Будь моей ведьмой - читать онлайн

– Стужев, а что в тебе помимо поганого характера такое страшное?!

Жизненно важный вопрос, кстати. Князь искоса посмотрел на меня, чуть прищурился и ответил:

– Тебе лучше не знать.

– Хоррроший ответ.

Улыбнулся и вдруг накинулся на меня, опрокидывая на кровать и занимая позицию сверху.

– Даже не думай! – предупредила я.

– Маргош, – Стужев склонился к моим губам, – кто ж в таких ситуациях думает, мм? Тут раздумывать нечего, тут делом зани…

Телефонная трель прервала очередное умозаключение Александра, и он, резко поднявшись с постели, схватил аппарат, вслушался в сообщение, затем молча дал отбой.

– И чего там? – осторожно спросила я.

– Да так, мелочи… несущественные, – Стужев смотрел куда-то в стену. – Меня на совет пригласили.

– Какой совет? – Я села на постели.

– Стаи, – мрачно ответил супруг.

– Какой стаи?!

У меня вдруг началась паника, а еще я вспомнила, Генри говорил, что сегодня хозяин не кусается, сегодня же не полнолуние.

– Да обычная стая… обычных оборотней, – пробормотал Саша, повернулся ко мне и скомандовал: – Все, одевайся давай быстренько.

И потопал из спальни.

В широкую няшкину спину полетел мой вопль:

– Стужев, ты что, оборотень?!

Остановившийся гад, теоретически клыкастый, обернулся, поморщился и недовольно спросил:

– Ритусь, зачем же так кричать? Ну оборотень, ну с кем ни бывает, расслабься, я вообще редко перекидываюсь.

И ушел. Он ушел, а я осталась сидеть на постели, с ужасом думая, за кого вышла замуж. Хотя нет, тут нужно поставить вопрос иначе – кто на мне женился!

– Не пугайся, не пугайся, детка, – напевал Стужев, ловко нарушая все мыслимые и немыслимые правила дорожного движения, несясь по городу на скорости 140 км в час.

А я сидела на переднем сиденье рядом с ним, демонстративно пристегнувшись, сложив руки на груди и не разговаривая с супругом.

– Ритка, хватит дуться. – На меня искоса взглянули, после чего обогнали две фуры и остановились перед светофором.

– Я не дуюсь, – отвечаю сквозь зубы.

– Дуешься, у тебя щечки надутые, – парировал… муж.

– Я не дуюсь, я злюсь, Стужев, осознаешь разницу?!

С места мы сорвались со свистом шин, обогнали «бэху», подрезали маршрутку и умчались вперед к светлому будущему, в смысле нарушению оставшихся ПДД.

Молчание продлилось до окончания песенки, после чего Стужев беззаботно поинтересовался:

– Что тебя так разозлило, позволь спросить?!

– Да ничего, – хмуро смотрю на него. – Разве что возможное периодическое наличие у супруга хвоста, клыков и когтей!

– Да я редко перекидываюсь! – крутанув руль, рявкнул Алекс. – И вообще, поверь, с крыльями проблем куда больше, чем с хвостом и клыками!

Забыв дышать, молча поворачиваю голову и смотрю на Князя. Молча, но очень испуганно, а он, узрев мои округлившиеся очи, как-то чуть-чуть виновато:

– Понимаешь, до Гекаты ведь я не сразу додумался, начинал с малого… Ты дыши, Маргош, дыши, ничего страшного ведь, и вообще это все такие мелочи по сравнению с моим поганым характером. Серьезно.

Закрыв глаза я с глухим стоном откинулась на спинку кресла.

– Кстати, ты змей боишься?

– Мля, Стужев! – сорвалась я. – Ты издеваешься?!

Серо-синие глаза смотрели немного обиженно, не менее обиженным был и ответ:

– Я просто спросил, Маргош.

Попыталась успокоиться, пока он парковался возле торгового центра, и едва машина заняла место, тихо, спокойно и даже с улыбкой ответила:

– Нет, Сашенька, я не боюсь змей.

– Чудненько. – Стужев заглушил мотор, потянулся ко мне, нежно поцеловал и, отстегивая мой ремень безопасности, буднично сообщил: – А то я все не знал, как сказать. Все, Маргош, приехали, выходи.

И он вышел, обошел автомобиль, галантно открыл мне дверцу, а я сижу и представляю себе диалог: «Мама, мой муж чудовище» – «Ну что ты, доченька, у всех мужиков свои тараканы» – «Да, мам, но мой муж реально чудовище!».

– Ритусь, хватит медитировать, все равно не поможет, выходи давай, – напомнил о своем присутствии Стужев.

Молча сложила руки на груди, продолжая глядеть куда-то в приборную панель. Нет, ну просто-таки очаровательные новости в первый же день моего замужества!

– Маргош, начнем с того, что ты тоже не ангел. – Стужев все-таки гад. – Идем, Ягуся, будем тебе экипировку подбирать.

Я вышла. Князь захлопнул дверь и, взяв меня за руку, потянул к магазину, напевая:

– Как же тебе повезло, моя невеста…

– Издеваешься? – перебила я.

Искоса глянул на меня, широко улыбнулся и сменил пластинку:

И он шел такой пластичный, несмотря на габариты и рост, красивый до умопомрачения, эдакий обаятельный злодей, волосы по плечам, глаза светятся, одна рука крепко сжимает мою ладонь, вторая небрежно придерживает лямку моего рюкзака, который Стужев закинул к себе за плечо. А еще он так по-хулигански смотрелся в потертых джинсах, черных кроссах на толстой белоснежной подошве и в черной обтянувшей мускулистый торс майке. И он был весь такой… мой.

– Фантазируешь на тему, откуда у меня хвост растет? – прервав напев, поинтересовался муж.

– Да нет, – я смущенно взгляд отвела, – просто на тебя засмотрелась.

И я спокойно пошла дальше, а он замер как вкопанный, и мне тоже остановиться пришлось, держит же за руку. Обернулась, а Стужев стоит, смотрит на меня и улыбается. Счастливый такой.

– Что? – сощурившись на солнце, спросила я.

– Люблю тебя, – признался Саша.

Громко признался. Парочка женщин в метре от нас окинула взглядом, парень в кепке передумал бросать бутылку в мусорный бачок и дальше пошел, оглядываясь, женщина с ребенком замедлила шаг, прислушиваясь.

А я стояла, смотрела на него и тоже улыбалась. И чувство такое, что вот-вот взлечу, высоко-высоко, куда-то под облака… В следующее мгновение Стужев шагнул ко мне, подхватил на руки, закружил и после все так же на руках понес в магазин. И если кто-то тут был против, то точно не я. Обняла его за шею тихо, млела от счастья и от чего-то такого искрящегося и светлого. Классного-классного, даже лучше чем… Да, Саше про такое говорить не стоит, но это действительно круче, чем в постели.

– Маргош, – внося меня в стеклянный лифт, позвал муж, – мы куда сначала, по белью или вещам?

Учитывая, что на мне его боксеры, ответ был закономерен:

– Белье. И если спросишь, чем меня твое не устраивает… – грозно начала я.

– Не-не-не, вот как раз на счет белья я категоричен, – смеясь произнес Стужев. – Оно должно быть исключительно твое, но выбор остается за мной.

– Что? – не поняла я.

Хитрый взгляд и уже привычное:

– Расслабься, Маргош.

Наверное, я была первая девушка в помятых джинсах и простой черной майке с изображением волка, воющего на луну, которую на руках внесли в бутик дорогущего женского белья, куда я даже в суперэлегантном платье и на шпильке не рискнула бы зайти! А Стужев рискнул, и все так же продолжая нести меня на руках, подошел к двум девушкам-продавцам, у которых на лицах улыбки застыли маской.

– Доброго дня, девчонки, – сходу начал Князь в своей любезно-издевательской манере. – Где у вас примерочная?

На секунду представила, что могли подумать эти явно бывшие модели, но девушки оказались не промах:

– Вот здесь, проходите, пожалуйста, – сказала блондинистый консультант с табличкой «Ольга» на груди.

Я уж думала, с чего такой адекват, как эта же Ольга продолжила:

– Александр Мечеславович, а…

Договорить она не успела, Князь срегировал быстрее:

– Моя жена, кстати.

Блондинка споткнулась, не удержалась и, вероятно, грохнулась бы, не успей схватиться за стойку. И вид у нее при этом был такой…

– Что? – полюбопытствовал типа ничего не понимающий Стужев.

– Вы, – девушка сглотнула, – вы… женились?

– Естественно, – и меня понесли к кабинке. – Мы, мужчины, как влюбимся, так сразу женимся. Потому что с вами, женщинами, иначе нельзя.

– Но… – и пошла за нами.

Я, кстати, уже злилась.

А Князю, как и всегда, было плевать на все на свете. Он пронес меня до кабинки, опустил на пол, подтолкнул ласковым шлепком внутрь, и едва я зашла, задернул занавеску и скомандовал:

– Раздевайся, Маргош.

Даже не думала. Скрестив руки на груди, я стояла и думала: мне ему устроить скандал сейчас или через минутку? И что это за «Ольга»?! Но возмущенной оказалась не только я, там, за занавеской, разгорелся горячий спор, причем велся он исключительно шепотом.

– Александр Мечеславович, вы не можете жениться! – шипела разгневанная блондинка.

– Это еще почему? – лениво-издевательски поинтересовался Стужев.

– Она… она… женщина! – возмущенный вскрик.

Хмыкнув, мой супруг весело ответил:

– Я в курсе, что не мужчина.

И вот тут я услышала то, чего совсем не ожидала! Вообще просто.

– Но, – блондинка гулко сглотнула, – но… но вы же князь клана Спящих, Александр Мечеславович! А она… она просто смертная!

Мне стало плохо. Мне просто стало плохо. А эти… они шептаться продолжили:

– Оленька, – наверное, еще никогда ни одно имя не звучало так оскорбительно, – менее всего я расположен выслушивать от вас, драгоценная вампиресса, на ком я должен жениться.

На этом мои нервы сдали!

– Стужев, – простонала я, сползая по стеночке, – ты еще и упырь?!

Занавеска сдвинулась. Узревший меня Алекс ободряюще улыбнулся и небрежно сообщил:

– Да ладно, Маргош, у всех свои недостатки.

Молча смотрю на его невинную улыбочку.

У блондинки сдали нервы!

– Недостатки?! – взвизгнула она. – Недостатки??? Ты, смертная, ты хоть осознаешь, что это сам князь! Сам князь, человечка гр…

Реакция у Стужева всегда была на уровне, и обхватив горло девицы, он заставил ее заткнуться. Затем повернулся ко мне, улыбнулся и с нежностью произнес:

– Минутку, малыш.

Занавеску задернул сам. А затем я услышала тихое, но наполненное яростью:

– Ольрания, не замечал ранее за вами такой откровенной невнимательности к моим словам. Я сказал – жена. У вас проблемы со слухом?

И страшный задыхающийся хрип:

– Нет, мой князь.

– Трудности с инстинктом самосохранения?

– Нет…

– Мы поняли друг друга?

– Да, мой князь.

Раздался звук чего-то упавшего. Я рванула к занавеске, одернула и увидела сидящую на полу девушку, которую, похоже, просто уронили. Блондинка потирала шею и смотрела исключительно в пол, видимо, в страхе перед Стужевым. Еще она кривилась от боли, и я абсолютно точно разглядела два острых клыка, сверкнувших под губой.

Испуганно взглянула на Сашу, но едва открыла рот, он оборвал меня спокойным:

– Я никому не позволю тебя оскорблять, даже трехсотлетнему вампиру условно-женского пола.

Блондинка испуганно посмотрела на меня, не с ненавистью, не со злостью и даже без обид, просто со страхом.

– И вы мне сочувствуете? – догадалась я.

Невольный кивок, а затем быстро отрицательно замотала головой. Поздно, я все видела. И взяв Стужева за ворот, втянула в кабинку, для очень-очень-очень серьезного разговора. Втянула молча и решительно, и только когда он, входя, закрыл занавеску, я поняла как попала.

– Ты просто мысли мои читаешь, – выдохнул Князь, сжимая в объятиях и склоняясь к моим губам.

– Даже не думай, ты, оборотне-змее-упыро-няшка! – прошипела я.

Замер, зло глядя на меня.

– Что? – шиплю дальше.

Сжал зубы, и желваки заходили на скулах.

– Это что такое было вообще?! – продолжала возмущаться я. – Стужев, я еще могу смириться с твоим поганым характером и даже калейдоскопом ипостасей… теоретически, но ты едва не убил эту… жен… вам… Ольгу, в общем!

Недоуменно выгнул бровь, после кивнул каким-то своим мыслям и вдруг широко улыбнулся. Широко-широко и нагло очень, и с намеком.

– Что?! – потребовала разъяснений я.

Рывок, и меня развернули лицом к обитой коричневым бархатом кабинке, вынуждая инстинктивно прислонить ладони к стене. Следующий рывок, и я осталась без майки, а к обнаженной спине мгновенно прижался Стужев и хрипло прошептал, целуя шею:

– Она не женщина, мой чрезмерно добрый и всем сочувствующий Маргошик. – Руки скользнули по талии, пощекотали животик, и пальцы приступили к умелому расстегиванию пуговицы и молнии. – А если бы и была ею, это не дало бы никаких прав даже косо взглянуть в твою сторону.

Теплая ладонь скользнула собственно по белью, мужскому, кстати.

– Нет, это издевательство, – прошипел Стужев. – Полный разрыв шаблона. Предвкушаешь нежные кружева, а напарываешься на…

– Ну извини, ты сам их дал, – напомнила, сдерживая улыбку.

– Ладно, я пошел отрываться по полной программе, – как-то угрожающе сообщил Кощей-младший и вышел.

А я осталась одна. Почему-то очень остро ощутив свое одиночество.

Постояла, зябко обнимая плечи, повернулась к выходу из кабинки…

И тут ураганом ворвался Стужев. Налетел, что-то швырнул на крючок и, не дав опомниться, страстно, жарко, жадно поцеловал. Голова закружилась вмиг, ноги ослабли, руки… руки никак не успели отреагировать, потому как муж остановил сумасводящие действия и, прошептав: «Меряй, Ритусь, а я там еще такое нашел», покинул примерочную кабинку.

Отдышавшись и немного придя в себя, я повернулась и увидела то, что мне предлагалось «померить»! На золотистой вешалке висел черный атласный отделанный кружевом корсет! К нему в комплекте шли абсолютно прозрачные мини-стринги с черными шнурочками и бантиком сзади! Нормальненько!

Занавеска отодвинулась, впуская любопытную рожицу няшки оборзевшей!

– Подошло?! Маргош, а чего стоим, кого ждем?

Грозный разворот к Стужеву, а он:

– Ладно, это потом, ты вот это надень, а? Только сейчас, быстренько.

И мне протянули вешалку! А с нее свисали… даже не знаю как назвать! Это не стринги, это хуже, а именно – черное кружево по бедрам и жемчужная нить собственно… собственно по тому самому месту!

Обалдевшая от увиденного, перевела взгляд с явно не нижнего, а очень эротического белья и молча посмотрела на мужа.

– Нравится? – абсолютно неверно понял мой взгляд Стужев. – Сам обалдел, когда увидел. Говорят, в нем когда ходишь, приятно очень. Так что давай, меряй, будем тебе приятное делать.

Все, это была последняя капля.

– Дорогой, – очень неласково прошипела я.

– Да, дорогая? – мгновенно включился в игру фетишист анимешный.

– Любимый, – продолжаю шипеть.

– Да, любовь моя, – просто само внимание, а не извращенец фольклорный.

– Это что такое? – срываюсь на крик я.

И Стужев обиделся. Действительно обиделся, погрустнел даже. А потом глянул на меня сверху вниз, пробормотал: «Я ей приятное хотел сделать, а она!», забрал и первую вешалку и вторую и с видом оскорбленной невинности покинул примерочную кабинку. Уже оттуда, откуда-то из глубины бутика, донеслось его обиженное:

– Не оценила. И вот если она это не оценила, остальное лучше даже не показывать.

– Значит, не будете брать? – прозвучал вежливый голосок консультанта Ольги.

– Буду, естественно, и это, и вон те четыре комплекта.

Я застыла. И тут Ольга задала вопрос, за который лично я ей была очень благодарна:

– А вы ничего не хотите выбрать чтобы… ваша половинка это в повседневной жизни носить могла?

И тишина. Затем хмурое:

– Ладно, показывай.

– А… можно я сначала поинтересуюсь, что предпочитает ваша супруга?

Нет, определенно Ольга начинала мне нравиться.

Через две минуты я услышала тихое: «Можно войти?», ответила «да» и в кабинку заглянула вампирша.

– Мне кажется, вы оцените эти модели, – произнесла девушка и с вежливой улыбкой протянула шесть комплектов.

Кремовый, темно-фиолетовый, красный, красный с эластичным кружевом, черный, белоснежный – мне понравились все, а выбрала черный.

– Уверена, размер ваш, – все так же вежливо сказала Ольга.

Примерка показала, что глазомер у вампиров отменный. Стоя перед зеркалом, я уже думала позвать или не позвать Стужева, но он заявился сам. Зашел, вышел, задернул занавеску.

– Плохо? – мстительно спросила я, и так зная, что мне суперски подошло.

– Мне? Очень, спасибо что спросила, – отозвался муж. И уже не мне: – Мы все берем.

– А примерка? – прозвучал вежливый голосок Ольги.

– Издеваешься, да? – хрипло спросил Князь.

– Что вы, господин, – но по голосу сразу ясно – издевается.

Зато когда вампирша вошла ко мне, издевки ни во взгляде, ни в голосе уже не было. Только немой вопрос при взгляде на мужскую майку, которую я собиралась надеть поверх белья, потому что снимать его я отказывалась.

– А может… я вам что-нибудь другое подберу? – предложила Ольга.

– Из белья? – уточнила я.

– Из одежды, – поправила девушка. – Я уложусь в пять минут, подождете?

Учитывая, что это был магазин нижнего белья, а не одежды, я с некоторым сомнением взглянула на вампиршу и уже хотела сказать «нет», как она меня перебила едва слышным:

– Единственное хорошее в вашем супруге – размер счета. К сожалению, я серьезно, – смотрела она на меня действительно очень серьезно. – Так что переживать о деньгах совершенно излишне, я бы на вашем месте вообще требовала моральную компенсацию с шестизначным числом за каждый день брака. Подождете?

Вконец шокированная, я просто кивнула.

Ольга выскользнула из кабинки и обронила Стужеву:

– Пять минут, мой князь.

Через мгновение появился тот, из-за которого мне все сочувствовали! Молча смотрю на красивое лицо, сине-серые, окидывающие меня восторженным взглядом, глаза, широкие плечи, узкий торс, красивое все остальное. И руки, одна из которых скользнула на мою талию, вторая начала исследовать край бюстье, одновременно скользя по груди. И вот смотрю я на все это и – мне завидовать нужно! Черной завистью причем. Ну или белой… но точно не сочувствовать.

– Ритусь, – позвал Стужев.

– Мм? – задумчиво отозвалась я.

– Ты о чем думаешь?

– О степени поганости твоего характера, – нехотя призналась.

– Расслабься, – Стужев наклонился и уже почти целуя, выдохнул: – Все гораздо хуже, чем ты себе можешь представить, так что просто расслабься и получай удовольствие.

Какое удовольствие?! Я увернулась от поцелуя, обвила его шею руками, прижалась и просто стояла. Несколько растерявшись от такого, Князь тоже меня обнял, но хватило его ненадолго и руки начали курсировать от моей спины, до… в общем пониже спины.

– Хочешь анекдот? – вдруг спросил он.

– Давай, – безразлично согласилась.

– Ну слушай. В общем, спальня, лежат дед с бабкой, дед так осторожно протягивает руку, касается ладони бабки, сжимает нежно ее ладошку…

– И? – Я запрокинула голову, посмотрела на него.

– И тут бабка говорит: «Ой, только не сегодня, у меня голова болит».

Все. И молча на меня смотрит.

– И? – не поверила я в завершенность анекдота.

Разочарованный моей недогадливостью, Стужев тяжело вздохнул и пояснил:

– И вот в старости даже подержаться за руки – лень, Ритка!

– И? – снова не поняла я.

– И в общем, пока не постарели, давай не будем тратить время зря, – прошептала моя невозможная злодейская сволочь, и в следующую секунду я была прижата к кабинке, а он продолжил: – Даже если это всего пять минут.

Сильные, жадные, вечно до меня голодные губы накрыли мои, унося куда-то, где я сама себе завидовала. И не сочувствовала ни разу!

Пять минут мы безбожно целовались и нам было мало, а потому, когда возле кабинки раздалось: «Мм… можно войти?», разочарованно простонали оба.

– После универа – домой, – решил Стужев.

– Идет, – сходу согласилась я.

Его искрящиеся счастьем глаза.

– Люблю тебя, – нежный поцелуй. – Очень люблю, – еще один, – ведьмочка моя.

Последний поцелуй вышел чувственным, сладким и таким улетным, что я стояла, улыбаясь и прикрыв глаза и после того, как Александр вышел из кабинки. И даже когда вошла Ольга, и даже после того, как она протянула мне стопку пакетов.

Доставала я содержимое с той же глупо-счастливой улыбкой и под недоуменно-сочувствующим взглядом вампирши. Вытащила зеленое шелковое платье без изысков, но сразу видно, что совсем не дешевое, чулки, темно-зеленые туфельки на шпильке, в тон к ним темно-зеленую сумочку.

– Честно, я буду вам крайне благодарна, если вы все это наденете, – призналась Ольга.

– А… если не надену? – осторожно спросила я.

Мне протянули другой пакет – джинсовые шортики весьма интересного покроя, белые носочки, синие джинсовые кроссы, зеленая асимметричная маечка, открывающая одно плечо, свободная в груди и обтягивающая в талии.

– Это! – решила я.

– Жаль, платье вам изумительно подошло бы.

– Просто универ, – попыталась объяснить я.

Ольга понятливо кивнула, убрала платье, чулки и туфли, срезала бирки с остальной одежды и оставила меня переодеваться.

Когда я вышла из кабинки, у некоторых заметно потемнел взгляд, а Ольга с трудом подавила мстительную улыбку. Нет, на самом деле я ей была очень благодарна – на мне еще ни одни шорты и ни одна майка так не смотрелись – стильно, чувственно как-то и ненавязчиво подчеркивая все, что можно было подчеркнуть, я собой сама в зеркале залюбовалась. А еще цвет маечки потрясающе подчеркивал оттенок глаз, в общем, мне очень понравилось, и даже появилось желание попросить Ольгу подобрать остальной гардероб для моих подросших после молочной речки форм.

– Черт, хорошо, что не платье, – хрипло произнес Стужев.

Ольга с трудом сдержалась, а затем невинно заметила:

– У вас от нее крышу… рвет.

– И чем дальше, чем больше, – не отрывая от меня взгляда, согласился Александр, а потом уже мне: – Ритка, ну нельзя же быть такой красивой!

– Извини, – развела руками, – ты сам в этом виноват.

– Да нет, мне все нравится, – заметил Стужев, забирая все передаваемые ему продавцами пакеты, – просто я вдруг подумал… – он взглянул на Ольгу, – а хиджабы тут где продаются?

Молча подошла к нему, забрала у Ольги пакет с платьем и посоветовала мужу:

– А ты не думай, Саш, просто расслабься и получай удовольствие.

К универу ехали молча, только поглядывали друг на друга хитро очень и все равно улыбались – не портило настроение даже то, что нам предстоял грандиозный скандал по поводу покупок, которые он таки забрал из магазина, а я таки не надену. Просто хорошо было, очень-очень, и единственное, о чем хотелось думать, это что мы сегодня почти весь день будем вместе.

– Хочу медовый месяц, – задумчиво произнес Князь, подъезжая к университетской стоянке.

Я ничего не сказала, любуясь взглядами всех наших, которыми они сопровождали «Феррари» Стужева. Нет, шока не было, Александр часто подвозил девушек, а потому смотрели на него как обычно – с восторгом, а на меня несколько скептически, мол, очередная жертва университетского альфа-мачо. Но едва припарковав машину, Саша вышел, схватил мой рюкзак с заднего сиденья, привычно перекинул через плечо, следом была так же небрежно заброшена его черная сумка, после чего, обойдя машину, он укоризненно покачал головой уже вышедшей мне, закрыл дверцу, взял меня за руку и, весело насвистывая, повел ко входу.

И вот это был уже шок. Причем у всех! Заявились мы к перерыву после второй пары, так что на улице были практически все студенты: кто курил, кто просто болтал, кто торопливо кофе прихлебывал, без которого у некоторых мозг с утра работать отказывается.

– Да, кстати, нужно будет мне в учебку зайти, – сообщил Саша, привычно игноря всеобщее потрясенно-повышенное внимание.

– Мм, зачем? – Я затравленно поглядывала по сторонам, хотя вообще желание было – глаза в пол и не поднимать.

– Потому что нужно, – загадочно ответил Стужев и отпустил мою ладонь.

Чтобы, подхватив на руки, взлететь по ступеням, ногой открыть тяжелые двустворчатые входные двери и, продолжая насвистывать, потащить меня к аудитории. И все это он проделал так естественно, словно вообще каждый день так делал, причем всегда, а мой вскрик и всеобщее состояние глубокого шока попросту не видит.

– Саша, может, отпустишь? – прошипела я.

– Не хочу, – весело отозвался муж. – Мне нравится, тебе, кстати тоже, мнение остальных меня не волнует.

Но почти сразу опустил, потому что мы к дверям аудитории подошли. И мне торжественно передали рюкзак, а после:

– Люблю тебя, – прошептал Князь, склоняясь к моим губам и нежно целуя.

Мнение окружающих и меня перестало волновать совершенно.

– На перерыве заскочу, – прошептал муж, поцеловал еще раз и, нехотя оторвавшись, кивнул на дверь: – Все, заходи, а то у меня настроение совсем не учебное стало.

Стою, смотрю на него и улыбаюсь.

– Даже не знал, что так бывает, – тихо признался он.

– Как? – Я не могла не спросить.

– Здорово, – выдохнул Стужев. – Все, Маргош, марш учиться, и это… – взгляд стал угрожающим, – чтобы никого рядом, ну ты меня поняла. Пока.

И меня втолкнули в аудиторию, нежно, но непреклонно.

– Всем привет, – сказала я привычное на входе и потопала к своему месту.

В полупустой аудитории мне вяло ответила пара голосов, и все вернулись к телефонам. Я же села за парту, сверилась с расписанием, достала тетрадь по «Истории Государства и права», подумала, что нужно было захватить ноут. У нас на первом курсе не все преподы лояльно относились к ним (в целях сохранения эпистолярного жанра), но Ирина Владимировна разрешала.

Дверь распахнулась раньше, чем прозвенел звонок. И наши ввалились не гурьбой, как обычно, а как-то не особо громко и несколько… странно. Я обернулась – все смотрели на меня. Даже жутко стало. Вернулась к тетради, вписала сегодняшнее число…

– Ильева, – Никитос Сухов, наш староста, подошел, встал перед партой, – ты вообще как?

– Мм, – стараемся не улыбаться, – Никит, прости, что меня два дня не было, я…

– Да забей, – отмахнулся Сухов, – ты в команде Георгия Денисовича, вам вечно послабления. Я о другом… – парень смутился, а затем осторожно: – Ты… со Стужевым?!

И взгляд такой – сочувствующий!

Отвечать мне не хотелось. К счастью, появилась преподаватель, и Сухов торопливо ретировался на свое место. А я осталась наедине с невеселыми мыслями… мда, я как-то совсем не подумала, что ждет меня в универе. Потом вспомнила, что ждет меня дома, и реакция одногрупников волновать перестала совершенно. Чувствую себя влюбленной дурой. Совсем влюбленной, окончательно просто. Но очень-очень счастливой. Как-то ненароком вспомнилась вчерашняя ночь, наши безумные танцы, наш первый рассвет…