Четыре года спустя
– Мишенька! Вырос-то как! – всплеснула руками бабуля, пока Микель деловито расшнуровывал ботинки в прихожей.
– Баб… ты его видела по сети не далее как три дня назад, – улыбнулась я, расстёгивая ремешки босоножек.
Блаженно зажмурилась и вдохнула полной грудью родной аромат дома. Всё же как бы приветлива ни была другая страна, она так и осталась для меня чужой.
– Ох, Катюша… а ты ну просто… иссохла вся!
С кухни доносился аромат выпечки. Наверняка бабушка поставила себе цель откормить меня если не до предыдущего состояния, то хотя бы близко к тому. А я вполне могла позволить себе съесть парочку пирожков, на этот раз без страха поправиться. Потому что знала – уже завтра отработаю всё в зале.
– Бабуль, ну ты скажешь! Иссохла! – мягко рассмеялась я, целуя бабушку в щёку. – Ты бы видела, какие девчонки приходят ко мне в зал на занятия.
Последние пару лет я работала у Павла инструктором по зумбе. Сама до сих пор не могла поверить в то, что согласилась на эту авантюру, когда он предложил. Но чем больше времени проходило, тем больше я убеждалась в том, что сделала верный выбор. А предложенная мною рекламная кампания, в ходе которой пиарщики использовали мои фото до и после, имела особенный успех.
– Микель! Ну что ты удумал? – спросила я у сына строго. – Слезь с бабушки немедля!
Микки, уже успевший взгромоздиться на руки бабули, выглядел весьма довольным.
– Мамочка, я ненадолго, – заявил он на испанском, на что я нахмурилась, а Микель поджал губы.
Мы с ним договаривались, что по прилёте в Петербург будем общаться исключительно на моём родном языке.
– Не понимаю, что он сказал, – вздохнула бабушка, после чего отправилась на кухню с гордо восседающим на её руках правнуком.
Мамы и Владимира Андреевича в городе не оказалось. Они умчались с неделю назад на очередное покорение то ли какой-то реки, то ли горы. Даже не думала, что у мамы проснутся такие потребности, когда она выскочит замуж. И конечно же, была за неё безумно рада.
– А Павлик? Я вон сколько всего наготовила, – сказала бабушка, когда мы с Микки, вымыв руки, устроились за столом.
Сын уже вовсю прихлёбывал из чашки свой любимый чай с молоком, отдавая должное и бабулиным пирогам.
– А Павел уже отправился по делам, – развела я руками, тоже беря с тарелки угощение. – Похоже, мы с Микелем его за этот месяц увидим от силы несколько раз.
Не то чтобы меня это волновало, потому как первоначальной целью моего с сыном прибытия на родину являлось желание провести как можно больше времени с близкими, но и перспектива расстаться с тем, кто был важной частью моей жизни, немного огорчала.
– А свадьба у вас когда? Ты вон и в последний раз говорила, что скоро Павлик тебя под венец позовёт, – не унималась бабуля.
Я покачала головой. Бабушкино стремление как можно скорее пристроить меня туда, где мне, по её мнению, было самое место – замуж – иногда выходило за границы разумного.
– Бабуль, во-первых, он уже позвал, ты же знаешь, – как можно мягче ответила я. – Во-вторых, мы не торопимся. Это ты знаешь тоже.
Я сопроводила свои слова улыбкой, которая стала шире, когда поняла, что бабуля уже не представляет, какие аргументы привести.
Павел сделал мне предложение не так давно. В Европе вообще относились к этому гораздо спокойнее, чем в России. В статусе жениха и невесты можно было провести пару лет, а то и больше. И я, в принципе, разделяла эти устои. Мне не хотелось никуда спешить. Хотелось убедиться, что сделала верный выбор. Потому что знала то, о чём был осведомлён и Павел – мои чувства по отношению к нему весьма далеки от того, что называют пылкой любовью. Нет, разумеется, я ощущала привязанность, уважение, симпатию… Но всё это, возможно, было не совсем тем, что от меня хотел бы видеть мой будущий муж. Хотя, он и заверял меня, что способен любить за двоих.
– Неправильно всё это, – вздохнула бабуля.
– Ничего неправильного, – вновь растянула я губы в улыбке. – Мне всего двадцать три, Павлу – чуть за тридцать. К тому же, сейчас ему не до свадебных хлопот. У него ряд важных контрактов. Возможно, придётся помотаться по миру. Какие уж тут венцы и прочие бубенцы? – пошутила я, на что Микки радостно рассмеялся. – Кстати, – перевела я тему, чтобы только избавиться уже от необходимости объяснять бабуле разумные, как мне самой казалось, вещи, – кажется, кто-то рассказывал, что накупил этому маленькому разбойнику море игрушек.
Микель, мгновенно забыв про недоеденный пирожок, воодушевился настолько, что чуть не пролил остатки чая.
– Хочу их увидеть! – заявил он, и через мгновение бабуля с её не совсем удобными для меня расспросами была нейтрализована.
Хотя бы на время.
– Ты чудесно выглядишь, – сказал мне Павел, когда мы с ним прибыли на встречу с его будущими партнёрами, семейной парой Ковалёвых.
Их особняк больше походил на дворец. Даже подъехать к нему было не так-то и просто – пришлось миновать два пункта охраны посёлка, в котором и располагался дом.
Что странно, Павел при том, что тоже располагал весьма внушительными средствами, к подобной роскоши, призванной, видимо, пустить пыль в глаза, никогда не стремился.