Так озаглавил свою знаменитую книгу один из тех, кого мы называем новомучениками XX века, кто пошел на смерть ради нашей с вами жизни, архиепископ Иларион (Троицкий). Надеюсь, вы ее когда-нибудь прочтете… Но даже и в этой простой книжке о богослужении нам надо начать разговор с того же самого предмета.
Человек – это образ и подобие Бога. Но Бог один, а людей очень много. Почему? Если Он любит нас, то хватило бы Ему одного, в крайнем случае, двоих. «Всё – в человеке, всё для человека!<…> Человек! Это – великолепно!» – заметил некий литературный персонаж; но человечество в целом вызывает ряд невольных вопросов… Почему Бог нуждается в миллиардах наших братьев и сестер?
Ответ – если вы его еще не знаете – может вас сильно удивить. Ответ состоит в том, что Бог ни в чем не нуждается: на то Он и Бог. даваться в детали нет возможности (пришлось бы писать еще одну книгу, уже по богословию), но легко сообразить: если бы Он в чем-то нуждался, Он не был бы единственным началом бытия и источником творения.
А если так, то следует неизбежный вывод: множество людей нужны не столько Богу, сколько друг другу. Взаимная помощь необходима всем нам, жителям земли, – причем главным образом для того, чтобы на земном нашем пути преодолеть все препятствия, отделяющие нас от Неба.
Видели, наверное, – а может, и сами испытали, – как переходят вброд горную реку? Несколько человек становятся в кольцо лицом к центру, крепко-накрепко хватают друг друга за плечи, слегка наклоняются вперед и, словно единое многоногое существо, шаг за шагом уверенно пересекают стремнину, сопротивляясь яростному напору воды. А попробуй кто-нибудь преодолеть такую реку в одиночку, да еще с рюкзаком за плечами! Ревущая струя мгновенно собьет с ног – и верная гибель…
Вот так же устроена и наша жизнь. И вся огромная масса людей, ныне живущих и давно умерших, существует ради одной общей цели: служить друг другу на земных и небесных путях… Должны бы служить, но, к сожалению, бывает это далеко не часто: у всех нас есть недостатки (они же грехи), которые меняют дело. Грех разъединяет нас, разрывает наше кольцо, отдает на произвол беспощадным набегающим потокам.
По этой причине люди создают сообщества меньшего размера, где легче наладить взаимное служение: общины, племена, народности, сословия, нации. А между ними, как всем известно, – кому по собственному опыту, кому из газет и учебников, все по той же причине возникают противоречия, конфликты, вражда и войны на истребление. И тут уж многим бывает не до восхождения к Небу: гибнут люди не только телом, но и душой…
В таком случае, если Бог в самом деле любит нас, мы могли бы ждать от Него помощи! Уж, наверное, мог бы Он создать такое особое сообщество для взаимного служения, чтобы оно проникало во все народы, сословия и нации, было им добрым примером. Чтобы все, кто входит в него, могли бы, держась друг за друга и освобождаясь от греха, двигаться не к могиле, а к Небу. Нам самим такое не под силу, но Бог-то всемогущий: мог бы оказать людям такую милость…
Так Он и сделал.
Две тысячи лет тому назад Бог стал человеком. Он вошел в людскую массу, ничем не отличаясь от нас, восприняв в Себя все, что при суще нам, кроме греха. Тяготы земной жизни Он пронес точно так же, как и все мы, взамен же получил куда больше других: клевету, злобу, ненависть, предательство, беззаконный суд и безвинную страшную казнь через Распятие. А затем воскрес и стал первым из людей, кто прошел через смерть в бессмертие.
У Него было одиннадцать учеников, подавленных и напуганных Его казнью. Но после Его Воскресения все переменилось: ученики-апостолы (что по-гречески означает посланники) стали смело собирать вокруг своего Учителя новое сообщество из множества людей всех сословий, стран и народов.
В той среде были написаны все тексты, которые мы называем Священным Писанием Нового Завета. Там прошли земной путь и взошли в Небо все те, кого мы называем святыми. Это сообщество внесло огромные изменения в жизнь и мысли народов земли. Живет оно и сегодня, хотя за две тысячи лет утекло немало воды, а еще больше крови его мучеников. XX веке она обильно оросила русскую землю и продолжает течь в разных странах мира: недаром с древних времен эту кровь называют его семенем.
Возглавляет это сообщество Христос, и со стоит оно из верных Его учеников (как живущих среди нас, так и перешедших в иную жизнь) и бесплотных Небесных Сил. Сообщество это именуется Церковью. Мы пишем это слово с заглавной буквы, чтобы обозначить отличие от приходского храма.
Итак, что же у нас получается: в Церкви сходятся люди, которые служат друг другу, слушают Бога и вместе, общими усилиями, делают жизнь все лучше и лучше… Верно?
Нет, не так. Неверно. А если бы оно было «так», не было бы у нас никакого богослужения. Было бы только «человекослужение» – и в книжке этой не было бы проку. Много, много бед причинила и продолжает причинять человечеству такая ошибка!
Однако же не сомневайтесь: всему сказанному в Церкви отведено очень важное место. Есть тут и послушание Господу через исполнение Его заповедей, и общие усилия по исправлению жизни, и, конечно, служение друг другу, вплоть до жертвы собственной кровью… се это необходимо и очень важно, но далеко не достаточно. Почему?
Вспомните нашу цель: Небо. Не столько луч шей жизни приятной, богатой или спокойной – ищем мы в Церкви, сколько иной, новой жизни. Чтобы вслед за Христом преодолеть смерть, мы должны стать другими, стать похожими на Него, стать Ему родными. ходя в Церковь, принимая Крещение, мы получаем для этого возможность; а дальше возможность надо претворить в реальность. от она то, реальность новой жизни человека в единении с Христом, как ветви со стволом дерева, как части одного тела, и существует в Церкви с первого дня, и составляет в ней самое главное.
Вот в нее-то, в эту реальность новой жизни, и входим мы через богослужение. Точнее сказать, можем войти; а входим или нет – это уж как желает каждый: насильно нас никуда не втянут. Любовь не знает насилия. Любовь в главном своем значении – это жертва, самоотдача. Небо открыто для нас любовью Спасителя: Его Крестом и Воскресением.
Бог стал человеком не для того, чтобы Ему служили, – да и зачем это Ему Самому, если Он ни в чем не нуждается?.. Нет, Он пришел, чтобы послужить нам, отдать нам Себя в теле Церкви, рожденном Его жертвой, энергией Его любви.
Вот мы и подошли к ответу на вопрос, зачем Богу служение. Он любит нас и ждет ответной любви. Суть нашего служения вовсе не в слепом подчинении Богу и не в ожидании от Него наград; нет, мы отвечаем Ему любовью на любовь, стремимся служить Ему и друг другу как части единого тела, как члены единой семьи. Церковь – это большая семья, в служении которой человек соединяется с Богом (а семья, соответственно, – это малая Церковь).
Получается, что вся наша жизнь – это служение Богу, богослужение! Скажем так – и не ошибемся. На всех житейских путях, перекрестках и переправах через реки нас встречает Христос, и богослужение – это наше встречное движение к Нему.
Вот так и служат люди Бессмертному, Вечному, Неизменному и Всесильному Богу! Мы идем Ему навстречу, принимаем спасительный плод Его жертвы и в ответ отдаем себя Ему: приносим свою жертву молитвы и труда, стремясь войти в новую жизнь, стать другими, подобными и родными Ему… Поэтому самое главное в ответственном деле служения Богу происходит в Божьем храме.
И недаром каждый Божий храм именуем мы церковью, хоть и со строчной буквы. самой последней Своей притче, рассказанной Спасителем перед арестом и смертью, Он говорит так: что бы мы ни делали нашим ближним, окружающим нас людям, то мы делаем и Ему Самому. Делаем зло – причиняем Ему боль и скорбь; делаем добро – приносим радость и утешение, служим Ему… Ведь Бог принял человеческую природу, вошел в наш печальный, тревожный временный мир – и призывает нас в Свой мир вечной радости и добра.
Именно здесь, в храме, мы теснее всего смыкаем наше кольцо, крепче всего держим Его за руку. Здесь мы полнее и увереннее, чем где-либо, раскрываем себя перед Богом, допускаем Его к себе в сердце. И здесь же происходит самое лучшее, ценнейшее и важнейшее, что мы можем сделать друг для друга: служить, содействовать, способствовать, помогать в движении к Небу, к Богу, к спасению, к вечности. от почему так важно, чтобы богослужение стало своим для каждого из нас.
…Наверное, всем вам приходится иной раз слышать такие заявления: в Бога, дескать, я верю, а вот в Церковь не верю и в храмы не хожу. Бог у меня в душе, и суть религии не в богослужениях, а в чистой совести, добрых чувствах, порядочности и т. п. Не спешите ввязываться в спор: кто дал нам право заглядывать в чужую душу и судить чужую нравственность? Как знать: вдруг у них и в самом деле Бог в душе, а добропорядочность куда выше нашей…
Однако же идея «Бога в душе» поневоле вызывает большие сомнения. Вспоминается рассказ о знаменитом поэте, который пригласил в гости своего восторженного почитателя. Тот явился в назначенное время, сидит и ждет хозяина, разглядывая обстановку и размышляя, как отражается в ней личность живого классика… Вот и он! Каждая его черта: уверенная походка, царственная осанка, строгие, благородные черты лица, проницательный взгляд ясных глаз, скромный, но изысканный и безупречный костюм – все несет на себе печать бесподобного таланта, бесценного наследия бессмертной культуры… С воодушевлением приветствует гость великого поэта, чей образ он много лет носил у себя в душе, а тот отвечает, слегка усмехнувшись:
Извините, я не поэт. Я торгую свиной щетиной. Поэт живет в соседнем доме, вы ошиблись дверью.
Как бы нам не ошибиться дверью, воображая, что Бог у нас в душе, – причем с куда более прискорбными последствиями!..
Надо сделать и еще одно очень важное замечание по этому поводу как для сведения наших самоуверенных собеседников, так и для нашей собственной пользы. Оно прямо следует из всего того, что сказано выше о Церкви.
В самом деле, Бог один, а религий много, и Россия свободная страна. Рядом с нами, в России и повсюду на земле, живут верующие других традиционных конфессий, да и помимо них, действительно, каждый верует (или не верует) так, как находит нужным, и никому не дает отчета о своей вере или неверии. Никому, кроме Бога.
Ясность мысли, однако, требуется ото всех, независимо от религиозных убеждений и свободы веры. Нелепо бы выглядел человек, назвавшийся мусульманином, но при этом не признающий Мухаммеда пророком, – не правда ли? Столь же нелепо, если не хуже, положение «христианина», отрицающего Церковь.
И если бы человек был способен усилием воли или по щучьему велению «поселить Бога у себя в душе» или назначением религии было бы добропорядочное поведение, то, конечно же, в Церкви не было бы никакого смысла. Не было бы, впрочем, смысла ни в рождении Спасителя на земле, ни в Его страданиях и смерти, ни в Воскресении. Не было бы и христианства.
Выражение «научная фантастика», которое давно и прочно вошло в наш язык, не вполне соответствует английскому прототипу «science fiction». Более верный перевод был бы таким: «художественная литература с научным уклоном». Как видно, значение существенно шире… И в этой «научно-художественной» литературе хоть и нечасто, но попадаются очень яркие и правдивые притчи, где «науки» нет никакой, да и «фантастики» тоже не больше, чем в классических баснях про волков, лисиц и ежиков.
Вот один из запомнившихся мне сюжетов. Огромный звездолет летит в межзвездном пространстве; люди в нем рождаются, живут, вступают в брак, рожают детей и умирают. Обо всем заботится автоматика: искусственный, «пластмассовый» мир комфорта, развлечений, беспечности и бескультурья. Но что удивительно: в некоторых семьях от отца к сыну в глубокой тайне передаются какие-то странные инструкции, схемы и правила. Дети, подчиняясь воле родителей, выучивают их наизусть, а что они значат и для чего нужны, никто не имеет ни малейшего понятия.
Так проходят долгие-долгие годы, сменяется поколение за поколением. Давно позабыта цель экспедиции – достичь далекой звезды, дать начало новой жизни человечества… Но вот уже двигатели заработали на торможение: в иллюминаторах все ярче сияет неведомое солнце, приближается и растет голубой шар гостеприимной планеты. Отключается услужливая автоматика. Что делать дальше?..
Наступает момент растерянности и отчаяния: конец привычной, беззаботной и комфортной жизни, угроза гибели… И вдруг выясняется, что тайные знания, полученные членами команды от безвестных далеких предков, – не что иное, как техника посадки звездолета.
Все, что казалось лишенным смысла, на самом деле было жизненно важными сведениями, о которых позаботились организаторы экспедиции. Они предвидели неизбежную деградацию команды звездолета, утрату культуры, забвение цели – но операцию посадки необходимо было выполнить вручную. Поэтому были приняты особые меры для трансляции этих знаний из поколения в поколение, для тех, кто увидит новую землю и новое небо. Среди всеобщего смятения несколько героев совершают сложный маневр – и вот в распахнутые люки уже врывается свежий ветер неведомых просторов…
Легко увидеть в этой занимательной истории множество аналогий с реальной жизнью. Тут и «пластмассовый мир», и парализующий технический прогресс, и утрата культуры, и потеря цели бытия, и неизбежный конец маршрута. И передача знаний от отца к сыну, конечно же, напоминает религиозную традицию (а слово traditio по-латыни как и раз и означает передача, предание).
Однако стоит обратить внимание как на сходства, так и на различия между вымышленным межзвездным путешествием и реальностью Церкви: в результате увидим связь закона веры с законом молитвы, с богослужебным обрядом.
Начнем с самого начала. Правила посадки звездолета сообщили членам команды в незапамятные времена, при старте экспедиции с Земли, и те хранят их, передавая потомкам в неизменном виде. Похоже на Церковь? Кажется, что да, похоже. Приходилось даже слышать: дескать, Господь Иисус Христос, воскреснув из мертвых, рассказал Своим апостолам, как надо молиться, поститься, креститься, кланяться, служить вечерню и утреню, петь на клиросе, красить яйца и печь куличи, какой длины носить юбку и какого фасона платок; якобы те все это запомнили и передали своим ученикам, а кто нарушит эти указания, тот пускай пеняет на себя…
Ущерб от таких «благочестивых фантазий» очень велик. сякая ложь причиняет вред, а ложь религиозная – во сто крат больший, чем любая другая. Христос действительно оставил Церкви немало «правил», – которые мы называем Его заповедями, но с формой обряда они напрямую никак не связаны. А что самое главное, Он остался в Церкви Сам и дал ей Святого Духа. Иначе она не была бы ни христианской, ни святой – и ее вообще бы не было: исчезла бы без следа, как исчезали и исчезают в житейском море бессчетные секты и религиозные течения.
Ясно, что космонавты, отправившись в полет, не взялись бы совершенствовать полученные на старте инструкции и разрабатывать новые… Церковь столь же бережно хранит свой закон молитвы, но не как мертвый груз, а как животворящую силу. Богослужение меняется, дополняется и совершенствуется так, чтобы оказывать нам наилучшую помощь, приносить наибольшую пользу. Только благодаря этому Церковь способна жить и расти, как растет дерево из семени или здание по проекту архитектора; только благодаря этому обряд способен служить людям, и люди – Богу (а не обряду).
Присмотритесь: богослужебный обряд развивается буквально на наших глазах. Миновал XX век с кровавым безбожным коммунизмом, и на пороге нового столетия, в 2000 году, наш календарь пополнился множеством святых новомучеников и исповедников. Иконописцы пишут их иконы, гимнографы составляют службы в их честь, историки трудятся над их житиями, разыскивают новые имена святых, отдавших жизнь за Христа и Церковь.
Другой замечательный пример. Благодаря укреплению международных контактов появилась возможность каждый год в день Великой Субботы (накануне Святой Пасхи) самолетом доставлять из Иерусалима в Москву светильник, зажженный от Благодатного огня в храме Гроба Господня. Тотчас же это пламя из столицы расходится по всей великой России, по со предельным странам. И вот уже чин пасхальной вечерни повсеместно обогащается новым элементом: встречей Благодатного огня, от которого молящиеся зажигают свои лампады и свечи.
Память о войне… Чем дальше в прошлое она уходит, тем важнее ее хранить. И Церковь добавила к своим уставным дням поминовения еще один день – 9 мая. Не исключено, что много веков спустя (кто знает, сколько еще стоять этому миру, сколько еще продолжится наш «межзвездный полет»?) историки будут писать диссертации о каком-то грозном и славном событии в конце II тысячелетия от Рождества Христова, свидетельство о котором они найдут в церковном календаре…
Посмотрим теперь, для чего предназначена традиция «правил и инструкций». На звездолете это очевидно: для успешного завершения маршрута. А пока полет продолжается, надо только аккуратно хранить их, но никакой прямой практической пользы, «здесь и сейчас», они в себе не содержат: обо всем заботится автоматика…
И хотя в жизни никакой «автоматики» нет и быть не может (ведь мы свободные существа), есть очень важная черта сходства между звездолетом и реальностью: наличие цели маршрута. Подобно космической экспедиции наша земная жизнь завершается в некий момент. И что будет дальше?.. Приведет ли она нас к новой земле и к новому небу или закончится катастрофой? Это зависит от того, как мы сохраняем и исполняем переданные нам «правила и инструкции».
Однако же и здесь, если мы не отличаем свою реальную жизнь от выдуманного космического полета, то впадаем в глубокую и опасную ошибку: якобы наши молитвы и богослужения, вкупе со всей религиозной традицией, имеют смысл лишь для завершения маршрута, для смертного часа. Якобы Господь Бог (или кто-то еще) подсчитает тогда наши поклоны и свечи, каноны и акафисты, добрые дела милосердия и послушания, сравнит их с нашими грехами, подобьет итог и одних пригласит к новой жизни, а других попросит на выход… И хотя такая картина на кое кого способна нагнать страху, она неверна, и, следовательно, вредна.
Почему? Вспомните, что было сказано о Церкви, о нашем движении по земному пути. Повторим, здесь нет «автоматики», здесь каждый наш шаг зависит от предыдущих шагов, здесь каждый шаг – это штурм бурной реки, это подвиг, малый или великий, но в любом случае подвиг веры, подвиг единения с Христом.
Поэтому закон веры остро необходим нам на каждом шагу нашей жизни – не для бухгалтерской отчетности, а именно для того, чтобы пройти по маршруту и достичь желанной цели, нового Неба и новой земли. Потеря или искажение веры – это вовсе не формальное нарушение каких-то правил; это утрата компаса на жизненном пути, утрата связи с Богом, утрата способности следовать за Ним.
И вот для того-то, чтобы дать нашим сердцам закон веры, чтобы он не оставался мертвой буквой, а жил и действовал внутри нас, чтобы он вел нас, словно компас, за Господом по узкой и опасной тропе, как раз и служит хранимый Церковью закон молитвы, «правила и инструкции», то есть богослужебный обряд.
Сложен, многогранен и глубок закон церковной молитвы; так ведь закон веры не менее глубок и сложен! Откройте на досуге самый простой учебник догматического богословия… А лучше посмотрите внимательно на Распятие, остановитесь и задумайтесь о том, что здесь произошло. Чем серьезнее задумаетесь, тем яснее станет сложность и глубина богослужебного обряда.
Есть еще одна особенность передачи знаний на звездолете: непостижимость и тайна. По сюжету истории в этом есть смысл: технику посадки звездолета надо было передать на много поколений вперед в абсолютно неизменном виде. Если бы она стала «достоянием гласности», то уж, конечно, нашлись бы охотники все переиначить по своему (в истории Церкви им подобны еретики, а в наше время – «богословы-любители»), и не видать тогда нашим космонавтам новой родины как своих ушей…
И снова оказывается, что есть желающие перенести подобный подход на церковную жизнь! Не приходилось ли вам в ответ на ваши недоуменные вопросы о богослужебном обряде слышать такие речи: «Не вашего ума дело… Вам не надо знать… Регент знает, а вы не суйтесь…»