После пробуждения Алексис ощущала себя опустошенной и измотанной, словно одна из тех тыкв для Хеллоуина, которые тщательно освобождают от мякоти и вырезают в них рожицы. Причем такой, которая весь ноябрь пролежала на сырой земле и была готова рассыпаться на кусочки от малейшего прикосновения.
Засыпала она на покрывале, а проснулась под ним – видимо, Ноа накрыл перед уходом. На удивление, она беспробудно проспала всю ночь – должно быть, из-за виски.
Вялое течение мыслей прервало настойчивое мяуканье. У кровати сидел Пирожок. Алексис похлопала по одеялу, подзывая его к себе. Обдумав предложение, кот оторвал свою массивную тушку от пола и запрыгнул на кровать. Потершись пушистой мордочкой о ее лицо, он улегся рядом с громким мурлыканьем – только Алексис он доверял настолько, чтобы расслабиться в ее компании. Он в принципе доверял только ей. Бедняга, никто его не понимал.
Алексис взяла Пирожка домой спустя всего месяц после смерти матери. Она не планировала заводить нового питомца, ей и с собственными потребностями едва удавалось справляться, о дополнительной ответственности не могло быть и речи. Однако ей позвонили из приюта и попросили взять на передержку кота, которого вот уже три месяца все никак не заберут. Едва взглянув на эту злобную мордашку, Алексис сразу поняла, что не сможет его отдать. Она просто не могла отвернуться от одинокого существа.
Почти всегда одиночки сражаются на войне, неведомой остальным.
На прикроватной тумбочке зазвонил будильник. Пора вставать. Нельзя валяться в постели вне зависимости от произошедшего накануне. Какое бы потрясение ни всколыхнуло ее жизнь, кафе само за собой не присмотрит.
Извинившись перед Пирожком, Алексис села и откинула в сторону вязаное покрывало. Вдруг до нее донесся знакомый запах.
Аромат кофе.
Сперва Алексис сочла его игрой воображения. Однако, когда она встала, запах усилился. Может, Ноа запрограммировал кофе-машину на это время? Вполне в его духе. В груди разлилось нечто сладостное и тягучее, как мед. Она направилась к выходу и резко замерла в дверях, услышав шум снизу – похоже на звон посуды.
Мед в груди мгновенно испарился, а сердце перекувыркнулось – Ноа все еще в доме! Взяв себя в руки, Алексис юркнула в ванную и оглядела свое заспанное лицо – опухшие красные глаза и щеки, волосы напоминают воронье гнездо. Да уж, просто красотка! Она торопливо скрутила гриву в пучок и умылась.
Наконец Алексис спустилась, ступая босиком по мягкому ковру, прошла в кухню и застыла в дверях, любуясь открывшимся видом. Ноа стоял к ней спиной, прислонившись к кухонному островку. На нем была вчерашняя одежда, теперь мятая, распущенные волосы лежали на плечах пышными блестящими кудрями – модели отстегивают сотни долларов, чтобы добиться подобного результата. В одной руке он держал кружку, а другой листал ленту «Твиттера» в телефоне.
Алексис зашла и, стараясь говорить непринужденно, поздоровалась. Ноа обернулся, на лице тут же расплылась улыбка – впрочем, несколько утомленная.
– Привет, – отозвался он немного хриплым с утра голосом. – Как спалось?
– Хорошо. – Она обхватила себя руками. – Я думала, ты ушел.
Его брови за большими очками удивленно приподнялись.
– Разве я мог оставить тебя одну? – Он кивком указал на стул. – Садись, я приготовлю завтрак.
– Спасибо, но хватит и кофе. Вряд ли я смогу хоть что-нибудь сейчас проглотить.
Она плюхнулась на стул, задрав одну ногу на край, и принялась наблюдать за Ноа: он достал из шкафчика чистую кружку, налил кофе, добавил сливки и сахар, а затем поставил перед Алексис и сел напротив.
– Как ты?
– Ну, внутри пустота. Вчерашний вечер кажется сном. – Алексис обхватила кружку ладонями, наслаждаясь исходящим от нее теплом. – Спасибо, что остался со мной.
Он слегка чокнулся с ней.
– Для чего еще нужны друзья?
Какое-то время они пили кофе в тишине. Алексис подавила зевок, прикрывшись ладонью.
– Возьми сегодня выходной, – обеспокоенно предложил Ноа.
– Не могу.
– Хотя бы изредка-то можно брать отгулы, Лекса.
– Как обычно проходит твой рабочий день?
Он приподнял бровь, удивляясь столь резкой перемене темы.
– В основном отвечаю на кучу нудных голосовых сообщений, встречаюсь с потенциальными клиентами и решаю текущие проблемы.
– Хм, похоже, интересно.
– Как бы не так. Я бы лучше остался с тобой.
В груди вновь разлилось тепло, только в этот раз оно сопровождалось ноткой неуверенности. Что именно значили его слова?
– Во сколько начинается праздничный ужин?
Ноа откинулся на спинку стула.
– Хочу его отменить.
– Что? Не надо!
– Слишком много суеты. Давай лучше посидим дома, пособираем лего?
– Я хочу пойти, Ноа. Мне нужно развеяться. – Она натянуто улыбнулась. – Я приготовлю любимые фаршированные грибы Зоуи, вдруг она все же придет.
– О нет, ни в коем случае нельзя разочаровывать Зоуи.
Алексис пихнула его ногу под столом.
– Ты боишься ее не меньше, чем я.
– Совершенно верно.
Они обменялись улыбками и вновь помолчали. Алексис открыла рот, намереваясь повторно поблагодарить его за компанию, однако он ее опередил:
– Когда ты заснула, я порылся в интернете.
У нее перехватило дыхание.
– Зачем?
– Поискал информацию. На него.
Кофе в желудке превратился в деготь.
– И что нашел?
– Похоже, Кэнди говорила правду. Он живет в Хантсвилле, у него двое взрослых детей, Кэндис и Кейден. Работает на инженерную авиакосмическую компанию, у них на сайте есть его свежая анкета, я распечатал. Взгляни, если хочешь.
Он постучал пальцами по перевернутой стопке бумаг у ноутбука. Помешкав, Алексис кивнула. Ноа пододвинул бумаги, однако она к ним не притронулась – прочитает позже.
– Нашел что-то еще?
На лице Ноа отразилось сомнение.
– Ты вроде говорила, твоя мама из Теннесси?
– Да, а что?
– Эллиотт из Калифорнии и, судя по всему, уехал оттуда только в девяносто девятом.
– До моего рождения мама два года жила в Калифорнии.
Ноа рассеянно кивнул, однако взгляд оставался задумчивым.
– Полагаю, тогда все складывается.
Алексис нахмурилась.
– Ты что-то не договариваешь?
– В онлайн-архиве я обнаружил объявление о его свадьбе.
Ноа открыл ноутбук, клацнул несколько клавиш и развернул экран к ней. С фотографии на Алексис смотрели сияющие жених с невестой, которые стояли, тесно прижавшись друг к другу и взявшись за руки.
Сердце пустилось вскачь, комната пошла кругом. Алексис впилась в мужчину пристальным взглядом. Это и есть он? Ее отец? Тот, кого мама никогда не упоминала, кто никогда не интересовался собственной дочерью, кто бросил ее маму одну с ребенком на руках? Черно-белая газетная фотография не позволяла разглядеть детали его внешности и тем более цвет глаз, поэтому Алексис перешла к статье:
Эндрю и Эллен Саммонс из Редленда с радостью сообщают о бракосочетании их дочери Лорен с Эллиоттом Джеймсом Вандерпулом из Санта-Барбары, которое состоялось 23 марта. Молодые люди обвенчались в соборе Св. Франциска в Редленде, за церемонией последовал прием в исторической гостинице «Мишен» в округе Риверсайд. Молодожены познакомились, будучи студентами Калифорнийского университета в Санта-Барбаре, где жених позже защитил докторскую диссертацию в области авиационного и космического строения, а невеста получила степень бакалавра по педагогике. На данный момент жених работает инженером в лаборатории «Джет пропалшен», а невеста – воспитательницей в детском саду. Молодожены провели медовый месяц в итальянской Тоскане и поселились в Пасадене.
Алексис дважды пробежалась по тексту взглядом, затем внимательно перечитала, останавливаясь на ключевых словах и фразах, позволяющих выстроить в голове четкую картину – картину успешной и вольготной жизни, уверенности и стабильности, здоровья и комфорта.
Внутри вспыхнула обида и возмущение от вопиющей несправедливости. В детстве Алексис никогда, ни разу не чувствовала себя в чем-то ущемленной. Даже когда поняла, что их семья немного отличается от большинства семей. Ей всегда было достаточно того, что она имела.
Но что насчет мамы? Как бы сложилась ее жизнь, если бы ей не приходилось так много работать? Если бы не нужно было влезать в долги, чтобы дать дочери образование и шанс на лучшую жизнь? Если бы у нее была хорошая медицинская страховка и ей бы не приходилось последние месяцы жизни переживать о том, что дочь скоро останется совсем одна с кучей счетов за лечение?
Подступила тошнота, и Алексис спешно отодвинула ноутбук.
– Ну, я знала, что он женат. Не понимаю, зачем…
– Посмотри на дату, Лекса.
Взгляд машинально нашел нужную информацию вверху страницы – 3 апреля 1989 г.
Сперва она ничего не поняла.
А потом поняла все.
Алексис родилась в том же месяце того же года.
Она уставилась на Ноа и, проглотив застрявший в горле тугой комок невнятных эмоций, выдавила:
– Он не мой отец.
– Ну, это еще не значит…
– А вот и значит. Как такое возможно? Мама должна была забеременеть, когда он уже был обручен.
Ноа так на нее посмотрел, что Алексис почувствовала себя одновременно наивной и глупой. Она встряхнула головой.
– Нет. Мама бы не стала встречаться с обрученным мужчиной. Разве что…
– Что?
– Разве что по неведению. Возможно… он скрывал от нее свою невесту, а когда мама рассказала о беременности, он испарился, – быстро пробормотала она, отчаянно ища объяснения – вразумительного ответа на вопрос, горящий в голове: «Почему?!»
Ноа закрыл ноутбук и наклонился ближе.
– Давай не будем забегать вперед, – проговорил он спокойным, умиротворяющим голосом. – Самый верный способ удостовериться, что он действительно твой отец, это сделать тест на отцовство.
Верно. Алексис кивнула, уронив взгляд на свои вцепившиеся в колени пальцы.
– Или… – протянул Ноа, и она вновь вскинула голову.
– Или что?
– Или ничего не делать и сказать им, чтобы оставили тебя в покое.
Она подскочила на стуле.
– Я не могу их просто игнорировать!
– Ты не обязана что-либо делать.
– Ноа, он же умирает!
– О чем ты узнала только вчера! Да ты о нем самом узнала только вчера.
– Но теперь-то я знаю.
Ноа откинулся на спинку стула и убрал с лица кудрявую прядь. На его виске пульсировала жилка, будто недосказанное буквально билось изнутри, пытаясь вырваться наружу.
– Что? – требовательно спросила Алексис.
Он покачал головой и, схватив кружку, встал.
– Ничего.
– Мы же договорились не ничегокать, забыл? Выкладывай.
Он подошел к кухонному островку, повернулся, открыл рот и вновь закрыл. Наконец с тяжелым вздохом сказал:
– Ты не обязана спасать весь мир, Алекса.
– Я и не пытаюсь.
– И как тогда называется то, что ты делаешь? – Ноа поставил кружку в раковину и вернулся на прежнее место, их колени под столом соприкасались. – Я правда восхищаюсь твоей работой в кафе – ты помогаешь женщинам, пострадавшим от насилия, и, черт, даже котов спасаешь!
– Но?
– Но ты и так крутишься как белка в колесе. А теперь хочешь взвалить на свои плечи и эти проблемы? Когда ты уже остановишься на минуточку и передохнешь?
В горле образовался тугой комок. Алексис вскочила, пытаясь скрыть свою реакцию.
– Мне надо собираться на работу.
– Эй, Алексис, – мягко позвал Ноа, беря ее за руку и погладив большим пальцем; от тепла его кожи и ласки в груди заныло. – Просто не забывай порой заботиться и о себе.
Тупая боль усилилась, перерастая в острую. Не только из-за самих слов, но и из-за того, как он это сказал. Или у нее разыгралось воображение? Выдает желаемое за действительное?
Алексис прочистила горло и убрала руку.
– Еще раз спасибо, что остался со мной. И за все это. – Она указала на компьютер.
Ноа откинулся на спинку стула.
– Я всегда готов помочь, ты ведь знаешь?
Она кивнула так коротко, что он вполне мог не заметить.
– Оставлю здесь все распечатки, – сказал он, поднимаясь и отодвигаясь, чтобы ненароком не коснуться. – Ты как?
«Нет. Я пытаюсь увернуться одновременно от десятка пуль».
– Да все нормально.
Ноа скептически изогнул бровь.
– Ну, может, не совсем, но… – она вдохнула сквозь стиснутые зубы и резко выдохнула. – Даже не знаю…
Выражение его лица стало серьезным.
– Иди ко мне.
Одним шагом преодолев разделяющее их расстояние, Ноа заключил ее в крепкие объятия. Алексис щекой чувствовала биение его сердца – сильное, уверенное, успокаивающее. Он поцеловал ее в макушку, прямо как вчера вечером, когда она положила голову ему на плечо. Его руки поглаживали ее спину.
– Мы со всем разберемся, – пробормотал он ей в волосы. – Тебе не нужно принимать решение прямо сейчас.
– Но скоро. Кэнди сказала, у него мало времени.
Сжав ее напоследок, Ноа отстранился.
– Звони, если что-то понадобится.
Алексис вновь обхватила себя руками, словно защищаясь от холода.
– Ага.
– Я серьезно.
– Знаю.
Несколько долгих мгновений он внимательно вглядывался ей в лицо, будто пытаясь на нем что-то прочесть, и наконец сказал:
– Заберу тебя в шесть.
Застыв на месте, она наблюдала за тем, как он убрал ноутбук в рюкзак, взял ключи от машины со столешницы. Когда он потянулся к ручке двери, она наконец обрела голос:
– Правда, спасибо тебе.
Ноа с улыбкой повернулся.
– Зачем еще нужны друзья?
Алексис дождалась, пока его машина не отъедет, и только тогда поднялась наверх, чтобы принять душ и собраться на работу.
Она припарковалась на аллее за «Кошачьими лапками» в семь. Обычно Алексис приезжала раньше, даже когда не ей надо было открывать кафе. Тем не менее, войдя внутрь, она обнаружила, что у Джессики и Бет все под контролем. От кассы тянулась длинная очередь. Алексис спешно натянула на себя фартук и присоединилась к Джессике у прилавка.
Та бросила на нее быстрый взгляд, затем посмотрела внимательнее, удивленно вскинув брови.
– Ну и ну, все в порядке?
– Ага, – солгала Алексис и повернулась к покупательнице. – Доброе утро, миссис Башар, как поживает малышка Макси?
Макси – трехцветный котенок, которого миссис Башар взяла себе во время одного из благотворительных вечеров в кафе пару недель назад. Женщина широко улыбнулась и достала телефон.
– Ох, прекрасно! Просто ангелочек.
Она показала фотографию на экране, где котенок спит на груди ее мужа. Алексис рассмеялась.
– А мистер Башар говорил, что не хочет больше заводить кошек.
– У самых суровых мужчин обычно самое мягкое сердце, – отозвалась миссис Башар, возвращая телефон в сумочку.
Алексис приняла заказ постоянной посетительницы и пообещала заглянуть в ее швейный магазин, располагающийся по соседству. Затем она с головой окунулась в чудесную утреннюю суету, которая продлилась около часа.
Обслужив последнего в очереди, Алексис направилась на кухню, чтобы пополнить запасы сконов и кексов перед новой волной покупателей.
Едва двери кухни захлопнулись за спиной, по помещению разнесся суровый голос Джессики:
– Выкладывай, в чем дело?
Алексис вытащила поднос с кексами из многоярусной тележки у стены.
– Ничего, а что?
– Сперва ты убегаешь из кафе с таким лицом, будто увидела привидение. А потом заявляешься на работу в таком виде.
– В каком?
– Хреновом.
– Ну спасибо. – Алексис поставила поднос на стол.
– В чем дело? И даже не пытайся притворяться, будто все нормально. Я вижу тебя насквозь.
Алексис замерла, склонившись над кексами. Джессика действительно слишком хорошо ее знает, они вместе прошли через настоящий ад.
– Даже не знаю, с чего начать.
– Начни сначала.
Алексис оперлась о край стола, глубоко вдохнула, набираясь сил, и на выдохе выпалила:
– Ноа ночевал у меня, и я вроде нашла своего отца.
Джессика уронила челюсть. Лицо выражало такое потрясение, что Алексис бы посмеялась, если бы сердце не выпрыгивало из груди. Наконец подруга захлопнула рот и часто заморгала, приходя в себя.
– Ого, – выдохнула она. – Так, к Ноа вернемся позже, сперва о главном – в каком смысле «нашла отца»? Как?
Чтобы успокоиться, Алексис принялась перекладывать кексы на тарелку.
– Та девушка, с которой я вчера разговаривала, утверждает, что мы сестры, а мой давно потерянный отец смертельно болен и нуждается в пересадке почки.
– И ты ей поверила?
– Ну, на то есть основания. У нас одинаковые глаза, а кто-то с именем ее отца отправил цветы на мамины похороны. Пока все складывается.
Гневный прищур Джессики предвещал бурю.
– И где его носило все эти годы?
– Не знаю. – Алексис почувствовала на языке горьковатый привкус предательства. – Не знаю даже, было ли ему обо мне известно.
Внутри болезненно заныло. Возможно ли, что мама утаила беременность от Эллиотта и таким образом осознанно лишила дочь отца? Была ли она способна на подобное?
Алексис встряхнула головой, прогоняя неприятную мысль прочь. Нет, мама не могла так поступить. Единственный возможный вариант – Эллиотт отказался признавать дочь и жениться на маме из-за своей невесты.
– Все же какая-то мутная история складывается, – протянула Джессика, подходя ближе. – Эта девушка нашла тебя именно сейчас, когда ее отцу нужна почка… Довольно странно, не находишь?
У Алексис все сжалось в груди.
– И что?
– Ну, в прошлом году ты постоянно мелькала в новостях… – Джессика пожала плечами. – Не знаю, может, это какой-то ужасный розыгрыш или вроде того.
– Слишком жестоко для розыгрыша.
– Алексис, уж ты-то должна понимать, насколько жестокими порой бывают люди.
Та пожала плечами.
– Я пытаюсь видеть в людях лучшее, пока они не докажут обратное.
– Именно поэтому ты такой хороший человек, которым мне никогда не стать.
Встряхнув головой, Алексис отодвинула тарелку с кексами и взяла новую.
– Кэнди говорит, она сделала ДНК-тест на выявление родословной три года назад и таким образом узнала про меня.
В глазах Джессики засверкали молнии.
– Серьезно? И она пришла только сейчас, когда ему понадобилась почка? Ведь ты не дойная корова!
Алексис вздрогнула.
– Прости, – тут же смягчилась подруга. – Перегнула палку.
– Ну, не так уж ты ошибаешься.
Джессика прикусила губу, явно борясь с желанием задать еще вопрос. Наконец решительно выдохнув, она спросила:
– А если ты не подойдешь для пересадки, что тогда?
– Не знаю.
– А Ноа что думает обо всей этой истории?
Алексис вспыхнула, и подруга с любопытством склонила голову.
– Теперь поговорим о его ночевке?
– Я вчера была ужасно подавлена, и он не хотел оставлять меня одну. – Она отошла за новым подносом выпечки. – Ничего такого.
– Тогда почему ты краснеешь?
– Не краснею я.
– То есть он просто переночевал, а утром уехал, и больше ничего не произошло?
«Не забывай порой заботиться и о себе», – вновь прозвучали в голове ласковые слова, а место его прикосновения приятно закололо.
– Не знаю, – тихо проговорила она. – Думаю… Он вдруг так взглянул на меня, и я… – Алексис отчаянно застонала и закрыла лицо руками.
– Ты что?
– Он словно смотрел на меня как-то… не знаю, иначе, понимаешь? Но, может, мне показалось?
Подруга рассмеялась.
– Не показалось, поверь мне. Он уже давно на тебя так смотрит, ты единственная не замечаешь.
Алексис убрала ладони с лица и сосредоточилась на сконах.
– В общем, не важно. Мы не можем быть вместе.
– Почему?
– Это разрушит нашу дружбу.
– Глупости!
– Ноа – лучшее, что есть у меня в жизни. Я не могу его потерять.
– Многие серьезные отношения начинаются с дружбы.
– Только эта дружба слишком много для меня значит, чтобы ею рисковать.
Джессика положила ладони ей на плечи.
– Может, он готов рискнуть? Ты заслуживаешь счастья, Алексис.
– Я счастлива.
Подруга недоверчиво склонила голову.
– Позволь еще кое о чем спросить.
Алексис нехотя кивнула.
– Что будет, если ты подойдешь для донорства?
Она не ответила, да и зачем? Бессмысленно притворяться, будто решение еще не принято.