Утро было пасмурным. Ночью выпал снег, который продолжался и сейчас. С трудом приподнимая тяжелую голову от подушки (мало спала или много выпила?), я нажала на кнопку дребезжащего будильника. Хотелось открыть форточку и выбросить этого монстра на улицу.
Потянувшись в постели, я пошевелила пальцами рук и ног. На сей раз пальцы свободно совершили все действия, которые им послал мой мозг. Я двинула одной ногой, другой, затем руками. Все в норме. Теперь я не была «коконом». Но вставать совсем не хотелось.
«Еще пять минут, – умолял внутренний голос. – Ну, самую чуточку. Самую малость».
Я закрыла глаза и почувствовала, что если в следующую минуту не спущу ноги с постели, то снова усну. Причем просплю очень долго и крепко.
Я открыла глаза, посильнее тряхнула головой, издав резкое «брр», и встала с постели. Посетив ванную, я сразу же перекочевала из нее в кухню, где первым делом заглянула в холодильник. Там было хоть шаром покати, и это несмотря на то, что совсем недавно я заглядывала в магазин и что-то там покупала.
Я снова чертыхнулась и стала искать сумку, чтобы сходить за продуктами и немного изменить декорации в холодильнике. Быстро одевшись и обувшись, а я умею быть шустрой, когда это требуется, я на всякий случай накинула себе на шею широкий шарф и отправилась в ближайший продовольственный магазин.
Там я спокойно купила все самое необходимое: сливочное масло, плавленые сырки, два батона, половину палки колбасы, упаковку макарон, десяток яиц, замороженные пельмени и чай. Затем доставила все это в дом, где взялась за приготовление пельменей и гренок, а потом уже и кофе.
На все это у меня ушло около часа, но зато я получила возможность спокойно перекусить и еще раз подумать. Впрочем, пробежка по уже известному, я имею в виду информацию, ничего нового не дала и моего решения относительно дальнейших действий не изменила. Так что, поев, я поставила грязную посуду в раковину, решив, что помою ее потом, и поспешила в свою машину.
Все вокруг, и строения, и деревья, и моя машина – за ночь надели пушистые снеговые шапки. Все погрузилось в зимнюю спячку, затихло. А снег валил крупными хлопьями, придавая окружающим предметам волшебные очертания. Казалось, ты попал в детскую сказку «Двенадцать месяцев».
Машина завелась быстро. Я прогрела мотор и выехала со двора, намереваясь посетить офис Баулова-младшего и познакомиться с его секретаршей.
Офис размещался в добротном двухэтажном здании. Охранник у дверей пропустил меня внутрь без особых колебаний, едва узнал, кто я и зачем сюда прибыла, правда, внимательно просмотрел мои документы. Затем он объяснил, где можно найти Марину Васильевну, таким было полное имя секретарши.
Я поднялась на второй этаж и открыла дверь с надписью «Директор».
В следующую минуту я столкнулась взглядом с женщиной, которую увидела вчера в ресторане. Невероятно, но факт: секретаршей Баулова была та самая крашеная блондинка, которая прошлым вечером «удила» мужичков в ресторане.
Я настолько опешила от увиденного, что не сразу нашлась. Секретарша, мурлыкая какую-то незамысловатую песенку себе под нос, не спеша разбирала бумаги, лежащие у нее на столе. Стопка была внушительная, но дамочка не торопилась с делом. Она брала листы бумаги по одному, вертела их перед глазами, точно оценивая, стоит ли тот или иной лист оставить, а может быть, лучше выбросить сразу в корзину, часть из них клала на угол стола, другие совала в папки.
Неспешные движения секретарши привлекали внимание и точно завораживали. Создавалось впечатление, что перед тобой красавица-пантера, выполняющая вполне обычные дела, но даже в этом случае озабоченная тем, как она выглядит со стороны.
Я тихо кашлянула, в надежде привлечь внимание этой персоны. Торчать у двери, словно истукан, и любоваться грациозной дамочкой я не желала, да и не имела возможности. Меня ждали дела.
Девица на мгновение замерла, затем, еще не поднимая глаз, натянула на лицо милую улыбку, наверное, решив, что это мужчина, и лишь после этого направила взгляд в мою сторону.
«Эту дамочку врасплох не застанешь, – подумала я. – Всегда готова пустить свои чары в бой за очередного ухажера».
Встретившись со мной взглядом, она не подала вида, что разочарована, и, мило улыбаясь, спросила:
– Вы по какому вопросу?
– Вообще-то, я к вам, – ответила я.
– Хм… – лицо девицы выражало явное удивление. – Ко мне? – переспросила она через пару секунд.
– Вы Сыч Марина Васильевна? – задала я вопрос.
– Да, я.
– А я частный детектив Татьяна Иванова. Веду расследование по поводу убийства вашего шефа. Бывшего шефа, – поправилась я.
– Как убийства? – Она посмотрела на меня так, будто я сморозила чушь. – Он же погиб в автокатастрофе?
– Да, погиб, – подтвердила я, направляясь к стулу, чтобы присесть. – Погиб-то погиб, – продолжила я, расположившись поудобнее на стуле, – но есть версия, что это не просто дорожно-транспортное происшествие.
– А что? – все так же удивленно смотрела на меня секретарша. Про себя я успела отметить, что она довольно мила. Темные, какого-то необъяснимого цвета глаза, неглубоко посаженные, но имеющие довольно длинный разрез, казались немного восточными. Кокетливо вздернутые брови, словно говорящие о том, что ей известно чуть больше остальных. Некоторую надменность наверняка в обычное время выражали и ее губы, которые сейчас скривились в непонятную извилистую полосу, так что рассмотреть их точное очертание было сложно.
– Похоже, что ДТП кем-то спланировано и удачно осуществлено, – ответила я, закончив осмотр красотки.
– Кем? – снова спросила она.
Глядя на эту дамочку и пообщавшись с ней пару минут, я подумала, что, кроме как удивляться и задавать вопросы, она ничего не умеет. «Хотя, – тут же отозвался мой внутренний голос, – еще она умеет „удить“ мужиков. И, надо отдать должное, у нее это очень здорово получается».
– А вот это я и хочу выяснить, – ответила я.
– Не может быть, – заявила она.
«О! Да мы еще и думать умеем. Это уже интересно! – улыбнулась я про себя. – И что же мы придумали?»
– Сергея Давыдовича не могли убить, – вынесла она свой вердикт. – Он никому не сделал ничего плохого.
– А вы?.. Вы могли бы убить его? – поставила я вопрос ребром.
– Я… – протянула та, вскинув глаза в потолок и надув губки. Видно, думает, решила я. – Я могла бы, – вдруг проговорила она через некоторое время.
Я даже опешила от такой прямоты. Я могла ожидать от нее всего, чего угодно, но только не этого. Теперь уже на моем собственном лице застыл безмолвный вопрос, который я не успела озвучить.
– Я могла бы, – снова повторила секретарша. – Если бы он изменил мне с другой женщиной.
«Вот так. Оказывается, все очень просто. Я, кажется, не ошиблась. Эту особу волнует только один вопрос, и у нее всего одна проблема».
– А он что, был вашим… другом? – Я не смогла правильно сформулировать вопрос, боясь спугнуть словоохотливую даму.
– Любовником? – поставила разом все точки над «и» та. – Нет. Мы не были любовниками. Он этого не хотел.
– Понятно, – проговорила я.
«Он не хотел. А ты была бы не против, – сделала вывод я. – Но тогда это вполне мог быть мотив мести. Хотя в такую развязку что-то верится с большим трудом. По-моему, это не версия. Проблем с ухажерами у дамочки нет. Вряд ли она станет себя загружать лишь потому, что шеф отказал ей во взаимности. Подумаешь, найдет другого. С другой стороны, полностью снимать со счетов эту версию тоже нельзя, – решила я. – При случае стоит немного понаблюдать за этой особой».
Может, вновь вернуться к этому Жоре Маляру и отработать версию с ним. В конце концов, он запросто может оказаться убийцей, он же конкурент, и, возможно, не только в бизнесе, но и в гонках.
«Действительно, а почему бы не наведаться к нему в офис и не побеседовать с ближайшим окружением, вдруг выплывет что-то интересное? – подумала я. – И даже, может, не в офис, а на одну из его точек. Порасспросить и о нем, и о его покойном друге. Наверняка Сергея в компании хорошо знали, начинали они как-никак вместе. Вот и убью одним выстрелом сразу двух зайцев. Эх, какая же я все-таки сообразительная», – похвалила себя я.
Подойдя к своей «девяточке» и стряхнув с ее крыши снег, я села за руль, завела машину и тронулась к офису Маляра. Там я уже была и адрес, соответственно, знала.
Впрочем, центральным офисом он назывался лишь потому, что, кроме кабинета начальника, на одном из его этажей находилась еще и бухгалтерия, а на самом первом – игровой зал. В целом же ничего особенного собой это место не представляло, так, обычный дом со всеми удобствами.
Добравшись до него, я не пошла в офис, а решила сначала заглянуть в игровой зал и попробовать навести справки там. Войдя в главный зал, я внимательно осмотрелась по сторонам. Здесь было по-настоящему красиво – новенькие игровые столы, барабаны, рулетки, уголок с кассой, стеклянный бар, а также несколько местечек, оформленных в виде занавешивающихся кабин, где можно было не только поиграть, но и просто отдохнуть на мягком диванчике. Была тут и сцена, на которой наверняка выплясывали по вечерам полуголые дивчины или пели страстными, томными голосами певички-самоучки.
Я по металлической лестнице, украшенной коваными перилами в виде фантастических цветов и листьев, поднялась наверх. Там все, конечно же, было совершенно иначе: белые, покрытые вагонкой стены, потолки с квадратными встраиваемыми лампами. На всех дверях – позолоченные уголки с номерами комнат, и больше никакой роскоши.
Я нашла кабинет с табличкой «управляюший залом» и, постучав, вошла. Первое, что я увидела, была девушка лет тридцати, в длинном строгом платье, правда, с весьма внушительным вырезом на груди. Волосы у нее были собраны в «ракушку», макияж нанесен строгий и немного тяжелый. Впрочем, таким же тяжелым, вернее, расстроенным, было и само выражение ее лица. В руке девушка держала бутылку с водой, которой поливала цветы, стоящие на подоконнике. Я сразу поняла, что это или бухгалтер, или секретарша.
– Извините, что побеспокоила, – произнесла я. – Я хотела бы переговорить с управляющим. Это возможно?
– Да, Сергей Иванович у себя. Скажите, по какому вы вопросу, и я доложу.
Я продемонстрировала ксиву. Девица тут же скрылась за соседними дверями. А вскоре пригласила войти, что я сразу же и сделала.
Сергей Иванович показался мне человеком неприятным и совсем недружелюбным.
– Мне уже сказали, кто вы такая, – окинув меня изучающим взглядом, произнес он. – Правда, не пойму, что же такое вас ко мне привело?
– Убийство, – коротко ответила я, наблюдая за его реакцией.
Ни один мускул на лице управляющего не дрогнул, лишь правая бровь вопросительно поползла вверх:
– А вы уверены, что с этим нужно обращаться именно ко мне?
– Хотела побеседовать со всеми, кто был знаком с бывшим компаньоном вашего директора и может рассказать о том, какие отношения у них были. А вы, насколько я могу судить, тут не первый год.
– О друзьях это, пожалуй, не у нас надо спрашивать, – развел руками Сергей Иванович. – Я в личные дела не посвящен, впрочем, как и остальные. У каждого есть друзья, но это не значит, что все их знают.
– Это так, но того друга, о ком я хочу расспросить, вы наверняка знаете. Фамилия Баулов вам ни о чем не говорит?
– Ах, Баулов! – вздохнул мужчина. – Как же, помню, где ж забыть. Он действительно с нами работал, но недолго. Затем отделился и занялся своим бизнесом.
– Все это мне известно. Дело в другом. Баулова на днях убили. Причем есть подозрение, что убийство совершено на почве конкуренции.
– И, конечно же, оно пало на Жору? – сообразил мужчина. Затем тут же усмехнулся и произнес: – Женщины, вы всегда так эмоциональны и совершенно не думаете. Первую мысль, пришедшую в вашу милую голову, вы считаете правильной и беретесь еще на ней настаивать, даже ничего не выяснив. Они друзья и разошлись тихо, не ссорясь. А конкурентов, их тут по городу пруд пруди, что же теперь, каждого отстреливать?
– Пока это только предположения, и мы их проверяем, – коротко пояснила я, заметив для себя, что слова о смерти друга директора этот человек произносит без особого напряжения и сожаления. – Поймите правильно: конкуренция не всегда бывает только в бизнесе. Конкурентами мужчины могут стать в увлечениях, а они ведь оба были любителями быстрой езды. Или же им могла нравиться одна и та же женщина, а значит, вполне может быть, что я права. Скажите, вы никогда не слышали, чтобы они из-за чего-нибудь ссорились? Может, один из них угрожал другому. Случались ли такие инциденты?
– Вроде бы нет, – задумчиво протянул мужчина. – С конкурентами Жора обычно сам работал, он эту часть работы никому не доверял. Вел себя всегда сдержанно, его за это уважали. Весь персонал в нем души не чает. Он человек редкого характера, всегда весел, но, если надо, бывает и строг. А коли наказывал кого, то непременно за дело. Так что не знаю.
– А он никогда не рассказывал об угрозах каких-нибудь, пусть даже и пустяковых?
– Он? Да если бы такие даже и были, он бы просто посмеялся над ними. Жора не из пугливых.
– Значит, думаете, он своего бывшего товарища ни при каких условиях не мог убить?
– Убежден, – уверенно заявил мужчина. – И не думайте, что я его выгораживаю. Просто действительно ссор между ними никогда не было. А что касается гонок, так тут если кто кого обыграл, это только еще больше заводит и вызывает дух доброго соперничества.
– А женщины? – напомнила я.
– А что – женщины? – усмехнулся он. – Сергей вообще в этом плане очень серьезный человек. Мимолетные связи, интрижки – не для него. У Сергея жена, которую он любит и ни на кого не променяет, у Жоры куча любовниц и ни одной серьезной привязанности.
– А раньше? – не отставала я. – Может быть, раньше, до того, как он женился на Оксане…
– Я слышал, что и раньше Сергей был разборчивым в связях. Кажется, до Оксаны у него была гражданская жена где-то во Владивостоке, он там служил. Да еще, говорят, он когда-то с Жориной сестрой встречался. Но все это было давно, а теперь для него никого, кроме Оксаны, не существует. Не существовало, – поправил себя Сергей Иванович.
В дверь постучали, и появилась уже знакомая секретарша. Напомнив о том, что у Сергея Ивановича назначена встреча, она удалилась, но разговор был уже прерван и возобновлять его как-то не хотелось. Я распрощалась и поспешила вернуться в свою машину.
Уже в своей «девяточке» я еще раз все проанализировала, все больше и больше убеждаясь, что убийство совершить Жора, конечно, мог, но реального мотива для этого вроде бы не было. Чтобы во всем разобраться, мне срочно требовалась сигарета. Может быть, пара– тройка затяжек и мои гадальные «косточки» помогут решить вопрос о том, что же делать дальше?
«Не слишком ли часто я беспокою свои „косточки“ в последнее время? – задала себе вопрос я. – Пожалуй, стоит пока с этим повременить и попробовать добыть информацию самой, без помощи свыше».
Я отбросила окурок в сторону и завела мотор. Теперь моя «девяточка» направлялась в сторону дома Бауловых. Вырулив на центральную трассу, я поспешила к дому заказчика.
Не испытывая затруднений на дороге, я очень быстро достигла места назначения. Отогнав машину на соседнюю улочку, так как возле подъезда места ей уже не нашлось, я покинула ее и пешком направилась к подъезду. После настойчивого вызова квартиры номер девять по домофону я услышала голос Баулова-старшего:
– Кто там?
– Татьяна Иванова, – ответила я.
– Проходите, – последовал ответ, и спустя какое-то время дверь открылась.
Старик был дома один. Шурша шелковым халатом и шаркая тапочками, он проследовал из прихожей в зал и расположился в мягком глубоком кресле, приглашая меня сесть в другое. Наблюдая за ним со стороны, трудно было поверить, что он незряч. По всей видимости, все предметы в доме стояли так еще до того момента, как он ослеп.
«А может, четкость его передвижений по огромной квартире выработалась с годами? – подумала я. – Вдруг он слеп от рождения или очень-очень давно?»
– Что нового? Какие проблемы? – поинтересовался он.
– Нового, к сожалению, практически ничего, – удрученно ответила я. – Я проверила всех знакомых вашего сына, фамилия или имя которых начинается с «Ма». Пока никаких зацепок.
– Да… – протянул старик. – Это плохо. Но, надеюсь, вы не прекратите свое расследование?
– Нет, конечно, – поспешила я его успокоить. – Но мне нужна дополнительная информация.
– Конечно, конечно, – сразу ответил Баулов-старший. – Все, что необходимо.
– Скажите, вы сами кого-нибудь подозреваете? – спросила я.
– Даже не знаю, – после непродолжительной паузы ответил хозяин дома. – Боюсь, что в данном вопросе я необъективен. У меня буквально все на подозрении. Это же мой единственный сын.
– Я вас понимаю. Но все же… Ведь это может быть не обязательно фамилия или имя. С «ма» начинаются и другие слова. Например, «мама», – попыталась я объяснить свои мысли.
Старик достал носовой платок. Вытер слезящиеся незрячие глаза. Аккуратно свернул платок и убрал его в карман халата. Какое-то время он молчал. Я тоже не решалась заговорить, давая возможность старику подумать.
– Вы правы, – через некоторое время проговорил он. – Только вот мамы у него давно нет, а другие «ма»… Стойте. Может быть, маляр?