Человек свиты[1]


1

– … Но что-то случилось!

– Не знаю.

– Ты, Митя, подумай.

– А ты сама, Вика, подумай – уже сердито говорит мужчина. Но сердитые фразы их единству не мешают.

– Это не каприз. Аглая Андреевна прекрасно контролирует себя. А вывод: недовольство её чем-то вызвал[2] я.

– Но чем?

– Не знаю.

– Ну так вспомни…

Громада серых зданий разных учреждений осталась позади. Дождь становился сильнее, но уже близко метро.

– Зачем думать – скоро узнаем.

– Неплохо бы, Митя понять – понять и исправить. Нам надо быть начеку[3].

Родионцев интуитивно чувствует, что Аглая Андреевна недовольна больше им, а не Викой. Когда прощались, Аглая Андреевна была холодна, ничего не сказала о новой встрече, потом ни разу не позвонила по телефону. Наверное, есть лучшие способы сообщать, что с тобой больше не контактируют и что тебя больше не любят (что тобой недовольны). Но им – Вике Журавлёвой и Родионцеву – придётся, вероятно, жить с этой недосказанностью.

В метро вспоминаются типичные нюансы реплик Аглаи Андреевны. Но её чувства, которые выражаются молчанием и неподвижностью красивого лица, остаются им непонятны.

Когда Аглая Андреевна звала их пить чай, всегда в приёмной директора было солнце. Почти мистика: здесь не бывает непогоды. Светло, комфортно, а в фарфоровом чайнике свежий и горячий чай.

Декоративных цветов в приёмной нет. Только один-единственный: старая роза. Эта роза каждый день давала новый цветок. Красивая старостью (аристократ, который сохранился и выжил), роза была достойна солнечной приёмной и её хозяйки Аглаи Андреевны. В их общем чаепитии роза была четвёртым и обязательным персонажем. Аглая Андреевна была секретарём директора. С царственной, холодной и одновременно доброй улыбкой она сидела за столом. Красивые глаза. Ухоженное[4]

Загрузка...