Зелёные лучи плавно скользили по коже. Несмелыми шагами я осторожно пробиралась по извилистой тропинке, пролегающей вдоль неглубокого болота. Возле дома нас с нетерпением ждала Лидия Петровна. Раскинув руки, она крепко сжала меня в объятиях и, с презрением взглянув на Александра, с грохотом захлопнула перед его носом калитку. Обернувшись, я увидела, как, помедлив, он развернулся и двинулся в обратную сторону. Стремительно скрывшись в тумане, его силуэт растворился в белой мгле.
– Ничего не видно, – озадаченно произнесла я, – сейчас какое время суток?
– День, милая, – отозвалась пожилая женщина хриплым голосом, – дневное время.
К моему приезду тщательно подготовились. Сладостный аромат пряностей вперемешку с другими аппетитными запахами, сливаясь в одно целое, терзали бурлящий желудок. Изнывая от зверского голода, я была готова сию секунду оценить кулинарные изыски повара. Поднявшись в отведённую мне спальню, которая почти не изменила своего вида с того момента, как заканчиваются мои воспоминания о ней, я, открыв шкаф в поисках сменной одежды, в удивлении застыла, изучая немыслимое количество воздушных платьев, преимущественно расшитых нежно-голубой нитью.
– Что-то не так, милая? – поинтересовалась Ирина, неуверенно переступая порог комнаты.
– Это всё моё? – в изумлении воскликнула я, таращась на содержимое гардероба.
– О, да, – улыбнувшись, отозвалась женщина, – ты сама подбирала вещи, всё в твоих любимых оттенках.
– Но здесь повсюду синий, – озадаченно выговорила я.
– И?
– По-моему, красный мне идёт больше.
Поймав недоумевающий взгляд тётушки, я начала смутно догадываться, что подобными неожиданными заявлениями шокирую и отталкиваю её. Однако изменения во мне вовсе не зависели от желаний, они произошли сами собой в тот момент, когда, впервые придя в себя, я начала осознавать реальность.
– Если тебе не нравится, – спокойным тоном вымолвила Ирина, – мы можем в свободное время отправиться по магазинам и обновить гардероб.
– Да, отлично, – робко произнесла я.
– Ты ещё что-то хотела спросить.
– Какие отношения у Лидии и Александра? Почему она его не впустила?
На лице молодой женщины читались испуг и неуверенность, будто она не знала наверняка, стоит ли делиться со мной этой информацией.
– Ну, – прошептала тётушка, шагнув ближе, – она считает его виновным в том, что произошло с тобой. Все так думают, Марли. В конце концов как муж он прежде всего должен был побеспокоиться о безопасности супруги.
Я не возражала. В её словах слышались нотки подозрений. Не согласиться с Ириной я не могла. Однако трудно было понять мотивы окружающих, пока в памяти зияла невиданная дыра.
В округе знакомые и родственники – все мнили меня несостоявшейся суицидницей, но никто особенно не задумывался о причинах столь серьёзного поступка, за исключением Лидии Петровны. На первый взгляд, эта пожилая женщина могла показаться самой обычной ворчливой старухой, однако стоило повнимательнее прислушаться к красноречивым высказываниям, оценить предусмотрительность и уверенность, с которыми она обдуманно принимала решения, ощутить её кроткость и добродушие по отношению к домочадцам, как первое впечатление рассеивалось. Словно порождая непробиваемый щит, она накрывала им нуждающихся, окутывала ореолом, оберегающим от житейских невзгод.
После лёгкого полдника я отправилась разведать территорию, а она оказалась обширной. При беге трусцой ноги утопали во влажной земле. Вдруг любопытному взору предстало знакомое дерево. В один миг оказавшись под густой кроной, я судорожно принялась раскапывать рыхлую почву.
– Марли, что ты творишь? – услышала я позади взволнованный оклик.
– Просто увидела что-то в земле, – соврала я.
– Тут полно мелких грызунов, – отмахнулась Лидия Петровна, – иди лучше в дом, отдохни.
Оценив меня недовольным взглядом, бабушка, крепко сжав мой локоть, настойчиво повела с собой. По пути она быстро описала здешнюю фауну, кратко пояснив таившиеся в недрах планеты опасности. Терпеливо выслушав нравоучительную лекцию, я отправилась на принудительный отдых, прописанный доктором.
В сумерках, когда туман наконец рассеялся, я, почувствовав прилив сил, охотно выскочила на разминку. Хекет производила неизгладимое впечатление. Чистый ароматный воздух насыщал кислородом лёгкие и пропитывал каждую клеточку тела. Косые лучи местного солнца плавно окутывали поверхность планеты. Проходя сквозь многокилометровый озоновый слой, они теряли большую часть вредных свойств, а при столкновении с паром, выделяемым местными растениями, приобретали зеленоватый оттенок. Из-за этого порой на небосводе отчётливо виднелся изумрудный диск, особенно подобное явление было заметно во время тумана и несколько дней после. Выходя на улицу, люди превращались в зелёных гуманоидов, погрязших в суете. И лишь в помещениях, где создаваемый искусственно белый свет возвращал человеку привычный облик, можно было расслабить покрасневшие глаза, измождённые непривычными нагрузками.
Ночью, укутавшись в тёплое одеяло, я с удивлением изучала чёрное небо, усыпанное маленькими изумрудами, и, вслушиваясь в непривычное пение сумеречных птиц, вдыхала сладковатый запах пыльцы, залетающей через открытую форточку. Немой вопрос не мог рассеять нешуточные опасения. Где хранилась карта памяти, переданная отцом, куда я спрятала её? Мысль о том, что все ответы таились внутри больного разума, приводила в отчаяние, после безуспешных попыток докопаться до истины.
Утром, с трудом подняв с кровати налитое тяжестью тело, я неохотно отправилась на привычную тренировку. Лёгкие спазмы в неразработанных мышцах, казалось, отдавались эхом в каждой клеточке непроснувшегося организма. Однако, пересекая обширное поле, я с прежним любопытством озиралась по сторонам. Знал ли мой предполагаемый убийца тайну, скрывающуюся глубоко в недрах подсознания? Поплатилась ли я собственным здоровьем, защищая мнимые доказательства, и существуют ли они вообще?