– Привет.
– Привет, – неуверенно ответила Сара и перевела взгляд на брата.
– Да отцепись ты от него! Иди суп ешь, зря готовила что ль? – проворчала Зоя Матвеевна, увидев явно неприлично обращающегося с гостем внука. – Привет, Филя, давно тебя не видела. Уезжали куда? Ну, в общем, неважно, пойду чайник поставлю.
Понурый теперь мальчик пошел вслед за бабушкой на кухню, а Сара, все такая же растерянная, пригласила гостя в комнату. Филипп расположился на стуле между вешалкой и столом, а девушка присела на кровать, положив руки на коленки. Оба молчали и мельком смотрели то друг на друга, то на вещи в комнате. Сара давно не видела одноклассника, не понимала какая кошка межу ними пробежала: она помнила, как они раньше дружили, пусть и нечасто встречаясь вне школы последнее время, а теперь он не писал ей (при падении с лестницы телефон Сары разбился, и нужен был новый, но, когда она зашла в свои социальные сети и мессенджеры через ноутбук, обнаружила, что чат с Филиппом (и некоторыми другими знакомыми) был удален по непонятной ей причине); не пытался осведомиться о ее здоровье у родных, не пришел навестить ее в больнице – все это огорчало ее. Она не знала, как должна вести себя с ним, виновата в чем-то или нет, и в голове непрерывно звучал вопрос: «Зачем он пришел?».
– Ну… может, чаю?
– Можно, – и Сара вышла из неуютной нынче комнаты, а через пять минут принесла две кружки с чаем и шоколадку.
– Вот. Твоя – оранжевая, с сахаром. Ты будешь? – Она поставила перед ним округлую яркую кружку и начала открывать плитку шоколада.
– Да, спасибо, – он сделал глоток сладкого чая из давно знакомой кружки и потянулся за долькой шоколадки, которую она ему протягивала.
– Зачем ты пришел? – раздался как гром средь ясного неба давно мучавший ее вопрос.
– Ты не отвечала на мои сообщения, я думал ты совсем меня игнорируешь и решила прекратить со мной… Со злости удалил наши переписки. А потом прошло две недели, и ты так нигде и не появилась. Я звонил – ты не отвечала. Решил прийти, и пришел. Что было? Почему?
– Телефон разбился. Я упала с лестницы и лежала в больнице.
– Прости, бедная! Я такой мудак! – ком подкатил к его горлу, и лицо побагровело. Он закрыл лицо руками.
– Почему ты думал, что я могу тебя игнорировать? Мы же лучшие друзья?! Почему нельзя было позвонить маме, бабушке, да даже Дане? Я не понимаю… – на ее глазах были слезы. Все это время, как пришла в себя, она думала, почему он не пришел к ней в больницу, почему не пришли и Аня, Марена, Верочка? Почему друзья, которые были ей так дороги когда-то, бросили ее?
–Друзья? Хах.
– Что вообще произошло? Я ничего не понимаю. Филя, у меня амнезия – я с прошлого лета ничего не помню, что ты от меня хочешь?! – злость пробудилась в ней. Она не могла понять, в чем виновата и в чем ее обвиняют.
– Ты не врешь? – удивленно, но с подозрением спросил парень.
– Не врет. Правда не помнит – головой ударилась, – сказал стоящий в дверях мальчик, которому было очень интересно, о чем они спорят.
– Даня, не встревай! Иди помоги бабушке чем-нибудь, – и снова огорченный мальчик ушел в кухню. – Что ты так на меня смотришь? Да не помню, доволен? Что было-то, за что ты так со мной? – разгорячившись, продолжала Сара.
– Прости, я же не знал… не думал… то есть… прости, – он потер лицо руками, разгладил лоб и тяжело вздохнул. – На выпускном перед твоим уходом я дал тебе книжку… а вот, кстати, и она. Я хотел, чтобы ты полистала ее, кое-что нашла и ответила… Но тут прибежала Аня с каким-то парнем, ты последнее время постоянно о нем говорила с ней, не знаю, о чем конкретно. Он искал тебя, и ты так заулыбалась, покраснела, сказала «спасибо за книгу» и ушла с ним. Я потом искал тебя, но Аня сказала, что ты уже не придешь. Уже было утро, часа четыре утра, и я пошел домой. Ждал, когда ты напишешь мне, позвонишь… Но ты молчала, а потом игнорировала меня, я так думал тогда. Я думал, ты прочитала мою записку и не захотела со мной говорить… да я, в общем, не знал, что думать. Прости, Боже, Сара, я же не знал, что с тобой что-то случилось!
– С каким парнем? Я же ни с кем, кроме тебя, не общаюсь?
– Да я понятия не имею!
– Ладно, прости. Про какую записку ты говоришь? – Сара хотела разгадать загадку, но поняла, что Горелов ничего не знает, и расспрашивать его будет неправильно. Его явно задевала эта тема.
– Ее нет! Страница двадцать восьмая – здесь она была… – он держал в руках книгу в серой обложке, перелистывал страницы, но не мог найти то, что искал.
– Она была в книге, а теперь ее нет?
– Да.
– Наверное где-нибудь выпала. Стой, я же шла с выпускного с этой книгой, а потом в тот же день, но позже, куда-то бежала и упала… Может, тогда она выпала? Или книга была уже здесь… Точно, Даня же знает, что это ты дал мне ее, значит, она была дома до падения…
– Может, у него спросим?
– Да, давай. Даня! Даня, иди сюда, есть вопрос! Зайка!
– Что?
– Серая книга – ты сказал, что Филя подарил мне ее, откуда ты это знаешь?
– Ты пришла утром, а мне тогда не спалось, и я встретил тебя. Ты дала мне книгу и сказала положить ее на твой стол, я спросил, что за книга, а ты сказала, что тебе ее Филя подарил, а потом ушла, – рассказывал мальчик, явно радуясь тому, что они заинтересованы в нем.
– Куда ушла?
– Я не знаю, ты не сказала, когда я спросил.
– А не видел со мной никого?
– Нет, ты одна зашла, а в подъезд я не заглядывал.
– Ладно. Спасибо, зайка, а теперь выйди, пожалуйста, – сказала задумчивая девушка.
– Стой, а записку ты никакую не видел? В книге, или, может быть, она выпала из нее? – поторопился спросить Филипп, пока Даня не ушел.
– Не, не видел ничего такого, – сказал мальчик и вышел.
– Значит, она выпала где-то, пока я шла…
– Может быть. Или ты нашла ее и выкинула, – побагровев, тихо сказал молодой человек.
– Что ты? Как я могла с тобой так поступить? Вот так ты обо мне думаешь?
– Я не знаю, что думать.
Снова повисло молчание, но теперь не неловкое, а озлобленное. Его нарушила успокоившаяся Сара:
– Что там было хоть? – не смотря на него, тихо сказала девушка.
– Это не важно. Там… – его прервал зазвонивший телефон, – Да, мам, ало. Хорошо, сейчас спущусь, давай. Мне надо идти. Мы едем на неделю на море, я ненадолго зашел, родители уже приехали за мной, прости.
– Хорошо.
Уже в дверях девушка спросила об их общей подруге, на что Филиппп Горелов ответил:
– Она в Москву уехала поступать. Помнишь, она собиралась? Разве ты не видела в группе?
– Нет, пока не заходила туда… Пока! Ты заходи, как вернешься.
– Хорошо, – с грустной улыбкой, такой же как у Сары, ответил он.
Как ушел Филя, Саре захотелось посидеть одной и подумать. Скоро, после юноши, бабушка с братом ушли на рынок, и девушка осталась одна. Она чувствовала опустошённость, грусть, почему-то ей хотелось плакать. Она свернулась калачиком на кровати и заснула.
Когда она узнала, что ее телефон разбит, она сильно расстроилась, что многочисленные любимые фотографии не удалось сохранить. На новом смартфоне, который вечером этого дня привезла ей мама, она открыла вновь установленный любимый мессенджер, где были все важные для нее чаты. Переписки с Филиппом не было, как и раньше. Она нашла его номер среди контактов и отправила стикер – кот дергает лапкой, пытаясь поймать игрушку. Нашла их группу – Аня действительно писала несколько дней назад о том, что уезжает и просит прощение, если не будет отвечать им какое-то время – очень много дел. Нашла группу класса – после выпускного остались несколько фотографий, а потом беседа умерла – ни одного сообщения. Вспомнив про подруг, она нашла переписку с Верочкой, последнее сообщение – «Конечно! Обязательно нужно сходить. Давай позже спишемся». Сара звала подругу в театр еще в конце мая, но ответа до сих пор не последовало. Потом открыла переписку с Мареной: они обсуждали прошедшие экзамены, очередного парня Марены и поход в клуб, на что Сара постоянно не соглашалась. В переписке, особенно последних перед выпускным дней, упоминалось имя «Костя». Сара знала только Костю Цветкова – одноклассника, но речь шла явно не о нем. Девушку раздражало то, что она ничего не помнит, и теперь у нее раскалывается голова от мучительных раздумий и проходит мимо долгожданное лето. Её снова потянуло в сон и, решив, что нужно будет скорее прочитать дневник и во всем разобраться, она уснула.