Опомнилась я в нескольких кварталах от особняка родителей. В боку кололо, сердце билось часто-часто, как у перепуганного зайчонка.
Фонари тут горели редко и тускло, еле освещая стены домов и темные сады. Я поежилась и окликнула, тяжело дыша:
– Мистер Крэддок, постойте!
Призрак завис и нехотя обернулся:
– Ну что опять?
– Мне нужно перевести дух.
Я прислонилась спиной к высокой кирпичной ограде, приятно холодящей спину даже сквозь платье. Улица безлюдна, так что можно разговаривать без опаски.
– Боги! – Призрак закатил глаза. – В кого ты такая худосочная? Вот Адель, бывало, мне ночь напролет не давала спать.
– Сэр, избавьте меня от ваших… воспоминаний!
– О, сразу ожила, – обрадовался призрак. – Эми, ну нельзя же быть такой скучной.
– Еще скажите, что Ричард хочет меня убить, чтобы избавиться от такой…
Я запнулась, и призрак с готовностью подсказал:
– Зануды? Скромницы? Брось, Эми, на правду не обижаются. Хотя в одном ты права – от молоденькой хорошенькой женушки так быстро не устают. Хотя еще не факт, что ты правильно все поняла. Может, твой муженек совсем не о том говорил?
– И вы туда же! Уверяю вас, сэр, у меня нет проблем со слухом.
– Точно? – усомнился призрак. – Я вот тебя просил называть меня Барт, а ты не расслышала.
– Мы еще недостаточно знакомы, – парировала я.
– Во-о-от! – Призрак наставительно воздел палец. – Говорю же, зануда. В общем, надо посоветоваться со знающими людьми. К ним и пойдем.
– Прямо сейчас? Среди ночи?
Быть может, найдется какой-нибудь иной вариант? Ридикюль с конвертом жег мне руки, но свет фонаря был слишком тусклым.
– С твоей скоростью как раз к утру дотопаешь! – пообещал призрак злорадно и замер, к чему-то прислушиваясь. – Проклятье! Эми, заткни ушки.
– Что там?.. – насторожилась я и тут же услышала сама.
Шаги, невнятные возгласы, а потом несколько пьяных голосов грянули припев: «Спляшем, Пэгги, спляшем!»
– Тсс! – призрак прижал палец к губам. – Я слетаю на разведку.
И растаял в темноте.
Оставшись в одиночестве, я испуганно огляделась – судя по звукам, гуляки приближались – и поспешно шагнула в сторону, прячась в тени чахлого деревца.
То ли ночная сырость тому виной, то ли нервы, но меня начала бить дрожь. Я затаилась, совсем как тогда, у двери кабинета Ричарда, и так же напряженно вслушивалась в разухабистую песню.
Их было четверо: трое крепких парней и прихрамывающий старик. Одеты в грубые шерстяные костюмы и кепки. Определенно не джентльмены, но и не оборванцы. Быть может, рабочие с фабрики?
Старик на ходу наигрывал на губной гармонике, а парни горланили детскую песенку. Вслушавшись в куплеты, я покраснела. Да уж, «детскую»! От такой похабщины хотелось зажать уши руками, но я лишь прикусила губу.
А что, если?.. Без боя я не сдамся, но что я – слабая женщина – могу противопоставить сильным мужчинам? Из оружия у меня только пресловутый гребень, обагренный кровью мистера Крэддока. Прикасаться к проклятой вещи не хотелось до дрожи. Может, повезет и меня не заметят?
Предательница-луна выглянула из-за облаков, как раз когда пьяная компания миновала дерево, в тени которого я пряталась.
Я перестала дышать. Сердце, как метроном, отсчитывало секунды. Тук. Тук. Тук…
Потом небритый громила в коричневом костюме повернул голову… и вытаращился на меня.
– Эй, ты кто? Братцы, глянь-ка, девка!
Сердце оборвалось. Почему мне так не везет?!
Второй, морковно-рыжий, с изрытым оспинами лицом и мутными глазами, цыкнул языком и одобрил:
– Хорошенькая. Эй, как там тебя! Пойдешь с нами.
Вопросом это не прозвучало, однако я ответила:
– Нет! Я спешу.
Как назло, бежать некуда – за спиной высокая ограда, а с других сторон меня уже окружили. Внутри все противно тряслось, коленки дрожали. Куда же подевался мистер Крэддок?! Неужели призрак меня попросту… бросил?
– Куда это? – глумливо спросил громила, дыша перегаром. – И что ты тут делаешь ночью, красотка?
– Любовника ждет, – подсказал третий, с сальными волосами и костистым лицом, жуя зубочистку.
– Дык я за него! – осклабился первый и, растопырив руки, шагнул ко мне. – Цыпа-цыпа. Иди ко мне, крошка, я тебя утешу. И развеселю, гы-гы.
– Эй, а почему ты? – возмутился рыжий. – Джек, я тоже хочу сорвать такой сладкий персик.
Он выразительно облизнулся, жадно обшаривая мою фигуру масленым взглядом. Меня передернуло. Ни за что!
В ярком свете фонаря они напоминали помойных котов, завидевших откормленную домашнюю мышку.
– Дайте пройти! – сказала я как могла твердо. – Я – леди Эмма Блэкмор!
Ненавистное имя легко скатилось с языка, оставив на губах привкус рыбьего жира. Леди Эмма Блэкмор, жена и собственность лорда Ричарда Томаса Блэкмора. Хотя, если сейчас они не послушаются, муж будет волновать меня в последнюю очередь…
Не послушались.
Тот, что с оспинами, ухмыльнулся.
– Рассказывай! Леди тут по ночам не ходят.
– И днем тоже не очень-то, – поддакнул тот, что с зубочисткой.
– А кто ходит – сами виноваты! – расхохотался первый громила и попытался схватить меня за руку. Он был так пьян, что покачнулся, и я успела отскочить. Дальше отступать было некуда – я почти прижималась лопатками к высокой неухоженной ограде.
Закричать? Позвать на помощь? Вряд ли эти улицы патрулируют констебли, а местные жители не бросятся на помощь незнакомке.
– Мой муж… – начала я.
– Муж? – встрепенулся вдруг старик, тщетно пытавшийся выцедить еще хоть каплю из пустой бутылки. – А куда мы идем? Уже поздно ведь, меня моя старуха заругает. Я же ей обещал…
– Заткнись, Пит! – грубо оборвал его причитания первый громила, бывший, судя по всему, в этой компании заводилой. – Твоя старуха померла давно, забыл, что ли?
У старика плаксиво затряслись губы.
– Моя Бэтси! Как же я мог забыть? Сегодня ровно три года… Моя бедная, бедная Бэтси…
– Парни, уведите отсюда эту пьянь! – скомандовал громила зло. – Все удовольствие нам попортит.
– Вот еще. – Рыжий сплюнул. – Мы будем с Питом возиться, а ты пока девчонку тискать? Не выйдет!
– Парни, не ссорьтесь. – Третий выплюнул изжеванную зубочистку. Говор у него был почище, чем у приятелей. – Ее на двоих хватит.
Я стояла ни жива ни мертва. Как это – хватит на двоих?!
– А ты что? Не будешь? – удивившись, громила даже приостановился.
– Не-а, – протянут тот лениво и вынул новую зубочистку. – И вам не советую. Не врет она. Глянь на нее – платье чистенькое, волосы золотые, личико свежее. Кажись, вправду леди.
– Да брось, – фыркнул громила. – Может, горничная какая.
– На руки ее посмотри, – посоветовал тот, что с зубочисткой. – Мягонькие, без мозолей, ногти длинные. В общем, парни, это без меня.
– Ну и катись! – бросил громила зло. – Нам с Томми больше будет.
Кивнул рыжему, и они уже слаженно, не отвлекаясь на причитания старика, двинулись на меня. Третий, с зубочисткой, подхватил старика под локоть и поволок дальше по улице. На мою долю осталось всего двое.
У меня вырвался нервный смешок. Всего! Боюсь, мне и этого с избытком.
Сглотнув, я нащупала в сумочке проклятый гребень. Стоило сбегать от мужа, чтобы потом меня изнасиловали и убили какие-то пьяные рабочие! То-то будет зол Ричард, когда узнает, что его планы сорвались так глупо. Жаль, что мне это слишком дорого встанет.
Я живо представила, как меня трогают грязными руками, срывают одежду, прижимаются… От омерзения меня чуть не вывернуло.
Они подступали медленно, не спеша. Понимали, что деваться мне некуда. Только не зря же говорят, что даже мышка, загнанная в угол, кидается на кота!
Выхватив гребень, я стиснула его в кулаке – буду отбиваться до последнего! – и закричала что было сил:
– На помощь! На помощь, мистер Крэддок!
Где же этот призрак? Неужели в самом деле меня бросил?!
– Помоги-и-ите!
– Заткни ее! – прошипел громила.
Перекошенная злостью физиономия рыжего, изрытая отвратительными оспинами, была так ужасна, что я зажмурилась – и слепо отмахнулась, крича во все горло. Лучше бы меня учили фехтованию, а не танцам!
Кто-то громко выругался, потом меня толкнули с такой силой, что я влетела спиной в ограду. От боли на глазах выступили слезы, и они сами собой широко распахнулись.
Громила вывернул мне руку, не давая ударить повторно. Из царапин на его щеке текла кровь, и рубины на гребне словно пульсировали ей в такт.
Рыжий жадно елозил руками по моим ногам, пытаясь задрать юбки. Меня затошнило. Нет!
– Помогите! – отчаянно закричала я. – Кто-нибудь! Барт!..
Громила, грязно выругавшись, зажал мне рот грубой мозолистой ладонью.
Слева вдруг что-то неярко блеснуло. Мерещится? От противных, словно липких, прикосновений, запаха пота и перегара мутилось в голове. Не может это происходить со мной на самом деле! Это просто кошмар…
Завязки панталон затрещали, доказывая, что это, увы, реальность – и я дернулась из последних сил. В ответ громила придавил меня грудью. Грубое коричневое сукно его пиджака царапало кожу и мешало дышать, но все-таки я сумела снова закричать.
– Да заткнись ты! – Хлесткий удар по щеке заставил меня задохнуться от боли.
Будто сквозь мутную пелену до меня донесся… жизнерадостный собачий лай. Только странный какой-то.
Видимо, не одной мне так показалось. Громила недоуменно оглянулся, да так и застыл.
– Глянь-ка, – окликнул он рыжего. – Чего это с Питом?
Тот нехотя повернулся.
– Ну и?.. – начал он и осекся.
Они даже обо мне забыли!
Я выглянула из-за спины рыжего и тоже лишилась дара речи. Старик Пит, опустившись на четвереньки, бодро трусил к нам и тявкал. Глаза дикие, седые волосы растрепаны, рот приоткрыт, из него тонкой струйкой бежит слюна. Одежда болтается вокруг худого тела, и вид у него смешной и жалкий.
– Пит? – позвал громила. – Эй, ты в порядке?
Вместо ответа старик ощерил зубы и грозно зарычал. Я тихонько попятилась вдоль забора, одной рукой прижимая к себе чудом не оброненные вещи, а в другой стискивая гребень. Шажок, другой… Только бы не заметили!
– Может, он бешеный? – дрожащим голосом спросил рыжий.
– Или его эта девка прокляла, – рыкнул громила, не сводя глаз с озверевшего старика. – Вдруг она ведьма?
– А его-то за что? – возразил рыжий, ежась.
– Вот ее и спросим… – Громила обернулся, но меня за его спиной уже не было.
Я со всех ног бежала прочь, не помня себя от страха.
– Эй! – заорал громила. – Ты куда? Стой!
Нашли дурочку! Я еще прибавила шаг, чувствуя, как огнем горит под ребрами и бешено колотится сердце.
Позади раздался такой душераздирающий вопль, что я, не выдержав, обернулась… и едва не упала, таким нелепым и страшным выглядел старик, лающий на прижавшихся к забору пьяниц. Впрочем, от шока они несколько протрезвели. Рыжий беспрестанно осенял себя святым знаком, а громила выставил вперед перочинный нож. Руки у него тряслись, он уговаривал старика:
– Пит, ты… это… брось! Ты что, не признал нас, что ли?
Старик в ответ грозно зарычал и оскалился. И, надо сказать, клыки его внушали уважение, только выглядели так, словно болонке вставили челюсти овчарки.
Зато горящие мертвенно-синим огнем глаза вызывали безоговорочный трепет. Ох, это же…
Додумать я не успела. Меня крепко перехватили поперек талии, и злой голос прокричал:
– Эй, как там тебя! Короче, тварь, я твою подружку поймал! Отпусти их, а не то!
К моей шее прижалось что-то острое, заставив подавиться вздохом.
Выходит, осторожный третий не ушел, а поджидал в переулке. И я попала из огня да в полымя. Дорого же мне обошлось любопытство!
Нож кольнул шею, и меня захлестнул жгучий страх. Я в панике обвела взглядом улицу… ни души. Только на втором этаже в доме напротив поспешно задернули шторы.
Во рту стало горько. Никому не было до меня дела. Никто не спешил не помощь, не звал полицию, не грозил карами небесными. Все торопились отвернуться. И, право, могла ли я винить случайных свидетелей, если даже моя собственная мать поступила так же? Отец тоже не собирался меня спасать и поддерживать. Всего лишь тайком, украдкой отправил ко мне призрака с письмом.
Вспомнилось безразличное, официальное участие законника. Жадное любопытство горничной. Негодование матери. Равнодушный голос мужа. И внутри будто что-то сломалось. Хватит ждать спасения со стороны!
Ужас отступил, сменившись звенящей пустотой. Разве мне одной ведом страх? Эти четверо – простые рабочие, напугать их до дрожи в коленках труда не составит. Вон как от Барта пятятся!
Все это пронеслось в моей голове за мгновение. В следующее я выпустила из рук узелок и ридикюль – все одно мертвой вещи не нужны – и холодно велела:
– Уберите руки!
Не ударит же он вот так, с ходу! Решиться на убийство, к тому же женщины, не так-то просто… я надеюсь.
– Чего? – опешил нападающий. Даже лающий старик приумолк и заинтересованно оглянулся.
Я стиснула гребень, свое единственное оружие, и поймала взгляд горящих синим глаз «пса».
– Барт, фу!
Рыжий и громила вытаращились на меня, а старик недоуменно сморгнул. Они сгрудились аккурат под одиноким фонарем, давая мне сполна насладиться этой сценой.
– Кому говорят, плюнь! – прикрикнула я, дрожа от какого-то хмельного азарта. – Брось это тело, оно старое и больное! Я тебе новое найду, получше. Смотри, какие сильные мужчины, даже на выбор.
– Ты! Ведьма!..
Нож у моего горла дрогнул, впиваясь кончиком в беззащитную шею. От нападающего остро и кисло запахло страхом.
– И не просто ведьма. – Я боялась говорить громко, но так даже лучше. От зловещего шепота рука у моей шеи заходила ходуном. Теперь закрепим эффект! Улыбнуться надменно и отчеканить: – Я – из Блэкморов. Слышали?
– Точно! – прохрипел громила, жадно слушавший наш захватывающий разговор. – Они же все… эти, ну как там? А, отродья великого темного колдуна Блэка!
Все-таки лающий призрак недурно освежает память. Быть может, предложить Ричарду запатентовать это средство? Алхимия по его части, но можно ли запечатать духа в склянку?
Я ведь сразу назвалась, и они пропустили фамилию мимо ушей. Кем я тогда была для них? Всего лишь жертвой, которая жалко пытается отпугнуть обидчиков. Зато теперь затряслись, узрев воочию всю мою, кхм, мощь.
– Сам знаю, – огрызнулся его осторожный приятель. – Блэкморы, Блэкуорты…
– И еще десять семей, – закончила я почти весело. И тут же, спохватившись, приняла надменный вид. – Так что, хотите залаять, как этот ваш… Пит? Или вам больше нравится мяукать? Хотите остаток жизни воровать сметану из погреба?
– Кто ж его пустит к сметане? – громко фыркнул еще один голос, уже хорошо мне знакомый. – Он же, ик, беспородный! Пусть крыс ловит.
Я подняла взгляд – и до боли прикусила губу. Барта было не узнать. Вместо призрачного мужчины над мостовой висело сине-серебристое облачко, колышущееся на сквозняке, и громко икало.
Несчастный старик за его спиной хлопал глазами и испуганно оглядывался. У громилы в коричневом отпала челюсть и вылезли из орбит глаза, а рыжий обеими руками вцепился в ограду – не то готовясь ее форсировать, не то боясь, что его не удержат ноги.
Это был мой шанс! И пока все отвлеклись на Барта, я с силой пнула каблуком куда-то назад и отскочила в сторону.
– Ты!.. – Нападающий взвыл, выронил нож и схватился за ушибленную голень.
Его громила-дружок кинулся было ко мне… и чуть не споткнулся, когда улицу перед ним перегородило полупрозрачное синее облако.
– Шали-и-ишь! – протянул Барт с укоризной и покачал невесть откуда извлеченной… скалкой! Голос его сделался скрипучим, старушечьим: – Вот я тебя, стервец! Балбес! Пьянь подзаборная!
С каждым ругательством призрак охаживал громилу скалкой по плечам и груди, и тот вздрагивал, будто вправду чувствуя все удары. Остальные застыли с открытыми ртами, боясь вздохнуть. Третий, с зубочисткой, скорчился в неудобной позе, позабыв об ушибленной ноге.
Старик вдруг поднял голову и забормотал тоненько и просительно:
– Ми-и-илая, ну не сердись, я совсем немножечко выпил! Уже иду!
И как был, на четвереньках, кинулся к призраку. Тот совсем уж пьяно колыхнулся – неужели от старика захмелел? – и шикнул:
– Что, зенки уже залил? А семья побоку?!
Старик сглотнул, широко неискренне улыбнулся и залебезил:
– Бэт, милая моя! Ты такая красотка!
Для рыжего это оказалось чересчур. Он вдруг всхлипнул – глаза его стали стеклянными от страха – и без чувств осел на землю.
– Э-э-э, – протянул заводила, мелко дрожа. – Мы того, пойдем, да?
– Идите, – разрешила я высокомерно и скорчила мину «темному магу не до вас, ничтожных».
Именно такое лицо сделал Ричард, когда вскоре после свадьбы я посмела вторгнуться в святая святых – его домашнюю лабораторию по какому-то срочному делу. Муж отчитал меня так, что после я и думать не смела зайти в его апартаменты.
Подействовало. Униженно сгорбившись, громила пробормотал что-то благодарственное и, прихватив беспамятного приятеля на закорки, попятился прочь. Следом, прихрамывая, двинулся тип с зубочисткой, таща на буксире что-то бормочущего старика, который все порывался вернуться к своей «благоверной». Это сколько же нужно выпить, чтобы принять серо-синее облачко за свою усопшую супругу? Или он жену по ругани и скалке опознавал? Должно быть, Барт сроднился со стариком, пока был в его шкуре, вот и нахватался.
Я наблюдала за ними, старательно сохраняя на лице то же спесивое выражение.
Уже отдалившись на безопасное расстояние, громила остановился, подумал немного и обернулся ко мне.
– Леди ведьма, а вы того, подарочек нам сделать не хотите?
Барт захохотал, а я на мгновение потеряла дар речи.
– Что?! – вышло несколько пискляво, и я закашлялась, пытаясь вернуть нормальный голос.
– Ну так подарочек, – осмелел громила, переминаясь с ноги на ногу. – Говорят, ведьмы иногда, того, за хорошее поведение…
И заискивающе улыбнулся.
– Идиот, – прокомментировал осторожный третий подельник, благоразумно не показываясь мне на глаза.
Резко оклемавшийся рыжий взбрыкнул ногами и завозился, пытаясь отползти с линии удара.
– Ну я же… того! – занервничавший громила снова попятился. – Мы же того, шутковали. Мы ж ничего плохого… Выпивши мы…
Меня взяло зло. Напугали до полусмерти, едва не надругались – и все это шуточки?! И под хихиканье пьяного (бывает же?) призрака я сжала гребень. На мгновение мне показалось, что кончики его зубьев, испачканные кровью громилы, тускло блеснули.
– Пошутили, значит? – прошипела я, кипя от ярости. От желания метнуть гребень в лоб громиле меня остановило лишь понимание полной безнадежности этой затеи. Разве у меня хватит на такое сил? Поэтому я крикнула в сердцах: – Чтобы вы больше в жизни хмельного в рот не взяли!..
Запнулась, подыскивая слова… и тут с зубцов гребня вдруг ударила ветвистая синяя молния. Угодила она громиле прямо в лоб, а невезучего рыжего поразила в пятую точку. Рыжий взвизгнул, громила свел глаза к переносице и покачнулся.
– Братцы, бежим! – рявкнул им третий. – Пока она нас не…
Что «не» – неизвестно. От пьяной компании остались лишь затихающий топот и тихий скулеж.
– Ну ты и грозна! – хихикнул призрак. – Ве-э-эдьма!..
– Мистер Крэддок, – сказала я сердито. – Извольте объяснить, что за непонятный артефакт вы мне подсунули!
Облако шустро собралось в подтянутую мужскую фигуру, и призрак поковырял пальцем в ухе.
– Кажется, пять минут назад ты называла меня по имени и на «ты».
– Это была вынужденная мера! Исключительно для достоверности.
– А что, натурально вышло, – покивал призрак, гнусно подхихикивая. – Должен тебе сказать, вы с муженьком прямо два сапога пара.
– Не переводите разговор. – Я огляделась в поисках своих брошенных вещей. Ридикюль валялся под фонарем, а запылившийся узелок рядом смотрелся совсем уж жалко.
– Гребень как гребень, – пожал плечами мистер Крэддок, отлетая в сторону. – Мне, знаешь ли, не до его изучения было.
– Вас им убили, – напомнила я, понимая, что он темнит.
– Точно! – прищелкнул пальцами он. – Считай, крови моей напился, а теперь ты этого типа оцарапала. Видать, что-то там сработало… Короче, ты тут ночевать собралась, что ли?
Объяснение было по-своему разумным, но… впрочем, пусть его. Есть более срочные заботы.
Под насмешливым взглядом призрака я подобрала свои пожитки, завернула гребень в носовой платок и с немалым облегчением убрала его с глаз долой. Казалось, рубины на нем стали ярче, и от этого по спине пробежал холодок. О чем же умалчивает вредный покойник?
Больше на этой мрачной улице делать мне было нечего, и я пошла прочь, все ускоряя и ускоряя шаг. Меня бил озноб, и быстрой ходьбой я пыталась согреться, но тщетно. Призрак колыхался впереди, словно бумажный фонарик.
Мрачные дома вокруг походили на театральную декорацию к какой-нибудь трагической пьесе. В пыли начали появляться частые кляксы. Кап, кап, кап. Крупные дождевые капли падали все чаще, грозя вскорости превратиться в полноценный ливень.
– Проклятье! – выругался призрак, подлетая ко мне, и с неподдельным беспокойством заглянул в лицо. – Эми, ты как? Держишься?
Я обессиленно кивнула. Последняя стычка выпила из меня остатки бодрости.
– Х-холодно, – пожаловалась я, стуча зубами.
– Эй, да ты совсем плоха, – встревожился призрак, «пощупав» мой лоб. – Я тебя сейчас немного подлечу, но потом тебе надо хорошенько поесть и отдохнуть. Слышишь?
Я снова кивнула, прикрыла глаза и даже не вздрогнула, когда на виски легли вполне осязаемые ледяные пальцы. Сразу стало легче, как будто холодок от рук призрака остудил мой горящий лоб.
Не знаю, что он сделал, но через минуту я почувствовала прилив сил, словно после чашки хорошего кофе.
– Спасибо, – сказала я искренне, открывая глаза. – Мне намного лучше.
– Надо отдохнуть, – напомнил призрак тоном заботливой нянюшки. – Тебе вообще есть куда пойти?
Я немного подумала, благо теперь это давалось легче. Гостиницы отпадали, там у одинокой леди, постучавшейся среди ночи, непременно спросят документы, а увидев пометку о браке, тут же сообщат мужу. Не годится.
Быть может, в доходных домах победнее бумаги проверять не станут? Или можно уехать на побережье, в какой-нибудь скромный пансион, представиться вдовой… Вот только фамилия на «Блэк» делала все попытки сохранить инкогнито тщетными.
– О чем думаешь? – заинтересовался призрак, кружащий рядом эдакой большой мухой.
Я озвучила ему свои соображения.
– Ты на себя-то посмотри, – посоветовал призрак хмуро. – Хоть куда соваться рискованно, тебя за распутную девку примут.
Я опустила взгляд на свое платье и досадливо прикусила губу. На лифе не хватало нескольких пуговиц, воротник наполовину оборван, подол тоже потрепан. Барт прав, нужно срочно привести себя в порядок, иначе поутру меня арестует полиция за аморальный вид.
– Где мы? – спросила я, беспомощно оглядываясь по сторонам.
Как-то не доводилось мне раньше гулять по ночам. Город в темноте казался совсем незнакомым, странным и пугающим.
– В двух шагах от Вайолет-стрит, – услужливо подсказал призрак.
– Здесь неподалеку живет Хелен, моя подруга, – обрадовалась я. – Надеюсь, она не откажет в помощи.
– Уверена? – Голос призрака был полон сомнения. – Твой муженек мог и подружек предупредить.
– Имеются другие варианты? – вопросом на вопрос ответила я.
Близких подруг у меня всего две, Хелен и Кристалл, но до Крис идти дольше. Надеюсь, они не откажутся приютить меня на насколько дней.