Я опустилась на сиденье.
– Какую музыку любите? – поинтересовалась Элла. – Итальянскую?
– Прекрасно, – улыбнулась я.
– Возьмите пульт, нажмите на зеленую кнопочку!
Я выполнила указание. Зазвучал один из концертов для скрипки с оркестром Антонио Вивальди.
– Кофе? Чай? – продолжила хозяйка. – Может, капучино?
– Великолепно, – согласилась я.
– Тогда красная клавиша, – объяснил секретарь.
Я ткнула в нее пальцем. Из кофейника, под которым стояла чашка, полился напиток.
– Угощайтесь конфетками, – засмеялась владелица гипермаркета, – и порадуйтесь своему любимому шоу.
– Желтую пупочку видите? – спросил Ната. – Тычьте в нее.
Я последовала совету, на стене включился телевизор.
– Как вам? – зааплодировала Элла.
– Кофе замечательный, – кивнула я. – Музыка чарующая, трюфели выше всех похвал. По моему мнению, телевизор лучше всего иметь в сортире. Одна проблема!
– Какая? – округлила глаза Элла.
– Э… э… – промычала я и примолкла.
– Что такое? Говорите честно, – попросил Ната. – Элла Семеновна всегда открыта конструктивной критике!
– Куда отправить отходы жизнедеятельности организма? – спросила я.
Элла вскинула брови, Ната приоткрыл рот. Я поняла, что ни женщина, ни юноша не могут сообразить, о чем я спрашиваю. Но, согласитесь, не очень удобно, сидя в уютном кресле и слушая бессмертное произведение гениального итальянца, поинтересоваться: «А как мне пописать? Или покакать? Прямо на подушку?»
Видя удивление на лицах женщины и парня, я решила задать вопрос в другой форме:
– В жизни каждого человека несколько раз в день случается ситуация, когда ему необходимо удалиться, чтобы провести время в одиночестве, оказаться в небольшом пространстве, где никого нет и куда никто не войдет, потому что дверь заперта.
– О да! – кивнула Элла. – Как я вас понимаю! С утра до ночи улыбаюсь всем – поставщикам, посетителям. Я прямо такая хорошая, сладкая! Мармелад с медом, вареньем и сахарной пудрой! Но после того, как покидаю офис, прямо готова окружающих сожрать!!!
– Может, знаменитости тоже охота народу вмазать, но у нее пока нет той знаменитости, которая позволяет знаменитости безнаказанно хамить незнаменитостям, – сказал фотограф, безостановочно щелкая своей камерой. – Мне сказали, что снимаем в туалете. Вопрос возник: как отлить в сортир, если толчка нет?
– Отлить? – заморгала Элла. – Вы имеете в виду воду из чайника?
Мужчина засмеялся. Ната быстро прошептал хозяйке что-то на ухо, та покраснела и процедила сквозь зубы:
– Где ты взял этого грубияна? В каком агентстве? Немедленно сообщи его название, все телефоны!
– Я сам по себе работаю, – сказал Григорий. – Парнишка ко мне подбежал, попросил: «Сделайте фотосессию, вам заплатят». Кто ж откажется?
– Ната! – рассвирепела Элла Семеновна. – Ты позволил себе привести сюда не пойми кого?
– Ну… где же быстро найти нормального фотографа? – залебезил парень. – За пару минут его не отыскать! А этот на первом этаже у детского магазина делает снимки ребят с котом!
– С каким таким котом? – округлила глаза Элла.
– Похоже, он кису на помойке нашел, – предположил Ната.
– Сам ты с помойки! – обиделся дядька, продолжая быстро щелкать фотоаппаратом.
И тут его большой живот зашевелился, из у-образного выреза пуловера показалась круглая голова кота!
– Ужас! – ахнула Элла. – Немедленно убирайтесь вон! У него блохи!
– Скорее уж они у вас, чем у Тимофея Ильича, – парировал фотограф. – Сначала заплатите.
– За что? – возмутилась владелица магазина.
– За съемку. Я сделал, что надо.
– Немедленно уничтожьте кадры! – замахала руками Элла Семеновна. – Я вам не разрешала работать! У меня свой план!
– Здрасте, – засмеялся мужчина. – Значит, позвали, а когда дело дошло до денег, сразу «свой план». Я известный фотограф! У меня столько наград на международных выставках – у вас зубов столько нет! У детского магазина стою, потому что им моя мама владеет. Она попросила покупателей привлечь. Вот и стараюсь. Не нищий я, но раз позвали, то вмиг заказ выполнил. Сейчас много прекрасных художественных снимков получилось. Вот еще только что не сделали! Тимофей Ильич! Вперед! Вариант двенадцать!
В ту же секунду кот прыгнул ко мне на грудь. Я, не ожидая подобного поворота событий, ойкнула. А Тимофей Ильич сначала замер, не забыв повернуться мордой к фотографу, потом лег мне на шею воротником, следом уместился на макушке.
– Снято! – объявил мужчина.
И в тот же миг кот оказался у него на плече, потом нырнул под пуловер.
– Отличные кадры получились! Живенькие! Настоящие! Не прилизанные, как в глянце! – похвалил сам себя Григорий.
– Убирайтесь! – прошипела дама. – Вон!
– Тогда съемку не отдам! – объявил дядька с котом. – Не заплатили? Фиг вам, а не моя гениальная работа.
Элла махнула рукой.
– Ната! Реши вопрос!
Парень схватил мужика. Тот лягнул юношу, но секретарь оказался сильнее. Он поволок фотографа к двери.
– Жадная …! – орал Григорий. – И тупая! Не поняла…! Мои фотки! Что хочу, то с ними и сделаю!
Помощник выволок скандалиста за дверь и захлопнул ее.
– Боже, – выдохнула Элла. – Плачу огромный оклад! Сорок тысяч в месяц! Рабочий день начинается в одиннадцать, можно выспаться! Есть десятиминутный перерыв на обед! В двадцать три сорок пять секретарь уже свободен! Не требую носить форму, просто ходи в своей одежде от «Шанель», «Гуччи», «Миу-Миу», «Дольче Габбана» и не позорь меня! И что? Постоянно приплывают идиоты! Привести на съемки к писательнице дурака с блохастым котом! Ну кому такое в голову взбрести может? Только моему помощнику!
У меня зазвенел телефон. Номер оказался незнакомым.
– Слушаю, – тихо ответила я.
– Виола Ленинидовна? – спросил тихий голос. – Вас беспокоит Саша Ромайло. Я в офисе, но, кроме меня, тут никого нет.
– Простите, Саша, уже бегу, – ответила я и начала вставать.
Элла молитвенно сложила руки:
– Секундочку! Нажмите на красную кнопку в середине пульта.
Я почему-то послушалась. В ту же секунду подушка подо мной стала отъезжать назад.
– Не беспокойтесь, – затараторила бизнесвумен, – сиденье – это крышка унитаза. Сейчас оно отъедет, под вами окажется пустота. Откроется непосредственно сам клозет… Как вам?
– Восхитительно, – солгала я, вскакивая. – Извините, тороплюсь.
– Значит, понравилось! – зааплодировала Фабер.
– Нет слов, чтобы описать восторг, – опять соврала я, торопясь к двери.
– Ариночка, солнышко, – щебетала Элла, – давайте дружить!
– Непременно, – пообещала я, надеясь больше никогда не увидеть мадам владелицу гипермаркета.
– Лично провожу вас до выхода, – продолжала Элла.
На первом этаже я увидела Нату.
– Этого с котом больше сюда не пустят! – радостно сообщил он.
– Главное, чтобы тебя тут не было! – рявкнула Элла. – Ты уволен!
Юноша чуть приоткрыл рот, но Элла уже поманила охрану и сказала двум быстро подбежавшим крепким ребятам:
– Вытурить на улицу. Отобрать пропуск, фото внести в базу. Если посмеет появиться здесь как покупатель – гнать в шею. Найти мальчика по имени Роберт. Его доставить в мой кабинет.
Ната чуть не заплакал:
– Так старался для вас! Изо всех сил! Терпел ваш гадкий характер! Вы обещали повышение по службе! Честное слово давали!
– Уведите, – махнула рукой Фабер.
Охранники приподняли Нату и понесли его к двери.
– Вы очень-очень-очень пожалеете! – закричал парень. – Могу про вас правду рассказать!
Элла Семеновна улыбнулась мне:
– Ариночка, унитазы уже поехали к вам. Потом сделаем нормальную фотосессию. Мы ведь подружимся?
Я кивнула, вытащила из кармана весьма удачно зазвеневший телефон и крикнула в трубку:
– Уже еду!
Потом обратилась к Элле:
– Простите! Меня ждут.
– Конечно, конечно, солнышко, – прощебетала Фабер.