Две брюнетки среднего роста – одной, наверное, было лет под тридцать, другая моложе, – обе разодетые, как для раута нефтяных нуворишей, то есть чересчур и с перебором, синхронно замахали руками, привлекая Володькино внимание.
– Привет! – радостно ответил он им и, повернувшись ко мне, откровенно скривился и пробормотал: – Это мои знакомые. Одна из них жена Рафаэля Азбашева, другая – его сестренка, она инвалид. Не хотелось мне сюда ехать, левой ногой чувствовал неприятности.
– Азбашев – это «Дом корейской электроники»? – спросила я, пока еще не понимая, из-за чего мне-то нужно нервничать.
– Ну да, он, только у него есть еще компаньон – некто Гуселкин, – автоматически дал справку Володька и сделал мне жест рукой, предлагая пройти первой, а сам поплелся на полшага сзади, – жена Азбашева – Анжелика, – продолжал бормотать он, – которая постарше то есть, она сестра Гуселкина, а Салама, та, что без руки, – сестра Азбашева. Анжелика росла в одном дворе с моей женой, и они до сих пор еще… дружат. Ну то есть встречаются иногда.
– Постукивают и закладывают, – догадалась я и внимательно посмотрела на Володькину мордашку, потерявшую всю живость.
Сейчас Володька смотрелся очень растерянным и заметно чувствовал себя не в своей тарелке.
Володька, поморщившись, влачился за мной следом, ну а я направилась прямо к этим двум брюнеткам, которые, возможно, прямо сегодня позвонят Володькиной жене и обрадуют ее новостью, что муженек-то и не уехал.
На физический недостаток Саламы я обратила внимание только после слов Володьки. Ее замечательное вечернее платье, прикрытое сверху пелериной, теперь уже показавшейся мне чересчур плотной, максимально скрывало ее увечье. Я изо всех сил старалась не смотреть на Саламу. Но признаюсь: получалось это у меня плохо.
Я мысленно посочувствовала Володьке, но деваться было некуда, приходилось делать хорошую мину при плохой игре.
– Тебя сюда каким ветром занесло? – обратилась к Володьке Анжелика, мгновенно оценив одним взглядом мою никчемную социальную значимость для себя и небрежно мне кинув при этом: – Здравствуйте.
Я кивнула ей в ответ и равнодушно посмотрела в сторону.
Мне стало интересно, как выкрутится Володька из неудобной ситуации.
Выкрутился он неплохо, надо признать.
– Да ну! – Володька досадливо махнул рукой. – Я должен был сегодня уехать в командировку, так сорвали буквально с поезда: отчеты надо составить для главка, как будто больше некому. А на сладкое вот поручили мне молодую сотрудницу, приехавшую из района. Сейчас я ее познакомлю с нашими оперативниками, дежурящими здесь, и наконец-то освобожусь. Вот жена-то удивится, когда я сегодня заявлюсь!
Услышав такие радостные новости, я, мило улыбнувшись, обратилась к Володьке:
– Товарищ майор, я думаю, что сама найду наших коллег, спасибо вам за то, что проводили.
Володька покраснел и задергался.
Тут Анжелика предприняла неожиданный ход.
– Я, кстати, звонила сегодня твоей половине, – сказала она Володьке, – она тебя точно не ждет сегодня. Так что езжай прямо сейчас, может, и привезешь ее сюда, а мы с Саламой сами покажем все твоей девушке, что тут есть интересного.
Анжелика так произнесла фразу «твоей девушке», что Салама весело рассмеялась и подмигнула мне, подойдя ближе.
Я же, сохраняя похвальную скованность в присутствии старшего начальника, на подмигивание отвечать не стала. Я же из района, мы этого не умеем.
Володька попался, и мы с ним оба это окончательно поняли.
Я решила не усугублять его положение и, еще раз поблагодарив, развернулась и ушла в танцзал клуба.
Если рухнули надежды на одно удовольствие, то пусть им на смену придут другие!
Через полчаса, когда я стояла в сторонке с бутылкой «Фанты» в руках, из полумрака клуба на меня неожиданно вышли обе Володькины знакомые.
– Вот вы где! – воскликнула Салама, снова вставая рядом. – А Степанов-то уехал домой, вы в курсе?
Я пожала плечами, показывая, что мне это все равно.
Салама внимательно взглянула на меня и улыбнулась:
– А вы давно в органах?
– Да, – нехотя ответила я и подняла свою бутылку.
– А вот вы мне скажите как профессионал, – вдруг обратилась ко мне Анжелика, – существует какой-нибудь стопроцентно надежный способ избавления от шантажиста?
Я едва не поперхнулась «Фантой» и, опустив бутылку, любезно ответила:
– Самый надежный способ – это изъять компромат, а шантажиста убить. Надежнее не бывает.
Анжелика вздрогнула и нервно засмеялась:
– Это слишком круто. А проще можно?
– Конечно, можно. – Мы обе говорили как бы шутя, но мне показалось, что Анжелику этот вопрос волнует на самом серьезе.
Салама в разговор не вступала и весело подергивалась в ритм грохочущей музыке.
– Второй по надежности способ, – продолжила я, – это обратиться в местный РУБОП. Там работают опытные ребята, и они примут надлежащие меры. То есть изымут и не убьют, но побьют, а потом будет проведено следствие и зло накажется.
Анжелика промолчала, но отрицательно покачала головой, демонстрируя несогласие с моими словами.
– Есть еще третий способ, – неожиданно вмешалась в разговор Салама, – нужно знать, кто тебя шантажирует, и сделать расчет на его половую принадлежность.
– Это как же? – удивленно спросила я, никак не ожидавшая от молчаливой, как мне показалось, Саламы такого оригинального захода.
– Говоря про нас, женщин, – пояснила Салама, – если шантажист мужчина, его нужно очаровать, а если женщина, то можно запугать. А потом разоружить. Все просто, как эта бутылка, – сказала Салама, указывая на мою «Фанту». – Расчет на сексуальную принадлежность – это расчет на слабые стороны, присущие данному полу, – выдала она под конец речи определение и снова рассмеялась.
– Да, получается у тебя, Саламка, – со вздохом произнесла Анжелика, – все как в кино.
Мы еще немного поболтали, а потом направились к фуршетному столу. Почувствовав некую зарождающуюся симпатию друг к другу, мы решили сообразить на троих.
Но мое настроение после приема алкоголя ухудшилось: шляюсь по клубу в женской компании, словно я ни к чему не пригодная старая дева, а арендованный мужчина удрал к жене, на которую он так любит жаловаться.
Приклеившаяся к нам группка молоденьких мальчиков настроения мне не улучшила, даже наоборот, на меня навалился приступ грусти и тоски: я же пришла сюда не для знакомства, а получается именно так.
В совершенно растрепанных чувствах примерно через час я выходила из клуба «Рондо».
Треп с претенциозными миллионершами, танцы под грохот музыки и фуршет с пьяненькими сопляками не исправили моего испоганенного впечатления от этого вечера.
Ключи от моей машины остались у исчезнувшего Володьки, поэтому я, гордо задрав голову, прошла мимо своей «девятки», сделав вид, что я ее не узнаю, и углубилась в темные узкие улицы старого города, где располагался клуб.
Я шла, молча ругала Володьку-мерзавца и себя, дуру.
Как и обычно, здесь в кривоватых и грязных переулках, застроенных двух – и трехэтажными домами, шатались средней паршивости молодые люди, напившиеся дешевого портвейна, и пользовались услугами девушек, тоже по цене портвейна.
Я обошла несколько замерших у стен парочек и начала спускаться к самой длинной в Тарасове старинной улице Сергиевской, и тут со мной случился досадный казус: мне попал в босоножку камешек.
Решив, что лучше всего будет отойти в сторону и снять босоножку, чтобы вытрясти его, я свернула в первую же полутемную подворотню, которые здесь встречаются через каждые десять шагов.
Но, как оказалось, выбор мой был не самым удачным.
Три парня самой гадкой наружности, очевидно, полупьяные или накуренные, суетились вокруг какой-то женщины, прижатой к стене.
Она пыталась вырваться или закричать, но силы были слишком уж неравны. Издав сдавленный крик, мгновенно перешедший в заглушенный всхлип, женщина рванулась в сторону, а один из парней, потрясая ладонью, взвыл.
– Укусила, сука?! – вскричал один из его товарищей и опустил кулак женщине на голову.
Спокойно наблюдать это было невозможно.
Мало того, что у меня уже давненько настроение было, мягко говоря, испорчено, так я еще и не тренировалась, можно сказать, весь летний отпуск и начинала чувствовать в этом необходимость.
А вот и случай подоспел.
Перекинув сумку за спину, я побежала к этим гадам.
В этот момент женщина, каким-то чудом вырвавшись, бросилась бежать, и тут я ее окликнула:
– Иди сюда!
Вскрикнув от неожиданности, она, не раздумывая, бросилась ко мне. За нею с громким матом устремились и трое мерзавцев.
Первого я встретила классическим прямым ударом ноги в живот и, развернувшись, послала ударом колена снизу вверх в продолжительный нокаут.
К сожалению, его ласкающий ухо стон слился с треском разрывающейся по шву моей юбки, то есть впечатление от удара оказалось смазанным, зато у меня резко поднялся индекс боевой злобы.
Порванная юбка никак уже не располагала к мирным переговорам, даже если эти хамы и решились бы на это.
Второй громила – ростом повыше – наклонил голову и, использовав ее как таран, попер на меня, словно я представляла собой вражеские ворота.
Он мчался да еще подбадривал себя угрожающими криками.
Я решила не прерывать такого красивого бега и, подождав до предпоследней секунды, сделала полшага вправо, одновременно с этим выставив вперед левую ножку.
Очевидно, заглядевшись на нее, громила о нее споткнулся и со всего разбега врезался в стену старинного купеческого дома, издал великолепнейший по эмоциональной насыщенности вопль и уже в наступившей после этого абсолютной тишине сполз по стене и замер на асфальте бесформенной кучкой.
Нужно отдать должное прежним строителям: здание даже не дрогнуло ни от удара, ни от крика. Хорошо раньше строили, крепко.
Ну а третий хулиган оказался самым продвинутым. Увидев, чем дело кончилось для обоих его дружков, он выдернул из брючного кармана нож и щелкнул кнопкой. Выскочило длинное лезвие.
Резко и устрашающе махнув этим ножом прямо перед собой несколько раз, он медленно отступил назад на два шага, а потом быстро развернулся и помчался прочь от этого места в глубину двора с такой скоростью, что я сразу поняла: мне его не догнать никогда, даже если бы и желание было.
Я оглядела поле битвы и удовлетворенно перевела дыхание, почувствовав, что мое настроение улучшилось, и я даже была не прочь вернуться в «Рондо» и поискать там Володьку, если он, конечно же, появился со своей супругой.
Вспомнив о Володьке, я сперва обругала его в сердце своем, а потом для сохранения внутреннего баланса еще и похвалила: все-таки Володька приличный человек, всего лишь забрал ключи от моей машины, зато оставил ее стоять на месте, а ведь мог бы и сдать ее на штрафную стоянку.
Я вытрясла наконец-то камешек из босоножки и тут обратила внимание на женщину, всхлипывающую в нескольких шагах от меня. Честное слово, я совсем забыла о ее существовании.
Поправив обувь, я подумала, что без разговора все равно не обойтись, и решила выделить женщине пять минут, а потом уехать домой. Хватит, наотдыхалась.
Подойдя к женщине, я молча посмотрела на нее, не зная, что и сказать. Зато я разглядела, что она была примерно моей ровесницей, а может быть, даже и младше.
Шмыгнув носом, она заговорила первая.
– Спасибо вам, – произнесла девушка дрожащим голосом, и я, махнув рукой, поправила свою сумку и перевесила ее так, чтобы прикрыть разошедшийся шов на юбке.
– Пойдемте на свет, – предложила я ей, желая получше рассмотреть спасенную, да и вообще торчать в подворотне – это откровенный моветон и не для такой приличной дамы, как я. – Как же вас угораздило забрести в такое темное место? – спросила я, когда мы вышли. – Вам, наверное, романтики захотелось? – не удержалась я от остренького вопросика.
– Еще чего! – возмутилась моя спутница. – Они меня затащили, я вообще-то к подруге шла в гости. Единственный свободный вечер выдался, и надо же – весь пошел кошке под хвост.
– А почему не коту? – удивилась я новому для себя выражению.
Девушка хихикнула, и я поняла неуместность своего вопроса и решила представиться.
– Татьяна.
– Катерина, Катя.
Мы вышли на перекресток и почти сразу же наткнулись на летнее кафе, раскинувшееся на улице слева.
– Отдохнем немножко? – предложила я. – По-моему, можно и по пивку ударить. Опять же за знакомство…
– А без проблем, – тут же компанейски согласилась Катя, – пива хочется. Не могу успокоиться после того, как… Спасибо вам, Татьяна.
Мы с Катей зашли в кафе и сели за крайний столик. Моментально – и десяти минут не прошло – к нам подошла согбенная старуха в джинсовой куртке и в бейсбольной кепке.
Нервными движениями она повозила по столешнице вонючей тряпкой, приняла наш заказ и, шаркая подошвами «адидасовских» кроссовок, черепашьим аллюром заспешила к стойке.
Я грустно проводила взглядом эту Тортиллу и достала из сумки сигареты.
– Ой, а дайте и мне тоже, – попросила Катя, – у меня были с собою, но куда-то делись. Выронила, наверное, когда… ну в общем, потеряла.
Я положила пачку на стол, мы закурили, и Катя, вздохнув, сказала:
– У меня вся эта неделя какой-то полный облом.
Она еще раз вздохнула и, махнув рукой, замолчала, сосредоточенно куря и думая о чем-то своем.
Появилась Тортилла, с ненавистью стукнула о столешницу донышками двух бутылок пива и поставила рядом с ними два стакана.
Я налила себе пива и, видя накатившую на Катю тоску, не стала ничего говорить и сделала два больших глотка из стакана.
Времени у меня было много, я раздумала куда-то мчаться и искать Володьку.
Надо ему будет – сам найдет.
– Так вы, Катя, говорите, что это были ваши знакомые? – продолжила я разговор, чтобы не молчать, и Катя, услышав мои слова, даже вздрогнула от неожиданности.
– Да вы что, Таня! Вам, наверное, послышалось! Я такого не говорила! Да я впервые в жизни видела этих уродов!
Катя так естественно распыхтелась, что ей нельзя было не поверить.
Пришлось мне, наивно хлопнув глазками, извиниться и признаться, что я на самом деле что-то спутала.
Катя быстро допила свое пиво и налила себе еще.
Положив подбородок на кулачок, она достала вторую сигарету из моей пачки и, в третий раз вздохнув, прикурила.
– Вся жизнь пошла наперекосяк, – пожаловалась она, – словно трещина какая-то пролегла, что ли.
– Бросьте вы переживать, – улыбнулась я, – это же было небольшое приключеньице, и закончилось оно без потерь для вас. Зато сколько адреналина выработалось! Вашему мужчине сегодня здорово повезет!
Катя криво усмехнулась.
– Моему мужчине повезет, – повторила она и нервно засмеялась, – какому из них, хотелось бы знать…
Я удивилась и с интересом взглянула на нее.
– У меня был возлюбленный, Олежка, он предлагал мне пожениться, – отрывисто заговорила Катя, – так его сегодня убили.
– Как убили? – спросила я, подумав о трупе, обнаруженном на пляже.
– А как людей убивают? Застрелили Олежку из пистолета… – Катя справилась с нервным спазмом и снова улыбнулась, – и неизвестно кто… А я ему даже ничего определенного и не сказала в тот день… – Катя опустила голову, потом резко ее вскинула и с нарочитой обидой закончила: – Ну, а второму моему мужчине дела нет до адреналина, лишь бы…
– Что лишь бы? – повторила я, проникаясь интересом к этой девушке: узнав сегодня про смерть жениха, она отправляется гулять, попадает в неприятную историю с хулиганами, теперь пьет пиво и рассуждает о мужчинах.
Слишком уж изысканный набор для одного дня. Я бы на ее месте предпочла остаться дома.
Хотя нет, не так. Я, разумеется, предпочла бы вообще не оказываться на ее месте, но все-таки Катя меня заинтересовала.
Далеко не всякая женщина имеет такую насыщенную жизнь.
– Да ничего, – отмахнулась Катя, – а вы, Татьяна, замужем? – спросила она.
– Не-а, – быстро ответила я, – и не хочется почему-то.
– Значит, мы с вами коллеги в этом смысле, – подвела итог Катя.
Слева от меня дернулся стул, я покосилась на него и увидела Володьку, усаживающегося рядом со мною.
Симпатичный он парень, только физиономия почему-то не очень счастливая. С чего бы это, а?
– Сколько лет, сколько зим! – воскликнула я. – Привез свою благоверную в «Рондо» и решил прогуляться? Воздухом свободы подышать?
Катя, увидев, что мы с Володькой знакомы, стушевалась и, попрощавшись, ушла.
– Кто она? – спросил меня Володька.
– Случайная знакомая, – ответила я, – а кстати, нет ли новостей про нашего знакомого парнишку?
– Есть кое-что. – Володька поерзал на стуле, обрадованный тем, что разговор с его персоны перешел на другого человека. – Есть новости, – повторил он, – у него в кармане обнаружили бумажку с записанным номером телефона, так это оказался телефон сестры. Наш парнишка был двадцати пяти лет, работал мастером-ремонтником в «Доме корейской электроники». Холост, снимал квартиру, ну и прочее. Все это было определено быстро, практически сразу же после моего предыдущего звонка. Сестра уже опознала тело и дала первые показания. Вот такие дела…
– А имя его ты помнишь? – спросила я, посматривая вслед Кате.
– Его звали Олег, – ответил Володька, – фамилию забыл, а это важно?
– Пока еще не знаю, – проговорила я, наблюдая, как Катя перешла улицу и зашла в подъезд дома, стоящего почти напротив кафе.
Я вынула из сумки мешочек с гадальными косточками и, развязав его, высыпала косточки на стол перед собой.
30+13+2.
«Гордитесь молчанием, не хвастайтесь неосведомленностью».
– А почему ты вдруг вспомнила про эту историю? – спросил Володька, накрывая мою ладонь своей. – Что-то узнала? Или, возможно, соображения какие-нибудь появились в твоей мудрой головке?
Я покачала головой:
– Просто так.
Подумав, я решила подпустить пробный шар:
– Ты не думаешь, Володька, что я после всех этих переживаний буду плохо спать? Кошмары могут сниться…
Володька опустил глазки и пробормотал что-то про «укачать на ночь».
– Может быть, ты еще и песенку споешь? – проворковала я, спинным мозгом понимая, что про его жену лучше забыть и даже не заикаться.
– Если пожелаешь, могу и спеть, только негромко, – согласился Володька.
Ну как было пренебречь такими шикарными предложениями?
Вот и я не устояла.