– Север…
– Уйди, не до тебя, – произнес я одними губами, осторожно отводя от лица ветви.
Не знаю, обиделась ли Эсси. Мне в самом деле нельзя было отвлекаться.
Запах усилился, теперь к нему примешивался другой, более слабый, но отчетливый. И тоже очень знакомый.
Темная туша впереди заворочалась. Для волка великовата, да и не может здесь быть никаких волков, я говорил уже. Для медведя… запах не тот.
«Ну ладно, что тянуть!» – подумал я, проломился сквозь последний куст, отделявший меня от опасности, и оказался с нею нос к носу. Нет, вру. Мой нос находился где-то на уровне плеча этой самой опасности.
– Ньорт? – пророкотало сверху.
– Хадрисс?! – Я не успел опомниться, как оказался в могучих объятиях. – Твою мать, поосторожнее! Кости переломаешь!
– Прости, вечно забываю, какие вы хрупкие, – фыркнул он и выпустил меня.
– Ты как тут оказался? – спросил я, пряча нож.
– А ты? Я думал, вас всех положили. – Хадрисс сел наземь и шумно почесался. – А тут чую – запах знакомый, решил, мерещиться начало…
– Мой отряд уцелел, – пояснил я, присаживаясь рядом на корточки. Так я хотя бы мог смотреть старому знакомому в лицо, не задирая голову. – Мы в запасе стояли. Ну и… сам понимаешь, там оставаться было нельзя, я и решил двинуть куда подальше.
– Вот и я тоже, – хмуро ответил он и снова почесался. Потом насторожился: – Это еще что?
– Кто он такой? – прошелестела над ухом Эсси. – Ты его знаешь, Север? Это ведь не человек, правда?
– Угу, – ответил я.
Физиономия Хадрисса менялась на глазах: выдалась вперед нижняя челюсть, глаза утонули под тяжелыми надбровными дугами, заострились уши… Он шевельнул ими, принюхался и довольно ухмыльнулся, показав крупные желтоватые клыки.
– Да ты, никак, собственным духом-хранителем обзавелся! – Слова его звучали немного нечленораздельно, что и немудрено, с такой-то пастью.
– Почти, – ответил я. – Слушай, ты не мог бы принять какой-то один облик, а? От этих твоих частичных превращений свихнуться можно!
– Ладно… – буркнул он.
– Он меня видит? – не отставала Эсси.
– Ты видел что-нибудь? – спросил я Хадрисса.
– У тебя за плечом мотается кто-то. Вроде бы дух, – сказал он уже вполне разборчиво. – Где взял?
– Случайно нашел. А слышать ты что-то слышишь?
– Не, – мотнул Хадрисс лобастой головой. – Вот сейчас я его и не вижу уже почти, так, чувствую едва-едва. А он что, еще и разговаривает?
– Она, – поправил я. – Ну, понятно… Звери привидений видят, люди – нет.
– Похоже на то.
– А… он кто? – опасливо спросила Эсси.
Клянусь, она пряталась у меня за спиной, хотя чего ей-то уж было бояться, ума не приложу.
– Оборотень, – ответил я.
– Ой… Я думала, это сказки…
– Много кто так думал.
Не верьте тем, кто говорит, будто оборотни превращаются в волков лишь в полнолуние. Может, конечно, и такие есть, да только я не встречал. Ну какой из Хадрисса волк? В человеческом обличье он на голову выше меня (а я та еще оглобля) и значительно шире, а уж силища у него вовсе непомерная. Вон, сидит, скалится, до глаз зарос черной курчавой бородой… Впрочем, у него и руки, и грудь – все в густой шерсти.
Оборачивается он, конечно, не волком, а какой-то непонятной зверюгой. В общем, если сейчас Хадрисса поставить на четвереньки, примерно то самое и получится. Да и превращения настоящего не происходит. Просто плоть как-то перераспределяется (каким образом, они и сами не знают), и оборотень опускается на четыре лапы, почти теряет возможность говорить (но не соображать!), зато обретает чудовищную скорость и возможность рвать противника клыками.
А если тот же Хадрисс обернется только наполовину и возьмет в руки меч или хотя бы дубину, я не завидую ни тем, кто попадет под его удар, ни тем, кому удастся подобраться вплотную. Я сам однажды видел, как оборотень цапнул одного такого шустрого за физиономию… Не знаю, в общем, выжил ли тот парень. Без лица это как-то проблематично.
– Далеко идешь? – спросил Хадрисс, поправляя кожаную безрукавку и одергивая короткие штаны. Ничего другого он никогда не носил, с одеждой у оборотней проблемы.
– На север, – ответил я. – Куда ж еще? А ты?
– А я, наверно, на восток подамся, – сказал он, подумав. – Подальше отсюда.
– А почему не домой?
– Ты что? – покосился он на меня. – Какое теперь «домой»… Я ведь всю стаю потерял.
Да, без стаи Хадриссу на родину лучше не соваться. Этак он мигом окажется на положении младшего в родном клане, а он ведь уже не щенок! Нет, не думаю, что ему так уж сложно будет завоевать достойное место, а то и выйти в вожаки, но… нужно ли ему это? Грызться с молодыми и борзыми соперниками, подминать их под себя…
– Всю? – повторил я, только сейчас сообразив. – И Вуррум?
– Я ее добил, – помолчав, произнес Хадрисс. – Ей задние лапы сожгло до кости…
Он жестом показал, откуда и докуда. Ясно, ее было уже не вытащить.
– Она так выла… – добавил вдруг он, а я не нашелся, что сказать.
Сколько помню, они с Вуррум всегда были вместе. Кажется, у них даже родился сын, но о его судьбе я ничего не знал, поэтому поостерегся спрашивать. Хадриссу и так нелегко.
– Мне повезло еще, – сказал он после паузы. Эсси хранила потрясенное молчание. – Только лапу перебило, да шкуру подпалило. Выполз кое-как.
– Помочь лубок наложить?
– Не, – мотнул он головой, – зажило уже. Обернулся пару раз, вот и все.
Верно, я и забыл: на оборотнях все заживает очень быстро, а при превращении – тем более. Вуррум вот не повезло: при ее ожогах для заживления просто не хватило бы массы тела и сил на смену облика.
– Вот, – продолжил Хадрисс, – добрался досюда. А тебя чего в лес занесло? Ты ж человек человеком, шел бы себе по дороге!
– Обстоятельства, – вздохнул я. – Сам знаю, проще всего было бы прокаженным прикинуться, к такому никто не подойдет. Рожу тряпкой замотать, плащ накинуть…
– Э, ты не вздумай! – рыкнул он на меня. – Подойти не подойдут, издалека стрелами утыкают!
– Погоди, но их никогда не трогали, – нахмурился я. – Я же помню, еще когда хозяину не служил, в банде был, нам из города надо было смыться, а никак, нашумели слишком… Ну, мы поймали одного такого, пустили впереди – так нас не то что досматривать не стали, чуть не вприпрыжку побежали ворота распахивать! Тот мужик кочевряжился, конечно, мол, все одно к Великому Нижнему скоро, не стану душегубцам помогать… Только живо убедился, что если откажется, помирать будет долго и больно, куда хуже, чем от своей болячки.
– И кто ж его убеждал? – заинтересовался Хадрисс.
– Да нашелся у нас один умелец, – махнул я рукой. – Ему уж все равно было, проказа там или не проказа: у него гнилая горячка началась – стражники стрелой достали. Он хотел, чтоб хотя бы остальные живыми убрались.
– А-а… В общем, все равно не вздумай, – сказал оборотень. – Теперь сперва стреляют, потом разбираются. Боятся, что этак вот какой-нибудь колдун или кто-нибудь вроде меня переодеться может. Понял?
– Понял, – серьезно ответил я. Жаль, хороший план пропал! – Хадрисс, послушай… Ты ведь в лесу нипочем не заблудишься?
– Еще бы!
– Так, может, проводишь меня до реки? Я думал по ручью спуститься, но…
– Э! Этот ручей в болота уходит, я как раз с той стороны пришел, – перебил он.
– Ну вот видишь! Я в лесу ни на что не гожусь!
– Ладно, – сказал Хадрисс, подумав. – Провожу. Все едино торопиться некуда, а так хоть рожа знакомая…
– Только вот что, – остановил я. – Со мной двое людей и конь. Если ты сожрешь людей, я огорчусь, но не сильно, но если тронешь коня – обижусь всерьез. Ты меня знаешь.
Хадрисс громко фыркнул и засмеялся, блестя зубами.
– Охота была! – проговорил он. – Я позавчера оленя задрал. Тощий, правда, но даже я целиком не осилил. Там осталось еще. По такой погоде мясо вроде не сильно испортилось, сгодится.
– Спаситель, – искренне сказал я. Вот, значит, чем еще тут пахло! – Бери своего оленя и пошли. И еще – меня теперь Севером называют.
– Да хоть Югом, – отмахнулся он, копошась в кустах. – Веди, где там твой обоз?
– Пойдем. Меч только подберу…
Когда мы выломились из кустов, Злата ахнула и обеими руками вцепилась в Золота. Спасибо, в обморок не грохнулась. Парень же подался вперед, закрывая девушку собой, и зашарил рукой по бедру – похоже, оружие искал. Правда, у него, кроме того ножа, что я ему дал, ничего не было, но как раз про него Золот вспомнил не в первую очередь. Поведение его показалось мне любопытным: это ребятам вроде меня все равно, что под рукой, а благородные первым делом за меч хватаются (или шпагу, неважно, какое оружие нынче в ходу). Хм, может, он и не вовсе безродный?..
Достойнее всего повел себя Везунчик: он только фыркнул и попятился, настороженно прядая ушами. Впрочем, что ему оборотень после нашего с Эсси общества!
В общем, я всех их понимал: Хадрисс выглядел очень внушительно. Не всякий день встретишь в лесу полуодетого громилу, с ног до головы заросшего буйным волосом, босого, да еще с половиной оленьей туши на плече! Туша была местами обглодана, но я на такие мелочи не обращал внимания и считал, что остальным тоже лучше не приглядываться.
– Не поверите! – сказал я. – В этакой глуши знакомого встретил! Это Хадрисс, он… гм…
– Лесник я, – пророкотал тот, сгружая свою ношу аккурат под носом у Золота.
– Точно, лесник, – поддержал я. – Это Злата, это Золот, вон там Везунчик. Повезло нам, мальчики и девочки, Хадрисс проводит нас до Фойры!
Радости на их лицах не наблюдалось. Эсси тихо хихикнула: кажется, она уже перестала бояться оборотня, а может, ей просто нравилось смотреть, как перекосилось от испуга хорошенькое личико Златы.
– Уж не заплутаете со мной, – поддержал он. – Эк вас занесло! Ну да ничего, там подальше оленья тропа есть, по ней и пойдем. Там и коню в самый раз будет, чего по бурелому-то лазить… Север, развел бы ты костер, что ли? Похоже, твои ребятишки вот-вот от голода помирать начнут!
– Золот, живо хворосту собери, да посуше! – скомандовал я. Пришлось повторить дважды, прежде чем парень опамятовался и отцепил от себя руки Златы.
– Командир! – с уважением сказал Хадрисс, позаимствовал у меня нож и принялся разделывать тушу. Ясно было, что сегодня мы уже никуда не пойдем: пока костер наладим, пока мясо зажарим, уже и на ночлег пора будет останавливаться. Ну, надеюсь, с таким проводником мы наверстаем упущенное… Впрочем, куда нам торопиться? – Фух, до чего ж тут весна гнилая, льет и льет, льет и льет… Ненавижу в луже ночевать! Да, Север, а чего ты парня за хворостом погнал? Вон у вас целая куча!
– Это, я так полагаю, не хворост, а лежанка, – взглянув на гору лапника, решил я. – Для сиятельной княжны. Ты смотри, шустрый малый, сколько нарезать успел!
– Угу, и навалил кучей, – фыркнул он. – Ты это, пока я тут по хозяйству, шалаш устрой, что ли? Смотри, с девки ручьем льет!
– И когда это я еще и нянькой заделаться успел? – проворчал я, но взялся за дело.
Шалаш на двоих – дело несложное, я управился как раз к тому моменту, как вернулся совершенно мокрый Золот с охапкой хвороста, а Хадрисс закончил резать оленину.
– Запаливай, – сказал он мне. – А я пойду помоюсь и кости подальше выкину.
Я видел, что на одной оленьей ноге осталось предостаточно мяса, и понимал, что это означает: Хадрисс собирался перекусить подальше от остальных. Он мог есть обычную человеческую пищу, но мясо предпочитал употреблять сырым.
Ну, это не мое дело, а его еще стоит поблагодарить за проявленную душевную чуткость: не уверен, что Злата не полезла бы с визгом на дерево, примись Хадрисс с хрустом грызть хрящики…
– Он вроде совсем не злой, – произнесла Эсси, до сего момента хранившая молчание.
– Оборотни вовсе не обязательно тупые чудовища, – ответил я, прикрывая ладонями слабый огонек. Ага, вроде занялось!
– А откуда ты его знаешь?
– Воевали вместе.
– С кем воевали?
Я покосился на нее через плечо и ответил правду:
– С людьми.
– Погоди! – Эсси придвинулась ближе и заглянула мне в глаза. – Но ты ведь тоже человек! Странный, но не настолько, как Хадрисс! О чем же ты говоришь?
– Пойду коня напою, – сказал я громко, взял Везунчика под уздцы и повел прочь. – Золот, за огнем смотри! Погаснет – сам разжигать будешь!
– Ты не хочешь, чтобы они слышали? – спросила Эсси.
– Потрясающая догадка. Тебе бы в прорицательницы податься, цены б не было.
– Не смейся! Я ведь ничего не знаю о том, что тут творилось все эти годы…
Я промолчал и не произнес ни слова до тех пор, пока мы не добрались до ручья.
– Эсси, – сказал я наконец. – В твое время о смертознаях слыхали?
– Конечно, – ответила она удивленно. – Они с дальнего юга, их много было, и с ними все время воевали. Я даже могу вспомнить, с кем именно и когда. Ну, у нас их не бывало, только вербовщики часто появлялись, искали солдат, но никто не хотел идти. Говорили, в армиях смертознаев не только люди, там чудовища всякие и… – Она осеклась. – Север…
– Ну, продолжай, – подбодрил я, – ты все верно рассказываешь.
– Там были такие, как Хадрисс? – тихо спросила она. – И… ты тоже? Тоже пошел в такую армию?
Я кивнул.
– Но зачем?! – воскликнула она.
– Так получилось, – уклончиво ответил я. – Я был… так, серединка на половинку. То ли простой бандит, то ли наемник. А смертознай платил отменно. Попробовал бы не платить, у него бы половина войска разбежалась от его же собственных мертвяков!
– То есть?..
– Ну, мертвецов ходячих, – пояснил я. – Я ими командовал, кстати, потому что небрезгливый уродился. А Хадрисс… По правде, не знаю, чего его туда понесло. То ли на родине места не нашлось, то ли славы захотел, то ли повоевать всласть решил… Он никогда толком не рассказывал. Но вот – пришел, стал служить. А уйти… Уйти, Эсси, было не так-то просто.
– Потому что смертознаи – колдуны, – сказала она полувопросительно.
– И поэтому тоже.
– Они клятву брали? Или заколдовывали?
– По-разному. Неважно… Я не слишком хорошо знаю, что творилось в твое время, – солгал я, – могу сказать только, что случилось теперь. Перебили смертознаев, и никакое колдовство им не помогло. У противника ведь тоже колдуны были, да и войско собрали большое… Наш с Хадриссом хозяин оказался последним, он в сражении погиб. Ну а мы, кто уцелел, попрятались. Сама понимаешь…
– Если кто-то узнает, чьей ты армии солдат, тебя убьют, – серьезно сказала она. – И Хадрисса убьют.
– Его в первую очередь, – спокойно произнес я. – Он же оборотень. Их и так-то всегда боялись, а уж смертознаева слугу тут же прикончат. Ты же его видела, ему не так просто за обычного человека сойти, вот и прячется по лесам…
– Да и ты на обычного человека, – передразнила Эсси, – не очень похож! Что лицом, что речью!
– Я родом из других краев, – терпеливо напомнил я. – Но ты права, мне тоже лучше не показываться. Пересижу где-нибудь, пока все не затихнет… Наверно, пару лет точно выждать придется: у хозяина было много нечисти, и вся она разбежалась, как он концы отдал. Долго еще ловить будут!
– А что потом? – спросила она.
– Всегда хотел посмотреть мир, – честно ответил я. – Потому и из дому ушел. Но как-то не заладилось, я все больше какие-то логова да дороги видел. Может, теперь что получится…
– Это хорошо, – серьезно сказала Эсси. – Я тоже хочу побывать в чужих краях. Я ведь никогда не покидала Ольсию! Удивительно, Север… Вот уж не думала, что моя мечта может сбыться вот так!
– И тебя нисколько не беспокоит, что я служил смертознаю, зловредному колдуну? – поинтересовался я.
– Если ты наемник, для тебя нормально служить тому, кто больше заплатил, – хладнокровно ответила она. – Ты ведь сам не колдун? Нет? Ну вот! Да и все равно бояться мне нечего, я уже умерла, если ты не забыл.
– То-то ты от Хадрисса шарахалась!
– Ну, – смутилась Эсси, – я не ожидала такого… Но он в чем-то даже симпатичный, разве нет?
– Ага, – ответил я и не стал рассказывать о том, каков оборотень в бою. Незачем юным девушкам о таком слушать. – Пойдем-ка обратно, пока те двое костер не проворонили…
Как ни странно, Золот вполне справлялся с ролью кострового. Видно, ему доводилось и под дождем поддерживать огонь. Может, на охоте бывал? Или в походе? Кто его разберет! С виду-то мальчишка мальчишкой…
Расспрашивать его, впрочем, я не собирался. Тем более тут и Хадрисс подошел. Встряхнулся как собака и уселся у костра.
– Вообще-то бабам положено готовить, – сообщил он, поглядев на Злату. Та только съежилась под двумя плащами. – Но тут, вижу, случай не тот. Испортит хорошую еду! Дай-ка, Север, я сам… Сколько помню, у тебя все время горелые подметки получались!
Он врал напропалую: я никогда ничего при нем не готовил, и уж тем более нам не доводилось вечерять у одного костра. Однако не могу не отметить, ложь оказалась удачной: уже и Злата перестала дрожать, и Золот вьюном вился вокруг громадного Хадрисса – то подай, это принеси… хорошо, у меня соли немного было, таскал с собой по старой привычке. Мертвяки сильно ее не любят отчего-то. Если совсем уж наглый привяжется, можно ему в гадкую рожу сыпануть. Ненадолго, но отстанет.
Не знаю, отчего так, да и сам хозяин, по-моему, не знал. Это у его предков надо было спрашивать, но где теперь те предки… Надеюсь, сидят во владениях Великого Нижнего у холодной золы давно прогоревшего костра!
Я же занялся Везунчиком: чистить его было нечем, разве что пучком прошлогодней травы обтереть, но и то ладно. Сбруя вся мокрая, и не просушишь ведь толком, а попону хоть выжимай! И как его завтра седлать? Хотя если верхом все равно никто не едет, можно и обойтись. А седло вон Хадрисс на плечо закинет. Он такого веса и не заметит…
Я воровато оглянулся, вынул припрятанный сухарь и сунул Везунчику. Тот живо схрупал угощение и ласково фыркнул мне в лицо, негодяй.
Дождь понемногу перестал.
«Если повезет, завтра развиднеется», – подумал я, поглядев на далекое серое небо над верхушками голых деревьев.
Ан нет, не совсем голых, они уже подернулись зеленоватой дымкой, теперь я отчетливо это видел!
– Хорошо! – сказал я вслух, почесал в затылке и выудил из волос какой-то сучок. Зацепился, наверно, когда я по кустам лазил… Да, точно, я тогда чуть половину кожи с черепа не содрал!
Судя по всему, на голове у меня творилось невесть что, так что я распутал ремешок, вытряхнул из волос (не особенно чистых, кстати; пойти, что ли, макнуться в ручей?) мусор, кое-как пригладил их пятерней и собрался снова связать в хвост, как вдруг почувствовал прикосновение к левому локтю.
Это оказалась Злата, выбравшаяся из убежища.
– Возьми, – сказала она тихо и протянула мне костяной гребешок. И где только прятала! – Как он служил мне, так пусть теперь служит тебе, и…
– Ну… – начал я, собираясь поблагодарить, и уже протянул руку, но тут же получил по пальцам.