Бумага и огонь - читать онлайн

Александрийский черный рынок имел две очевидные стороны. Первая – более общественная, была известна как теневой рынок, где продавали запрещенные, но все же безобидные копии распространенных библиотечных книг – за это в худшем случае можно было получить штраф или же попасть в тюрьму на короткий срок. Теневой рынок существовал исключительно для тех, кто желал получить в свое распоряжение книгу лишь ради азарта, чтобы почувствовать себя вне закона, даже если книга оказывалась в некачественном переводе или с недостающими страницами.

Контрабандист по имени Красный Ибрагим руководил темной, более недоступной стороной торговли, и о нем ходили легенды далеко за пределами города; о его репутации говорили даже в доме Джесса в Лондоне. Он был кузеном, человеком в торговом деле, на которого можно было положиться в трудную минуту и за определенную плату. У Джесса были и настоящие, кровные кузены в торговле, однако, чтобы стать «торговым кузеном», нужно было заручиться долгосрочным успехом в этом деле и обладать безжалостной преданностью своим друзьям-контрабандистам. Они были связаны – точно как страницы в книге, какая ирония, – книжным бизнесом, историей, записанной пером на бумаге.

Запретными плодами.

В течение нескольких месяцев Джесс постоянно имел дело с подчиненными Красного Ибрагима (у того на службе была команда, в которой состояло по меньшей мере тридцать человек) и обнаружил, что все они хладнокровные и очень талантливые. Честность намерений Брайтвелла проверяли снова и снова на каждом шагу; в конце концов, теперь он был солдатом элитного библиотечного войска и носил медный браслет служителя Библиотеки, несмотря на то что по праву рождения был контрабандистом. Оставаться солдатом и при этом заработать доверие окружающих оказалось не такой уж и простой задачей.

Сегодня вечером, пока Джесс шагал по улице, указ с его изначальным заданием сам собой появился в его кодексе, зашифрованный тайным семейным кодом Брайтвеллов. Прочитав текст, он тут же стер сообщение. Теперь он остановился у одного из рыночных прилавков, где ему устно велели зайти в соседний магазинчик, а оттуда отправили в другое место, в плохо освещенный бар, где матросы ругались друг с другом из-за игры в кости, и владелец бара подсунул Джессу бумажную записку. Чтобы проделать дальнейший маршрут, Джессу пришлось обойти полгорода, и ноги у него уже жутко болели к тому времени, когда в его кодексе появились новые слова: «Постучи в синюю дверь».

Джесс остановился, спрятал кодекс и обвел задумчивым взглядом дома, стоящие на улице, на которой сейчас оказался. Все они были прямоугольными, и их стены, выкрашенные бледной краской, выглядели вполне ухоженно. На крышах и портиках домов красовались миниатюрные египетские украшения. Выглядели эти дома, как жилища скромных, но вполне себе обеспеченных семей; быть может, библиотечные профессора с серебряными браслетами жили именно в таких.

На правой стороне улицы стоял дом с темно-синей дверью, и Джесс двинулся к ней, войдя через квадратные ворота и миновав небольшой придомовой садик с различными травами и раскидистым деревом акации. В украшенном орнаментом прудике лениво плавали рыбки и покоились огромные цветы лотоса. Дом походил на типичное местное жилище, с типичными статуями египетских богов в нише у двери, и Джесс уважительно поклонился божествам, как и полагалось делать по местным обычаям, прежде чем постучать.

Мужчина, который распахнул дверь, выглядел непримечательно: немолодой, но и не старый, невысокий, однако и не низкий, не худой, но и толстым его назвать было нельзя. Джесс был почти уверен, что мужчина – коренной египтянин, потому что у него были зоркие темные глаза и кожа насыщенного медного оттенка. Местная мода требовала сбривать все волосы на теле, включая брови, и этот человек определенно следовал данной моде.

– Джесс Брайтвелл, – произнес мужчина и широко улыбнулся, – встреча с вами для меня большая честь. Добро пожаловать в мой дом. – Он сделал шаг в сторону, пропуская Джесса внутрь, и закрыл за собой дверь. На двери висел внушительных размеров замок, и Красный Ибрагим быстро его закрыл. – Уверен, мы наслышаны друг о друге.

– Я представлял вас более рыжим, – сказал Джесс. Мужчина вскинул одну свою бритую бровь. – Извините. Английское слово. Я имею в виду, с красными волосами.

– Меня зовут Красным не за волосы.

– Тогда за что же?

Ибрагим улыбнулся, нешироко, но при виде этой улыбки у Джесса по всему телу пробежал неприятный холодок.

– Полагаю, я поведаю вам эту историю в другой раз. Попрошу. – Мужчина (Джесс в итоге решил, что ему около сорока лет, но, быть может, и меньше – или больше) указал рукой на маленький изящный диванчик, и Джесс присел. В комнату вошла юная девушка с прямыми черными волосами до плеч, неся в руках поднос с аккуратными кофейными чашечками и серебряным кофейником. На вид ей было около четырнадцати, маленького роста и очень хорошенькая, и она улыбнулась Джессу, пока разливала кофе.

К удивлению Джесса, девушка затем тоже села на диван, на противоположном конце.

– Это моя дочь Анита. Боги мне благоволят, ибо Анита очень смышленая девушка, которая также желает изучать торговое дело. Вы не против, если она поприсутствует?

– Никаких возражений, – сказал Джесс. Он припоминал, как отец поступал точно так же, когда Джесс и его брат-близнец Брендан были помладше, однако Джесс не помнил, чтобы кто-то давал им право выбора и спрашивал у детей, желают ли они заниматься торговым делом или нет. – Потребовалось немало времени, чтобы договориться о встречи с вами.

– Да, разумеется, и я ни в коем случае не пытался никого оскорбить своей осторожностью. Но разве ваш отец, уважаемый Каллум, соглашается на встречу с каждым незнакомцем, который заявляет, что занимается торговлей? – Красный Ибрагим протянул Джессу чашечку, которая оказалась такой маленькой, что ощущалась в руке как игрушечная, однако кофе был сладким и достаточно крепким, чтобы сердце у Джесса забилось чаще после всего лишь одного глотка. – Или же он сначала делает все, чтобы убедиться, что его бизнесу – как и его семье – ничего не угрожает, ведя себя чрезвычайно предусмотрительно?

– Он человек осторожный, – согласился Джесс, хотя и помнил, как отец беспощадно рисковал жизнью его и его братьев, не особо задумываясь о последствиях. Его старший брат Лиам оказался на виселице за то, как осторожно их отец вел свой бизнес. – Он желает заполучить некоторую информацию, и вы занимаете именно то положение, которое подразумевает обладание данной информацией. Разумеется, дело чрезвычайно деликатное.

– Разумеется, – согласился Ибрагим. – Само собой разумеется. – Он сделал вежливую паузу, привлекая к себе больше внимания.

– Механические стражники, – сказал Джесс.

– Не существует по-настоящему редких экземпляров работ Герона, как вы, без сомнения, знаете…

– Нам нет дела до редких томов, – оборвал его Джесс. – Мы ищем книги, которые описывают то, как устроен принцип работы внутри механических стражников. И как их можно отключить.

Красный Ибрагим в этот момент пил свой кофе, и несмотря на то, что слова Джесса застали его на секунду врасплох, он спокойно допил, так что Джесс почти что было упустил реакцию мужчины. Почти что. А затем мужчина засмеялся, и смех его прозвучал совершенно непринужденно.

– Вы знаете, как часто просят о подобном, юный Брайтвелл? Механические стражники являются врагами как контрабандистов, так и поджигателей, в каждом городе на всей нашей планете! Неужели вы думаете, что, если бы такую информацию можно было заполучить, мы бы уже ею не обладали и не заработали бы на этом целое состояние?

– Такое уникальное сокровище куда более полезно, если пользоваться им стратегически и для своих личных целей. – Джесс постарался придать своему голосу еще больше серьезности. – Мы находимся в самом опасном для книжных контрабандистов месте на земле, и тем не менее вы сумели построить здесь карьеру – построить своего рода империю. Вы бы сделали все, чтобы подобная информация оказалась в вашем распоряжении.

– Никто не в силах отключить этих автоматизированных тварей. Это невозможно.

– Нет ничего невозможного, – ответил Джесс. – Они существа механические. Значит, их кто-то построил. Кто-то должен знать их секреты, а секреты всегда оказываются в руках тех, кто ищет их достаточно упорно. И если я что-то о вас и знаю, сэр, так это то, что вы выглядите как человек, который ищет очень и очень упорно.

– Я и правда ко всему и всем присматриваюсь, – согласился Ибрагим. Отточенным, невозмутимым движением он отставил свою пустую кофейную чашку. – И что же ваш отец готов предложить за подобный бесценный подарок? Учитывая, разумеется, что такой секрет вообще существует.

Джесс изо всех сил старался выглядеть столь же непринужденно, как Ибрагим, приказывая своему пульсу не учащаться. Он даже не моргнул, когда произнес:

– У меня есть экземпляр «Первой книги Уризена» Уильяма Блейка.

Выражение лица Ибрагима никак не изменилось.

– Таких экземпляров в мире целых восемь штук, – сказал он. – Мне понадобится что-нибудь куда более редкое. Ведь, как вы говорите, подобная информация и впрямь очень ценное сокровище.

– Было восемь экземпляров, – ответил Джесс. – Шесть из них выкупили пожиратели чернил, которые сожрали книги в качестве своего некоего нездорового ритуала четыре месяца назад. Однако я уверен, вы уже и сами об этом знаете. Получается, остается две книги: одна из них в хранилище моего отца… вторая же у меня здесь, спрятана в Александрии. И вы можете ее заполучить, если пожелаете.

– О-о, – тихо протянул Ибрагим. – Теперь-то мы и подошли к самому интересному, полагаю. К тому, чего желаете вы сами. Просьба исходит вовсе не от вашего отца. Он бы ни за что не позволил вам продать столь важный и ценный фолиант. До сегодняшнего дня он вполне отлично справлялся и без этой информации, несмотря на все старания лондонской полиции. Нет, я полагаю, что это именно вас так сильно интересует данная информация, верно?

Джесс не стал отвечать на этот вопрос. Он почувствовал, как горячий пот течет у него по спине, но все же надеялся, что выражение его лица по-прежнему никак не выдает его тревогу. Спустя несколько мгновений Джесс ответил:

– Один из двух оставшихся во всем мире экземпляров. Я предлагаю его вам в качестве честного обмена. Эта книга стоит целое состояние.

Ибрагим обменялся взглядом со своей дочерью. Анита произнесла:

– Это и впрямь хорошая плата, разве нет?

– Хорошая, – согласился Красный Ибрагим. – Но дело вовсе не в этом. Дело в том, что юный Брайтвелл пришел совершить сделку, которая противоречит интересам его семьи, сделку во имя своей личной выгоды. Поведайте-ка мне, быть может, это имеет какое-то отношение к той книге, на поиски которой вы потратили столько времени и гиней[1] и которую приобрели буквально вчера? К той книге о преступниках в тюрьме архивариуса?

Разговор внезапно перешел на опасную тему. Очень опасную. Поэтому Джесс ничего не сказал. Тогда Красный Ибрагим откинулся на спинку диванчика и подпер рукой подбородок. На одном из пальцев у него красовалось кольцо с рубином, который выглядел, как капля свежей крови.

– Я не хочу иметь ничего общего с делами Библиотеки, – продолжил Красный Ибрагим. – Как не хочу иметь ничего общего и с крестовым походом самонадеянного юнца. Это не наше ремесло.

– Я желаю узнать информацию, и это ваша профессия, – сердито сказал Джесс в ответ. – Мы договорились или нет?

Красный Ибрагим продолжал смотреть на Джесса своими пугающими темными глазами так долго, что Джесс буквально почувствовал, как новые слова вот-вот готовы вырваться у него из глотки – злые слова. Однако он сумел сдержаться и продолжил терпеливо ждать. В конце концов мужчина поднялся на ноги и взглянул на свою дочь, которая все это время молча сидела и наблюдала.

– Анита, оставляю решение за тобой.

– Что? – Джесс тоже подскочил на ноги, однако Красный Ибрагим уже направился в сторону двери, которая вела во внутреннюю часть дома. На одно мгновение Джесс задумался о том, чтобы броситься вслед за Ибрагимом, но он также знал, что такой мужчина долго бы не прожил, если бы вел себя неосторожно. И если уж мужчина и повернулся к Джессу спиной, то наверняка поблизости находилось немало ножей, которые могли его с легкостью защитить.

– Садись, – сказала Анита хладнокровным, как и ожидалось, голосом. – Присядьте, Джесс. – Быть может, она и выглядела юной и хрупкой, однако явно обладала и другими качествами. Она обладала стойкостью, которую Джесс не встречал ни в ком прежде, если не считать, конечно, отражения в зеркале. Анита прикоснулась к цепочке на шее, на которой висело кольцо, огромное, но изящное, с египетским иероглифом, изображающим птицу.

Джесс уставился на отца Аниты, пока тот закрывал за собой дверь, однако все же опустился обратно на диван.

– Чему он пытается тебя научить? Как отказать в помощи и суметь остаться в хороших отношениях с Брайтвеллами?

– Он имел в виду то, что сказал. Решение за мной. Он предоставил это дело мне. – Джесс перевел глаза на Аниту и обнаружил, что выражение ее лица было почти таким же непроницаемым, как и выражение лица ее отца, однако уголки глаз были едва заметно вздернуты вверх. Ситуация ее явно забавляла. – Полагаю, сейчас ты думаешь, что жестокая судьба сыграла с тобой злую шутку, отдав решение в руки какой-то девчонки.

– Вроде того.

Анита лениво покрутила висящее на цепочке кольцо.

– Мы выживаем, как можем, Джесс, – сказала она. – Ты и я. Мы родились и живем в суровых условиях. Если ты думаешь, что я вас не понимаю… Однако скажи мне, почему ты не обратился с этим вопросом к своему брату? Однозначно, это обошлось бы куда дешевле и проще, разве нет?

– К Брендану? – Джесс почувствовал, как его брови хмурятся. – Он не в Александрии. Он уехал. Обратно в Лондон.

– Нет, – ответила Анита. – Быть может, тебе стоит лучше следить за перемещениями своего близнеца. Не хочу тебя обидеть, но все же скажу, что с ним порой очень сложно работать.

– Согласен, очень на него похоже. И почему же он до сих пор здесь?

Анита развела руками.

– Спроси у него сам, – сказала она. – Могу поведать, где он живет.

– Тебе не терпится от него избавиться, не так ли?

– Одного Брайтвелла в Александрии более чем достаточно. Мы бы предпочли, чтобы это был ты. – Она опустила руки на колени и наклонила голову, а на губах появилась неподдельная улыбка. – У меня самой было двое братьев, я знаю, как сложно порой с ними уживаться.

Джесс прочистил горло и поинтересовался:

– Так каково же будет твое решение? Твой отец предоставил решающее слово тебе.

– Предоставил. – Она глядела на Джесса несколько долгих секунд, а затем произнесла: – Ты готов поклясться, что ни за что никому не раскроешь, от кого получил данную информацию?

– Клянусь… чем вы хотите, чтобы я поклялся?

– Душой своего первенца. – На этот раз Анита без зазрений совести усмехнулась. – Такая уж традиция.

– Учитывая мой стиль жизни, может оказаться, что это бессмысленное, пустое обещание. Ну да ладно. Клянусь душой своего первенца, что никому никогда не раскрою, от кого я получил данную информацию. Ни друзьям, ни родственникам. Я никогда ни за что не предам семью Красного Ибрагима.

– Я верю тебе, – сказала Анита. – И, если ты нарушишь данную клятву, помни, что египетские проклятия очень жестокие, Джесс. И быстродействующие. Никогда не забывай об этом. – Сказав это, она поднялась на ноги и направилась в сторону двери.

– Подожди! Куда ты уходишь?

– За книгой, которую ты просил, – сказала она.

– Но я не принес с собой…

– Я доверяю тебе, – повторила Анита. – Если бы не верила, ты был бы уже мертв.

Ждать пришлось не так уж и долго, что Джесса искренне удивило. Должно быть, столь опасную информацию хранили прямо здесь, в доме. Отец Джесса был бы в ужасе. Все дела, связанные с бизнесом Брайтвеллов, всегда держали подальше от семейного дома Брайтвеллов, хотя Джесс и притаскивал порой тайком запрещенные книги в дом, но только лишь чтобы почитать, а не продать.

Анита вернулась всего через несколько секунд, как ни в чем не бывало неся в руках маленькую книжицу в кожаном переплете. Выглядел томик потрепанным и вполне заурядным и, очевидно, был некогда чьей-то записной книжкой. Когда Джесс взял книжицу в руки, то почувствовал грубую шероховатость, а когда пригляделся, то понял, что на обложке виднеются темные пятна, въевшиеся в кожаный переплет. Кровь.

Джесс раскрыл книжку, чтобы изучить содержание, и уставился на написанное на несколько мгновений, а затем поднял глаза на Аниту.

– Тут все закодировано, – сказал он.

– Ну разумеется, – ответила она. – И я отдам ключ к расшифровке, когда ты принесешь плату, которую обещал. Я сказала, что верю тебе. Однако я не полная дурочка. – Она задумалась на мгновение, а затем добавила: – Джесс, я сказала, что у меня было двое братьев.

Джесс листал страницы, пытаясь найти хоть какую-нибудь закономерность в шифре, что, разумеется, оказалось тщетным, однако стоило ведь попытаться, никогда нельзя просто так сдаваться.

– Ты угрожаешь, что натравишь их на меня, если я не принесу оплату? Принесу.

– Было двое братьев, – повторила Анита и снова прикоснулась к цепочке на шее, проведя пальцами по кольцу, которое висело там. – Они мертвы. И причина, по которой они мертвы, заключается в книге, которую ты сейчас держишь в своих руках. – Кольцо, внезапно осознал Джесс, создано для пальцев куда крупнее, чем пальцы Аниты. Для мужских пальцев.

Джесс резко замер, и холодок пробежал у него по спине, когда он понял, что пятна крови на кожаном переплете могут принадлежать одному из братьев Аниты. Джесс поднял глаза и посмотрел прямо на девушку. Ее взгляд снова был непроницаемым, как и у ее отца.

– Если ты попытаешься воспользоваться данной информацией, – сказала Анита, – тебя убьют. Мне бы не хотелось подобного исхода. Ты совершил глупую сделку, Джесс. Мой отец заплатил огромную цену за эту книгу, нам пришлось отдать за нее куда больше, чем стоило. Я просто хочу предупредить тебя.

У Джесса внезапно сдавило горло, и ему пришлось заставить себя улыбнуться, когда он ответил:

– Я вернусь с Блейком через час.

Анита кивнула.

– Я буду ждать, – ответила она. Где-то в одной из задних комнат дома громко и мелодично запела птица, и Анита повернула голову в сторону мелодии, улыбнувшись. – Это наш домашний жаворонок. Мой младший братик построил для него скворечник. Красивая мелодия, не правда ли?

Сжав окропленную кровью книжицу в руке, Джесс сказал:

– Красивая.

Если все закончится плохо, то на худой конец ему выпал шанс послушать звонкую, знакомую мелодию птицы, которую он часто слышал дома, когда рос.

Записки

Текст сообщения, написанного руководителем отдела Артифекса Великой библиотеки, отправленного неизвестному получателю