Сбрасывая сюрко и платье, чтобы заняться уборкой за питомцами, я даже не подумала звать слуг: не привыкла перекладывать такие дела на других. Но, оценив тяжесть мебели и ковра, задумалась, можно ли просить о помощи? От прежней служанки Черныш прятался, чтобы о нём не рассказали Венанции. Даже если его спрятать, слуги заинтересуются источником беспорядка, да и местами по комнатам валялась чёрная шерсть. Так что я решила, что мебель и ковры не настолько тяжелы, чтобы рисковать жизнью такого симпатяшки.
Впрочем, растягивая узорчатый ковёр, начала подозревать, что какая-никакая воспитательная беседа Чернышу нужна. От коварных планов меня отвлёк яростный рык. Вскрик. Шелест крыльев. И шум падения.
Когда я развернулась, Черныш уже прижимал к полу… девушку. Это если судить по подолу, выглядывающему из-под тёмного плаща. Пернатый Герцог снисходительно наблюдал за борьбой с кресла.
– Спасите, – простонала пойманная почти детским голоском.
– Черныш, фу! – окликнула я и бросилась к креслу.
Схватила сюрко, торопливо надела поверх сорочки. Черныш отступил от добычи, и вошедшая без стука девчонка (ей было лет двенадцать, если не меньше), отползла к стене, продолжая прикрываться рукой.
Черныш махал куцым хвостом, но при таких габаритах и оскале это не делало его вид дружелюбнее.
Придерживая сюрко руками, я подошла, разглядывая девочку: перепуганные глаза, багровый рубец на скуле, уходящий под растрёпанные светлые пряди.
– Черныш, отойди.
Пёс отступил на пару шагов и склонил голову набок. Он наблюдал за девочкой, и судя по тому, как она косилась на него, она воспринимала его интерес как гастрономический.
– Не бойся, – я сконцентрировала в руках целительскую силу и подошла ближе, коснулась руки девочки, посылая успокаивающий импульс. – Он тебя не обидит, если ты не будешь нападать.
Шмыгнув, девочка посмотрела на мои пальцы на своём запястье, затем на меня. Её глаза наполнились слезами.
– Госпожа, – она ухватила меня за руку. – Пожалуйста, помогите. Пожалуйста, только вы можете помочь!
Глухо зарычал Черныш. И хотя на девочку было наложено успокоение, по щекам хлынули слёзы.
– Что случилось? – я влила ещё немного силы, пытаясь справиться с её страхом, хотя, в общем и целом, страх не болезнь и не поддаётся лечению, просто если замедлить стук сердца и углубить дыхание, человек успокаивается.
– Вы целительница, – девочка опять шмыгнула носом. – Вы можете им помочь!
– Кому? – Тут же вспыхнула догадка. – Тем людям с позорных столбов?
Девочка закивала:
– Там и моя мама. Им очень плохо. Новый кнут её высочества такой острый, выпоротым очень плохо, говорят, только целитель поможет. Пойдёмте со мной, пожалуйста. Прошу вас, мы отдадим вам всё, что у нас есть, все накопления, всё-всё, только спасите.
Сердце ёкнуло. Я сталкивалась с такими отчаянными просьбами и раньше. Но… это территория Венанции, и пусть она не вправе выгонять кого-то из свиты герцога, меня предупреждали одной никуда не ходить, иначе это может закончиться моим бесследным исчезновением.
Эта девочка – служанка королевской семьи. И она искренне может бояться за маму, которой угрожает Венанция.
– Но я не единственный целитель в замке, – напомнила я.
– Никто другой не возьмётся! – девчонка впилась в мою руку. – У нас слишком мало денег, а целители принцессы не будут помогать каким-то жалким слугам, они лечат аристократов, в крайнем случае воинов. Пойдёмте, пожалуйста, пожалуйста, я вас очень прошу, – её глаза опять переполнились слезами, и моё сердце дрогнуло. – Они возле кухни, это в самом низу, возле подвала.
Страх перед Венанцией и её коварством смешивался… с тревогой, с опасением не успеть. Я знала, каково это – потерять самого близкого человека. И всё же…
– Почему ты решила, что я помогу, если другие отказались? – я бы лучше поверила, что те люди с позорных столбов уже в относительном порядке, а мне готовят в ловушку, чем в скорую гибель этих людей.
Губы девочки дрожали, слёзы покатились по ещё мокрым щекам.
– Больше некого просить, – едва слышно прошептала она. – Я просто надеюсь на вашу доброту. Люди герцога Кайдена обычно добры к нам…
***
Я сомневалась. Одеваясь, выскальзывая из комнаты вместе с Чернышом – сомневалась. Но не пойти не могла: я привыкла исцелять. Даже если нуждающийся в этой помощи находился так далеко, что я не ощущала позывов магии. Я выросла этим. С самого детства я знала, что моё предназначение – помогать людям, удерживать их на берегу живых. Но это не значит, что я была слишком доверчива.
Перед тем, как мы вышли, пернатый Герцог окинул нас надменным взглядом и отвернулся к окну, почти сливаясь с тёмным небом.
Девчонка, назвавшаяся Тертией, спешила впереди. Она сразу сказала, где искать Чигару, которого я собиралась попросить побыть моим охранником на время лечения, но я на всякий случай подошла к ближайшему стражнику и уточнила то же самое.
Стражник назвал этот же маршрут, рядом переминался Черныш, Тертия изображала спокойствие, но руки у неё дрожали.
Если она не сговорилась со стражником заранее, то всё хорошо. Впрочем, я собиралась спросить о месте проживания Чигару у караула подальше от моей двери – так, на всякий случай. И, положа руку на сердце, пусть лучше считают, что я к нему ходила, чем прознают о моей помощи слугам Венанции. Буду считать это просто частью лечебного процесса.
Главное, чтобы по пути не перехватили – покои Чигару располагались в другой башне, но на моей стороне был Черныш, да и гости в коридоре и на лестнице ещё встречались. Идти по лестнице для слуг я благоразумно отказалась.
Тертия первая миновала ступени лестницы вниз и, воровато оглянувшись, зашагала дальше, я тоже ступила на каменный пол довольно узкого коридора, тоже огляделась, потрогала холку Черныша и пошла. Мы приближались к арке на другую лестницу, тоже никем не охранявшуюся. Пёс вёл себя спокойно, это внушало надежду, что мы благополучно доберёмся до Чигару и…
– Это было глупо.
Я подскочила, хватаясь за сердце. Тертия взвизгнула и, отскакивая, врезалась в стену. Черныш радостно завилял хвостом, чуть не сшибая меня с ног.
На нижних ступенях лестницы, прислонившись плечом к стене и сложив руки на обтянутой рубашкой груди, стоял Кайден. И так высокий, сейчас он казался просто огромным. Его красивое лицо было строгим, но в медовых глазах… осуждения там точно не было.
– Ты прекрасно знаешь, как к тебе относится Венанция, и знаешь, что убрать тебя она может только тайно. Вот так вот выманив из комнаты, например. Тебе нужно было отправить эту девочку за мной, Чигару или хотя бы Борво, а не идти самой.
Хотела возразить, но Кайден был прав: я так торопилась к нуждающимся в исцелении людям, что даже не рассмотрела более долгий, но более надёжный вариант подстраховаться. Дворец это не домик в лесу, где можно всё решить одним арбалетом и парализующими касаниями с угрозами мужского бессилия для особо рьяных.
Отползающую по стеночке Тертию будто пригвоздил похолодевший взгляд Кайдена:
– Это было жестоко. Надеяться на доброту человека, чтобы получить свою выгоду и этим его подставить.
– Вы её защитите! – стиснувшая кулаки Тертия смотрела исподлобья, слишком похожая на перепуганного волчонка. – А она может спасти маму!
– Похвальное стремление защитить своих, – кивает Кайден. – Но я знаю, как среди слуг распространяются слухи. Ты прекрасно знаешь, что Венанция ревнует меня к Эйне, и то, что Эйна не вправе что-то делать с принадлежащими королевскому роду слугами без разрешения, даже если это помощь. Если Венанция узнает, она просто скажет, что хотела засечь всех до смерти, а Эйна влезла в её отношения с собственностью.
У Тертии, только что такой решительно-злой, задрожали губы, глаза снова заблестели.
– Вы оставите их умирать? – пролепетала она и уставилась на меня так просительно, что я… я не смогу отказаться.
– Нет, – вздохнул Кайден. – Поможем, просто всё надо делать не так. И Эйна не исцелит их полностью, только поддержит жизнь и чуть подлатает, чтобы они выкарабкались сами.
– Но… – чуть не плакала Тертия.
Кайден взмахнул рукой, заставляя её умолкнуть.
– Если их полностью исцелить, – пояснил он, – проблемы будут и у Эйны, потому что сразу будет ясно, кто полез их спасать против воли принцессы, и у вас тоже, потому что высекут снова. И тебя заодно, ты же не сильно скрывалась, когда шла к ней в покои.
Поджав губы, Тертия опустила голову, но вряд ли чувствовала себя виноватой: как бы ещё она ко мне попала? И только когда она перестала на нас смотреть, лицо Кайдена чуть смягчилось, да и заговорил он не так строго:
– Я знаю, что вам тут бывает очень несладко, но не надо платить злом за добро. Иначе добра просто не останется.
Хотя Тертия закивала, не думаю, что она близко к сердцу приняла его слова: когда под угрозой самые близкие тебе люди, можно рискнуть кем угодно.
– Где они лежат? – Кайден отлепился от стены и подошёл ко мне, оттеснив радостного Черныша.
Кончики моих пальцев закололо целительской магией, напоминая об отравляющей его рахре.
– У третьей кухни, – выпалила Тертия, в её глазах появился блеск надежды. – Возле погреба!
– Иди туда, – махнул рукой Кайден. – Мы подойдём через полчаса, может, чуть позже. Нам надо немного запутать следы.
Уходя, Тертия то и дело оглядывалась, словно опасалась, что мы оставим слуг умирать. Но что-то спрашивать и снова просить словами она не решилась, лишь заплаканные глаза умоляли меня о помощи.
Надеюсь, Кайден действительно хочет просто запутать следы, а не отговорить меня от исцеления несчастных людей.