Я решила, что я – мудрая женщина, которая простила мужу случайный адюльтер. Так было гораздо проще, чем думать о своей душевной слабости. Ужасно не хотелось затевать развод, все делить – квартиру, бизнес – и куковать одной под сочувствующими взглядами общих знакомых. Я к этому не привыкла. Решив, что месть – блюдо, которое подают холодным, я устроила сногсшибательную вечеринку по случаю дня рождения меня любимой. Максим был ласков и нежен, правда, цветов не дарил и бриллианты в знак примирения не принес.
«Это потому, что я его слишком быстро простила!» – догадалась я. Но… что сделано – то сделано. Я же мудрая женщина. Гости собрались в четыре, я была неотразима и беспрерывно смеялась. Максим улыбался и шутил. Света Камина позвонила в полпятого и скучным голосом сообщила, что они приехать не смогут. Я молча повесила трубку, мне было жаль, что она не знает последних новостей.
Если быть откровенной, то вечеринка мне радости не принесла. Мыслями я была далеко, вполуха слушала дежурные тосты и так же дежурно улыбалась. Правда, увидеть подруг я была рада. Машка приперлась в восемь, одна и хмурая, словно туча.
– Ну, с днем рождения тебя, что ли! – неуверенно произнесла она, топчась в коридоре. – Счастья там, детишек…
– Спасибо. – Я взглянула на сестру. – А ты чего одна? Где Андрей?
Андрей – это новый друг моей сестры, двадцати трех лет от роду, красавец и негодяй в одном флаконе.
– А мы с ним поругались под Новый год, – жалобно всхлипнула сестра.
– Бывает. – Я передернула плечами. – Помиритесь.
– Тебе хорошо говорить, – огрызнулась сестра. – Помиритесь!
Я только промолчала. Мы вошли в комнату. Машка знала всех моих друзей и поэтому чувствовала себя в своей тарелке.
– Садись! – Я пододвинула ей стул.
– У меня в запасе еще любовник есть, – мрачно прошептала Машка. – Только жаль, что он женат на дуре!
Я вздрогнула и едва сдержалась, чтобы не съездить сестре по уху. В последнее время я резко пересмотрела свои взгляды на внебрачные связи.
Ларочка Кварина, сногсшибательная шатенка и моя бывшая однокурсница, поморщилась, глядя в сторону Машки. Девушки друг друга не любили, и все это знали. Машка завидовала Ларочкиной хватке, которой дамочка держала мужа, бизнес и семейные деньги. Завидовала ее восьми разноцветным шубам из натуральных всевозможных мехов, автомобилю с шофером и сорока золотым кольцам на десяти тоненьких пальчиках. Машка за глаза называла Ларочку «Тварина» и плевала в сторону. Кварина презрительно поджимала силиконовые губки и тоже морщилась. Чему завидовала Ларочка, я не знала, но, думаю, Машкиной бесшабашности и молодости. Хотя они и были ровесницы, но выглядела Ларочка, несомненно, старше. К сожалению, Ларочкино лицо было трудовым, со следами множества вечеринок, тонн алкоголя и бессонных ночей в поисках загулявшего мужа. Муж был пожилой, но активный. И сказочно богатый. По меркам нашего города, разумеется.
Максим вяло промямлил тост: «За самую замечательную жену!» Я чокнулась соком по причине полного отказа организма от алкоголя и вздохнула. Гости ушли в десять, я легла спать в пол-одиннадцатого, повернувшись к Максиму спиной.