная скважина, имелась выемка для левой ладони. Стервочки прикладывали ладони к своим дверцам, и они легко открывались сами. Девушки быстро переоделись: узенькие золотистые бикини и легчайшая шифоновая накидка с поясом Амазонки, причём у каждой по индивидуальному заказу. У каждой юной амазонки на пряжке красовалась именно та фигурка, под которой девушка и сидела, остальные – изображались на поясах именно в той последовательности, в какой эта персона могла лицезреть их, сидя на своём троне слева на правою. Кроме амазонских зверюшек, на поясах были – также в виде искусных инкрустаций из благородных металлов, начертаны ещё какие-то знаки, до конца понятные, видимо, одной Лидии. Грудь осталась обнажённой, зато на поясе у каждой висел коротенький меч в великолепных ножнах. Прекрасное платиновое ожерелье с вставками из иридия сочеталось с высокими сапожками на каблучке из тончайшей кожи рептилий…
Однако главным элементом одеяния – безусловно – являлась самая настоящая золотая корона, с вставками драгоценных камней, подобранных индивидуально для каждой Стервочки так, чтобы они стали её талисманом. Причём главный камень тот, что красовался на лицевой части венца и максимально соответствовал цвету глаз (либо волос), пояса и сапог владелицы. Так, у кареглазой Вероники в центре короны был тигровый глаз, а на ногах и талии – как сапожки, так и пояс из коричневатой с разводами кожи, какой-то ящерицы или змеи. Приглядевшись по внимательней, Катя заметила, что и форма короны у каждой была разная, но разглядывать все детали одеяния ей сейчас было некогда. Все её новые подруги уже переоделись. Катя невольно залюбовалась на них – может она действительно сможет чувствовать себя здесь счастливой?
– А мне? – бывшая секретарша заметно оробела, перед целым полувзводом очаровательных воительниц.
– Ну что?! Екатерина Сергеевна – пойдёшь в наше войско Стервочек?! – с вызовом спросила Ленка.
– Боже? Неужели, это всё происходит со мной? – произнесла вслух Катя.
– Надо принести клятву!
– Я согласна! Я уже почти дала её, когда согласилась остаться! Если вам этого недостаточно: я клянусь вам всеми моими Амурскими грёзами! Если вы приготовили для меня какой-то особый текст, я его уже начала читать! Полагаю, он не длиннее присяги на службу Отечеству и не обязывает меня отречься ради Вас от Него и от Веры в Того, Кому я покрестилась по просьбе Кирилла.
– Не обязывает, Катенька! – серьёзно пообещала номер один – Лидия. У неё была просто великолепная корона.
– А могу ли я попросить о чём-нибудь перед принятием клятвы?
– О чём угодно! Только сначала послушай, пожалуйста, что мы хотим предложить тебе сами – Катюша! Мы уже согласны отдать тебе всё, что у Нас есть! – пообещала Анжелика. – Мы ведь не мафия, Мы гораздо больше: Семья!
– Где моя тринадцатая дверца?
– Но ты ведь сказала, что не хочешь быть тринадцатой? Мы решили сегодня принять двоих в ряды Стервочек! Если хотите, можете поделить между собой четырнадцатый номер?! Нам всем сейчас понадобится удача и уверенность в себе.
Только теперь Катюша заметила ещё одну не переодетую девушку, притаившуюся за спинами коронованных Стервочек. Она стояла голенькая (а кого здесь стесняться?), уже скинув халатик, под цвет своих потрясающих рыжих волос, но ещё без ритуального одеяния.
– Рыжая?! Маргарита?! Я ведь видела тебя в фильме?! – воскликнула Катя.
– Да, но я не такая счастливая, какую полдня уговаривают стать Стервочкой. Мне пришлось выдержать большой испытательный срок. Я полгода была лишь кандидатом – если так можно выразиться – в члены этого сообщества!
– Надо же было разыграть всё это ради меня? Чем же я заслужила такие почести? Деву… Сёстры?
– Ты же сказала: твоя чайка умерла только сегодня! А мы каждая ждали: пока она в нас хоть немного проклюнется… – ответила задумчивая Вероника.
Но шустрая Ленка, мгновенно её перебила, решив, что главная реплика и в этом полуакте должна быть за ней:
– Короче: с этого дня для будущих кандидаток поставим новое условие: пусть учат наизусть Чехова!
Но Катя призадумалась: «Каждая из Стервочек, до появления в восьмистенном зале имела не лёгкую судьбу. Эта Лидия вообще, судя по её глазам, матёрая Ведьмище! Что там Валерия того поэта… Мой путь из Комсомольска сюда, получился куда короче, чем у них, – я преодолела его на крыльях Любви к Кириллу!»
– Ну что – солнышки вы наши?! – обратилась к кандидаткам Анжелика, решив ускорить процесс. – Решайтесь, насчёт своих номеров.
– Может? Два четырнадцатых?! – предложила Кате Рыжая, она давно уже познакомилась с обществом Стервочек и чувствовала себя достаточно раскованно. Однако Катины нервы оставались всё ещё напряжёнными: решение остаться давалось ей нелегко. Эмоции снова переполнили её нежное сознание, в таких критических ситуациях от полного сумасшествия спасает только чистый смех. Катюша опять, как тогда в кинозале, звучно засмеялась… В начале девушка не могла даже говорить – только смеялась. Граненковские Стервы, стоявшие вокруг неё в овальном зале тоже невольно заулыбались. Вдруг Лидия незаметно потянула Анжелику:
– Ты принесла свячёной воды?
– Да, – Анжелика кивнула.
– Она уже сама не остановится – этот смех от нервов: Катюша ещё очень юная для стольких потрясений за один день. Побрызгай на неё крестообразным махом, потом ущипни легонько!
Анжелика достала серебряный кувшинчик со свячёной водой из церкви и сделала, как попросила Лидия:
– Это поможет. Всё хорошо – милая девочка! Всё не на столько плохо, как могло бы быть. Даже немного лучше!
Катя действительно смогла говорить, хотя смех всё ещё вырывался порывами:
– Вы уже принимаете Кирюшкиных жёнушек оптом?! Родненькие вы теперь мои: можно мне остаться последней розничной?! Я согласна стать тринадцатой!! Стоит ли суеверничать по мелочам, когда согласилась жить в логове ведьм! Это всё какая-то комедия со мной! Так пусть я буду тринадцатой! Хоть на полкорпуса обскачу Рыжую! И я хочу приниматься – сестрички мои – порознь, хоть не оптом…
– Мы ожидали этого Катюша! Сибирячка ты наша! Всё уже готово – вот твоя дверца! – Лидия показала Кате, где она может переодеться.
Всё действительно было готово, дверца, как по мановению волшебной палочки, была в точном соответствии со всеми гороскопическими подробностями Екатерины. Катюша в своей предыдущей жизни не была ни слишком религиозной, ни излишне суеверной, – поэтому сейчас у неё не возникло особого желания разгадывать все эти ребусы из магической символики на её дверце. Она нисколько не сомневалась, что в этом Ведьмище всё такое будет учтено с педантичной дотошностью. Стервы – её новоназванные сёстры – учли даже то, что она родилась на пересечении двух зодиакальных знаков: Весов и Скорпиона. Из Амазонских символов на дверце была выгравирована крылатая пантера, точащая когти о деревце. «Эта Лидка – классно тут всё организовала, она видит меня насквозь – я воробышек, перед королевской коброй!»– переодеваясь в своё облачение, среди которого уже были те пояса, которые покупал ей Кирилл, подумала Катя. – «Но я всё же должна преподнести ей какой-нибудь сюрприз – в конце концов: я – любимая пока жена в этом гареме: имею право покапризничать! Я и так слишком быстро согласилась тут остаться! Пусть потерпят!»
– Девушки! А можно мне сесть рядом с волчицей?…
Возникла неприятная пауза, видимо, Катя попала в точку: волчица действительно, считалась чем-то запретным.
– Противная ты – Катька! – бросила ей Ленка.
– Не обижайтесь – я ведь только спросила!
Все посмотрели на Лидию, но та лишь усмехнулась:
– Она на обратной стороне твоей дверцы – присмотрись! Церберша ты наша…
Катя вздрогнула: на её дверце в самом деле была гравировка с обеих сторон. Но волчица, сидевшая на обратной стороне её дверцы, была принципиально изменена: она не насторожилась, а кормила своих волчат! Они все жались к ней, превратившись в единый мягкий и пушистый комочек – уже невозможно было сосчитать, сколько их в нём! «Она и здесь меня переиграла заранее! Что же означает эта гравюра?! … Скоро узнаешь…» – ответил Кате внутренний голос.
– Пойдёмте в зал! Сейчас вам надо будет выпить священный напиток! – обратилась к новоиспечённым Стервочкам Лидия – верховная жрица воссозданного Амазонского храма. – Это то, ради чего созданы эти фигурки. В них священный код биоплазмы, из которой по воле Бога создана вся живая материя. Мы поняли этот код и нашли священный Грааль. Это особая живая частица – универсальный прообраз любой живой клетки растения или животного. По сути, это грибница, которая может жить в других клетках, не убивая их пока хватает пищи из вне. Эту жидкость надо пить очень осторожно, чтобы ваш иммунитет не начал бороться с вторжением. Катюша – ведь ты училась немного восточным школам познания себя: когда будешь пить медитируй, пожалуйста! А ты – Рыжая Маргаритка – в детстве крещённая, бабушка уговорила твою мать. Хоть ты сама редко ходила в храм – молись, все молитвы, какие знаешь, читай подряд, кроме заупокойных, конечно… Выпей три глотка свячёной воды и крестик не снимай: мы не подменяем Истинной Веры, лишь добавляем своё поверье! Ни одна серьёзная ведьма не рискнёт противопоставить себя Высшим Силам Света и Тьмы, если она не ожесточилась против себя и всего Мира… Так – Стервочки мои – пошли, да не прогневается Он на нас слишком сильно! Мы не хотим обидеть кого-то из Святых!
Весь день в парке Революции было оживлённо. После вчерашнего дождика природа посвежела и стала ещё привлекательней. Правда стало прохладнее, но лишь на столько, чтобы позволить модницам накинуть что-нибудь кокетливое на плечи. Тем не менее, и талия, и ножки – и не думали прятаться от страждущих мужских взглядов. Молодежь снова разгуливала вокруг горьковского трактора, посматривала на афиши, но, как правило, шла дальше.
Однако на площадке за оригинальным ростовским театром произошли важные, можно сказать исторические, перемены. Вокруг летней сцены вырос высокий зелёный забор, мгновенно превратившийся в галерею плакатного и неформального искусства, кроме того появилась роскошная гора песка. За забором начались ремонтные работы. Тогда как с другой его стороны для малышей наступил настоящий праздник: было где покопаться.
Три мамы и соседки опять сидели на скамеечке в окружении стаи упитанных голубей, которым они периодически бросали по горсти семечек. А Ольга Кулимова уже полчаса пересказывала всё, что напечатали в её любимых пёстрых газетах по поводу ночных событий близ Северной Стены.
– Ну что я вам говорила! Вы мне не верили – и вот: мужчина в шляпе на мостике с Анной. Моей знакомой, кстати! Наивная девочка, как Даша…
– Я тут причём?! – обиделась Дарья.
– Как же?! Тоже любишь спорить, когда не знаешь и не представляешь себе всей сложности.
Назревал новый спор, но в этот момент на площадке возникла ватага хулиганов. Один из них кинул петарду, и она взорвалась рядом с игравшим малышом. Тот вскрикнул от испуга и захныкал.
– Ты что делаешь урод! Дебил какой-то…
Мамаши разом вскочили и набросились на обидчика. Но он лишь ухмылялся и огрызался в ответ. Многочисленные прохожие на аллее тоже стали возмущаться.
– Куда смотрит милиция, за что им деньги платят… кругом одно безобразие творится, житья нет!!!
Один спортивный на вид мужчина хотел было скрутить хулигана, но тот вырвался, многоэтажно выругался, и вся его банда беспризорников кинулась на утёк и затерялась на задворках парка. Расстроенные мамы снова прервали свою прогулку раньше времени…
На ветку, прямо над её головой откуда-то сверху спрыгнул шустрый воробьишко:
– Чирик, чирик, – повертелся в разные стороны, посмотрел на неподвижно стоящую девушку, снова: – чирик, чирик, – и, не найдя ничего в ней интересного, переметнулся на соседнюю ветку.
– Господи! Какой же ты счастливый, дружок! – от всей души сказала ему Катя. – Удрала бы сейчас за тобой без оглядки из человеческого мира!! – Девушка с нежностью проводила его взглядом, по ближайшим веткам. Потом не спеша пошла по тропинке, петляющей между лужайками некошеной травы.
«Но неужели все тринадцать моих названных сестёр, с коими я так доверчиво поспешила породниться, исчезли бесследно? Человек не иголка, не счастливый воробьишко – в кроне спрятаться не может, – возобновила непростой диалог с собой Катюша. – Да они, оказывается, не очень-то и прятались: Ленка ходила по вечеринкам… просто тебя они не звали! Это ты – впечатлительная дура, поддалась на уговоры Лидии. Вела строгую жизнь. Стервочки взвалили на тебя самую тяжёлую работу: казначей клана! А сами ни в чём себе не отказывали. Ты сама всё время противопоставляла им себя – ты забыла?! Вот и добилась – они тебя избегают! Они обыкновенные бабы, которым повезло ужиться вместе, благодаря Лидочкиным хитростям – и всё! Они с обычной женской хитрецой и практичностью сами обустроили внутрисемейный уклад. Не заморачиваясь ненужными комплексами, Стервочки живут как им удобно, и не прочь подмести всё, что плохо лежит, использовать слабости и доверчивость мужиков. А ты ругаешь Вику: она здесь будет – как рыба в воде: построит всех, кого надо, в одну шеренгу, и станет атаманшей среди них. Под её руководством Стервочки, действительно, могут превратиться в нечто грозное! Но она лизалась с охранниками Шестой Звезды, и теперь ты с ней на равных. Поздравляю – подружилась с уличной шлюшкой. Её заставили, она так защищалась!… Не очень-то её заставишь! Вика сама искала приключений в тот вечер, … Она любит секс! А ты уже согласилась стать монахиней? Два месяца, ни с кем. А ведь Ленка с Вероникой тогда звали тебя повеселиться вечерком с мальчиками в баре, а ты строила из себя чайку с поломанными крыльями. Кому такое приятно? Чем ты теперь не довольна: Стервочки объявили тебе бойкот – они не хотят с тобой общаться. А на самом деле: имеешь ли ты право их судить? Сама-то ты легко соглашалась на всякие авантюры в родном Комсомольске: искала свободы самовыражения! Занималась айкидо, хотя это было под запретом, училась ездить на мотоцикле, играла на электрогитаре, когда мама уговаривала сесть за алгебру…» устав от собственных сомнений, Катя наконец решила позвонить Игорю.
Она вернулась к машине и взяла мобильник. Разговор получился очень натянутым. Игорь был очень недоволен тем, что партнёрша занялась какой-то ерундой. Похоже, он уже и забыл, как утром поддержал её. Ему весь день приходится выкручиваться перед клиентами, давать глупые интервью, оправдываться за неё. В конце концов – он не выдержал и перед журналистом еженедельника «Комерсантъ» высказался: назвал ажиотаж вокруг этих чёртовых безделушек чистым безумием. Осенним маразмом, эпидемией кладоискательства…
Однако просьбу Кати, разузнать про Карающего Ангела: Владислава Крутиновского, выслушал, как показалось Кате спокойно… но потом резко выругался и потребовал, чтобы Катя не впутывала его в это дело.
«Он прав! – воскликнула виртуальная Екатерина, – Завтра же вернись в офис! Ты же потеряешь надёжных коллег по бизнесу, проверенных клиентов и компаньонов!! Пусть Вика побалдеет пару дней на даче, потом…»
«Что потом: вызвать охранника или милицию?! Нет—на такое подлое предательство, сибирячки не способны! Она мне поверила! Ей некуда бежать! Я её уже всё равно не брошу».
«Послушай бестолочь: тебе почти даром достался готовый бизнес, другим за такое счастье приходится биться годами! И ты сейчас решила всё потерять?! Даёшь огромные деньги какой-то проходимице?! Любимице сверхострых ощущений, и тёмных дворовых проходов!»
«Но Беленькая Вика перенесла жуткие потрясения, а мой бизнес мне достался при поддержке Стервочек! Что само по себе авантюрно!»
«Вот и займись делом, зарабатывай деньги – ты же станешь их стратегическим резервом!»
«Но я не только хороший финансист! Я живая, впечатлительная – я не привыкла стоять в стороне, когда бьют своих! Они должны были это почувствовать: а они просто бросили меня, закрыли в душном офисе—радуйся! Даже Бык меня стал избегать! Видите ли, теперь, когда вывез меня из Комсомольска за тысячи вёрст, он не имеет права втягивать меня в столь опасные игры. Я уже в них втянулась по полной: когда не стала слушать вразумления Татьяны Анатольевны! Теперь уже поздно пить боржоми… я получила то, что хотела – сказочную жизнь: богатство, тревожные кавказские ночи, Султан, любовный многоугольник, переросший в средневековый гарем! А на закуску: ведьма, Амазонки, Лидочкины чёртики! Всё просто чудесно!» – подвела итог разговора виртуальная Катя.
В этот момент реальная Катя поравнялась с парковой скамеечкой, где сидел старичок с боевыми наградами – ветеран Отечественной. Он как раз читал «Комерсантъ». Обычно, сухое деловое издание, рассчитанное лишь на специально подготовленного читателя, стопками лежало на столиках у входа в крупные банки или офисные центры и на него никто не обращал внимания. Вдруг оно сделалось популярным среди обывателей, только потому, что в нём появилась всего одна статья, связанная с сокровищами Амазонок и нашумевшими событиями на Северном.
– Что, интересуетесь?! – спросил старик, поймав взгляд незнакомой ему девушки.
– Да так… – Катя неопределённо пожала плечами.
– Вы тоже не верите?
– Всё это непривычно…
– Вы эффектная дама! – сказал вдруг старик, не теряющий боевого духа.
– Спасибо!
– Но позвольте представиться вам, не вставая – мне уже за 80-ят, хотя я ещё на многое способен!
– Катя, – девушка невольно улыбнулась и присела рядом.
– Даниил Поликарпович Душинский! Сейчас я поэт – член Союза писателей, а в годы Войны я летал. Был авиатором: «первым делом, первым делом самолёты», – процитировал Даниил Поликарпович из песни, но завершил уже своими словами: – но и девушки были не потом! – заверил Поликарпович.
Катя опять улыбнулась: старик был очень забавен и приятен.
– Вы, конечно же, мне не верите, думаете, старый болтун! Вот значок «4-й Воздушной армии».
– Почему же – верю!
– А летал я, между прочим, на «Илах»! Грозная штука была, я вам скажу. Но вначале он выпускался как одноместный. Это был серьёзный просчёт: немцы были прекрасными пилотами. Они быстро обнаружили уязвимое место: незащищённый хвост. Много самолётов сбили, пока разработали двухместный: со стрелком сзади – спиной к пилоту. Как раз вначале 43-го нам поставили первую партию таких «Илов»: пять машин. Я в то время был механиком, чинил самолёты после боя. Но для новых штурмовиков срочно нужны были стрелки. И вот, командир авиаполка построил всех техников. Тогда многие проблемы решались одним способом: комсомольцы и коммунисты— шаг вперёд! Я был комсоргом…
– В первом же вылете мы устроили немцам сюрприз: они заходили нам в хвост, надеясь на лёгкую и безнаказанную добычу. Не тут-то было: мы встретили их с огоньком! Сбили троих! Но выявился и существенный недостаток этих самолётов: если его всё же подбивали – у стрелка практически не было шансов спастись. Он не успевал через кресло пилота…
– Вы извините… Даниил Поликарпович, мне надо…
– Постой – это прелюдия: самое интересное начнётся сейчас, – ветеран придержал её за руку. – В 43-ем мы начали выбивать фрицев со всего Кавказа. Бои шли тяжёлые – смотрели небось фильмы?!
Катя кивнула:
– Правда я жила в Комсомольске!
– Далеко… Ну вот: направили нас как-то разбить горный перевал, чтобы отрезать колонны отступающих гитлеровских частей. И в том бою нас сбили. Немцы защищали перевал всеми силами: «Мессеры» кружили, как стая ворон. Мы стали падать, и я понял, что мне не выбраться. Мой пилот тяжело ранен, еле за штурвал держится. А в горах просто нет шансов удачно приземлиться на подбитой машине. Но чудо всё-таки произошло: мы упали параллельно склону и на лесок. «Ил» наш посрезал молодые кроны и сам повис на куче сломанных веток невысоко от земли. Я кое-как выбрался и вытащил умирающего командира. Я успел оттащить его достаточно далеко и спрятаться за кустами, когда появился немецкий разъезд. Они надеялись взять нас в плен. Но долго искать времени у них не было – наши уже пошли в наступление. По перевалу била тяжёлая артиллерия. В ущельях действовали партизаны и диверсионные группы, усиленные специально подготовленными альпийскими стрелками. Когда немцы уехали, я начал думать – что же мне делать с раненным. Я тоже был ранен, сломал ногу, было очень больно дышать, видимо, поломаны ещё и рёбра. Я осмотрелся. Вдруг за кустами вижу небольшой грот. Я перетащил туда командира и, пересилив боль, стал карабкаться вглубь, чтобы грот исследовать. Он оказался гораздо больше, чем казалось из-за кустов. У меня всегда в кармане лежал фонарик – ещё когда я был техником, мне часто приходилось чинить по ночам. После дневных вылетов редкие машины возвращались без каких-либо поломок: бои шли очень жаркие! Так у меня фонарик и прижился. И вот теперь он мне пригодился. Я пополз вглубь грота – стало ясно, что это вход в довольно длинную пещеру. Мне удалось проползти несколько метров, и вдруг я увидел какое-то мерцание: там, где кончался луч моего фонарика. Я подумал, что это вода – мне очень хотелось пить, но когда я подобрался поближе, увидел, что это золото! Стены пещеры были покрыты слоем золота и драгоценных камней. Так мне тогда показалось, и я потерял сознание. Когда я вновь очнулся, надо мной склонилась какая-то девушка – молодая, как ты, очень красивая. Она что-то говорила на непонятном языке. Я сам не русский – родился и вырос среди горцев, так что понимал и по-черкесски, и по-чеченски. Но это были не местные наречия, совершенно иной язык! Ко мне подошли ещё две девушки: они дали мне выпить разбавленного тёплого вина с горным мёдом, потом какую-то очень густую маслянистую жидкость, после которой я снова выключился. Очнулся я оттого, что услышал рядом немецкую речь. Я повернул голову и увидел, что рядом лежит раненный немецкий солдат и три девушки, лечившие меня, теперь склонились над ним. Тут я впервые подумал: где же я нахожусь?! Если это был госпиталь – то у нас не лечили своих и чужих в одной палате. Известны случаи, когда наши санитарки выносили с поля боя раненного врага, но чтобы их помещали в госпитале рядом с нашими – в начале 43-го это просто невозможно! Сами понимаете! Но эти девушки не делали абсолютно никаких различий между нами. Да и оборудован этот госпиталь уж очень странно: ни шприцов, ни бинтов, ни скальпелей… мы все лежали на коврах – здесь всё кругом было устлано великолепными коврами, будто в восточном шатре. А сами раненные лежали на подстилках из чистой кожи.
– Однако, необычнее всего выглядели, пожалуй, сами «медсёстры», – отметил Поликарпович. На – них не было привычных белых халатов, на них почти вообще не было одежды. Но они не обращали никакого внимания на голых мужиков, лежащих перед ними. Быстро и аккуратно, почти не причиняя боли, делали своё дело, были ласковы – когда это требовалось, но не более. Правда сами мужики в тот миг были не способны ни на какие подвиги – всё равно, в советском госпитале, такого быть просто не могло! Как и не могло быть в любом обычном госпитале столько молодых: словно на подбор! Ни одной старше двадцати пяти я не увидел! Все они были подпоясаны широкими кожаными ремнями вот с такими фигурками, как описаны в статье. Да – фигурки очень необычных животных, во всяком случае – я нигде не встречал двухголовых орлов, кроме как на гербах, или крылатых кошек! Я уже чувствовал себя неплохо и смог осмотреть зал этого подземелья. Это была красиво отделанная пещера: на стенах были закреплены золотые пластины, унизанные всякими драгоценностями. На них снова изображались эти забавные существа, а в промежутках между фигурками висели какие-то письмена, на совершенно не здешнем – не кавказском языке. Кругом была невиданная роскошь… Тут меня кто-то потянул за локоть с другой стороны. Я повернулся и удивился, что не почувствовал боли нигде. Но ещё сильнее я удивился, когда увидел того, кто меня тронул. Там – слева от меня, лежал мой командир, а ведь я был уверен, что он умер у входа в грот. Он был прострелян разрывным, в грудь … от такого ещё никто не выживал! Но он выжил и даже смотрел на меня без боли в глазах. Эти юные, прекрасные создания удивительно ловко справлялись со всеми раненными. А здесь их уже лежало много, и все были тяжёлые, что означало, что ожесточённый бой идёт совсем близко. Но здесь не было слышно ничего: даже вибрация не проникала! И тут я увидел, как обработали раны тому немцу, он лежал справа. Девушки дали ему какую-то вязкую жидкость, но пить он почти не мог, тогда они её просто влили, а сверху намазали раны этой кашицей. И удивительно: его тело стало затягиваться прямо на глазах! Хотя на животе у него – точнее вместо всего живота было сплошное месиво. Одна из девушек всё время что-то ласково шептала над ним, хотя он ничего не мог услышать, а тем более понять, мне вдруг показалось, что она так разговаривает с этим киселём и он впитывается в тело. Вторая девушка в это время без остановки сжимала и разжимала кожаные мехи, обеспечивая приток воздуха. И тут я обратил внимание, что в этой пещере удивительно легко дышится, несмотря на обилие кровоточащих тел, множество горящих на стенах лампад, в которые девушки постоянно подливали масло. Наверное, там была какая-то природная аномалия: воздух в пещере был просто насыщен кислородом. Бывают же гроты вечной мерзлоты, тепла или ещё чего-то. Видимо, и в этой пещере было что-то похожее. Какой-то особенный источник кислорода: лампады горели столь ярко, что в подземелье было удивительно светло, почти как на ноябрьском солнце.
В этот миг, мой командир захотел мне что-то сказать и снова тронул меня слева. Одна из красавиц заметила наши движения и сказала что-то той, что читала заклинания – видимо она была старше или повыше рангом. Они уже закончили с раненным немцем – на его теле исчезли почти все раны, а рядом на золотой тарелке лежали куски металла, которые ещё пару минут назад находились в его теле. Заживая под воздействием этого киселя, ткани каким-то образом сами выталкивали чужеродные вещества наружу. Вся процедура заняла не более получаса, хотя мне сложно было судить о времени, никаких часов я не видел.
Убедившись, что с немцем уже ничего страшного не случится, эти красавицы повернулись ко мне. Старшая снова принялась что-то быстро и на распев произносить, другая, не дав мне даже подумать, приподняла мою голову и приложила к губам кувшин с каким-то травяным настоем, это были знакомые мне горные травы. Я в детстве был пастухом. Меня бросило в жар. Я лежал перед этими дивами совершенно голый, а из всех моих пор и отверстий выделялась киселеобразная розовато-малиновая, а местами коричневатая слизь – их кисель покидал мой организм. Я ничего не мог поделать, ни о чём не думал, просто видел, как из меня вытекает кисель и сам, без видимого принуждения, течёт в золотой сосуд, который третья девушка держала рядом с моим правым боком. Когда же из меня всё вылезло, я почувствовал поразительную лёгкость во всём теле. Я уже мог любоваться своими прекрасными обнажёнными исцелительницами, как то положено молодому мужчине, который выжил и набирается сил. Только они уже без передышки переключились на моего командира. И вскоре из него тоже потекла такая же жижа, и её также собрали в другой сосуд.
Стало совершенно очевидно, что мы с моим командиром попали в какое-то совершенно необычное место. Я хотел было спросить о том у одной из спасительниц, но та даже не обернулась на моё обращение. Вместо неё ко мне подошли две других. Эти были одеты – причём в лёгкие доспехи, прикрывавшие грудь и низ живота. На них так же были красивые пояса из великолепной кожи с фигурками животных, только положение фигурок у каждой было разным. К поясам крепились коротенькие, как сейчас говорят: мини, юбки из металлических, скорее всего, бронзовых, пластин. В таком облачении они выглядели очень грозно, но сохраняли восхитительную лёгкость и быстроту движений. Девушки-стражницы этого подземелья были вооружены короткими, но острыми мечами и небольшими бронзовыми щитками.
– Поднимайтесь! – на чистом русском приказали они нам с командиром, которого уже освободили от всей жижи. Мы встали абсолютно голые перед ними, но они не собирались нас разглядывать.
– Идите! – так же строго приказали они и указали нам мечами путь движения. Нас подвели к выходу. В узкий коридор, где мы увидели кучи окровавленного и скверно пахнущего тряпья. Нам показали, чтобы мы выбрали свои вещи – всё окровавленное тряпьё было свалено в общую кучу. Я нагнулся, чтобы найти своё, было противно копаться в лохмотьях, живо напоминающих о близкой смерти, и тут я увидел часы. Это был изящный ручной механизм швейцарской работы, очевидно они принадлежали немцу. Я мгновенно сунул их в карман гимнастёрки – в конце концов, я имел право на такой роскошный трофей. Вот они… – Поликарпович показал Кате на руке и, немного помолчав продолжил: Мы взяли свои тряпки, но одеться нам не позволили. Нас молча подтолкнули к отполированной каменной стене, на которой в определённой последовательности были изображены всё те же странные фигурки. В центре была бабочка, да – крупная бабочка, похожая на махаона. Возле стены стояли ещё две стражницы, но уже с копьями и треугольными щитками. Вдруг, откуда-то сбоку появилась третья, она была без доспехов и оружия, зато на ней была лёгкая красная накидка, расшитая золотыми символами, конечно пояс – из красной кожи. На груди было ожерелье, на голове корона: они были из красноватого золота и унизаны рубинами и другими красными самоцветами. Эта королева стала быстро читать какие-то заклинания и дотрагиваться до фигурок, которые были из золочёной краски. Нам показалось, что по стене побежал электрический ток – тоненькие красные змейки, после чего она стала светиться и становиться всё более прозрачной. Мы услышали страшный грохот близкого боя, стали видеть редкие лучи солнечного света и всполохи близких взрывов, долетавшие до этого места пещеры. Когда стена полностью растворилась, нас бесцеремонно вытолкнули. Мы, абсолютно голые, оказались там, откуда попали в этот чудный подземный мир, но стена уже снова стала непрозрачной, непроницаемой каменной плитой. Нам пришлось быстро натянуть своё воняющее свернувшейся кровью тряпьё. С нами из подземелья вытолкнули ещё одного парня: красноармейца. Очевидно, его ранило позже нас, где-то поблизости от грота, он лежал в пещере и вылечился, но мы с командиром заметили его только сейчас. Его гимнастёрка была сильно изодрана и окровавлена на спине, наверное – он упал со скалы к этому гроту – ему повезло, так же как и нам. И он стоял с таким же недоумением на лице, как и мы. И так мы простояли, будто вкопанные, несколько минут, пока поблизости не громыхнул взрыв, послышались остервенелые крики; на нас посыпались камни со стен грота. Мы поняли, что надо побыстрее убираться отсюда. И тут я впервые посмотрел на свой трофей, часы показывали около двух дня. Я снова был потрясён: это означало, что с момента нашего падения прошло немногим более часа! Когда я осматривал своего командира, я обратил внимание на его карманные часы, они остановились от толчка и сейчас показывают то самое время… Я храню их по сей день. … Мы втроём, – снова стал вспоминать, бывший лётчик, – прошли к выходу из грота, и тут увидели кучу смертоносного железа: оружие тех, кто побывал в подземелье. Мы быстро вооружились и выглянули из грота. Бой действительно шёл очень близко. Это была атака наших партизан и диверсантов со стороны ущелья, чтобы отрезать врага от перевала, замкнуть в кольцо. Немцы оборонялись со всей яростью обречённых. Останки нашего штурмовика догорали под прямыми попаданиями снарядов и мин. Немцы закрепились вблизи этого грота, за зарослями кустов, где я прятал своего командира. Мы находились у них в тылу, точнее с южного фланга – ну и мы разом грохнули из автоматов, стали кидать гранаты. От неожиданности фрицы бросились на утёк, наши перешли в атаку. Вскоре мы оказались среди своих. Нас несколько раз допрашивали, однако мы как-то смогли убедить смершевцев – особый отдел, что удалось уцелеть при падении, что мы очутились в этом неприметном гроте, где – видимо был схрон местных партизан, благодаря чему спаслись. Чекистам ничего не оставалось, как поверить: ничего необычного в гроте уже не было: ни золота, ни прекрасных целительниц. Мы попали в свои части. Вскоре нас с командиром опять сбили, это случилось уже под Ростовом. Нам снова удалось удачно посадить самолёт: в степи это было намного проще. Провалялись в госпитале. Моего командира отправили в тыл: он уже был негоден к дальнейшим боевым вылетам: теперь ему предстояло стать инструктором начинающих пилотов легендарных и грозных штурмовиков.
– И вы никогда не виделись?!
– Виделись, на слётах ветеранов, переписывались, но о том, что было там – ни слова. Сначала боялись, а потом нам это всё стало казаться каким-то нереальным видением: мало ли что померещится от адской боли. Потом командир помер, а рядового я уж больше не встречал…
– Почему же вы об этом не напишите?!
– Катюша – сами подумайте: у меня взрослые внуки: скажут: ну всё, старик из ума выжил. Начнут меня таскать по психиатрам, пилюли разные вынудят пить… да и было ли это в действительности, я уже не могу сказать твёрдо. Нет, голубушка – есть такие вещи, о которых никогда нельзя говорить лишнего. Я же не знаю, скольких тогда спасли в той пещере? Где теперь тот немец, что лежал слева?! Все воспримут это как небылицу, напечатают в каком-нибудь пёстром журнальчике, на потеху публике. А меня – боевого лётчика, будут воспринимать, словно шута горохового.