– А потом эта цыпочка молча бухнулась на колени и расстегнула мне молнию…
– Мать твою, Рис, просто заткнись!
Роум опустил штангу, которую пытался поднять, и в упор уставился на Риса, первокурсника, квотербека из второй группы, который в последнее время кружил вокруг нас, словно чертов бродячий щенок.
– Что? У тебя самого, Пуля, кисок в избытке. Некоторые из нас довольны и твоими объедками. Помнишь ту рыженькую, которой ты всадил несколько месяцев назад? Горячая штучка с огромными буферами. – Он изобразил руками пышную грудь.
Глядя на парня, я лишь покачал головой. Роум же готов был оторвать ему голову.
– Рис, парень, принеси два изотоника, – велел я.
Покачав головой, похожий на серфера первокурсник со всех ног помчался в комнату отдыха.
Роум подошел ко мне, сжимая кулаки.
– Я прикончу этого проклятого пацана еще до конца года, – твердо произнес он.
– Он просто молод. Когда-то и ты походил на него.
Роум одарил меня таким взглядом, что я не смог удержаться от смеха.
– Настолько озабоченным я никогда не был, – отрезал он. – Черт побери! Подбирать после меня потаскушек.
Встав, я хлопнул его по спине.
– А в этом не было нужды. Ты даже в детстве притягивал девчонок, как магнит. Не сомневаюсь, что в этом году ты пройдешь отбор и женишься на чертовой супермодели.
На лице Роума мелькнуло странное выражение, но я не обратил внимания. Что бы ни грызло его, меня это не касалось.
Я почувствовал, как в кармане тренировочных шорт завибрировал мобильный, и позволил Роуму на время закрыть тему. Вытащив телефон, я прочитал сообщение:
Аксель: В кампусе. У колокольни Денни. Есть дело. Ты поблизости?
Сердце ухнуло вниз.
«Не может быть. Это ведь не он торговал наркотиками. Он бы не поступил так со мной. Только не Аксель. Хоть бы этот кретин оказался здесь ни при чем!»
– Мне нужно идти, – сказал я Роуму и, схватив полотенце, перебросил через плечо.
– Мне пойти с тобой? – уныло спросил Роум.
Чуть замедлив шаг, я даже не обернулся, лишь покачал головой.
– Нет, я справлюсь.
Кто-то схватил меня за руку. Раздосадованно вздохнув, я обернулся. На меня смотрел Роум, и во взгляде его читалось беспокойство.
– Карилло, не вздумай лезть в это дерьмо в одиночку. Я тебя прикрою. Аксель не испортит тебе возможность выбраться отсюда благодаря «Тайду». Я не позволю случиться подобному. Не с тобой. И не сейчас, когда ты так далеко зашел.
Взлохматив пальцами волосы, я опустил руку и попятился.
– Не надо, Роум. Я сам разберусь.
Он даже не успел возразить, а я уже выскочил за дверь, окунувшись в теплый вечерний воздух. Осмотрелся вокруг и побежал к южной стороне двора. Черт, да я почти летел, чтобы остановить брата, торгующего наркотиками на территории университета.
Не прошло и двух минут, как я заметил движение за колокольней Денни, высокой башней, скрытой в тени деревьев. Мимо меня пробежал дерганый парнишка, засовывая в карман бриджей маленький белый сверток. Я опустил голову, чтобы он не узнал меня. Хотя и понял, что он только что купил.
Наркотик.
В кампусе… Черт! Тренер оказался прав.
– Остин, вот ты где. Я уж думал, не придешь.
Я рванулся вперед, готовый растерзать старшего брата на куски, и тут заметил, что кто-то вышел из тени.
Сердце на миг перестало биться.
«Нет. Нет… нет… нет… нет-нет-нет-нет-нет!»
Леви.
– Привет, Остин! – произнес Леви и помахал рукой.
Я почувствовал, будто внутри все перевернулось. Меня затошнило. Мой младший брат горделиво вышел вперед. Худенькая подростковая фигурка утопала в слишком больших для него джинсах и футболке. Карманы Леви заполняли точно рассчитанные по весу пакетики.
Он казался миловиднее нас с Акселем. По правде говоря, старший брат вполне мог сойти за моего близнеца. Леви, младший братишка… чертовски невинный. И у него все еще имелся шанс держаться верной стороны закона.
Конечно, я знал, что он работал с бандой. Будучи детьми, мы все так делали. Но обычно помощь сводилась к наблюдениям за трейлерным парком, подсчету наличных и сбору свертков. Но ни один подонок не упомянул, что Леви начал торговать.
Я молча кивнул в знак приветствия и крепко обнял младшего брата. Над его плечом встретился взглядом с Акселем. Но тот лишь опустил голову и отвернулся. Он понял, что я разозлился. Но, полагаю, ему было попросту наплевать.
– Мы сегодня хорошо поработали, брат. Почти хватит маме на следующий курс лечения, – проговорил Леви, отстраняясь, чтобы взглянуть на меня. В голосе его отчетливо слышалась гордость.
Закрыв глаза, я глубоко вздохнул.
– Остин? – вдруг произнес Леви, и я почувствовал на себе его пристальный взгляд. – Ты в порядке?
Я открыл глаза и притянул брата к себе еще ближе, крепко вцепившись в слишком большую футболку.
– Когда ты начал торговать с бандой? – прошипел я, и Леви, ощутимо побледнев, судорожно сглотнул.
Взгляд его серых глаз вновь метнулся к Акселю. Но тот уже шагал навстречу другой группе парней, направлявшихся в нашу сторону. Здорово. Очередные клиенты из студенческого братства пришли за наркотой, поставляемой моим гребаным двойником… в моем университете!
Я отступил назад и потянул Леви за собой, укрывшись под ветвями дерева, подальше от чужих глаз. Если меня каким-нибудь образом свяжут с торговлей наркотиками или просто с торговцами, стипендии придет конец. Декан уже что-то заподозрил. Черт, да он никогда и не хотел, чтобы я здесь учился. И уступил лишь требованиям Роума Принса и настойчивости тренера. Ему не нужен был парень с криминальным прошлым из трейлерного парка в захудалой части города.
Эта дрянь сыграет ему на руку.
Убедившись, что нас не заметят, я тряхнул Леви за ворот футболки. Он не отрывал взгляда от земли.
– Леви! Когда, черт возьми, тебя взяли торговать дурью? – прошипел я.
– Примерно месяц назад, – неохотно признался он.
– Месяц, – недоверчиво произнес я.
«Чертов гребаный месяц».
Он кивнул, и я сжал его голову руками.
– Черт, Леви. Зачем? Я же говорил тебе никогда не ступать на этот путь. Так и быть, помогай банде по мелочам. Но не подобным образом! Ты прирожденный ресивер, как и я. Но тебе нужны хорошие оценки. Сосредоточься на учебе, чтобы попасть сюда, в университет Алабамы. Банда, Лев, чертова банда! Джио никогда тебя не отпустит. Нам обоим ни за что оттуда не выбраться!
Отстранившись, Леви прислонился спиной к стволу дерева. Хмуро глядя на меня, сложил руки на груди в знак вызова.
– Маме становится хуже, Ост. Бесплатной страховки уже не хватает. Ей необходимы обезболивающие, а за них приходится платить. Теперь ей все время нужны ходунки. Она уже несколько недель не выходила из трейлера. А стоит ей встать на ноги, она дрожит и падает на пол.
Глаза Леви наполнились слезами, и при виде этого к горлу подступил ком. Парнишке исполнилось лишь четырнадцать. Всего четырнадцать, черт возьми. Он не должен взваливать на себя заботу о маме и продавать наркотики, чтобы оплачивать ее лекарства.
– И какого хрена от меня это скрывали? – процедил я, так сильно стиснув зубы, что заболела челюсть.
Леви опустил голову.
– Мама не хотела, чтобы ты знал. Сказала, у тебя и так забот достаточно. И я понимал, что ты не одобришь мою связь с Холмчими. – Черт, да я чувствовал себя просто дерьмово. – Послушай, Ост, нам нужно как-то заработать. Доходы Акселя уже не те, что прежде. Сейчас идет война между бандами, Короли делят территорию. И Аксель все время где-то пропадает, пытаясь срубить больше деньжат. А ты здесь, готовишься к отбору… И остался лишь я. Чтобы взять ответственность на себя, заняться делами, присмотреть за домом. Я справлюсь. Парни из банды приглядывают за мной, особенно Джио. Они мне как семья, словно братья.
Боже, его слова будто пронзили меня насквозь. Чертов Джио всегда заботился лишь о себе.
Я резко двинулся вперед и толкнул Леви в грудь, притиснув к шершавой коре дерева.
– Они тебе не семья, Лев. Полиция придет за тобой, а они и пальцем не шевельнут. Я – твоя семья. Famiglia. Твой чертов брат! Io sono il tuo sangue! Мы с тобой одной крови!
Услышав прозвучавшее в голосе раздражение, Леви потрясенно уставился на меня. Я провел рукой по волосам, пытаясь дышать как можно медленней, чтобы успокоиться.
– Послушай, Леви, это не твоя ответственность. Ты еще ребенок. Мамина радость и гордость, черт возьми. Мы с Аксом… ну, она знает, что мы отморозки. Но ты – ее чертов любимчик. Так пусть она тобой гордится! Черт! Пусть гордится хоть одним из нас, пока не стало слишком поздно. Прошу тебя!
Между нами повисло молчание, а потом Леви прошептал:
– Она умирает, Остин. И я не собираюсь быть чьим-то любимчиком. И гордостью тоже. Я просто хочу убедиться, что ее последние дни не пройдут в муках. Мне невыносимо смотреть, как она кричит от боли. Тебя-то там нет. И Акселя тоже. А меня это убивает…
Я хотел обнять Леви, но тишину нарушил громкий голос Акселя.
– Сучка! Если дорожишь своей шкурой, лучше убирайся отсюда к чертовой матери!
– Черт! – зло пробормотал я, заметив вдали полицейский «Форд». Машина направлялась в нашу сторону. За последние недели декан увеличил штат полиции кампуса.
Выглянув из-за дерева, я заметил, как Аксель прижал к башне какого-то студента.
«Черт, черт, черт!»
Огни машины все приближались. Нужно вытащить отсюда ублюдка-брата. И Леви тоже. Ребенку совершенно ни к чему судимость и срок в колонии.
Повернувшись к Леви, я проговорил:
– Давай. Ступай к машине Акселя. Я его приведу.
Он хотел уже начать спорить, но понял, что сейчас не до шуток, и со всех ног помчался через двор.
Глубоко вздохнув, я выскочил из-за дерева и направился прямо к Акселю. Он все еще прижимал худенькую фигурку к кирпичной стене башни.
– Ты ведь ни хрена не видела, правда? И никому ничего не расскажешь. Слышишь, сука? Держи гребаный рот на замке! – процедил он сквозь стиснутые зубы.
– Н-н-нет… Я обещаю… Пожалуйста… Просто отпусти меня… Умоляю, – тоненький голосок ощутимо дрожал от страха.
Нужно остановить Акселя, пока он не зашел слишком далеко. Черт, не стоит добавлять к его списку проступков еще и нападение.
Приблизившись к Акселю сзади, я схватил его за руки и дернул назад.
– Отвали на хрен, Акс, – велел я, и он неуверенно отступил.
Поверх плеча Акселя я поймал взгляд огромных зеленых глаз и замер.
Черт. Чирлидерша. Та самая, с которой я разговаривал после игры.
Я задрал голову, уставившись в небо.
«Кто-то там, наверху, чертовски меня ненавидит».
Внезапно в поле зрения возникло лицо Акселя.
– Эта сучка слишком много видела. Она должна понять, что не стоит об этом болтать. Нужно разобраться с ней прямо сейчас! Чтобы следов не осталось, – прошипел он, сжимая руки в кулаки.
Чирлидерша, казалось, лишь плотнее вжалась в стену, стараясь смотреть куда угодно, только не на нас. Она плакала, черт возьми. На бледном лице виднелись черные потеки туши.
– Она будет молчать. – Я взглянул на девчонку. – Правда? – почти прорычал я. Она застыла от страха. – Черт, да скажи ты ему!
На глазах ее вновь выступили слезы. Она настойчиво затрясла головой.
– Я… я… не скажу.
Дернув Акселя за руку, я проговорил:
– Копы почти здесь. Уходи отсюда. Я прослежу, чтобы она не проболталась.
Аксель сплюнул на землю возле ее ног и попытался протиснуться мимо меня. Но я вновь схватил его за руку и прошептал на ухо:
– Нам нужно поговорить. Ты накосячил, брат. По полной! Леви продает наркоту для банды, да еще и в моем университете! Я этого так не оставлю.
Услышав угрозу в моем голосе, Аксель лишь усмехнулся, выдернул руку и зашагал в сторону парковки. Глядя ему вслед, я ощутил, как волосы на затылке встали дыбом. Возникло нехорошее чувство. Словно нас, братьев, преследовало некое чертово предвестие. Похоже, Аксель все больше сближался с бандой, зарабатывал авторитет и теснее сходился с Джио. И, судя по всему, тянул за собой и Леви.
Прямиком в ад.
Я насторожился, услышав позади чье-то шарканье.
Черт. Девчонка. Я почти забыл о ней.
Обернувшись, я заметил, что она медленно пятилась назад, надеясь сбежать. Однако, поймав мой взгляд, замерла, словно чертов олень в свете фар. С ней нужно быстро разобраться и защитить свою семью. Не важно, какой ценой.
– Что ты видела? – холодно спросил я.
– Н-ничего… я ничего не видела… – прошептала она. С маленького личика на меня смотрели огромные глаза. Наверное, ростом она не больше пяти футов.
– Лжешь, – спокойно отрезал я.
– Нет… правда… – тихо проговорила она. Я видел, как бьется пульс на тонкой шее.
Так какого хрена она забыла здесь, во дворе, одна, да еще в такое время? Ладно я или Роум. Мы-то всегда занимались дополнительно, намного больше остальных, и по вечерам поднимали штанги.
Я придвинулся ближе, почти придавив грудью ее тельце к стене, и услышал короткий резкий вдох.
– Ты видела моего брата. Что он делал? Только не ври, мать твою.
Конечно, она поняла, что происходит. Но нужно запугать ее настолько, чтобы она ни словом не обмолвилась даже близким друзьям. Пусть держит рот на замке. Нельзя, чтобы по кампусу ходили слухи.
Я заметил, как поникли ее плечи, и понял, что она сдалась.
– Наркотики. Думаю, он продавал наркотики. – Она сокрушенно вздохнула. – Точнее, знаю, что он их продавал.
Откинув голову назад, я втянул воздух через нос.
«Твою мать».
Прощай, стипендия.
– Клянусь, я никому не скажу… Просто… отпусти меня, пожалуйста, – тихо умоляла она дрожащим от страха голосом. Я внимательно взглянул на нее. Тощая, словно скелет, вся в черном. И первоклассная чирлидерша. Я видел ее на каждой игре, на всех гребаных матчах сезона. Дома и на выезде. – Карилло, прошу, отпусти меня.
Я оперся о стену руками, словно заключая девчонку в клетку, и склонился к самому ее уху.
– Забудь, что сегодня здесь видела. И тогда последствий не будет. Но если скажешь кому-нибудь хоть слово, кому угодно, тебе не поздоровится. Ты и понятия не имеешь, во что ввязалась. Есть люди, готовые пойти на все, лишь бы ты молчала. Без каких-либо ограничений.
Она засопела и смиренно кивнула, кристально четко поняв предупреждение. Отступив назад, я скрестил руки на груди и качнул головой.
– Иди. Убирайся отсюда ко всем чертям.
Мгновение спустя чирлидерша уже мчалась через двор, ноги ее мелькали в сухой траве. Я чувствовал себя величайшим мерзавцем на свете. Она просто загнала меня в тупик.
Чертовски жаль, что теперь и ей досталось.
Больше тысячи дней.
С тех пор, как я ушел из банды, начал новую жизнь здесь, в университете Алабамы, и завязал с торговлей.
И вот, спустя столько времени, все вернулось и вновь породило кучу проблем.
Встревоженно потирая лоб, я прислонился к стене колокольни Денни. Аксель разозлился, что она засекла его торговлю дурью. И он не из тех, кто забывал. Он никогда не оставлял свидетелей, не убедившись прежде, что те не заговорят. Холмчие никому не позволяли вмешиваться в свои делишки. Так велел Джио.
Я заметил, как на некотором расстоянии вспыхнули фары полицейской машины. Она остановилась неподалеку от места, где я стоял. Я замер и затаил дыхание.
Я уже хотел сорваться с места и убежать, но заметил, как полицейский вышел из машины и скрылся за углом. Через минуту он вернулся, ведя за собой девчонку… ту самую худышку, что могла нас всех утопить.
«Твою мать!»
Когда машина выехала на дорогу, я пустился за ней, придерживаясь темной части тротуара. Я решил бежать по ее следу.