Предисловие
Символ дао – всеобщего закона Вселенной… Готовые перейти одна в другую, равные, вечно враждующие и неотделимые космические силы ян (белая) и инь (черная). Белая точка на черной половине и черная на белой – признаки их непременного взаимопроникновения…
До чего же все-таки силен в нас человеческий шовинизм! Все-то мы знаем лучше Природы, как будто не мы у нее в долгу, а она у нас; как будто не мы от нее, а она от нас не ждет милостей и берет, и берет у нас. Мы же мстим ей за это высокомерным презрением, приспосабливаем ее то так, то этак к нашим вечно меняющимся прихотям. Нам почему-то стыдно вспоминать, что мы – homo sapiens, стыдно признавать, что в мозгу у нас какое-то слишком уж серое, на наш просвещенный взгляд, вещество, стыдно обнаруживать свою в общем-то понятную неспособность окинуть разумом бескрайность Вселенной и осознать бесконечную делимость элементарных частиц…
«Человек может все!» О значении двух из трех слов этого расхожего выражения мы имеем лишь очень смутное представление, толком не зная ни что такое «человек», ни что такое «все». Вернее было бы сказать, что человек может всякое: разгадывать тайны вращения небесных тел и выдумывать изощренные пытки для ни в чем не повинных людей; совершать головокружительные открытия в области науки, техники, медицины и держать их в тайне от большинства населения планеты; побеждать в жесточайших войнах и писать политические доносы на соседа, чья коза забрела в чужой огород… В этом смысле homo sapiens действительно «всемогущ». Но что бы он о себе ни воображал, есть в его царственной позиции одно крайне уязвимое место: он не знает самого главного о себе – своего далекого прошлого, и самого важного для себя – своего будущего. Он не знает, откуда взялся и куда держит путь. Однако некому упрекнуть человека в этом незнании, и он переживает его со спокойной душой.
Древние к подобным вопросам были менее равнодушны. Может быть, потому, что еще не отделяли себя от остальной Природы столь решительно и бессовестно, как это делаем мы. (Кстати, мы поступаем так и по отношению к нашим далеким предкам, жившим каких-нибудь десять, пятнадцать, двадцать веков назад, отводя им место где-то на уровне «братьев меньших»… Опять шовинизм, в данном случае хронологический.) Предки общались с Природой на равных, как члены одной семьи, где царили уважение и доверие и где при этом Природа была старейшиной. К ее слову прислушивались, с ее законами считались, у нее учились. И тайны свои она открывала тогда гораздо охотнее.
Мы привыкли гордиться своими учеными, академиками, нобелевскими лауреатами. Но если вдуматься, не в частностях ли они преуспели? Разве главные, основные, вселенских масштабов открытия и поистине жизненно важные изобретения не были сделаны много раньше, в туманные годы зари Истории? Без приборов и лабораторий, не располагая и крошечной долей тех знаний, какими располагаем мы, наши далекие предки безошибочно формулировали всеобщие законы, краеугольные физические и математические понятия, снисходительно именуемые сегодня «элементарными». Они оставили нам множество памятников-загадок, которые мы не в силах разгадать даже с помощью компьютерной техники. Они были первопроходцами философской, этической, эстетической мысли, еще не зная бумаги и имея значительно меньше материала для обобщений, чем мы, творили вечные эталоны. Они с успехом лечили людей без лекарств и делали сложнейшие даже по современным понятиям операции, вплоть до нейрохирургических…
Список можно продолжить, но едва ли кто-либо способен привести его весь. Ведь так много утеряно, подчас безвозвратно, а то, что дошло до нас в целости и сохранности, что известно сегодня о древних цивилизациях, – не более чем верхушка айсберга, чья основная часть покоится в недоступных глубинах тысячелетий и тает в них, растворяясь навеки.
Да, они многое знали, наши древние предки, многое поняли значительно раньше, а порой и лучше нас, многое предвосхитили, но никак не предполагали, что настанет время, когда техника, созданная человеком, окажется в состоянии соперничать с силами самой планеты; что прогресс этой техники к XXI веку станет более бурным, чем прогресс в понимании человеком Природы; что слабость перед соблазном сделать что-то лишь потому, что это возможно сделать, станет разрушительной силой; что на «высшей стадии эволюции» угрожать человеку будет горе не от ума, а от недоумия.
Конечно, три-четыре тысячи лет назад представить подобное было трудно. Представлений в те времена вообще бытовало меньше. Зато все они были яснее и недвусмысленнее и всегда поверялись одновременно по двум пробным камням, камням-силам – вечно враждующим и навеки неразделимым – добра и зла. Это гораздо позднее мы решили, будто их можно только противопоставлять, а древние рассуждали иначе: не «или – или», а «и – и»; не свет или тьма, а и свет, и тьма; не постоянство или перемены, а и постоянство, и перемены.
Книгу, рассказу о которой автор счел необходимым предпослать столь пространное и, на первый взгляд, отвлеченное предисловие, древние и назвали: «Книга перемен». Они бережно пронесли ее сквозь десятки веков, сохранили от гибели в вихрях стихий и пожарищах войн, стремясь передать нам в целости первозданную мудрость, первозданное понимание мира, жизни и человека. А мы, похоже, оказались неподготовленными, не оправдали доверия, ибо все еще не в силах разгадать полный смысл и значение этой, быть может, самой великой загадки, когда-либо задававшейся людям людьми, загадки, имя которой «И-Цзин» – китайская классическая «Книга перемен».
Познакомимся с ней и посмотрим, сравним, далеко ли наш разум увел нас путями познания за последние три с лишним тысячи лет. И не заблудились ли мы…