Глава пятая

Седьмого цветеня ладья наконец-то покинула Валадар и направила свой нос по течению реки Вала к просторам Восточного моря. Теперь во главе носа находилась ожившая птица Алконост, все эти дни крутившая головой и разглядывавшая Валадар, да рядом стоявшие ладьи, частенько расправляющая крылья и постоянно разговаривавшая сама с собой, рассказывая какие-то сказы из жизни Богов. Первое время воины- ладейники пугались ожившей Алконост, но так как птица отличалась добрым и покладистым характером, да интересно сказывала сказы, то вскоре не только воины, но и все жители Валадара стали приходить поглядеть на волшебную птицу, каковую оживил наследник престола. Поэтому в день отплытия, пристань была так забита людьми, что наследник, наставники, други и воевода еле смогли протолкнуться к ладье. Святозар обнялся на прощание с Велемудром, поднялся по сходням на ладью и глянул на валадарцев, которые явились вместе с малыми детьми, заполнив всю пристань и теперь радостно махали отплывающим. Наследник зыркнул в родные восурские лица мужчин, женщин, стариков и детей и тяжело вздохнув, ушел в омшаник. Зайдя в омшаник, он лег на маленькое ложе, и подумал о том, что может быть сейчас, он видел этот народ, этих людей, детей, эту родную его сердцу землю в последний раз. Эта мысль была все время рядом с ним, не покидая его ни на миг, лишь только он еще тогда в Славграде, рано утром, вышел из покоев его и Любавы, где оставил дорогую жену в слезах, попросив ее не провожать его до лошади, эта мысль тогда же отправилась по его следам. Эта мысль ехала по заснеженным лесам Восурии, шла с ним в Арапайских горах, висела над глубокой пропастью, сидела на одном ложе с ним в темнице гомозуль и теперь вот опять она опустилась подле и давила, давила на него, не давая возможность даже глубоко вздохнуть, точно душила его одной несомненной истиной, что там, в Пекле откуда не вырвался сам Бог Велес, останется и он на долгие, долгие года…

Каждое мгновение возвращаясь к недавнему разговору с наставником Святозар понимал, что Храбр прав говоря о том, что его страх естественен, что душа наследника смелая и сильная. Однако почему-то после этого разговора появилось желание послушаться наставника и отказаться идти поэтому пути, и повернуть назад туда где его ждет любящая жена и заботливый отец… Ведь Пекло, это не страна Беловодья, не битва с фантурами, или со злобными ягынями под предводительством Ерку, не бой с Горыней или кертами обращавшими восур в яремников, это даже не поединок с непобедимым Сатэгой, или чудовищем Нуком. Пекло – это все сразу, все вместе и фантуры, и Ерку, и Горыня, и Сатэга, и Нук. Это нескончамое порождающееся вечное зло, дитя Чернобога…. И это зло не могло не пугать и сила Чернобога не могла не страшить… Святозар тяжело вздохнул, закрыл глаза и услышал тихую, тихую песню, ее пела молодая женщина, еле слышно она выводила слова колыбельной песни, а наследник слышал их, и словно, чувствовал прикосновение нежных губ матери, ласковый наполненный любовью ее голос. Внезапно перед сомкнутыми очами выросла светлая комната, а посередине комнаты стоявший большой прямоугольный стол, да лежащая на нем раскрытая книга Вед, книга которую подарил ему, первому правителю Святозару, сам Бог Коляда. Вед показывала, жуткое пекельное царство, кошмарное поле, вечного неприюта, где на черно-серой земле лежали огромные валуны, а в них были вмурованы, на века, души людей, совершивших сговор с темными силами. Вспомнил Святозар это поле, вздрогнул всем телом и почувствовал, как по спине пробежал озноб, как заломило, застонало тело, а душа тихо шепнула: «Ты, же знаешь это наш путь, это наш бой, не страшись ничего, нам с тобой не может быть страшно! Мы с тобой всегда шли вперед, не страшась глядели в лица своих врагов и никогда, никогда, ничего не боялись, а знаешь почему?… Я открою тебе этот секрет, но ты не кому его не сказывай, никогда… Я, душа твоя, я ведь не просто создана ДажьБогом, нет!.. Я, и есть ДажьБог! тогда, когда он создавал меня, он поделился со мной частичкой, светлой и чистой частичкой своей души! И эта чистая частичка ДажьБога, выросла внутри тебя и превратилась в лазурно-сияющего Человека!»

Святозар открыл глаза и радостно улыбнулся, он положил руку себе на грудь и услышал монотонно стучащее сердце, а затем нежно погладил себя по груди, словно пытаясь обнять и передать тепло тому близкому и дорогому, что живет внутри него и всегда смело шагает вперед… туда, вперед к пекельному царству, где томится несчастная душа его матери.

По реке Валу плыли четверо суток, останавливаясь на ночь возле восурских деревень, жители которых радостно вываливали к деревянным пристаням встречая гостей и принося угощение, да с любопытством и восхищением оглядывая ожившую Алконост, каковая увидев новых людей, начинала сказывать им сказ о том, как когда-то Бог солнца Ра передал своему сыну Богу Хорсу солнечную колесницу и с тех самых пор: « прискачет… всадник, он скажет Солнцу :

«Иди, Солнце, в свои синие луга.

Ты должно подняться в колесницу свою и взойти с Зарей на Востоке.»

И, так сказав, скачет он в иные края.

И, вечер, прискакивает вслед за ним.

И этот всадник говорит:

«Солнце зашло за горы свои и покинуло свою золотую колесницу.

И ее ворожеи желают утаить».

И тут приближается всадник, скачущий в иные края.

И так Заря идет, и несет искры свои…» ***

Этот сказ Алконост очень любила и потому около всякой новой деревни сказывала его. Она также повторяла его, несколько раз на дню. И к концу четвертых суток его прекрасно знали, не только Святозар, наставники и други, но и все воины-ладейники, включая их старшего Мечислава. Когда ладья достигла Восточного моря, Алконост снова начавшая сказывать сказ про Бога Хорса, прервалась на половине слова и принялась обозревать морские пределы. Святозар поспешил к птице и, усевшись возле носа на борт, заглянул ей в лицо, где на нежно-розовом человеческом лице, светились два зеленых глаза, а ярко-розовые губы, были все также тонко очерчены.

– Именем Бога Огня Семаргла, повелением солнечного Бога Хорса, я веду твою ладью Святозар к Алтынскому царству Волыни! – молвила торжественно Алконост.

И в тот же миг она расправила свои громадные крылья, задев одним из них Святозара так, что тот чуть не свалился за борт ладьи, прямо в воду. Алконост накренилась вперед всем своим туловищем да головой, взметнула крыльями и повела ладью вглубь Восточного моря. Наследник спрыгнул с борта и приказал Мечиславу, старшему воинов-ладейников, поднять руль, так как волшебная птица будет вести ладью вместо рулевого.

Как только Алконост повела ладью, погода до этого сменяющаяся, то теплыми деньками наполненными солнцем, то наоборот холодными, пасмурными днями с проливными дождями, наладилась. Сзади надувая прямоугольный парус дул ветер так, что гребцы, сложив весла, смогли отдохнуть. На голубом небе не было ни одной тучки, яркое сверкающее солнце было необычайно теплым. Алконост ни на миг, не прекращая взмахивать крыльями, совершенно перестала говорить, а если на небе появлялся малюсенькое облачко, тихо свистела, выдувая из губ воздух и облако тут же лопалось, и исчезало. Воды Восточного моря были какого-то темного зелено-синего цвета, да на радость наследнику спокойны, и ни малейшего признака того, что их движение было замечено снизу царем Черномором. Все это время Святозар в основном проводил на палубе, разговаривая с другами и наставниками, которые чувствуя скорое расставание с ним, были особенно заботливы и услужливы, выполняя любое его пожелание, вплоть до того, чтобы проводить ночи на палубе, наблюдая за движением звездных светил.

Ранним утром, на пятые сутки плаванья по Восточному морю, Алконост внезапно сложила крылья и ладья сразу замедлила ход. Птица спешно завертела головой и громким, высоким голосом сказала, обращаясь к Святозару:

– Именем Бога Огня Семаргла, повелением солнечного Бога Хорса, под нами находится Алтынское царство Богини Волыни, первое повеление выполнено Бог Семаргл!

Святозар поспешил к птице, увидев, что она сложила крылья, а услышав те слова, наново забрался на борт, и, посмотрев в ее зеленые глаза, с замиранием сердца, молвил:

– Благодарю тебя светлая, великая птица Алконост. И прошу тебя, когда я нырну в подводный мир, наполнить свои крылья ветром и…

Но Святозару не удалось договорить, потому что птица широко раскрыла, и без того огромные, глаза и добавила:

– Второе повеление Святозара, наполнить крылья ветром и довести ладью в целости и сохранности до реки Валу, именем Бога Огня Семаргла, и повелением солнечного Бога Хорса, будет исполнено, сын ДажьБога!

Святозар склонил голову в поклоне перед Алконост, и, спрыгнув с борта, пошел в омшаник, позвав туда Храбра, Дубыню и Стояна, перед этим дав распоряжение Мечиславу спустить парус.

Наследник вошел в омшаник и принялся переодеваться. Он надел на себя чистую лазоревую рубаху, лазоревые штаны, подпоясался обшитым золотыми нитями поясом, сверху натянул белый опашень, летний верхний, долгополый кафтан с короткими рукавами, а ноги обернул онучами и обул в лазоревые чоботы, короткие полусапожки с остроконечными загнутыми кверху носами. Все вещи были новые, и купленные Святозаром, нарочно для путешествия в Алтынское царство. Когда наследник оделся, в омшаник вошли наставники и Стоян, они понуро оглядели Святозара, а Стоян тихо спросил:

– Ты, чего так нарядился?

– Да, как чего, – усаживаясь на ложе и предлагая другу и наставникам, размещаться напротив него на низких табуретах, ответил Святозар. – Я же иду на прием к самой Богине Волыни, разве можно перед супругой Бога Ра, в этом синем, потертом кафтане появляться. – Наследник улыбнулся, но увидев, что Храбр и Дубыня низко опустили головы, не в силах посмотреть в его глаза, добавил, – что ж, наставники, Стоян здесь мы с вами и расстанемся, да попрощаемся. Под нами лежит искомое мною Алтынское царство, где я надеюсь, мне помогут, пройти мой путь дальше… Стоян, мой меч, – и наследник провел рукой по ножнам с мечом, что лежали на ложе. – Мой меч, отвезешь и передашь моему отцу, если я погибну и не вернусь, думаю ДажьБог явится за ним и заберет его…. И, помните, Яронег носит на шее своей, мой дар, по нему вы сразу сможете понять, жив я или нет…. Стоян, – подавляя дрожь в голосе, продолжал Святозар. – Если я погибну, прошу тебя стать божатым моему сыну Гориславу, и помочь ему вырасти мужчиной. Храбр, Дубыня, вы как мои наставники, передадите, мою последнюю волю, моим отцу и жене… Стоян, – и наследник, достал из-под подушки маленький коробочек из красной яшмы, украшенный рубинами и золотым крючком, и, передал его другу. – Стоян, отвезешь это, моей жене Любаве, это дар от моего друга царя гомозулей Гмура… Да, и еще, Храбр, коли меня не будет, когда приедет царь Гмур, прошу тебя, во имя той дружбы, что связывала меня и его, во имя той крови, что проливали ваши предки, примите его с положенным почтением и уважением, и пусть мой отец, возобновит с этим чудесным народом былую дружбу… – Святозар на миг затих, и, поднявшись с ложа, тихо досказал, – я точно, не знаю смогу ли вернуться… Но я уверен, что главное выполню… Спасу душу моей матери, и пусть эта мысль поддерживает моего отца, до того самого момента, пока мы с ним не встретимся. А теперь мне пора!

С табуретов поднялись наставники и Стоян, каждого из них Святозар крепко обнял, прощаясь с ними, быть может навсегда, и попросил выйти из омшаника, да дождаться его на палубе. Как только за Храбром, Дубыней и Стояном закрылась дверь. Наследник повернулся спиной к двери, и, подойдя к ложу, закрыл глаза, волнение, охватившее его при прощание с другом и наставниками, могло помешать в создании заговора… И потому Святозар, глубоко втянул в себя воздух, наполненный морской свежестью и деревянными стенами омшаника, вспомнил высокую, с белокурыми волосами и прекрасными небесно-голубыми глазами красавицу мать, ее гордую осанку и белый цвет лица, и когда душа его, смело посмотрела на него, еле видимо кивнув, наследник зашептал заговор: «О, хозяин, земного мира, владыка Божьего царства Бог Сварог! Ты, что в начале времен повелел мировой уточке поднять со дна океана, бел-горюч, камень Алатырь! Ты, что одним словом повелел Алатырь-камню расти, и, упав обратиться в Алатырскую гору! Ты, ударявший по Алатырь-камню волшебным молотом, из искр коих рождались Боги! Ты, творящий и созидающий мир, единым словом, услышь меня! Соизволь телу моему создать внутри себя жабры, кои дадут мне быть в воде подобному рыбе! Путь мой, путь Прави, идет он между Явью и Навью, между светом и тьмой! Ведет меня, твой внук, ДажьБог великий витязь! Да, именами славных Богов свершись!» Лишь сказал Святозар последнее слово, как тело его словно загорелось изнутри, золотисто-лазурный свет стал пробиваться сквозь ткань одежды и наполнять омшаник. Прошло мгновение и омшаник был полностью заполнен золотисто-лазурным густым туманом, который стал оседать на пол помещения превращаясь в плотное укрывало. Морг и укрывало лопнуло на мельчайшие крупинки, взвившиеся в вверх к потолку, которые засим образовав спираль закружились в золотисто-лазурном вихре возле наследника с огромной быстротой, и внезапно, врезались в грудь Святозара. Наследник вскинул руки вверх, и громко вскрикнул от боли, замерев на месте, пока золотисто-лазурные крупинки влетали в его грудь. Когда же и последняя кроха вошла в Святозара, да сияние спало, он, тихо, застонав, шагнул к ложу, и, опустившись на него, прилег. Наследник закрыл глаза, и какое-то время бездвижно лежал на ложе, ощущая внутри тела необычную боль, постепенно угасающую. Когда боль окончательно утихла, Святозар сел на ложе, расстегнул застежки на опашне и рубахе и потрогал то, что теперь у него помещалось с правой стороны груди. Там в правой части начиная от плеча и заканчивая последним ребром, находилась широкая пластинка, которая, точно крышка закрывала созданные внутри тела большие жабры. Немного ближе к середине груди проходила не широкая, но длинная жаберная щель, через оную в море будет выбрасываться вода. Теперь у Святозара с левой стороны груди было одно легкое, чтобы дышать на суше, а справа жабры, чтобы дышать под водой. Наследник довольный получившимся созданием, улыбнулся, и, поднявшись с ложа, застегнул на рубахе и опашне застежки, да двинулся из омшаника на палубу ладьи.

Святозар вышел на палубу и оглянулся, он увидел хмуро- взволнованные лица наставников и другов, восторженно-любопытные лица воинов-ладейников. Наследник еще раз обнял на прощание наставников, Стояна, Часлава и Звенислава и сказал:

– Как только я нырну, разворачивайтесь и плывите обратно, Алконост поведет ладью.

– Сынок, – дрогнувшим голосом, обратился к наследнику Храбр. – Может нам лучше дождаться тебя здесь.

– Ни в коем случае, – отрицательно покачав головой, ответил Святозар. – Из Яви в проход ведут несколько ворот: первые-находились в царстве гомозулей; вторые-находятся в царстве Черномора, а третьи-лежат где-то в степях лонгилов, раньше их оберегали своей магией альвины. Так, что Храбр неизвестно, откуда и когда я выйду.

– Но, как ты доплывешь потом? – спросил Дубыня и голос его также, как и голос Храбра дрогнул.

– Ну, если мне удастся оттуда выйти, – и Святозар засмеявшись, похлопал по плечу Дубыню. – Так я, обязательно до вас доплыву, али долечу… А теперь прощайте, и прошу вас уплывайте сразу, как только я нырну, чтобы Черномор вас не заметил, да не наслал на вас, каких либо напастей.

Святозар убрал с плеча наставника руку и направился к борту ладьи, други и гребцы расступились, уступая ему дорогу. Наследник подошел к скамье гребцов ступил ногами на нее, и, пройдя по ней, подступил к самому борту ладьи. Опершись рукой о край борта, он залез на него сверху обеими ногами, и, выпрямившись в полный рост, застыл на месте, не решаясь оглянуться и посмотреть на дорогих ему людей. Сейчас на голубом, безоблачном небе не было ни облачко, яркое весеннее солнце светило прямо в лицо, согревая своими лучами и придавая уверенности. Святозар закрыл глаза, зачем-то глубоко вздохнул, и, оттолкнувшись от борта ладьи ногами, нырнул в холодное море, а когда вода над его головой сомкнулась, он тихо пошел ко дну. Наследник открыл рот, втянул в себя воду и почувствовал, как она вышла через щель в груди, и тогда, довольный собой, глубоко задышал в воде, да открыл глаза. Море было дюже холодным, а через темную сине-зеленую воду было плохо видно. Святозар, немного подумал, а после провел рукой по глазам, и про себя зашептал заговор: «Именем Сварога, спади пелена, очи глядите, разверзая воду! Повелеваю твоим именем, небесный отец Сварог!» И в тот же миг, до этого ужасно размытые контуры подводных предметов стали ярче и насыщенней, точно приблизились вплотную к наследнику. Святозар до этого опускающийся ко дну вниз ногами, почувствовал, что движение его как будто остановилось. Немедля он развернулся, и, увидев впереди себя темную морскую глубину, раздвигая воду руками, поплыл туда, вниз, к самому дну.

Морской холод сковывал движение рук и ног наследника, и плыть становилось все тяжелей и тяжелей, но Святозар старался не думать о леденящей тело воде, и, подавляя в себе внутреннюю дрожь, которая начала сотрясать тело, продолжал продвигаться вперед. Вокруг наследника проплывали рыбы: сельдь, скумбрия, ставрида, судак. Прямо перед глазами промелькнула похожая на леща большая рыбина обряженная в блестящую, серебряную чешую, она погналась за маленькой желтоватой рыбкой, каковая так быстро пролетела перед Святозаром, что он толком и не успел ее оглядеть. Через какое-то время, он смог рассмотреть, впереди, серое дно с огромными похожими на горы кручами. Но подплыв еще ближе, узрел, что, то были вовсе не кручи, а необыкновенные постройки находящиеся на великолепном круглом, приподнятом над морским дном, острове.

Святозар снова и снова раздвигал воду руками, и плыл вниз. Внезапно он почувствовал резкую боль в ушах и носу. На миг наследник замедлил движение, дотронулся правыми пальцами до носа, потом провел ими по поверхности ушей и шепнул заговор, и боль в тот же миг отступила. Холод уже настолько овладел телом Святозара, что плыть дальше не было сил, и наследник опять зашептал заговор, а когда пальцы его руки окрасились в лазурный цвет провел ими по телу и вещам, начиная от лба и кончая чоботами, и сразу почувствовал тепло, словно пробежавшее под вещами, по телу, на морг покрывшее его лазурным сиянием. Однако вода в море была настолько холодная, что тепло продержалось на теле совсем немного, и вскоре наследника наново стала пробивать дрожь и озноб. Он еще несколько раз шептал заговор, но тот действовал лишь какой-то миг, а засим тело вновь покрывалось гусиной кожей и начинало сотрясаться. Однако Святозар несмотря на холод, продолжал плыть, и теперь уже настолько приблизился к острову, что смог рассмотреть и сам остров, и постройки на нем.

В середине острова стоял высокий дворец, словно сложенный из четырех равных треугольников, наклоненных к друг другу и венчающихся на конце громадным, красным, круглым рубином, ярко горящим и ограненным золотым ободом. Сам дворец был белым и даже через темно-синие воды, его белизна поражала своей чистотой. Этот дворец по кругу окружали дворцы поменьше, они были в виде полукругов, с вырезанными на поверхностях стен, ступенями. И сами стены, и покатые крыши дворцов горели ярко-розовым светом, а в середину крыши был вставлен в серебряном ободе огромный нежно-розовый алмаз. Следующий ряд дворцов окружающий розовые постройки по высоте был еще ниже. У этих дворцов были также четыре стены, но эти стены до середины дворца шли вертикально вверх, а с середины резко, словно треугольники соединялись в один конец, в который был вставлен, в медном ободе, мерцающий голубоватый, круглый сапфир, а сама постройка была непонятного, то ли синего, то ли зеленого цвета. Последний ряд дворцов темно-бурого цвета, был самым низким и многочисленным. На вид это были обычные дома, с четырьмя стенами и плоской крышей, которая плавно перетекала в высокий полукруг, на вершине коего в буром ободе находился белый, слабо светящийся, круглый топаз. Чем ниже наследник опускался, подплывая к острову, тем ярче становилось морское дно, исходивший свет от необычных светящихся построек, наполнял воду розовым, голубым и белым светом. Опустившись еще ниже Святозар смог увидеть не только постройки, но и множество аккуратно выложенных по кругу дорожек из темного камня, а также какие-то низкие лавочки и изваяния.

Приближаясь к самому дну, он все меньше и меньше встречал рыб вокруг себя, зато теперь смог разглядеть людей, прогуливающихся по дорожкам между дворцами. Чем ближе подплывал наследник к царству Волыни, тем сильнее замерзал, руки и ноги почти его не слушались, а зубы во рту так стучали, что от этого стука дрожало все тело, но шептать заговор, чтобы согреться хоть на миг, уже даже и не хотелось. Внезапно Святозар увидел как с двух противоположных сторон царства, откуда-то из бурых дворцов, навстречу к нему выплыли существа. В первый момент трясущийся наследник даже не понял, что это за существа, но когда те приблизились смог разглядеть, что сверху на огромных саженных осетрах, сидели люди. Эти люди, были примерно такого же роста, как и Святозар, у них просматривалась бледно-голубая кожа, зеленые волосы, очень узкие, вытянутые лица с тонкими чертами и немного выпирающим вперед подбородком, удлиненные носы, не большие темно-зеленые глаза, ярко-синие губы и вытянутые кверху, заостренные уши. Не только лицо, но и вся кожа у них была бледно-голубой. Люди до пояса были не одеты, а их бедра окутывала тонкая землистая, похожая на женский подъюбник до колена, тонкая материя, крепившаяся на поясе бурым, узким поясом. Ноги их были обуты в легкие, открытые, землистые сандалии, а на голове высились, точно перевернутые кубки, вытянутые кверху, бурые колпаки из гладкого материала и доходившие до заостренных ушей. На этих колпаках виднелись еле видимые рисунки.

Когда люди, подплыв к Святозару, поравнялись с ним, то он, перевернувшись, так, чтобы ноги были устремлены ко дну, поклонился жителям морского царства.

– Хирфи мюн сумхахют? – спросил один из людей, каким-то булькающим, громким голосом и посмотрел на наследника своими зелеными глазами.

Святозар открыл рот и таким же булькающим, чужим голосом, не очень надеясь, что его поймут, ответил:

– Мне нужна морская владычица Волыня, супруга Бога Ра. Я, Святозар, наследник восурского престола, сын ДажьБога, – и застучал зубами от холода, сотрясаясь всем телом.

Люди некоторое время хранили молчание, с любопытством оглядывая стучавшего зубами и трясущегося Святозара, и переглянувшись между собой, сказали:

– Мюн умхатис ДажьБог.

Перед глазами Святозара поплыл какой-то синеватый туман, он на мгновение закрыл очи, отгоняя этот туман, и уже сам не понимая, что они спрашивают, но слыша имя своего Бога, кивнул головой. И тогда тот человек, который задавал вопросы, протянул руку, а когда наследник протянул в ответ свою, крепко схватил его за нее. Рука человека, была такой же холодной, как и окружавшая их морская вода.

Человек одной рукой держал Святозара, а другой, направил осетра вниз, прямо к великолепному белому дворцу. Они поплыли с огромной быстротой так, что наследник не успевал дышать, а перед глазами не просто мелькал, а уже недвижно стоял синий туман. Вскоре они опустились перед тремя не высокими ступенями сияющего белым светом дворца, прямо на темно-серую дорожку из оникса. Святозар встал ногами на ее поверхность и почувствовал, что ног у него нет, а вместо них какие-то не сгибающиеся деревянные палки, на которых не то, чтобы стоять, а даже опираться было трудно. Синий туман продолжал появляться перед глазами, но наследник сделал над собой усилие и потряс головой, отгоняя его, а когда то марево иссякло, увидел белый дворец, три широкие ступени окружающие его. Во дворце совсем не было окон, а вместо дверей находился высокий треугольный вход, по обе стороны от коего стояли люди, похожие на тех, что доставили его сюда. Только эти люди были одеты в синие подъюбники и сандалии, а на головах у них были синие кубкообразные колпаки, с рисунками и усыпанные маленькими переливающимися топазами. Охранявшие вход, хмуро глянули на явившихся в бурых колпаках людей, перевели взгляд, и с неподдельным интересом, оглядели тяжело вздрагивающего от холода Святозара, да вопросили на непонятном языке:

– Хирфи хефу сумхахют?

– Хеф умхатис ДажьБог, – ответил держащий за руку Святозара человек, и, сойдя с осетра, низко поклонился охранявшим дворец.

– Умхатис ДажьБог? – переспросил человек, в синим колпаке, и зыркнул на наследника.

– Мне нужна владычица Волыня, да поскорей, – очень тихим, слабеющим голосом, вымолвил Святозар. – Я сын ДажьБога… Скорее ведите меня к ней, а иначе, еще миг, и я умру.

Человек в буром колпаке отпустил руку наследника, и Святозар на своих не гнущихся ногах, тяжело шагнул на первую ступеньку дворца. Но так как от холода ноги его не слушались, а тело не подчинялось, он, ступив на ступеньку, тут, же на нее опустившись, сел, а в ушах и носу опять появилась резкая боль. Человек в синем колпаке поспешил к обессиленному наследнику навстречу, и бережно подхватил его под руку, да повлек за собой. В самый последний морг, когда от холода уже закрывались глаза, Святозар увидел полутемный, серый, каменный потолок и стены… Посем широкий, высокий зал с треугольными устремленными вверх белыми стенами… Боль в носу и ушах пропала, сменившись на обжигающее тепло в голове, а когда на него навалился синий туман, погребающий всякую мысль, наследник потерял сознание.

Загрузка...