Она слышала, что однажды детям придется ухаживать за родителями так, как родители ухаживали за ними. Но не думала, что это случится так скоро. Мама плакала, а Кристина только гладила ее по голове и говорила, что все будет хорошо. Хотя совершенно не верила своим словам.
– Я видела такие лица. И еще люди сразу становятся равнодушными, но очень ласковыми… Насмотрелась, когда дедушку в больнице навещала. Они уже знают.
Мама нашла время для анализов. Какие сказали в поликлинике, такие и сдала.
Кристина впервые почувствовала себя настолько бессильной, держа в руках бумажки с непонятными цифрами, из которых каким-то образом складывалось, что все очень, очень плохо.
И даже УЗИ сделали срочно, прямо за руку повели. Но никто ничего прямо не говорил, лишь пожимали плечами и советовали «найти возможность» обследования в платной клинике.
– Я, Кристиночка, и сама вижу. Не поеду я никуда, не буду ничего за деньги сдавать. И так понятно. Был бы шанс, накричали бы на меня, а когда ласковые, то и нет надежды.
– Мам, ты что? – Она впервые жалела, что нацелилась на иностранный. Надо бы в медицинский, хоть чем-нибудь бы сейчас помогла. Хоть что-то бы сообразила. – Я пока с Ванечкой занималась, скопила денег. Давай ты съездишь и сделаешь все, что нужно?
– Мне страшно, доченька… Не хочу я деньги отнимать, тебе еще пригодятся, когда я…
Вот так – за неделю до восемнадцати – и становятся старшими в семье.
– Мам, ты глупости не говори! Вдруг ничего страшного? А ты себя уже довела.
– Я не могу…
– Можешь, мам. Похороны дороже обойдутся.
Родительница ахнула. Главное слово еще не произнесено, но Кристина уже сделала первый шаг.
– Завтра суббота, они ведь работают по выходным? – Всегда собранная и сильная мама, которая отвоевывала Кристину у целого мира, как будто едва дотянула до совершеннолетия дочери и теперь позволила себе расслабиться. И начала рассыпаться на глазах, не понимая, за что хвататься.
Она выудила из кармана телефон, но не могла попасть дрожащими пальцами по кнопкам. Да и куда собиралась звонить?
Кристина накрыла ее руки ладонями и заставила посмотреть в глаза:
– Вот завтра и поезжай. Время очень важно. У меня консультация, но я тебя встречу, когда закончу, хорошо? – Кристина обняла маму и позволила ей вытереть лицо о свой свитер. – Сейчас принесу деньги.
На следующее утро она с трудом заставила маму выпить чашку чая. Посмотрела на ее бескровное лицо и чуть не передумала идти в школу.
Но Варя, которой она позвонила посоветоваться, прошипела, что консультацию будет вести Людмила Сергеевна, и если Кристины не будет… Ей после Стамбула не стоит дергать кошек за усы.
Пришлось все-таки отправить маму одну, но проследить, чтобы села на троллейбус, благо там по прямой. А потом потащилась на консультацию, хотя что можно засунуть в голову в такой ситуации – непонятно.
В тот момент, когда Кристина балансировала на ледяных буграх дороги, которую никто не собирался расчищать, и молилась, чтобы не упасть – лежать в постели месяц со сломанной ногой уж точно нельзя, – в кармане завибрировал телефон.
Выбравшись на едва ли ровную поверхность и продолжая балансировать, полезла за мобильным. На экране светилось: «Алексей Помощник Депутата». После общения в парке у конной школы Кристине меньше всего хотелось с ним разговаривать.
Особенно сейчас.
Но она напомнила себе о возможных перспективах, которых рискует лишиться из-за глупой гордости, и нажала кнопку ответа.
– Кристина? – Голос Алексея, звучащий в телефоне, казался намного мягче, чем раньше. – Я не помешал?
– Нет, Алексей Викт…
– Просто Алексей. Я понимаю твое нежелание дружить после нашей встречи и хочу принести извинения за свое поведение. Был не в духе, знаешь, как получается: люди подводят, а потом сразу всех и каждого в плохом подозреваешь?
– Я не обиделась, – кивнула Кристина. Пальцы начинали замерзать. Он позвонил только для того, чтобы извиниться?
– Ты ведь еще не подала документы к нам? Хочешь, помогу?
– Еще не подала. Я не знаю, что нужно.
– Да ничего, кроме паспорта! Можно и сегодня. Давай адрес продиктую.
– В школе дела, – заколебалась Кристина. Да и маме она обещала…
– А ты в школе? – обрадовался Алексей. – Я тоже к вам заехал. Заодно и подберу тебя и сразу отвезу, у меня в офисе есть одно дело.
– Сначала консультация… – Кристину что-то беспокоило в щедрости Алексея, но что?
– А я подожду, потреплю нервы вашей директрисе. Ты же в курсе, ее сын…
– Алексей, прости, – решилась Кристина. – Я тороплюсь, правда.
– Ладно. Скинь мессагу, как закончишь.
Консультация оказалась бессмысленной, но Людмила Сергеевна сверлила Кристину взглядом, и было ясно: пропускать не стоило. Под конец, когда девушка извелась, как, не отказывая Алексею, все-таки встретить маму из клиники, та прислала сообщение, что уже дома, исследования проведены, она сидит у соседки, и пусть дочка не нервничает.
Это не снимало проблемы: про результаты анализов надо обязательно узнать, зато теперь появилось время заскочить в офис и заполнить документы.
Даже писать сообщение не пришлось – Алексей ждал на первом этаже. Разговаривал с Максимом Геннадьевичем. Судя по брезгливому выражению лица, сын директрисы его бесил так же сильно, как и всех в школе. При виде Кристины помощник депутата просиял.
Быстро попрощался, не глядя на собеседника, и поспешил к ней.
– Кристина! Я заждался. Едем?
– Можно недолго? – решилась она. – Мне к маме нужно.
– Конечно! Заполним документы и сразу подброшу до дома, – улыбнулся Алексей. – Прошу! – Он распахнул заднюю дверцу серебристого «Мерседеса».
Кристина забралась внутрь и ойкнула – за рулем сидел водитель. Алексей устроился рядом с ней. Она впервые ехала в такой роскошной машине, да еще с шофером.
– Паспорт не забыла? – спросил Алексей по пути. – В момент оформим, тебе останется только хорошо сдать экзамены.
– А разве комиссия не должна ничего рассматривать? – удивилась Кристина.
– Должна, но я в ней и состою: могу в принципе тебя заверить, что все будет отлично.
Вот что ей не понравилось. Впечатление совсем другое, не такое, как после общения с представителями фонда для одаренных школьников. Они все раздраженные и ведут себя, словно делают одолжение, но ощущение серьезного подхода оставалось. А здесь, кажется, все зависит от доброй воли одного Алексея.
Еще Кристину встревожило, что, когда они подъехали к офису НКО, в окнах не горел свет.
– Там никого нет? – спросила она, наклоняясь и разглядывая здание.