Трагический исход попытки к бегству шокировал выживших обитателей торгового центра, но тратить время на эмоции было непозволительной роскошью. Первым делом решили добить оставшихся в холле мух. Маленькими стайками они не представляли серьёзной угрозы, но никто не хотел рисковать. Люди быстро разбились на команды зачистки. Артёму и Яну для обработки инсектицидом достались торговые точки на втором этаже. К ним в команду затесался худощавый короткостриженый мужчина, главными отличительными особенностями которого были вечно испуганные глаза и выпирающий параболический горб.
– Давно не виделись, Иван, – обратился к нему Ян. – Подлечили тебя маленько, как я слышал?
– Да какое там лечение? – ответил Иван высоким, чуть скрипучим голосом. – Полгода продержали. Соседи по палате целыми днями несли чепуху. По телевизору только народные песни, выходить гулять нельзя. Что-то каждый день кололи, да не говорили, что именно. Я потом как обушмаренный ходил, даже имя своё не помнил. Изверги, настоящие изверги.
Возле входа в «Спортивный мир» он тщательно опрыскал себя «Дихлофосом», а затем решительно вошёл внутрь, продолжая ругать врачей-извергов. Артём недоуменно взглянул на Яна.
– Да это Ванька Горбач, – хохотнул тот. – Живёт в соседнем от меня подъезде. Всегда был немного дурной, а в прошлом году его фляга засвистела по полной. Сначала Ванька купил ящик водки и заперся в квартире. Через пять дней беспробудного пьянства он устроил пожар, и голый выбежал на улицу. Якобы, на нём хотели опробовать новое биологическое оружие, но он так просто не дался. А одежду и квартиру сжёг, чтобы смертоносные бактерии не распространились на других жителей города. Прямо народный спаситель.
– Мы не заболели, значит у него всё получилось.
– Очень смешно. Короче, полгода его лечили от этого бреда преследования. Держали взаперти, как опасного для общества, но сейчас, как видишь, выпустили. Хотелось бы верить, что Горбач вылечился, но ты сам только что видел, как он себе чуть не в лицо «Дихлофосом» брызгал.
«Купала» был непривычно пустым. На весь торговый центр приходилось человек шестьдесят, включая сотрудников, но и они теперь почти ничем не отличались от посетителей. Привычный ритм жизни приказал долго жить: магазины не работали, некогда сияющий белизной пол был грязным от раздавленных мух и следов ног, люди нервно перешёптывались и пытались дозвониться близким или в экстренные службы. Время от времени по торговому центру гремела реклама шаурмы в фуд-корте на втором этаже, которая звучала по меньшей мере дико, учитывая обстоятельства.
После зачистки Артём отошёл от скопления людей в сторону и позвонил Лее. К его удивлению, она ответила после первого же гудка. Так быстро, что Артём поначалу растерялся.
– Лея, с тобой всё в порядке? Где ты? Если на улице, то немедленно беги в какое-нибудь здание. Запрись и никуда не выходи. Держись подальше от мух, слышишь? Как бы бредово это ни звучало.
– Погоди, милый, не тараторь так быстро. – Услышав её голос, Артём облегчённо выдохнул. Он только сейчас осознал, насколько сильно скучал по ней. – Со мной всё хорошо, если не считать пары укусов. И да, я в курсе насчёт мух. У нас тут такая же беда.
Она была жива, она была здорова, и она называла его «милый». По привычке или потому, что действительно так хотела? Артём надеялся на последнее.
– У нас? – переспросил он. – Это где?
– Я в отделе полиции.
– Ого. Как ты туда попала? Ограбила банк или устроила незаконный митинг? – шутка вырвалась у него сама собой, хотя повода для веселья вокруг было немного. Если у других людей во время опасности и стресса включался механизм «Бей или беги», то у Артёма мозг по какой-то причине концентрировался на юморе. Но Лея хихикнула, значит, оно того стоило.
– В меня врезался какой-то парень, – сказала она. – Превратил машину в хлам.
– Погоди, ты же сказала, что с тобой всё хорошо, не считая пары укусов.
– Так и есть. В аварии я почти не пострадала. А этот парень оказался автоугонщиком в розыске. Меня пригласили на допрос и, возможно, благодаря этому я не стала кормом для насекомых. Начальник отдела приказал всем оставаться в здании и ждать эвакуации.
– Будет эвакуация? Это же отличные новости! – обрадовался Артём.
– Только это произойдёт неизвестно когда. Сначала власти должны убедиться, что у нас тут не коллективный психоз. Чем больше людей поднимут волну, тем будет лучше. Ты сам-то как? Заперся с коллегами в офисе? Или у тебя было судебное заседание?
– Ни то, ни другое. Я в «Купале» вместе с другими посетителями. Часть людей попыталась пробежать через парковку и добраться до своих машин, но получилось… ужасно. Мне кажется, что никто не выжил.
Он не стал рассказывать, что среди беглецов были дети. Иной раз молчание – не только золото, но и способ сохранить душевное равновесие.
– Господи… А вы точно в безопасности?
– Мы закрылись изнутри и везде разбрызгали «Дихлофос», так что пока тут нет ни одной мухи. Бежать больше никто не планирует. Все обустраиваются, звонят родственникам или близким. Кстати, как там твоя мама в Волгограде?
– У них там спокойно настолько, что она мне даже не сразу поверила. По телевизору про наш город никто не говорит, да и в интернете пока не слишком много информации, – Лея сделала паузу на секунду. – А что ты вообще забыл в торговом центре?
– Я… в общем… – Артём достал из кармана коробочку с обручальным кольцом и повертел в руках. Вспомнил, как Лея упоминала нового мужчину, и пока решил не говорить правду. – Подавал претензию в ювелирный отдел. Моему клиенту отказали в возврате золотого кольца.
Артём мысленно обругал себя. Ложь вышла малоубедительной, к тому же он умудрился упомянуть и ювелирный, и кольцо. Просто гениально.
– А, ясно, – ответила Лея, как ни в чём не бывало. – Как думаешь, долго продлится это нашествие мух? Может, завтра они уже найдут себе другое место?
Они разговаривали почти так же, как и всегда. И всё-таки Артём чувствовал, как между ними держится незримое, но навязчивое напряжение. Несмотря на то, что Лея продолжала называть его «милый», смеялась его шуткам (не всегда удачным) и искренне заботилась о его самочувствии, и даже несмотря на то, что они не сказали друг другу ни одного грубого слова, их общение было не таким, как раньше. Виной всему было не нашествие насекомых, убивающих людей по всему городу. Причина крылась в «другом мужчине», и Артём не мог перестать о нем думать.
– По поводу утренней ссоры… – неуверенно начал он. – Я хотел сказать, что во многом ты была права. Работа не должна забирать у человека всю его жизнь. Я бы мог пересмотреть свой график или нанять помощников. И свадьбу готов сыграть сразу, как только увидимся, если ты ещё не против.
– О, боже. Тебе понадобилось нашествие мух-убийц для того, чтобы прозреть? – По голосу было слышно, что Лея улыбается. – А завести детей ты захочешь после восстания мертвецов?
– Значит, мы всё ещё вместе? Я буду любить тебя, даже если скажешь «нет».
– Господи, конечно! Конечно, мы вместе! Когда насекомые заполонили всё вокруг, я только о тебе и думала. Где Артём? Живой ли он? И поняла, что не готова тебя потерять.
– А тот мужчина… О котором ты говорила утром. Он существует или ты хотела меня задеть побольнее?
Она не ответила. Шли секунды, каждая из которых болезненно отдавалась у Артёма в сердце.
– Лея?
– Я здесь. Тот мужчина был просто ужасной, дебильной и сводящей меня с ума ошибкой. Я сходила с ним на единственное свидание потому, что меня просто задолбало быть одной триста шестьдесят пять дней в году! Ничего серьёзного у меня с ним не было и быть не могло. После того свидания мы ни разу не виделись, и только за сегодня я уже тысячу раз пожалела, что оно вообще состоялось.
– И кто он?
– Ты правда хочешь обсуждать это сейчас? Когда мы заперты в разных концах города, а люди вокруг умирают от нападения мух?
Лея была права. Хорошо уклонилась от ответа, но была права. Артём не стал доканывать её, решив, что обсудить проблемы в отношениях можно будет и позднее. Он и так был доволен – внутри ощущался небывалый подъем и прилив сил – тем, что они оставались парой. И даже больше, ведь обручальное кольцо он купил не просто так, пусть пока и не сказал о нём.
Они закончили разговор, пообещав друг другу созвониться позднее. Артём обнаружил, что остался один в коридоре торгового центра, если не считать манекенов, смотрящих на него из-за витрин. Слабое эхо голосов доносилось издалека – оттуда, где у якорной формы «Купалы» был тупик или рым, как его называли профессиональные моряки. В интонации голосов на удивление слышались нотки радости и воодушевления. Артём направился к источнику звука, чувствуя, как под тяжестью ног плющатся тела насекомых.
Голоса становились ближе. На пути к ним Артём остановился только один раз, заинтересовавшись размещённым в центре коридора постаментом с водворённым на него автомобилем. Новенький «Ягуар XF» был украшен подарочными лентами и надписью на двери: «Охота на большого кота». Кажется, это было названием одной из рекламных акций торгового центра, в которой победителя обещали наградить к Новому году. Артём хмыкнул. Он сомневался, что розыгрыш вообще состоится. А Новый год, если и будут праздновать, то не в Щадрине.
За постаментом с подарочным «Ягуаром» была видна вывеска продуктового магазина «Деликатес». Голоса доносились именно оттуда. Несколько человек одновременно гаркнули: «Не жди – иди и возьми!»
Слоган, который должен был мотивировать, вызвал у Артёма неприятное ощущение в животе. Он вошёл внутрь «Деликатеса» и едва не столкнулся с Яном, который стоял у входа, сжимая в руке открытую бутылку пива.
– О, вот и ты. – Ян мотнул головой в направлении кассовой линии. – Смотри, какое чудное собрание там устроили.
Большая группа людей – не все из выживших, но многие – собралась полукругом возле Валерии Завражной, которая взобралась на столик возле касс. В глазах слушателей горели интерес и воодушевление. Руки сжимали стаканы и бутылки со спиртным.
– Трудные времена для одних означают возможность для других, – чётким, хорошо поставленным голосом произносила речь Валерия Завражная. Её лицо раскраснелось, жестикуляция была властной и уверенной. – Вы не поможете своим близким, если погрузитесь в омут горечи и опустите руки. Нет, мы обязаны действовать, чтобы сохранить свои жизни. Мы обязаны действовать, чтобы помочь друг другу. Помните – мир нуждается в каждом из вас.
Артём никогда не понимал ценности подобных выступлений, но не мог не признать таланта Завражной. Её эмоциональная и захватывающая речь притягивала и заставляла слушать против воли. Слушатели находились на грани почти религиозного исступления.
– Уже минут двадцать вещает, – заметил Ян. – Будто бы мы выжили только ради её сольного выступления.
– А ты почему не среди её поклонников?
– Терпеть эту стерву не могу, – скривился Ян. – Это сейчас она мотивационный коуч. А раньше владела сетью фастфудов. «Трапеза», слышал о таких? На бумагах бизнес был успешней некуда. Только в бумагах не писали, как Завражная выжимала людей досуха, лишала премий и увольняла за малейшую провинность. Понятие «корпоративная культура» для неё не существовало. Лишь бы высосать прибыль из каждой копейки! Не выполнил план – пошёл на улицу! Вот тебе и краткая история о том, как Ян Ковалёв перестал быть управляющим в одной из её забегаловок.
– Соболезную.
– Да ладно тебе. Я лишился зарплаты, но обрёл свободу.
– Похоже, многие среди этих людей были бы счастливы отдать свободу ради Завражной. – Артём обвёл взглядом восторженные лица.
– Ну, вынужден признать, что есть в её выступлении и приятные моменты. Например, бухло. Вообще-то мы перебрались в продуктовый потому, что проголодались, а Завражная предложила отметить наше чудесное спасение. – Ян отхлебнул из бутылки и кивнул в сторону прилавка со спиртным. – Ты будешь, кстати?
– Не хочу. По-моему, напиваться в таких обстоятельствах – это хреновая идея.
– Я не имел в виду, что нужно уходить в запой до лучших времён. Так, немного сгладить стресс. Но как знаешь, конечно.