Самое страшное отчаяние – ночью. Я всё время плачу. Веки стали фиолетовыми, ресницы поседели от соли.
Я даже хотела пойти и броситься в ножки Лепёхиной, чтобы она разрешила мне ходить на работу, точнее, сидеть в этой комнате.
Полтора месяца я была счастлива на своей работе. Радовалась, что ни одного дня свободного. Всё переживала, что некогда навестить Бурундукову.
А сейчас этого времени – черпай ложкой.