После ухода Альфреда Аделия впала в оцепенение. Она лежала с открытыми глазами. И сколько ни пыталась, не могла сосредоточиться ни на одной мысли. Лишь обрывки воспоминаний подобно видениям непрерывной лентой мелькали перед ней. Никогда прежде Альфред не отстранялся от её тела. Он был нежным и напористым любовником. Ощущения их близости навсегда были стёрты из эмоциональной памяти страшными страданиями, пережитыми во время изнасилования. Этим воспользовалась Лида Померанец. Она вела себя сдержанно, но иногда опекала Аделию слишком ласково. Причём ласки эти были порывистыми, случайными, ненавязчивыми. Сначала они пугали девушку, особенно когда широкая ладонь Лиды скользила по её спине и мягко прилипала к ягодицам. Даже через грубую материю ощущалось тепло и энергия, идущая от её руки. Чаще всего объектом ласк становились ноги Аделии. После утомительных танцев Лида любила делать массаж своим ученицам. Это действовало не только расслабляюще, но и приносило какие-то незнакомые ощущения, напитывавшие тело новыми эмоциями. Через некоторое время Аделия сама стала с нетерпением ожидать этих прикосновений и даже ревностно отмечать, что Лида делает массаж другим женщинам чаще, чем ей. Поэтому, когда однажды в уже остывшей парилке Лида прижалась к ней всем своим крупным мягким телом, она испытала бурю восторга и позволила делать с собой, всё что угодно. С той минуты она превратилась в преданную любовницу своей старшей подруги. Эта привязанность не ассоциировалась у неё с какими-то нравственным табу. Она вполне согласилась с фразой Лиды: «Так жить приятней». Но в своих мечтах всё равно продолжала грезить о своём Альфреде.