Он знает! Знает, что я целительница! Как же так? Я испуганно замираю. Жду от некроманта вспышки злобы и даже побоев. А получаю равнодушную улыбку. Становится обидно.
– Получается, тебе всё равно, что я солгала? – с замиранием сердца спрашиваю у него.
Мелвас поднимает глаза. Я пугаюсь его взгляда. На меня до сих пор так никто не смотрел.
– Получается, что так, – его холодный, равнодушный голос плохо вяжется с огнём, горящим в глазах.
Я не верю в безразличный тон. Он меня пугает тем, что говорит одно, а глаза выражают другое.
Можно уметь управлять лицом, взять под контроль эмоции, лишь глазами сложно управлять. Глаза – отражение души.
– Неужели ты думаешь, что сможешь хоть что-то скрыть от меня? – в его глазах появляется огонёк превосходства.
Меня он задевает за живое. Да, я рабыня сейчас, но родилась и жила свободной. Моё зависимое положение не повод для насмешки и тем более для того, чтобы считать себя выше.
– Мы все родились равными и умрём тоже равными, – с обидой выкрикиваю я.
– Вот тут ты ошибаешься, – сдерживая самодовольную улыбку, говорит он. – Не все равны перед смертью. Давай поговорим об этом в следующий раз. Сейчас не лучшее время спорить о жизни и смерти.
И в этот раз я согласна с некромантом. Не время для обсуждения вечных вопросов.
– Тогда вернёмся к цели нашего путешествия, – напоминаю я Мелвасу о важном вопросе. – Зачем мы едем ко мне на родину?
– Я смотрю, ты не рада, – деланно удивляется некромант. – А как же припасть к родной земле, которая даёт силу для жизни?
Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не залепить ему пощёчину. Какого… геморроя он издевается надо мной? Ничего светлого в душе. А чего я ждала от некроманта? Он только притворяется хорошим, а на самом деле…
На самом деле враг рода человеческого. Поднимает мертвецов ради развлечения. Поэтому и заговорил о земле. Близка ему эта тема.
– А что такого в земле Гарданики? – спрашиваю я. – Чем она отличается от этой земли, например? Или земли твоей родины?
– У меня нет родины, – отвечает бездушный Мелвас.
Вот это новость. Как так нет родины? У всех есть родина. Отец говорил, что тот, кто отрёкся от родной земли, пропащий человек. Но, я не спешу делиться воспоминаниями с некромантом. Просто, как и он, пожимаю плечами. Нет так нет.
– Я понимаю, что вы уже не в первый раз уводите разговор в другую сторону, лишь бы не отвечать на мой вопрос, – высказываю я ему.
– Хорошо. Я отвечу, но это тебе мало поможет, – наконец-то соглашается поделиться своими планами некромант. – Мы едем искать одну вещицу.
Ага! Вещицу. Ха-ха и ещё раз ха. Так, я тебе и поверила. Ради вещицы не будешь рыскать по свету в поисках того самого помощника, который поможет тебе найти эту самую вещицу. Как бы не так. Важную вещь он ищет. А главное, зачем ему она?
Я постаралась сделать вид, что поверила Мелвасу.
– Как будем искать эту вещицу? – небрежно спрашиваю я.
Некромант задумался. Такой простой вопрос, а он думает. Неужели он не знает, где её искать?
Я замечаю, что Мелвас наблюдает за мной. Что он хочет увидеть? Достойна ли я доверия? Так у него нет выбора. Даже я это понимаю.
– Если вы только сейчас задумались о том, достойна ли я участия в великой миссии по поиску незначительной вещицы, то вынуждена вас разочаровать. Поздно думать. Думать нужно было раньше.
К моему удивлению, некромант расхохотался. Я ожидала чего угодно. От простого пожелания держать рот на замке до зуботычины. А он хохочет.
Я не могу предугадать его реакцию, и это меня злит.
– Не слишком ли образована для деревенской девушки? – сквозь смех спрашивает он, а сам цепко следит за выражением моего лица.
Исчадье Тьмы давит на мою больную точку. Но рассказать придётся, раз у нас пошла такая откровенность.
– У меня мама была целительницей, а папа дружинником князя, – рассказываю я ему полуправду. Папа у меня был лучшим другом князя. Воеводой его дружины.
Мелвас заинтересовался моей историей. Внимательно слушает.
– Мама жила в деревне на границе княжества. Отец рассказывал, что дружина возвращалась из похода. Остановились на ночлег в её деревне. Там-то он и заприметил красивую девушку.
Какая-то непонятная тень промелькнула возле некроманта, и я почувствовала лёгкие поглаживания лодыжек. И так мне тепло стало на душе. Отпустила щемящая тоска по родителям. Я до сих пор не могу простить, что они оставили меня одну.
– Отец хотел увезти маму в столицу, только она отказалась. Не любила она города. Жила в таком, когда училась в Академии магии. Рассказывала, что чуть с тоски не померла. Вот она и учила меня всему. Я тоже должна была поехать учиться, но не судьба. Родители ушли в мир иной, а я осталась с бабушкой.
Я погрузилась в воспоминания. Тяжёлые, ранящие душу. Мои раны только-только начали затягиваться. А Мелвас своими расспросами сорвал тонкую корочку на ране, и она опять стала кровоточить.