Часть I Странные события
Волшебный лес
Майя ликовала: наконец произошло то, о чём она мечтала в эти летние месяцы. Папа разбудил её рано утром и, задорно подмигнув, сказал:
– Дочурка, вставай! Мы едем дышать горным воздухом. Вершины Пирина[1] три дня – наши!
Звонкий визг Майи, наверное, разбудил всех соседей.
Оказывается, мама и папа давно подготовились к путешествию, а дочке сообщили об этом в последний момент. Сюрприз удался на славу! Быстро позавтракав и забросив рюкзаки в джип, семья Тодоровых отправилась в путь.
Несколько часов они ехали по трассе, вдоль которой тянулись бесконечные поля и виноградники, и от скуки Майя начала клевать носом, досыпая утренние часы. Когда папа свернул по указателю на город Банско, картина за окном автомобиля стала меняться. Закручиваясь штопором, чёрная лента дороги уходила всё выше и выше в горы, и за каждым поворотом Майю ждал сюрприз. До этого она и представить себе не могла, как красивы горные луга и стремительны горные речушки. Как высоки бывают деревья в горах. Какие удивительные причудливые формы может принимать камень. Радуясь и восхищаясь природой, Майя в то же время с удивлением прислушивалась к своему организму. Уши у неё заложило, голова стала тяжёлой, в животе возникло неприятное ощущение. Майя поспешила сунуть себе в рот леденец и откинулась на подголовник.
– Тебя укачало? – папа с беспокойством смотрел на дочь в зеркало заднего вида.
– Чуть-чуть.
– Так лучше? – люк на крыше джипа пополз в сторону, и внутрь машины ворвались вихри свежего воздуха.
– Дыши глубже, – мама высыпала яблоки в сумку и протянула Майе целлофановый пакет. – На всякий случай.
– Это всё серпантин, – сказал папа. – Потерпи немного.
– Сер-пан-тин. Красивое слово.
– «Серпенс» в переводе с латыни означает «змея». Помнишь, у Гофмана в сказке «Золотой горшок» принцессу-змейку звали Серпентина.
– Дорога, похожая на ползущую змею. Здорово! – оценила Майя.
Автомобиль выехал на ровную дорогу и весело помчался вперёд. Майя никогда не была в этом районе Болгарии и с любопытством рассматривала маленькие предгорные деревушки с высокими шпилями минаретов[2]. Удивлялась огромному количеству улей на горных склонах. Радовалась многоцветию. От её цепкого взгляда не ускользнули и колючие заросли ежевики, и…
– О, Боже! Неужели это лиса?
– Где? – воскликнули в один голос мама и папа.
– Вон там, на краю обрыва.
– Точно. Лиса. Так близко у дороги! Просто, поразительно, – удивился папа.
– И не говори! – подхватила мама. – Хорошо, что в наше время ещё встречаются живые лисицы, а не только лисьи шубы! Честно сказать, я бы вообще запретила натуральный мех!
– А как же воротник? – с подвохом спросил папа.
– Какой воротник?
– Из чернобурки. На твоём зимнем пальто.
– Ну что у тебя за привычка такая! – стукнула кулачком по торпеде джипа мама. – Всё взял и испортил!
– Ты же знаешь: я за справедливость!
– Ха! Кто бы говорил!
И мама стала доказывать папе, что она в сто раз объективнее его.
«До чего же эти взрослые смешные!» – подумала Майя, и мир за окном вновь поглотил её внимание.
Щурясь от ярких солнечных лучей, девочка с интересом всматривалась в морщинистые лица старушек, торгующих на обочинах баночками с ягодами и мёдом. Они были совсем другие, не такие, как городские бабушки. Их головы укрывали тёмные цветастые платки, под широкими белыми фартуками прятались длинные чёрные юбки, а ноги, обутые в самые настоящие цырвули[3], грели тёплые шерстяные носки.
Навстречу их джипу всё чаще стали попадаться телеги, цыганские брички, старые скрипучие арбы. Майя видела их впервые и сорвалась с места. Она встала во весь рост и через открытый люк в крыше машины махала всем, кто попадался им на пути. Больше всего повезло мальчику. Надвинув картуз на глаза, он пас на лужайке девять коз! Успела посчитать. Майя отправила ему воздушный поцелуй!
Мама и папа заразились от дочери безудержным весельем и тоже вели себя как малые дети. Они шутили, смеялись, пели песни, кидали друг в друга фантики от конфет, и вдруг раз – словно из-под земли перед ними вырос величественный, голубой Пирин! На его вершинах, несмотря на лето, до сих пор лежал снег.
– Боже мой! – воскликнула мама. – Рядом с таким великаном человеку должно быть стыдно называть себя царём природы!
Папа закричал:
– Девочки, наша любимая песня!
Он включил радио громче, и все вместе они стали подпевать популярной певице.
«Сегодня – самый счастливый день в моей жизни», – решила Майя.
До хижи «Вихрен»[4] Тодоровы добрались после обеда. Менеджер выдал им ключи от домика и пригласил на ужин. Пока родители парковали машину и разгружали вещи, Майе позволили побегать по дорожкам, а потом родители подхватили дочь за руки и отправились в лес на пикник.
О, это был Волшебный лес! Он пах грибами, сырой землёй, ягодами и хвоей. Где-то в чаще щебетали птички, сквозь листву пробивались лучики солнца и терялись в траве. Кривая, вытоптанная неизвестно кем тропинка, вилась вокруг деревьев и убегала вглубь леса.
Мама первой заметила живописную полянку.
– Давайте остановимся здесь? Тут так красиво! Правда, Майя?
– Мамочка, папочка, я вас жутко обожаю! – запрыгала Майя от радости.
Папа и мама рассмеялись. Папа достал из сумки большой клетчатый плед и расстелил его на траве. Мама выложила из корзины жареного цыплёнка, овощи, хлеб, брынзу, разлила по стаканчикам апельсиновый сок. Семья дружно принялась за еду, но вскоре родители увлеклись беседой о политике, от которой получали явное удовольствие.
«Вот всегда так! – подумала Майя, глядя на них. – Неужели взрослым не надоедает говорить об одном и том же? Президент, законы, демократия. Мне десять лет и то я знаю, что это ску-ко-тень!»
Девочка вытерла руки о полотенце и потихоньку сползла с пледа. Её внимание привлёк громадный круглый камень. С одной стороны он был гладкий и холодный, с другой стороны – тёплый, укутанный бархатистым мхом.
– Майя, далеко не уходи! – услышала она мамин голос и кивнула в ответ.
Возле удивительного камня бежал прозрачный ручей, а в траве из-под резных листьев выглядывала земляника! Да как много! У Майи аж в глазах зарябило! Девочка упала на коленки и стала срывать душистые красные ягодки. Набрав полную горсть, она уже хотела положить их в рот, но от изумления выронила в траву. Ещё бы! Ведь всего в каком-то метре от Майи на земле сидела САМАЯ НАСТОЯЩАЯ БЕЛКА И НИСКОЛЬКО НЕ БОЯЛАСЬ!
Коричневый зверёк забавно шевелил маленьким носиком, принюхиваясь к гостье леса, и не спускал с Майи чёрных, как черешня, глаз.
– Иди сюда, белочка, – прошептала Майя и протянула к ней руку.
Белка осталась неподвижной. Не дрогнула она, и когда девочка встала с колен. Но стоило Майе сделать два шага по направлению к зверюшке, как та мигом отпрыгнула назад и забралась на нижнюю ветку липы. На безопасном расстоянии она снова сложила передние лапки и с любопытством уставилась на Майю.
– Не бойся меня, я тебя не обижу! – уговаривала Майя белку, осторожно ступая по траве.
Белка, вот хитрюга, только этого и ждала: Майин шаг – белкин прыжок, Майин шаг – белкин прыжок, и всё дальше и дальше в лес. Желая погладить пушистого зверька, Майя забыла обо всем на свете и ничего не замечала! И что деревья вокруг становились всё выше и выше, и что голоса родителей давно перестали быть слышны, и что птицы не поют. Вековой лес обступил её со всех сторон, а Майя всё бежала и бежала, и – ХРУСТЬ! – наступила на сухую ветку.
– Ой, где это я? – вздрогнула девочка и словно очнулась ото сна.
Она поискала глазами белку, но её и след простыл. Не видно было и тропинок, по которым люди смело гуляют в лесу.
– Похоже, я заблудилась, – сказала Майя вслух, и её сердце ускоренно застучало, однако плакать и паниковать она не стала.
Задрав голову, девочка смотрела на вершины деревьев, на солнце, да что толку – ориентироваться в лесу она не умела.
– Спокойствие, только спокойствие! До темноты далеко, – уговаривала себя Майя, – есть время найти дорогу, и мама с папой наверняка меня ищут.
И тут совсем близко она услышала серебристый смех.
– Здесь есть люди! У них наверняка найдётся мобильный! Ну а если нет – попрошу, чтобы они отвели меня к хижи!
Майя побежала на звук, и деревья, точно по волшебству, расступались перед ней. Девочка очутилась на полянке, и увидела трёх молодых женщин. Как вы думаете, что они делали? А вот и не угадали! Они танцевали! В тёплых лучах заходящего солнца, взявшись за руки, женщины кружились и пели. Их свободные белые туники развевались по ветру. Из-под подолов, в такт песне, то и дело появлялись тонкие босые ступни. Мониста на изящных шеях танцовщиц нежно звенели. Длинные золотистые волосы рассыпались по гибким спинам и спускались до самых пят. На голове у каждой танцовщицы лежал венок из лесных фиалок.
Майя сразу узнала их, ведь дома у неё было много книг с болгарскими сказками и легендами.
– Самодивы! Какие красивые!
В самом деле, это были самодивы – лесные девы. Кому-то это может показаться невероятным, но красавицы легко оторвались от земли и парили в воздухе! Они задорно смеялись, закидывая назад головы, пели на непонятном Майе языке, и вдруг резко остановились. Словно по команде самодивы обернулись и посмотрели на Майю, а она и сама не поняла, как так получилось, что подошла к ним почти вплотную. Девочка смущенно улыбнулась красавицам, и тогда одна из них хлопнула в ладоши. Перед глазами Майи мгновенно вспыхнул яркий свет, дыхание перехватило, и она провалилась в темноту.
Когда Майя открыла глаза, то сразу увидела маму и папу с бледными лицами.
– Что с вами? Что случилось? – испугалась Майя.
– Очнулась! Слава Богу! – выдохнула мама и бросилась целовать Майю в щёки и в нос, а папа гладил дочку по голове и тоже славил Бога.
Майя хлопала ресницами и никак не могла взять в толк, почему она в постели. Воспоминания о событиях в лесу возвращались к ней медленнее, чем мёд стекает по ложке.
– А где самодивы? – спросила Майя родителей, и они снова расстроились.
Мама громко всхлипнула и порывисто обняла дочку, а папа стал рассказывать Майе, что она зашла слишком глубоко в лес и заблудилась. Родители искали её три часа, и когда нашли – их ужасу не было предела. Майя лежала на траве и не шевелилась. Папа и мама осторожно перенесли её в хижу и вызвали врача.
– Солнечный удар и переутомление! – немедля объявил доктор.
Он посоветовал уложить девочку в постель и покормить сладким, когда она придет в себя.
– Значит, всё, что я видела в лесу было сном? – удивилась Майя. – Ну тогда я с удовольствием готова получить ещё один такой солнечный удар! – весело сказала она и откусила большой кусок от шоколадного кекса.
– Вот глупенькая, – пробормотал папа с упрёком, – мы чуть не поседели! Разве можно так говорить?
– Шучу! – засмеялась Майя и сделала большой глоток шоколадного коктейля.
– Не много ли шоколада? – поинтересовался папа, улыбаясь в усы.
– Неа. Мне сейчас нужны эдафины! – погладила себя по животику Майя.
– Может быть, эндорфины[5]! – поправила её мама.
– Ну да. Они самые. Эдафины!
Оставшиеся два дня семья Тодоровых наслаждалась отдыхом. Они купались в горной речке, собирали грибы и ягоды, лазали по скалам. Слушали стрекот кузнечиков. Собирали целебные травы. А потом произошло то, что обычно и бывает в таких случаях: пришла пора собираться домой.
– Как же не хочется уезжать, – произнесла вслух за всех мама, нехотя укладывая вещи в сумку. – Почему всё хорошее так быстро заканчивается?
– Ну прежде всего потому, что всё хорошее опасно для жизни! – объяснил папа.
– Никогда бы не подумала!
– Да-да! Наш мозг, – папа постучал пальцем себе по лбу, – не позволяет долго радоваться и получать удовольствие, ведь в эйфории мы становимся беззащитными.
– Зато ныть и переживать он позволяет сколько хочешь!
– Куда деваться – инстинкт самосохранения! – засмеялся папа. – А если серьёзно – не тяните время! Нам ещё надо в одно место заехать. Жду вас в машине!
Последние папины слова подействовали на маму и Майю лучше всякого ускорителя. Проверив ещё раз, не осталось ли что-то забытым в ящичках и шкафчиках, они вышли из хижи и сели к папе в джип.
– Мы готовы! Спасибо этому дому, едем к родному!
– Ремни пристегните! – скомандовал папа.
Мама и Майя послушно пристегнули ремни безопасности, и папа сразу дал газу: он хотел успеть до захода солнца показать им болгарское чудо – тысячелетнюю муру[6].
– Папа, какая она необычная! – Майя первой выпрыгнула из машины и подбежала к дереву.
Она долго смотрела, как солнечный луч пробивается сквозь крону муры. Как муравьишки с деловым видом снуют туда и обратно по её стволу. Как, перекрикивая друг друга, перелетают с ветки на ветку мелкие пташки.
– Царица леса! – сказала мама и погладила муру по коре.
– Кому многое дано, с того многое спросится! – задумчиво произнёс папа.
А Майя ничего не стала говорить. Она подумала, что мура – самая древняя волшебница на Земле, скрывается от людей в таком необычном облике. Майя обняла шершавый ствол муры и тихо прошептала:
– Дорогая мура, сделай, пожалуйста, так, чтобы чудеса продолжались!
Новая учительница
В свои десять лет Майя была, во-первых, очень красивой, во-вторых, очень умной и, в-третьих, очень доброй девочкой. Капризничала она редко – чего зря время и нервы тратить! И родители её за это очень ценили и уважали.
В свободное от учёбы время Майя с удовольствием изучала английский язык, читала увлекательные книги, любила танцевать, рисовать и петь. Девочка, как и многие дети в наше время, без проблем обращалась с компьютером, но играть в него не любила. Разве что общалась с подругами в Сети.
Родители часто называли Майю «маленькой Клеопатрой» за её густые тёмно-русые волосы до плеч, миндалевидные голубые глаза и прямой носик. Девочка всё знала о прекрасной древнеегипетской царице и безумно гордилась этим сходством. Только вот судьбе Клеопатры она не завидовала! Про себя Майя знала точно: ради мальчишки ни за что своей жизнью не пожертвовала бы.
– Как быстро наступила осень! – сетовала Майя, возвращаясь с мамой домой из большого магазина.
– Да, моя милая! Время бежит быстро. Кажется, ещё вчера ты лежала в колясочке, а вот ведь уже идёшь в четвёртый класс.
Действительно, через неделю начинался новый учебный год. Мама купила Майе элегантное синее платьице в клетку, много красивых резинок, чтобы завязывать на голове высокий «конский» хвост, синие замшевые туфельки и ещё сумку, как у Сури Круз[7].
Майя задумалась над мамиными словами. Получается, что совсем скоро она станет взрослой и ей придётся выходить замуж? Интересно, каким будет её муж?
– Мамочка, а как ты познакомилась с папой?
– Разве ты не знаешь? – мама притормозила на перекрёстке и удивлённо посмотрела на дочь.
– Нет.
– Не может быть, чтобы я не рассказывала тебе! Ты наверное забыла!
– Нет, не забыла. Ты мне, правда, не рассказывала!
– Тогда слушай. Когда-то я жила и работала историком в России. И вот однажды меня и моих коллег по институту пригласили в археологическую экспедицию в Болгарию. Папа, а тогда он был для меня профессором Тодоровым, мне сразу очень понравился. И пока мы вместе работали над раскопом античного храма в Несебре, составляли опись найденных артефактов, устанавливали время их происхождения, успели так сильно влюбиться друг в друга, что решили пожениться. Где жить – сомнений не было: конечно же в Болгарии, ведь для археолога лучшего места не найти. Как любит говорить наш папа: «У нас, где копнёшь, там и клад найдёшь!»
«Что правда, то правда!» – согласилась с мнением отца Майя.
А ещё она подумала, что именно из-за этого их семье приходится так часто переезжать с места на место. Для Майи это было и хорошо, и плохо. Хорошо потому, что за десять лет своей жизни она успела пожить в шести разных городах, а плохо потому, что каждый раз она теряла друзей. Да, она переписывалась с ними в Сети, но разве это общение! В куклы не поиграть, на велосипедах не покататься. Одна болтовня и только!
Сейчас Тодоровы жили в Созополе. Кто хоть раз бывал в этом городке, расположенном на берегу Чёрного моря, поймёт, отчего и жители Болгарии, и туристы так его любят. Трудно найти ещё одно такое место, где над овальными улицами витал бы в воздухе терпкий аромат кофе вперемешку с запахом роз и лаванды. Где в унисон болгарской музыке звучала бы смесь самой разной иностранной речи, а крики чаек заглушали бы шум прибоя. Черепичные крыши низеньких домиков Созополя, узкие улочки, выложенные булыжниками мостовые, резные деревянные балкончики с алыми мушкато[8] – всё это так глубоко запало в душу Майи, что она впервые в жизни захотела никуда больше не уезжать.
– Мама, мы можем остаться в Созополе навсегда? – её мысли неожиданно вырвались наружу и заставили маму замолчать.
– Не знаю, – не сразу ответила мама, а про себя подумала: «Наша девочка взрослеет. Всё правильно! Она не обязана подчиняться нашим интересам и желаниям. У неё должна быть своя жизнь и своё мнение. Время пришло!»
Утром 15 сентября[9] почти из каждого домика Созополя выходили нарядно одетые дети. По дороге в школу они, словно разноцветные птички, сбивались в стайки и, перебивая друг друга, делились летними впечатлениями и новостями.
Мама и папа привезли Майю в школу на машине. Их дом стоял на самой окраине Созополя, довольно далёко от школы.
– Пока, Клеопатра! Мы будем ждать тебя в музее.
– Пока-пока!
Майя поцеловала папу и маму, не забыла взять букет жёлтых хризантем и, выпорхнув из машины, побежала к одноклассникам.
Увидев Майю, подружки сразу обступили девочку. Цветана радовалась встрече, Кристина с восхищением рассматривала Майину сумочку, Божана как всегда закатывала глаза и без умолку рассказывала о своём летнем романе с потрясающим мальчиком из Софии. Это было так чудесно! Майя и не думала, что она так соскучилась по своим подругам!
Эх, и кто только придумал школьный звонок!
Нехотя ребята прошли в класс – и их вновь охватили радостные чувства. Любимый класс! Здесь всё осталось, как в прошлом учебном году. Книги аккуратно стояли в шкафу, на окнах висели бежевые жалюзи, парты и стулья выстроились в три ряда и ждали своих хозяев. По привычке девочки и мальчики стали занимать места, и в это самое время в их класс вошли директор школы и незнакомая молодая женщина.
– Здравствуйте, дети! Какие вы все красивые, загорелые! Как подросли за лето! – похвалил их директор. – Лето пошло вам на пользу! А теперь пришла пора думать об учёбе! С большим удовольствием я представляю вам нового преподавателя болгарского языка и литературы, – тут он сделал паузу и торжественно, будто вызывал на сцену известную актрису, объявил, – госпожу Албену Малинову! Она будет и вашей классной дамой!
Притихнув от восторга, ребята с интересом уставились на высокую незнакомку. Неужели эта красавица их классная дама?! Да им же вся школа будет завидовать! Золотистые волнистые волосы госпожи Малиновой были уложены в причёску. Переносицу украшали очки в тонкой серебристой оправе. Одета она была в строгий костюм: узкая юбка-карандаш и короткий пиджачок.
– Ну, разбирайтесь тут дальше сами, а я побежал! – сказал директор и вышел из класса.
Учительница улыбнулась, и на её щеках появились две озорные ямочки:
– Здравствуйте, ребята! – голос госпожи Малиновой был приятным и негромким, но в то же время сильным и звучным. – Давайте не будем терять время и начнём наш урок?
Ребята кивнули в ответ и открыли тетради. С большим удовольствием они писали всё, что им говорила госпожа Малинова, и лишь Майя ничего не писала. Она никак не могла справиться с волнением. Ведь её новая учительница была как две капли воды похожа на лесную красавицу-самодиву. Ту, которая хлопнула в ладоши на поляне! Если бы не эти очки, высокая причёска и костюм…
– Эй, Тодорова! – вредный Красимир вывел Майю из ступора. – Чего это ты так вырядилась? Царицу из себя строишь?
– Тебе-то что?! Оставь меня в покое!
Противный мальчишка показал Майе язык и отвернулся, а девочка подумала, что надо будет понаблюдать за учительницей: вдруг она себя ещё чем-то выдаст.
Албену Малинову класс сразу полюбил. Во-первых, потому что она никогда не кричала и не злилась. Во-вторых, её уроки были такими интересными и захватывающими, ничуть не хуже, чем кино о волшебниках. Госпожа Малинова настолько здорово объясняла даже самые сложные темы, что ребятам всё-всё становилось понятно. Поэтому они с легкостью выполняли домашние задания, отлично справлялись со всеми контрольными, и, понятное дело, настроение у них всегда было хорошее.
Представьте себе, Красимир стал хорошо учиться! Да-да! Его мама уже несколько раз приходила в школу, чтобы выразить свою благодарность и восхищение новой учительнице. А ещё Албена называла ребят только по именам и охотно играла с ними на переменках. Дети прозвали Албену феей и, возвращаясь домой из школы, взахлёб рассказывали родителям о госпоже Малиновой, как о лучшей учительнице на свете.
Так незаметно прошёл целый месяц. Вместе со всеми Майя радовалось тому, как им повезло с классной дамой. Она совсем забыла о своих подозрениях, точнее, они напрочь улетучились из её головы, и тут случилось вот что.
В субботний день папа встретил Майю после уроков.
– Привет, Клеопатра! Ты помнишь, куда мы едем завтра?
– В зоопарк! – воскликнула Майя, забираясь в машину.
– В этот раз плакать не будешь? – с улыбкой спросил папа.
– Ну тебя! Я же не специально! – надула губы девочка.
– Шучу!
Папа тронулся с места и почти вырулил со школьной парковки, когда Майя вспомнила, что забыла в классе пакет с библиотечными книгами. Оставлять их так до понедельника было рискованно: уборщица могла отнести книги в библиотеку, и тогда госпожа Василида никогда больше не выдаст ей новые книги.
– Папочка, притормози, пожалуйста. Я сейчас вернусь.
– Что забыла?
– Книги.
– Эх ты, Маша-растеряша. Давай скорее.
Майя выскочила из машины и помчалась назад в класс. В коридорах школы было непривычно тихо: детвора успела разбрестись по домам, учителя были на педсовете у директора. Ещё издалека Майя заметила, что дверь в её класс приоткрыта. Девочка подошла ближе и услышала красивую песню.
«Где-то я это слышала», – подумала она.
Стараясь не выдать себя, Майя заглянула внутрь кабинета. Госпожа Малинова стояла у окна спиной к ней и расчёсывала свои длинные русо-золотистые волосы. Тихо она напевала ту самую песню, что и самодивы на поляне!
«Так это был не сон?! – от волнения у Майи запылали щёки. – Значит, я была права! Албена – та самая лесная дева!»
Девочка сделала шаг вперёд. Она хотела сказать учительнице, что узнала её, как вдруг кто-то ущипнул её за спину. Еле сдержавшись, чтобы не закричать от боли, Майя обернулась. Конечно же, это был Красимир! На цыпочках он подкрался к девочке и специально сделал ей больно. Майя сжала кулаки. При других обстоятельствах она точно дала бы ему сдачи, но сейчас никак нельзя было допустить, чтобы этот хулиган увидел самодиву!
– Ах, это ты, Красимирушка, – добрым голосом сказала Майя, – пойдём-ка во двор, я хочу тебе кое-что показать.
Не ожидая такой реакции от одноклассницы, Красимир потерял дар речи.
«Чего это Тодорова стала такой добренькой? Влюбилась, что ли?»
Но заметив, как Майя ногой прикрывает дверь в класс, Красимир взвизгнул:
– А, Тодорова! Обмануть меня хотела? Кого ты там прячешь? – и вредный Красимир, оттолкнув девочку, ворвался в кабинет.
От ужаса Майя зажала рот рукой. Что сейчас будет?
Не прошло и минуты, как Красимир появился в дверях и покрутил пальцем у виска:
– Тодорова, ты ненормальная? Лечись, пока не поздно! Там никого нет!
«Не стану я жениться на этой психопатке, пускай хоть сто раз мне в любви признаётся!» – решил он и побежал в сторону выхода.
Не зная, что и думать, Майя медленно подошла к двери и заглянула в кабинет.
Албена Малинова как ни в чём не бывало сидела за учительским столом и проверяла тетради. Подняв голову, она заметила Майю и ласково сказала:
– Заходи! Ты чего такая бледная? Что-то случилось?
От удивления девочка не могла и слова вымолвить! Она быстро прошла к своему стулу, взяла книги и, выдавив и себя «до свидания», со всех ног помчалась к папе.
«Что же это получается? Красимир не видит госпожу Малинову, а я вижу? И как она успела так быстро переодеться и причесаться?» – не найдя ответов на эти вопросы в своей голове, Майя, лишь только села в машину, сразу спросила:
– Папуля, как ты думаешь, самодивы существуют?
Отец настороженно посмотрел на дочку:
– Ты опять за своё, котёнок?
– Нет, я серьёзно!
– А если серьёзно, то будучи дочерью учёных-археологов, ты должна понимать, что самодивы – это мифологические существа болгарского фольклора. Наши предки умели находить общий язык с природой. Она была им намного ближе, чем нам. Явления природы, капризы погоды, времена года и многое другое люди объясняли себе так, словно природа была человеком. Понимаешь, о чём я говорю?
Майя кивнула.
– Например, летом долго не было дождя. Сейчас мы сказали бы, что это связано с метеорологической обстановкой, а тогда считалось, что это самодивы обиделись на людей и заперли воду. Чтобы вернуть воду, самодив надо было задобрить. То есть принести им дары. Для этого придумывались разные обряды с жертвоприношениями. Их проводили жрецы в особое время и в особом месте. Люди ждали чуда, и когда оно случалось, о нём рассказывали везде и всюду. Так рождались легенды и сказки. Между прочим, среди самодив или самовил, их по-разному называют в разных районах Болгарии, есть лесные самодивы, морские, горные и даже облачные. Вот такие вот дела!
«Я так и знала! – вздохнула Майя. – Мне никто не поверит! Ладно, в понедельник сама во всём разберусь!»
Старичок из зоопарка
– Ура! – закричала Майя, открыв рано утром глаза. Сегодня она вместе с родителями едет в Софийский зоопарк.
Зоопарки Майя любила больше всего на свете. Особенно Пражский и Берлинский. Но вот что странно: с одной стороны, ей нравилось, что в зоопарке животные не то что на картинках в книжках. Они ходили, лазали, плавали, ели, играли. За ними можно было наблюдать, а тех, кого разрешалось потрогать, Майя обязательно гладила. Она просто обожала ощущать тепло животного, вдыхать его запах, чувствовать его горячее дыхание. Заглядывая в глаза зверю, Майе казалось, что она понимает его мысли. И именно в этот момент её настроение резко портилось. Майя горячо убеждала папу, что все звери и птицы в вольерах и клетках – самые несчастные существа на земле, и их немедленно надо выпустить на свободу! Каждый раз папа объяснял ей, что большинство животных рождается в зоопарке, и это их дом! Оказавшись на свободе, такие животные непременно погибнут! Майя не верила ему и продолжала спорить. В конце концов, она уходила из зоопарка со слезами на глазах, но проходило время, и Майя снова начинала проситься к животным.
В этот воскресный день в зоопарке как всегда было людно. Устав бродить от вольера к вольеру, родители присели на скамейку, а Майя подошла к клетке с огромным бурым медведем. На его груди белым треугольничком красовался передничек. В свой обеденный час мишка кормился большой рыбиной и причмокивал от удовольствия. Майя близко-близко подошла к клетке и, прислонившись к прутьям решётки, наблюдала за медвежьей трапезой.
– Я знаю этого медведя. Ему шесть лет!
Майя обернулась. Рядом с ней стоял невысокий интеллигентного вида старичок с аккуратно подстриженной клиновидной бородкой и в старомодной соломенной шляпе. Он смотрел на Майю синими глазами, от которых разбегались лучики-морщинки, и взгляд его был настолько проницательным, что девочка смутилась.
– Его предки жили в Гималаях, поэтому его зовут гималайским медведем, – продолжал старичок.
– Спасибо, я знаю. У меня есть энциклопедии, – вежливо сказала Майя и сделала попытку уйти от незнакомца.
– Нисколько не сомневался. Надеюсь, что также легко ты сможешь распознать и Златно Яблоко!
– Какое яблоко? – не расслышала Майя.
– Златно! Удачи тебе, царица Майя!
Последние слова старичка Майя не расслышала. Да и немудрено! Насытившись, мишка поднялся на задние лапы и издал такой громкий рык, что лев от зависти, наверное, проглотил свой хвост. Забыв об осторожности, Майя стояла у самой решётки и с восторгом смотрела на блестящий мех, когтистые лапы, мокрый нос гималайского медведя, и, понятное дело, она тут же забыла о старичке в соломенной шляпе.
Ведьма
– По ночам в полнолуние баба Мара летает на метле! Спросите у пастуха! Он сам видел! А ещё он рассказывал, что она плясала вместе с чертями на лесном болоте! – конопатая рассказчица с косичками сделала большие глаза и загадочным полушёпотом продолжила. – Она и детей ест! Жарит в печке и ест!
Девчонки впитывали каждое слово Тодорки, но когда дело дошло до «жарит в печке и ест», всем стало смешно. Всем, кроме Майи. Слушая Тодорку, она думала о своей учительнице: «Если Албена – самодива, тогда баба Мара вполне может быть ведьмой! Почему нет? Жаль, что мне так и не удалось поговорить с госпожой Малиновой!»
После тех выходных в зоопарке Майя неожиданно заболела гриппом, а когда выздоровела, начались каникулы. В деревню Люляково, где жила папина двоюродная сестра, тётушка Иванка, родители привезли Майю отдохнуть и набраться сил после болезни, а сами полетели в Англию на конгресс археологов.
Майя любила гостить у тёти Иванки. Её дом стоял на холме в окружении плодовых деревьев. Он был самым высоким в Люляково и выделялся ярко-красной черепичной крышей с флюгером. Когда-то в доме жила большая дружная семья: тётя Иванка, её муж Петко и их пятеро детей. Но дети выросли и уехали жить в город, дядя Петко три года назад умер, и тётя Иванка осталась одна. Её старшая дочь не раз предлагала матери переехать к ней, да разве променяет деревенский человек собственный просторный дом и чистый воздух на суету большого и беспокойного города?
– Майя, детка! – тётушка Иванка стояла у ворот и вытирала руки о передник. – Подойди ко мне, милая!
Не мешкая ни секунды, Майя оставила подружек и подбежала к плетёному забору.
– Я пеку пирог, а дома, как назло, закончился мёд. Сбегай к бабушке Маре, купи баночку, – попросила тётя Иванка и протянула племяннице деньги. – Только быстро, ладно?
Майя взяла монетки и побрела вдоль улицы.
«Нет, вряд ли баба Мара – ведьма! Просто немного вредная. И страшная! Если что – убегу! С её горбом ей за мной не угнаться!»
И всё же слова Тодорки крепко засели в Майиной голове. А тут ещё полная луна выкатилась из-за леса. И сколько Майя себя не успокаивала, до дома бабы Мары она шла долго, а когда, наконец, дошла, с трудом заставила себя вдохнуть побольше воздуха и толкнуть незапертую калитку.
– Кто тут? – дверь дома отворилась, и на пороге появилась баба Мара – столетняя костлявая старуха с длинными руками и грязными, давно нечёсаными волосами.
– Это я, бабушка, – дрожащим голоском ответила Майя, так и не сумев справиться со своим страхом. – Тётушка Иванка прислала меня за мёдом. Продадите?
Баба Мара улыбнулась беззубым ртом. Над верхней губой у неё росли усы.
– Заходи. Конечно, продам! Мёд у меня в погребе. Набрать надо мёду.
Ни жива ни мертва шла Майя по дорожке, усыпанной мелким гравием. Всё это время баба Мара не спускала с неё глаз. О ноги старухи тёрся здоровенный чёрный кот. Звали его Разбойник. Всей деревне были известны проделки этого котяры. Не стесняясь, он забирался в чужие окна и воровал кисло мляко и луканку[10]. Все местные коты его боялись, и даже собаки обходили стороной!
Баба Мара закрыла дверь и подтолкнула Майю к креслу-качалке:
– Садись!
При свете электрической лампы старуха уже не выглядела такой ужасной, как в сумерках улицы, и Майя чуть-чуть расслабилась. Она села на самый краешек кресла-качалки и приготовилась ждать. Шаркая ногами, баба Мара дошла до лестницы и стала спускаться вниз, в погреб. Под нос она бормотала что-то похожее на песню:
– Кхе-кхе-кхе. Нежданный ужин. Кхе-кхе-кхе. Пришёл ко мне. Кхе-кхе-кхе. Люблю я кушать. Кхе-кхе-кхе. Суп из детей.
Её глухое бормотание и кряхтение раздавались и в погребе, но Майя старалась не обращать на это внимания. Мало ли, что она имеет в виду. К тому же в доме у бабы Мары было столько интересного.
Под самым потолком, возле печки, на бельевой верёвке сушились не носки и тряпочки, как у тётушки Иванки, а сотни маленьких пучков травы и цветов. Без труда Майя узнала сизую полынь, горечавку, пижму, донник, дикую рябину, однако многие растения она видела впервые, и не знала, как они называются. Незнакомы ей были и разные семена, шишечки, орешки, хранящиеся в больших лубочных туесах. Непонятными каракулями были подписаны глиняные баночки и горшочки. В старинном серванте хранилась не посуда, а толстые пергаментные книги. Этого Майя никак не ожидала от бабы Мары.
«Надо же, по ней не скажешь, что она любитель литературы! Интересно, о чём она читает?»
Девочка поднялась с кресла, но не успела и шага сделать в сторону шкафа, как кот Разбойник прыгнул на неё и оттолкнул назад.
– Ты что себе позволяешь? – возмутилась Майя.
Она хотела наказать кота, да не успела. В комнату вернулась баба Мара с огромной кастрюлей в руках. Поставив тяжёлую ношу на плиту, старуха взяла нож и, не замечая Майю, принялась чистить морковь.
«А где мёд?» – удивилась девочка.
– Бабушка Мара, если у вас нет мёда, то я пойду. Меня тётя Иванка заждалась!
Баба Мара и ухом не повела.
– Бабушка Мара! До свидания!
Предчувствуя что-то очень-очень нехорошее, Майя направилась к двери. Но не тут-то было! Кот Разбойник своим тучным телом перегородил проход и оскалил острые клыки. Совсем не по-кошачьи он громко рыкнул на девочку, щёлкнув зубами. В ужасе Майя отпрянула назад и столкнулась с бабой Марой.
– Куда это ты, деточка, собралась? Сегодня ты – мой ужин!
Спина у Майи под рубашкой тотчас взмокла.
– Простите? Кто ваш уж-ж-ин?
– Ты! – противно захихикала старушенция.
– Но ведь я ж-жи-вая! Зачем меня е-е-есть, ба-ба-бабулечка?
– Сейчас живая, скоро станешь варёная!
В сознании Майи сработала тревожная кнопка: «Бежать!»
Но куда? Может быть, в погреб? Иногда там делают вентиляционные окошки во двор. Майя проскочила между рук бабы Мары и помчалась вниз по лестнице.
– Стой! – взвизгнула старуха и резво припустила следом за девочкой.
Догнав её в два прыжка, она схватила Майю в охапку и потащила наверх.
– ААА! Помогите! – закричала Майя. – Я недавно гриппом болела. Я инфекционная!!!
Старухе всё было ни по чём. Она поднесла девочку к кастрюле с кипящей водой и стала прикидывать, как лучше её туда запихнуть. Горячий пар и страх парализовали Майю. Она перестала сопротивляться и, закрыв глаза, уповала на чудо, и чудо пришло.
– Ах ты, старая людоедка! – услышала Майя мужской голос и мгновенно оказалась на полу.
Рядом с ней грохнулась и баба Мара. На её морщинистом лбу сейчас же выросла огромная шишка.
Двухметровый мужчина, одетый по последней моде, носком начищенной до блеска туфли прижал подол старухиного платья и не давал ей подняться на ноги.
– Ты что, ведьма, совсем стыд потеряла? На детей нападаешь?!
– Змеюшка-а-а, прости, не губи. Я нечаянно. Полнолуние меня попутало! – заныла бабка. – Неужто ты и впрямь поверил, что я могу съесть ребёнка?
Пока баба Мара оправдывалась, Майя заметила отсутствие кота Разбойника и быстро поползла к двери.
– Лапонька моя, куда ты? Давай кофейку попьём. С пирогами!
Необычайно добрым голоском пропела старуха, а незнакомец галантно поклонился и вежливо попросил:
– Пожалуйста! Побудьте с нами пару минут.
Майя растерялась. Не желая казаться неблагодарной по отношению к своему спасителю, она села за стол.
– Ты моя хорошая! Не обижайся на меня, – суетилась баба Мара, выставляя на стол кофейник, тарелку с пирогами, крынку молока, малиновое варенье, мёд, орешки. Всем своим видом она хотела доказать, что обожает детей. И лишь огромная шишка на её лбу напоминала Майе о той дикой сцене с кипящей водой.
– Тётя Мара! – дверь неожиданно распахнулась и впустила в дом розовощёкую женщину в яркой шали.
– Ива-а-анушка! – протянула «добрая» хозяйка. – А мы тут кофе пьём. Присоединяйся.
Тётя Иванка прошла к столу и чуть не села на колени к незнакомцу. Хорошо, что тот вовремя успел пересесть на другой стул. Майя округлила глаза – разве тётя его не видит?
– Благодарствую, баба Мара, да дел у меня полно. А медок где?
– Здесь, здесь, лапонька, – и баба Мара, как фокусник, достала из кармана в переднике баночку с мёдом.
– Спасибо, – тётя Иванка осторожно приняла мёд и прижала его к груди. – Майя, ты денежку отдала?
– Отдала, отдала. Не волнуйся! – ответила за Майю баба Мара, мило улыбаясь.
– Ладненько! Я тогда пойду. А ты не засиживайся, – сказала тётя Иванка Майе и ушла.
Майя сидела как зачарованная. Несколько раз она пыталась крикнуть: «Тётя Иванка, забери меня с собой», – но не могла открыть рта.
Когда дверь за тётей закрылась, незнакомец воскликнул:
– Царица моя, у нас слишком мало времени! Будем знакомы, я – Камен-Змей, или просто Камен. Баба Мара – ведьма! В зоопарке к тебе подходил кудесник Чудодей.
– Это тот дедушка, с которым мы про мишку разговаривали?
– Да-да. Тот самый, – усмехнулся Камен, – только ты ему не говори «дедушка», а то разобидится и превратится в горную вершину на пятьсот лет. С самодивой Албеной ты уже давно знакома.
– Значит, я была права? Она – та самая самодива из леса в Пиринах?
– Ну да. Тут ведь вот какое дело, – Камен с трудом подбирал слова. – Как ты догадалась, люди нас видят лишь тогда, когда мы этого хотим. Слава Бранимиру! Хотя речь не об этом.
– А о чём?
– Короче, твоя мама из очень древнего царского рода, и ты – царица Майя! Но суть ещё в другом. Тут важно, когда кто родился. Надо, чтобы в субботу в три часа утра. И тогда откроется дар – видеть Златно Яблоко! Вот, значит.
– Златно Яблоко? – Майя вспомнила, что старичок из зоопарка тоже говорил ей о каком-то Златном Яблоке, но тогда она не придала этому никакого значения.
– Короче, – Камен встал и его голова упёрлась в потолок, – ты сейчас домой иди, а завтра, как солнышко скроется, тихонько вылезай из окошка. Тебя за околицей Разбойник встретит и проводит куда нужно. Заодно и охранять по дороге будет. Только никому не проговорись, хорошо?
– Да кто же мне поверит? – вздохнула девочка. – Вы же не научный факт, а мифологические существа.
Камен громко рассмеялся.
– Ну, будем считать, что так. Короче, по рукам? – и он протянул ей большую ладонь с пальцами как у ящерицы.
– По рукам.
Камен аккуратно покачал Майину ладошку.
– До свидания! – сказала девочка и направилась к выходу.
– Подожди-ка минутку, – остановила её баба Мара.
Она вышла в другую комнату и сразу вернулась. В руках старуха держала свёрток из шерстяной ткани.
– Ты уж прости меня за давешнее. Это подарок тебе, – и, развернув материю, баба Мара показала девочке изящную резную дудочку. – Она волшебная! Задуешь в неё, и все вокруг тебя в пляс пойдут. Помнишь сказку о весёлом пастушке, который сначала семью хозяина коз танцевать заставил, а потом и всю деревню? Только зря её не используй. Волшебные предметы баловства не любят.
Майя взяла дудочку и удивилась. Она была такой лёгкой, тёплой и родной.
– Спасибо! – прошептала девочка от волнения. – До завтра!
Уже дома, лёжа в своей постельке, Майя подумала: «А что если бы баба Мара и впрямь меня съела? Бедные мамочка и папочка! Они сошли бы с ума от горя!»
Из-под подушки она достала волшебную дудочку и погладила её.
– Пока, конечно, ничего непонятно, но всё же здорово, что чудеса продолжаются!
Бал в лесу
Весь следующий день Майя бы-ла сама не своя. Предчувствуя увлекательное приключение, она плохо позавтракала, да и за обедом больше ковыряла ложкой в курином супе, чем ела. Тётя Иванка встревоженно спросила:
– Деточка, ты хорошо себя чувствуешь? Бледненькая какая-то.
Чтобы успокоить тётю, Майя быстро запихала в себя суп и пошла в свою комнату. В сто пятый раз она развернула дудочку, походила с ней, снова завернула и спрятала под подушку.
«Златно Яблоко! Интересно, что это?»
Девочка подошла к компьютеру, подключилась к Интернету и забила в поисковике два заветных слова.
– «Златно яблоко» – салон красоты, рекламное агентство, туристическая фирма, элитный комплекс. Нет, не то. А что тут? В греческой мифологии Златно Яблоко с надписью «Прекраснейшей» подбросила на пир трём богиням – Гере, Афине и Афродите, богиня раздора Эрида. Богини начали спор о том, кто должен владеть этим яблоком и призвали в судью юношу Париса, сына троянского царя Приама. Парис присудил Златно Яблоко богине любви Афродите. В благодарность она помогла Парису похитить Елену, жену спартанского царя Менелая, и это событие стало впоследствии причиной Троянской войны. Так богиня раздора Эрида добилась своей цели: сначала возник спор, потом – война, – прочитала Майя. – Хм. Что-то мне это Яблоко не нравится. Может быть, это не оно?
День, как назло, тянулся медленно. Играть с подругами Майя не пошла: боялась проболтаться о вчерашнем вечере. Но не рассказать о том, что её волновало, она тоже не могла. Присев на мягкую травку возле собачьей будки, Майя тихонько поделилась с пятнистым пушистым щенком своими мыслями и догадками о необычных происшествиях. Пёс понимающе смотрел на девочку, а потом лизнул её в нос. Так он хотел сказать ей: «Не связывайся ты с этим котом! От него добра не жди!» – но Майя поняла его по-другому.
Наконец солнце потянулось к горизонту, и небо окрасилось в нежно-персиковый цвет. Подул прохладный вечерний ветерок. Майя сидела на кровати и грызла ногти от нетерпения. Она уже в тысяча двести первый раз развернула дудочку. Ей так хотелось поиграть на ней, но девочка помнила наказ бабы Мары.
Из кухни послышался зов тёти Иванки на ужин. Майя спустилась вниз, попила тёплое молоко с мёдом и корицей, поцеловала тётушку и «пошла спать». Она отлично знала, что тётя Иванка после уборки в кухне будет смотреть по телевизору новости, а потом допоздна «болеть» за любимых героев из ток-шоу. Эту каждодневную традицию не могло нарушить ничто на свете. Девочка вышла на балкон и, оперевшись на шершавые деревянные перила, стала следить, как ярко-оранжевое солнце садится за горы. За кустами сирени она заметила Разбойника.
«Пора!» – и сердце Майи застучало быстро-быстро.
Тихо пробравшись на кухню, девочка осторожно распахнула окно и спрыгнула в осеннюю бархатную ночь. Сказать, что она не волновалась, будет неправдой. Но когда пряный запах луговых трав вперемешку с ароматами сена, стрёкот цикад, далёкий лай деревенских собак и шелест лесных деревьев обволокли её, Майя сразу успокоилась.
– Мяур-рр! – услышала она бойкий призыв Разбойника.
– Привет, привет! – девочка погладила кота между ушами и ласково сказала, – так и быть, я прощаю тебя за твою вчерашнюю выходку.
– Мыр-мяу, – виновато мяукнул кот и потёрся о Майину ногу. – Мыр-мяу, – и он лизнул её колючим языком.
– Значит, мы с тобой теперь друзья? – повеселела Майя и погладила Разбойника по большой голове.
– Мррррым, – утвердительно мурлыкнул котяра и потрусил в сторону леса.
Девочка побежала следом. Страшно не было ни капельки. Ведь жизнь в лесу била ключом! Там и тут ухали совы и сычи; шелестя крылышками, стайками носились летучие мыши; шурша палой листвой, по земле сновали колючие ежи и лисицы. Зацепившись за корень сосны, Майя чуть не упала, а Разбойник бежал всё быстрее и быстрее. Девочка уже хотела прикрикнуть на него, чтобы он так не гнал, и вдруг услышала чей-то разговор. Майя остановилась и заметила, как за деревьями блеснула вода. Потеряв кота из виду, она пошла на голоса и вышла к небольшому озеру. В нём купались люди.
«Наверное, они – моржи», – вспомнила Майя, как зовут отчаянных любителей холодной воды.
Людей в озере было много. Их влажная кожа отражала лунный свет, а хвосты…
– Хвосты?! Не может быть!
В ореоле мириада бриллиантовых брызг в воде плескались русалки и тритоны. Они ныряли с валунов, играли в салки, а их принцесса в жемчужной диадеме полулежала на большом каменном троне и любовалась собой в зеркало. Над ней парили маленькие зимородки и вплетали ей в волосы то ли кувшинки, то ли водяные лилии.
– Хи-хи-хи! Какие люди и без охраны!
Майя подняла голову – на ветке дуба сидел маленький бесёнок с золотистыми рожками, с мохнатыми копытцами и с длинным-длинным хвостом. Незаметно к нему подлетел крошка-зимородок. Он сунул бесёнку между рожками большую жёлтую лилию и улетел. Тот ничего не заметил, и Майя улыбнулась.
– Ты почему меня не боишься? – обиделся бесёнок. – Я очень страшный и опасный. Вот возьму и съем тебя! – он сморщил пятачок, оскалил маленькие клычки и зарычал.
Это выглядело так комично: бесёнок с жёлтым цветочком на голове корчит из себя отъявленного беса, – Майя не удержалась и расхохоталась.
– Агафон, прекрати этот спектакль. Майя, между прочим, у нас в гостях! – укорил бесёнка неизвестно откуда взявшийся Камен-Змей.
На этот раз одет он был в фиолетовую мантию и в жёлтый бархатный костюм.
Агафон насупился и отвернулся.
– Доброй ночи, царевна Майя! – торжественно произнёс Камен. – Красивые наши русалки, правда? Жаль, мало их осталось. Лет четыреста назад это был самый многочисленный приморский народ. Рыбаки ловили их и сажали в бочки для забавы. А русалки – создания нежные, с хрупкой психикой. Не выдерживали они в неволе. Да и вода в бочках менялась редко. Короче, все, кто остался, на этом лесном озере живут. Пойдём, познакомлю.
Они вышли на илистый берег и стали наблюдать за игрой прекрасных дев.
– Эй! – заметила их одна русалка и помахала рукой. – Идите к нам! Вода тёплая!
– Ага, тёплая! Это она для вас тёплая, – ответил ей Камен, а Майе шепнул, – градусов этак пять.
– Бррр! – повела плечами Майя.
– Может, ты хочешь в воду? – Камен посмотрел на бесёнка и громко засмеялся: Агафон нёсся от озера так быстро, что только копытца сверкали.
– Агафон, куда же ты? – крикнул ему вслед Камен-Змей. – Вернись, я всё прощу!
Русалки подплыли ближе к берегу, и Майя с нескрываемым любопытством уставилась на них. Лица у русалок были бледные, волосы зелёные, глаза большие и выразительные, губы синие.
– Кто это с тобой, Камен? – спросили они.
– Царица Майя, – представил Камен девочку.
– А нашу принцессу-русалку зовут Селена!
– Вы лучше скажите, как вас зовут! – засмеялся Камен-Змей.
– Я – Калина.
– Биляна.
– Милена.
– Невена.
– Забава, – одна за другой называли себя девы.
Кто из них кто Майя запомнить не успела, и от этого ей стало немного неловко за себя.
– Не переживай, – ласково шепнул Камен, заметив её волнение. – Со временем запомнишь. Говори «госпожа русалка», им так даже больше нравится.
– А как поживает ваш двуногий мир? – поинтересовалась одна из хвостатых красоток. – Летают ли железные птицы? Помнят ли люди о нас?
– Железные птицы? А! Самолёты! – догадалась Майя. – Летают. А о вас в сказках пишут и в мультфильмах показывают!
– В мульти-пильмах? – переглянулись русалки, коверкая неизвестное слово. – А что это?
– Ну, это, когда рисуются картинки, а потом с помощью режиссуры и компьютерных технологий изображения начинают двигаться.
– Реж и Суры? Техно и Логий? Это кто? Они тоже умеют колдовать?
Майя задумалась, как бы доступней объяснить русалкам неизвестное понятие, но те уже бросились догонять тритонов, похитивших у них золотой мяч.
– Ветреные, чего с них взять, – развёл руками Камен, а Майя сказала:
– Бедненькие, представляю, как надоело им сидеть в этом озере. День и ночь – одно и то же.
– Что ты! Это озеро соединяется с другим озером, другое озеро – с третьим озером, и так семь раз. Места предостаточно. Да и лучше им здесь жить, чем по морям и океанам шляться, где то нефть из танкера разольётся, то мусор выкинут! Сама знаешь, где люди, там и грязь! – с досадой произнёс Камен.
Рядом громко хрустнула ветка, и из чащи вышел старичок. Майя сразу узнала его. Это был старичок из зоопарка.
– Вы прям как стадо диких мамонтов подкрались, дорогой Чудодей! – захохотал Камен-Змей.
– Приветствую вас, мой друг! – торжественно сказал старичок. – Моё почтение, прекрасная царица! – и он поклонился девочке.
– Здравствуйте, – ответила Майя, немного смутившись. Она никак не могла привыкнуть к тому, что здесь все называли её царицей.
– Где мы собираемся на этот раз?
– На лавандовой поляне. Конспирация, – добавил Камен с плутоватой улыбкой.
– Что ж, тогда в путь!
Чудодей взял Майю за правую руку, Змей – за левую, и вместе они взмыли в воздух.
Катался ли ты когда-нибудь на фуникулере? Если да, то можешь представить, как здорово лететь над лесом. Вверху светит полная луна, озаряя все вокруг голубоватым светом, впереди вырисовываются горные вершины, внизу мерцают огоньки в домах, ветер свистит в ушах так, что дух захватывает!
На широкой лесной поляне, куда они приземлились, Майя сразу заметила самодив. Будто сотканные из воздуха, они легко парили над землёй, приветствуя каждого вновь прибывшего взмахом огромного разноцветного веера. И бабу Мару Майя сразу узнала. Старуха в окружении других косматых ведьм демонстрировала сверхвозможности свою новой метлы.
Посреди поляны на огромном пне восседал седовласый старец. Его длинная белая борода спускалась до земли и путалась в траве. Старец негромко играл на гайде[11], раскачиваясь в такт музыке.
Осторожно, словно боясь что-то сломать, из-за деревьев выступили три богатыря-юнака и встали по краям поляны в дозор.