Дома заваливаемся с Лёней на диван валетом под один плед.
Между нами коробка с горячей, пахнущей копчёностями пиццей.
Ох, завтра отеку!
Но плевать, мне нужно как-то задавить стресс. Наесться до отвала вкусных гадостей – самый беспроигрышный вариант.
Фильм прогружается. Чокаемся стаканами с колой.
Лёнька смотрит на меня, как удав на кролика.
– Итак…
– Даже не думай, – взмахиваю ладонью.
– А что?
– Нет, я не хочу об этом говорить. Давай не будем портить вечер обсуждением Сатаны Андреевича.
– Уже и прозвище ему придумала?
– Это не я, а девчонки из маркетинга. Он там у них уже успел побуйствовать. Хотя проще сказать, где не успел…
Лёня постукивает пальцем по подбородку, глядя на меня в упор.
– Да что?
– Лер, а вдруг он за тобой приехал?
– С ума сошел? С каких вообще радостей я ему сдалась?
– Ну как? Ты его незакрытый гештальт. Возможно, он хочет тебя получить, а потом растоптать. А, возможно, он просто тебя хочет.
– Пусть катится к своей невесте. Или кто она теперь? Жена?
Мне неприятно режет это слово по зарубцованной ране.
Вот только кольца у него не было.
Неужели за эти пять лет он так и не сделал ей предложение?
Впрочем, ничего удивительного. Я своё тоже ждала-ждала, а в итоге осталась ни с чем.
А может, они вообще уже развелись, что тоже меня не шокирует – с Тимуром попробуй ужиться! Тиранище проклятое…
– Ну а ты что вообще чувствуешь к нему? Торкает ещё?
Хватаюсь за пиццу, оттяпываю большой кусок, подталкивая пальцем в рот, как в мясорубку.
– Симптомы почечной колики знаешь же? – мычу с набитым ртом.
Лёня кивает.
– Ну вот, там аналогично.
– Чем сильней человек отрицает свои чувства к кому-то, тем больше вероятность, что эти чувства есть.
– Ой, Лёнь! – морщусь, толкаю к нему коробку. – Жуй лучше. Не надо тебе в психологию.
Послушно жуёт и играет бровями всякий раз, когда мы встречаемся взглядами.
Ну ещё бы!
Я Лёньке про Тимура все уши прожужжала. Это наше излюбленное занятие на каждых посиделках с вином – перемывать Громову косточки.
И, наверное, если быть откровенной, женщина, которой абсолютно плевать на мужчину, как минимум не вспоминает об этом самом мужчине всякий раз, как в её организм попадает даже капля алкоголя.
– Ладно, сменим тему. Я тут вот, – Лёня вытаскивает из-под бока телефон. – С девушкой познакомился. На свидание позвал.
Листает что-то, тычет мне горящим экраном в лицо.
Смотрю на очередную «музу».
Губёхи-вареники, боевой макияж, отсутствующее выражение лица и далее по списку.
Вот нравятся Лёньке такие эталоны красоты, которые в погоне за золотым стандартом перекраивают себя так, что в них с трудом узнаётся молодая девушка.
– Ну что скажешь?
Как бы это помягче?
– У неё… э… красивые глаза.
– Красивые глаза, – синхронно со мной комментирует Лёня. – Ты мне это каждый раз говоришь. Два тебе за креативность, Юдина!
– Лёнь, ну не вижу я в них разницы, прости. Они мне все на одно лицо. Куклы.
Разворачивает экран к себе. Рассматривает. Расплывается в улыбке.
– Ну не знаю. Классная!
Закатываю глаза.
– Она разобьет тебе сердце и опустошит кошелёк.
– Красивой женщине можно позволить всё!
Смотрю на него, умиляясь.
Дурак ты, Лёнька! Самый настоящий дурак!
Ему бы девочку хорошую, добрую, хозяйственную, чтобы он перестал у меня столоваться каждый вечер и взял курс на серьёзные отношения, семью, создание гнёздышка.
Но когда он вот так счастливо залипает на своих эталонных кур, я просто не смею ничего возразить.
Лёня потрясающий.
Высокий, красивый, умный, хорошо сложенный. С собственной жилплощадью этажом ниже моей квартиры, с чувством юмора и замечательно воспитанный. К тому же ещё и врач!
Золото, а не мужчина!
Мне бы влюбиться в него и не знать бед, но…
Но наши с Лёней отношения носят настолько платонический характер, что мы больше походим на брата с сестрой.
Мы опора друг для друга.
Он меняет мне лампочки и чинит краны, я таскаю ему свежие ужины, потому что одной всё равно не съесть. Вот такой удобный симбиоз…
Лёня толкает меня пяткой в рёбра.
– Лерок, расслабься!
– А?
– Вижу ведь, что загрузилась. Нормально всё будет.
– Он у меня на подкорке, как татуировка. Закрываю глаза, а вместо темноты – его лицо. Весь день на работе выслушивала бесконечные упрёки от него! «Валерия Игоревна, зачем вы положили мне сахар в кофе?», «Валерия Игоревна, я секунду назад просил вас принести договор с подрядчиком, почему он ещё не у меня?», «Валерия Игоревна, не могли бы вы в следующий раз делать тройное сальто, прежде чем входить в кабинет?». Придурок! Я не вывезу так месяц…
– Не отболело, – ставит диагноз Лёня, поджимая губы.
Печально улыбаюсь.
Сжимаю пальцы в кулак, врезаясь ногтями в кожу ладони, оставляя вдавленные следы тонких полумесяцев.
– Так, Лерок, выбрось его из головы. Этот Громов имеет власть над тобой только в пределах офиса и строго в рабочее время. А дальше его полномочия – всё! Пойми, ну не найдёт он способа держать тебя в узде круглыми сутками целый месяц.
– Не найдёт? – жалобно.
– Нет. Будь уверена.
Лёня тянется ладонью ко мне.
Тянусь тоже. Сжимаем пальцы друг друга на пару секунд в поддерживающем жесте.
А ведь он прав.
Тимур может доставать меня на работе сколько угодно, но на моё личное время у него посягнуть точно не получится!