На трассу, связывающую вольный город Церковный и Сторожье, второстепенный городок княжества Дар, выбрались только на рассвете. Дороги через лес напрямик не было, поэтому пришлось дать крюк в двадцать километров. Игнат аккуратно вел машину всю ночь, закрепив на передке трофейную лампу: спутники планеты были слишком тусклыми и света почти не давали, да и ярких звезд мало. Егерь видел древние кадры на чудом уцелевшем визоре про Землю и ее спутник Луну и что ночью, если нет туч, она очень ярко освещает все вокруг, так что иногда даже читать можно.
На трассе было пустынно: грунтовка, прилично разбитая колесами, не слишком популярна – серьезные торговцы таскали грузы через магические порталы. Может, это и было дороже, но гораздо быстрее и безопасней. Дорога оживет ближе к полудню, когда на ней появятся патрули и те, кто выехал на рассвете из Сторожья в Церковный и обратно. Дальше Церковного только дикие земли. Это фактически граница человеческих земель. В эпоху первооткрывателей и расселения там были какие-то аванпосты, но теперь все мертво. Дальше на север люди не ходили, а вот нелюдей там хватало. Тварям ведь не обязательно человечину жрать, ей и зверья, которого на пустых территориях полно, достаточно. Но человечину нелюдь почему-то больше уважала, чем дикого кабана или волков, которые, конечно, не совсем волки – все же мир-то другой.
Ровно посредине, на двухсотом километре, был небольшой аванпост армейцев при боевой волшебнице-середнячке. Двадцать бойцов маялись бездельем и собирали «налог» с колеса. За нелюдями они не охотились, если только случайно сталкивались, и то обычно расклад был не в их пользу. Иногда гоняли бандитов, которые изредка пытались оседлать дорогу. Армейцы не терпели конкуренции, поскольку это наносило урон их кошелькам, – бандитов ловили, быстренько судили и вешали возле поста.
Игнату и сидящему рядом Свену через пост было ехать не нужно, формально они находились на территории Сторожья, и до города оставалось всего сто десять километров.
– Так что там, в замке? – спросил Свен, чтобы не молчать.
Цирковой честно держался вечер и всю ночь, но с того момента, как Игнат проснулся, он ловил на себе любопытные взгляды, и джинн семафорил, что импресарио просто сгорает от любопытства.
– Тебе-то это зачем? – вопросом на вопрос ответил Игнат. – Это касается меня и егерей. Мне на хрен не нужно, чтобы ты потом сплетни пускал по кабакам. Людям и так проблем хватает, незачем им еще добавлять.
– Ну тогда расскажи что-нибудь. Или давай я расскажу.
– Блин, вот ты говорливый, помолчи секунду, сейчас место нехорошее пройдет, а потом трепись сколько влезет.
Надо сказать, место было действительно поганым, и армейцы сюда наведывались постоянно, проверяя его на наличие вредоносных личностей, но все равно раз в месяц здесь на кого-нибудь нападали. Игнат приоткрыл кокон.
– Фарат, вокруг есть люди?
– Пятеро, – тут же прислал образ джинн, – позади моста в засаде двое и столько же прикрывают главного сборщика податей, который вот-вот должен появиться.
Итого пятеро. Фарат добавил воспоминание с клятвой.
– Я помню, – ответил егерь.
Едва багги въехала на деревянный мост, перекинутый через речку, которую куры переходили по пояс, как на другой стороне появился мужик с дешевой энергетической винтовкой, можно сказать, фактически самопалом, их делали лет сто назад, стоили они с десяток чеков серебром, сбоили на каждом пятом выстреле, батареи разряжались быстро, но оставались очень популярными, так как пуля двенадцатого калибра, стальная или свинцовая, летала далеко и била очень сильно.
Видок остановил багги, подчиняясь жесту бандита, достал трофейный пистолет, положил рядом, прикрыв ногой. Он уже посмотрел оружие, винтовка сейчас совершенно ни к чему, а вот этот коротыш, заряженный мягкими пулями для работы исключительно по живой силе, был идеальным оружием.
– Ты поклялся, – напомнил джинн.
Игнат проигнорировал напоминание, наблюдая за разбойником.
Свен мелко затрясся. В принципе его понять можно: от таких уродов никогда не знаешь чего ждать – то ли хотят мзду получить, то ли все, что у тебя есть, а трупы притопить в ручейке под мостом.
– Сиди, не дергайся, – приказал Игнат импресарио, – я все улажу. Чего тебе? – выглянув из окна, поинтересовался егерь.
– Это… – немного растерялся бандит, – плату за проезд.
Вид у него был довольно жалким, какие-то обноски, морда замотана платком, не походил он на грозного разбойника, вообще не походил.
– И сколько?
– Машинка твоя, вещички, оружие – и можешь проваливать, – выручил первого бандита напарник, вылезая из кустов.
Он был вооружен получше – пистолет, точная копия того, что лежал сейчас рядом с ногой егеря.
– А чего так дорого?
– Да разве дорого? Мы же жизнь не забираем, – возразил второй – видимо, язык у него был подвешен лучше, чем у первого. Тот только лыбился, поигрывая винтовкой.
– Дорого, мужики, – выбираясь из багги с пистолетом в руке, покачал головой Игнат, – очень дорого. Короче, так – я вам дам серебрушку и вы скроетесь с моих глаз. Как вам такое?
– Не пойдет, – подвел итог говорливый. – Ты у нас на прицеле, да и борзый ты.
На этом переговоры закончились. Обостренным природным чутьем егерь уловил тот момент, когда палец бандита нажал на спуск. Пуля свистнула, но поразила лишь пустоту: он слегка ослабил кокон «пассажира», Фарат понял мысленный приказ совершенно верно. Кратковременного ускорения было достаточно, чтобы оказаться среди этого тупого мужичья, которое нужда выгнала на разбой, – ведь сразу было ясно, что они не профессионалы. Свистнула еще одна пуля, это уже выстрелили со спины засадники. Вот она-то как раз попала точно в цель, угодив прямо в грудь говорливому, отбросив его назад метра на три.
Фарат не упустил возможности и мгновенно впитал часть покидающей тело бандита жизни, он просто лучился счастьем, и егерь нутром чуял, как «пассажир» стал сильнее.
Игнат же оказался рядом с растерявшимся косноязычным бандюганом, одним ударом разоружив его и заломив руку, использовал как щит и тут же дважды выстрелил в кусты из-под мышки своего прикрытия. Кто-то тихонько охнул и завалился набок, зашуршав ветками.
Джинн вновь дотянулся до покойника, но на этот раз егерь ощущал недовольство – похоже, Фарату удалось ухватить совсем немного, далековато было до умирающего.
Игнат мгновенно развернул свой щит, который завопил от боли в вывернутой руке. Но с другой стороны моста больше не раздалось ни одного выстрела, чуткий слух егеря уловил удаляющиеся шаги: парочка незадачливых грабителей драпала, и бежали они быстро, один на секунду показался метрах в ста и тут же скрылся в перелеске.
Видок отпустил руку косноязычного разбойника, не забыв выдать тому мощный пинок, после которого мужик пропахал носом метра два и замер возле капота багги.
– Эй, работник искусства, ты там живой?
– Вроде да, – раздалось из машины.
– Надеюсь, в штаны не накидал? – подколол Игнат. – Отмывать заставлю.
– Да нет, – отозвался Свен, – не успел, а теперь уже вроде поздно.
Егерь одобрительно улыбнулся – он уважал людей с самоиронией и умеющих посмеяться над собой.
Не отводя пистолета от валяющегося и боящегося шевельнуться налетчика, он заглянул в кусты. Третий засадник лежал, скрючившись, из его рта стекала кровавая струйка – похоже, пуля угодила в легкое, а поскольку пистолет был заряжен экспансивной пулей, дырка на выходе, наверное, вышла внушительной. Скорее всего, он умер еще в падении, от шока.
Вернувшись на мост, Игнат связал шнурком руки последнего выжившего разбойника и пошел собирать трофеи. Древнюю винтовку он просто сломал пополам, саданув о перила, и швырнул в речку. Она оказалась еще хуже и древнее, чем он думал. Двухзарядка, похоже, досталась из какого-то схрона, а может, нашли в брошенной деревне. Пистолет говорливого и четыре серебряных чека егерь забрал. А вот оружие третьего стрелка оказалось очень интересным – это был короткий армейский скорострельный автомат, который делали только в княжестве Яр, очень далекое княжество, отрезанное от всех мертвыми землями, со странными традициями нелюбви к чужеземцам и славившееся оружием и наемниками. Жители остальных княжеств рассказывали сказки про это место. Караваны оттуда были редкостью, и представителей князь Яр держал почти везде, его посольства мало интересовались внешней политикой, вечный нейтралитет, – скорее, это были торговые представительства. Вот торговали они охотно и всегда честно.
В свободной продаже таких автоматов не было, очень дорого, их закупали для дружин, и то не для всех. Внимательно осмотрев его, Игнат обнаружил минимум две руны. Что-то последнее время на Видока валились сплошные загадки. Такой ствол не продашь, придется сдавать в арсенал. В лучшем случае город даст чекан в виде благодарности. В кармане покойника кроме шести серебрушек ничего больше не нашлось. А вот одежда говорила совсем о другом: он был не разбойником, как остальные, шмотки цивильные, добротные, не сказать что дорогие, сапоги отличные, из тонкой выделанной телячьей кожи, с очень интересными пряжками и клепками, которые оказались серебряными. Однако! Куртка из замши испорчена безвозвратно, отстирать ее не было никакой возможности, дыра на такой минимальной дистанции получилась с кулак, крови вытекло море. Стянув с трупа сапоги, Игнат вернулся к багги. Закинув трофеи внутрь, егерь направился к последнему уцелевшему.
– Откуда взяли такой автомат?
– Я скажу, только не бей, – затараторил мужик. – Нас нанял человек из города. Мы должны были остановить торговца, он и охранники выехали из Церковного на рассвете, одна машина. Всех убить, товар, кроме машин, наш. Деньги, оружие тоже. Тот в кустах с автоматом – человек заказчика.
– Фигня какая-то, – подал из машины голос Свен. – Зубастая добыча не про них: охрана у торговцев хорошая. И зачем они к нам сунулись? Пропустили бы и ждали свой караван.
– Зачем к нам сунулись? – задал вполне законный вопрос Игнат.
– Денег срубить по-легкому захотелось, – признался мужик.
– И чья же это была замечательная идея? Сомневаюсь, что это придумал тот цивильный.
– Его, – мотнув головой в сторону трупа на мосту, пояснил пленный. – Он упер, как ты выразился, цивильному ствол в спину, и тому пришлось согласиться.
– С нами что хотели сделать?
Мужик скривился.
– Я же сказал – отпустить.
Игнат ударил быстро и сильно, голова несостоявшегося грабителя мотнулась, из разбитой губы побежала кровь.
– Убить хотели, – признался он.
– Теперь верю, – усмехнулся Игнат. – Почему сразу не стали стрелять?
– Гоша не хотел портить багги.
– Опять верю. А те, которые сбежали, куда рванули? Где ваше логово?
– Ну какое у нас логово? Мы же не нелюди, – обиделся пленник, за что тут же получил по морде.
– Вы хуже, – процедил Игнат. – Они убивают, потому что такая у них природа, а вы убиваете потому, что уроды, за деньги, за добычу, за похоть. Да и просто так, потому что вам захотелось. Где логово?
Мужик качнул головой в сторону города.
– Но там нет ничего. Я вообще первый раз, а они все, что награбили, раньше продали.
– Где?
– Жданка, деревня брошенная, в трех километрах.
– Хорошо. И последний вопрос: кто заказчик?
– Не знаю, – предчувствуя плохое, быстро заговорил пленный, – даже Гоша его не видел, все шло через того, в сапогах.
– Понятно, – подвел итог Игнат. – Как звали того в сапогах?
– Богами клянусь, не знаю. Между собой мы его звали Кошельком, а при обращении Господином. Мужики, отпустите, я ведь еще никого, никогда. Клянусь, брошу.
– Не будешь, – согласился Игнат, приоткрывая кокон. Фарат оживился – он уже понял, что произойдет, и приготовился. – Ты больше никому вреда не причинишь.
Удар кинжала был быстрым и точным, незадачливый разбойник умер мгновенно. А джинна, получившего очередную порцию энергии, просто распирало от силы. Игнат поначалу не желал такой подкормки и старался держать своего «пассажира» в черном теле, в итоге получил мятеж, который едва не стоил ему жизни. В результате, нахлебавшись человеческой грязи, он понял, что куски души, ну или энергии, всяких уродов – ничто по сравнению с его спокойствием и уж точно жизнью. Так он смирился с Фаратом, и даже в какой-то степени у них появились отношения. Цирковому Игнат соврал: не стоит никому знать, что он общается с джинном.
Егерь вытер оружие об одежду убитого, после чего оттащил труп с дороги.
– Думаю, патруль заглянет сегодня сюда, вот и приберутся.
Игнат забрался в машину и завел двигатель.
– Мы с тобой влезли в чужую игру, – пристально посмотрел он на Свена, – и лучше бы никто не знал, кто пристрелил того хмыря в сапогах. Так что не трепи языком, а то найдут тебя на помойке с перерезанным горлом.
– А те двое, которые убежали?
– Они будут молчать. Ну скажут они, что их подельников грохнул мужик на багги, он же их и кончит как свидетелей. Да и напрямую заказчик с ними не работал, ниточка обрывается на его человеке, который лежит на обочине. Сомневаюсь, что он держал шефа в курсе, скорее тому известны общие детали – мол, я нанял четырех уродов, которых потом пущу в расход. Этого его покровителю было больше чем достаточно.
– Логично, – согласился импресарио.
Игнат слегка поддал газу, пытаясь выехать из грязи, в которую после дождя превратилась грунтовая дорога. Сотня грузовиков, прошедших после ливня на Церковный и обратно – все же не самый популярный маршрут, – изрядно разбили старую грунтовку, которую после зимы прошли грейдером, но опять раскатали. Пробуксовывая и раскидывая вокруг себя грязь, багги все-таки выбралась на сухой участок.
– И вообще не трепись про то, что был у тварей. Люди смотрят косо. Все же суеверные. Баек всяких мистических наслушаются, потом начинают искать одержимых везде и всюду. Люди озлобились и могут додумать то, чего не было.
– Да я и не собирался, – надулся импресарио.
– Собирался, – усмехнулся в ответ Видок. – Могу поспорить на чекан, ты уже даже разработал легенду о том, какой ты храбрый, помог егерю воевать с нелюдью. Тебе кажется, что эта сказка имела бы умопомрачительный успех у женщин, и после нее все, от шлюхи из задрипанного притона до члена совета, давали бы тебе бесплатно и всегда. Забудь, тебя поднимут на смех, и станешь ты посмешищем.
Свен запыхтел, но именно это убедило Игната, что он попал в точку.
– Мой тебе совет – забудь, что с тобой случилось. Как дурной сон забудь. Расскажешь все дознавателю. О стычке на мосту ни слова. Можешь рассказать все, что было до того, как мы поехали к замку, о том, какой я герой и все такое. И все, эта книга прочитана, для твоего же блага. А вот и первые пташки. Блин! Размесили дорогу в кашу, еще часа три будем добираться.
Навстречу багги ползли две грузовые машины, старые, медленные, на широких больших колесах. Сразу видно, торговый караван. Похоже, небогатые купцы, наверняка церковники из Сторожья возвращаются, иначе бы перекинули товар через портал, а так магички цену заломили, да и груза у них было много.
– Серьезно, – присвистнул Свен, – двенадцать человек охраны.
– Серьезно, – согласился Игнат.
Ему было не до этого, машины, идущие навстречу, размесили грунтовку окончательно. Хоть в поля уходи. Последние восемьдесят километров до города ехали больше пяти часов. Правда, в нескольких местах, где грунтовка была засыпана щебнем, двигались гораздо быстрее.
На въезде все как всегда: очередь из тружеников сельского хозяйства, которые привезли на реализацию продукты. Сторожье – довольно крупное поселение тысяч на пятнадцать жителей, все-таки второй город княжества. А вокруг города в часе езды примерно семь-восемь фермерских анклавов, которые город кормили. Город же их защищал. Там вахтовым методом жили дружинники и магички-слабосилки, не выше четвертой ступени, которые следили за зачарованными стенами, лечили крестьян, погодой управляли. Жизнь, конечно, на фермах была не сахар – туда продавали преступников работать на полях, на аграриев чаще всего работали егеря, поскольку люди подвергались атакам тварей гораздо интенсивней. Нередко бывало, что такие анклавы гибли. Но происходило это не очень часто – княжество их берегло.
– Цель прибытия? – спросил хмурый усатый и бородатый офицер на КПП.
– Егерь, возвращаюсь с карательной операции. Логово лесовиков зачищал. Работал на городской совет.
– Имя, фамилия, прозвище?
– Игнат, Демидов, Видок.
– А пассажир тоже егерь?
Игнат покачал головой.
– Нет, спас его в логове.
– Вылезай, – скомандовал офицер Свену. – Тебе к дознавателю, потом решим, что с тобой делать.
Импресарио посмотрел на Игната.
– Ну что, до свидания, и спасибо за все.
– Прощай, – махнул рукой Видок. – Удачи тебе, и помни, что я сказал.
Свен кивнул и, выбравшись наружу, пошел следом за солдатиком, топтавшимся рядом.
– И что это ты ему говорил? – напрягся офицер.
– А тебе какое дело? – удивился Игнат. – Есть вопросы? Задерживай. Нет? Пропускай.
– Езжай, недоделок, – махнул тот рукой.
– Ты чего там ляпнул? – мгновенно вызверился егерь. – А ну повтори.
– Ничего. Давай серебрушку и вали, – решил не усугублять конфликт проверяющий, причем конфликт, который он же сам и спровоцировал, – с него за такие дела погоны сорвут и отправят на дальнюю ферму коров стеречь.
– Думай, на кого пасть разеваешь, служивый, и что из нее вылетает.
Швырнув серебряную пластину чека на землю к ногам охамевшего офицера, Игнат медленно выжал сцепление и направил багги в проход со сканерами, оставив за спиной бешеного и злого вояку.
В принципе проверяющий кое в чем был прав, только про недоделанного ляпнул зря – многие за такие слова огребали по морде, лишаясь зубов, а иногда и жизни. Таких, как Игнат, называли непокоренными или неизмененными. Видок был из другого теста. Вообще все егеря не от мира сего. В конце обучения с помощью магов проводился жуткий обряд: группу подростков от семнадцати до двадцати вывозили к контролируемому разрыву, и там в каждого по одному подсаживали духа, после чего маги закупоривали его в кокон. А иногда, если дух попадался сильный и буйный, им это не удавалось и в борьбе с ними чужак разрушал организм носителя. Правда, операция отточенная, но иногда такое случалось. Без духа егерь был не в состоянии выполнять свои функции, его умения даже после обучения оставались всего лишь человеческими, а нелюдь… Многих егерей это сгубило – если кокон ослабевал, нужно срочно нестись к магичке, иначе станешь нелюдью или нежитью, тут как фишка ляжет.
– О чем задумался, егерь? – поинтересовался маг, один из немногих мужчин со способностями в Сторожье.
Он проверял всех на одержимость: последнее время случаи захвата тел духами участились, амулеты, которые носили обычные люди, не всегда могли спасти. Он хорошо знал Игната, поэтому не прореагировал на наличие «пассажира».
– О, здорово, Леха, – обрадовался Видок. – Слушай, подхалтурить хочешь?
– Это мы всегда. Чего нужно? – мгновенно обрадовался маг приработку.
Игнат улыбнулся.
– Мой кокон, похоже, ослабел, надо бы усилить.
Несмотря на всю мощь, которую приписывали волшебницам, слабосилкам было тяжело, и брались они за любую работу. Вот и сидел Леха на постоянных проверках или торчал на фермах, помогая чем мог.
– Это я завсегда. Для тебя, Видок, пять чеков серебром, – потер ладони маг.
– Вот и сговорились, – согласился Игнат, которого те, кто его хорошо знал, звали Видоком, по фамилии французского сыщика из одноименного фильма, где детектив охотился то ли за магом, то ли за демоном, похищавшим и убивавшим людей. – Завтра свободен?
Леша кивнул и понятливо улыбнулся: егерь вернулся в город, вернулся с заказа, значит, сегодня он будет пить, бить морды и снимать девок. Он быстро просканировал кокон приятеля.
– Слегка ослаб, – выдал вердикт, – но некритично. А вот джинн твой на диво сытый и спокойный, похоже, ты кого-то недавно пристукнул. Но в логово я бы тебе прямо сейчас лезть не советовал.
– Давай не каркай, – нахмурился Игнат, – я только что из него вылез.
– Все, все, не сердись, – выставив ладони перед собой, быстренько сдал маг назад. – Вы, егеря, на диво суеверны.
– Станешь тут суеверным. Диму помнишь? Высокий такой блондин?
– Не помню, – глядя на увеличивающуюся за багги Игната очередь из фермеров, ответил маг.
– Ну не суть, так вот ему кто-то нечто похожее ляпнул, типа – где ж ты в городе нелюдь-то найдешь? А он нашел. Пьяным кинулся на крик, ну его и порвали в тесноте комнаты.
– Ах вот ты про кого! – мрачно заметил Леша. – Большой шухер был – откуда в городе сразу двое нелюдей, обращенные оборотни? Нас трясли и вас, егерей. Ладно, харэ трепаться, а то там за тобой пробка уже, народ ропщет, завтра жду у себя.
Игнат и маг ударили по рукам, и егерь погнал багги в центр. На главной площади между зданием совета и полицией приткнулась база братства. Припарковавшись за зданием на охраняемой стоянке, Игнат выбрался из машины и сладко потянулся.
– О, Видок пожаловал, – раздалось от черного входа.
На ступенях сидел пожилой мужик, совершенно седой, на лице шрамы, один глаз закрыт повязкой.
Игнат улыбнулся и направился навстречу, – мужчина протянул ему левую руку, поскольку правая у него отсутствовала. Видок, зная традицию, тоже протянул в ответ левую.
– Здравствуй, Сергей Витальевич. Сделал я дело и даже спас того похищенного.
– Это хорошо, – обрадовался глава братства. – Чего интересного видел?
– Видел, Дед, видел. Но об этом не здесь, сейчас запись возьму и покажу, как дело было, а потом еще кое-что покажу.
– Темнишь, Видок.
– Есть повод, много странного произошло. Кстати, кто из наших еще в городе?
– Только Сова.
Игнат скривился. Таню по прозвищу Сова он недолюбливал: здоровенная мужеподобная баба, злющая на себя и на весь белый свет, скорее всего, по причине вечного недотраха.
– Не буду ее звать, – заметив мину на лице Игната, успокоил старик. – Потом, если что будет важное, сам ей расскажу.
Игнат облегченно вздохнул и направился к багги. С Совой у них не заладилось сразу, она чего-то хотела – он ничего от нее не хотел. Так, слово за слово, сцепились. И сцеплялись много раз. Не то чтобы в егеря не брали девочек, – брали, но по какой-то непонятной причине гибли они во время инициации чаще, чем парни. Сейчас, если ему не изменяла память, в братстве состояли одиннадцать женщин. Большинство из них внешне походили на Сову, но были и очень приятные экземпляры, правда, характер у всех стервозный, да и сами холодны, как лед, – отпечаток профессии. Поэтому Видок никогда не подкатывал к ним, ища что-то более человечное.
Забрав из машины самописец, винтовку и свой рюкзак, в котором были почти все трофеи, он вошел в мрачный и пустой холл. Здесь редко собиралось больше пяти егерей. Лишь однажды, да и то в Белогорске – столице самого крупного княжества на континенте, – объявили большой сбор. Прибыли двадцать человек. Ситуация была критической, едва не потеряли город. Тогда погибло много хороших ребят. Когда же это произошло? Лет двадцать назад или больше?
Игнат закинул вещи в комнату, которую занимал, и направился в кабинет Деда. Тот уже сидел за столом, ожидая подробностей похода. И судя по всему, он сгорал от любопытства – метательный нож с рунами на лезвии крутился в его руке как пропеллер.
Игнат поставил на стол самописец, развернул его транслятором на стену и погасил свет. Сначала шла рутина – осмотр места нападения на цирковых, поиски следов, ливень, все это время Дед молчал. Запись ликвидации ему понравилась, правда, на моменте, где появился фантом, он напрягся.
– Останови, прокрути обратно, – попросил старик.
Видок выполнил просьбу. Дед пожевал губами.
– Теперь все ясно, – через минуту произнес он. – Везучий ты, сукин сын.
– Еще какой, – отозвался Игнат, – минута – и у меня ускорение кончилось бы.
– Нет, сынок, твоя удача проснулась гораздо раньше, – покачал головой старик.
На «сынка» Игнат не обиделся, Дед был одним из самых старых егерей, ему стукнуло около ста сорока.
– Не понял? – озадачился Видок.
– Молодой и тупой, – улыбнулся Сергей Витальевич. – Ты умер в тот момент, когда повелся на фантом. Надо сказать, отличный фантом. Теперь я понял, как погиб Гоша.
– Блин! Когда? Где? – встрепенулся Игнат.
– Три дня назад пришло сообщение, сразу после того, как ты уехал. Далеко, где-то рядом со Старгородом. Среди нелюдей все больше тех, кто может управлять силой или темной энергией. Они эволюционируют. Не ты первый, кто столкнулся с подобным.
– Ну видел я уже таких, – глухо ответил Видок.
Сейчас он думал об Игоре, отличном парне – тот был младше, они как-то работали вместе, прекрасный напарник.
– Видеть-то видел. Раньше это было диковинкой, а теперь стало закономерностью.
– А с чего ты решил, что Игоря убила такая тварь?
– Запись смотрел, – мрачно заметил старик. – Я сначала подумал, что Игореша промазал и тут его со спины свалили. А видишь, как все оказалось? Запись сразу оборвалась. Его машинку патруль случайно обнаружил. А вот тела не нашли.
– Так, может… – с надеждой предположил Игнат.
– Не может, – отрезал старик. – Ладно, потом помянешь. Чувствую, сегодня ты свернешь не один нос. Давай показывай, что дальше? Телепат, значит… – Старик мрачнел. – Плохо это, Игнаша, развиваются они. Раньше были тупыми тварями, опасными, но тупыми, а теперь у них тактика появляется и способности. Они адаптируются. Понимаешь, что это значит?
Видок покачал головой.
– Это значит, у нас возникнут большие проблемы. Представь себе теперь пятерку нелюдей с такими способностями, представил? Испугался?
Игнат кивнул:
– Если этот прогноз сбудется, об одиночной охоте придется забыть, действовать нужно будет парой, а то и тройкой. А нас и так немного. Правда, нет худа без добра: цены взлетят.
Дед согласно кивнул.
– А то еще и магичку с собой таскать придется. И не лыбься, – сказал, заметив, как при слове «магичка» оживился Игнат. – Бабы они, конечно, красивые, но стервозные, редко среди них нормальную встретишь. Профессиональная деформация. Давай дальше.
Демидов запустил запись. Дед смотрел без особого интереса, пока не добрались до тайника.
– Где эта руна? – заинтересованно спросил он. – И дневник. Не боись, не заберу, посмотреть хочу.
Игнат расстегнул пуговицу и достал из кармана трофей. Старик долго изучал руну, потом листал дневник.
– Никогда ничего подобного не видел.
– Как и я, – согласился Игнат. – Думаю, это важно. Все руны уже давно известны и используются нами, волшебницами и простыми людьми. Но это…
– Это что-то новое, – продолжил за него старик. – Забирать я у тебя не буду, сам знаешь, трофеи святы, но прошу позволения показать запись одной знакомой магичке. Она неболтлива, ей можно доверять. Кроме того, очень способная особа, отлично разбирается в рунах. И именно то, что нам нужно: теоретик.
– Да пожалуйста, – согласился Видок. – Но руну и дневник я пока заныкаю. Сдается мне, когда информация о нем разойдется, всем он станет резко нужен.
– Я бы на твоем месте продал его по-быстрому, – взвесив «за» и «против», предложил Дед, – и подороже. Штука, похоже, бесценная, если кому-то с помощью него удалось создать новые полезные руны. Здесь, в Сторожье, тебе за это хороших денег не дадут. В Белогорск нужно или в Златоград. Все самые сильные магички там.
– Далеко, – заметил Игнат. – Знаешь, сколько туда будет стоить портал открыть, чтобы с багги и вещами перекинули? Все, что у меня есть, и доплатить еще. Ладно, это еще не все.
– Показывай.
Запустили запись. Когда дошли до лаборатории, Сергей Витальевич поставил на паузу.
– Веревея, говоришь? Слушай меня внимательно, сынок. Завтра ровно в двенадцать часов ты будешь тут, трезвый, со свежим лицом. Ты расскажешь тем, кто здесь соберется, все, что произошло. Будешь вежлив, повторишь все столько раз, сколько понадобится. Про дневник и руну ни слова. Ты меня хорошо понял?
Игнат кивнул. Он и так знал, что дело серьезное, но если уж глава сторожьего отделения просил, вернее, фактически приказывал, значит, все стало очень сложно.
– А в чем дело? – решил он задать вопрос.
– Дело в том, что года два назад инквизиция нашла разрыв. Большой разрыв, далеко отсюда. С ними была магичка-середнячок, звали ее Веревея. Начала она запечатывать. Дальше никто ничего не знает. Магичка исчезла, трех инквизиторш и двух дружинников, их сопровождавших, нашли мертвыми – солдатиков боевыми заклинаниями в клочья разорвало, а инквизиторшам буквально вырвали сердца из груди: магия-то на них не действует.
– Чем дальше, тем страннее, – пробормотал Игнат. – То есть мне сильно повезло?
– Тебе запредельно повезло, – поправил старик, – что хозяйки не было дома.
– Погоди, сейчас еще кое-что покажу.
Он перемотал запись на мост с бандитами. Бой старика не заинтересовал, а вот труп мужика в сапогах и допрос – очень даже.
– Слушай, Видок, я все время тебя спросить хотел: как ты умудряешься наступать в дерьмо, причем двумя ногами сразу и в прыжке?
– Судьба такая, – усмехнулся Игнат. – Случайно не знаешь, что за хмырь?
– Случайно знаю, – ответил старик. – Хмыря этого зовут Александром, он доверенное лицо Альберта Новина. Кто такой, объяснять надо?
Игнат помрачнел.
– Не надо. Он член совета от торговой братии, второй человек в городе.
– Верно, поэтому тащи-ка сюда сапоги, которые ты снял с покойника, и автомат. Надо их спрятать вместе с записью, подумаю, как этого скота прижать, используя новые доказательства. Короче, никому ни слова. Надеюсь, твой придурочный свидетель тоже будет молчать?
– И я надеюсь, но надежды мало, – погрустнел Игнат.
– Это плохо, но будем верить, что у него мозгов хватит, чтобы не проговориться. А теперь иди, Видок, мне подумать нужно. И помни, что я тебе сказал насчет завтра.
– Ради тебя я буду относительно трезв, – честно ответил егерь, – и постараюсь быть вежливым.
– На большее я и не мог рассчитывать, – усмехнулся Дед. – Кстати, зайди-ка ты за оплатой заказа в совет сегодня. Лучше иметь на руках живые деньги. Сейчас время к пяти, хватит тебе, чтобы с делами покончить. Только не спусти все разом, хотя это не про тебя, ты бережливый. Много трофеев взял?
– Не слишком. Нашел кассу артистов, несколько ювелирных безделушек, сейчас в ломбард сдам. Тройку пистолей. Кстати, один хочу себе оставить, покажу только оружейнику. Пистолет вроде ничего, на мосту меня выручил очень. Ну и ружье старое чудовищного калибра, даже не знаю, что такое, с трудом влезло в багги. Зелья из лаборатории, но тут уже надо показывать химичкам. Ножик, что из девчушки вытащил.
– Ладно, беги, дел у тебя еще много, а мне подумать надо. Самописец оставь, я еще разок посмотрю, и сапоги с автоматом занести не забудь.
Игнат кивнул и вышел.
С делами Демидов управился за два часа. В совете все прошло очень быстро. Получив четыре чекана золотом за ликвидацию лесовиков, он направился по магазинам.
Сторожье – довольно большой город. Игнат хоть и вырос в братстве, но школа там была хорошей, и историю Интерры преподавали на совесть, рассказывая все, что было записано пять сотен лет назад. Многие архивы, конечно, погибли, но кое-что сохранилось. Для учеников всегда был шок, когда учителя говорили, что в первом городе на Интерре жило больше полумиллиона человек. Когда же они рассказывали, что в земных мегаполисах живут по двадцать – тридцать миллионов, а в Марсо-сити около трехсот, раздавался презрительный гул. И вот тогда включался уцелевший проектор и на белой стене появлялись кадры, прошедшие сквозь века, на которых бурлила жизнь великих городов.
Сторожье был не таким – обычный средний город за зачарованной крепостной стеной, с центральной площадью, на которой находились все органы управления, включая наместника князя. Мощенные булыжником дороги, словно спицы, разбегались в разные стороны. Двухэтажные бревенчатые и каменные дома в три этажа стали строить недавно.
Самое высокое здание в четыре этажа, сделанное из черного камня, естественно, принадлежало Сторожской магической гильдии, которую возглавляла волшебница второй ступени Ариана. Перед входом как раз стоял ее золотистый легковой мобиль, сделанный в Яр-княжестве. Это не багги и не грузовик торгаша, а роскошная машина с кожаными сиденьями, с низкой посадкой, способная передвигаться только в пределах города. Никто не знал точно, сколько Ариане лет, но говорили, она застала последних колонистов, а сюда была сослана из Волхова – вольного города магичек. Игнат один раз ее видел в городском совете – приятная женщина чуть старше него, только вот в глазах у нее плескалась глубокая древность. Волшебницы не стареют.
Докурив, Видок направился в торговый квартал – там располагалось несколько десятков различных лавок и мастерских. Имелось еще торжище, но на него он опоздал, да и не было там ничего ему нужного.
За ювелирное барахло в ломбарде дали всего двадцать чеков серебром, но на большее егерь и не рассчитывал. Знакомый оружейник не думая купил оба пистолета: оружие всегда стоило дорого, и он обогатил Игната еще на шесть чеканов. Повертев в руках третий пистолет, так выручивший парня на мосту, поменял батарею, вычел из оплаты пять серебрушек. За древнее ружье дал восемь чеков, но, судя по щуплому прищуру, егерь понял, что он уже знает, кому загнать это чудовище с немалой для себя выгодой. Еще Игнат купил тридцать рунных патронов из чистого железа под винтовку и пару магазинов с обычными к пистолету.
– Видок, не желаешь глянуть новый образец?
– Что-то интересное? – мгновенно сделал стойку Игнат.
– Можно и так сказать. Программированное магическое ружье.
– В смысле? – не понял Видок.
– Сейчас покажу. – Достав из-под прилавка длинный предмет, торговец выложил оружие на прилавок и развернул ткань.
Игнат провел рукой по чему-то напоминающему кость или пластик. Сразу видно, работал специалист. Если его винтовка похожа на короткий прямоугольник, то эта была довольно странной формы, мастер отошел от канонов: рукоять отсутствовала, в самой винтовке проделали отверстия под правую или левую руку, приклада фактически не было, торец задней части сделан под упор плеча. Там же размещалась очень мощная батарея, от ствола как такового мастер отказался, поскольку между пластиком, или что там использовал мастер, шли голубоватые ячейки какого-то незнакомого Игнату материала, что-то вроде разрядника. Сверху, где должны были быть прицельные приспособления, небольшой горб сложного магического оптического прицела. Впечатление дизайн производил двойственное – очень необычно по сравнению с тем, чем раньше пользовался Игнат.
– И как работает? – наконец примерившись и вернув оружие на прилавок, спросил егерь.
– На людях отлично, – показал оружейник большой палец. – Три режима стрельбы, огненный шар, в принципе, примитивное заклинание.
– И очень медленное, – вставил пять чеков егерь, зная, что магички им почти не пользуются, поскольку противник мог просто отойти в сторону от летящего в него мячика огня.
– Ты дослушай! Огненный шар разгоняется до такой скорости, что его не видно, у него скорость даже выше, чем у пуль, которые выплевывает твоя винтовка. Результат обалденный – прожигает человека насквозь и либо летит дальше, либо остается в нем, воспламеняя все внутри.
– На нелюдях тестировали? Они к огню восприимчивы.
– Тестировали. Так, во всяком случае, сказал представитель изготовителя. Горят за милую душу. Остается только пепел.
– Не всегда удобно, есть твари, с которых можно поиметь трофеи в виде требухи.
Оружейник пожал плечами – мол, не мое дело.
– Второй режим, считай, тоже заклинание. Как его маги называют – «ледяное копье», но мы зовем его «сосулька». Система та же, разогнанная семисантиметровая сосулька. Действие идентичное с обычным заклинанием – замораживает цель, превращая ее навсегда в ледышку. Пленных на этих двух режимах не бывает.
– Отлично, – одобрил Игнат, – обычно нелюди не любят ни огня, ни льда. Что еще?
– Последний режим рассчитан на массовое поражение групповых целей для нейтрализации противника на долгое время. Правда, для твоей работы малопригодно, поскольку нелюди невосприимчивы к электричеству. По сути, это цепная молния, глушащая все в радиусе пяти метров. Можно сказать, шокер. Интересует?
– Интересно, – согласился Игнат. – Каков боезапас? И скорострельность?
– По второму никаких ограничений, – похвастался оружейник. – Сколько раз на спуск нажмешь в течение минуты, столько выстрелов и получишь. Ресурс тоже впечатляет: батареи хватит на триста выстрелов в любом из трех режимов. Работает как часы. Кстати, она экранирована, если выпустишь своего духа из кокона – он не сможет присосаться.
Егерь присвистнул: действительно впечатляло, винтовка была сантиметров на двадцать длиннее, чем его, и чуть тяжелее.
– И как сие чудо назвали?
– Довольно примитивно, – усмехнулся оружейник, – «Кол-1».
Игнат заржал – действительно примитивно и очень смешно. Отсмеявшись, он посмотрел на торговца:
– А теперь самый главный вопрос – сколько?
– Двести пятьдесят чеканов золотом и без торга.
– Нереально, – подвел итог Игнат. – Я сегодня в плюсе, десять чеканов, есть кое-что в заначке. Даже если свою винтовку продам, а больше тридцати ты за нее не дашь, я наскребу чуть меньше половины. Это неподъемно, я год должен шкурой рисковать, чтобы такую прелесть купить. Да и на нелюдях ее нужно обкатывать.
– Понимаю, Видок, но я тебе так скажу: похоже, это новое слово в оружейном деле.
– Возможно, – согласился егерь. – Только вот будет ли популярно? Уж больно дорого.
– Будет, – уверил торговец. – Несмотря на цену, у меня уже три таких купили. Сейчас это новинка, потом стоимость чуть упадет.
Игнат присвистнул:
– Ладно, Борис, спасибо, что показал. Буду знать. Кстати, а кто делает, не заметил клейма?
– Пока что небольшое производство находится в Сибирске.
– Который в Окраинном княжестве, там еще очень сильная магическая академия?
– Именно. Далеко, поэтому и цена такая. Знаешь, сколько стоил телепорт?
– И знать не хочу, – отмахнулся Игнат. – Ладно, пора двигать, водку пить. Устал я за эти дни.
Видок убрал купленное в почти опустевший рюкзак и, пожав протянутую руку оружейника, вышел на улицу. Небо потихоньку темнело, осталось заскочить к химичкам и в офис братства, выложить деньги, и двигать в сторону кабака.
В лавке химичек сидела только девчонка лет пятнадцати, смешливая, с веснушками, явно подмастерье кого-то из городских магичек, кто лавкой и владел.
– Чего изволите? – поинтересовалась девчушка, очень приветливо улыбнувшись, когда разглядела на плече Игната знак егеря – оборотня, пробитого мечом.
– Мне с оказией попали два сундучка с зельями. Я хотел бы определить, что в них, и часть, наверное, продать.
– Давайте посмотрю. Если что не смогу идентифицировать, хозяйка поможет.
Игнат достал из сумки кожаные сундучки и выставил их на прилавок. Девушка распахнула их и начала разглядывать склянки, беря по одной. Некоторые открывала, принюхивалась, потом закрывала и ставила обратно.
– Я не смогла определить только вот эти три. Бирюзовый настой, ни цвет, ни запах мне не знакомы, а ведь моя наставница – волшебница третьей ступени Иртана – считает меня очень способной химичкой.
Игнат улыбнулся подобной саморекламе, но промолчал.
– Вот эти два тоже не знаю, нужно наставнице показать. А остальные для вас малополезны, кроме вот этих, – достала она две склянки чисто белого цвета. – Это зелье скорости, очень хорошее, делала его знатная чародейка. Думаю, в отличие от заклинания, такой пузырек даст вам не меньше часа в сверхбыстром режиме, и отходняк у него куда слабее. Такое у нас стоит три чекана за порцию.
Игнат присвистнул. Он редко пользовался зельями, чаще всего они были очень дороги, работа не отбивала. Ведь, по сути, заказ на лесовиков стоил четыре золотых, а выложить за зелье пришлось бы три. Ради чекана ни один егерь работать не будет. Кроме того, лесовики относились к категории тварей, которых не пустишь на запчасти. В некоторых видах нелюдей были органы, химички использовали их для своих зелий. Но все эти твари чаще всего относились к высшей степени опасности.
– Эти себе оставлю, точно пригодятся. А остальные?
– Ну разве что вот это, – указала она на флакончик с мутной коричневой жижей. – Вы ведь немного маг?
– Очень хилый, резерв единица.
– Понимаю, – улыбнулась девчушка: судя по личику, ее резерв был гораздо выше. – Так вот, половина пузырька способна на время увеличить ваш резерв до двух единиц на срок до трех часов. Зелье создано специально для послушниц. Остальные вам без надобности, они для магичек не ниже среднего уровня, то есть третьей ступени. Но стоят хороших денег, за все я готова вам предложить пятнадцать чеканов.
Игнат усмехнулся – похоже, его собирались сильно… обмануть.
– Милая, давай-ка ты вызовешь сюда свою наставницу, и мы ей поведаем, как ты пыталась наколоть егеря на службе города.
Девчушка моментально пошла красными пятнами, так что ее веснушки были мгновенно поглощены разлившейся по лицу и шее краской.
– Не надо наставницы, господин егерь, я дам честную цену – тридцать чеканов.
– Другой разговор, девочка, выкладывай. И что там с теми зельями, что ты не опознала?
– Я правду сказала, – хлюпнув носом, заявила она.
– Ну тогда вызывай сюда госпожу Иртану, надо определиться. Обещаю, ни слова не скажу, как ты ошиблась в цене.
Наставница прибыла буквально через двадцать минут – невысокая приятная женщина с коротко остриженными светлыми волосами. Она довольно быстро разобралась с остатками, и Игнат получил себе еще один пузырек, как раз тот, с бирюзовым настоем, в котором оказалось зелье лечения, очень сильное. Иртана даже удивилась, откуда оно взялось, поскольку количество редких ингредиентов просто зашкаливало. Такой пузырек был способен заживить разорванную грудь или сильнейшее отравление ядом некролюда – редкой твари, жертва которой погибала в течение двух минут. Противоядия, которое могло бы спасти, в чистом виде не существовало, кроме вот такого зелья регенерации, просто все антидоты действовали медленней яда. Некролюды вообще относились к самой опасной нелюди, так как после гибели отравленного объекта могли поднять его в виде нежити. Игнат на своем веку ни разу не сталкивался с таким, да и не знал никого, кто бы встретился, не потому что не встречались, а потому, что их уже в живых не было. Эта тварь могла показать любому короткую дорогу к богам. Два оставшихся зелья она купила, выложив за каждый по пять чеканов. На том они и расстались, абсолютно довольные друг другом. Правда, судя по тому, как переглянулись наставница и ученица, они все же облапошили егеря, ненамного, но где-то надули. Разбираться не хотелось: навар превысил все ожидания. Игнат и так знал, что сможет подняться на этих зельях, но не думал, что на сорок золотых. При этом у него остались очень полезные, для которых он за пару серебрушек купил маленькую поясную сумку в соседней лавке. Ее можно было без проблем повесить на пояс, чтобы всегда находилась под рукой, кроме того, она была гораздо крепче, чем те, в которых эти зелья были найдены.