Брат дракона

Пенопластовый меч бьет о стену глухо и плоско. О плечо – звонко и больно.

Аркаша и Марат убивают друг друга уже седьмой раз за вечер. Сперва в Аркашиной комнате убивали, теперь в коридор вышли. У Аркаши в квартире можно везде греметь, скакать, орать. Ну, почти везде.

У Марата дома никого убивать нельзя: у него сестра маленькая, она спит слишком часто. А тихо убивать на мечах Аркаша и Марат не умеют.

Поэтому Марат взял меч и доспехи, сунул в рюкзак две пачки чипсов и пришел к Аркаше в гости: драться до смерти – до шести часов. Потом Марату надо в бассейн.

Бум!

Бах!

Бац!

– Ух!

– Валерка, ты не в игре, ты не считаешься! – кричит Аркаша сквозь забрало.

…Это по коридору шел Валера, Аркашин старший брат. Шел к себе в комнату, очками сверкал, нес кружку кофе. Кофе уцелел. А вот очки Валеркины пали от меча – на пол в коридоре… Хороший меч, значит. Не зря его Валера себе купил и не зря потом Аркаше отдал. Даже если по очкам не Аркаша врезал, а Марат.

Стоят Аркаша с Маратом и спорят теперь: кто из них очки с Валеры сбил и сколько очков за эти очки полагается?

– Пятьдесят! – кричит Аркаша. – Я сбил! Мне пятьдесят очков!

– Сто! – отвечает Марат. – Мне сто! Это я сбил!

– Нет! Если ты сбил – тогда двадцать очков! И не больше!

– А если я двадцать очков собью, сколько мне тогда очков? – Марат тоже поднимает забрало, чешет мечом нос и начинает считать, шевеля губами…

– Если ты двадцать очков собьешь, это дисквал[1], – говорит Валера и очки надевает поскорее, чтобы их опять сбивать не начали. – Всё, сейчас каждому штраф по минус десять.

– Это почему?

– За покушение на дракона.

– А ты чего – дракон?

– Конечно, дракон. И я неубиваемый. – Валера отпивает кофе. Он глотает важно и медленно, как настоящий дракон.

– А если ты неубиваемый, – спрашивает Марат, – можно мы тебя немножко поубиваем? Не до смерти, для практики?

– Мы на тебе тренироваться будем, – добавляет Аркаша.

– Я вон в бассейне каждый раз на время тренируюсь, – вспоминает Марат. – Можно я тебя убивать буду тоже на время?

– Нельзя. – Валера поправляет очки средним пальцем.

– Ну и чего ты такой вредный-то, дракон? А еще брат!

– Я не вредный. У меня алгебра.

– У дракона алгебра! – сразу затягивает песню Марат.

Мелодию он еще не выбрал, но это неважно.

Когда в шлеме поёшь, песня всегда боевая, мужественная, даже если она веселая на самом деле.

– У дракона алгебра, алгебра, алгебра! У дракона алгебра и он нас всех не съест!

Марат любит петь у Аркаши дома. У себя дома тоже любит, но там нельзя, когда сестренка спит. А тут всегда можно. Тут всё можно: петь, сражаться, стучать мечом в стену, глухо и плоско. А потом стучать Аркаше по шлему – звонко и тоже плоско.

– А у дракона алгебра, у нашего дракона!

Аркаша петь не любит. И когда Марат у него дома поет, тоже не очень любит. Пришли сражаться – значит, сражаться надо.

– Валера, а давай ты нас воскрешать будешь? – и Аркаша протягивает ему свой меч.

– Мне что, делать больше нечего?

– Не нечего, а некому. Мамы нет, значит, ты за нас отвечаешь. А раз отвечаешь, то воскрешай.

– Сейчас разберемся. Шлем сними, – велит Валера.

Он свою кружку ставит Аркаше на голову. Затем стучит ему по макушке и говорит:

– Всё, ты воскрешен и свободен.

– А я? – Марат тоже снимает шлем.

– И ты тоже. – Валера и его легонько стукает кружкой. – Идите во двор махаться.

– Там холодно.

– Тогда тихо! Алгебра у человека! Понимать надо!

И Валера уходит к себе в комнату. Тоже на мечах сражаться – в компе.

Аркаша с Маратом убивают друг друга еще по разику, затем снимают шлемы и стучат в дверь к Валере.

– Дракон, открывай! Это мы, зомборыцари! Воскрешаться пришли! – кричит Аркаша.

– И чтобы кружкой! По правилам! – добавляет Марат.

– Значит, так! – говорит Валера из-за двери. – Сейчас я вас учебником воскрешу, у каждого сразу по две дополнительные жизни будет.

– Лучше по семь! – подсказывает Марат.

– Слышишь, дракон? Мы хотим по семь! – Аркаша колотит шлемом в дверь.

Вдруг Марату мама звонит. Он за телефоном бежит и уже не слышит, что там за дверью дракон ответил.

Мама напоминает про бассейн. Времени остается мало. Каждая секунда дорога. Марат сразу перестает торговаться за свою жизнь.

– Пошли, просто так рубиться будем! Как простые зомби!

– Давай, – соглашается Аркаша.

И тут Валера из-за двери прорезается замогильным голосом:

– А кто всю посуду вымоет, тот вообще бессмертным станет!

Аркаша даже не делает вид, что он сейчас на пол упадет и будет там кататься, умирая от смеха. Он не улыбается даже.

– Дурак ты, дракон. Ну какое в посуде может быть бессмертие? Оно же в чипсах, ты чего! Это все знают.

Зомборыцари Аркаша Кедров и Марат Шамраев срочно объявляют перемирие и идут на кухню чипсы есть. Быстро, а то Марат уже в бассейн опаздывает.

* * *

Сражаться на жизнь или на смерть в тот вечер они больше не могли: меч и доспехи Марата остались в Аркашиной квартире. Теперь Аркаша делал математику и русский – медленно, чтобы посуду не мыть. Валера делал алгебру – тоже чтобы посуду не мыть.

А Марат тем временем шел в бассейн по синей вечерней улице. Было хорошо, холодно и немного одиноко. У Марата нос болел – там, где мечом попало. И макушка – там, где его кружкой воскрешали. Но с рыцарями это бывает.

Марат свернул на тропинку между домами, так к бассейну ближе было. Пошел по кленовым листьям. Они зашуршали, будто чешуя старой драконьей шкуры. Показалось: дракон где-то рядом. Без шкуры, замерзший и голодный. Его даже слышно стало.

За спиной у Марата хрустело, трещало. Приближалось. Кажется, сейчас зачавкает! И надо было или бежать, или сражаться.

Но он же бессмертный! Он вообще зомборыцарь! Даже если у него меча нет. И рюкзака, где всё для бассейна, тоже нет. Рюкзак тяжелый, им можно было всадить, например, в пасть, между клыков. Но нету. Одна шапка из кармана торчит.

Марат схватил шапку и развернулся.

Воздух полоснул вдоль лица, большая горбатая тень метнулась и пронеслась вперед.

– Да ёлки ядрёные!

Доставщик еды на велосипеде. Велосипед без фар, скрипучий. Квадратная сумка на горб похожа. Ни разу не дракон. Хорошо, что Марат не испугался.

Жалко, что рюкзак забыл.

И это было даже не минус сто тысяч очков, а минус все воскрешения. За такое и тренер уроет, и мама потом уроет.

Марат развернулся, пошел обратно к Аркашиному дому. У подъезда под фонарем, на сухом асфальте прыгал красный кленовый лист. Весело, будто под песенку: «Дракон убил всю алгебру, а нас он не убьет!» Марат теперь не боялся ни тренера, ни мамы.

Бессмертие – оно, оказывается, бесстрашное.


Загрузка...