– Рейф, это неправда! Ты знаешь, что с него были сняты все обвинения! – воскликнула Шанал, недоверчиво наморщив лоб.
– Так и знал, что ты это скажешь. Поэтому и не хотел тебе говорить, ни тогда, ни сейчас.
Отвернувшись, Рейф поискал приборы и подставки для тарелок, после чего стал накрывать на стол.
– Тебе все еще холодно? – спросил он, включая газовую горелку.
– Все в порядке. И откуда ты знал, что я это скажу?
Теперь на ее щеках появился легкий румянец. Очевидно, она любила конфликты и споры больше, чем он предполагал.
– Ты была помолвлена с этим человеком. Очевидно, ты примешь его сторону. И давай откровенно: последнее время мы с ним стали врагами. Ты вряд ли поверишь тому, что я скажу.
Рейф скрестил руки на груди и расставил ноги, словно подначивая ее возразить на его последние слова. Под его неотступным взглядом она растеряла напускную храбрость, побудившую противоречить ему. Ее плечи опустились, и она, казалось, внутренне съежилась.
– Мне жаль, что ты так себя чувствуешь, – тихо сказала она, прежде чем снова встретиться с ним глазами. – И все же, несмотря на твое мнение обо мне и моем выборе, ты единственный пришел сегодня мне на помощь.
Как объяснить, что он сделал это не столько ради нее, сколько назло Бертону? Черт, разве после смерти Лорел Рейф не поклялся сделать все возможное, чтобы помешать Бертону причинить зло другой женщине, особенно той, кого он…
Но Рейф запретил себе думать об этом и продолжал накрывать на стол и накладывать в миску найденный в холодильнике салат.
Не объясняя, почему считает Бертона убийцей, он, как мог, пытался убедить Шанал подумать, прежде чем выйти замуж. Но она была неумолима. До сегодняшнего утра.
– Рейф? – мягко напомнила о себе Шанал.
– Ты была расстроена и хотела сбежать. Я был рядом и сумел помочь тебе: что еще мне было делать? Я не собирался стоять в стороне и позволить, чтобы из тебя сделали фрик-шоу!
– Нет, полагаю, это будет, когда я снова вернусь домой.
– Не обязательно. Можешь сделать заявление для прессы и потребовать, чтобы тебя оставили в покое, – горько рассмеялся он. – А можешь вообще не возвращаться домой.
Она покачала головой:
– Все не так просто.
– Если захочешь, все может оказаться просто.
Она отвела взгляд, но не прежде, чем он увидел мучительную грусть в ее глазах. И понял, что она далеко не все ему сказала. Но как вытянуть из нее правду? Вот в чем вопрос.
– Так или иначе, – продолжал он, – я не спешу обратно. А ты? По ее телу прошла дрожь.
– Нет.
– Тогда не будем накликать беду.
Микроволновка звякнула, и Рейф поставил на стол запеканку.
– Садись скорее и давай поедим.
Он поднял крышку, и умопомрачительный запах курицы в абрикосах наполнил воздух. Рейф щедро положил блюдо на тарелку и поставил перед ней.
– Бери салат, – наставлял он, прежде чем положить себе еду.
Они ели молча. Шанал съела больше, чем ему казалось возможным, учитывая обстоятельства и то, как сильно она была напряжена. Он принес их бокалы и налил вина.
– Пытаешься помочь мне утопить мои печали? – спросила она с невеселой улыбкой.
– А ты печальна? – парировал он.
Она смотрела ему в глаза. Упрямый подбородок вызывающе поднялся.