Босиком по стразам

Глава 1

Понедельник начинается в субботу – это известно всякому, кто хоть раз брал в руки книгу братьев Стругацких. Но вот что значит это высказывание, Леся поняла лишь недавно на собственном опыте. На работе была полная запарка. Туристический сезон в этом году открылся небывало рано.

Создавалось такое впечатление, что все россияне словно сговорились, забили на свою работу и бизнес и дружными рядами маршируют на летний отдых, который начался у них в этом году прямо в марте. Выборы закончились. Напряжение схлынуло. Все прошло благополучно. И теперь людям хотелось снять стресс минувших беспокойных месяцев, когда взрослые, облеченные определенной властью мужчины с пеной у рта обливали грязью друг друга.

Простые россияне наблюдали за этим у экранов телевизоров, с замиранием сердца представляя, что же будет, если хоть один из предвыборной гонки дойдет до финала. Ведь если выслушать оппонентов, то каждому из них место не в президентском кресле, а в зале суда.

И вот теперь, когда все закончилось и «дебаты» подошли к концу, можно было позволить себе и передохнуть.

– Ничего, что сейчас только середина апреля, а у нас уже распроданы все туры до июля месяца? – весело поинтересовалась Леся у своей подруги Киры. – А что же мы будем делать летом?

Конечно, Леся немножко лукавила. Не все туры были проданы, кое-что еще оставалось в загашниках у туристических агентств. Но все же наплыв желающих отдохнуть в неположенное, или лучше сказать, непривычное, время был необычайно велик. В этом с Лесей была согласна и ее ближайшая подруга, компаньонка и соседка по дому – Кира.

Дружба Киры и Леси началась еще со школьной скамьи. Этому весьма способствовало и то обстоятельство, что жили девушки в одном доме и играли в одном дворе и в одной песочнице. А став взрослыми и самостоятельными, неожиданно для самих себя, коренных городских жителей, почувствовали, что задыхаются в каменных стенах города, скинулись на двоих и купили симпатичный домик в поселке «Чудный уголок».

Жизнь вроде как и за городом, но при этом всего в получасе езды до центра, так им понравилась, что они и в мыслях не держали возвращаться назад в свои городские квартиры, которые теперь им казались невыносимо тесными и душными.

Живя за городом, работая в городе, подруги вроде как каждый день совершали маленькое путешествие. Так что, отправляя других людей в туры по всему земному шару, сами уже давненько не выезжали за границу. Их страсть к перемене мест теперь вполне удовлетворялась за счет ежедневных поездок на работу и обратно.

И все же какое-то смутное чувство неудовлетворенности мучило Лесю, заставляя ее задать тот самый вопрос, который и перевернул жизнь двух подруг с ног на голову.

– Что такое с людьми случилось, что всем не терпится поехать отдыхать прямо сейчас?

– Не знаю. Но может, нам последовать общему примеру? – предложила Кира.

– Нам?

– А что? Мы с тобой работали без выходных и праздников целых полтора месяца. Ни на миг не оставили штурвал корабля…

– Скорей уж маленькой лодочки.

– Все равно, для нас она как огромный корабль. Дел и проблем хватает. И мне кажется, мы с тобой заслужили хотя бы небольшую передышку.

– А в самом деле, – оживилась Леся, – чем мы хуже остальных?

– Ничем не хуже, – заверила подругу Кира, – а местами так даже еще и лучше!

Леся оглядела эти свои «места» и осталась удовлетворена тем, что увидела. За время бессменной вахты, которую несли подруги уже больше месяца, лишний вес с ее бедер и живота куда-то таинственным образом подевался. Причем сделал это по доброй воле, без всякого принуждения с Лесиной стороны.

– Ни диет я не соблюдала, ни на тренажерах не надрывалась, про спорт и пробежки по утрам вообще забыла. И в результате похудела!

– Пора это исправить, – рассеянно откликнулась Кира, явно не слушавшая, что ей говорила подруга.

Кира в этот момент щелкала мышкой, просматривая подходящие туры, по каким девушки могли бы отправиться в путешествие. Те туры, которые сами владелицы предлагали клиентам своей туристической фирмы, Кира знала слишком хорошо. По всем она в свое время попутешествовала. А если не она, то это сделала Леся. И теперь повторять известный одной из них маршрут для другой казалось обидным.

Надо было приобрести что-то свеженькое, на чем глаз еще не «замылился».

– Вот подходящий, – произнесла Кира.

– Что за тур?

– Марина мне пару дней назад его на страничку скинула. Называется «Тропой инков».

– Инки? Это не те ли, которые приносили кровавые жертвы своим богам?

– Они все давно вымерли, – поспешила успокоить подругу Кира. – А кто случайно вдруг не до конца вымер, тех спустя пару сотен лет окончательно добили испанцы заодно с племенем майя и другими аборигенами Латинской Америки.

– Не знаю, – продолжала сомневаться Леся. – Как-то мне это страшновато… Ты говоришь, их всех перебили? А мне эти индейцы кажутся вполне жизнеспособными.

– Это другие индейцы. Вполне цивилизованные и мирные.

– Я тут видела фильм, так там по какой-то горе весьма шустро двигался целый караван этих ребят – женщины и дети тоже были вместе с ними. И я тебе скажу, что я бы завалилась где-нибудь даже не на половине их пути, а в самом начале. А этим ребятам, казалось, все нипочем. Шли и шли к самой вершине. Они очень сильные и выносливые.

– Так это же и замечательно.

– А что с ценой? – вернулась к реальности Леся.

– Она совсем невелика. Стоимость билетов до Лимы…

Кира всмотрелась в цифры, что-то подсчитала в уме и радостно воскликнула:

– Слушай, да тут, кроме стоимости билетов, почти и нет ничего!

– Ерунда! Мы не можем жить под открытым небом и питаться одним воздухом!

– Я знала, что на бывших индейских территориях царит страшная нищета, но чтобы настолько… Получается, мы заплатим всего по двести долларов сверх авиаперелета.

– За сколько дней?

– За десять.

– Наверняка это какое-то надувательство!

– Но сама идея поездки в Анды тебе нравится?

– По стопам инков… – с сомнением пробормотала Леся, перед мысленным взором которой встала отвесная скала и пестро одетые коренастые жители Анд, карабкающиеся вверх по серпантину – узкой тропинке, вьющейся среди гор. – Ну, не знаю.

– Соглашайся, Леся, другой возможности может и не представиться. И вылет уже на следующей неделе.

– Так быстро! Нет, я не могу, я должна подумать.

– Что тут думать! Я и так чувствую, что будет здорово!

Но Леся продолжала сомневаться. Дикая страна, дикие нравы. Страшновато пускаться в авантюру совсем одним. И в конце концов она предложила:

– Давай хотя бы позовем с собой кого-нибудь.

– Кого?

– Ну… хотя бы Витю с Мариной. Они давно намекают нам, чтобы мы «сосватали» им какие-нибудь путевки со скидкой.

– Причем по их словам ясно, что скидка предпочтительно должна быть стопроцентной! А что, говоришь, этих индейцев тебе Марина предложила?

– Да. Сказала, что отличный тур – захватывающий и совсем недорогой. Она бы с удовольствием прокатилась с нами. Я так поняла, что она ждет нашего с тобой согласия.

Но в тот день подруги так ничего и не решили. Кира снова уткнулась в компьютер. А Леся принялась и дальше изучать свое постройневшее тело. И невольно в голове у нее мелькнула опасливая мысль: если поехать на какой-то обычный курорт, где будут развлекать и кормить до отвала, кто знает, удастся ли ей сохранить такой прекрасный результат на своей фигуре? А карабкаясь по склонам Анд, да еще питаясь из расчета двести долларов на десять дней пути, вряд ли она сильно поправится.

Так что после некоторого размышления идея Киры уже не казалась Лесе такой уж абсурдной. В конце концов, что они теряют? Кроме стоимости билетов, почти ничего? И, придя к этому выводу, Леся снова повеселела. Пожалуй, можно рискнуть. Особенно если рядом с ними будут Витя и Марина – их новые соседи по поселку. Они кажутся вполне надежными людьми. И, как ни крути, Витя все же мужчина. А значит, способен проявить свои качества защитника.

Поэтому на следующий день вечером Леся, как обычно, покопалась у себя в зимнем саду, готовя к скорой высадке луковицы и раннюю рассаду, а потом крикнула Кире:

– Я пойду к Марине.

– Зачем? – откликнулась из дома Кира.

– Спрошу, что они с Витей делают на следующей неделе. Кстати, на какой день назначен вылет в Лиму?

При этих словах в гостиной, где находилась Кира, что-то упало и, кажется, разбилось. Потом раздался топот ног. А спустя пару минут запыхавшаяся Кира влетела в зимний сад, чудом не своротив полку с первыми проклюнувшимися слабенькими побегами анютиных глазок, – цветы эти Леся очень любила за неприхотливость и поэтому «тыкала» их во всех свободных уголках сада.

Полку Кира умудрилась поймать левой рукой. И, восторженно глядя на подругу, воскликнула:

– Так ты согласна? Мы летим в Лиму?

– Если Марина с Витей…

– Я их уговорю! – пылко заверила подругу Кира. – Если дело только в них, то я их уговорю!

И, вернув полку в исходное положение, она нетерпеливо подергала подругу за руку:

– Ну, пошли скорей? А то ведь количество мест на самолете в Лиму ограничено. Мы все можем и не попасть на него!

Как показали дальнейшие события, так было бы лучше. Опоздать на самолет или даже вовсе не полететь на нем. Но все это выяснилось гораздо позднее, когда о возвращении не могло быть уже и речи.

А пока что подруги, весело смеясь и предвкушая чудесную незабываемую поездку, расписывали ее перед Мариной с Витей самыми яркими красками. Причем красок они не жалели. И не было ничего удивительного в том, что Марина сказала:

– Ну, я вам доверяю, девочки. Вы в туристическом бизнесе не первый год варитесь, плохого нам не посоветуете. Мне этот тур тоже понравился. И Витя согласен.

– Едем!

– Только оформление на вас. Деньги отдам прямо сейчас.

Марина отправилась за деньгами, а подруги остались наедине с ее мужем – Витей. Впрочем, несмотря на то, что девушки так запросто обращались к своим новым соседям по именам, люди это были взрослые, зрелые и вполне состоявшиеся. Он – полярник, по полгода проводящий на станции в Арктике. А она… она просто счастливо устроившаяся за спиной хорошо зарабатывающего супруга.

Но, несмотря на разницу в возрасте – подруги вполне годились этим своим соседям в дочери, – Марина с Витей сохранили юношеский задор. И с самого первого дня велели называть себя просто по имени, без всяких там отчеств. Так что отношения у подруг с их новыми соседями сложились вполне дружеские и непринужденные. Марина, скучавшая во время длительных отлучек мужа к Южному полюсу, частенько забегала к Кире с Лесей выпить кофе, закусить и просто почесать языком. Можно сказать, что девушки с ней дружили.

К тому же Марина с Витей были супружеской парой, которая давно и прочно вместе, никаких сюрпризов от них ждать не приходилось, они были людьми стабильными, что в дальнем путешествии по незнакомым и диким местам только плюс.

Итак, деньги были уплачены, документы и страховки оформлены. И подруги выяснили, почему их поездка стоила так дешево.

– Лима – это всего лишь первый этап вашего путешествия. Мы берем деньги за осмотр достопримечательностей этого города и экскурсии по окрестностям, а также проживание в отеле. Питание вы оплачиваете самостоятельно. Впрочем, в Перу все очень дешево. И если вы захотите, то сможете совершить ряд поездок в Эквадор или Боливию. Поверьте, нигде в нашем городе вы не найдете такого выгодного и соблазнительного предложения. Другие фирмы только и думают, как бы ободрать туристов как липку. А у нашей организации совсем другая цель – мы действуем просветительски, хотим, чтобы как можно большее количество россиян познакомилось с этой удивительной и невероятной страной – бывшей империей инков.

Марина с Витей отнеслись к возможности исследовать империю инков с воодушевлением.

– К тому же, – как здраво заметил Витя, – никто нас в горы насильно не погонит. Захотим – поедем. А нет – останемся на месте, будем купаться в океане и гулять по побережью.

На этом все и порешили. Итак, подготовительные хлопоты свелись к минимуму. Как заметила уже Марина, если они едут в такую страну, где живут люди, которые ходят в нарядах своих предков, красоваться моделями из последних коллекций там будет не перед кем. Так что и стараться, стирать ноги в поисках подходящего платья или брюк нечего.

– Поедем в чем есть, а там видно будет. Лично я таскаться по магазинам, чтобы потом в обновках от Гуччи шастать по горам, не собираюсь.

Впрочем, через день их небольшая компания увеличилась еще на трех человек. Это также были друзья Вити и Марины, Сергей и Валя, которые прихватили с собой юношу, как поняли подруги, своего сына – шестнадцатилетнего подростка с вечно хмурым и недовольным лицом, какое бывает у всех юношей его возраста, которым приходится путешествовать в обществе своих родителей и их друзей.

Несмотря на кажущуюся необщительность, у парня был высокий рост, широкие плечи и красивые большие глаза. В сочетании с густыми черными волосами они создавали неотразимый эффект. Но юноша был хмур, если не сказать мрачен.

Даже присутствие Киры с Лесей не смогло улучшить настроение Кости. Видимо, подруги казались ему такими же древними артефактами, как и его собственные родители. Осознавать это было тем неприятнее, что сами подруги еще очень хорошо помнили самих себя в нежном шестнадцатилетнем возрасте и могли бы дать Косте немало полезных советов о том, как избежать неприятностей, связанных с этим периодом жизни, и получить от него максимум удовольствия.

Но Костя ни в чьих советах не нуждался. И всю дорогу до Лимы проделал, заткнув себе уши наушниками и демонстративно глядя исключительно прямо перед собой.

– Сложный какой подросток! – рискнула заметить Кира, когда родители Кости отошли, а сам он уставился в иллюминатор самолета, где проплывали бесконечные белые облака.

– У Кости сейчас трудный период, – охотно принялась объяснять Марина. – Его бросила любимая девушка. Она от него беременна, но оставлять ребенка не хочет, так как поймала Костю на измене. А та, другая, с которой он изменял первой, также ждет от него ребенка, но Костя жениться на ней не собирается. Поэтому Сергей с Валей решили, что парню нечего делать в Питере. Они с ним не справляются.

– А это путешествие должно помочь им обуздать нрав парня?

– Пусть подумает, решит, как ему жить дальше.

Кира пожала плечами. Странно, ей Костя таким уж эротоманом не показался. Но возможно, у парнишки просто дурное настроение? Еще бы, вчера его любили сразу две девушки, а нынче рядом никого, кроме старых перечниц.

– Ну, и еще, – наклонилась Марина совсем близко к Кириному уху, – девочки-то обе несовершеннолетние. Понимаешь, чем это пахнет?

– Да вы что?! – ахнула Кира.

– Обе хотят за Костю замуж. Каждая хочет получить его в единоличное пользование. А если нет, то обе грозятся написать на него заявление в полицию. Чуешь, к чему я клоню?

– Жениться на обеих он никак не сможет, – догадалась Кира. – Значит, одна из невест останется неудовлетворенной и напишет на кавалера заяву.

– И Костю посадят! За совращение несовершеннолетних дают серьезный срок.

– Но Косте ведь только шестнадцать!

– А тем девчонкам и того меньше. А уж если одна из них надумает написать, что Костя ее изнасиловал или принудил к соитию, тут уж…

Марина не договорила и выразительно закатила свои большие выпуклые глаза. А Кира опасливо покосилась на Костю. Ну и фрукт! А на первый взгляд и не скажешь. Вообще Костя производил благоприятное впечатление. Темные густые волосы он небрежно зачесывал назад. А еще у него были красивые руки и тело, пожалуй, слишком даже развитое для молодого человека его лет.

– Он не похож на своих родителей, – рискнула заметить Кира. – Они оба блондины, а Костя – брюнет.

– Ты видела родителей мальчишки? – удивилась Марина. – Когда? На фотографии?

– Я что-то не понимаю, – тоже удивилась Кира. – Но разве Сергей и Валя – это не родители Кости?

– Родители?!

И Марина неожиданно принялась хохотать.

– Надо будет передать твои слова ребятам. Ну ты им и польстила!

– А в чем дело?

– Сергей и Валя – не родители Кости. Они его бабушка с дедушкой.

– Бабушка? Дедушка? – поразилась Кира. – Но они так молодо выглядят.

– Им уже по пятьдесят пять. Валя родила своего Славку, когда ей только исполнилось восемнадцать. Ну, и считай. К тому же Валя регулярно ездит, как она выражается, в Швейцарию. А на самом деле, я это точно знаю, ложится в клинику пластической хирургии тут же у нас в городе и шлифует себе морду. Она помешана на своем возрасте. Если я скажу, что ты приняла Костю за ее сына, она будет безмерно польщена и станет тебе самым лучшим другом.

Видимо, болтливая Марина сдержала свое обещание, потому что весь длинный перелет до Мадрида, а оттуда до столицы Перу бабушка Кости кидала на Киру необычайно теплые взгляды и всячески демонстрировала девушке свое расположение.


В аэропорту Лимы всю компанию встречали родители Кости, которые сразу же забрали сына к себе. Сын, как отметила про себя Кира, совсем не обрадовался встрече с родителями, которых давно не видел. Костя весьма сдержанно поздоровался с отцом и матерью. С Сергеем и Валей не попрощался вовсе.

Со стороны Костиных родителей также горячих чувств не наблюдалось. Конечно, Слава обнялся со своими родителями. Но его жена даже не подошла, чтобы обменяться церемониальными поцелуями со свекровью и свекром. И, как ни странно, Валя с Сергеем не поехали к детям в гости, а, едва сдав Костю с рук на руки его родителям, вновь присоединились к своим друзьям и вместе с ними поехали заселяться в отель.

Разумеется, Кира не могла остаться в стороне и полюбопытствовала у вездесущей Марины:

– У них что, имеются проблемы в семье?

– У кого?

– У Вали с Сергеем и родителей Кости?

– Валя не ладит с невесткой, – шепотом пояснила Марина, которая всегда и все знала про всех, включая даже самые невероятные тайны, которые ее друзья держали или думали, что держат за семью печатями.

– А почему? Вроде бы их разделяет много тысяч километров.

– И еще языковой барьер, – хмыкнула Марина. – Прямо удивляюсь, как, имея такие преграды, Валя все равно умудряется цапаться со своей невесткой.

– Языковой барьер?

– А я тебе не говорила? Невестка у нашей Валюши – иностранка.

– Ну да, раз живет в Перу. Она испанка?

– Нет, вроде бы англичанка. Много лет назад приехала в Лиму, работала тут учительницей английского языка, видимо, ей понравилось, она вышла замуж за Славку и осталась в Лиме.

– А как Славка-то сюда попал?

– Будешь смеяться, но он приехал на экскурсию. Ему только-только исполнилось восемнадцать. Он выклянчил этот тур у родителей. Приехал… А тут Джоан… Он не смог устоять, хотя Джоан была старше его почти на двенадцать лет.

– Ого!

– Да, думаю, Валя не может простить Джоан еще и этого. Ты же видела, Джоан выглядит старше своих лет. И если кто-то в обществе узнает, что Джоан – невестка Вали, то к возрасту последней автоматически прибавляют десять-пятнадцать лет.

Ну что же, разобравшись в сложных отношениях Костиных родителей и прародителей, подруги наконец смогли со спокойной душой созерцать виды незнакомого им города.

Лима, которую подруги увидели из окна такси, им даже понравилась. Город был весьма колоритен. Тут было все, начиная от высокомерных зданий исторического центра еще колониального периода и заканчивая маленькими нищими домиками. Последние, прилепившиеся по склонам горы, на вершине которой был установлен огромный крест, осеняющий собой все окрестности города, показались подругам необычайно живописными.

– Вот только жить там, я думаю, далеко не чудесно. Вряд ли власти озаботились провести горячую воду и канализацию в эти хибары. Хорошо, если там есть хотя бы водопровод.

Но большая часть Лимы была застроена все теми же безличными бетонными коробками, которые встретишь в любом современном городе. Тем не менее в этих безличных домах живет подавляющее большинство граждан. И эти дома подруги имели возможность также хорошо рассмотреть, пока на пути к своему отелю стояли в многочисленных пробках.

Лима – столица и многомиллионный город – была для таксистов сущим адом. Тем такси, в которое уселись подруги, рулил Хосе, парень с яркой внешностью исконного населения Перу, несмотря на то что одет он был в обычную белую рубашку и джинсы. Он неплохо говорил по-английски. И очень быстро объяснил подругам, что в Лиме совсем не так много достопримечательностей, которые бы им стоило осмотреть.

– Если вы захотите совершить поездку по окрестностям, я порекомендую вам гида. Мой дядя знает эти места как свои пять пальцев.

– Спасибо.

– Или вы будете путешествовать одни? Тогда я направлю вас к своему брату, у него лучший во всем городе прокат машин, в других местах вам подсунут ржавую колымагу, да еще возьмут за это втрое дороже.

– Мы подумаем.

Но Хосе не успокаивался. За время пути он не заткнулся ни на минуту. Под конец он даже осведомился, не хотят ли добрые путешественники прямо сейчас разжиться прекрасным образцом традиционного индейского рукоделия – шалью или накидкой из шерсти альпака.

– Во всем мире эта шерсть ценится на вес золота и стоит так же, но у моей бабушки остались еще старые запасы, для вас она сделает скидку! Это уникальное предложение. Завтра будет уже поздно. Бабушка найдет других покупателей. Послушайте меня, поедемте к моей бабушке прямо сейчас. Заодно вы познакомитесь со всей моей семьей, они замечательные люди.

С трудом отвязавшись от гостеприимного шофера, который так и не расстался с надеждой обогатиться за счет приезжих туристов, для чего вручил им карточку с номером своего телефона, а также номерами почти всей своей родни, вся компания заселилась в отель, который оказался совсем не дурен.

Во всяком случае, горячая вода и чистая постель тут имелись. И пол был выложен красивой мозаикой с преобладанием колониальных узоров.

– Когда-то в Перу хлынул поток испанских авантюристов, которые сначала разграбили эту страну, а потом на ее руинах построили новое государство. Дворцы и здания испанской аристократии и нищие трущобы коренных жителей – вот вам типичная Лима, – произнес Сергей.

– Думаю, индейцы недовольны сложившимся положением дел, – поддержала разговор Кира.

– Еще бы! И чем сознательнее и образованнее становятся коренные жители, тем выше и яростнее недовольство. Они понимают, что за свои права надо бороться. И я уверяю, они будут за них бороться. Не через десять лет, так через двадцать, но они выгонят отсюда испанских захватчиков и вернут себе то, что принадлежало им по праву. Сами Анды, богатые залежи полезных ископаемых и самое главное – саму землю!

Кира ничего не возразила на эту пламенную речь Сергея, хотя лично ей казалось, что если такое и случится, то не раньше чем лет через двести. Местные жители неторопливы. К тому же единственное благо, которое индейцы с воодушевлением приняли от своих захватчиков, – это религия испанцев.

Во всем мире не найдешь более верующих и религиозных людей, чем индейцы Латинской Америки. И хотя в их религии тесно сплелось христианство и их языческие верования, люди тут не только богобоязненны, но еще и смиренны.

Они боятся своего Бога и слушают своих священников, а те, в свою очередь, слушают папу римского и богачей из числа «завоевателей». Так что пусть это и несправедливо, но вряд ли Латинской Америке в ближайшие десятилетия грозит революция наподобие тех, что сотрясли и до сих пор еще сотрясают страны Арабского мира.

Переодевшись в отеле и приведя себя в порядок, подруги решили выйти на улицу. В холле их уже ждала Марина, которой не терпелось пройтись по городу.

– Витя устал, Сережа с Валей тоже хотят поваляться. Ну, а я, признаюсь, не могу просто лежать в постели, когда вокруг столько всего интересного!

Азарт Марины был заразителен, вот только ходить с ней по магазинам оказалось делом непростым. Марина хотела приобрести всюду и все, начиная от зубочисток в стаканчике в форме индейского божка до внушительных размеров сомбреро, неведомо как прибывшего сюда с просторов Мексики.

– Марина, сомбреро – это был явный перебор, – рискнула заметить подруге Леся, когда они, навьюченные покупками, возвращались в свой отель.

Главным образом это были приобретения Марины, себе подруги взяли лишь симпатичную фигурку глазастой ламы, отлитую из серебра. Продавец клялся и божился, что это чистое серебро, добытое на рудниках этой страны.

– Вите сомбреро очень понравится. Он всю жизнь мечтал именно о таком, – пропыхтела в ответ Марина, которая, надо отдать ей должное, тащила на себе основную часть поклажи.

Витя, увидев подарок, как-то не сильно обрадовался. Глядя на него, трудно было предположить, что он всю свою жизнь мечтал именно о сомбреро.

– Может, пора уже идти ужинать? – зевнув, предложил он.

Но Марина не успокоилась, пока не нахлобучила на своего мужа все приобретения, сделанные для него. Это было пончо – плащ-накидка, сильно напоминающий подругам полосатые дорожки-половички, которые в русских деревнях хорошие хозяйки стелили на пол. В пончо имелась прорезь для головы, и это было единственное отличие. И еще это пончо было соткано из толстой грубой шерсти. И Витя мигом покрылся потом.

Маленький, кругленький, с красными щечками и в сомбреро, которое так и норовило съехать ему на нос, он был похож на злого надсмотрщика из хорошо известного всем советским зрителям сериала о рабыне Изауре.

– Марина-а-а-а… – простонал он, когда супруга извлекла купленные специально для любимого теплые шерстяные штаны. – Может быть, уже достаточно?

Вообще Марина и Витя, находясь рядом, производили комичное впечатление. Она большая, просто великанша, а он маленький, кругленький и коренастенький. Она напоминала танк, а он в лучшем случае картофелинку, судьба которой – быть раздавленной танком. Сопротивление в данном случае было бессмысленным, Витя это отлично понимал. И поэтому сдался без боя, позволив напялить на себя все, что хотела Марина.

– Интересно, как он там у себя на станции управлялся с полярниками? – тихо хихикнула Кира.

Леся не ответила, она лишь осуждающе покачала головой в ответ на реплику подруги. Витя умел быть и суровым, и строгим, и даже деспотичным. Лесе как-то раз довелось стать свидетелем сцены, когда Витя распекал припозднившегося разносчика пиццы. Парню тогда мало не показалось. Он едва унес ноги, чудом не отведав пудового кулака Вити. Ведь закаленный в полярных льдах, герой обладал задиристым и даже драчливым нравом.

Но со своей обожаемой Мариной он превращался в глину, мед и патоку. Жена могла лепить из него все, что ей заблагорассудится. Ослепленный любовью к жене, Витя превращался в податливый материал в ее руках.

– Дорогая, – пропыхтел он, когда экзекуция закончилась и он был полностью одет во все новое. – Может быть, теперь мы уже пойдем ужинать?

– А где Валя с Сергеем?

– Может, не стоит их ждать?

– Мы все едем ужинать к их детям! – твердо произнесла Марина. – Как же обойтись без них?

Это заявление прозвучало полнейшей неожиданностью для подруг. В аэропорту никакого приглашения на ужин от сына и невестки их друзей не прозвучало. Но возможно, они были слишком заняты своим багажом и элементарно его прослушали?

И, увидев спускающихся по лестнице Сергея и Валю, обоих уже причесанных, напомаженных и принаряженных, Марина охнула и тоже понеслась переодеваться. При этом она не забыла и про своих молодых соседок. Оглянувшись на Киру с Лесей, она спросила:

– Девочки, вы как? Согласны?

– Мы? – Застигнутые врасплох подруги не знали, что и ответить. – Мы – да!

В любом случае познакомиться с новыми людьми – это всегда приятно. И вдвойне приятно, когда эти люди являются знатоками иной культуры и иной жизни. Ведь как ни крути, а подруги сейчас были в том мире, который когда-то открыли испанцы, но который до сих пор так до конца и не покорился западной цивилизации.

Глава 2

Так и получилось, что этот вечер подруги закончили совсем не так, как планировали. После утомительной беготни по магазинам, где они почти все силы потратили на то, чтобы отвлечь Марину от совсем уж неподходящих покупок вроде идола какого-то языческого бога, выполненного из деревянной колоды в полный человеческий рост, они не пошли в ресторан, чтобы немного расслабиться, а сидели в гостиной и изнывали в ожидании ужина или хотя бы аперитива.

Витя, который любил хорошо выпить и плотно закусить, также изнывал вместе с ними.

– Дорогая, ты уверена, что нас тут ждали? – в десятый раз спросил он у своей грозной супруги. – Ты уж прости, но что-то не похоже, чтобы в доме готовился ужин.

– Витя, молчи! Веди себя прилично!

Витя тяжело вздыхал и кидал по сторонам рассеянные взгляды. Подруги знали, что искали его глаза. Витя мечтал о стаканчике рома или текилы. На худой конец, сгодилось бы даже и пиво. Бутылочка, две, три, а лучше четыре или пять. Но, увы, ничего этого друзьям хозяева даже не предложили.

Итак, атмосфера в гостиной сложилась напряженная. Витя хотел выпить. Подруги хотели поесть. Одна Марина сидела и делала вид, что все в полном порядке, несмотря на то что Валя с Сергеем оставили своих друзей, едва доставив до места, а хозяева даже не вышли, чтобы их поприветствовать.

– Марина, я не могу больше! Это же невежливо, пойми ты! Да и девочки вон совсем зеленые, они есть хотят. Лесенька в самолете ни кусочка не скушала. Ей вредно так долго голодать!

Леся с удивлением посмотрела на Витю. Верно, она в самолете не смогла съесть то, что им предлагали. Как-то не вызвала у нее аппетита ни поджарка, ни сомнительный салат, ни даже рыба в кляре. Но она никак не могла подумать, что Витя не только это заметит, но еще и запомнит.

Что касается Киры, то и она тоже в самолете лишь пила воду и мечтала скорей приземлиться. Летать Кира не любила и даже откровенно побаивалась. Как говорится, рожденный ползать летать не может. Рожденный человеком летать не должен. Это противоестественное для человека состояние, а потому неизбежно таящее в себе немалую опасность.

И сейчас Кира чувствовала, что заслуживает награды за свою отвагу и пережитый страх. И уж точно она не заслуживает вот так сидеть в чужой гостиной, таращиться на пустую стену и ждать неизвестно чего. Поэтому слова Вити нашли в ее душе самый горячий отклик, и она воскликнула:

– Да, перелет был трудным. Мы были бы рады отдохнуть и нормально поесть. Не знаю, зачем мы сюда пришли. Нам тут явно не рады.

– Вот-вот! – обрадовался Витя. – Пойдем-ка, Мариночка, в ресторан. А если Валя с Сережей захотят, то они смогут присоединиться к нам позднее.

И когда все трое (Марина упрямо осталась сидеть в кресле) уже стали подниматься, чтобы уйти, дверь гостиной открылась и на пороге наконец появилось все семейство в полном составе. Валя с Сергеем держались чуть в стороне. Костя был, по своему обыкновению, угрюм и с заткнутыми наушниками ушами, в которых гремела музыка. Но Джоан и Слава сияли приветливыми улыбками.

– Милости просим! – воскликнула Джоан, раскрывая объятия для подруг и Марины с Витей.

Говорила она по-русски. Но акцент в голосе англичанки был слышен даже спустя многие годы ее супружества со Славой. Однако в Перу этой паре главным образом приходилось общаться на испанском, переделанном индейцами на свой лад. Джоан преподавала английский язык в здешнем учебном заведении, которое было сродни нашему колледжу. Ну, а русскому языку в семье Славы, видимо, отводилось хоть и почетное, но все же только третье место.

– Друзья наших друзей – наши друзья!

Это произнес уже Слава. И у него же, откуда ни возьмись, в руках материализовались две бутылки.

– Джин или виски?

Витя мгновенно просветлел лицом и закивал в ответ на оба этих предложения. Джоан проворно вкатила тележку, на которой были сервированы закуски – орешки, сухарики, какие-то странные загогульки, пахнущие рыбой, креветки и нечто вроде канапе с крабовым салатом.

– Дальше будут поданы блюда моей страны и вашей, – старательно, словно хорошая ученица в классе, произнесла она явно заученную фразу. – Солянка, жареный окорок и овощной суп с картофелем.

Костя плюхнулся за стол первым, не дожидаясь, пока темноглазая и смуглокожая индианка сервирует его, быстро и проворно украсив его тарелками тончайшего фарфора, хрустальными бокалами, полотняными салфетками и цветами.

– Эта Джоан знает толк в шикарной жизни.

– Скорей всего, пока она только к ней стремится, – шепотом прокомментировала свое мнение Кира. – Прислуга приходящая, явно не знает, что и где лежит в доме. Тарелки, которые тебе так понравились, хотя и симпатичные, но сделаны в Китае и стоят недорого. А бокалы хоть и хрустальные, но хрусталь очень грубый.

– А цветы?

– Цветы, я согласна, вне конкуренции. Но скорей всего, они выросли где-то неподалеку и потому также стоят недорого.

Обстановку в квартире Джоан и Славы вряд ли можно было назвать роскошной. Даже по меркам Лимы они жили скромно. И наверное, прием, который они устроили в честь приезда родителей Славы и их близких друзей, пробил дыру в бюджете этой пары.

Как поняли подруги, Джоан являлась основной добытчицей в семье. Славе, не получившему высшего образования, много заработать на его торговле в маленьком магазинчике, который он открыл несколько лет назад, не удавалось. Всю прибыль съедали налоги и взятки местным коррупционерам. Косте еще предстояло закончить школьное обучение. Пока что кормильцем семьи он быть не мог.

– А учитывая то, как учится мой сын, вряд ли мы можем рассчитывать на его поступление в колледж. Костя ничем не интересуется. У него на уме только девчонки. Вот с ними он готов общаться целыми днями и ночами напролет. А об учебе у него мыслей нет!

Джоан явно любила своего сына, но при этом не скрывала своего неудовольствия, что он вернулся к ним в Лиму.

– Почему ты не мог нормально и спокойно жить дома у своих бабушки и дедушки? В России у тебя было бы больше возможностей пробиться в жизни.

Но Костя, как всегда заткнувший уши музыкой, совсем не слышал свою мать. А когда она попыталась отнять у него наушники, он вырвал их из рук матери, ругнулся и выскочил из-за стола.

– Пошла ты…

С этими словами подросток и исчез из гостиной. Такое неуважение было неприятно видеть. И подруги, будь их воля, постарались бы сократить время пребывания в этом доме до минимума. Им казалось, что и Витя, и даже Валя с Сергеем хотели бы того же. Но Марина, словно нарочно, ничего не понимала. Она завела разговор о жизни в России и явно никуда не собиралась уходить.

Кушала с аппетитом, много пила и не забывала причитать о своем слабом здоровье и прочих тяготах жизни. При этом Марину ничуть не смущало, что говорит она главным образом сама с собой. Витя увлеченно исследовал содержимое бутылки джина, стоящей перед ним. Сергей разговаривал с сыном. А Джоан, наверное, чтобы избежать общения со свекровью или Мариной, подсела поближе к подругам.

– Костя ведет себя просто безобразно, – откровенно пожаловалась она им. – У вас есть дети?

– Нет. Пока нету.

– Ну, и слава богу, скажу я вам! Такого сложного ребенка, как мой Костя, я бы никому не пожелала!

Подруги и сами были такого же мнения, но вслух выразили вежливое пожелание, что вызывающее поведение Кости скоро изменится.

– Это все переходный возраст.

– У моего Кости переходный возраст начался года в три, – горько возразила Джоан. – Да, до трех лет с ним еще как-то можно было ладить. Но потом он стал вести себя все хуже и хуже. И в последнее время я просто боюсь за него!

– Костя – крепкий и здоровый мальчик. Что с ним может случиться? Тем более нам сказали, что в Лиме вполне безопасно.

Подруги и сами видели, что в центре города чуть ли не на каждом шагу стоят полицейские – упитанные, гладкие и в красивой форме.

– Главная опасность, которая подстерегает Костю в жизни, – это он сам. У мальчика неуравновешенный характер. Боюсь, что самый сложный период нас со Славой еще ждет в будущем.

Подруги непонимающе переглянулись.

– Если вы имеете в виду, что Костя охоч до женщин, то жените его пораньше.

– Женить? Костю? – Подругам показалось, что Джоан даже как-то испугалась их предложения. – Женить Костю… Но он же совсем ребенок!

– Однако в России он уже сам сделал ребенка одной девушке.

– И даже не одной!

– Да, свекровь что-то такое говорила… Какие-то девчонки… Кто они такие?

– Вам не все равно? Вызовите одну из этих девочек сюда, пожените детей. Вот и все дела!

Но Джоан совсем так не думала.

– Нет, Костя должен жениться на ровне!

Подруги непонимающе переглянулись. Что имеет в виду Костина мать? Понятно, когда о браке с ровней заговаривает какая-нибудь аристократка с родословной до Юлия Цезаря, но простая школьная учительница английского… О чем вообще она толкует?

Джоан уже явно пожалела о вырвавшихся у нее словах и теперь торопливо попыталась сгладить ситуацию:

– Я не должна была вам говорить, но мои предки… Они очень знатного рода. Я должна подобрать Косте какую-нибудь девушку из знатной семьи. Простолюдинка ему не нужна!

– Что же, подбирайте, но только не тяните долго. Ваш мальчик слишком любвеобилен. Это может дурно обернуться для него самого.

– Да-да, отец и мать Славы говорили мне о том, что Костя в России попал в историю даже не с одной, а сразу с двумя девушками. Поэтому-то мы и велели привезти его назад. Конечно, мы надеялись, что мальчик исправится. Но раз так повернулись дела, я рада, что Косте удалось удрать из России без всяких последствий для себя.

– Не знаю, – с сомнением покачала головой Кира. – Из России, от своей беременной подружки он удрал, спору нет. Это было не так уж и трудно. Но от себя-то не убежишь! Как бы любвеобильность вашего сына не привела его к новым неприятностям. Уже тут, в Лиме!

И Кира словно в воду глядела. Не прошло и суток, как им всем пришлось вспомнить эти ее слова и пожалеть о том, что они вообще были сказаны.

Но пока никто не думал ни о чем дурном. Вечер, вопреки всеобщим ожиданиям, прошел в дружелюбной атмосфере. Джоан полностью расположилась к подругам, которые были сверстницами ее мужа. По словам Джоан, Костя родился у них со Славой, когда ее мужу только-только минуло восемнадцать.

– Ну, а я была старше. Однако мы поженились и с тех пор живем счастливо.

Она с явной гордостью показала подругам свою квартиру, которую лишь недавно выкупила в полную собственность.

– По здешним меркам, когда многие живут в бетонных коробках или вовсе в тех халупах, которые вы видели на холме возле города, моя квартира ценится весьма высоко.

И действительно, от дома Джоан и ее семьи до главной площади города – Пласа де Армас – и Дворца Правительства на ней было не более десяти-пятнадцати минут пешком. И хотя старинная, построенная испанцами часть Лимы была сравнительно невелика, жить в ней считалось престижным и приятным.

В квартире имелось всего две спальни и гостиная с кухней и ванной комнатой. Но семье из трех человек ведь больше для счастья и не надо?

– Наверное, нелегко было заработать на такую отличную квартиру? Да еще в самом центре старой Лимы?

– О да! Мы с мужем очень старались. Но, как видите, нам следует еще обновить мебель, приобрести кое-какие красивые безделушки. Раньше на все это не было ни времени, ни денег, ни сил. Мы с мужем очень много работали, копили каждый грош. Но теперь квартира выкуплена, и я могу наконец вздохнуть с облегчением!

Весь интерьер требовал замены. Мебель была поцарапанная. Изящные безделушки были невысокого качества. На гладких стенах висели репродукции. Тут была лишь одна вещь, заинтересовавшая подруг: портрет мрачного старика с властным лицом, длинными волосами и выпуклыми глазами. Подруг привлек даже не сам портрет, а рама, в которую он был оправлен.

– Это ведь старинная вещь? Кто изображен на портрете?

– Не имею ни малейшего понятия, – откликнулась Джоан. – Приобрела эту картину на барахолке. Все собираюсь отнести ее к искусствоведу, чтобы он мне оценил ее стоимость, но руки не доходят.

– А зря. Сама рама тоже чего-нибудь да стоит.

Резная и золоченая рама понравилась подругам значительно больше, чем сам портрет. Лицо у старика было надменное и хмурое. Неприветливый отстраненный взгляд, высоко поднятая голова и костюм, который легко мог относиться еще ко временам первых завоевателей Америки.

– Вы давно живете в этой квартире?

– С рождения Кости. Мы даже поселились тут чуть раньше. Рожала я уже здесь.

На Джоан нахлынули воспоминания:

– На больницу ни у меня, ни у Славы денег не было. Рожать мне пришлось прямо в этой квартире. Единственной женщиной, которая пришла мне помочь, была старая Розалия, наша служанка.

– У вас и служанка была? – удивилась Кира, которой показалось, что только что Джоан жаловалась на крайнюю бедность в те дни.

Впрочем, рабочие руки индейцев стоят дешево. Возможно, даже бедная учительница могла позволить себе нанять в помощь какую-нибудь индианку. Кира уже убедила себя, но Джоан внезапно воскликнула:

– Разве я сказала – наша служанка? Конечно, я имела в виду другое. Розалия служила у наших соседей. Они и одолжили женщину мне на время родов. Розалия мне так понравилась, что я договорилась с ней, и она помогала мне после родов и по хозяйству.

Подругам эта часть показалась какой-то смятой, но они не придали ей значения.

– Джоан, а ты давно живешь в Лиме?

– О да! Я приехала в Перу уже больше двадцати лет назад. Сначала жила одна, потом познакомилась со Славой и вышла за него замуж.

– И с самого начала ты работаешь учительницей?

– Что? А… Да, да. Сразу же по прибытии в Лиму я начала работать учительницей.

– Но родилась ты в Великобритании?

– В Йоркшире.

– И что же заставило тебя оставить родные места и примчаться на край света?

– Что? – усмехнулась Джоан. – Да то же, что и всех. Жажда повидать мир и при этом заработать. Я никогда не планировала остаться в Лиме на всю жизнь. Но так уж повернулась судьба, что мне пришлось сделать это.

В последних словах женщины снова почувствовалась горечь. И Кира спросила:

– А твой муж… Чем он занимается?

– Слава? Так… всем понемногу.

Безразличие, с которым были произнесены эти слова, удивило подруг. Кажется, Джоан совсем не интересуется делами своего мужа. Но если это так, значит, между супругами намечается охлаждение. А подруги могли поклясться, что Слава без ума от своей жены.

– У мужа небольшой магазин. Он торгует всем чем придется, – попыталась объяснить подругам Джоан. – Но я не хочу говорить на эту тему: бизнес у Славы идет не так чтобы очень успешно. Я предпочитаю не думать об этом.

Вот в чем причина безразличия Джоан! Бедная женщина все тянет на своих плечах. Ее русский муж не оправдал возложенных на него надежд. Ребенка своей английской леди он заделать сумел, а вот прокормить ее и отпрыска у него получилось значительно хуже. Что же, такова проблема многих мужчин.

– И все же я очень люблю Славу. Конечно, разница в возрасте ощутима. Особенно заметна она была в первое время. Если бы не ребенок… Наверное, мы бы никогда не стали жить вместе. Но я забеременела, Слава оказался благородным человеком, не задумываясь, он предложил мне руку и сердце. И вот… мы вместе уже больше шестнадцати лет. И разводиться вроде бы не собираемся.

– Наверное, вас здорово сближает Костя.

– Да, проблем с Костей хватает. С ним не соскучишься, иной раз у нас с мужем просто нету времени, чтобы подумать о чем-то еще.

– А других детей вы не хотели завести?

– О нет! – вздрогнула Джоан. – Одного Кости мне вполне достаточно!

И все же, несмотря на проявленное радушие и чудесное угощение, для приготовления которого Джоан явно пришлось потратить много времени, подруги чувствовали, что женщина не рада им. Даже не столько им, сколько всему этому празднику. Настроение у нее было какое-то траурное, в словах ее то и дело проскальзывала горечь. Но подруги подумали, что дело тут в поведении и возвращении Кости, с которым у его родителей были одни сплошные проблемы.

Однако именно Джоан вызвалась показать на следующий день подругам весь город. Она заехала за ними утром на небольшой машине, взятой напрокат. У самой Джоан машины не было. А Слава ездил на маленьком грузовичке, на котором перевозил также и товар для своего магазина.

– А где же Костя?

– Я оставила его дома. Он, как и все подростки, обожает сидеть у компьютера. Боюсь, что у его русских дедушки с бабушкой ему этого здорово не хватало. Родители Славы чересчур ревностно взялись за исправление Костиных недостатков. Думаю, что отчасти они виноваты в том, что произошло. Костю нельзя ломать, его надо лишь мягко направлять.

Не очень-то Джоан преуспела в этом «направлении». Впрочем, и наказания на Костю также не действовали.

– А твои родители… Как они относятся к тому, что случилось?

– Они еще не знают. Но думаю, что для них это не станет новостью. В прошлом году, до отъезда в Россию, Костя провел у моих родителей на ферме целое лето. И увы… Там он тоже имел роман с одной девушкой.

– О!

– К несчастью, девушка оказалась внучкой ближайших соседей моих родителей. Она также забеременела. Возник целый скандал. К сожалению, все соседи встали на сторону семьи той девушки, а не на нашу. И они даже сумели настроить против нашей семьи всю общину. Теперь моих братьев никто не хочет брать на работу, от сестры отвернулся ее жених. А у отца возникли трудности со сбытом молока и шерсти. Никто не хочет покупать у папы, ему приходится возить товар много дальше, в сам Лондон!

– Это очень печально. И всему виной Костя?

– Да. Мальчик обладает слишком сложным характером.

– Ну, а тут, в Лиме, у него не было проблем с девушками?

– Нет, тут не было.

Отвечая, Джоан опустила глаза. И подруги подумали, что она врет. Как это у Кости не возникло проблем с девушками в Лиме, если такие проблемы вырастали во всех других местах, где этому юному любителю клубнички довелось побывать? Разумеется, и тут у него была какая-то девушка, от проблем с которой его и отослали в далекую Россию. Просто Джоан не хочет говорить подругам до конца всю правду. Да и ладно, в конце концов, они обе явно не во вкусе Кости, так что им опасаться его ухаживаний нечего.


Весь следующий день у девушек был посвящен поездкам по Лиме. Подруги побывали на второй по значимости площади города Пласа Сан-Мартин с грандиозным конным памятником генералу Хосе де Сан-Мартину. Обе площади, Сан-Мартин и Пласа де Армас, были соединены друг с другом широкой пешеходной улицей, где подруги зависли и даже отказались от посещения монастыря Святого Франциска в угоду здешним магазинам.

А когда покупательский азарт был удовлетворен, оказалось, что уже слишком поздно, чтобы куда-то ехать еще.

– Мне пора домой, – с явным сожалением произнесла Джоан. – Мне было очень приятно провести этот день с вами. Я чувствую, что вы обе очень хорошие. Жаль, что нам придется скоро расстаться.

– Расстаться?

– Да. Валя сказала, завтра на рассвете вы покидаете Лиму.

Это было для подруг своего рода сюрпризом, они думали, что проведут в Лиме еще по крайней мере несколько дней. Ведь у них были запланированы и другие поездки и экскурсии по городу. Но оказалось, что дальнейшая программа разработана уже без них самой Мариной. Пока подруги осматривали город и слушали пояснения Джоан, Марина побывала в одном из здешних туристических агентств, насмотрелась разнообразных буклетов и вознамерилась совершить путешествие высоко в горы.

– Там есть особая часовня, в которой хранится некий чудотворный образ Христа. Всякий, кто побывал в здешних краях, просто обязан посетить его. Он избавляет от болезней, проблем, дает счастье в личной жизни, богатство, славу, успех!

– Похоже, нам стоит туда съездить.

– Валя и Сергей тоже едут. Не хочу кривить душой, они сильно тревожатся за своего внука.

– За Костю?

– Будут молиться за мальчика у чудотворного образа.

– И как… подействует?

– Тысячи исцеленных со всех уголков мира! Пожалеете, если не поедете с нами!

– Хорошо, уговорила. Мы тоже едем.

– И главное, надо взять с собой Костю, – озабоченно произнесла Марина. – Мальчик явно нуждается в целебном воздействии этой святыни.

– Разве? А нам казалось, что с ним все в полном порядке.

– Что вы! У Кости очень серьезные проблемы. И в самое ближайшее время они могут стать еще более серьезными!

Подруги не стали возражать, тем более если Костя поедет с ними, то поедет и Джоан. А эта женщина очень пришлась по сердцу подругам. И они искренне обрадовались еще одному дню в ее обществе.

Глава 3

Но человек, как известно, предполагает, а Бог располагает. Не довелось совершить подругам паломничество, задуманное вездесущей Мариной. И вместо заранее обговоренных девяти часов утра рыдающая Джоан разбудила своих друзей еще до рассвета.

– Он пропал! – заламывая руки, ворвалась она в номер к подругам. – Ужасно! Ужасно! Мой мальчик! Мой бедный мальчик, они все-таки добрались до него!

– Кто добрался? О чем ты говоришь?

Спросонок, вытащенные из кроватей, поеживаясь от утреннего холодка, подруги плохо понимали, что происходит. Да еще Джоан, вместо того чтобы внятно объяснить им причину своей скорби, только громко рыдала и, кажется, начисто забыла все русские слова и фразы, выученные ею за время ее брака со Славой.

К счастью, вместе с женой прибыл и Слава. Он не рыдал, напротив, был очень собран и сдержан. В нескольких емких фразах он объяснил, что произошло этой ночью в их доме.

– Вечером мы с Костей серьезно поговорили. Нет, мы и раньше беседовали с ним, но чтобы так жестко – впервые.

– Он угрожал моему мальчику! Обещал сдать его полиции!

– Я всего лишь объяснил этому распущенному гуляке, что связи с несовершеннолетними нигде в мире не одобряются. Если он думает, что ему повезло три раза и все сошло с рук, и так будет продолжаться всегда, то он ошибается.

– Он грозился засадить Костю в тюрьму! Навсегда! Навечно!

– Я лишь пригрозил, что этим кончится дело, если Костя не возьмется за ум.

– Ты угрожал ребенку!

И тут Слава впервые с начала разговора вспылил и прикрикнул на жену:

– Джоан, опомнись! Взгляни хоть один раз правде в глаза! Какой он ребенок! Здоровый парень! Я был старше его всего лишь на пару лет, когда женился на тебе и взял на себя обязанности заботиться, любить и опекать тебя! А кого сможет опекать твой Костя? Ты избаловала мальчишку до невозможного. Во всем ему потакала. Вложила ему в голову эти нелепые идеи о том, что он избранный, что он белая кость, а мы все просто прах перед ним и обязаны служить ему!

– Что ты такое говоришь? – прошептала Джоан. – Никогда… Слышишь меня, никогда я не внушала такого рода мыслей нашему мальчику!

– В таком случае мне тебя искренне жаль. Ты действовала неосознанно и даже не замечала ямы, которую сама копала для всех нас.

Услышав про яму, слегка успокоившаяся Джоан снова зарыдала, как умалишенная.

– Мой мальчик! Мой крошка! Наверное, сейчас он уже в могиле! А этот жестокий человек о чем-то еще толкует! Упрекает мальчика, который, быть может, уже мертв!

Подруги переглянулись. Истерика Джоан начала напрягать и их тоже. С чего вдруг такая бурная реакция на исчезновение парня? Костя просто сбежал, чтобы подергать нервы своих родителей. Он не показался подругам добрым мальчиком. Вряд ли он пожалел бы своих родителей, тем более что они, особенно отец, сильно обидели и разозлили парня.

– Ваш Костя просто убежал из дома. Подростки частенько практикуют подобное поведение в качестве протеста против правил, навязываемых им взрослыми.

– О нет! Он не просто убежал! Мальчика похитили!

– С чего вы это взяли?

– С чего… Слава, покажи им письмо!

Слава тут же с готовностью принялся шарить по карманам. Джоан наблюдала за ним, сдерживая слезы.

– Ты его потерял? – наконец не выдержала и спросила она у мужа.

– Нет, нет, все в порядке. Письмо… оно где-то здесь.

– Где? Нет, ты его потерял! Ты потерял письмо, которое могло привести нас к нашему мальчику! Ты… Ты!..

Голос Джоан снова опасно завибрировал. Она была близка к истерике. Но в этот момент Слава вытащил из кармана помятый кусок бумаги и с облегчением воскликнул:

– Вот оно! Я же тебе говорил, что оно тут!

Джоан молча выдернула послание из рук мужа и принялась читать:

«Ваш сын вернется к вам, если вы заплатите за него выкуп. Сто тысяч евро, положенные в сумку, должны быть банкнотами по пять и десять евро».

Сами подруги при всем желании не смогли бы понять ни слова из написанного. Язык, на котором говорил обращающийся к родителям Кости таинственный отправитель, был подругам незнаком.

– Тут написано по-испански. Причем именно так, как говорят здешние индейцы. Уверена, Костю они похитили ради выкупа!

– Дорогая, у нас нет таких денег! Всем в городе известно, что мы бедны!

– Они хотят, чтобы я продала свою квартиру!

– Нашу квартиру, дорогая!

– Они хотят снова сделать меня нищей! – не обращая внимания на мужа, твердила Джоан. – Но я этого не допущу! Нет, никогда больше я не буду бедной! Никогда! Ни за что! Я слишком через многое прошла, слишком многое поставила на карту… Я никогда больше не буду бедной!

– Дорогая моя, не беспокойся! Костя найдется. Я уверен, что это письмо не более чем глупый розыгрыш.

– А если нет? Если сейчас моего мальчика мучают эти ужасные люди? О-о-о… Ты не представляешь, насколько они жестоки! Отвратительно жестоки! Они подвергнут его пыткам! Будут истязать… Мы должны найти эти деньги и заплатить им!

Слава ничего не успел ответить на это требование своей супруги, потому что в дверях гостиничного номера появились четверо других участников поездки – Марина с мужем и Валя с Сергеем.

– Что тут происходит? Что за крики? – с неудовольствием поинтересовался последний. – Вячеслав, что за шум устроила твоя жена?

– А-а-а… папа, мама. И вы тут!

В голосе Славы, увидевшего своих родителей, отнюдь не слышалось радости, скорей досада. И подруги в очередной раз подумали, что пропасть, отделяющая его от отца с матерью, очень велика. Сергей и Валя явно не одобряли факта женитьбы своего сына, его выбора они тоже не одобряли. И даже появление внука, похоже, не примирило пожилых супругов с давно сделанным Славой выбором.

Они не скрывали своего неодобрения в отношении Джоан. И пользовались любой возможностью, чтобы продемонстрировать ей свое прохладное отношение. В свою очередь, и Джоан со Славой не стремились к близости с его родителями. Между старшим и младшим поколениями в этой семье царило недопонимание. И внук не мог их сблизить, потому что сам по себе также являлся целой проблемой.

– Что произошло? Почему Джоан в слезах?

– Костя…

– Что еще натворил этот невозможный ребенок? – схватилась за сердце Валентина.

– Он… он пропал.

– Удрал? Ну, рыдать нечего. Джоан, успокойся. Не позорь ни себя, ни нас.

– У нас дома он тоже частенько отсутствовал ночами, – пояснил Сергей.

– Что?! – ахнула не только Джоан, но и Слава.

– Помнится, я неоднократно упоминала тебе об этом, – холодно процедила Валя, взглянув на сына. – Просила повлиять как-то на своего ребенка. Но ты был глух к моим просьбам.

– Мама, сейчас речь не о самовольной отлучке Кости. Его похитили. Вот, прочитай письмо! – И, совсем позабыв о том, что его мать не владеет языком похитителей, Слава протянул женщине письмо. Но Джоан перехватила его, не дав свекрови даже дотронуться до него.

– Нам надо искать деньги! – истерично воскликнула она, глядя на мужа широко раскрытыми глазами. – Сделай же что-нибудь, черт тебя возьми! Хоть раз в жизни будь мужиком!

В пылу ссоры Джоан перешла на свой родной язык, но подруги достаточно хорошо знали английский, чтобы понимать – супруги сейчас поссорятся. А если уж в ссору вмешается Валя, то дело может дойти и до рукопашной. Взаимная неприязнь Вали и ее невестки была очевидна всем. И в тот момент, когда чувства накалены, до кровопролития становится буквально два шага.

Кажется, это понимали не только подруги, потому что Марина сделала шаг вперед и своим мощным телом разгородила невестку и свекровь.

– Насколько я знаю детишек, они частенько прибегают к таким фокусам, чтобы выманить у своих родителей немножко карманных деньжат, – добродушно произнесла она. – Ваш Костя знает язык, на котором все тут гутарят?

– Ну, разумеется. Он вырос в этом городе! Конечно, мы учили его правильному испанскому, но…

– Но трудно говорить правильно, когда вокруг все картавят и шепелявят.

Кира покачала головой и попросила:

– Объясните, чем здешний испанский отличается от какого-то другого испанского?

Джоан глубоко вздохнула и попыталась объяснить внятно. Это у нее хорошо получилось, потому что тема была отвлеченной, никак не затрагивающей больной вопрос.

– Дело в том, что, когда испанцы пятьсот лет назад явились в эту страну, они привезли с собой не только лошадей и корабли, они привезли еще и язык, на котором стали говорить. Местные жители переняли этот язык, освоили его. Но… Но с тех пор прошло пятьсот лет. Язык в самой Испании немного изменился. А индейцы как говорили на языке Колумба и его соратников, так и говорят на нем. Да еще и с местным акцентом!

– Это так серьезно?

– Язык местных индейцев сильно отличается от того языка, на котором нынче говорят в самой Испании и который считается эталонным во всем остальном мире.

– Но сами индейцы и испанцы понимают друг друга?

– Боюсь, что не всегда. А уж чужаку, изучавшему испанский где-нибудь в Мадриде, вовсе будет невозможно понять шепелявых здешних жителей.

– Но Костя этот местный испанский язык знал?

– Да, знал. Он ведь учился в школе в Лиме. Но… Но все равно я не верю, чтобы это письмо написал мой сын. Это не его почерк!

– Почерк легко подделать. Что-что, а ума Косте не занимать. Он отлично понимает, что если напишет письмо своим почерком, то вы мигом его вычислите. Ему же не шесть лет, а шестнадцать! Парень умен и знает что делает.

– Не могу в это поверить!

– Ну, сама посуди, неужели Костю могли похитить из его комнаты, а вы с мужем совсем ничего не услышали? Костя не маленький мальчик, он здоровенный парень. Он должен был сопротивляться, кричать… Не говоря уж о том, что вы живете на третьем этаже и…

– А кто сказал, что Костю похитили из нашей квартиры?

– Разве нет? Но ты сказала, что письмо…

– Да, письмо было в его спальне. Но сам Костя пропал гораздо раньше. – И, тяжело вздыхая, Джоан принялась объяснять, как все произошло. После того как родители отругали своего сына, он громко хлопнул дверью и убежал из дома.

– Никаких вещей с собой не взял, денег у него было в обрез, так что мы сначала не сильно волновались, больше злились.

Но постепенно родительские эмоции подутихли, и на смену раздражению пришло беспокойство. Конечно, Костя был крупным для своих лет подростком, но все же он был их ребенок, и они не могли не волноваться, зная, что он находится на улице в столь поздний час.

– Мы даже несколько раз выходили его искать. Обошли наш квартал, потом весь центр города. Спрашивали у прохожих и полицейских, никто из них Костю даже не видел.

Лишь одна пожилая торговка припомнила, что вроде бы парень, похожий по описанию на Костю, проходил мимо ее прилавка вместе с каким-то высоким мужчиной. Это известие, ясное дело, не только не успокоило Костиных родителей, но внесло дополнительную сумятицу в их чувства. Что за мужчина? Откуда он взялся? И самое главное, куда он увел Костю?

После очередной отлучки родители вернулись в дом, заглянули в Костину комнату и обнаружили там на полу это послание.

– Мы думаем, что письмо попало в комнату через открытое окно. Оно было завернуто в камень и…

– А раньше его там не было? Когда вы осматривали комнату сына в первый раз?

– Нет. Во всяком случае, мы его не заметили.

– Но мы смотрели не очень хорошо.

– То есть оно могло быть там и раньше?

– Могло.

– Ага, – подняла указательный палец вверх Кира. – Знаете, что я думаю? Я думаю, что у вашего Кости есть какой-то знакомый, который и научил его этому фокусу. Уйти, спрятаться, а письмо подкинуть тем или иным способом.

– Но что же нам делать? – простонала Джоан. – Как вернуть сына? Где он может быть?

– Первым делом надо пойти в полицию.

– Нет! Никогда!

– Тогда надо найти этого мужчину, с которым видели вашего сына незадолго до исчезновения. Вы знаете, кто это может быть? Может, какой-то его близкий друг или даже родственник?

Судя по тому, как переглянулись супруги между собой, версия у них была. Но почему-то вслух они ее озвучивать не торопились и отрицательно помотали головами.

– Учтите, если вы хотите, чтобы мы помогали вам, вы должны быть с нами откровенны, – предупредила их Кира.

– Полностью откровенны, – солидарно с ней добавила Леся.

Джоан со Славой снова переглянулись. И наконец Джоан нерешительно произнесла:

– Раньше, еще до своего отъезда в Россию, Костя ходил в один дом… Но это было больше года назад! Я уверена, он уже забыл дорогу туда!

– И что это за дом?

Джоан смутилась еще больше.

– Просто дом, – пробормотала она, кинув взгляд в сторону свекра со свекровью. – В нем живут люди.

– Но Костя ходил к кому-то конкретному в этом доме?

– Да. Этого человека зовут Родриго. Он там вроде охранника.

– Значит, это большой и богатый дом?

– Ну… не совсем.

Что-то она упорно недоговаривала. Но говорить в присутствии Вали с Сергеем женщина ни за что бы не стала. Подруги это понимали. Значит, им надо остаться с Джоан наедине. Так женщина будет более откровенна. Подруг ей стесняться нечего, они не станут ее упрекать в том, как плохо она воспитала своего сына. Хотя, положа руку на сердце, должны бы были ей это сказать.

– Пойдемте, пройдемся до этого дома, – предложила Леся и, видя, что все остальные тоже засуетились, прибавила: – Нет, нет, провожать нас не надо. Сейчас уже утро, мы спокойно доберемся и сами. Верно, Джоан?

– Конечно!

– Этот дом недалеко отсюда?

– В получасе ходьбы.

– Значит, на машине доберемся еще быстрее. Максимум через полчаса мы вернемся назад.

Подруги быстро оделись и вышли на улицу. Уже рассвело, город просыпался. Но девушки, а тем более Джоан, не обращали внимания на эту суету вокруг них. Они погрузились в арендованную вчера машину, причем за руль села Кира, так как сама Джоан тряслась мелкой дрожью, а Слава остался со своими родителями и их друзьями, чтобы успокоить их.

Но Кира вполне справилась с ролью водителя. Джоан говорила ей, где сворачивать, для этого она вполне владела собой. И Кира без труда рулила по улицам и магистралям Лимы. После питерского движения водить машину в другом крупном мегаполисе было не так уж трудно. А в утренние ранние часы это занятие и вовсе представлялось одним сплошным кайфом. Тем более что Кира вела машину, полностью застрахованную от любого вида ущерба. Рули в свое удовольствие, не думая о последствиях.

– Что это за дом? – спросила Кира у Джоан. – Теперь ты нам о нем расскажешь?

– Дом… Просто дом… там живут молодые женщины и девушки.

– Общежитие? – невинно поинтересовалась у нее Леся. – Студенческое общежитие какого-то колледжа или школы?

Джоан смутилась и покраснела так явно, что до подруг наконец дошло. Дело тут нечисто. Недаром Джоан словно воды в рот набрала. Но вытрясти правду из нее они не успели, потому что Костина мать воскликнула:

– Приехали?! Это тут.

Дом, на который она указывала, нельзя было назвать респектабельным. Правда, он был каменным и построен лет триста назад, как и вся старая часть Лимы. Но если дом семьи Джоан был отремонтирован и выглядел прекрасно, то этот выглядел полностью на свой возраст, на свои триста или даже четыреста с хвостиком лет.

– Не похоже, что тут живут люди, способные оплачивать услуги охраны.

Но Джоан уже вышла из машины и подошла к дверям дома. Они были заперты. И, прежде чем войти, Джоан пришлось вступить в диалог с тем, кто прятался за дверями. Подруги из ее речи не понимали ни слова. Но по лицу Джоан они видели, что хороших новостей у нее нет.

Наконец Джоан повернулась к ним и произнесла:

– Они говорят, что Кости тут нету. А Родриго придет только спустя полчаса.

– Врут?

– Не думаю, зачем им?

– Костя мог их попросить об этой услуге.

– Вряд ли девушки стали бы терпеть моего сына у себя бесплатно, – вздохнула Джоан. – У каждой из них очень напряженный график работы. Такого рода домов в Лиме совсем мало. В центре их нету вовсе. Этот единственный. И у каждой девушки, живущей в этом доме, всегда полно работы. Костя будет их отвлекать от дела. А денег, чтобы заплатить девушкам, у моего сына нет.

– Заплатить девушкам? – с недоумением повторила Кира. – Ой! Я поняла. Так ваш Костя еще и к проституткам ходит!

Лицо Джоан приняло такое выражение, словно она вот-вот заплачет.

– Это лучше, чем… – попыталась возразить она, но не смогла закончить фразу и замолчала.

А подругам стало очень жалко бедную женщину, которую ее сын довел до такого безумия, когда мать считала поход юноши к девицам легкого поведения еще не самым худшим из того, что парень мог учудить.

– Не переживай! – хлопнула Кира по плечу их новую подругу. – Подумаешь, проститутки! Раньше отцы специально водили своих сыновей к девкам, чтобы те не оскорбляли своим ммм… пылом девушек из приличных семей. Ведь было же такое, верно?

– Ну да, – подняла голову Джоан. – Верно. Вот и Слава тоже…

Тут она снова осеклась, но подругам и так все было ясно. Джоан со Славой до такой степени измучили похождения их беспутного сына, что они даже отвели его к проституткам, лишь бы избежать еще больших неприятностей. Сбросив напряжение, Костя бывал более управляем. И по крайней мере юные соседки и школьницы были в относительной безопасности рядом с этим красивым гулякой и забиякой.

– Значит, твой муж водил Костю к проституткам в этот дом.

– Да, но только это секрет. Никто не должен был знать об этом. Родители Славы…

– Можешь не продолжать, – отмахнулась Кира. – Валя упала бы в обморок. А Сергей прочел бы вам такую нотацию, после которой вам жить бы не захотелось.

– Ты все поняла правильно, – прошептала Джоан.

– Мы тебя не выдадим. Не беспокойся. Ты нам только скажи, в этом доме твой сын познакомился с Родриго?

– Да. Этот парень работает тут охранником. Он высокий и старше Кости. Кажется, он какой-то родственник хозяина этого дома. И они с Костей… Они очень похожи.

– В каком смысле?

– Ну, они… я не знаю, как это объяснить. Но они подружились, несмотря на то что Родриго старше моего сына на десять лет и давно уже стал мужчиной. До того как мы отправили Костю к его бабушке и дедушке в Россию, он целыми днями торчал в этом доме вместе с Родриго. Школу прогуливал, нам с отцом грубил… Занимался сексом с проститутками, потом успевал еще закрутить романы на стороне, потом и вовсе…

– Что?

– В конце концов наше терпение иссякло, и мы отправили его к Сергею. Надеялись, что строгий дед и слишком правильная бабка сумеют привить ему хоть какое-то понятие о том, как нужно вести себя, чтобы не огорчать родителей.

Кира задумалась. У Сергея с Валей внук прожил почти целый год. Значит, он должен был здорово соскучиться по своему другу, да и по подружкам тоже.

– Но если Родриго такой большой приятель твоего сына, он мог пустить его к девушкам и бесплатно. Да и среди них, я думаю, нашлась бы хоть одна, симпатизирующая Косте и готовая ублажить его без всяких денег. Уверена, твой сын до сих пор прячется где-то в этом доме, под юбкой одной из девиц.

– Дай-то бог, чтобы это было именно так.

Ждать Родриго долго не пришлось. Вскоре подруги увидели высокого симпатичного брюнета, который неторопливо шел вдоль по улице, неся в руках пакет с местным хлебом – продолговатыми кукурузными лепешками, от которых на всю округу распространялся удивительный аромат свежего хлеба. Вид у него был вполне довольный и безмятежный. Не похоже, чтобы этот человек был замешан в истории с исчезновением Кости.

– Родриго! – кинулась к парню Джоан. – Где мой сын?

Родриго ничуть не смутился. Улыбка у него была нагловатая. И подруги подумали, что при всей его красоте они бы не захотели встречаться с этим парнем. Сразу видно, что он испорченный тип, еще похуже Кости. Странно, что родители позволили сыну дружить с охранником из публичного дома. Если они хотели, чтобы Костя перестал их огорчать, то должны были воспрепятствовать этой дружбе с самого начала.

Впрочем, как уже поняли подруги, Костя ни в грош не ставил мнение своих родителей. Поступал, как ему заблагорассудится, руководствуясь исключительно своими собственными желаниями. Неуправляемый, властный и жестокий подросток. И это ему еще только шестнадцать, что же станет с ним в дальнейшем?

Между тем Джоан перешла на крик. И хотя слова подругам были непонятны, они несколько раз услышали слово, которое хорошо поняли. Джоан угрожала Родриго вызовом полиции. И этот аргумент, кажется, подействовал на него. Улыбаться он перестал. И стал хмурым, злым и удивительно похожим на Костю, когда тот бывал не в духе.

Родриго молча отпер дверь дома и распахнул ее Джоан. Подруги попытались шагнуть следом за ней, но охранник преградил им дорогу.

– Пожалуйста! – умоляюще шепнула Джоан, обернувшись к девушкам. – Ради меня! Подождите меня здесь!

Итак, подруги остались у порога. Родриго сверлил их неприязненным взглядом и жестами давал понять, чтобы они убирались. К счастью, то ли боясь полиции, то ли из остатков галантности, парень не пускал в ход физическую силу. Так что подруги могли оставаться в открытых дверях и делать вид, будто они не понимают, чего от них хотят.

Но это длилось недолго. Внезапно в глубине дома раздался истошный женский крик. Родриго вздрогнул и едва не выронил пакет с лепешками, который до сих пор держал в руках. Спустя минуту к первому воплю присоединился еще один, а потом еще и еще. Выругавшись сквозь зубы, Родриго сделал знак Кире с Лесей войти в дом, захлопнул за ними дверь, сунул в руки пакет, а сам помчался наверх по широкой лестнице.

Именно оттуда, со второго этажа, раздавались женские крики. И подруги колебались недолго. Они поставили лепешки на стол и тоже понеслись наверх.

– Очень надеюсь, что это не Джоан кричит.

– Голос ее.

Что это могло означать, подруги боялись даже думать. Если Джоан застала своего сына в постели с девушкой, вряд ли для нее это стало таким шоком, чтобы вопить на весь дом. Да и другие девушки, они-то чего завелись? Парень в кровати с красоткой – это для данного места явление более чем заурядное. Нет, наверху явно произошло нечто из ряда вон выходящее.


На втором этаже подругам долго плутать не пришлось. Они сразу же увидели группу девушек, столпившихся в середине коридора у дверей чьей-то спальни. Большинство из них были брюнетки, но попадались также и рыжие, и даже белокурые красавицы. Роднило их всех только одно. Девушки были одеты в легкие домашние халатики, у кого-то длинные, у кого-то слишком коротенькие, но обязательно вызывающе обтягивающие их красивые тела.

Родриго, работая локтями и ругаясь, уже раздвинул толпу проституток. Но, едва взглянув на то, что происходило в комнате, выругался громче всех. Он даже треснул кулаком по стене, отчего с нее посыпалась побелка и отлетел приличный кусок штукатурки. Дом нуждался в ремонте.

– Что там происходит?

– Мне ничего не видно.

Подруги попытались потеснить девушек, но те и не думали давать им дорогу. Толпа проституток, а было их около двух десятков, тесно сомкнула ряды перед подругами. В узком коридоре это было сделать не так уж трудно. Многие из девиц тихо подвывали, словно произошло нечто ужасное, грозящее гибелью им всем.

– Да что там случилось? Кого убили? Джоан! Ты тут? Костя как? Он жив?

– Я не знаю, – раздался сдавленный голос Джоан. – Его тут нет!

– А почему суматоха? Что там такое?..

Но в этот момент Кире наконец удалось протиснуться в первые ряды зрителей. Не обращая внимания на сердитые возгласы и даже тумаки от девиц, Кира все же прорвалась к месту происшествия. Первое, что она увидела, была окаменевшая от ужаса Джоан. Вторым – тело мертвого мужчины на ковре в спальне.

Один взгляд по сторонам сказал Кире, что это была лучшая комната во всем доме. Она была богато обставлена. Тут стояла дорогая антикварная мебель, на стенах были развешаны картины хоть и эротического содержания, но, несомненно, старинные и очень хороших мастеров. Кира не разбиралась в живописи, но все же ей показалось странным, что эта комната так шикарно обставлена, а другие совсем даже нет.

Однако подумать об этом у девушки не хватило времени. Ее внимание переключилось на тело мужчины, который лежал на полу. Он был уже немолод. Седая голова покоилась на узорах ковра, отвернувшись к стене и мешая рассмотреть лицо мужчины. Но в том, что он мертв, сомнений у Киры не возникло. Под головой мужчины была кровь. Очень много крови. Частично она впиталась в ковер, а частично алела на белом кафельном полу.

– Ой, мамочки!

– Кто этот старикан? – услышала Кира голос Леси, которая тоже пробилась к ней. – Кто его так? И где Костя?

Услышав это имя, девушки в ужасе снова заголосили что-то на своем языке. Подруги их не понимали, но было ясно, что имя Кости тут хорошо знакомо. Видимо, парень был этой ночью в этом доме. Но теперь его тут нет, а вот тело мертвого старика, наоборот, имеется. И из этого всего следовал весьма неутешительный вывод, правда подруги пока что не могли толком его сформулировать.

Глава 4

Однако ситуация была очень серьезной. И она требовала разъяснений. Но похоже, никто, кроме самой Джоан, не мог дать их подругам.

– Джоан, где сейчас твой сын? Ты узнала? Он находится в доме?

Но Джоан выглядела немногим лучше девушек, испуганно толпящихся вокруг. В глазах у нее также был ужас. И единственные слова, которые она повторяла, были:

– Сеньор Альма… Сеньор Альма…

Больше Джоан ничего не говорила. И на внешние раздражители в виде похлопываний и даже легких пинков не реагировала. Решив тут особенно не церемониться, Кира схватила ближайшую девицу и ткнула пальцем в труп:

– Сеньор Альма?

– Си, си, – затрясла головой бедная девушка, стараясь вывернуться из рук Киры. – Это он!

Не следовало ей этого говорить, потому что Кира тут же вцепилась в нее еще крепче:

– Говоришь по-английски! Это хорошо. Будешь нам переводить! Кто этот сеньор Альма? Хозяин дома? Гость? Богатый клиент?

– Хозяин. Да.

Ясно, что убитый старик не был чужим в этом доме. На нем был надет домашний халат – бархатный, темно-красный и явно очень дорогой, из старинной ткани. И тапочки, свалившиеся с его желтых пяток, тоже были кожаными, с красивой оторочкой. При этом, кроме халата и тапок, на убитом явно ничего не было. Он только встал с кровати, когда смерть застигла его врасплох.

– Хозяин, говоришь? А кто его убил?

Девушка ударилась в панику, и понять ее стало затруднительно. Немногие английские слова, которые она знала, бесследно улетучились от страха. Девушка рыдала и умоляла знаками отпустить ее. За товарку вступились другие девчонки, и Кира перенесла свое внимание обратно на Джоан.

– Кто этот мужик? – потребовала она объяснений. – Хозяин дома? Он жил тут вместе с проститутками и их приходящими клиентами?

Но Джоан была совсем плоха. Из ее бессвязных объяснений подруги ничего не поняли. Между тем паника в доме нарастала. Родриго был в этом доме единственным мужчиной, но и он растерялся. Парень прислонился к стене и вращал своими большими выпуклыми глазами, явно не зная, что предпринять. Девицы вопили и метались по дому. Джоан готовилась упасть в обморок. Подругам вся эта суматоха тоже сильно не нравилась, но что они могли поделать! Судьба кинула им очередной вызов, не в правилах подруг было от него отворачиваться.

Кира обогнула лежащее тело, стараясь подметить мельчайшие детали, на которые кто-то другой бы просто не обратил внимания. Крови было много. Видимо, ранение было нанесено, когда старик еще лежал в кровати. И затем он залил своей кровью все вокруг.

Содрогаясь от чудовищности содеянного, Кира все же обошла вокруг кровати и тела убитого.

– Так, тут у нас имеется чей-то след, – пробормотала она, заметив отпечаток ноги небольшого размера.

Песок, какая-то грязь, к счастью, не кровь. Кровавая лужа начиналась много дальше, и в нее никто еще не вляпался. Отпечаток же под окном был довольно свежим. Окно было прикрыто, но закрыть его могли и снаружи. Кира приоткрыла тяжелую старинную створку и выглянула на улицу.

– Так я и думала!

Это окно выходило во двор. Прямо под ним росло ветвистое дерево, по которому было не так уж и трудно забраться в комнату, где произошло убийство. Кире даже показалось, что несколько тонких веточек было сломано, словно ночью по ним карабкался кто-то тяжелый.

– Предположим, убийца так сюда и проник. Но как он очутился во дворе?

В этот двор выходили окна двух соседних зданий. И Кира отметила про себя: это нужно обязательно сказать полицейским, чтобы проверили у соседей, не видел ли кто из них чего подозрительного сегодня ночью. Эта мысль потянула за собой другую.

– Полиция! Надо вызвать сюда полицию и врача.

Услышав про полицию, Родриго побледнел еще больше. Но даже он понимал, что теперь без вмешательства полиции будет не обойтись. Вынести тело из дома незаметно можно было бы среди ночи. Но сейчас день… Избавиться от тела, когда в доме уже поднялась суматоха и паника, было невозможно. И кстати, это обстоятельство снимало с Родриго всякое подозрение. Знай он о том, что в доме имеется труп, избавился бы от него заранее.

Шум, скандал и тем паче прибытие полиции в публичный дом было для Родриго равносильно катастрофе. И парень начал просачиваться к выходу, явно намереваясь удрать.

– Куда! – ухватила его за рукав Кира. – Лучше останься. Если полицейские узнают, что ты удрал, они поспешат обвинить в убийстве именно тебя!

Несмотря на то что фраза была сказана по-английски, которого Родриго якобы не понимал, теперь он все понял. Испуг необыкновенно обострил его умственные способности и начисто излечил от притворства.

Конечно, Кира понимала, что Родриго не убивал. След в комнате явно принадлежал женщине, обладательнице тридцать пятого – тридцать шестого размера обуви. Но… Но кто из девушек мог желать смерти хозяину дома? Взгляд Киры невольно скользнул по ступням малышек. Батюшки светы, да почти у всех у них размер обуви подходящий! Что же, подозревать их всех?

Но тут же Кира напомнила себе, что убийца, скорее всего, проник в комнату со двора. Живущим в доме девушкам не было нужды прибегать к таким сложностям. Пожелай одна из девиц убить хозяина, она бы просто вошла через дверь и прирезала старикана.

– Интересное какое у него лицо, – произнесла Леся, которая в этот момент осматривала труп. – Наверное, в молодости он был дьявольски красив.

Даже сейчас, обезображенное возрастом и смертью, лицо этого человека наводило на мысль о былой красоте. Орлиный профиль с гордым носом. Большие темные глаза навыкате. Даже в смерти они не пожелали закрыться и взирали на этот мир строго и непримиримо. Упрямый волевой подбородок. Высокий рост. Было в этом старике что-то удивительно благородное, но в то же время и порочное. И как-то сразу становилось ясным, что покойный не был добр.

– Как его убили?

– Судя по всему, перерезали горло, когда он лежал в постели. Возможно, дремал. Или просто не ожидал, что визитер нападет на него с ножом.

– Значит, на него напали в постели?

– Тут всюду следы крови. Видимо, он лежал на покрывале… Оно тоже залито кровью.

– Почему же убитый все-таки оказался на полу?

– Он умер не сразу.

– Ужас какой! С перерезанным горлом и хлещущей из него фонтаном кровью он еще пытался гнаться за своим врагом. Невероятный человек! – содрогнулась Леся, одновременно восхищаясь силой этого человека.

– Кстати, а что за личность наш убитый? – обратилась Кира к Джоан, которая вроде бы немного оклемалась. – Ты его знаешь?

– Немного. То есть да, я его знаю. Его все знают в Лиме. Убитый – это сеньор Альма. Один из самых видных и богатых жителей этого города.

Услышав имя хозяина, девицы завыли на разные голоса. Они явно оплакивали сеньора, для которого все мирские дела, равно как и мирская слава, были закончены. Теперь ему предстояло знакомство с вечностью. Ну, а переглянувшимся между собой подругам, как видно, придется выяснять, кто же помог сеньору Альме так скоро встретиться с нею.


В гостиницу подруги вернулись с многочасовым опозданием, вымотанные и обессилевшие. Перуанская полиция оказалась еще хуже своих российских коллег. Дотошность и въедливость последних полицейские Лимы заменяли привычкой дела вести неторопливо, авось само как-нибудь все решится. Даже на то, чтобы просто доставить всех женщин и впавшего в полукоматозное состояние Родриго в участок, полицейским понадобилось около часа. А ведь участок был всего в паре кварталов от публичного дома.

Полицейские явно хорошо знали всех девушек и самого Родриго. Здоровались с ними, как с давними знакомыми. Пожимали руки, девушек пощипывали за мягкие места, явно позабыв, что они тут находятся не развлечения ради, а по работе.

След под окном в комнате, на который указала им Кира, оставил полицейских глубоко равнодушными. Они выглянули в окно, тяжело повздыхали и сообщили, что преступник, скорее всего, покинул комнату через окно. После чего последовал предварительный опрос проституток:

– Кто из живущих в доме отсутствовал в эту ночь?

Оказалось, что ночь была самая обычная. Никто из девушек не видел и не слышал ничего подозрительного. Все они работали в своих комнатах, к сеньору Альме заходила только его нынешняя фаворитка – Веста. Но один взгляд на Весту сразу же опровергал мысль о том, что девушка могла оставить тот злополучный след. Веста была очень высока ростом, размер ее ноги никак не мог быть тридцать шестым.

Но все же полицейские допросили Весту, которая объяснила, что сеньор Альма, когда она к нему зашла, был в добром здравии и отличном расположении духа. Она выполнила свою работу, сеньор Альма похвалил ее и отослал прочь. Спать хозяин предпочитал всегда в одиночестве.

– Да, и хозяин, как всегда, закрыл за мной дверь.

Это заявление вызвало новый вопрос:

– Кто обнаружил тело? Дверь была закрыта или открыта?

– Первой тело увидела я, – шагнула вперед Джоан. – И дверь в комнату была не заперта. Я ее толкнула, вошла, увидела тело, кровь на полу и закричала.

Значит, это ее крик услышали подруги. Но почему Джоан сразу же направилась в комнату, которая принадлежала сеньору Альме? Почему она стала искать своего сына именно там, а не где-нибудь еще в доме? И вообще, почему Джоан так хорошо ориентировалась на чужой территории?

Полицейские удовлетворились показаниями Джоан, которая объяснила свое присутствие в доме тем, что она искала своего несовершеннолетнего сына, который мог тут находиться.

– Но сына вы не нашли?

– Нет.

– Но он был там минувшей ночью?

– Этот вопрос надо адресовать не мне.

– Сам знаю, кого и о чем мне спрашивать! – огрызнулся на нее полицейский и принялся трепать девиц и Родриго.

Но все они в один голос объяснили, что Костю не видели вот уже год. Знать не знают, где он находится. И даже начали забывать, как он выглядит.

– Вот видите, вашего сына не было в доме сеньора Альмы, – снова повернулся к Джоан полицейский.

– Я этого не знала. Думала, он пришел к девушкам по старой памяти.

Джоан смиренно опустила глаза в пол. Больше у полицейских не нашлось вопросов к ней. Они занялись допросом других свидетелей. Двое полицейских отправились по соседям, чтобы допросить их на предмет подозрительных звуков или людей. Вернулись, о чем-то пошептались с остальными своими коллегами, еще раз обошли дом и выразили наконец свою готовность отправляться в участок, предоставив дом и комнату сеньора Альмы для работы экспертов.

Работали полицейские невыносимо медленно, двигались с ленцой. И всех девушек крайне долго рассаживали в полицейские машины, чтобы довезти до участка, который был совсем неподалеку. Куда быстрей девушки дотопали бы своими ногами, но их все равно усадили в полицейские машины по всем правилам и повезли.

И в участке с ними возились тоже очень долго. Кире с Лесей даже показалось, что полицейские нарочно валандаются, потому что им нравится, что в участке полно молодых красоток, которые очень оживляли эти унылые казенные стены.

Пока полицейские допрашивали проституток, подруги подсели к Джоан и попытались разговорить ее саму:

– Ты лично знала этого сеньора Альму?

– Нет. Откуда?

– А почему тогда первым делом к нему в комнату рванула? Знала, что Костя может быть именно у старика? Значит, ты уже бывала в том доме? Знала, где искать комнату хозяина?

Джоан покраснела, но заверила подруг, что это было простым совпадением. Подруги ее словам ни на йоту не поверили. И решили, что по возвращении в гостиницу они еще раз поговорят со Славой. Если у Кости были какие-то делишки с этим грозным сеньором Альмой, то надо выяснить, какие именно. Ведь убитый мужчина явно пользовался в городе большим авторитетом, раз ему даже простили собственный публичный дом в центре города с девушками, которыми он мог пользоваться по своему желанию в любое время дня и ночи.

– Расскажи нам, кто этот сеньор Альма?

– О-о-о… Его знают все в городе. Вот увидите, когда до начальства дойдет слух о его убийстве, такое начнется!..

Джоан не успела договорить, как в полицейский участок вошли трое мрачного вида мужчин, которые сразу же прошли в кабинет начальника отделения, не обратив внимания на притихших проституток и рядовых полицейских.

– Ох, уже началось! – простонала Джоан. – Эти ребята из Дворца Правительства. Значит, уже и там знают, что случилось с сеньором Альмой! Вот не повезло нам с вами! Теперь они будут копать, пока не найдут убийцу! Вот мы попали! Не ровен час, они узнают…

Но о чем могут узнать представители расследования, Джоан так и не сказала. Вовремя осеклась и прикусила язык. На все вопросы подруг отвечала односложно. И вообще казалась полностью погруженной в свои мысли. Так, молча, они вернулись в гостиницу, где всех троих встретили Слава и их обеспокоенные друзья.

И тут Джоан тоже повела себя странно. Она не пожелала ничего объяснять или даже просто обсуждать случившееся убийство. Сослалась на крайнюю степень усталости, ужасную головную боль и потребовала, чтобы Слава немедленно отвез ее домой.

– Дорогая, но мы хотим узнать, что произошло!

– Все потом. Сейчас я умираю от боли! Ни о чем не могу говорить, должна принять таблетку и лечь в постель.

– Но, дорогая…

– Домой, я сказала! – В голосе Джоан прорезались командирские нотки.

Валя изумленно приподняла бровь. А Славка тут же струсил и кинулся угождать супруге:

– Конечно-конечно. Мы все обсудим, когда ты немного отдохнешь и придешь в себя.

Но если Джоан удалось скрыться под крылышком любящего супруга, то Кире с Лесей пришлось взять весь удар на себя. Однако и они тоже не могли сказать ничего о том, что же все-таки произошло. И самое главное, они не понимали, куда же подевался Костя.

– Мальчишку мы так и не нашли, зато в убийство вляпались по самую макушку. Теперь мы в числе свидетелей и, значит, покидать пределы Лимы без специального разрешения полиции не имеем права.

– Знаешь, после сегодняшнего утреннего развлечения я никуда и не рвусь. Мне будет вполне достаточно, если я приму душ и немного переведу дыхание.

Подруги прошли к себе, невежливо захлопнув дверь перед носом Марины, которая рвалась к ним в номер, да еще тащила с собой и Валю.

– Мы зайдем к вам через час! – ничуть не обескураженная, крикнула им из коридора Марина. – Вместе поедем к Славке и Джоан, будем думать, где еще искать Костю!

Честно говоря, подруги совсем забыли про парня. После перенесенного стресса капризный мальчишка и его выкрутасы волновали их меньше всего. Да и его родители, особенно Джоан, которая явно что-то пыталась скрыть от подруг, тоже не внушала девушкам былой симпатии. И Слава… Хорош папаша! Водил сына в такое гнусное место!

– Вот что бывает, когда родители начинают таскать детей к проституткам! – сердито высказалась Леся, уходя в душ. – Сплошное безобразие получается, и ничего больше!

Пока Леся плескалась в струях горячей воды, Кира взяла свой смартфон и постаралась найти информацию в Сети об убитом сеньоре. Как ни странно, известие о его убийстве уже просочилось в Интернет. И Кира не без удивления узнала, что покойный сеньор был видным общественным деятелем, что-то вроде депутата от партии консерваторов. Кроме того, одно время он возглавлял Кабинет министров, владел доброй половиной земли в Перу, а также десятой частью промышленности Лимы и других городов.

– Сеньор Альма принадлежал к древнему и знатному роду, ведущему свое происхождение еще от первых покорителей Перу. Вернее, захватчиков и убийц! Но интересно, у кого же все-таки поднялась рука прикончить старикана?

Кира продолжила читать и узнала, что до недавнего времени сеньор Альма был женат, имел двух сыновей и трех внуков. То есть мог не беспокоиться о своем богатстве: ему было кому передать все награбленное многими поколениями его семьи.

Однако за последние десять лет на семью сеньора Альмы беды повалили одна за другой. Создавалось впечатление, что судьба наконец спохватилась и начала отсыпать семье Альма все те неприятности, которые недодала за долгие столетия их правления в этой стране.

Сначала скончалась супруга сеньора Альмы – донья Инесса. За ней в могилу сошли оба сына, причем причина смерти так и осталась невыясненной, а потом пришел черед и внуков. Двое разбились на собственном самолете, где-то над Андами, а третий утонул в океане.

– Просто невероятно… – прошептала пораженная Кира. – Вот уж правду говорят: пришла беда – отворяй ворота. В калитку может все и не пролезть.

Она продолжала читать дальше. Но о том, что сеньор Альма был владельцем закрытого публичного дома, в котором его и убили, Кира не нашла ни единого упоминания. Напротив, сеньор Альма прославлялся как известный меценат, покровитель культуры, искусства и открыватель молодых дарований.

– Ой, какие-то нехорошие у меня предчувствия, как он их там открывал и куда потом девал! – пробормотала Кира, ощущая в животе неприятный холодок.

Так с ней бывало, когда она сталкивалась с чудовищной несправедливостью, изменить которую была не в силах. Полицейские в участке явно знали о том, чем занимаются живущие в доме сеньора Альмы девушки. Однако они обращались с ними вежливо. А это значило, что у девушек имелись и другие заступники помимо убитого сеньора.

– Небось Альма не один пользовался любовью элитных красавиц. К нему приходили и другие сеньоры, думаю, большей частью весьма высокопоставленные.

Это Кира прекрасно понимала. Девушки жили, по меркам их товарок, просто в прекрасных условиях. Проститутки, обслуживающие работяг-индейцев, селились в бедных халупах. Дом, в котором жили девушки Альмы, показался бы тем просто дворцом.

– Так-так, значит, Альма содержал подпольный бордель для высокопоставленных чинов. Девчонки там все как на подбор, ни одной дурнушки или просто хорошенькой. Все очень красивы, стоят дорого и принимают у себя исключительно богатых людей. Ничего нового, все в принципе просто и понятно.

На душе у Киры сделалось необычайно гадко. Она чувствовала, что они с подругой увязли в паутину, вот только самого паука пока что разглядеть не могла. И к тому же она уже не была так уверена, стоит ли им с Лесей искать убийцу Альмы. Судя по всему, старикан был изрядной сволочью и греховодником, и получил он за свои подвиги по заслугам.

– Вот только где Костя? Куда подевался противный избалованный мальчишка? И почему Джоан была уверена, что искать его стоит именно в том доме?

Ответов на эти вопросы у Киры не имелось. И, воспользовавшись тем, что Леся наконец закончила банные церемонии, Кира залезла в душ и быстренько ополоснулась. Брр… Ничего нет лучше после пребывания в полицейском участке, чем горячий душ. Ну, и еще горячий завтрак, или обед, или даже ужин. Сойдет любая трапеза, лишь бы она была обильной и сидящие за столом люди внушали бы вам доверие.

Но вот с последним у подруг получилось напряженно. Если в ресторане отеля они съели вкусное тушенное с красным вином и перцем чили мясо, к которому подали целую гору маленьких маисовых хлебцев, то с душевным общением, когда они приехали к Джоан, было куда хуже.

Джоан полностью замкнулась в себе. Несмотря на все уговоры мужа, она ничего не объясняла, а только раскачивалась взад и вперед, обхватив себя руками за плечи, словно ей было нестерпимо холодно.

– Костя в беде, Костя в беде, – повторяла она раз за разом.

Наконец Валя не выдержала и вспыхнула:

– Мы все переживаем из-за Кости, но держимся! Изволь и ты собраться!

Джоан скользнула по свекрови равнодушным взглядом. И пожалуй, впервые в ее словах, обращенных к Вале, не прозвучало вызова или агрессии.

– Вы не понимаете, – безразлично констатировала Джоан. – Нет, вы ничего не понимаете. И никогда не понимали!

– А что мы должны понимать? Ты же нам ничего не объясняешь!

– Мне нечего вам объяснять. Где же мой Костя? Верните мне моего сына!

– Да с чего ты взяла, что с Костей что-то не так? Он и от нас с мужем несколько раз убегал, но всегда возвращался! Ты и сама знаешь, что Костя очень своеволен. Ничего, нагуляется и вернется!

– И еще эта старуха… – словно не слыша свекрови, пробормотала Джоан. – Зачем она пришла? Откуда узнала?

– Ты это о ком? – опешила Валя.

– Мама, Джоан имеет в виду ту старую женщину, которая приходила к нам несколько дней назад, – поспешно вмешался Слава. – Это было еще до вашего приезда. Уверяю, к тебе эта женщина не имеет никакого отношения.

– Тогда зачем ее вообще было упоминать? – брезгливо поморщилась Валя и отсела подальше от нелюбимой невестки.

Ждать звонка похитителей было невыносимо тяжело. Но все же, когда он прозвучал, застал всех врасплох.

– Номер не определен! – вскрикнула Джоан. – Это они! Сердцем чувствую, мой Костя у них в руках!

Любящее материнское сердце не обмануло Джоан. Это были похитители Кости.

– Твой сын у нас, – произнес незнакомый мужской голос в трубку. – Вернем его, когда получим выкуп.

– У нас нет таких денег! – попытался торговаться Слава.

– Ты знаешь, что можешь заплатить эти деньги, тебе стоит лишь заложить квартиру или продать свой бизнес. Деньги у вас есть. Срок вам один день. Завтра в это же время деньги у вас должны быть. Принесете их на площадь к фонтану.

– И куда мне их деть?

– Пусть придет мать. Одна. Инструкции она получит уже на площади.

И все. В трубке раздались короткие гудки.

– Костя! Дайте мне поговорить с Костей! – вскинулась Джоан, но было слишком поздно.

– О-о-о… – зарыдала Джоан. – Какой же ты дурак, Слава! Ничего нельзя тебе поручить! Как мы теперь узнаем, жив ли еще Костя!

– В самом деле, Слава, ты чего-то того… Надо было поторговаться.

– Сто тысяч! Огромные деньги! Где мы их возьмем? Джоан, нам просто негде их взять.

– Мы заложим квартиру.

– Все равно получится меньше.

– Продадим твой бизнес!

Слава молчал.

– Что ты молчишь? – набросилась на него Джоан. – Предлагай, где еще мы можем взять денег. Занять в банке, заложить твой бизнес… Что угодно, но надо же что-то делать. Слава! Немедленно отправляйся, продавай свой магазин. Слава! Что ты сидишь, Слава?!

– Невозможно, – тихо заявил Слава. – Я на это не пойду.

– Что? – оторопела Джоан. – Как не пойдешь? Ты позволишь похитителям убить нашего сына?

– Нашего…

По губам Славки проскользнула какая-то змеиная улыбка.

– Начнем с того, что я не верю, что Костю вообще кто-то похищал, – решительно произнес он. – Как ты помнишь, наш мальчик еще тот фрукт. Думаю, что и похищение разыграно не без его участия.

– О господи, что ты говоришь! Ну, конечно, Костя участвует, именно его похитили!

– Джоан, знаешь, мне надо идти, – неожиданно произнес Слава.

– Что? – оторопела женщина. – Прямо сейчас?

– Да. Сейчас. Извини, дорогая, но у меня дела.

Джоан преградила ему дорогу:

– Куда ты идешь? Надеюсь, будешь искать деньги?

– Как получится, дорогая.

Слава вел себя очень странно. Для человека, у которого похитили единственного горячо любимого сына, он держался неестественно спокойно. Никакой реакции на звонок похитителей. Разговаривал с ними Слава как-то нейтрально, словно бы ему было и неинтересно вовсе, что они ему скажут. И он отказался собирать деньги на выкуп Кости. В это вообще трудно было поверить. Чтобы родной отец и отвернулся от сына, который находится в руках похитителей, которому грозит страшная участь, возможно, даже смерть?

Но Слава был уже у порога. Он кинул последний взгляд на жену и родителей, в недоумении смотрящих на него, и вышел. Или, лучше было сказать, сбежал?

– Нам тоже пора! – заторопилась Кира. – У нас дела…

– Дела? – подскочила на стуле Марина. – Какие дела?

– Ну такие… всякие разные. Стирка, глажка. После перелета все вещи в ужасном беспорядке. Надо привести их в божеский вид.

– Куда вы?!

Но Кира с Лесей уже были на лестнице. Шаги Славы по ступеням не были слышны, значит, мужчина уже на улице.

– Скорей за ним, нельзя дать ему уйти.

И подруги понеслись вниз, буквально рискуя сломать шею на крутых каменных ступенях старинной лестницы. Но они знали, ради чего рискуют своими шеями и прочими частями тела. Ведь проследить за Славой – это был для них сейчас единственный шанс выяснить, какого черта вокруг них происходит и кто за всем этим стоит.

Глава 5

Слава шел по улице очень быстро. Шагал так, что сразу же становилось ясным: мужчина куда-то сильно торопится. Предстоящая встреча крайне важна для него. Опоздать на нее он не хочет ни за какие сокровища в мире.

– Что же его так зацепило? – недоумевала Кира. – Даже сына на произвол похитителей бросил. Горячо любимую жену в слезах оставил. Перед друзьями и родителями себя бесчувственным монстром выставил, а теперь несется куда-то.

Слава шел пешком недолго. Богатый центр с его туристическими пешеходными зонами и красивыми домами остался позади. На смену ему пришли другие дома, попроще, победней. Но и тут тоже жили люди не самого последнего достатка. Плановая застройка тут была местами, а местами шли какие-то дворики и непонятные ворота, в один из которых и зашел Слава.

Через несколько минут за дверями раздалось гудение мотора. Слава завел свой фургончик, он собирался ехать на нем. Смекнув это, подруги заметались. Чтобы следить за Славой и дальше, им было срочно нужно раздобыть какое-то транспортное средство.

– Все равно что, но чтобы оно двигалось.

Кира выскочила на проезжую часть и принялась тормозить проезжающие машины. А Леся кинулась к дверям гаража, подперев их снаружи каким-то камнем. Вряд ли он остановит Славу надолго, но какое-то преимущество во времени подругам этот импровизированный упор даст!

– Эй!

Оказывается, пока Леся воевала с воротами, Кира уже остановила машину и теперь залезала в ее кабину. За рулем сидел симпатичный молодой индеец с блестящими глазами. Что касается самой машины, то она была много старше и много страшней своего водителя. Когда-то это был американский военный джип – достойная уважения крепкая и надежная машина. Но все в мире имеет свойство приходить в негодность. И эта машина не стала исключением.

Теперь от ее первоначальной окраски не осталось и следа. Да что там краска, от самого кузова осталось лишь изъеденное ржавчиной кружево. Брезентовый тент, прорванный во многих местах, был заклеен какими-то яркими заплатками. Присмотревшись повнимательнее, тут можно было узнать нашивки рекламы многих иностранных и местных напитков.

Что делалось у этой машины внутри, под проржавевшим капотом, Лесе даже не хотелось и думать. Также не хотелось думать и про тормоза, руль и прочие важные для управления вещи. Не хотелось, но почему-то упорно думалось.

– Чего застряла? – сделав страшные глаза, прошипела Кира. – Лезь сюда! Славка сейчас выедет!

Леся перестала разглядывать диковинную развалюху, быстро шмыгнула в машину. И, оказалось, вовремя. Как раз в тот момент, когда подруги проезжали мимо гаража Славы, сам владелец вышел из дверей, с недоумением обозрел мешающее открыться дверям препятствие и откинул камень в сторону.

– Вот так, – с удовлетворением произнесла Кира. – Порядок! Успели. – И, посмотрев на водителя, задорно поинтересовалась: – Эй, красавчик, надеюсь, ты по-английски разговариваешь?

– И по-русски тоже, – весело откликнулся парень.

– Ого! – обрадовалась Кира. – Вот это повезло так повезло. И где же ты так научился по-русски шпрехать?

– Я в Екатеринбурге три года прожил.

– А чего уехал?

– Потом надоело, холодно там очень. Да и с девушкой мы расстались. Я домой вернулся, но язык хорошо помню. Мне это тут неожиданно пригодилось. У меня теперь свой бизнес, катаю богатых русских туристов по нашим горам.

– Как тебя звать?

– Мигель.

– Слушай, Мига, у нас к тебе есть деловое предложение. Ты ведь сейчас ищешь работу?

– Да.

– Так вот, мы заплатим тебе сколько скажешь. А ты взамен немного покатаешь нас по городу.

– Согласен.

– Погоди соглашаться. Ты нас не просто так покатаешь, а следом вон за тем типом, который сейчас выедет из тех ворот.

– Все равно согласен, – кивнул Мигель, мельком кинув взгляд на ворота, которые как раз открывал Слава. – А что у вас с тем парнем? Любовь?

– Если бы… – вздохнула Кира. – Злостное уклонение от уплаты алиментов. Парень этот русский, скрывается тут у вас от пятерых малышей, которых он настрогал в России.

– Так вы из команды судебных приставов? Ну и ну! – поразился Мигель, который, кажется, поверил во всю эту чушь. – И что, говорите, пятеро детей?

– Ага. И ни одному этот гад не помогает!

– Действительно, гад какой! – выразил свое сочувствие шофер.

Между тем Славка, не подозревающий о том, что стал злостным алиментщиком, вывел свой фургончик, аккуратно закрыл двери гаража и покатил с ветерком. Мигель присвистнул и, выставив левую руку в окно, которую использовал в качестве сигнала поворота, тронулся с места следом за Славой.

Ехать пришлось минут двадцать. Без Мигеля подруги давно бы потеряли Славку из вида. Но Мигель ловко маневрировал на своей развалюхе, да еще давал пояснения, где они проезжают в данный момент. Но экскурсия по этой небогатой части города не слишком интересовала подруг.

– Ты нам лучше скажи, куда это наш друг сердечный направляется?

– В пригород. Точней скажу, когда приедем.

И Мигель сдержал свое слово. Когда Славкин фургон остановился возле неприметной халупы, сооруженной из камней и окруженной забором из каких-то старых досок, Мигель недолго вертел головой по сторонам, он тут же заявил:

– Это дом известного человека, тут живет бабушка Бо-Бо.

– Бо-Бо? И ты ее тоже знаешь?

– Все ее знают, – серьезно ответил Мигель. – Она всех лечит, и богатых, и бедных.

– Небогато живет твоя знаменитость.

– Денег бабушка Бо-Бо ни с кого не берет, только подарки. Настоящий колдун никогда не берет деньги. Деньги – это грязь, они лишают колдуна его сил, делают зависимым от людей. Поэтому бабушка Бо-Бо принимает лишь подарки.

– Так она колдунья?

– Она обладает силой. Но силу использует только на благо людям. Кто-то приносит ей в подарок те же деньги, но это редкость. Обычно люди тащат то, что у них есть в излишке. Кукурузу, картофель, спирт. Бабушка принимает все с благодарностью и никогда не упрекает за скромность подношения. Можно отрастить с ее помощью новый палец, а взамен принести пачку листьев коки. И бабушка даже слова не скажет жадине.

Подруги видели уже на местном рынке торговцев этим полулегальным товаром. В принципе листья коки – это еще не кокаин, но все равно определенным стимулирующим эффектом они обладают. Пожевав и засунув за щеку комочек этих не слишком приятных на вкус листьев, можно потом без устали шагать целый день по горам или работать в поле.

Местные жители, инки и их потомки издавна использовали это свойство кустов коки в своих целях. Кока – это целый пласт их культуры. Она заменяет нищим здешним жителям сразу три вещи – еду, развлечения и отдых. Поэтому индейцы необычайно ценят ее и с удовольствием выращивают.

К тому же кока в отличие от других культур весьма неприхотлива. В неурожайные годы, когда плантации кофе, которыми правительство изо всех сил пытается заместить плантации коки, не дают урожая, все та же кока неизменно выручает самых бедных крестьян. Они выращивают ее, а потом продают наркоторговцам, которые, в свою очередь, уже изготавливают из нее кокаин.

Кто-то скажет, что это плохо. Да, плохо. Но когда у тебя семеро детей, старые и больные родители умирают у тебя на руках и ты сам сильно хочешь есть, то кока – это единственная вещь, которая может выручить местных жителей и спасти их от реально голодной смерти.

Но кока стоит недорого, и выращивание ее не требует особых навыков. К тому же посадки ее строго контролируются и легализуются. Но далеко в горах контроль ослабевает. И огороды с кустиками коки появляются то тут, то там. Маленькая связка листьев по цене равняется пачке хороших сигарет. Так что целительница явно получала немного за свою работу.

Об этом же самом свидетельствовал и дом знаменитой целительницы. Он был сложен из камня, но его крыша, сложенная из ржавых листов железа, давно прохудилась и явно требовала ремонта. И еще этот забор – ясно, что сюда притащили доски и фанеру со свалки. То, что другие люди предпочли выбросить.

– И зачем Слава приехал к целительнице?

– Не знаю. Возможно, он заболел?

Заболел настолько сильно, что помчался к лекарке, когда единственный сын вот-вот лишится жизни? Или Слава приехал сюда, чтобы спросить совета у духов о том, как ему поступить?

– Да, бабушка Бо-Бо может общаться с духами, – серьезно кивнул Мигель. – А как же иначе она лечит? Болезнь – это злой дух, который вселяется в бедное тело и тешится им. А иной, особенно злой дух даже побеждает наше тело, убивает его. Но бабушка Бо-Бо может изгнать любого, даже самого злого духа!

– А как к ней попасть?

– Надо записаться на прием у ее секретаря.

– И где его найти?

– Он в доме.

Слава уже оставил свой фургончик, а сам вошел в дом целительницы. Идти за ним? Но вдруг Слава увидит подруг? Тогда он насторожится, и они уже не смогут узнать, зачем он пожаловал к бабушке Бо-Бо.

Но подруги не были бы сыщицами, если бы пасовали перед такими ерундовыми трудностями. Краем глаза Кира заметила, что на заднем сиденье джипа навалены какие-то разноцветные полотнища.

– Мигель, а что у тебя там за тряпки?

– Это карнавальные костюмы. Мои братья выступают в них. Кое-что в них испортилось. Везу в ремонт.

– Скажи, а ты не мог бы дать их нам в аренду на короткий срок?

– Наверное. А зачем вам?

Как объяснить парню, что Кира уже присмотрела себе среди вороха карнавальных костюмов диковинную маску, вышитую мелкими ракушками и бисером. В этой маске она могла без проблем войти в дом целительницы, небось туда заходят и куда большие оригиналы.

Сделка состоялась очень быстро. Мигель галантно заявил, что денег он с Киры не возьмет. Тем более что костюмы не его, а самих братьев тут нету. И в дом в облачении неведомого существа в расшитой теми же ракушками рубашке и огромной маске Киру впустили без проволочек, хотя и посмотрели ей вслед с большим удивлением.

Вот только Славы тут видно не было. А между тем к Кире подошла невысокая бойкая старушка, которая быстро залопотала что-то на своем языке. Официально в стране было два языка – кечуа и тот испанский, который привез в страну еще Франсиско Писсаро, ступив на землю инков 18 января 1535 года от Рождества Христова. Вместе с ним прибыли и католические священники, которые огнем и мечом быстро искоренили прежние верования индейцев, построив на прежних капищах католические монастыри.

Но если боги инков и ушли, то их духи остались вместе с народом. Об этом наглядно свидетельствовали такие вот бабушки Бо-Бо и многие другие колдуны и колдуньи, которых в Латинской Америке великое множество. Все они не испытывают недостатка в клиентах, которые с удовольствием лечатся у них, а не у известных и потому дорогих докторов.

– Бо-Бо, – произнесла Кира, постаравшись, чтобы ее голос прозвучал не слишком громко.

Слава мог быть поблизости. Кира это помнила и старалась соблюдать предельную осторожность. Как ни странно, услышав ее слова, старушка тут же отступила в сторону и махнула рукой куда-то в глубь дома. Поняв, что ей предлагают пройти дальше, Кира обрадовалась и кинулась к дверям, едва не уронив по пути какую-то вазу. Старушка сердито выкрикнула ей что-то вслед, но Кира не остановилась. Извиняться за свою неуклюжесть было некогда.

Миновав дверь, Кира очутилась в небольшом помещении, где сидели еще несколько человек. По всей видимости, это были клиенты, они ждали приема у бабушки Бо-Бо. Европейцев среди них не было, только индейцы кечуа и аймара. Несмотря на перевязанные грязными тряпками-повязками больные руки, ноги, а у кого-то и головы, все они дружно вытаращились на Киру.

– Ола! – махнула им рукой Кира. – Привет!

Пациенты что-то залопотали между собой. А Кира, уже углядев впереди себя еще одну дверь, кинулась к ней. Но путь ей внезапно перерезал крепкий коренастый мужчина, который опять махнул рукой, но в другую сторону. Кира оглянулась. И там тоже дверь. Ну, что же, если сюда нельзя, она пойдет туда. Ей без разницы, лишь бы найти Славу и понять, что он забыл в этом доме. Судя по тому, что среди пациентов Славы не было, он сюда прибыл явно не за исцелением.

Помахав на прощание дружелюбным пациентам, Кира пробежала вдоль стены, кланяясь и пританцовывая, как на ее памяти делали ряженые на карнавале. И, дернув на себя дверь, очутилась в коридоре.

– Да что же это такое! – расстроилась Кира. – Прямо лабиринт какой-то!

Снаружи домик бабушки Бо-Бо казался совсем небольшим. Но внутри него оказалось множество помещений, ниш, коридоров и каких-то пристроек, где чихали, стонали и даже пели на разные голоса. Все было очень просто. Многие клиенты бабушки Бо-Бо приезжали к ней из дальних деревень и оставались в доме колдуньи настолько, сколько требовало их лечение.

Люди жили в комнатах иной раз целыми семьями, разделенные между собой цветными занавесками. Тут же жили и домашние животные – морские свинки, куи, которых колдуны использовали для диагностики недуга, мучавшего больного. Их также использовали в качестве еды. Куи жили в специальных загончиках и выглядели здоровыми и сытыми со всеми вытекающими из этого последствиями.

– Весело у них тут, – пробормотала Кира, морщась от запаха навоза и пробираясь дальше по коридору.

Славы она пока что не обнаружила. Это было плохо. Но зато на саму Киру никто особого внимания не обращал. И это было хорошо.

Дойдя до конца коридора, Кира внезапно поняла, что запах чеснока, тушеного мяса и пряных трав стал настолько сильным, что проникал теперь даже к ней под маску, заставляя чихать. Оказалось, что Кира дошла до кухни, где на плите готовилась еда для самой бабушки Бо-Бо и гостящих у нее в доме пациентов.

Несмотря на то что на плите булькал суп из чечевицы с томатом и варились черные бараньи кости с потрохами, повара в кухне не наблюдалось. Проходя мимо плиты, Кира заметила, что варево выплескивается, а жарящиеся на огромной жаровне кабачки начали пригорать с одного бока. Чтобы простые люди не лишились своего обеда, Кира остановилась и помешала куски.

– Теперь не пригорят, – с удовлетворением, которое удивило ее саму, пробормотала она.

Внезапно она услышала человеческие голоса. В доме было множество ниш, закрытых плетеными циновками, ковриками или просто занавесками. И кухня также не стала исключением из общего правила. В кухне тоже была ниша, отделенная от основного помещения занавеской.

Наверное, там хранили бытовую утварь и припасы. Но сейчас за занавеской между мужчиной и какой-то женщиной шел жаркий спор, сути которого Кира не могла уловить. Тем не менее она узнала голос мужчины. Это был голос Славы. И он был сильно разгневан, если не сказать взбешен.

Кира дала бы очень дорого, чтобы понять, по какой причине ссора. Увы, она не понимала языка, на котором спорили эти двое. Внезапно голоса прервались. Раздался звук удара, потом крик женщины. А затем из-за занавески вылетел взбешенный Слава, который пронесся мимо Киры, не узнав ее в новом облачении. Кира осталась, чтобы перевести дух. И тут из-за занавески вышла коренастая старая индианка, которая, увидев Киру, разразилась бранью и даже замахнулась на ряженую половником.

Пришлось Кире ретироваться от сердитой тетеньки. Но горя мало, она уже узнала все, что могла. Славка приезжал в этот дом, чтобы поговорить с поварихой. А та не захотела разговаривать, прогнала его, у них произошла ссора.

Выбравшись из дома, Кира вернулась в машину Мигеля, где друзья приветствовали ее.

– Ну наконец-то!

– С тобой все в порядке?

– А мы уже стали волноваться.

– Что ты так долго? Слава уже уехал!

– Он тебя не заметил?

– Нет. Но он уехал.

– Не беда! – отмахнулась Кира, с облегчением стаскивая с себя карнавальное облачение.

И как только они умудряются двигаться в таких нарядах целый день, да еще по жаре?

– Уехал, и черт с ним. Я знаю, к кому и зачем он приезжал в этот дом. Он хотел поговорить с поварихой, но она прогнала его.

– Ты уверена?

– Я своими глазами видела их ссору. А потом повариха прогнала и меня.

– А что Слава хотел от этой женщины?

– Я не понимаю испанского, – удрученно ответила Кира. – И вряд ли сама повариха нам ответит. Когда я уходила, она была в отвратительном настроении, Слава отнял у нее время, и весь обед пригорел.

Леся огорченно притихла. Весь Кирин маскарад ни к чему не привел. Но тут неожиданно подал голос Мигель:

– Я могу поговорить с этой старухой, – сказал он.

– Серьезно? Ты не побоишься? Она выглядела очень сердитой. Замахнулась на меня половником. Да еще Слава ударил ее. Вряд ли она сейчас склонна болтать с незнакомцами.

– Тогда я могу навести об этой старухе справки, – предложил Мигель. – Вы хотите узнать, о чем она говорила с вашим знакомым? Я могу помочь вам.

Подруги переглянулись. В чужой стране вести расследование бывает чертовски сложно из-за незнания местного языка и обычаев. В такой ситуации друг из числа местных просто необходим. И Мигель мог стать им таким другом и помощником.

– И сколько ты хочешь за свою помощь?

– О цене поговорим после, – великодушно отмахнулся Мигель. – Ну что? Договорились?

Мигель не выглядел человеком, способным потребовать с подруг миллионы. Он был беден. И в своей бедности вряд ли стал бы просить за услуги дорого.

– Хорошо. Мы согласны, – кивнули подруги.

– Тогда сейчас я поеду по своим делам. А с вами мы встретимся вечером. Где вы остановились?

Подруги назвали отель. И Мигель кивнул:

– Я знаю, где это находится. Ждите меня в девять часов вечера. К этому времени я управлюсь со всеми делами, и мы сможем выпить мате или даже чего-нибудь покрепче. А сейчас… Отвезти вас в отель?

Да. Подруги хотели немного передохнуть после нового приключения. Однако в отеле они были атакованы Мариной, которой не терпелось узнать, куда они подевались и чем занимались. Подруги отвечали односложно. Так, проехались по городу, посмотрели окрестности. Ведь они для этого и прилетели в Перу, не так ли?

– А я думала, вы за Славой погнались… – разочарованно протянула Марина. – Вы так шустро выскочили следом за ним, что я подумала… Кстати, Джоан очень обидело поведение Славы.

– Любую бы обидело.

Подруги не были настроены на пустую болтовню, до которой Марина была такой великой охотницей. И обсуждать случившееся с этой женщиной Кира с Лесей тоже не могли. Как обсуждать серьезную проблему, если девушки не могли доверять Марине. При всех своих достоинствах – доброте, щедрости и общительности – Марина обладала и одним недостатком. Она совершенно не умела держать язык за зубами. То, что становилось известным ей, тут же автоматически транслировалось всем ее знакомым.

– Еще растреплет Славке, что мы выследили, как он ездил к бабушке Бо-Бо и ее поварихе. А нам это совсем не нужно. Сначала выясним, что Славка хотел от старухи. Чую, это было что-то серьезное. Бабка была в страшном гневе.

Поднявшись к себе в номер, девушки закрыли дверь на замок, отключили телефоны и наконец смогли немного расслабиться и отдохнуть. Сегодняшний день принес им совсем не те приключения, на какие они рассчитывали. И не было никакой гарантии, что ночь и следующие сутки будут спокойнее.

– Как думаешь, родители Кости найдут деньги на выкуп?

– Что касается Славы, мне показалось, что он платить не намерен.

– А одной Джоан такой суммы не набрать. Что же она будет делать?

В том, что Джоан отдала бы за своего обожаемого Костю в качестве выкупа любые деньги, у подруг сомнений не возникло. Джоан очень любила сына. Но любить не значит бессовестно баловать. А Костя был очень и очень избалованным мальчишкой. Поэтому могло быть и такое, что парень сам придумал историю с похищением.

Но тогда каким образом замешана в этом старая повариха? И чего хотел от нее Слава? Он требовал от поварихи выдачи своего сына, спрятавшегося в доме бабушки Бо-Бо? А встретив отказ, распалился и набросился на старуху с кулаками? Или тут что-то другое? Но тогда что?

Незаметно сон подкрался к утомленным многочисленными загадками девушкам. Они заснули и проспали до самого вечера, когда их разбудил стук в дверь.

– Кто там?

– Портье, – отозвался незнакомый голос из-за двери. – Простите, но ваш телефон не работает, а внизу вас дожидается ваш шофер. Он уверяет, что у вас с ним назначена встреча. Мне прогнать его?

Шофер?

– Это, наверное, Мигель! – воскликнула Кира. – А что, уже девять?

– Уже половина десятого, сеньора, – вежливо откликнулся портье из-за двери. – Так что передать вашему таксисту? Пусть уезжает? Или вы все же спуститесь к нему?

– Да-да, мы уже идем! Пусть он дождется нас!

Наспех причесавшись и приведя себя в порядок, девушки выскочили в коридор и тут же наткнулись на Валю с Сергеем, которые также выходили из своего номера. Лица у них были расстроенные. И Сергей объяснил подругам почему:

– Едем сейчас к Славе в его магазин. Джоан крайне обеспокоена, она не может уйти из дома, вдруг похитители еще позвонят. А Слава не берет трубку.

Все ясно, Слава не хотел общаться с женой и спрятался от нее в своем магазине. Мужчина не собирался платить выкуп за Костю, а Джоан настаивала на том, чтобы начать собирать деньги для выкупа. Чтобы избежать скандала, Слава предпочел спрятаться от жены. Но если он хочет протянуть время до завтрашнего дня, то ему следовало бы выбрать для себя более надежное укрытие. В магазине Джоан его в покое не оставит. Сама не сможет прийти, друзей или родителей пришлет. Славе придется что-то решать с выкупом за своего сына, хочет он того или нет.

Мигель ждал подруг внизу. Он принарядился, сменил джинсы и надел красивую, в национальном стиле, рубашку с отложным воротником и шарфом. Свои густые темные волосы он гладко зачесал назад. И подруги неожиданно подумали, что парень очень даже красив. Ему бы ноги хоть немного подлиннее, а так он едва дотягивал ростом до Леси и, конечно, был много ниже Киры.

Но отсутствие высокого роста с лихвой компенсировалось жизнелюбием и энергичностью, которая буквально била из этого парня. При виде подруг он мигом вскочил из кресла и воскликнул:

– Прекрасные сеньоры, куда отправимся? Я весь в вашем распоряжении!

– Пойдем куда пригласишь. Но только при одном условии…

– Каком?

– За все угощение сегодня платим мы с Кирой.

Мигель нахмурился:

– Вы меня обижаете. Я вас приглашаю, значит, я и плачу!

– Мигель… Мы…

– Ни слова больше! Я делаю для вас работу, вы мне платите. Я приглашаю вас на прогулку, плачу я!

Спорить с ним было бесполезно, да подругам и не хотелось. Давненько что-то никто не приглашал их на вечернюю прогулку. Поэтому вместо того, чтобы препираться с Мигелем, они начали задавать ему интересующие их вопросы:

– А тебе удалось узнать про бабушку Бо-Бо и ее повариху?

– Кто она такая, эта старуха?

– Конечно. Когда я берусь за дело, то все удается. Дядя моего школьного приятеля является кузеном человека…

– …который знаком с колдуньей?

– Нет, он является кузеном человека, который держит на рынке овощную лавку. А его сын…

– Он привозит бабушке Бо-Бо заказанные ею продукты?

– Снова нет. Он работает по соседству с домом…

– Где живет бабушка Бо-Бо!

– Снова нет! – миролюбиво покачал головой Мигель. – Он работает по соседству с домом, в котором живет брат бабушки Бо-Бо. И вот его племянник…

– А можно покороче? – воскликнула Кира, устав от этого кажущегося бесконечным перечня родственников, друзей, друзей родственников и родственников друзей.

– Так я уже все сказал, – пожал плечами Мигель. – Племянник этого человека частенько бывает у бабушки Бо-Бо и знает обо всем, что делается у нее в доме. Я поговорил уже с этим парнем, он сказал, что у бабушки сейчас новая повариха, зовут ее Розалия. Прежде она жила и работала в доме сеньора Альмы, но примерно год назад…

– Погоди, – снова перебила Кира. – Как ты сказал? Повариха, с которой поссорился Славка, прежде работала в доме сеньора Альмы? Это достоверная информация?

– Да.

– Повариха Розалия – бывшая служанка сеньора Альмы?

– А вы про него тоже слышали?

– Если это тот старикан, которого этой ночью нашли мертвым в доме, где живут одни девушки, то да.

Мигель кинул на подруг удивленный взгляд и кивнул:

– Да, это именно он. А что? Может быть, вы и его служанку тоже знаете?

– Розалию? Нет, про нее мы еще только хотим услышать от тебя.

– Ну, тогда мне есть чем вас порадовать. Розалия эта весьма скрытная особа. Никто не знает, по какой причине ей пришлось уйти из дома сеньора Альмы. Она проработала на него почти пятьдесят лет, пришла в его дом десятилетней девочкой, служила еще отцу нашего сеньора Альмы. Она была весьма преданна дому своего хозяина и его семье. И вот около года назад внезапно отказалась от работы, которой занималась всю свою жизнь, и ушла.

– И почему так произошло?

– Никто не знает. Сама Розалия наотрез отказывается говорить об этом. Ну, а сеньора Альму, сами понимаете, никто не решился тревожить такими пустяками. Кто для него Розалия? Старая служанка, которую легко заменить другой, помоложе и порасторопней.

Но тут подруги были не согласны с парнем. Старые слуги, которые прожили с хозяевами всю свою жизнь, становятся как бы частью семьи, частью дома. Им известны многие тайны их хозяев. И конечно, они очень важны. Просто так никто из них не оставит дом, в котором прожил всю свою жизнь. Для Розалии этот шаг должен был стать крушением всей ее прежней жизни.

– Розалию долго никто не хотел к себе брать. Сначала она жила на съемной квартире, потом деньги у нее кончились, но к своему хозяину она не вернулась. Бабушка Бо-Бо взяла ее к себе поварихой. И Розалия осталась у нее в доме.

– А как они познакомились?

– Вроде бы Розалия ее дальняя родственница, поэтому бабушка Бо-Бо помогла ей, когда та очутилась в бедственном положении.

К этому времени они все уже сидели в маленьком кафе, где, кроме них, сидело еще множество народу. Кто-то ел обильно приправленные чесноком местные кушанья, кто-то пил мате – мятный чай из тыквенных, украшенных резьбой сосудов с длинными трубочками – калебасов.

– Что вы хотите?

– А что ты посоветуешь? В принципе, мы не очень голодны.

– Можно взять себиче, – предложил Мигель. – Это политая лимонным соком сырая рыба, креветки или ракообразные. Будете?

– Креветки с лимонным соком? Звучит неплохо.

Себе Мигель закал густой томатный суп и жаренную на шпажках свинину, к которой в качестве гарнира были поданы печеные початки кукурузы – само по себе уже настоящее лакомство.

Как без труда уяснили для себя подруги, в Перу основой рациона простого народа составляли две вещи – кукуруза и картофель. Картофеля на здешней плодородной почве росло целых триста сортов, начиная от крупного, пригодного и для лепешек, и на корм скоту, до изысканного, мелкого, похожего по вкусу на орехи, идущего исключительно в меню дорогих ресторанов и столов богатых горожан.

Но в этом кафе блюда подавались простые, питательные и недорогие. Впрочем, все было очень вкусно. И хозяин – кто бы сомневался! – был близким другом Мигеля.

Когда с едой было покончено, Мигель предложил взять на десерт фруктовый пудинг или рисовый с молоком «кон лече». Но девушки предпочли ограничиться странным напитком «Инка-кола», которая тут продавалась.

– А могу теперь я спросить у вас?

– Можешь. О чем?

– Откуда вы знаете… нет, уже правильней сказать, откуда вы знали сеньора Альму?

– Ну… Мы его и не знали. В смысле, что при жизни мы с ним не были знакомы. Познакомились уже после того, как его убили.

По лицу Мигеля скользнуло недоумение. Он нахмурил брови и покачал головой:

– Не понимаю.

– Ну, так получилось, что сегодня утром мы были в том доме, где его убили.

Теперь Мигель понял, но лицо его исказило еще большее недоумение и, пожалуй, досада.

– Так вы были в том доме? – протянул он. – Вы там работаете? Так вы…

– О нет! – прыснула Кира. – Мы не проститутки, если ты это имеешь в виду. Просто так получилось, что одна наша знакомая искала в том доме своего сына и…

И незаметно увлекшись, подруги рассказали их новому знакомому о том, чему стали свидетельницами минувшей ночью. Мигель был отличным слушателем. Он внимал подругам, ни разу не перебив их. И даже уточняющих вопросов ни разу не задал. Слушал, затаив дыхание, боясь пропустить хоть слово из их рассказа. А когда они закончили, торжественно сказал:

– Мне кажется, что все это как-то связано одно с другим.

– Нам тоже так кажется!

– И еще мне кажется, что конец у этой истории будет еще не скоро. Убийцу сеньора Альмы ищут все полицейские Лимы. За его голову назначена награда. И конечно, кому-то придется ответить за убийство.

– Кому-то? Убийца и ответит.

– Когда убивают таких важных господ, в качестве козла отпущения сгодится любой бедолага, – горько произнес Мигель. – Всегда так было, не станет исключением и этот случай.

Но это же несправедливо! Нет, подруги не могли допустить, чтобы за убийство распутного старика, старого греховодника, ответил невиновный человек. Да еще Джоан, Костя и, как теперь выяснилось, Слава тоже были замешаны в этой истории. Как и каким образом – это уже был вопрос другой. Но подруги чувствовали, что у этих троих имелась некая тайна, и ее знание могло бы помочь найти истинного преступника. И идея помочь в этом правосудию незаметно стала овладевать обеими подругами.

Глава 6

Приятную и познавательную беседу с Мигелем, который уже начал объяснять подругам свой план вхождения в доверие к старой Розалии, прервал неожиданный звонок Марины.

– Вы где? – не своим голосом закричала женщина, едва Кира ответила на звонок. – Тут такое… Немедленно приезжайте к Джоан домой!

– А что случилось? Мы немного заняты.

– Немедленно все бросайте и приезжайте к Джоан!

– Да что произошло?

– Тут такое… такое… Славу убили!

И, больше ничего не объясняя, повесила трубку. Разумеется, после такого известия подруги уже не могли спокойно сидеть в кафе. Они вскочили на ноги, намереваясь бежать.

– Куда вы? – воскликнул Мигель. – Или забыли? Отныне я ваш шофер!

И Мигель поспешил вместе с подругами к выходу. Впопыхах Кира даже не обратила внимания на то, что Мигель не расплатился за ужин. Но никто их в дверях ресторанчика не остановил, не пристыдил и не потребовал оплаты счета. И только на улице, уже сидя в машине и мчась в сторону центра, где жила Джоан, девушка сообразила, что произошло. Но возвращаться назад было невозможно. У их друзей произошло что-то ужасное, подруги были нужней в другом месте. И девушка дала себе зарок, что не покинет Лиму, не расплатившись по счету в поспешно покинутом ими ресторанчике.

Но лишь после того, как Кира пообещала, что оставит сверх счета еще и крупные чаевые, совесть наконец успокоилась. А сама Кира смогла собраться с мыслями и подумать о той новой трагедии, которая произошла в семье Джоан. И так как ни одна из подруг не была в силах дождаться ответа на мучающие их вопросы, то всю дорогу Кира провела с телефонной трубкой в руках.

Множество сделанных ею звонков Марине не дали никакого результата. Женщина то ли не хотела общаться по телефону, то ли была слишком занята другими делами. Вероятно, успокаивала бьющуюся в истерике Джоан.

– Если правда то, что Славу убили, тогда…

Леся начинала эту фразу несколько раз подряд, но неизменно останавливалась на середине. Она не могла придумать продолжения. Убили, и что тогда? Как это связано с уже случившимся убийством и исчезновением Кости?

– Погоди, – успокаивала подругу Кира. – Сейчас доедем и узнаем подробности. Возможно, Слава стал жертвой хулигана или грабителя и преступник уже задержан. Возможно, это случайность, которая не имеет никакого отношения к исчезновению парня.

Но все оказалось совсем не так. Когда подруги – Мигель тактично остался на улице, ждать их возвращения – поднялись в квартиру Джоан, то оттуда уже слышались крики:

– О-о-о… Какое горе! Сначала любимый сын! Теперь мой муж! Что же это происходит вокруг меня? О-о-о… Я этого не вынесу.

Подруг встретила на пороге Марина.

– Где вы болтаетесь? – сердито поинтересовалась она у подруг. – Тут такое…

– Объясните толком, что произошло?

– Слава убит!

– Кем?

– Когда?

– Ничего не знаем, – еще более сердито произнесла Марина. – Все вопросы к Вале и Сергею. Это они нашли тело Славы. Бедные родители, врагу не пожелаешь такого!

– А где они сами?

– В полиции, где же еще? – искренне удивилась Марина. – Мы вот тоже хотим ехать, только не знаем, может, лучше не надо? Все-таки для Джоан это будет лишним стрессом. А она и так совсем расклеилась.

И Марина кинула озабоченный взгляд в глубь квартиры, откуда слышались вопли обезумевшей от горя женщины. Убедившись, что там она ничем не поможет, Марина снова повернулась к подругам и возбужденно зашептала, пересказывая то немногое, что знала сама.

Оказывается, Слава не откликался на телефонные вызовы жены с самого своего ухода. Сначала Джоан не придавала этому большого значения, полагая, что муж сбежал от скандала. И хотя она была сильно удивлена его странным поведением, но все же держалась. Но потом что-то стало ее неприятно тревожить. Время шло, ни деньги для выкупа, ни Слава не появлялись. И Джоан запаниковала.

– Она позвонила Вале с Сергеем и сказала, чтобы они ехали к Славке в магазин.

Кира кивнула:

– Мы столкнулись с ними в отеле. Они как раз ехали к Славе.

– Так вот, когда родители приехали в магазин, то там уже была полиция. За несколько минут до них кто-то из покупателей зашел и увидел распростертое на полу тело Славы. Его убили ударом ножа прямо в сердце. Бедная Валя, когда она увидела своего сына мертвым, у нее случилась истерика! А еще упрекала Джоан за несдержанность.

Тем не менее родители отправились в полицию, чтобы выяснить все подробности произошедшей трагедии.

– И вот мы ждем их возвращения с минуты на минуту.

Валя с Сергеем вернулись лишь спустя полчаса. Лица у обоих были черными от горя. И увидев их, Джоан зарыдала с новой силой:

– Значит, все правда? Слава умер?

– Его убили, – машинально поправила ее Валя, которая без сил опустилась на ближайший пуфик и замолчала.

Рассказывать пришлось отцу Славы – Сергею. Но и он был сильно растерян и мог объяснить лишь то, что убийцу Славы никто не видел. Покупатель, который нашел тело, был безоружен. К тому же он давний покупатель, живет в доме через дорогу, зашел в магазин за туалетной бумагой. Подозревать его в совершении столь тяжкого преступления нет никакого повода.

– Мужчина уже в возрасте. Одинокий. Характером обладает мягким и уживчивым. Никаких поводов для разногласий со Славой никогда не имел. Чтобы он вдруг вспылил, схватил нож и всадил его в сердце продавца – в такое трудно поверить.

Тем не менее свидетеля задержали, изъяли у него одежду и сняли отпечатки пальцев.

– Если на нем найдут хоть каплю Славкиной крови, я ему не завидую. Полицейским надо раскрыть это дело, но надеюсь, они все же не тронут невиновного.

– Свидетели есть?

– Есть одна женщина, которая утверждает, будто она видела, как в магазин входил молодой человек. Но примет его она не видела. И даже не может утверждать, какого точно возраста был человек. Не старый – это факт. Точней сказать не берется. Вполне возможно, что это вообще была женщина.

– Как же так?

– Свидетельница видела, что это был некто в брюках и легкой куртке. На голове была шапка. Но ведь сейчас и женщины тоже носят брюки. И шапки тоже не редкость.

Подруги переглянулись и поняли, что разговора с Джоан не избежать. Как ни сильно расстроена женщина, наверное, она захочет, чтобы убийцу ее мужа нашли. А для этого она должна ответить на несколько вопросов. Сначала подругам, а потом и в полиции.

И девушки пошли к Джоан. Страдалица лежала на кровати, но уже не рыдала.

– А, это вы, – произнесла она слабым голосом. – Заходите. Вот, лежу, думаю, как мне потянуть сразу двое похорон.

– Почему двое? Погиб только Слава.

– Костя тоже погибнет, – траурно пообещала им Джоан. – Завтра нужно отдать похитителям выкуп, а что я им дам? Без согласия мужа я не могу распоряжаться нашим имуществом. Оно считается совместно нажитым. И для вступления в права наследования потребуется время. Юристы такие зануды, они нипочем не войдут в мое положение. А ведь деньги нужны уже завтра, ни днем позже!

– Джоан…

– Ах, зачем я вам все это рассказываю! К чему вам чужие проблемы! Вы приехали сюда, чтобы отдыхать и развлекаться, а вместо этого…

Джоан недоговорила, отвернулась к стене и, кажется, снова собралась зарыдать.

– Джоан, подожди! Мы сегодня проследили за твоим Славой, выяснили, куда он пошел!

– Что? Вы это сделали?

Джоан резко села в своей кровати. Слезы в глазах у нее мигом высохли.

– И куда же он пошел? К ней? Да?

Она знает о поварихе? Джоан в курсе того, что Слава что-то хотел добиться от старухи, живущей сейчас в доме бабушки Бо-Бо? Может быть, тогда она скажет, что именно хотел получить Слава?

И Кира осторожно подтвердила:

– Да, он пошел к ней.

– Так я и знала! – откинулась на подушки Джоан. – Я давно подозревала, что у него есть другая женщина. О-о-о… мужчины…

Но плакать Джоан не спешила. Напротив, она яростно посмотрела на подруг и потребовала:

– Скажите мне, она молода? Красива?

– Кто?

– Ну, та дрянь, к которой таскался мой муж!

– Ты подозреваешь, что у Славы была связь на стороне?

– А разве вы говорите не о том же самом?

– Нет. Мы имели в виду, что Слава поехал в один дом, где разговаривал со старухой-служанкой. Ее зовут Розалия, она стара и отнюдь не красива. Вряд ли у Славы был с ней роман. Даже это совсем невозможно.

Но Джоан вовсе не торопилась радоваться верности своего мужа. Ее лицо побледнело до такой степени, что подруги даже испугались.

– Как вы сказали? Как зовут эту старую ведьму? – прошептала она. – Розалия? Вы не ошиблись?

– Нет.

– И… И что это за дом?

– Бедная хибара, там живет целительница, которую зовут бабушка Бо-Бо.

– Никогда не слышала о такой, – покачала головой Джоан. – Впрочем, это неважно. А что эта Розалия? Что она делает в том доме?

– Служит. Прежде она служила в доме сеньора Альмы, но потом…

– Потом она ушла из его дома, – откликнулась Джоан, которая вновь сделалась бледной, словно простыня.

Женщина словно забыла о присутствии в комнате посторонних, она разговаривала сама с собой!

– А ведь я была уверена, что старуха давно уехала из Лимы. Я столько сделала, чтобы мерзкая тварь была изгнана. Но она вернулась… Это была она, я уверена. И Слава ходил к ней… Неужели она рассказала ему правду? Ну да, конечно, я не сдержала свое обещание, а она не сдержала свое. Она рассказала Славе правду, и это все объясняет.

– Что объясняет?

– А? – очнулась Джоан. – Девочки, вы тоже тут… Ничего, не слушайте меня. Это я так… брежу.

– Джоан, ты знакома с этой Розалией? Ты знаешь, зачем Слава к ней ездил?

– Понятия не имею, кто она такая.

– Розалия служила в доме сеньора Альмы.

– И что?

– Ты побежала искать Костю также в дом сеньора Альмы.

– Нет, это совершенно разные дома, – резко произнесла Джоан. – Да, владельцем того борделя также был сеньор Альма, но его настоящий дом совсем не там.

– А где?

– У сеньора Альмы несколько домов. Я вам говорила, он был очень богат. Ему принадлежала половина нашего города, вот что это был за человек!

– Но как получилось, что Слава ездил к бывшей служанке этого сеньора? Чего он от нее добивался?

– Ах, я не знаю! – заломила руки Джоан. – Отстаньте вы от меня со своими глупыми расспросами. У меня такое горе, а тут еще вы пристаете.

Эти слова были бы справедливы, кабы Джоан говорила правду. Но она лгала, скрытничала. Подруги были уверены, что она знала, зачем Слава ездил к старой служанке сеньора Альмы. Также они были уверены и в том, что им стоит поговорить с последней, раз уж Джоан заняла перед ними глухую оборону и открывать правду не желает.

– Ну, как знаешь, – покладисто произнесла Кира, отступая. – Не хочешь говорить не говори. Но в случае чего ты знаешь, где нас найти.

– Да-да, дорогие мои, – поспешно произнесла Джоан, явно радуясь, что отделалась от докучливых расспросов, повергших ее в такой панический ужас. – Простите меня, если я была с вами груба. Но я сегодня совсем не в форме, вы должны понять меня.

– Никаких проблем, – отозвались девушки, уже стоя в дверях. – Но и ты должна нас понять, мы хотим тебе только добра. И мы также хотим, чтобы убийца твоего мужа был наказан, а Костя вернулся к тебе целым и невредимым.

Но Джоан их уже не слушала. Она задумчиво произнесла, словно советуясь сама с собой:

– Я поеду в полицию, я должна быть сильной. Думаю, раз денег нет, то мне придется сделать заявление о похищении моего сына.

– Раз выкупа не будет, то полиция – это единственная возможность спасти Костю.

– Да, я так и сделаю.

– К тому же сейчас, даже если похитители и следят за тобой и увидят, что ты идешь в полицию, они тебя не заподозрят. У тебя убит муж, логично, что ты идешь в участок, чтобы там узнать о его судьбе.

– Но я обязательно сообщу в полиции о том, что случилось с Костей. Обязательно!

И Джоан слезла с кровати.

– Я пойду, я должна… Ради Кости… Ради моего сына. Ради нас обоих.

Подруги сообщили о решении Джоан пойти в полицию ее близким, которые это решение одобрили. Итак, подруги оставили Джоан с ее группой поддержки, а сами спустились к ожидающему их у дома Мигелю.

– Джоан все отрицает.

– Делает вид, будто не понимает, зачем Слава мог искать Розалию.

– Но она лжет! Я уверена в этом!

Мигель прищурился:

– И как это доказать? Если Джоан не хочет с вами говорить, то Славу вы тем более не разговорите.

– Но есть еще третье лицо – сама Розалия.

– Судя по тому, как она прогнала Славу, вряд ли старуха будет с вами откровенна.

– Слава погиб. Это может стать ключиком к сердцу старухи.

И, решительно взглянув шоферу в глаза, Кира произнесла:

– Мигель, ты нам нужен. Ты ведь понимаешь язык индейцев?

– Я сам индеец-кечуа, – с гордостью сообщил им Мигель. – Конечно, я знаю наш язык.

– Отлично. Тогда ты будешь для нас переводить.

– Вы хотите, чтобы я поехал с вами к дому бабушки Бо-Бо?

– Да. И поговорил бы там с ее поварихой.

Мигель раздумывал недолго.

– Я согласен! – пылко воскликнул он. – Прекрасные дамы нуждаются в моей помощи – мой долг помочь им! Бог сотворил мужчину для того, чтобы он заботился и опекал слабых женщин. Я с вами!


На сей раз друзья подкатили к дому бабушки Бо-Бо уже затемно. Окна дома целительницы приветливо светились. Возле дома сидели какие-то мужчины, ведя между собой неторопливую беседу. Женщин среди них не было. Как и во всем остальном мире, женщины предпочитали отдыхать в кухне или делая уборку дома, пока их мужчины решали глобальные мировые проблемы, сидя вот так с кальяном, за чашечкой кофе или как тут, потягивая мате из калебасов.

Мигель что-то сказал мужчинам, и те, прежде настороженные, мигом заулыбались.

– Мы можем войти в дом, – произнес Мигель, повернувшись к подругам. – Тетушка Розалия на кухне, хлопочет об ужине.

Сейчас, когда до заветной цели было рукой подать, подруги как-то оробели. Кира вспомнила, какой грозной выглядела старуха, прогоняя из кухни Славу. Лесе передалась неуверенность ее подруги. И обе девушки замерли на пороге дома.

– Ну что же вы? – обернулся к ним Мигель, который, казалось, не испытывал никаких сомнений. – Боитесь?

– Не по себе как-то.

– Чего бояться? Не съест же она нас.

– Она сегодня была такая сердитая, ты бы ее видел.

– Зачем мне это видеть? Моя собственная матушка, когда ругает меня, готова разбить о мою голову всю посуду, какая есть в доме. Уж вы мне поверьте, я отлично представляю, что такое разгневанная старая женщина.

– И ты не боишься?

– После тумаков моей матушки? Нет, не боюсь.

Похоже, этот Мигель еще тот проказник. Недаром его мама учит своего взрослого сына ударами по его непослушной голове.

Но Мигель уже направился в глубь дома. Похоже, он ориентировался по запаху, который безошибочно вывел его к кухне и маленькой квадратной женщине с седыми волосами, которая сновала по кухне взад и вперед. Войдя, Мигель поздоровался. Но Розалия не обратила на него никакого внимания. Она лишь коротко что-то крикнула. А когда Мигель попробовал настаивать, метнула в его сторону деревянную плошку с застывшим в ней жиром. Хорошо еще, что плошка была деревянная. И упала, не причинив никому никакого вреда.

От плошки Мигель увернулся, но из кухни предпочел ретироваться.

– Совсем как моя матушка! – с восторгом произнес он. – Когда у нее что-то не ладится, лучше к ней под горячую руку не соваться.

– Что она тебе сказала?

– Велела убираться, ужин будет через пятнадцать минут.

– А после ужина она с нами поговорит?

– Обычно после еды все люди становятся добрее. Думаю, что даже кухарка не исключение.

Ждать ужина пришлось ровно четверть часа. Затем в дверях дома появилась Розалия, которая коротко отдала приказание, после чего все мужчины поднялись и покорно потянулись в дом.

– Пошли, – сказал Мигель.

– Мы? Без приглашения?

– Розалия нас пригласила, разве не помните? Она сказала, что ужин будет через пятнадцать минут. Значит, она нас пригласила.

Сомневаясь и отчаянно труся – не так-то приятно быть изгнанными из-за стола на глазах многих свидетелей, – подруги все же пошли следом за Мигелем. А тому все было нипочем. Он весело переговаривался о чем-то с мужчинами и женщинами, усевшимися за стол. Впрочем, большинство женщин хлопотали, раскладывая кушанья по тарелкам. За столом сидели лишь подруги и какая-то старая женщина, сгорбленная и вроде как безучастная ко всему происходящему.

Тем не менее именно перед ней первой женщины поставили тарелку с тушеным мясом и овощами. И именно на нее все присутствующие мужчины уставились.

– Это сама бабушка Бо-Бо, – наклонившись к подругам, прошептал Мигель. – Она совсем ничего не видит, но зато умеет смотреть в будущее и разговаривать с духами.

Старуха что-то сказала, все вздохнули с облегчением и застучали ложками. Если эти люди и были больны, то на их аппетите это никак не сказывалось. Кушали все быстро и с аппетитом. Скоро голоса зазвучали свободнее. Женщины тоже присели за стол. Работа кухарки закончилась. Теперь и она могла отдохнуть и расслабиться.

Сморщенное лицо Розалии вроде как слегка разгладилось от сытной обильной трапезы и тепла. Она говорила со своими соседками, смеялась и шутила.

После ужина подруги улучили момент и оттащили Мигеля от группы мужчин, с которыми он совсем подружился.

– Послушай, мы сюда не ужинать приехали. Нам надо поговорить с Розалией.

– Бесполезно, – покачал головой Мигель. – Я тут навел справки, старуха с большим норовом. Ее тут все любят, но побаиваются.

– И что же нам делать?

– Единственная, кого она слушает, это бабушка Бо-Бо. Постарайтесь договориться с ней.

– О чем?

– Попросите помочь в вашем деле. Тогда и Розалии придется поговорить с вами. Она не ослушается бабушки Бо-Бо.

Подруги с сомнением покосились на старушку, которая выглядела так, словно была ровесницей века, причем прошлого.

– Не бойтесь. Я буду вам переводить, хотя бабушка Бо-Бо и так скажет про вас все, даже то, чего вы и сами не знаете.

Нерешительно переглянувшись, девушки все же последовали за своим проводником. Мигель же держался уверенно, как будто всю жизнь провел в этом доме. Чувствовать себя всюду как у себя дома свойство мошенников, воров и королей. Эта мысль невольно мелькнула у Киры в голове, пока она наблюдала за тем, как Мигель грациозно огибает стол и, непринужденно наклонившись к бабушке Бо-Бо, беседует с ней. От себя Кира, пожалуй, могла бы добавить к списку первых трех еще и полицейских. Последние в Лиме вообще чувствовали себя по-хозяйски всюду.

– Идем, – дернула за руку задумавшуюся подругу Леся. – Мигель нас зовет.

Подойдя к целительнице, подруги замерли. Они вдруг растеряли всю свою браваду и уверенность. Хотя ничего грозного в старой женщине не было, но девушки чувствовали себя неловко. Приперлись в дом незваными-непрошеными, теперь хотят допросить повариху. Как ни крути, а от них одно беспокойство. Бабушка прогонит их и будет совершенно права.

Старая целительница что-то произнесла вполголоса, и Мигель перевел:

– Бабушка Бо-Бо говорит, чтобы вы не боялись. Никто не причинит вам зла в этом доме.

– Мы и не боимся. Просто хотим извиниться за свое вторжение и за причиненное беспокойство.

Старуха снова заговорила, Мигель переводил:

– Бабушка говорит, что вас привели к ней духи. Они хотят, чтобы вам оказали помощь. Она видит за вами силу, которая поможет вам одолеть все препятствия на вашем пути.

– Спасибо на добром слове. Но ты знаешь, что спросить у бабули. Поговори с ней насчет Розалии.

Мигель кивнул и заговорил на незнакомом подругам языке. В нем преобладали присвистывающие звуки, стрекот и даже шипение, все вместе они звучали завораживающе, словно музыка леса. Наконец Мигель закончил общаться с целительницей и отошел в сторону. Во время разговора бабушка Бо-Бо несколько раз уверенно кивнула, показывая, что она согласна со словами Мигеля. И еще подругам показалось, что в разговоре прозвучало имя сеньора Альмы. И когда оно прозвучало, то на лицо старой женщины как будто легла темная пелена.

– Приведи ко мне Розалию.

Повариха появилась очень быстро. В доме бабушки Бо-Бо к целительнице все относились с большим почтением и искренней любовью. Заботе, которой была окружена эта старая женщина, могли бы позавидовать куда более богатые ее сестры. Вот только самой целительнице, похоже, было безразлично и что она ест, и на чем она спит. Ее сознание витало совсем в иных мирах, она видела совсем иным зрением.

Разговор целительницы с поварихой длился недолго. Она произнесла всего несколько фраз, кивнув при этом в сторону подруг, хотя они уже отошли в угол и замерли там в ожидании. Розалия колебалась недолго. Она кивнула в знак своего согласия и взглянула на подруг и Мигеля без прежнего недоверия. Дело обернулось к удаче для девушек. Старая целительница встала на их сторону. Теперь они не сомневались, что услышат от Розалии правду о том, что же все-таки связывало семью Джоан с убитым этой ночью сеньором Альма.

Глава 7

Для разговора повариха отвела подруг и их переводчика Мигеля к себе на кухню. Тут все уже было прибрано, огонь в печи не горел, но все равно в помещении сохранялось ровное тепло. И сама Розалия очень изменилась в отношении своих гостей после разговора с бабушкой Бо-Бо. Теперь на место ее былой неприязни пришло искреннее желание помочь.

Она сказала несколько слов, и Мигель перевел:

– Вы можете спрашивать все, что вас интересует, о старом мерзавце. Розалия долго терпела те ужасы, которые он творил, молчала, потому что боялась. Но теперь старый черт умер, она может говорить, не боясь, что он восстанет из могилы и покарает ее. Розалия живет в доме бабушки Бо-Бо, та сумеет защитить ее от злых духов, которых Альма мог бы послать, чтобы мстить прислуге.

– Значит, сеньор Альма был плохим человеком? А все вокруг говорят, что он был богатым, влиятельным и очень известным.

– Так и есть, – перевел Мигель. – Но богатство других часто застилает людям глаза. Они видят лишь золото, не хотят видеть боли и ужаса, которые скрыты за ним.

– Спроси, что случилось с семьей самого сеньора Альмы?

Этот вопрос Розалии явно не понравился. Ее лицо омрачилось, как совсем недавно лицо бабушки Бо-Бо, но Розалия все же ответила. И Мигель перевел:

– Она говорит, что они получили по долгам самого Альмы. Все, что случилось с его детьми, женой и внуками, было предсказано еще давно бабушкой Бо-Бо.

– Хозяйка тоже лично знала сеньора Альму?

Розалия принялась говорить, и вот что услышали от нее подруги. Бабушка Бо-Бо не всегда была слепой целительницей, проживающей в маленьком домике и бескорыстно помогающей страждущим и больным. Когда-то она была молодой дамой, происходящей из весьма влиятельного и знатного в Перу рода. Однако в ней текла не только чисто испанская кровь, свое происхождение мать и бабушка Бо-Бо, тогда еще Камиллы, вели от верховного жреца инков.

– Как же так? – удивились подруги. – Разве испанцы и индейцы не были врагами?

Розалия продолжила рассказывать. И подруги узнали много нового и интересного для себя о том, как складывались отношения в завоеванном Перу между индейцами и их захватчиками.

При завоевании Перу многие конкистадоры, лишенные навсегда любви белых женщин, оставшихся в далеком Старом Свете, брали себе в жены индианок. Это давало им ряд преимуществ, так как жены начинали помогать своим мужьям, это укрепляло весьма шаткие позиции испанцев в Перу. Ведь прибывшие на кораблях завоеватели насчитывались сотнями, от силы несколькими тысячами. А армия индейцев, способная выйти с оружием против захватчиков, насчитывала в себе десятки и даже сотни тысяч хорошо обученных воинов.

Однако индейцы колебались, уничтожить сразу же пришельцев им помешал старый миф о боге, который и создал племя инков. Миф ввел в заблуждение этих доверчивых людей. Легенда индейцев гласила, что, уходя от них, создатель пообещал вернуться. А был он, по той же легенде, белокож, бородат и ходил в странной железной одежде. Прибывших испанцев местное население приняло за вернувшихся назад посланцев их бога.

Конечно, когда испанцы принялись грабить храмы, переплавлять золотую ритуальную утварь, сжигать деревни и истреблять население, индейцы поняли свою ошибку. Они вступили в бой с испанцами. Но и тут их подстерегала ловушка. Сами индейцы оказались виноваты в своем поражении. Не испанцы победили их – победила отважных индейских воинов их неспособность вовремя сориентироваться и отказаться от своих предрассудков.

Все индейцы были и остаются людьми глубоко верующими. А в те времена их вера доходила до фанатизма. Ведомый на алтарь жертвенника человек не сопротивлялся не только потому, что был одурманен наркотическими травами. Помимо этого, он верил, что его жизнь и его кровь помогут народу получить помощь от небесных богов.

Верования индейцев были очень сильны. Они строго контролировали любой поступок человека. И на войне также существовали свои собственные тщательно прописанные правила, отступить от которых было невозможно. Схватка между воинами велась всегда один на один. Происходило это вследствие того, что победивший забирал себе не только имущество, но и душу и силу побежденного. Поэтому подойти к сражающимся, как бы в помощь, было для индейских воинов невозможно. Это означало нанести оскорбление и, хуже того, посягнуть на чужую добычу!

Даже видя, что союзник гибнет, никто и никогда в схватку не вмешивался. Это было табу для индейских воинов.

В результате, не будучи единым организованным воинством, численно они все равно превышали количество испанцев. Индейцы могли бы смять их своей массой. Но повторим: индейцы всегда воевали один на один, коллективная атака многих на одного была не в их правилах.

Ну а справиться один на один с закованными в броню и сидящими на конях конкистадорами легко вооруженные индейцы, конечно, не могли. Они гибли, обливаясь кровью, падали под копыта коней, и на смену одного воина вставал другой, чтобы точно так же пасть от руки железного чудовища.

Но, победив в войне, испанцы оказались перед другой, не менее трудной задачей. Как удержать власть над огромной страной, пребывая все же в значительном численном меньшинстве? И тут очень помогли смешанные браки. Испанцы женились на индианках, их дети получали законные права. И дальше креольская кровь, обильно разбавленная новыми браками с европейцами, текла уже без всякого ущерба для самоощущения его обладателя или обладательницы.

– В роду сеньора Альмы такие смешанные браки также случались, но было их мало. И едва родившихся детей отлучали от их индейских матерей. Трехлетние мальчики уже следовали за своими отцами, матерей они, случалось, больше никогда в жизни не видели.

Такая жестокость была оправдана высоким положением, которое занимал род Альма. Привести к себе в дом индианку было для них позором. Пусть те, кто ниже их, тешатся любовью индейских женщин. Для Альма всегда была лишь одна отрада – служение родине и достижение самых высших постов.

Дети были нужны мужчинам из рода Альма для того, чтобы род не прервался, а, наоборот, креп и процветал. Но любовью тут и не пахло. Дети считались существами низшего порядка. И свое право принадлежать к роду Альма должны были еще доказать в многочисленных и подчас очень жестоких и кровавых испытаниях.

– Сеньор Альма последний из своего рода. И я рада, что с его смертью этот род прервется. Законных наследников у сеньора Альмы не осталось, все они погибли.

Подругам показалось, что в голосе Розалии прозвучал триумф. И они тут же спросили через Мигеля:

– Скажите, вы ненавидели его семью?

– Они все были очень жестоки, даже по здешним меркам. Альма, что поделаешь.

– Но как погибли близкие сеньора Альмы?

– Дух возмездия посетил эту семью. Я долго жила в их доме, знаю много их тайн.

Вот про одну из тайн подруги и хотели поговорить с этой женщиной.

– Сегодня днем к вам приходил мужчина… Он был тут… на этом самом месте, разговаривал с вами, кричал, угрожал. Потом даже ударил.

На лице Розалии промелькнуло искреннее удивление:

– Да, был тут один человек… Но откуда вы это знаете?

– Неважно, – отмахнулась Кира. – Сразу же после ухода от вас этого человека убили. Удар ножом прямо в сердце. Что вы скажете?

– Он умер? – Розалия побледнела, но испуганной не казалась.

– Да. Полицейские расследуют его убийство.

– Полицейские! – пренебрежительно хмыкнула Розалия. – Да что они смыслят в таких делах! Они способны только ловить мелких воришек на рынке! Убийство в роде Альма им не по плечу. Уж сколько их погибло за последние десять лет, полицейские не сумели раскрыть ни одного дела!

– Полицейские такие дураки?

– Есть места, куда не могут войти даже полицейские. Во времена моей юности у нас в доме говорили: если Альма умирают, значит, это нужно лишь самим Альма.

– Что вы имеете в виду? Убийства совершал кто-то из членов семьи?

– Много крови было пролито, – пробормотала Розалия. – И семя тоже проливалось и опять порождало кровь.

– Семя? О чем вы говорите?

Розалия замолчала. Она смотрела на стену прямо перед собой. И подругам даже показалось, что женщина больше не заговорит. Но Розалия очнулась и заговорила.

В роду Альма все мужчины были не только чрезвычайно жестоки, но еще и весьма любвеобильны. Многочисленные незаконные отпрыски от еще более многочисленных любовниц и наложниц жили по всей Латинской Америке. Правда, надо отдать должное отцам из рода Альма, они всегда давали своим детям хорошее образование и помогали устроиться в этой жизни.

– На этом и строился их расчет. Воспитанные в безусловной покорности и преданности своему отцу, дети становились послушными орудиями в руках их отцов. С помощью детей – законных и незаконных – отцы укрепляли свое положение в обществе, умножали свое богатство.

Собственно говоря, еще до недавнего времени в руках семьи Альма была сконцентрирована огромная политическая и экономическая власть. Это была своего рода семейная мафия, вход в которую был только по праву рождения. Эта семья действовала неизменно дружно, выступая единым фронтом против своих врагов. Если в семье и случались разногласия, то за порог их не выносили, решали дело на семейном совете или даже прибегали к более серьезному оружию – семейной казни.

– Отступники всегда преследовались семьей Альма очень сурово. Никто не мог избежать наказания, если семья вынесла ему приговор.

Впрочем, пугаться не стоило. Мужчины из рода Альмы, да позднее и женщины могли вести себя как им угодно. Могли блудить, убивать, грабить и насиловать других. Наказание следовало лишь за одно преступление – отступничество от интересов семьи.

– За предательство семейный совет выносил приговор – смерть. И тогда жизнь изгоя превращалась в ад.

Но долго скрываться в стране, где почти каждый десятый так или иначе был связан с семьей Альма, было нереально. И отступник нес наказание, в справедливости которого не смел усомниться никто в стране.

– Значит, Альма убивали друг друга?

– И очень часто. А в последние годы, когда власть их стала ослабевать, а жажда наживы, наоборот, возрастала, смерти стали происходить все чаще и чаще.

В конце концов, вся власть и оставшиеся богатства сосредоточились в руках лишь одного человека, старого сеньора Альмы.

– Да и он тоже не избежал участи всех своих предшественников.

– Его убили. Верно. Но при чем тут был тот мужчина, который приходил к вам сегодня? Чего он хотел от вас?

– Он хотел услышать от меня правду. Тайна не давала ему покоя. Он хотел знать, кем приходился ему мальчик, которого он вырастил как родного сына.

– Вы говорите про Костю?

– Именно так его и звали. Он уродился настоящим Альма – несдержанным, жестоким, деспотичным. И при этом страшно охочим до женщин. Даже будучи еще совсем младенцем, он пытался ущипнуть за грудь всякую молодую женщину, оказавшуюся рядом.

– Вы так говорите, словно хорошо знали Костю.

– Я хорошо знала его мать. Что касается ее ребенка, то мне не было нужды лично знакомиться с мальчиком. Я слышала, что говорят о нем другие. И я видела многих детей Альма на своем веку, чтобы представлять, какое сокровище уродилось у Джоан.

– Джоан! Вы назвали это имя! Откуда вы знали Джоан?

– Мы работали вместе в одном доме.

– В доме сеньора Альмы?

– Да. Я была простой прислугой, а Джоан была гувернанткой младших детей сеньора. Родившиеся от законной жены, они воспитывались в доме. Все прочие были отданы в частные школы либо воспитывались дома у своих матерей на средства сеньора Альмы. В отношении своих детей этот человек был неизменно щедр. Но не из-за любви к ним – любви в сердце этого дьявола ни к кому не было. Но ради собственного будущего благополучия и спокойствия. Так всегда поступали его предки, так же вел себя и он сам.

Однако сеньор Альма упустил из виду, что из всех Альма в некогда многочисленном и влиятельном роду остался лишь он один. И богатства, некогда казавшиеся бесчисленными, за последнее время существенно уменьшились. Доходы падали, а вместе с ними уменьшалась и власть сеньора Альмы. Да, его еще признавали знатным и известным, но реальная власть уходила из его рук с каждым днем.

– Дети все чаще отступали от своего отца, и, значит, все чаще в семье Альма происходили казни.

Подруги с трудом верили услышанному.

– Отец сам убивал своих детей?

– Не сам, конечно. У него были специально обученные этому ремеслу люди. Доверенные люди. Имен их я вам не скажу, это дело лишь самих Альма.

– А как же Джоан? И ее ребенок?

– Костя был последним из детей сеньора Альмы, кто появился на свет лично при мне. Не знаю, возможно, потом у старого дьявола были и другие связи. Но тех детей он уже не признавал своими.

– Почему?

– Деньги, – снова пожала плечами Розалия. – Всегда и всюду деньги. Альма любили власть, а только деньги дают ее. Чем больше денег, тем больше власть. И наоборот. Когда род Альма был обширен и богат, взрослые мужчины имели много наследников. Когда род стал беднеть, вместе с этим стало меньше и наследников.

– Значит, старый сеньор сознательно сокращал число своих наследников?

– Он мне свои планы не открывал. Но маленькие мальчики после рождения Кости перестали появляться в доме старого сеньора. Костя был последним, о ком позаботился сеньор Альма.

И все равно подруги не могли поверить услышанному. Выходит, Слава не был отцом Кости? Но почему он был уверен в обратном?

– Джоан повезло в том, что ей удалось найти мужа, прикрыть свой грех. Не всем так везло. Но лично у меня нет и не было никогда сомнений в том, чей ребенок вышел из ее утробы. Я достаточно повидала младенцев Альма, чтобы точно сказать: родившийся ребенок тоже из их проклятого рода!

Точно! Джоан еще в самом начале их знакомства оговорилась о том, что роды ей помогала принимать служанка по имени Розалия. Потом она сказала, что это была служанка их соседей. Но на самом деле Розалия была доверенной служанкой сеньора Альмы – отца новорожденного мальчика!

– Но Слава… Как же он принял чужого ребенка?

– Джоан нашла себе не мужчину, мальчика. Он влюбился впервые в жизни в женщину опытную и недобрую. Она внушила ему мысль, что беременна от него. Но мне-то она могла не рассказывать эти сказки. Сеньор Альма тоже не сомневался в своем отцовстве. Иначе с какой стати ему было помогать Джоан?

– А он помогал?

– Квартира, в которой живет Джоан с сыном и мужем, как думаете, чья она?

– Ну… Джоан купила ее…

– На зарплату учительницы? Не смешите меня.

– Она сказала, что они с мужем копили много лет, чтобы выплатить долг банку.

– Не знаю, что она вам сказала, эта квартира всегда принадлежала семье Альма. Старый сеньор подарил ее своей любовнице и своему сыну. То, что она лгала вам и мужу, значения не имеет. Сейчас мы будем говорить правду. А правда такова, что Костя – это сын старого Альмы. И, насколько я понимаю, он один из наследников на состояние старого греховодника.

Вот оно в чем дело! Теперь у подруг на многое открылись глаза. Смерть старого сеньора, исчезновение Кости – его наследника, смерть Славы, который, видимо, прознал про тайну рождения Кости.

– Это я сказала ее мужу правду, – спокойно произнесла Розалия. – Пришла к нему в дом и сказала, что его сын вовсе не его.

– Но зачем? – поразились подруги. – Зачем вы это сделали? Ведь столько лет прошло, Слава воспитывал Костю как родного…

– Может, оно и так. Мне тоже показалось, что он искренне привязался к мальчику. Так переживал, все не хотел верить в то, что Костя не его ребенок. Но дело не в нем, к нему у меня злобы не было, дело в ней.

– В ком? В Джоан?

– Да. Я знаю, она хотела использовать своего сына, иначе она не рассказала бы мальчишке правду о его рождении.

– Что? Костя знал правду? Знал, что его отец не Слава, а старый сеньор?

– Она сказала ему. Я уверена.

– Но зачем?

Впрочем, задавая этот вопрос, подруги уже и сами знали ответ на него. Джоан не хотела, чтобы Костя упустил в своей жизни шанс стать наследником сеньора Альмы. Раз уж так получилось, то почему бы Косте не получить после старика остатки его некогда громадного состояния? Как любящая мать, Джоан не могла не понимать, что Альма мог дать ее Косте куда больше, чем милый, но абсолютно не деловой и не богатый Славик.

Эта часть истории подругам была понятна. Но это была как бы присказка, сама сказка должна была быть впереди.

– Вы знаете, где сейчас может быть Костя? – обратились они с конкретным вопросом к Розалии, но старая повариха покачала головой:

– Я не видела мальчика уже больше года. В последний раз, когда я пришла к ним в дом, Джоан выгнала меня.

– А зачем вы приходили?

– Узнала, что у мальчишки какие-то дела со старым дьяволом. Вот и пришла, чтобы предупредить его родителей. Но сразу же поняла, что Джоан полностью в курсе, она сама подталкивает сына к общению с сеньором Альмой.

– И вы попытались воздействовать через Славу?

– Да, я сказала, что ребенок не от него. И если он его любит и не хочет окончательно потерять, то он должен запретить ему бегать к старому дьяволу.

– Но Слава вам не поверил?

– Трудно сразу же поверить в то, что ребенок, которого ты растил долгие годы, на самом деле тебе чужой. Да и в предательство любимой жены поверить трудно всякому. А уж такому слабаку, каким был этот бедняга…

– Но, во всяком случае, на какое-то время вам удалось изолировать Костю от его настоящего отца. Мальчишку отправили в Россию.

– Только не задержался он там. Черная кровь его рода не дает мальчику покоя. Он остался в числе последних, а таким всегда трудней всех. Именно на них падают грехи всего рода. А грехов у Альма великое множество. Уж в этом вы можете мне поверить, я знаю это совершенно точно.

Розалия замолчала. Молчали и подруги. Итак, старая кухарка пыталась как могла воспрепятствовать общению сеньора Альмы, которого она называла не иначе, как старым чертом или дьяволом, с его младшим сыном. Однако это общение происходило раньше. И возможно, вернувшись в Перу, Костя захотел снова увидеть своего родного отца.

Под предлогом ссоры с родителями парень уходит из дома и идет в публичный дом, в котором любит развлекаться его папочка. Сеньор Альма – старый развратник, жестокий и испорченный старик. Но, безусловно, в нем скрывается определенная привлекательность, ведь он богат, он знает жизнь. Он получил отличное образование, значит, является интересным собеседником. Такой человек сильно отличается от недалекого Славы, да и от вечно замотанной, раздражительной и нервной Джоан тоже.

Все, что получал в доме матери и приемного отца Костя, не шло ни в какое сравнение с той жизнью, которую вел его отец. Днем – известный богач, политик и бизнесмен, а по ночам – владелец подпольного борделя для элиты.

– И это еще цветочки, – пробормотала Кира. – Уверена, сеньор Альма был замешан в делишках и покрупнее.

– Думаешь, наркотики?

– Что-то на уме у старикана точно было. Иначе зачем бы ему было приближать к себе своего незаконнорожденного сына? Ведь не надо забывать, родных детей и внуков, на которых старик мог бы положиться, у него не осталось. Приходилось для своих целей выбирать из того, что было.

Но что за планы были у старого сеньора для Кости? Что он планировал поручить юноше? Или уже поручил? Не в этом ли кроется причина исчезновения Кости?

– И все-таки, как же быть с похищением? Может, Слава был прав и Костю никто не похищал?

– Или же похитители знали о том, что парень рожден от чертовски богатого старого хрыча, и решили подоить старика Альму. Небось рассчитывали, что он пожалеет мальчишку, заплатит им за него выкуп.

– И что же будет теперь? Старый Альма умер. А у Джоан нету денег, чтобы заплатить похитителям сына.

И все же что-то подсказывало подругам, что Костя не пропадет. Нет, не таков был этот парень, взявший от своего родного отца не только худшие качества. Да, мужчины рода Альма были жестоки, развратны и вероломны. Но при этом они обладали энергией, умом, они умели выбирать себе цель и двигаться к ней. Они всегда точно знали чего хотят. И то, как они будут этого добиваться, волновало их уже во вторую очередь.


Поздно вечером, оказавшись наконец у себя в номере отеля, подруги смогли обсудить услышанное. Тайна Джоан, вызнанная ими от старухи Розалии, не давала девушкам покоя.

– Моральный аспект данной истории еще отвратительней – Джоан все эти годы обманывала Славку.

– Недаром его родители относились к невестке с неприязнью.

– Поломала жизнь несмышленому мальчишке, женила его на себе обманом.

– Всю жизнь врала ему по полной программе.

– Да еще заставляла растить чужого ребенка! И своего малыша Славке так и не родила.

Подруги знали многие семьи, где молодая женщина, оставшись с ребенком на руках, без труда находила себе нового мужа. Рожала ему нового ребенка или даже нескольких, и все вместе, включая малыша от первого брака, жили одной семьей, не делая различия, кто тут свой, а кто чужой.

– Но тогда мужик изначально знал, на что он идет. А тут такая ложь, да и длилась эта ложь долгие годы.

Потому что, по словам Розалии, обманутый Слава был крайне поражен и шокирован, когда она сказала ему правду о Костином происхождении.

Мнение подруг в отношении пусть и обаятельной, но такой лицемерной Джоан изменилось в худшую сторону. Но потом им позвонила сама Джоан и, рыдая, попросила их поговорить с ней.

– Родители Славы со мной не разговаривают, мои собственные родители страшно далеко, я одна, совершенно одна!

Странно, удивились подруги, Джоан живет в Лиме уже много лет, неужели у нее тут не появилось новых друзей, которым бы она могла пожаловаться? Или она сознательно избегала близких отношений, опасаясь за свою тайну?

Но, несмотря на все свои сомнения, подруги не смогли отказать Джоан в ее просьбе и попытались утешить женщину:

– Все будет хорошо. Вот увидишь, Костя обязательно вернется к тебе.

– Но сейчас его нету рядом. Умоляю вас, приезжайте ко мне.

– Что? Сейчас?

– Мне не с кем поговорить, не с кем поделиться своим горем.

Какова бы ни была вина Джоан, сейчас она нуждалась в поддержке.

– Хорошо, – вздохнула Кира. – Мы приедем к тебе.

Джоан страшно обрадовалась, это было слышно даже по ее голосу. Ну, а подруги, зайдя по дороге в магазин и купив две бутылки рисовой водки, которой торговали, как и всюду в мире, многочисленные осевшие в Лиме китайцы, поехали на выручку к Джоан.

Также подруги купили китайское кисло-сладкое мясо, пареный рис и салаты с фунчезой и бамбуком. Все в Перу было замечательно, природа – живописная и таинственная, местные жители приветливы. Но от здешней национальной пищи, которую девушкам пришлось отведать сегодня уже несколько раз, у них в животах началось непонятное томление и бурчание.

Сказывалось обилие чеснока, которым перуанские жители уснащали свои блюда. И самим подругам казалось, что они пропитались этим запахом насквозь, равно как и все окружавшие их предметы. Требовалось сделать перерыв и обратиться к чему-то более знакомому. Так как русских ресторанов с манной кашей и борщом они что-то не видели, то пришлось удовольствоваться кухней китайской, в скором времени обещающей стать и вовсе интернациональной.

Джоан встретила подруг на пороге. Лицо у нее было заплакано до такой степени, что глаза превратились в узкие щелочки, а кожа покрылась неровными пятнами. Увидев это, подруги мгновенно простили женщине ее обман. Что бы ни вынудило Джоан поступить так, как она поступила со Славой, она была уже и так достаточно наказана.

Слава умер, и теперь она лишена возможности примириться с ним. Поговорить, как-то объяснить свой поступок. Вот что томило Джоан больше всего.

Когда Джоан увидела спиртное, ее глаза слегка заблестели. Она схватила бутылку из рук Киры и сделала большой глоток прямо из горлышка.

– Фу-у-у, – прошептала она, прислушавшись к ощущениям, покуда спиртное спускалось по ее пищеводу в желудок. – Кажется, стало отпускать. Хорошо, что вы догадались прихватить водку. Сама я не решилась вас об этом попросить.

– Зря ты так мало доверяешь людям, – произнесла Кира. – Поверь, подлецов и негодяев среди них гораздо меньше, чем хороших и порядочных.

– Да? – криво усмехнулась Джоан. – В таком случае мне страшно не везло в этой жизни. Порядочные и честные, как вы говорите, встречались мне куда как реже!

– Может быть, это потому, что ты сама все последние годы жила во лжи?

Джоан кинула на подруг угрюмый взгляд, но ничего не ответила. Она лишь сделала еще один глоток водки.

– Мы были сегодня у Розалии и говорили с ней.

– И что вам наплела эта старуха?

– А ты не знаешь?

– Если насчет Кости, то это все ложь!

Леся вспыхнула:

– Знаешь, мы ехали к тебе, надеясь на откровенный разговор. Но если ты будешь продолжать врать, то мы, пожалуй, пойдем.

– Да, потому что твоя ложь мешает расследованию. Одно дело, если Костя просто непослушный подросток, и совсем другое, если он последний отпрыск старого греховодника. Убитый Альма был богат, кто-то может подумать, что само Костино существование угроза для него.

Джоан по-прежнему молчала.

– Ах так! – рассердилась на нее окончательно Кира. – Тогда… Вот! Держи!

И с этими словами Кира сунула оторопевшей Джоан вторую бутылку водки, а сама повернулась и потянула за собой Лесю.

– Нет! – кинулась за ними следом Джоан. – Не оставляйте меня! Хорошо, я расскажу вам, как все было на самом деле. Только не выдавайте меня родителям Славы. Они и так ненавидят меня, а если узнают правду… Только ссоры с ними мне сейчас и не хватало!

Подруги притормозили на пороге квартиры.

– Хорошо, мы ничего не расскажем Славкиным родителям… Пока! Но ты пообещай нам, что потом, когда Костя найдется, расскажешь им всю правду. Нельзя, чтобы этот обман продолжался и дальше. Это непорядочно в отношении Вали и Сергея. Про твоего несчастного мужа, которого ты дурила все эти годы, я вообще молчу. С ним тебе поговорить не удастся. Но его отец с матерью имеют право знать, что Костя им не родной внук!

– Я все понимаю, – поникла головой Джоан. – Думаете, я не винила себя все эти годы? Но Слава был так мил со мной, он так много помогал мне с Костей. Без него я бы нипочем не справилась. Костя слушал только Славу, хотя и к нему он не испытывал большого почтения. Особенно в последние годы.

– Особенно после того, как узнал от тебя, кто его настоящий отец!

– Не без твоей помощи Костя стал таким непочтительным!

Джоан окончательно понурилась. И подругам даже стало стыдно. Ну что они добивают женщину, честное слово, это некрасиво. Джоан и так тяжело, к чему еще кидать в нее лишние камни?

И сидя вместе за бутылкой рисовой водки, подруги услышали от Джоан историю ее жизни:

– Когда я познакомилась со Славой, то еще не знала о своей беременности. Злополучная задержка наступила уже после нашей с ним встречи. И вплоть до самого рождения Кости я была уверена, что жду ребенка от своего жениха.

Правда открылась Джоан, когда принимающая у нее роды Розалия, едва взглянув на новорожденного, воскликнула:

– Ну вот, поздравляю тебя, девочка, ты родила еще одного из рода Альма!

Услышав это, Джоан чуть было не потеряла сознание. Все это время она носила в своем чреве проклятие древнего рода.

– Не может быть… – пролепетала несчастная мать. – Моя связь с сеньором была совсем недолгой.

– Знаю, он приходил к тебе в спальню четыре раза. Вполне достаточно, чтобы ты от него забеременела. Другим хватало одного раза.

– Вы ошибаетесь!

– Я повидала на своем веку достаточно младенцев из рода Альма! – гордо ответила Розалия. – Посмотри на ногу младенца. Мизинец загибается внутрь стопы.

– Он кривой!..

Джоан с ужасом смотрела на ножку своего ребенка. Да, ее связь с сеньором была недолгой, но все же она смогла хорошо рассмотреть своего любовника. Видела она и ногу с уродливым пальцем. Тогда Джоан не осмелилась спросить о причине данного уродства, решила, что сеньор Альма когда-то травмировал мизинец на ноге, который и остался у него кривым. А оказывается, это была родовая метка, вроде родимых пятен, которые появляются в некоторых семьях из поколения в поколение.

– Семя старого Альмы имеет удивительную живучесть, – объяснила притихшей Джоан ее акушерка. – Наверное, в плодовитости их мужчин и заключалось столь длительное их процветание.

– Но я не хочу ребенка от старого урода! – заплакала Джоан. – Я люблю моего Славу!

– Теперь уж ничего не поделаешь. Расти малыша, будем надеяться, что никто не узнает правду о нем. Я промолчу, молчи и ты.

На сем женщины и порешили. И потому для Джоан было двойным ударом узнать, что Розалия ушла из дома сеньора Альмы, порвала со своим хозяином. И теперь требует, чтобы грехи старого развратника были преданы общественному осуждению.

– Она и от меня требовала, чтобы я открылась мужу. Но я не могла. За столько лет Слава ни разу не подвел меня. Я его любила. Я не хотела потерять своего мужа!

Позиция Джоан была вполне понятна подругам. Но что за случай рассорил старую Розалию с сеньором Альмой? Почему преданная служанка ушла из дома своего хозяина? Джоан этого не знала. И сама старуха, хоть и раскрыла девушкам правду о происхождении Кости и обмане Джоан, держала рот на замке относительно того, почему она ушла из богатого дома сеньора Альмы. А ведь Розалия занимала там далеко не последнее место.

За долгие десятилетия ее службы хозяин многократно убедился в преданности и уме своей служанки. И Розалия, пройдя за эти годы путь от простой девчонки на побегушках до экономки, последние годы купалась в почете и уважении, возглавляя все еще многочисленную челядь и командуя младшими горничными и даже поварами.

И все же что-то заставило уйти ее из богатого дома, с хорошо оплачиваемой службы. Что же это было? И имел ли тот факт какое-то отношение к смерти старого сеньора и исчезновению его отпрыска?

Глава 8

Следующий день должен был стать для всех участников судьбоносным. Либо похитители получат свои сто тысяч евро и освободят Костю, либо парень будет убит. Таково было условие преступников. И Джоан пришлось пойти на поводу у злодеев: она решила заплатить. Во всяком случае, когда похитители позвонили за час до назначенного времени, Джоан подтвердила, что деньги приготовлены. Она готова обменять сто тысяч евро мелкими купюрами на своего сына.

В качестве моральной поддержки с ней были Кира с Лесей.

– Господи, если бы вы знали, как я боюсь! – пролепетала несчастная женщина. – В сумке у меня деньги, которые мне дали в полиции.

– Но они хотя бы настоящие?

– На вид да. Впрочем, мне не разрешили к ним прикасаться.

– Если деньги настоящие, чего ты боишься? Деньги не твои, деньги принадлежат департаменту полиции. Пусть у них голова и болит, как задержать похитителей и вернуть свои деньги.

– А вдруг преступники догадаются, что деньги мне дали полицейские?

– Как догадаются?

– Они могли следить за мной.

– Ты ходила в полицию по поводу убийства Славы. Если у тебя убит муж и тебя вызвали в полицию, ты что, должна была сидеть дома?

– Не знаю, все равно мне страшно, – дергалась Джоан. – Как думаете, все будет в порядке?

Подруги, наверное, в тысячный раз заверяли несчастную перепуганную женщину, что обмен пройдет лучшим образом, завершится успешно, преступники будут пойманы, а Костя вернется к своей любящей матери. Но Джоан все равно не могла успокоиться. Ее трясло так сильно, что сумка с деньгами несколько раз выпала из ее рук, пока они шли к машине Мигеля, на которой им предстояло доехать до Пласа де Армас, где возле бронзового фонтана следовало оставить сумку с деньгами.

– Странно, что преступники выбрали именно это место, – сказала Кира, чтобы отвлечь Джоан от ее мыслей. – Там весьма оживленно.

– Наоборот, – возразила Леся, – самый центр Лимы, на площади всегда много туристов. Экскурсии, суматоха, в толчее легко забрать сумку, внимание полицейских будет рассеяно по сторонам.

Джоан никак не прокомментировала, она только тягостно вздохнула и уставилась в окно. Джоан ждала звонка похитителей, а его все не было. Наконец телефон зазвонил.

– Ты приехала не одна, – осуждающе произнес мужской голос в трубке. – Мы видим, с тобой в машине еще две женщины.

– Да, это мои подруги… – залепетала Джоан. – Мне было так страшно, и потом деньги… вдруг бы их украли до того, как я передам их вам?

– Но теперь твои подруги и шофер должны остаться в машине.

– Да-да, разумеется. Я понимаю. Куда?..

– Выходи из машины и иди прямо ко Дворцу Правительства.

Джоан кинула на подруг прощальный взгляд, взяла сумку и вышла на улицу. Шла она, съежившись, прижимая к груди сумку и оглядываясь по сторонам с таким затравленным видом, что сразу же становилось понятно: с этой женщиной что-то не в порядке. Она затеяла что-то нехорошее, отчего находится в состоянии, близком к панике.

– Как-то со стороны она подозрительно выглядит.

– Смотри, к ней направляется полицейский! – ахнула Кира.

Один из патрульных, наблюдающий за порядком на главной площади города, заметил странную напуганную женщину, судорожно прижимающую к груди сумку, и направился к ней широким шагом. Полицейского нельзя было обвинить в предвзятости. Вид Джоан вызвал бы подозрение у всякого, кто счел бы нужным взглянуть на нее.

– Полицейский решил, что у Джоан в сумке бомба!

Это было похоже на правду, потому что полицейский остановил Джоан и потребовал от нее показать содержимое сумки. Джоан отказывалась, чем только усугубляла подозрения полицейского.

– Вот болван! Откуда он взялся? Он сейчас испортит всю операцию! Надо что-то делать!

– Но что мы можем? Пусть комиссар разбирается. Это его операция, должен был предупредить своих смежников на площади, чтобы они не цеплялись к Джоан.

Но промашка комиссара уже обернулась для всех провалом. Джоан отказалась показать патрульному содержимое своей сумки. В ответ полицейский, окончательно уверившись в том, что Джоан несет нечто противозаконное, вцепился в женщину, отказываясь пропустить ее дальше. Отваге этого парня можно было только позавидовать. В одиночку он был готов защищать свое правительство даже ценой собственной жизни. Ведь окажись у Джоан в сумке взрывное устройство, она бы в такой ситуации, не задумываясь, привела его в действие.

– Он ее уводит! – воскликнула Кира, заметив, что Джоан отходит все дальше от фонтана. – Куда они уходят? Почему комиссар ничего не предпринимает?

Растерянную и плачущую Джоан полицейский уводил за собой. Женщина пыталась ему что-то объяснить, но полицейский не слушал ее. Он выполнял свой долг, уводил подозрительный объект подальше от Дворца Правительства и скопления народа.

– Ну, все! – пробормотала Кира, когда Джоан и ее сопровождающий скрылись за домами. – Теперь…

Договорить ей не удалось. Внезапно над площадью прозвучал громкий хлопок, потом что-то заискрило и, словно ниоткуда, повалил густой дым. Люди на площади оцепенели. А затем почти сразу раздался громкий крик. С содроганием подруги узнали голос своей подруги.

Этот крик послужил сигналом для общей паники на площади. Люди, еще не понимая, что случилось, тут же подхватили крик Джоан, заметались туда-сюда. И еще секунду назад тихая и спокойная площадь преобразилась. При первых же признаках того, что все пошло не по плану, подруги позабыли про указания похитителей, выскочили из машины и помчались туда, куда полицейский увел Джоан.

Им удалось добежать до места происшествия не сразу: на площади испуганные люди метались, не зная, куда бежать и где прятаться от непонятной опасности. Но все же подруги добежали до того дома, возле которого в последний раз видели Джоан и ее конвоира.

Женщина и сейчас была тут. Вот только рядом с ней не было ни сумки, ни самого полицейского, сыгравшего такую важную роль.

– Джоан, ты в порядке? – кинулась к ней Леся. – Ты цела?

– Да, я – да. Но сумка… Сумка… Он украл ее!

– Кто? Полицейский?

– Да. Мотоциклист… Они вместе! – сумбурно объясняла Джоан, со страху снова забыв все русские слова.

– Кто? Какой мотоциклист?

– Он забрал мою сумку. И полицейский… Они были вместе! Это были похитители Кости! Или воры! Они украли деньги! – И, закрыв голову руками, Джоан истерично зарыдала.

– Джоан, пойдем отсюда! Пойдем в полицию. Надо сообщить им о том, что случилось.

– Нет, не пойду! – вырывалась Джоан. – Они мне не помогли. Они ничего не могут. Похитители забрали деньги, но где Костя?

– Ничего, полицейские уже сели на хвост ворам, я в этом уверена!

Слова Киры немного отрезвили Джоан. Она стала рыдать потише. И согласилась подняться на ноги. В лацкане пиджака Джоан было вставлено миниатюрное переговорное устройство, которое работало лишь на прием. Джоан могла получать рекомендации из центра управления операцией, но сама говорить ничего не могла.

Вот и сейчас крохотная розочка на лацкане ее пиджака зашипела и выдала пару фраз на испанском языке.

– Они говорят, что все в порядке, – с облегчением выдохнула Джоан. – Мотоцикл удалось засечь. Они у него на хвосте.

– Вот видишь! Все прошло успешно.

– Да… Но взрыв… Вы слышали взрыв?

– Хлопок. Наверное, похитители привели в действие новогоднюю петарду. Никто не пострадал, насколько мы видели. Это был просто маневр похитителей, чтобы отвлечь внимание от тебя и твоей сумки.

– Вы так думаете? – немного успокоилась Джоан. – Значит, все прошло по плану?

– По плану похитителей, если говорить точно. Вряд ли в планы полиции входило поднимать панику на главной площади страны.

Тем не менее Джоан уже сообразила, что сумки с деньгами у нее нет, а значит, для нее лично все закончилось. Теперь от нее ничего не зависело. Все, что она могла, она уже сделала. Можно было сбавить обороты и немного расслабиться.

– Джоан, дорогая, пойдем отсюда. Сядем в машину к Мигелю, он должен отвезти нас домой.

Но Джоан не хотела домой. Она хотела знать, как продвигаются дела у комиссара, люди которого сейчас следили за мотоциклом похитителей.

– Они не смогут арестовать похитителей, – втолковывала ей Кира. – Ведь тогда они не узнают, где злодеи содержат твоего сына.

– Почему нет? Надо задержать негодяев и допросить их! Они скажут, если полицейские на них надавят!

– Мы видели двоих похитителей. А вдруг в шайке есть еще третий, который остался рядом с Костей? Нельзя рисковать жизнью твоего сына! Ведь он мог видеть похитителей, а значит, стать для них опасным. Этих двоих схватят, а третий убьет в это время твоего сына!

Джоан кивнула:

– Я понимаю. Пока что этих двоих на мотоцикле можно обвинить лишь в краже сумки. Это ерунда, мелочь по сравнению с похищением живого человека.

– Держись! Полицейские сделают все что нужно. Сейчас главное для нас не мешать им.

Джоан снова кивнула. Она смирилась с тем, что не может ничем больше помочь своему обожаемому Косте, и позволила подругам увезти ее домой, где все три женщины и примкнувший к их компании Мигель стали ждать звонка либо от комиссара, либо от похитителей.

Прошло два с половиной томительных часа ожидания. И все-таки первым позвонил комиссар!

Вот только новости у него были далеко не самые лучшие:

– Мы проследили за преступниками до самого их логова, вот только Кости там не оказалось.

– Вы их арестовали?

– Да. Они у нас. Однако оба твердят, что ни о каком похищении и знать не знают.

– Они лгут!

– Мы тоже так считаем. Они имели какую-то информацию о том, что на площади Правительства в назначенный час будет такая-то женщина, с такими-то приметами и сумкой, в которой лежит сто тысяч евро.

– Они и есть похитители! Это они мне звонили.

– Вот тут я не могу с вами согласиться. Эти двое хорошо нам известны. Оба мелкие воришки, промышляют тем, что крадут сумки и кошельки у зазевавшихся туристов. Оба парня имеют условные сроки. Но прежде они никогда не были замешаны в серьезном криминале. Даже наркотики – это не к ним.

– Это они похитили Костю!

– Ваш сын был в их доме. Мы нашли там достаточно следов его пребывания. Однако самого вашего сына мы в том доме не обнаружили.

– С похитителями был кто-то еще! Он и перевез Костю в другое место!

В ответ полицейский сказал то, что обычно говорят полицейские во всем мире в тех случаях, когда сами находятся в затруднительном положении. Комиссар заверил, что он с его коллегами сделают все возможное, чтобы найти Костю, поймать сообщников преступников и вернуть государственные деньги.

– Потому что вашей сумки с деньгами у похитителей при себе не было. Они скинули ее где-то. Странно, я был уверен, что они не видят нашей слежки.

– А ваша слежка не видела, где они скинули сумку?

– Мы не все время висели у них на хвосте. На перегонах, где парням негде было свернуть, мы их не преследовали. Вели от поста к посту, чтобы не вызвать у преступников подозрения, что за ними следят.

– И все-таки они заподозрили слежку! Они дали знак сообщнику, чтобы тот перевез Костю. И они избавились от денег! Что вы можете им теперь предъявить?

– Без сумки и денег? Максимум, мы можем задержать их на сутки.

– Вот видите! – зарыдала Джоан. – А потом они вернутся к Косте и убьют его. Если до сих пор их сообщник еще не расправился с моим сыном! Зря я вам доверилась! Вы все только испортили! Если мой сын погибнет, я прокляну и вас, и всех ваших друзей! Так и знайте! Я не буду молча терпеть! Я дойду до самого верха! Я отомщу всем вам!

Последнюю фразу Джоан выкрикивала уже в молчащую трубку. Комиссар, привыкший к разным всплескам эмоций, благоразумно отсоединился, чтобы не слышать криков возмущенной матери. Поняв, что говорит с пустотой, Джоан в сердцах бросила телефон об пол и уставилась в стену. Подруги тоже молчали, давая возможность женщине собраться с мыслями.

– Я должна сама найти Костю! – произнесла внезапно Джоан, поднимаясь на ноги.

– Что? Но как это возможно?

– Не знаю. Пока не знаю. Но просто сидеть сложа руки, когда мой сын находится в опасности, я тоже не могу.

– Предоставь полиции выполнять их работу.

– Один раз я уже доверилась полиции, посмотрите, что из этого получилось! Ни денег, ни Кости. Да еще и преступники от всего отопрутся и будут отпущены на волю. Подумать страшно: что если бы это были мои собственные деньги?

Подруг царапнуло это суетное упоминание о деньгах. При чем тут деньги, ведь речь идет о жизни Кости! Они правильно понимают? Или для Джоан важней деньги, чем жизнь сына?

Но обдумать это подруги не успели. Им надо было задержать Джоан, помешать ее порыву начать собственное расследование и тем самым навредить себе, Косте и работе самих полицейских.

А Джоан уже направлялась к дверям со словами:

– Спасибо вам, девочки, что побыли со мной. Но теперь уходите. Дальше я стану действовать сама.

– Подожди, куда ты нас гонишь?

– Я вас не гоню, вовсе нет, – растерялась Джоан. – Не хочу взваливать на вас свои проблемы. Вы и так обе сделали уже достаточно для меня. Задерживать вас и дальше, впутывать в свои неприятности я не имею права.

– Это уж мы сами решим, впутываться нам или нет.

– Точно-точно, – поддержала подругу Леся. – Мы будем с тобой, Джоан. Некрасиво оставить тебя в такой ситуации одну. К тому же вся каша заварилась при нас, значит, нам всем вместе ее и расхлебывать.

Возможно, кто-то другой поступил бы на месте подруг иначе, но они просто не смогли бы спокойно осматривать окрестности и развлекаться в свое удовольствие, зная, что Джоан мечется по городу в поисках своего похищенного сына.

– Ведь теперь даже у Славы отпали бы всякие сомнения – Костю действительно похитили. И больше того, я уверена, что это похищение каким-то образом связано с убийством его родного отца. Сеньор Альма искал общения со своим незаконным отпрыском. Об этом могли узнать те, кто зарился на наследство старого сеньора. В таком случае похищение – это лишь способ устранить опасного конкурента и вывести его из гонки за наследством.

– Если так, то дела плохи, – поскучнела Джоан. – Костю живым нам уже не увидеть. У сеньора Альмы имеется еще достаточно наследников, не прямых, но жаждущих добраться до его денег.

– Незаконнорожденные дети?

– Сыновья. Старый Альма умер. Законного наследника у него нет. Значит, в драку за дележ пирога вступят те, кто прежде был на вторых ролях. Братья убьют Костю, чтобы не делиться!

– Не надо раньше времени хоронить Костю. Пока что будем отталкиваться от предположения, что парень жив. Но находится… Где он находится, как вы думаете?

– Там, куда его доставил последний похититель.

– Но начать нам придется все же с того места, где похитители держали Костю все это время.

За подробностями произошедшего подругами было решено обратиться к комиссару. Но неожиданно в обсуждение вмешался Мигель:

– Если вы пойдете напрямую к комиссару, он вам ничем не поможет. Он не любит, когда любители принимаются играть в сыщиков. Работать в сыске должны профессионалы, таков его девиз.

В принципе ничего нового подруги не услышали. Многие российские коллеги здешнего комиссара высказались бы точно так же, и по всему миру нашлось бы немало сыщиков, которые бы согласились, что любители только мешают.

– Но если вам нужно узнать сведения по делу о похищении мальчика, то у моего друга есть брат…

– Он служит в полиции?

– Нет. Дослушайте. У этого брата есть невеста, хорошая девушка, она…

– Служит в полиции?

– Опять нет. Служит она в офисе, но вот ее отец…

– Он-то хоть имеет отношение к полиции?

– Снова нет. Но друг ее отца как раз работает в отделе, где служит наш комиссар. Он вполне нормальный дядька, можем с ним поговорить. Он будет не против сообщить нам кое-какую информацию за кое-какие деньги. Видите ли, у него недавно родилась тройня. Так что счастливый папаша крайне стеснен в средствах и обрадуется любой возможности немного подзаработать, не преступая закона.

Джоан просияла:

– Отлично! Звони этому другу отца невесты твоего друга, или кем он тебе там приходится. Узнай у него, что за место, где преступники держали моего Костю. И скажи также, что за деньгами дело не станет. Я щедро оплачу любую информацию, которая поможет мне вернуть сына.

Мигель кивнул и тут же принялся набирать чьи-то номера, о чем-то договариваться и снова перезванивать уже другим людям. Подруги не вмешивались в эти переговоры. Они почему-то верили Мигелю. Один раз он уже продемонстрировал свою ловкость, проникнув в дом бабушки Бо-Бо и разговорив там старую повариху. Легкость, с которой он это сделал, ошеломила подруг. Теперь они поверили в силы Мигеля, их добрый ангел-хранитель поможет им даже в этой крайне сложной ситуации.

В отличие от них Джоан с искренней тревогой наблюдала за действиями Мигеля.

– Вы давно знаете этого парня? – шепотом поинтересовалась она у подруг. – У него какое-то удивительно знакомое лицо… Мне кажется, что я видела его недавно.

– Где?

– Ммм… Везде.

Подруги переглянулись между собой. Все ясно: у бедной Джоан от пережитых неприятностей началось умственное переутомление. Мигель ей всюду мерещится. Интересно, чем приятельница удивит их дальше?

Между тем Мигель закончил свои переговоры и кивнул замершим в ожидании его женщинам:

– Все в порядке. Можем ехать. Я узнал адрес логова преступников. Это в районе мусороперерабатывающего завода.

– О боже! – сдавленно ахнула Джоан. – Гнусное место!

– И очень вонючее, – весело заметил Мигель. – Но нам выбирать не приходится. Если там живут люди, то сможем и мы побыть там немного.

Пока все четверо ехали в машине Мигеля, который бодро крутил баранку, комментировал стиль вождения встречных водителей, да еще успевал регулировать радиостанции на своем стареньком проигрывателе, подруги попытались расспросить Джоан:

– Ты общалась со следователем и его помощниками. Что слышно в полиции об убийстве сеньора Альмы?

– Они в тупике, – охотно и вроде даже с радостью отозвалась Джоан. – Кто-то из соседей видел, как ночью в окно комнаты сеньора Альмы поднималась по дереву молодая девушка. Но так как в доме живут одни только девушки, то соседи ничего плохого не подумали. Решили, что одна из девиц припозднилась и по какой-то причине не хочет, чтобы ее видел привратник. Вот и выбрала столь оригинальный способ проникновения в свою комнату.

– Но ведь она лезла в комнату сеньора Альмы, не в свою!

– Об этом соседи были не осведомлены. Кто и в какой комнате спит, это знали лишь сами девушки, да еще их постоянные гости. Соседям было и невдомек, что в дом лезет не одна из девушек, а убийца! По их словам, выглядела девушка вполне мирно, никакого оружия при ней не было видно.

– Ну, еще бы! Или они хотели, чтобы девушка тащила за спиной меч?

– Какой меч?

– Видимо, самурайский. Как в фильмах про бешеных ниндзя.

– Никаких ниндзя! – решительно возразила Джоан. – Старого сеньора зарезали небольшим ножом, только из очень хорошей углеродистой стали. Такая сталь хрупкая, для проникающих ранений в торс не годится. Может сломаться, столкнувшись с костью. Но для того чтобы перерезать горло, она самое то что надо.

– Брр… – передернуло Киру. – И где такие ножи продаются?

– Нож так и не был найден в доме сеньора Альмы. Видимо, преступник или преступница забрала его с собой. И поэтому трудно судить, что это был за нож.

– А что наследники? Кого-то из них подозревают?

– О! Их у старого сеньора имеется великое множество.

– А мы слышали, что все его законные дети погибли. И внуки тоже.

– Так и что с того? Сеньор Альма был похотливым козлом, но чертовски обаятельным при этом. Мне было двадцать с небольшим, а он уже отпраздновал свой пятидесятый юбилей. И все равно, когда он меня бросил, я думала, что наложу на себя руки.

– Но потом встретила Славу, и все наладилось?

– Да. Потом все наладилось, – глухо откликнулась Джоан, вновь помрачнев. – Хотя нет, зачем я вас обманываю? Ничего не наладилось. И, будь моя воля, я бы и тогда прирезала этого старого греховодника, и сейчас бы не отказалась от этого удовольствия.

Подруги переглянулись. Джоан заметила их взгляды и печально улыбнулась:

– Не волнуйтесь, я этого не делала, поэтому так и откровенна с вами. Но в Лиме, да и в ее окрестностях достаточно людей, которые мечтали отомстить старому негодяю. А что касается его наследников… Думаете, я одна была такая дура? У старика Альмы за все годы набралось около двух десятков незаконнорожденных детей. И это только те, о которых он знал и которым помогал. А сколько таких, которых старик вовсе не признал и никогда в своей жизни не видел!

– Выходит, Косте еще повезло?

– Повезло стать одним из двадцати несчастных мальчишек, мечтающих о смерти своего отца? Не думаю, что это можно назвать везением.

– А ты знаешь имена хотя бы нескольких из наследников сеньора Альмы?

– Разумеется.

– Мы могли бы с ними поговорить?

– Со всеми наследниками уже побеседовала полиция. И с сыновьями, и с их детьми, и даже с внуками.

– Внуками? У них есть внуки?

– А что вы хотите? Сеньор Альма скончался в преклонном возрасте, ему недавно исполнилось семьдесят лет. А свою первую женщину он познал, когда ему не было и тринадцати. Примерно через год появился его первый ребенок. Вот и считайте, сколько лет сейчас тому мужчине. И сколько у него детей, если он унаследовал от своего отца хотя бы десятую долю его чувственности.

Семьдесят минус тринадцать, получается, что старшему наследнику из числа незаконнорожденных детей сейчас было пятьдесят семь лет. Да, он вполне мог стать за эти годы и отцом, и дедом. И все другие тоже. Это давало невероятное число претендентов на деньги сеньора Альмы из числа его незаконнорожденных отпрысков.

– Не может быть, чтобы старик не оставил никакого завещания на случай своей смерти, – тоскливо произнесла Леся, представляя себе размер предстоящей полиции работы. – Раз законных прямых наследников нет, зато имеются два десятка сыновей… Минутку… Неужели у старика Альмы рождались только мальчики?

– Почему же? – удивилась Джоан. – Девочки тоже случались. Но девочки по законам рода Альма не могли претендовать на право наследования.

– Это же несправедливо!

– Таков был весь их род, – тоскливо произнесла Джоан. – О справедливости они и не слышали. У них в роду была лишь одна справедливость: торжество их фамилии, процветание рода и слава предков. Ради этого они все готовы были жизнь положить. А рождающиеся у сеньора Альмы девочки… Что же, каждой он дал какое-то приданое, выдал замуж. Его отцовская ответственность на этом и заканчивалась. Дочери уходят в семью мужа, таков закон семьи Альма. Уже то, что их вообще оставляли в живых, говорило о добром сердце их отцов. Ведь практически девочка была бесполезна в их глазах. От нее ничего не зависело, она могла лишь покоряться воле отца, а потом и мужа.

Подруги молчали, чувствуя, как их сердца затапливает самое настоящее праведное негодование. Какие же мерзавцы водились в роду старого Альмы! Неудивительно, что старика прирезали.

– И я не удивлюсь, если окажется, что прирезала его родная дочь или любовница, – вмешался в разговор Мигель, который, оказывается, не слушал радио. – Судя по всему, старый хрыч относился к окружающим его женщинам просто отвратительно. Старая Розалия тому живой пример.

– Ты что-то узнал?

– Ничего, кроме того, что уже известно и вам. Но преданная старому козлу служанка никогда бы не ушла из дома, ставшего ей родным, если бы ей в том доме не нанесли жестокое оскорбление.

– Но какое именно?

Мигель пожал плечами и снова вернулся к своему радио. Он пытался поймать какую-то радиостанцию, ему это не удавалось, он чертыхался, но своей затеи не оставлял.

А подруги смогли вернуться к теме, которая волновала их больше всего:

– Так и кто же является законным наследником старика Альмы? Кому достанутся все его деньги, дома, плантации и что там у него было еще?

Джоан пустилась в объяснения. По ее словам, добра у старого сеньора было немало. Он владел половиной земли в Перу, имелись у него также фирмы и фабрики в самой Лиме. Про магазины, рестораны, медицинские клиники и прочее даже и говорить не приходилось. Но вот кому достанутся эти богатства, сказать было трудно.

– Так или иначе, но на каждого своего ребенка, мальчика, разумеется, по достижении им совершеннолетия сеньор Альма записывал какое-то имущество. Если сын хорошо справлялся с управлением доверенным ему имуществом, то отец мог презентовать ему еще какую-нибудь фабрику или магазин. Но все доходы сын должен был возвращать своему отцу. Сам он получал заработную плату, зачастую совсем не высокую. Не выше, чем получал бы на аналогичной должности в другом месте.

– И был тогда смысл корячиться на папочку?

– Не забывайте, главным для Альма были сыновья преданность и почтительность. Эти качества сеньор Альма воспитывал во всех своих детях сызмальства. Только их он ценил. Хороший сын – преданный сын. Сын, который посмел ослушаться или обмануть своего отца, навсегда изгоняется из семьи, а память о нем стирается.

– Но мы живем в современном мире. Как можно отнять у человека то, что на нем уже записано?

– Как? Через завещание, разумеется. Сын, посмевший запустить руку в запасы своего отца, обмануть его, обсчитав хоть на копейку, должен быть предан смерти.

Ого! В словах Джоан прозвучала такая угрюмая торжественность, что подруги невольно ощутили, как по спине у них пробежали холодные мурашки. Этот сеньор Альма был не только мерзким старым греховодником, он был очень опасным и жестоким человеком, если был способен приговаривать собственных детей к смерти за обман и вполне невинное желание жить лучше.

Впрочем, речь ведь шла только о сыновьях, к дочерям сеньор Альма, можно сказать, был даже добр. Во всяком случае, он их не убивал, хотя и за людей, похоже, тоже не считал. Подруги попыхтели немного о нравах старого мерзавца, да и успокоились. Тем более что они уже подъезжали к нужному им месту, о чем свидетельствовал запах тухлой рыбы и прочих отходов, льющийся в открытые окна машины.

Глава 9

Мигель вышел из машины первым. Обозрел окрестности, потянул носом смердящий разлагающимися отходами воздух и ткнул пальцем в разваливающуюся лачугу, осевшую на один бок:

– Вот в этом доме и жили те ребята.

– Ты уверен?

– Не был бы уверен, не говорил. Ехал, как мне было сказано. Это точно тот самый дом.

– А мой Костя? – немедленно встряла Джоан. – Где он? Эксперты единогласно утверждают, что он тоже был тут.

– Сейчас спросим у соседей, – отозвался Мигель, краем глаза поглядывая по сторонам.

Между тем у подруг закралось сомнение.

– Полицейские уже тут были, но ничего не узнали.

– Только то, что Костя был в этой лачуге.

– С парнем хотя бы хорошо обращались?

Джоан помялась, но все же ответила:

– Полицейские меня уверяли, что крови или других следов насилия ими в доме обнаружено не было.

Мигель кивнул:

– Уже хорошо. А что касается свидетелей, то мы их сейчас найдем.

– Но полицейские… им ничего не удалось узнать.

– То полицейские, а то вы – несчастная мать, ищущая своего ребенка. Не надо забывать, в таких местах живут очень простые и впечатлительные люди. Если вы сейчас перед ними поплачете, а лучше так и вовсе повоете, вырвете себе клок волос и немножко поваляетесь в пыли, то это будет вам только в плюс.

– Поваляюсь? Повою? А… А это обязательно?

Валяться на грязной земле и выть на глазах местного населения Джоан явно не хотелось. Она была готова ради своего Кости на многое, но где гарантия, что ее выступление пройдет на бис?

– Жизнь у здешних обитателей скучная, – принялся втолковывать ей Мигель. – Уверен, они будут рады любому спектаклю. А уж поучаствовать в нем почтут за честь. С полицейскими они идти на контакт побаивались. Но вы… вы другое дело. Так что плачьте как можно более горько. Вас должно быть жалко, понимаете вы?

Оказывается, Мигель был не только ловкач, но еще и психолог. Джоан кинула на него недоверчивый взгляд, но парень и не думал улыбаться. И тогда она, закрывая лицо руками, опустилась на колени и даже пару раз стукнулась головой о пыльную землю.

– Активней! – прошипел Мигель. – На нас смотрят. Зарыдайте, что вам стоит! Дома белугой выли, а тут…

Вряд ли Джоан поняла, что такое белуга, но она послушно закричала, воздевая руки к небу и напоминая при этом плакальщицу из древнегреческих представлений. Впрочем, не избалованные местные зрители оживились и стали потихоньку выглядывать из окон и даже выходить из домов. А затем и сама Джоан потихоньку вошла во вкус, начала рвать на себе волосы, причитать и снова о чем-то взывать к высокому небу. Она рыдала, кричала, била себя в грудь руками и даже грозила облакам кулаками.

Теперь зрители, а их вокруг было немало, следили за ней, затаив дыхание. Джоан добавила накала, и постепенно зрители осмелели. Они все высунулись из окон и дверей своих лачужек и с явным интересом наблюдали за тем, как хорошо одетая женщина рыдает, лежа на земле. А несколько мужчин начали потихоньку приближаться к безмятежно ожидающему их Мигелю и вскоре сами первыми заговорили с ним.

Это можно было считать победой! Но Джоан, следуя уговору с Мигелем, ни на секунду не прерывала своих стенаний. А Кира с Лесей продолжали приплясывать возле нее, пытаясь утешить страдалицу. Наконец Джоан якобы без сознания распростерлась на земле, прислушиваясь к разговору Мигеля с подошедшими к нему жителями этого поселка, кормившегося отбросами со свалки.

В отличие от наших бомжей, живущих поодиночке или семьями из двух взрослых партнеров, из которых один когда-то был женского, а второй мужского пола, в здешнем мягком благословенном климате детишек на свалке было в избытке. И все они также высунули свои замурзанные мордочки. Некоторые были в смешных разноцветных шапочках, у других были припорошенные пылью шевелюры. Но все они выглядели удивительно здоровыми и счастливыми, хоть и жили в страшной бедности, нищете и абсолютно антисанитарных условиях.

Мигель продолжал обсуждение с мужчинами, не забывая подмигнуть детям и послать приветливую улыбку в сторону группы здешних женщин. Все слушали его очень внимательно и, как показалось подругам, сочувственно. Наконец один из мужчин, оглянувшись на своих близких, заговорил в ответ. Мигель внимательно его слушал. Было видно, что полученная информация не состыковывается с тем, что он слышал раньше. Мигель задал мужчинам множество вопросов и всякий раз озабоченно качал головой, поглядывая в сторону Джоан.

– О чем они говорят? – прошептала Кира на ухо Джоан.

– Понятия не имею. Я немного знаю кечуа, но тут какое-то наречие, да и говорят они слишком быстро. Но речь идет о моем сыне – это совершенно точно.

Однако что именно говорили индейцы Мигелю, понять было невозможно. Оставалось только ждать, когда Мигель закончит беседу и даст знак, что можно уезжать.

– Поднимите меня, – произнесла Джоан. – Хочу взглянуть, в каких условиях находился мой сын все это время. Хочу взглянуть на место, где его держали пленником.

Подруги тоже не отказались бы от визита в жилище похитителей. Тем более что здешняя полиция даже не удосужилась наклеить запрещающие бумажки на дверь. Они сочли, что местные жители не станут соваться в дела соседей. А чужаки тут не ходят. Так к чему канцелярские принадлежности зря переводить?

Внутри в хибарке было сумрачно, но чисто. Подруги ожидали увидеть совсем другую обстановку. Какую? Ну, возможно, многочисленные пустые бутылки, валяющиеся на грязном полу. Орудия для пыток. Веревки. Может быть, плакаты с какими-нибудь рок-музыкантами, смахивающими на чертей. Или что-то такое же… преступное.

Вместо этого увидели две маленькие комнатки, одна из которых была спальней, а вторая кухней, гостиной и еще чем-то вроде маленькой молельни. Тут стояло распятие и было несколько католических икон, которые мирно уживались в окладах, украшенных древними узорами с изображением змея, солнца и ритуальных животных.

– А тут вполне мило, – заметила Кира. – Чистенько.

– Совсем не скажешь, что тут жили преступники.

– И где они держали пленника?

В качестве места, где могли держать Костю, подходила только помывочная комната. Иначе назвать ее язык не поворачивался. Вместо душа тут из стены торчала трубка с краном. А кафель, где он еще сохранился, почернел до такой степени, что почти сравнялся с цветом стен.

Но между тем эта комната – единственная во всем доме – имела крепкую дверь, которая запиралась на засов. Впрочем, засов был приделан изнутри. И в самой комнате мог разместиться пес средних размеров, но никак не рослый не по своим годам Костя.

– Собачка, собачка, – позвала Кира собаку, которая лежала на голом полу. – Ты не видела Костю?

Пес поднял на женщин морду с большими печальными глазами и тяжело вздохнул.

– Скучаешь по своим хозяевам? – догадалась Кира. – Не переживай, пойдем с нами.

Но пес отказался. Не демонстрируя никакой агрессии к вошедшим на его территорию чужачкам, он тем не менее продолжал нести свою службу.

– Место совсем не похоже на притон преступников, – заметила Леся, хорошенько оглядевшись по сторонам. – Если эти ребята и были воришками, то на воровство их толкнула точно не природная склонность.

Набожность здешних жителей удивительна. Живя в страшной нищете, они умудряются находить в своих простых сердцах и душах крупицу светлого чувства. И всякий день начинают и заканчивают молитвой, несмотря на то что в середине его могут согрешить не на шутку.

Но Кира уже насторожилась. Ее чуткое ухо уловило шум, который раздавался вне дома.

– На улице что-то происходит.

Подруги выглянули и увидели, что Мигель машет им рукой, призывая вернуться.

– Эти добрые люди очень вас жалеют, – сказал он, когда Джоан и девушки приблизились к толпе. – Но они говорят, волноваться не о чем. Костя был в этом доме не по принуждению, а по доброй воле.

Джоан вспыхнула:

– Что? Как это понимать?

– А вот послушайте сами, что они говорят.

И Мигель повернулся к толстячку с кривыми ногами и удивительно большой головой. На голове у мужчины кудрявилась пышная шевелюра, а вот обнаженные руки и ноги были совершенно безволосыми. И подруги невольно ощутили жгучую зависть. Ну, скажите на милость, зачем этому типу такие прекрасные волосы на голове и такое их полное отсутствие на голом торсе? Природа все-таки удивительно несправедлива. Тем, кому это совсем не нужно, она преподносит роскошные дары. А тем, кто молит ее хоть о паре сотен лишних волосинок на макушке, показывает фигу.

Мужчина принялся рассказывать, а Мигель переводил, обращаясь к Джоан:

– Костя приехал прошлой ночью. Он был вместе с Хуаном и Гонзалесом. А вот Абелардо с ними не было.

– Хуан? Гонзалес? Абелардо? Кто эти люди?

– Так зовут трех братьев, которым принадлежит дом.

И Мигель махнул рукой в сторону халупы, которую подруги только что осмотрели и в которой в настоящее время из обитателей был лишь один пес с печальным взглядом.

– Младшего зовут Хуан, среднего – Гонзалес. Это их задержала полиция по делу о похищении Кости. Но самого Кости в доме на тот момент не было. Он покинул его до приезда сюда полиции.

– Один?

– Нет, с ним был Абелардо.

– Вот видишь! – воскликнула Джоан. – Что ты мне тут сказки рассказываешь! Этот Абелардо взял моего сына в заложники!

– Эти люди говорят, что ваш сын пошел с Абелардо по доброй воле. Никто его не принуждал.

– Что за ерунда! – возмутилась Джоан. – Абелардо – преступник, я правильно поняла, его братья участвовали в похищении моего сына?

– Да. Они уже арестованы.

– Вот видишь. Костя был в их доме, Абелардо, почувствовав угрозу разоблачения, увез моего сына. Наверное, братья ему велели бежать. Он приставил Косте пистолет к сердцу или нож к ребрам и увез. Соседи просто не поняли, что Костю увозят силой!

Мигель перевел слова Джоан жителям поселка, и в толпе поднялся возмущенный гул. Нет, жители были решительно не согласны. Они заговорили, перебивая друг друга, и Мигель старательно переводил:

– Эти ребята говорят, что Костя точно шел сам. Они с Абелардо держались вполне дружески. Сели в машину с разных сторон и уехали. Ни о каком принуждении и речи не шло. Жители даже решили, что Костя теперь в банде Абелардо, будет вместе с ним промышлять кокаином.

Услышав это, Джоан едва не потеряла сознание.

– Мой сын… кокаин… Этот ужасный Абелардо еще и связан с наркобизнесом?

Мигель снова спросил у жителей и получил исчерпывающий ответ, который и перевел онемевшим от страха женщинам. Проживающие в поселке мусорщиков братья были пришлыми. В отличие от своих соседей они не занимались мусорным бизнесом, выискивая на свалке предметы, еще пригодные для вторичной переработки или продажи. Этим кормились тут многие, но трое братьев были выше такого дохода.

– Младший Хуан – мелкий карманный воришка. У него имеются два условных срока, но в тюрьме побывать парню пока что не довелось. В отличие от него средний брат занимается чуть более крутыми делами. По его похвальбе, он и банки грабил, и на полицейских нападения совершал. Одним словом, он личность куда более серьезная. И костюм полицейского, в котором он выдавал себя за полицейского, был у него в доме в числе прочей добычи. Хотя в тюрьме до сих пор и он тоже не сидел. И возможно, многие из его подвигов – не более чем пустая похвальба.

Впрочем, с этими двумя все было понятно. Их полиция уже задержала. И от ответственности им было не уйти. Теперь вопрос был об Абелардо.

– А вот третий брат занимал в их банде главенствующую роль. Он был вожаком. Все соседи подтверждают, что Хуан и Гонзалес беспрекословно слушались старшего.

– Того, который связан с торговлей кокаином?

– Да.

Джоан в тоске заломила руки.

– Но при чем тут мой сын? Не верю, чтобы он по доброй воле связался с Абелардо. Этот человек увез его насильно!

– Не знаю, не знаю. Соседи говорят, что Костя появлялся в поселке уже дважды. Приезжал и уезжал. И судя по словам свидетелей, это было в то время, когда мы считали его похищенным. А вы пытались найти деньги для его выкупа.

Мигель выглядел смущенным. Он понимал, что если Костя обладал свободой передвижения, мог покидать поселок мусорщиков, мог возвращаться в него, то о его похищении не могло быть и речи. Скорей всего, парень захотел потрясти своих родителей, решив, что сто тысяч для них – не такая уж большая сумма. Они ее наскребут, а ему на какое-то время этих денег вполне хватит.

– Костя не мог так поступить со мной! Его подучили! Его заставили! Этот Абелардо – это он сбил моего мальчика с толку!

Никто не собирался спорить с Джоан. Всем было ясно, что несчастная мать никогда не захочет обвинять родного сына, куда легче сложить всю вину на Абелардо и его братьев. И она еще долго проклинала разными словами коварного Абелардо, который обманул ее Костю.

Но наконец Джоан очнулась и воскликнула:

– Пусть моего сына никто не похищал, пусть он все это затеял сам, но я хочу найти мальчика! Пока я не узнаю, что с ним и где он, я не успокоюсь!

– О том, что парнишка затеял, могли знать его друзья. Были у Кости друзья? Возможно, девушка? Невеста?

– Вот еще! – поспешно воскликнула Джоан. – Мой сын еще слишком юн для серьезных отношений!

Однако подругам показалось, что Джоан слишком быстро отбросила эту версию. Костя, несмотря на свой юный возраст, был весьма любвеобилен. Раз уж у него имелись две беременные подружки в России и еще одна в Англии, то вполне могла быть и в Лиме постоянная подружка или даже не одна.

– Ну, хорошо, невесты нет, но, возможно, есть близкий друг?

Джоан поколебалась с минуту, но все же ответила:

– Мне кажется, что ближе всех Косте был этот громила Родриго.

– Охранник из дома, в котором убили сеньора Альму?

– Да. Он.

– И Костя с ним дружил?

– Более, чем со своими сверстниками.

– Парень гораздо старше Кости.

– И тем не менее…

Джоан развела руками. А подруги поняли, что им снова придется ехать. Мигель это тоже понял и спросил:

– Ну что? Теперь к Родриго?


Дом, в котором жили проститутки, выглядел необитаемым. В окнах не горел свет, не было слышно женских голосов и смеха. Все девушки разбежались кто куда, испугавшись полиции и журналистов, которые первое время буквально осаждали дом, пытаясь взять интервью у его обитательниц.

– Тут никого нету, – огорченно заметила Кира.

Но Джоан упрямо жала на звонок, и после нескольких тягостных минут дверь все же открылась. На пороге стоял бледный Родриго, весь вид которого говорил о том, что последние дни прошли для парня очень скверно. К тому же от него пахло спиртным. Заглушая страх перед своим будущим, Родриго глушил спирт. Бутылка, уже почти пустая, была до сих пор у него в руках.

– Заходите, – без церемоний произнес он. – В доме остался я один.

Пьяно покачиваясь и по-прежнему сжимая в руке бутылку, Родриго прошел дальше и тяжело опустился за стол.

– Вот так вот, – пробормотал он. – Все и кончилось. Мой бизнес рухнул. А все отец виноват! Сам подарил, сам погубил… Ха-ха-ха… Он всегда был большой шутник. А я дурак! Правильно мне говорила Мерседес, я доверчивый дурак, который позволил себя использовать. Мы все дураки! Все! Одна Мерседес умная!

– О чем он говорит? – пихнула Кира в бок стоящую рядом с ней Джоан.

– Тсс… он бредит. У него пьяный бред.

– Но он знает, где Костя?

– Сейчас спрошу.

Джоан обратилась к Родриго. Но тот покачал головой.

– Нет. Он не знает.

– А про похищение? Спроси, он в курсе, что Костя затеял обмануть собственных родителей?

Джоан сверкнула глазами, но перевела. Однако Родриго в ответ лишь усмехнулся:

– Костя говорил, что для того чтобы стать самостоятельным, чтобы встать на ноги, ему нужны деньги. Однако он надеялся, что их даст ему отец. Ведь он откровенно говорил всем нам, что на Костю у него большие надежды.

Родриго продолжал говорить, но Джоан уже больше ничего не переводила подругам. Она слушала Родриго с крайне напряженным лицом. И девушки не дергали ее, понимая, что сейчас Джоан не до переводов. Пьяный и убитый своим горем Родриго говорит вещи, которые в другое время никогда бы не сказал.

В роли переводчика выступил Мигель. Он приблизился к подругам и зашептал:

– Этот тип, оказывается, брат Кости.

– Что?

– Он тоже сын сеньора Альмы. Отец доверил ему управление этим борделем, записал сам дом на Родриго, позволил ему самому нанимать и увольнять девушек. Одним словом, наделил полными полномочиями, но при этом всю прибыль Родриго отдавал отцу. Себе он не имел права оставить деньги даже на карманные расходы. Сеньор Альма считал, что такое положение дел вполне справедливо. Дом числился за Родриго лишь на бумагах, все вокруг знали, чей это дом на самом деле.

Подруги уже слышали от Джоан, что у покойника такая практика – делать своих сыновей управляющими была в ходу. Значит, и Родриго был одним из тех двух десятков незаконнорожденных сыновей, которым их отец отвел роль покладистых помощников.

И внезапно девушек осенило:

– А Костя? Если Костя был сыном сеньора Альмы, тот его признал, значит, он должен был тоже дать Косте какое-то поручение! Предложить ему в управление какую-то собственность.

– Костя был еще слишком юн.

– Все равно! Спроси! Что получил от отца сам Костя?

Мигель перевел вопрос Родриго, и тот снова забубнил, пьяно покачиваясь за столом и время от времени прикладываясь к бутылке для подкрепления сил. Мигель терпеливо слушал. И по мере того, как Родриго рассказывал, брови у парня поднимались все выше и выше.

– Ну что? Что ты узнал? – затеребили его подруги, когда Родриго замолчал, уронив голову на руки.

– Погодите, девчонки, дайте отдышаться. Ну, дела!

– Говори!

– Оказывается, сеньор Альма так обрадовался возвращению Кости из России, что сделал ему поистине царский подарок.

– Какой?

– Какой, спрашиваете? Он подарил сыну землю на севере страны. Несколько гектаров прекрасной плодородной земли, которую возделывают местные жители. И еще дом, в котором Косте предстояло жить и наблюдать за порядком в хозяйстве.

– Ничего себе! Вот это подарок сыну.

– Костя очень обрадовался подарку. Он тут же изъявил желание отправиться на место и вступить во владение. Сеньор Альма намерение сына одобрил. Юношеская прыть и азарт Кости пришлись ему по душе. Он сказал, что сам был таким же в юности. Что Костя – это вылитый он сам. И чтобы Костя отправился в свои новые владения немедленно, он выделит ему провожающего.

– И что? Выделил? Успел?

– Родриго не знает. Сеньор Альма куда-то ушел вместе с Костей. Потом вернулся, но уже один. Сказал, что побудет сегодня с какой-нибудь девушкой. Вызвал к себе свою любимицу. Провел с ней время. Потом она ушла, а он… Ну, дальше вы уже все знаете.

Да, дальше подруги уже знали. Сеньор Альма был убит. Но теперь они также знали еще и то, что Костя не просто бедный и бездомный мальчишка, которому голову негде приклонить. Похоже, он обладатель ста тысяч евро и приличного куска земли, который передан в его полную собственность.

– Теперь, когда сеньор Альма умер, все те земли, фабрики, магазины и прочее добро, которым на правах управляющих распоряжались его сыновья, становится их неоспоримой собственностью, – зашептала Кира своим друзьям.

– Сам о том же самом думаю, – признался Мигель.

– А не мог ли кто-нибудь из этих сыночков взять да и прикончить папашу? Ведь пока сеньор Альма был жив, его сыновья получали лишь мизерную оплату за свой труд. Другое дело, если бы сеньор Альма…

Но договорить у Киры не получилось. В дверь дома позвонили. Родриго к этому времени уже крепко спал, пьяно похрапывая и распространяя вокруг себя спиртные пары. Открывать дверь пришлось Джоан.

– Господа полицейские?.. – растерялась она, увидев на пороге комиссара и заместителя начальника уголовной полиции господина Альвареса вместе с его подчиненными. – А вы тут какими судьбами?

С господином Альваресом Джоан уже успела познакомиться в процессе дела о Костином похищении. Также этот господин был в полицейском участке, куда привезли девушек из дома сеньора Альмы. А теперь вот он собственной персоной явился в бывший бордель. И присутствие этого господина могло означать лишь одно – дело, по которому он пришел, весьма серьезно.

– Мы пришли арестовать преступника.

– Кого? – побледнела Джоан.

– Хозяина этого дома.

– Родриго?

– Да. Где он?

– Спит, – машинально ответила Джоан. – Но, господин Альварес, почему именно Родриго? У вас есть доказательства его вины?

– Из числа незаконнорожденных сыновей сеньора Альмы именно Родриго после убийства отца получил самый жирный кусок.

Мигель быстро переводил слова комиссара, подруги едва успевали следить за переводом. У них не было даже времени, чтобы удивиться словам комиссара. Как это Родриго получил самый жирный кусок? А как же половина промышленности Лимы, которая принадлежала сеньору Альме? Разве можно сравнить этот пусть и большой, но уже порядком обветшалый дом с заводами или фабриками? А ведь они также имелись в активе покойного сеньора Альмы.

Но комиссар продолжал говорить. И подругам не удалось додумать свою мысль до конца.

– Записанный на имя Родриго доходный дом, а также прилегающая к нему территория с несколькими магазинами явно перевешивает все прочие магазинчики, рестораны и аптеки, которые достанутся остальным наследникам сеньора Альмы. К тому же убийство произошло именно в этом доме, в присутствии, а возможно, что и при попустительстве Родриго. Следовательно, он и есть самый вероятный претендент на роль убийцы.

Кира молча хлопала глазами, все еще пытаясь уловить ускользающую от нее мысль. Но Джоан презрительно скривилась и воскликнула:

– И только-то?!

– Не мешайте работе полиции, уважаемая! – внезапно обозлился на нее комиссар. – Мы пришли сюда, чтобы арестовать убийцу видного гражданина нашего города! Мы знаем свое дело! Похитившие вашего сына преступники уже пойманы. Не пойму, чем вы все время недовольны?

Джоан открыла рот, чтобы ответить, но быстро передумала. И подруги понимали, почему это произошло. Если Костю никто не похищал, все это был спектакль, то лучше ей помолчать, если не хочет навредить Косте еще больше, чем он уже навредил самому себе. Стоит полицейским пронюхать, что никакого похищения не было, все подстроили Костя и Абелардо, они перестанут трясти двух младших сообщников, а примутся искать их по всей стране.

– И все бы ничего, но ведь вместе с ними они будут искать и сто тысяч евро. А вдруг этих денег у Кости уже нет? Кому придется их возвращать?

Да и в любом случае парня по головке за его выкрутасы не погладят. Может и в тюрьму угодить. Тем более что здешние полицейские на расправу скоры. Вон уже и мертвецки пьяного Родриго тянут в каталажку. Бедный Родриго, тяжелое же будет у него похмелье. Парень-то думал, что хуже уже и быть не может, а жизнь показала, что может, и даже очень.

Не успели подруги и глазом моргнуть, как Родриго был уже засунут в полицейскую машину, дверь дома опечатана, а они все стояли на улице и ошеломленно смотрели вслед полицейским, увозившим свою добычу.

– Лихо они его уволокли!

– И не говори.

– Но где же мой Костя?! – взвыла Джоан.

– Тсс… Не кричи.

– Что мне делать? Что мне делать? – причитала Джоан, не слушая увещеваний.

Наконец Мигелю это надоело, он энергично встряхнул женщину и велел ей:

– Поставь себя на место своего сына.

– Как это?

– Давайте сейчас мы все представим, что каждый из нас – это молодой человек, который не хочет ни учиться, ни работать. Но который неожиданно получил кусок земли, который вполне может прокормить десяток таких, как он. В придачу на этой земле уже работают трудолюбивые крестьяне, которые выращивают различную сельскохозяйственную продукцию – картофель, маис, томаты, кофе, табак… Одним словом, всё! Как бы вы поступили на месте этого юноши? Что бы вы сделали первым делом?

– Конечно, поехали, чтобы взглянуть, что именно подарил отец!

– Вот! – поднял палец Мигель. – И Костя, я уверен, поступил точно так же.

– А как же его похищение?

– Оно было фальшивым. Но земля у Кости была, это ясно. Неизвестно, достались ли ему сто тысяч евро или хотя бы их часть. Возможно, Абелардо забрал деньги себе. Но взглянуть на свои новые владения Костя точно был должен!

К счастью, перед тем как окончательно вырубиться, Родриго успел назвать местность, где Костя получил от отца землю в подарок. Это было в ста пятидесяти километрах от Лимы, если ехать на север. Деревня располагалась на берегу реки Мараньон. И друзья, не сговариваясь, подумали об одном и том же. Если они хотят найти Костю, то им придется преодолеть этот путь. И в конце его, можно не сомневаться, они увидят Костю. Либо узнают что-то важное о его судьбе.

Глава 10

Следующее утро застало наших друзей уже в пути. Выехать пришлось еще затемно. Взволнованная Джоан просто не могла дольше ждать и грозилась, что иначе отправится в путь одна. Отпустить ее одну в том состоянии, в каком она пребывала, было невозможно. Джоан либо свалилась бы в пропасть, либо угодила в другую аварию. И Мигель, вновь выступив в роли благородного спасителя, предложил поехать на его стареньком джипе.


– Машина – зверь, водитель – собака. Будьте уверены, мы оба вас не подведем.

После коротких сборов, которые лично для подруг заключались в том, что они попрощались со своими русскими друзьями, попросив в случае, если они не вернутся через два дня, заявить об их исчезновении в полицию, и отправились в путь.

Валя с Сергеем отнеслись к словам подруг равнодушно. Они обсуждали между собой возможность транспортировки тела сына на родину в Россию. И пытались понять, как к этому отнесется Джоан. Марина с мужем поддерживали друзей как могли. И на подруг у них попросту не хватило душевных сил.

– Постарайтесь вернуться живыми, – лишь попросила у них Марина. – Неприятностей и смертей для этой поездки уже достаточно.

– Давно так скверно не отдыхал, – скептически поддержал ее муж. – Марина, будет лучше, если мы прямо сегодня или в крайнем случае завтра все вместе вернемся домой.

– Что ты такое говоришь? А Костя? А Джоан? А девочки? Они должны вернуть парня матери.

Витя немедленно переключился на Костю.

– Мерзкий мальчишка! – воскликнул он. – Уверен, все неприятности начались именно из-за него!

Возражать ему никто не стал. Поведение Кости всем казалось достаточно подозрительным.

– Всыпать бы ему хорошенько! – гневно пыхтел Маринин муж. – Ради одного этого я согласен остаться и подождать!

Вот так и получилось, что компания из трех молодых женщин, джипа и его хозяина двигалась по асфальтовому шоссе навстречу новым приключениям. Пока они ехали, Кира попыталась поговорить с Джоан:

– А кто такая эта Мерседес?

– Что?

– Девушка, чье имя назвал Родриго. Мне показалось, что ты тоже ее знаешь.

– Понятия не имею, почему тебе так показалось. Я не представляю, о ком он говорил!

И снова Джоан слишком поспешила с ответом. Имя Мерседес было ей знакомо, Кира могла в этом поклясться чем угодно. Но Джоан была шкатулкой даже не с двойным, а с тройным и больше дном. И видимо, пока еще не пришло время, чтобы открыть подругам следующую дверцу.

Дорога проходила по живописным местам. Подруги ни разу не пожалели, что поехали с Джоан за Костей. Территория Перу располагалась в нескольких климатических поясах. И теперь, поднимаясь в горы, подруги наблюдали за тем, как цветущие долины уступали место более прохладному климату плоскогорий с их богатыми травяными лугами и пастбищами.

Еще выше растительность становилась более скудной. А еще выше, где люди почти не селились, лишь изредка виднелись прилепившиеся среди гор деревушки с пасущимися стадами лам и альпака, дышать с непривычки становилось даже трудно. Хорошо еще, что долго ехать там не пришлось. И шофер, Мигель, был привычен к таким перепадам высот. Так что руль ни разу не дрогнул в его руках.

– Еще пара часов, и мы будем на месте.

Спускаться с гор оказалось так же приятно, как и подниматься.

– Я выбрал трудную, но зато короткую дорогу. Мы могли бы поехать по шоссе, но тогда путь мог занять целый день, а то и больше.

– Ты молодец, – автоматически похвалила его Кира, которая глядела в окно и поэтому не заметила, какой радостью осветилось при этих словах лицо Мигеля.

Он засвистел какой-то жизнерадостный мотивчик, и Леся удивленно посмотрела на парня. Что это с ним? Простая похвала Киры так его обрадовала? Он что, влюбился? Леся задумчиво наблюдала за поведением Мигеля и припоминала другие моменты, когда Мигель в первую очередь отвечал на вопросы Киры и всегда старался держаться к ней поближе. Похоже, что это действительно было так. Мигель запал на Киру! Вот в чем причина его услужливости! Вот в чем причина, что он крутится рядом с ними, не требуя ни денег, ни другой награды.

Поняв это, Леся радостно улыбнулась. А она еще голову ломала, сколько же в итоге попросит Мигель за свои услуги. И воображение рисовало ей поистине страшную цифру, местами где-то даже приближающуюся к тем самым пресловутым ста тысячам евро, болтающимся ныне неизвестно где вместе с Костей и его подозрительным компаньоном. Теперь волноваться нечего: Мигеля интересуют не деньги, а нечто совсем другое.

– Этот Абелардо, – неожиданно нарушил молчание Мигель, – я навел о нем справки.

– Вот как? – оживилась Кира, отвлекшись от видов, пролетающих за окном. – И что же тебе удалось про него узнать?

– Не хочу вас пугать, но это весьма опасный человек. Понять не могу, где пересеклись их с Костей пути? Абелардо известен как крупный посредник с колумбийским наркотическим картелем. Его несколько раз арестовывала наша и колумбийская полиция в связи с транспортировкой крупных грузов кокаина, но всякий раз ему удавалось снова оказаться на свободе.

– Как же такое возможно?

– Когда у тебя много денег и за твоей спиной стоят люди из высших эшелонов власти, все возможно, – мрачно произнес Мигель.

Три женщины только вздохнули. Всем было ясно: если в стране вращаются наркотики, если тут выращивают коку и производят из нее кокаин, несмотря на строжайшие запреты правительства, значит, правительство возвещает о своей непримиримой борьбе с наркомафией только с трибун. На деле все ограничивается арестом пары-тройки мелких курьеров, у которых изымается их груз, который затем прилюдно и уничтожается.

Об этом благородном акте торжественно рассказывают во всех СМИ, и общественность ликует и радуется, какая надежная полиция их охраняет. Но это чистой воды химера. И все действительно крупные партии наркотика благополучно переправляются в США и другие части мира. По дороге полиция транзитных стран также изымает свою «десятину», но поток наркотиков слишком велик, чтобы эта «десятина» могла нанести серьезный урон бизнесу наркодельцов.

– Многие крестьяне занимаются выращиванием коки. К примеру, мой дядя, который живет в деревне, он… – начал Мигель привычную песню.

На сей раз никто из женщин не стал перебивать парня, зная, что он еще не скоро подойдет к концу перечня своих многочисленных друзей и родственников и дойдет до центральной фигуры рассказа. Так и оказалось. Мигель поведал про своего дядю, про его жену и младшего брата, который занялся противозаконным бизнесом, да быстро угодил за решетку, потому что не знал толком законов, по которым ведутся такие дела.

И наконец Мигель дошел до сути дела:

– В тюрьме парень познакомился с нужными людьми, которые и взяли его под свое крыло. Теперь он всегда имеет сбыт для своего урожая коки, и полиция его больше не трогает. Хотя парень настолько обнаглел, что выращивает коку на ближайших к деревне полях, мимо которых местные полицейские чуть ли не каждый день проезжают.

– И они закрывают глаза на это безобразие?

– У парня есть разрешение на выращивание сотни кустов коки, но на практике он выращивает гораздо больше. Положенное по закону сдает государству, а остальной урожай продает наркодельцам.

– К чему ты это нам рассказываешь?

– Я это говорю к тому, что главным куратором у этого парня как раз и выступает Абелардо. Именно к нему на фабрику стекается весь урожай коки из десятка деревень. На этого типа работают тысячи крестьян и сотни рабочих, которые превращают коку в кокаин.

Загрузка...