Глава первая. Июль.
Не смешно ли весь век по копейке копить,
Если вечную жизнь все равно не купить?
Этот мир тебе дали, мой милый, на время, —
Постарайся же времени не упустить.
(Омар Хайям)
1 июля. Вылет в Хабаровск
Столица провожала жарой и толпами улыбчивых футбольных болельщиков из разных стран, приехавших на мировой чемпионат. Особо позитивными были ребята из Бразилии в зелёных футболках. Они хором скандировали кричалки, в одной из которых отчетливо прослушивалось А-Э-Р-О-Ф-Л-О-О-Т! Судя по всему, бразильским ребятам очень понравилось это слово.
Когда объявили посадку на мой рейс, погода внезапно испортилась, небо потемнело, а панорамные окна Шереметьевского терминала помутнели от капель дождя, переходящих в сплошные потоки. Посадка пассажиров была отложена на 20 минут, и это стало первой маленькой неприятностью из тех, что потом периодически сыпались в нашу сторону.
Москву мне пришлось покидать в одиночестве. С коллегами, которых до этого ни разу не видел, должен был встретиться только в Хабаровске. Перелёт продлился восемь часов, но совсем не показался длинным – авиалайнер был просторным и комфортным, стюардессы милыми и улыбчивыми, а обеды вкусными и питательными. И вообще…весь путь солнце ярко светило в иллюминатор, далеко внизу проплывали облака, похожие на поля сладкой ваты, по монитору в спинке переднего кресла шёл интересный фильм про усатого бельгийского детектива. В обозримом будущем можно было надеяться на чехарду весёлых приключений. Я даже периодически посмеивался от радости, несмотря на то, что пытался казаться бывалым и матёрым путешественником.
По прилету в Хабаровск удалось быстро встретиться с остальными участниками экспедиции. Компания из четырёх человек показалась разношёрстной, но внушающей доверие. Возглавлял ее невысокий, коренастый мужчина. Полуседой, очень крепкий, с живыми карими глазами, он был бы похож на средневекового военачальника, если бы вместо кейса с фотооборудованием держал в руках меч, палицу, или, хотя бы, алебарду.
После размещения в гостинице, и плотного обеда в кафе на открытом воздухе, мы до позднего вечера гуляли по городским паркам и набережной Амура. Он вполне оправдывает свое название, произошедшее от маньчжурского амар, что означает «большая река». Противоположный берег его почти не виден и теряется в дымке, а свежий ветер и гуляющая волна с барашками, делают Амур похожим на море.
Из Хабаровска наш коллектив должен вылететь в Ноглики – небольшой населенный пункт на севере Сахалина.
2-6 июля. Долгая дорога на север
Дневник остался в багаже, и ежедневных записей у меня вести не получилось. На Сахалине установился такой плотный туман, что Ноглинский аэропорт не мог принимать самолеты, и три дня нам пришлось ожидать улучшения погодных условий в отелях Хабаровска. За это время мы посетили несколько музеев, поменяли несколько гостиниц, и я понял, что с коллегами повезло – это все, как один, славные люди, добряки и большие любители приключений.
На пятое июля наш авиарейс выпустили, но добраться до пункта назначения он не смог: после попытки приземления, диспетчеры отправили самолёт в Южно-Сахалинск. Там мы заночевали в очередной гостинице, где приятно удивились роскошным номерам с телефонами в туалетах, шикарной гастрономической кухне и очень вежливому персоналу.
Шестого июля туман на севере наконец развеялся, и путешествие продолжилось. Вечером самолет взлетел из южно-сахалинского аэропорта и, наконец, успешно приземлился в Ногликах. На выходе из аэропорта нас встретил местный житель – коротко стриженный, на вид хмурый и злой, а на деле очень радушный, доброжелательный и гостеприимный. За небольшое вознаграждение он предоставляет экспедициям и туристическим группам жилье, транспорт и складские помещения. Мы погрузились в его японский микроавтобус и отправились на ночлег в просторный частный дом.
Тут к коллективу примкнул еще один участник – девушка с огромным рюкзаком, густой каштановой шевелюрой, приятным лицом, хитрыми глазами и слишком сложным для меня чувством юмора (потом, кажется, привык). Она прибыла в Ноглики раньше, так как некоторое время живет и работает на Сахалине. Когда я увидел, как эта девчонка в секунду открыла своим ножом консерву, то сразу проникся почтением и уважением – сразу видно, что это у неё не первая, не вторая и не третья экспедиция.
Итого нас собралось шесть человек, воодушевленных закончившимися перелетами, пивом с большими креветками, дружной компанией и предстоящим приключением.
Эти дни запомнились восточными меню в гостиницах, праворульными авто на дорогах, неожиданной в июле прохладой, и самыми густыми туманами в мире. Меня смешит то, что нас всех иногда представляют как «группа учёных из Москвы», а у меня ещё цемент после стройки из причёски не высыпался.
Руководитель – внешне напоминает предводителя дружины древних славян. Если бы надел остроконечный шлем, натянул на плечи алый плащ, а в руки взял обоюдоострый меч, то стал бы ужасонаводящей грозой для половцев и хазар. Но так как те времена давно прошли, он занимается научной работой и изучает морских млекопитающих на Дальнем Востоке. Является доктором биологических наук, участником Русского географического общества, координатором по России управляющего комитета международной программы изучения китов в северной части Тихого океана, и обладает длинючим хвостом из разных почетных научных званий и титулов. В общении очень приятный и простой человек, без малейшего апломба и высокомерия. Внезапно может всем купить по мороженому в нужный момент.
Шкипер – самый молодой участник мероприятия, но второй по рейтингу человек в экспедиции. Высокий, худой, очень жилистый и очень рыжий. На руках татуировки в виде портретов Джека Лондона и Эрнеста Хемингуэя. Лицо по периметру украшает короткая густая борода, которую в старину носили шкиперы и канадские лесорубы. Увлекается биологией и боксом, яростный материалист и немножко коммунист. Практически никогда не унывает и не устает, всегда готов к любым приключениям. Много путешествует автостопом, проживает в Москве, трудится в какой-то лаборатории научным сотрудником и иногда читает лекции. В экспедиции он каждый вечер выпекал буханку хлеба, чтобы на завтрак первому съесть солидный бутерброд со сгущенкой, вставал в 6-00 проверить погоду, и занимался нашим основным направлением научной деятельности.
Рулевой – большой, бородатый и добродушный. Похож на ученого больше всех остальных вместе взятых. Только ученого не современного, а из начал прошлого века. Такими бывают археологи, геологи-разведчики и всякие первопроходцы, равнодушные к благам цивилизации. В его биографии много интересного: там и работа кузнецом, и помощником капитана, и, действительно, археологом, и только он сам знает кем еще. Я был удивлен, когда узнал, сколько ему лет – выглядит Рулевой как минимум на 10 лет моложе, чем есть ему на самом деле. В экспедиции он постоянно управлял лодкой, ловко починял все оборудование, руководил ремонтами, и вел работу, связанную с методикой сбора данных о морских млекопитающих.
Девушка-Йог – подружка Рулевого. Жгучая, красивая брюнетка, с великолепной фигурой. У нее это первая экспедиция. Исполняет роль повара. Строго следит, чтоб все были накормлены, напоены, ходили с подстриженными ногтями и чистыми ушами. Очень заботлива и добра. В прошлом налоговый инспектор. Не сразу привыкла к условиям и «антисанитарии», но к середине приключения стала принимать и понимать радости такого образа жизни. Значение повара в экспедиции трудно переоценить, так как при отсутствии элементарных удобств, приготовление самых простых блюд отнимает кучу сил и времени, и то, что она присоединилась к коллективу, является большой удачей.
Отчаянная Девчонка – входит в десятку самых смелых и симпатичных людей на этой планете. Густая каштановая шевелюра и хитрючие-хитрючие глаза. Трудно найти приключение, в котором она бы не участвовала. В списке есть пересечение России с юга на север и с запада на восток, поездка за китами в Южную Америку, работа в Государственном природном заказнике «Восточный» по сбору двух сотен образцов медвежьих экскрементов, затяжные морские походы и великое множество других мероприятий. Очень увлечена охраной природы, медведями и китами. В ее компании никогда не бывает скучно. Ничего и никого не боится, умудряется с милой улыбкой выходить из ситуаций, которые у самых брутальных мужиков вызывают оторопь, дрожь в коленях и преждевременную седину. Исполняет роль фотографа, завхоза, медсестры и инструктора по безопасности. Прекрасный парикмахер.
Автор – невысокий и худой. Сюда попал совершенно случайно, думаю это многим понятно. Просто прочитал в объявлении, что в экспедицию на север Сахалина требуется физически крепкий молодой человек, с биологическим образованием, не привередливый к питанию. Так как по последнему пункту абсолютно подходил, а это уже 33,333% успеха, то решил попытать счастья и, если получится, устроить себе шикарное летнее приключение. Приняли только благодаря везению. Должен записывать (поначалу под диктовку) полученные во время наблюдений данные, делать по мере сил все что укажут, и наслаждаться необычным времяпровождением.
7 июля. Подготовка к выезду и закупка провианта
Прошла ровно неделя, как началось это приключение и вот только теперь оно чувствуется по-настоящему. До вечера мы занимались закупкой продовольствия и погрузкой оборудования. К конечной точке маршрута будем добираться на небольшом армейском грузовичке, в который сегодня укладывали лодочные моторы, газовые баллоны, сами лодки, весла, бочки с бензином, тазики, веники, посуду, ящики с тушенкой, мешки с мукой и сахаром и пр.
Больше всего меня удивили две вещи. Во-первых, среди продовольствия велика доля конфет, шоколада, печенья, консервированных ананасов, персиков, и банок с оливками и шампиньонами. К чему тут моя требуемая всеядность? Во-вторых, всё экспедиционное оборудование отличается отменным качеством: основная лодка французского производства, к ней прилагаются хорошие японские моторы, а еще у нас фотоаппараты с огромными профессиональными объективами и видеокамеры самых известных марок.
Перед отъездом думал, что питаться буду гречей и перловкой, а в море выходить на каком-нибудь списанном во время перестройки резиновом суденышке, грозящем развалиться на части. Оказалось, что техника, которую мы будем использовать, ничем не уступает той, что можно увидеть у зарубежных ученых на канале Дискавери. Теперь не знаю, смогу ли рассказать своим друзьям о трудностях экспедиционной жизни, если мне тут предстоит хорошо питаться и использовать всякие фирменные гаджеты.
8 июля. Дорога на маяк
Из Ногликов мы выехали рано утром: надо было успеть добраться до старого маяка на заливе, который послужит нам базой ближайшие пару месяцев. Армейский грузовичок бодро продвигался по трассе, весело бурча дизельным мотором, а таежная растительность вдоль дороги постепенно сменялась на низкорослую тундровую. Сосны и лиственницы становились ниже, пока не достигли десятой доли своего привычного размера, а промежутки между ними заполнились сахалинским стланником.
Сахалинский стланник (сосна кедровая стланиковая, кедрач) – медленнорастущий хвойный кустарник, образующий очень пышные, но невысокие заросли. Выживает при экстремальных значениях влажности и температуры, которые может выдержать лишь небольшая группа самых неприхотливых растений. При благоприятных условиях может прожить больше двухсот лет. Стланником его называют, потому что рост ветвей и ствола направлен не вверх, как у приличных представителей семейства, а стелется параллельно земле. Сизо-зеленая хвоя собрана в плотные пучки по 5 иголок. Яркие шишки меняют цвета при созревании, сначала они красно-синие, затем ярко-зеленые, а потом темно-коричневые. Ветвистая корневая система и очень пушистая наземная часть делают этот кустарник отличным средством против разрушения почв водой и ветром. Семена кедровой стланниковой сосны являются типичным кушаньем многих тундровых зверей и птиц.
С асфальта грузовичок свернул на грунтовую дорожку, которая извивалась, словно большой садовый шланг на маленьком дачном участке, и привела к берегу морского залива. Дальше автомобиль продвигался по песку чуть менее бодро, но тарахтел также весело, пока не уперся в Первую Речку. Нам пришлось покинуть уютный кузов, доверху забитый пожитками, натянуть болотные сапоги по пояс, и переходить её вброд, чтобы хоть немного облегчить участь автомобиля, который двигался следом, поднимая кучи брызг и фыркая двигателем по-бегемотьи. Сначала я не слишком понял, какой из водных объектов нам надо перейти, и подумал, что придётся пересечь сам залив. Так как ширина его была больше километра, а глубина не очень понятна, но заметно больше человеческого роста, то в голове пронеслись мысли о том, что вот сейчас и начнутся экспедиционные трудности (а возможно, что кто-нибудь из нас утонет). Когда узнал, что пересекать будем не залив, а всего лишь впадающую в него речушку, я облегчённо выдохнул и бодрой трусцой засеменил через неё к противоположному берегу. Затруднения возникли только у Девушки-Йога – она решила пройти немножко в сторонке от общего брода, и застряла сапогами в илистом дне, но была моментально выдернута из жижи бдительными Шкипером и Рулевым.
Далее автомобильчик снова принял людей в кузов, и проехал еще немного, после чего уперся во Вторую Речку, где снова нам пришлось натягивать сапоги и переходить эту преграду. Потом уже до самого маяка мы двигались без остановок.
Прибытие к конечной точке маршрута ознаменовалось громким лаем местных собак и не менее громкими криками радости местных жителей. Особо звонкие вопли издавала девочка лет десяти с диким выражением лица, отчаянно серо-голубыми глазами и экзотическим именем Мирослава (в дальнейшем я понял, почему она так обрадовалось – просто дитё любит конфеты, а у нас их всегда есть в запасе).
Всего на маяке постоянно проживают два человека – смотритель и его супруга. Летом на каникулы они привозят двух своих детей (вышеописанную девочку и хулиганистого мальчонку постарше). Кроме них на маяке периодически бывают в гостях рыбаки и другие местные жители. Всё тамошнее сообщество, включая людей, трех собак и четырёх кошек, показалось мне непривычно суровым на вид. Люди были вежливыми и доброжелательными, но при этом суровыми и подозрительными. Кошки не менее рыжими, чем наш Шкипер, и ещё более подозрительными, чем свои хозяева. Две собаки из трех – пожилая на вид немецкая овчарка Герда и розовоносый кобель лайки Дик, истошно лаяли, рычали и делали вид, как будто обвиняют нас, только что прибывших, во всех смертных грехах. Только огромный серый маламут Джек сразу расположил к себе. Он был совершенно неподозрителен, изо всех сил вилял хвостом, и весело скакал рядом, словно лохматый теленок, выпивший ведерко крепкого кофе.
Маламут – крупная собака, выведенная аборигенами Аляски в племени малемьют (откуда и происходит название породы) для работы в упряжке. Обычным окрасом для нее считается «волчий». Представители этой породы настолько близки к диким предкам, что не умеют лаять, а только завывают. Несмотря на устрашающий вид, маламуты в поведении сильно ориентированы на людей, поэтому их не используют для охраны. В экспедиции Джек часто сопровождал нас во время выходов в тундру, где крайне неудачно пытался охотиться на бурундуков, а также становился причиной возникновения всяких нелепых ситуаций.
Остаток дня мы разгружали привезенные вещи и наводили порядок в помещениях, где будем жить. Вечером Руководитель провел основной инструктаж по технике безопасности, касающийся будущих выходов на воду и поведения в тундре.
Пока я ещё не очень понял куда попал, и чем тут предстоит заниматься, но пока больше всего удивляют три вещи:
запах Охотского моря – от него за километры веет свежей соленой рыбой, йодом, снегом, льдом и водорослями;
непривычный холод – попасть из начала июля в самый конец октября было странно и неожиданно;
обилие песка – ветром он набивается в одежду, лезет в помещения и засыпает все дорожки возле дома, как будто мы все решили пожить в гигантской песочнице.
Жилище наше, находящееся практически на берегу залива, представляет собой просторный, старый, деревянный дом, который покосился во всех плоскостях, но до сих пор стойко выносит местные шторма и тайфуны. Он симметрично разделен на две части, в каждой из которой по две квартиры. Одна квартира принадлежит смотрителю маяка и его супруге (дальше буду называть их маячниками), квартира в другой части каждое лето служит пристанищем для экспедиции подобной нашей. Еще две квартиры пустуют и уже не подходят для жилья.