Глава 7
Максим постелил салфетку на колени, я же старательно углубилась в меню, хотя нет-нет, да поглядывала на Ворошилова-младшего, исподволь его изучая. Благородный рыцарь в доспехах, защитник плюс жилетка для слез – три в одном. К тому же щедрый: привел меня в дорогой ресторан. Я бы даже сказала, слишком дорогой. Иначе зачем маркетологи написали название заведения английскими буквами, если само слово – русское?
Цены в этом заведении несколько кусались. Вот кто в здравом уме отдаст четыре тысячи рублей за кусок мяса в двести граммов? А голубцы из крольчатины? Традиционный пельмень (не пельмени!) – почти за тысячу рублей. Половину названий я вообще впервые видела.
– Глаза разбегаются. Посоветуете что-нибудь, Максим Андреевич?
– Я тебя умоляю! К чему эти формальности? Я же уже просил! Зови меня Макс. И можно на «ты». Если ты не против, ma chère.
Позер.
– Не возражаю, – мило улыбнулась я своему спутнику.
– Никогда здесь не была?
Представьте себе! Более того, Максим должен знать, что заведения такого класса доступны только богачам уровня Ворошиловых. Оставлять половину месячной зарплаты за ужином? Ну уж нет. Хорошо, что сегодня я гуляю не на свои.
– Не доводилось. – Я улыбнулась, надеясь, что улыбка выглядит искренней.
– Тогда позволишь мне самому сделать заказ? Здесь фантастически готовят крабов.
– Я думала, что мы договорились на кофе, – положила руку на сумку. – Боюсь, не рассчитывала на…
– Брось, – улыбнулся блондин, – я угощаю. Должен же я как-то доказать, что не все Ворошиловы так плохи, как мой брат.
Интересно, как еще ты будешь это делать? Брата активно черним, деньгами светим так, что уже подташнивает… Стратегия проста как пять копеек. Максимально опорочить брата и выставить себя няшкой. Даже как-то банально.
– Ты не обижайся на Ника. Просто… мало кто знает: наша мама умерла, когда мы были совсем мелкие.
А вот это низко! Надеюсь, что их мама действительно скончалась, как бы ужасно это ни звучало. Потому что, если ради спора Максим ее тут заочно похоронил, это уже край.
– Никитка без женской руки совершенно озверел. Судя по всему, так холостяком и останется.
Да-да, насмешил: такой дикий Волк, который никогда никого не полюбит, в отличие от…
– А ты?
– А я мечтаю о семье.
… не полюбит, в отличие от нежного и ранимого Максима.
– Нет, – прервала я блондина. Ярлык, который они с братцем на меня навесили, я хорошо помню. Так что выслушивать о том, что главный кобель столицы созрел для серьезных отношений, я не собираюсь. – Я про то, как ты пережил смерть мамы? Это, должно быть, невероятно тяжело?
Протянула руку, чтобы поддержать его нежным похлопыванием по кисти. Должен же он думать, что я клюнула?
– Тяжело…
Максим склонил голову, поджал губы. Потом посмотрел на свет, словно старался сдержать слезу.
– Потерять родителя в столь раннем возрасте… Не с каждым такое случается. Невольно начинаешь относиться к женщинам иначе… Хочется получить чуть больше любви, тепла…
«Оскар» – в студию!
Нет, ну каков подлец! Ничем же не побрезговал, лишь бы вызвать к себе сочувствие. А ведь не знай я, что Максим все это заливает, лишь бы затащить меня в койку, повелась бы. Женское сердечко падкое же на жалость ко всем обездоленным. А тут красавец-мужчина рассказывает о трагедии своей жизни, раскрывает свою чувственную сторону души, желает завести семью, и ты – та самая, которую он искал всю свою жизнь. Любая клюнула бы.
На стол подали горячие закуски из… бог знает чего. Не прошло и минуты, и поднесли супы.
– Странно, что Никита Андреевич так озлобился. Ведь не он один страдал. Вы же тоже, – заметила я осторожно, прощупывая почву.
– Гель, я же просил. Мы не на работе. И давай больше не будем о Нике. Знаешь, как говорят? Про паршивых овец? Я не позволю, чтобы он вновь портил тебе настроение, так что оставим его.
Оставим.
Согласна на все сто. И впрямь отличное предложение.
Остро захотелось закончить ужин и поскорее вернуться домой. У меня сегодня сверхпередоз вранья и лицемерия в организме. Нестерпимо хочется отмыться.
Быть может, вся эта затея выше моих сил. Прошло всего полдня, а я уже готова вернуться к первоначальному варианту со сливом видео на сервер компании. Хотя это тоже бред! Ворошиловы – владельцы фирмы. И наверняка найдется не одна сотрудница, которая разделит мнение моей подруги – «я бы дала». А я почему-то выпендриваюсь.
Иногда мне кажется, что у моих моральных ценностей уже истек срок годности…
– Кстати, – Максим залез рукой во внутренний карман пиджака и извлек продолговатую бархатную коробочку. – Не смог пройти мимо. Как увидел, сразу подумал о тебе.
Аккуратно подтянула коробочку к себе, как только он поставил ее на стол. Крышечка поднялась с трудом – слишком тугая пружина. А внутри ожидаемо – тонкая золотая цепочка с кулоном.
– Максим, не подумай, что я хочу тебя обидеть. Я не могу принять такой подарок.
Ощущение разочарования. Неужели я кажусь Ворошилову такой пустой идиоткой, раз не вижу его коронных приемчиков? Он же не первый раз ловит девушек на такое в нашей компании.
– Почему? Если я хочу как-то загладить вину… – продолжил Максим, отвергая мое притворное смущение.
– Но ты ни в чем не виноват!
Я никогда так не фальшивила.
– Это за выходку Ника. Мне правда очень стыдно.
Неуверенно начала скручивать и мять салфетку в своих руках.
– Хорошо, Максим. Я могу быть честной? Еще раз – я не хочу тебя обидеть. Просто после всего, что сегодня случилось… Я боюсь, что ты будешь ждать от меня чего-то в ответ. Этот ужин и подарок…
– Гелечка, ну что ты! Конечно нет! – Максим улыбнулся и взял меня за руку. – Это искренний порыв, не более. Просто… Когда владеешь определенным состоянием, покупка милой безделушки красивой женщине – сущая мелочь. Ты мне по-настоящему нравишься. И я не собирался ни на что намекать. Считай, это извинение за моего брата и благодарность за то, что согласилась на свидание со мной.
Ага. Кто-то активно начал метить территорию.
– Спасибо! А то мне как-то неловко поначалу стало… – Кажется, получилось, несколько суше, чем хотелось бы. Перехватила его ладони, чтобы теперь я держала Максима, а не он меня. – Вы… то есть ты… Прости. Непривычно. В общем… – Я поправила волосы и посмотрела на часы. Аппетит все равно пропал, поэтому я не видела смысла оставаться дольше. – Ты очень милый. Все так неожиданно, я и не думала, что так вообще бывает. Мы же столько времени работаем вместе… И лишь теперь ужинаем. Я… у меня слов нет…
Сейчас бы впору пустить слезу умиления. Увы, не умею.
– И вечер получился отличный. Даже жаль, что он заканчивается.
– Это необязательно, – заметил Максим. – Нам ничто не мешает продолжить…
Я отрицательно покачала головой:
– Уже поздно. Мне надо домой.
– Сейчас еще детское время!
Я тяжело вздохнула и поерзала на стуле.
– Максим. Ты сказал про свидание… Но я… я боюсь, что у нас ничего не получится.
– Почему?!
Он заметно занервничал. Видимо, пытался понять, в какой момент просчитался, но я не позволила ему задумываться надолго. А то может набрести на мысль, что во всем происходящем кроется подвох.
– Просто я не такая… Я… Я не продолжаю вечер после первого свидания. Я… я не умею принимать дорогие подарки. И чувствую себя от этого не в своей тарелке. Знаете…
– На «ты», Гель, – напомнил Максим, ловя каждое мое слово.
– Я понимаю, что это глупо. Но я романтик. Я… смотрю на своих родителей и хочу, чтобы у меня было так же, как и у них. Папа ухаживал за мамой, как настоящий рыцарь. Что-то придумывал, что-то… Я не говорю о тратах или о дорогих ресторанах, – поспешила заверить я Максима. – Я… – целомудренно опустила взгляд и растерла лицо руками, – наверное, кажусь ханжой…
– Обещаю не осуждать, – милостиво улыбнулся блондин.
– Для меня это дело принципа, – сказала я, пожав плечами. – Я смотрю на девушек, которые прыгают из одной койки в другую, и не хочу подобного для себя.
– Но это же прекрасно! – вдохновился Максим. Ну и кто из нас больший притворщик? У парня даже глаза загорелись. – Неужели ты думаешь, что меня подобное может отпугнуть? Наоборот! Это… удивительно, но действительно здорово, что можно встретить таких чистых, таких порядочных девушек! Думаешь, я сильно рад, когда раз за разом сталкиваюсь с пустышками, которые клюют на мою фамилию или на счет в банке?
Ты-то? Да ты мог бы с флагом ходить, настолько ты это обожаешь.
Но я же типа не знаю. Я же сейчас сижу и смотрю на тебя с восхищением.
– Мне не меньше твоего хочется встретить что-то настоящее. Кого-то настоящего. – Максим придвинулся ко мне. Минус – дистанция, плюс – горячее дыхание молодого человека, который, кажется, пытается убедить меня в единении душ. – Узнать друг друга поближе…
Он опустил руку на мое колено.
Так. Кажется, пора тормозить этого жеребца.
– И что… Ты не будешь против, если у нас… если между нами ничего не будет раньше шести свиданий? – почти шепотом произнесла я.
– Шести?! – вырвалось у блондина.
Кажется, Максим поперхнулся, и я поспешила постучать ему по спине. Я ж добрая.
– Почему шести?! – удивленно переспросила я и смущенно опустила взгляд. – Нет, ты ослышался. Я сказала шестнадцати.
Ох, ребята… Вы оба такие забавные. Мне нравится играть с вами в игру.
Которую продолжу уже завтра. Потому что устала.
Выразительно посмотрела на часы.
– Мне очень неловко, но я совсем потеряла счет времени. Уже правда поздно.
– Позволь я хотя бы подвезу тебя до дома? – Максим встал, скинул салфетку на стул. Еда на столе так и осталась нетронутой. – Посчитаем за второе свидание?
Я скромно улыбнулась. И этот мужик называл подкаты брата топорными?
Погладила Максима по груди, сделав вид, что поправляю пуговки на белой рубашке.
– Боюсь, сегодня не получится. Я действительно очень спешу. – (Не станет же Максим докапываться?) – И очень надеюсь, что не отпугнула тебя… своими принципами. Пойму, если ты не захочешь больше общаться…
– Нет, что ты!
– Тогда буду счастлива, если ты пригласишь меня еще раз. Или… может, позволишь пригласить тебя…
– Я даже и не знаю, – Максим легонько меня приобнял. – Быть может, если ты меня поцелуешь.
Ну да… Ты не кобель, ты лис. Приподнялась на цыпочки и чмокнула его в щеку, моментально отстранившись, когда блондин попробовал одарить меня ответным поцелуем под названием «еще один язык Ворошилова у меня во рту». Нет уж, с меня хватит старшенького на сегодня. Целоваться с двумя за один день – попахивает загулом.
– Ты жестока, – отстранился Максим обиженно.
Ты не представляешь, насколько.
– Телефон-то хоть оставишь?
Оставить-то оставлю. Но теперь до пятницы я буду точно занята. Выгул Ворошилова-старшего надо как следует подготовить – согласовать все с девочками как минимум. Решить, где встретиться с Никитой Андреевичем, чтобы он раньше времени не понял, какую подставу я для него придумала. Да еще и заготовить текст очередной лжи, чтобы, если эти двое зверят общаются между собой, все показания сходились.