Боги и герои. Мифы Древней Греции - читать онлайн

Рождение Зевса

Крон не был уверен, что власть навсегда останется в его руках. Он боялся, что и против него восстанут дети и обрекут его на ту же участь, на какую обрёк он своего отца Урана. Он боялся своих детей. И повелел Крон жене своей Рее приносить ему рождавшихся детей и безжалостно проглатывал их. В ужас приходила Рея, видя судьбу детей своих. Уже пятерых проглотил Крон: Гестию[3], Деметру[4], Геру, Аида (Гадеса) и Посейдона[5].

Рея не хотела потерять и последнего своего ребенка. По совету своих родителей, Урана (Неба) и Геи (Земли), удалилась она на остров Крит, и там, в глубокой пещере, родился у неё младший сын, Зевс. В этой пещере Рея скрыла своего сына от жестокого отца, а ему дала проглотить вместо сына длинный камень, завёрнутый в пелёнки. Крон не подозревал, что был обманут своей женой.

А Зевс тем временем рос на Крите. Нимфы Адрастея и Идея лелеяли маленького Зевса, они вскормили его молоком божественной козы Амалфеи. Пчёлы носили мёд маленькому Зевсу со склонов высокой горы Дикты. У входа же в пещеру юные куреты[6] ударяли в щиты мечами всякий раз, когда маленький Зевс плакал, чтобы не услыхал его плача Крон и не постигла бы Зевса участь его братьев и сестёр.

Зевс свергает Крона. Борьба богов-олимпийцев с титанами

Вырос и возмужал прекрасный и могучий бог Зевс. Он восстал против своего отца и заставил его вернуть на свет поглощённых им детей. Одного за другим изверг из уст Крон своих детей богов, прекрасных и светлых. Они начали борьбу с Кроном и титанами за власть над миром.

Ужасна и упорна была эта борьба. Дети Крона утвердились на высоком Олимпе. На их сторону стали и некоторые из титанов, а первыми – титан Океан и дочь его Стикс с детьми Рвением, Мощью и Победой. Опасна была эта борьба для богов-олимпийцев: могучи и грозны были их противники титаны, – но Зевсу на помощь пришли циклопы. Они выковали ему громы и молнии, их метал Зевс в титанов. Борьба длилась уже десять лет, но победа не склонялась ни на ту, ни на другую сторону. Наконец решился Зевс освободить из недр земли сторуких великанов – гекатонхейров – и призвал их на помощь. Ужасные, громадные, как горы, вышли они из недр земли и ринулись в бой. Они отрывали от гор целые скалы и бросали их в титанов. Сотнями летели скалы навстречу титанам, когда они подступили к Олимпу. Стонала земля, грохот наполнил воздух, всё кругом колебалось. Даже Тартар содрогался от этой борьбы. Зевс метал одну за другой пламенные молнии и оглушительно рокочущие громы. Огонь охватил всю землю, моря кипели, дым и смрад заволокли всё густой пеленой.

Наконец могучие титаны дрогнули. Их сила была сломлена, они были побеждены. Олимпийцы сковали их и низвергли в мрачный Тартар, в вековечную тьму. У медных несокрушимых врат Тартара на стражу стали сторукие гекатонхейры, и стерегут они, чтобы не вырвались опять на свободу из Тартара могучие титаны. Власть титанов в мире миновала.

Борьба Зевса с Тифоном

Но не окончилась этим борьба. Гея (Земля) разгневалась на олимпийца Зевса за то, что он так сурово поступил с её побеждёнными детьми – титанами. Она вступила в брак с мрачным Тартаром и произвела на свет ужасное стоголовое чудовище – Тифона. Громадный, с сотней драконовых голов, поднялся Тифон из недр земли. Диким воем всколебал он воздух. Лай собак, человеческие голоса, рёв разъярённого быка, рыканье льва слышались в этом вое. Бурное пламя клубилось вокруг Тифона, и земля колебалась под его тяжкими шагами. Боги содрогнулись от ужаса. Но смело ринулся на него Зевс-громовержец, и загорелся бой. Опять засверкали молнии в руках Зевса, раздались раскаты грома. Земля и небесный свод потряслись до основания. Ярким пламенем вспыхнула опять земля, как и во время борьбы с титанами. Моря кипели от одного приближения Тифона. Сотнями сыпались огненные стрелы-молнии громовержца Зевса; казалось, что от их огня горит сам воздух и горят тёмные грозовые тучи. Зевс испепелил Тифону все его сто голов. Рухнул Тифон на землю; от тела его исходил такой жар, что плавилось всё вокруг. Зевс поднял тело Тифона и низверг в мрачный Тартар, породивший его. Но и в Тартаре грозит ещё Тифон богам и всему живому. Он вызывает бури и извержения; он породил с Эхидной, полуженщиной-полузмеёй, ужасного двуглавого пса Орфо, адского пса Кербера[7], лернейскую гидру и Химеру; часто колеблет Тифон землю.

Победили боги-олимпийцы своих врагов. Никто больше не мог противиться их власти. Они могли теперь спокойно править миром. Самый могущественный из них, громовержец Зевс, взял себе небо, Посейдон – море, а Аид – подземное царство душ умерших. Земля же осталась в общем владении. Хотя и поделили сыновья Крона между собой власть над миром, но всё же над всеми ними царит повелитель неба Зевс; он правит людьми и богами, он ведает всем в мире.

Олимп

Высоко на светлом Олимпе царит Зевс, окружённый сонмом богов. Здесь и супруга его Гера, и златокудрый Аполлон с сестрой своей Артемидой, и златая Афродита, и могучая дочь Зевса Афина[8], и много других богов. Три прекрасные Оры охраняют вход на высокий Олимп и подымают закрывающее врата густое облако, когда боги нисходят на землю или возносятся в светлые чертоги Зевса. Высоко над Олимпом широко раскинулось голубое бездонное небо, и льётся с него золотой свет. Ни дождя, ни снега не бывает в царстве Зевса; вечно там светлое, радостное лето. А ниже клубятся облака, порой закрывают они далёкую землю.

Там, на земле, весну и лето сменяют осень и зима, радость и веселье сменяются несчастьем и горем. Правда, и боги знают печали, но они скоро проходят, и снова водворяется радость на Олимпе.

Пируют боги в своих золотых чертогах, построенных сыном Зевса Гефестом[9]. Царь Зевс сидит на высоком золотом троне. Величием и гордо-спокойным сознанием власти и могущества дышит мужественное, божественно прекрасное лицо Зевса. У трона его – богиня мира Эйрена и постоянная спутница Зевса, крылатая богиня победы Ника. Вот входит прекрасная, величественная богиня Гера, жена Зевса. Зевс чтит свою жену; почётом окружают Геру, покровительницу брака, все боги Олимпа. Когда, блистая своей красотой, в пышном наряде, великая Гера входит в пиршественный зал, все боги встают и склоняются перед женой громовержца Зевса. А она, гордая своим могуществом, идёт к золотому трону и садится рядом с царём богов и людей – Зевсом. Около трона Геры стоит её посланница, богиня радуги, легкокрылая Ирида, всегда готовая быстро нестись на радужных крыльях исполнять повеления Геры в самые дальние края земли.

Пируют боги. Дочь Зевса, юная Геба, и сын царя Трои, Ганимед, любимец Зевса, получивший от него бессмертие, подносят им амброзию[10] и нектар – пищу и напиток богов. Прекрасные хариты[11] и музы услаждают их пением и танцами. Взявшись за руки, водят они хороводы, а боги любуются их лёгкими движениями и дивной, вечно юной красотой. Веселее становится пир олимпийцев. На этих пирах решают боги все дела, на них определяют они судьбу мира и людей.

С Олимпа рассылает людям Зевс свои дары и утверждает на земле порядок и законы. В руках Зевса судьба людей: счастье и несчастье, добро и зло, жизнь и смерть – всё в его руках. Два больших сосуда стоят у врат дворца Зевса. В одном сосуде дары добра, в другом – зла. Зевс черпает в них добро и зло и посылает людям. Горе тому человеку, которому громовержец черпает дары только из сосуда со злом. Горе и тому, кто нарушает установленный Зевсом порядок на земле и не соблюдает его законов. Грозно сдвинет сын Крона свои густые брови, чёрные тучи заволокут тогда небо. Разгневается великий Зевс, и страшно подымутся волосы на голове его, глаза загорятся нестерпимым блеском; взмахнёт он своей десницей – удары грома раскатятся по всему небу, сверкнёт пламенная молния, и сотрясётся высокий Олимп.

Не один Зевс хранит законы. У его трона стоит хранящая законы богиня Фемида. Она созывает, по повелению громовержца, собрания богов на светлом Олимпе и народные собрания на земле, наблюдая, чтобы не нарушился порядок и закон. На Олимпе – и дочь Зевса, богиня Дика, наблюдающая за правосудием. Строго карает Зевс неправедных судей, когда Дика доносит ему, что не соблюдают они законов, данных Зевсом. Богиня Дика – защитница правды и враг обмана.

Зевс хранит порядок и правду в мире и посылает людям счастье и горе. Но хотя посылает людям счастье и несчастье Зевс, всё же судьбу людей определяют неумолимые богини судьбы – мойры[12], живущие на светлом Олимпе. Судьба самого Зевса в их руках. Властвует рок над смертными и над богами. Никому не уйти от велений неумолимого рока. Нет такой силы, такой власти, которая могла бы изменить хоть что-нибудь в том, что предназначено богам и смертным. Лишь смиренно склониться можно перед роком и подчиниться ему. Одни мойры знают веления рока. Мойра Клото прядёт жизненную нить человека, определяя срок его жизни. Оборвётся нить, и кончится жизнь. Мойра Лахесис вынимает, не глядя, жребий, который выпадает человеку в жизни. Никто не в силах изменить определённой мойрами судьбы, так как третья мойра, Атропос, всё, что назначили в жизни человеку её сёстры, заносит в длинный свиток, а что занесено в свиток судьбы, то неизбежно. Неумолимы великие, суровые мойры.

Есть ещё на Олимпе и богиня судьбы, счастья и благоденствия – Тюхе́[13]. Из рога изобилия, рога божественной козы Амалфеи, молоком которой был вскормлен сам Зевс, сыплет она дары людям, и счастлив тот человек, который встретит на своём жизненном пути богиню счастья Тюхе, но как редко это бывает и как несчастлив тот человек, от которого отвернётся богиня Тюхе, только что дававшая ему свои дары!

Так царит окружённый сонмом светлых богов на Олимпе великий царь людей и богов Зевс, охраняя порядок и правду во всём мире.

Рождение Аполлона

Бог света, златокудрый Аполлон, родился на острове Делос. Мать его, Латона, гонимая гневом богини Геры, нигде не могла найти себе приюта. Преследуемая посланным Герой драконом Пифоном, она скиталась по всему свету и наконец укрылась на Делосе, носившемся в те времена по волнам бурного моря. Лишь только вступила Латона на Делос, как из морской пучины поднялись громадные столбы и остановили этот пустынный остров. Он стал незыблемо на том самом месте, где стоит и до сих пор. Кругом Делоса шумело море. Уныло подымались скалы Делоса, обнажённые, без малейшей растительности. Лишь чайки морские находили приют на этих скалах и оглашали их своим печальным криком. Но вот родился бог Аполлон, и всюду разлились потоки яркого света. Как золотом, залили они скалы Делоса. Всё кругом зацвело, засверкало: и прибрежные скалы, и гора Кинт, и долина, и море. Громко славили родившегося бога собравшиеся на Делосе богини, поднося ему амброзию и нектар. Вся природа вокруг ликовала вместе с богинями.

Борьба Аполлона с Пифоном и основание Дельфийского оракула

Юный светозарный Аполлон понёсся по лазурному небу с кифарой[23] в руках, с серебряным луком за плечами; золотые стрелы громко звенели в его колчане. Гордый, ликующий, нёсся Аполлон высоко над землёй, грозя всему злому, всему порождённому мраком. Он стремился туда, где жил грозный Пифон, преследовавший его мать Латону, чтобы отомстить ему за всё зло, которое тот ей причинил.

Быстро достиг Аполлон мрачного ущелья, жилища Пифона. Кругом высились скалы, уходя высоко в небо. Мрак царил в ущелье. По дну его стремительно нёсся, седой от пены, горный поток, а над потоком клубились туманы. Выполз из своего логовища ужасный Пифон. Громадное тело его, покрытое чешуёй, извивалось меж скал бесчисленными кольцами. Скалы и горы дрожали от тяжести его тела и сдвигались с места. Яростный Пифон всё предавал опустошению, смерть распространял он вокруг. В ужасе бежали нимфы и всё живое. Поднялся Пифон, могучий, яростный, раскрыл свою ужасную пасть и уже готов был поглотить златокудрого Аполлона. Тогда раздался звон тетивы серебряного лука, как искра сверкнула в воздухе не знающая промаха золотая стрела, за ней – другая, третья; стрелы дождём посыпались на Пифона, и он бездыханным упал на землю. Громко зазвучала торжествующая победная песнь (пэан) златокудрого Аполлона, победителя Пифона, и вторили ей золотые струны кифары бога. Аполлон зарыл в землю тело Пифона там, где стоят священные Дельфы, и основал в Дельфах святилище и оракул, чтобы прорицать в нём людям волю отца своего Зевса.

С высокого берега далеко в море Аполлон увидел корабль критских моряков. Под видом дельфина бросился он в синее море, настиг корабль и лучезарной звездой взлетел из морских волн на корму его. Аполлон привёл корабль к пристани города Крисы[24] и через плодородную долину повёл критских моряков, играя на золотой кифаре, в Дельфы и сделал их первыми жрецами своего святилища.

Дафна

Светлый, радостный бог Аполлон знает и печаль, и его постигло горе. Он познал горе вскоре после победы над Пифоном. Когда Аполлон, гордый своей победой, стоял над сражённым его стрелами чудовищем, он увидел около себя юного бога любви Эрота, натягивавшего свой золотой лук. Смеясь, сказал ему Аполлон:

– На что тебе, дитя, такое грозное оружие? Предоставь-ка лучше мне посылать разящие золотые стрелы, которыми я сейчас убил Пифона. Тебе ль равняться славой со мной, стреловержцем? Уж не хочешь ли ты достигнуть большей славы, чем я?

Обиженный Эрот гордо ответил Аполлону:

– Стрелы твои, Феб-Аполлон, не знают промаха, всех разят они, но моя стрела поразит тебя.

Эрот взмахнул своими золотыми крыльями и в мгновение ока взлетел на высокий Парнас. Там вынул он из колчана две стрелы: одну – ранящую сердце и вызывающую любовь, ею пронзил он сердце Аполлона, другую – убивающую любовь, её пустил он в сердце нимфы Дафны, дочери речного бога Пенея.

Встретил как-то прекрасную Дафну Аполлон и полюбил её. Но лишь только Дафна увидала златокудрого Аполлона, как с быстротою ветра пустилась бежать, ведь стрела Эрота, убивающая любовь, пронзила её сердце. Поспешил ей вслед сребролукий бог.

– Стой, прекрасная нимфа, – взывал Аполлон, – зачем бежишь ты от меня, словно овечка, преследуемая волком? Словно голубка, спасающаяся от орла, несёшься ты! Ведь я же не враг твой! Смотри, ты поранила ноги об острые шипы терновника. О, погоди, остановись! Ведь я Аполлон, сын громовержца Зевса, а не простой смертный пастух.

Но всё быстрее бежала прекрасная Дафна. Как на крыльях мчался за ней Аполлон. Все ближе он. Вот сейчас настигнет! Дафна чувствует его дыхание. Силы оставляют её. Взмолилась Дафна к отцу своему Пенею:

– Отец Пеней, помоги мне! Расступись скорее, земля, и поглоти меня! О, отнимите у меня этот образ, он причиняет мне одно страдание!

Лишь только сказала она это, как тотчас онемели её члены. Кора покрыла её нежное тело, волосы обратились в листву, а руки, поднятые к небу, – в ветви. Долго, печальный, стоял Аполлон пред лавром и, наконец, промолвил:

– Пусть же венок лишь из твоей зелени украшает мою голову, пусть отныне украшаешь ты своими листьями мою кифару и мой колчан. Пусть никогда не вянет, о лавр, твоя зелень! Стой же вечнозелёным!

А лавр тихо зашелестел в ответ Аполлону своими густыми ветвями и, как бы в знак согласия, склонил свою зелёную вершину.

Аполлон у Адмета

Аполлон должен был очиститься от греха пролитой крови Пифона. Ведь и сам он очищает людей, совершивших убийство. Он удалился по решению Зевса в Фессалию, к прекрасному и благородному царю Адмету. Там пас он стада царя и этой службой искупил свой грех. Когда Аполлон играл средь пастбища на тростниковой флейте или на золотой кифаре, дикие звери выходили из лесной чащи, очарованные его игрой. Пантеры и свирепые львы мирно ходили среди стад. Олени и серны сбегались на звуки флейты. Мир и радость царили вокруг. Благоденствие вселилось в дом Адмета: ни у кого не было таких плодов, его кони и стада были лучшими во всей Фессалии. Все это дал ему златокудрый бог. Аполлон помог Адмету получить руку дочери царя Иолка Пелия, Алкесты. Отец обещал отдать её в жёны лишь тому, кто будет в силах запрячь в свою колесницу льва и медведя. Тогда Аполлон наделил своего любимца Адмета непоборимой силой, и он исполнил эту задачу Пелия. Аполлон служил у Адмета восемь лет, а окончив срок своей искупающей грех службы, вернулся в Дельфы.

Весну и лето живёт Аполлон в Дельфах. Когда же наступает осень, вянут цветы и листья на деревьях желтеют, когда близка уже холодная зима, покрывающая снегом вершину Парнаса, тогда Аполлон на своей колеснице, запряжённой белоснежными лебедями, уносится в не знающую зимы страну гипербореев, в страну вечной весны. Там живёт он всю зиму. Когда же вновь зазеленеет всё в Дельфах, когда под живящим дыханием весны распустятся цветы и пёстрым ковром покроют долину Крисы, возвращается на лебедях своих златокудрый Аполлон в Дельфы прорицать людям волю громовержца Зевса. Тогда в Дельфах празднуют возвращение бога-прорицателя Аполлона из страны гипербореев. Всю весну и лето живёт он в Дельфах, посещает он и родину свою, Делос, где у него тоже есть великолепное святилище.

Аполлон и музы

Весной и летом на склонах лесистого Геликона, там, где таинственно журчат священные воды источника Гиппокрены, и на высоком Парнасе, у чистых вод Кастильского родника, Аполлон водит хороводы с девятью музами. Юные прекрасные музы, дочери Зевса и Мнемосины[25], – постоянные спутницы Аполлона. Он предводительствует хором муз и сопровождает их пение игрой на своей золотой кифаре. Величаво идёт Аполлон впереди хора муз, увенчанный лавровым венком, за ним следуют все девять муз: Каллиопа – муза эпической поэзии, Эвтерпа – муза лирики, Эрато – муза любовных песен, Мельпомена – муза трагедии, Талия – муза комедии, Терпсихора – муза танцев, Клио – муза истории, Урания – муза астрономии и Полигимния – муза священных гимнов. Торжественно гремит их хор, и вся природа как зачарованная внимает их божественному пению.

Когда же Аполлон в сопровождении муз появляется в сонме богов на светлом Олимпе и раздаются звуки его кифары и пение муз, тогда замолкает всё на Олимпе. Забывает Арес о шуме кровавых битв, не сверкает молния в руках тучегонителя Зевса, боги забывают раздоры, мир и тишина воцаряются на Олимпе. Даже орёл Зевса опускает свои могучие крылья и закрывает свои зоркие очи, не слышно его грозного клёкота, он тихо дремлет на жезле Зевса. В полной тиши торжественно звучат струны кифары Аполлона. Когда же Аполлон весело ударяет по золотым струнам кифары, тогда светлый, сияющий хоровод движется в пиршественном зале богов. Музы, хариты, вечно юная Афродита, Арес с Гермесом – все участвуют в весёлом хороводе, а впереди всех идёт величественная дева, сестра Аполлона, прекрасная Артемида. Залитые потоком золотого света, пляшут юные боги под звуки кифары Аполлона.

Сыновья Алоэя

Грозен далекоразящий Аполлон в своём гневе, и не знают тогда пощады его золотые стрелы. Многих поразили они. От них погибли гордые своей силой, не желавшие никому подчиняться сыновья Алоэя, От и Эфиальт. Уже в раннем детстве славились они своим громадным ростом, своей силой и не знающей преград храбростью. Будучи ещё юношами, стали грозить богам-олимпийцам От и Эфиальт: «О, дайте нам только возмужать, дайте только достигнуть полной меры нашей сверхъестественной силы. Мы нагромоздим тогда одну на другую горы Олимп, Пелион и Оссу[26] и взойдём по ним на небо. Мы похитим тогда у вас, олимпийцы, Геру и Артемиду».

Так, подобно титанам, грозили олимпийцам непокорные сыновья Алоэя. Они исполнили бы свою угрозу. Ведь сковали же они цепями грозного бога войны Ареса – целых тридцать месяцев томился он в медной темнице. Долго бы ещё томился ненасытный бранью Арес в плену, если бы не похитил его, лишённого сил, быстрый Гермес. Могучи были От и Эфиальт. Аполлон не снёс их угроз. Натянул далекоразящий бог свой серебряный лук; словно искры пламени, сверкнули в воздухе его золотые стрелы, и пали пронзённые стрелами От и Эфиальт.

Марсий

Жестоко наказал Аполлон и фригийского сатира Марсия за то, что тот осмелился состязаться с ним в музыке. Кифаред[27] Аполлон не снёс такой дерзости. Однажды, блуждая по полям Фригии, Марсий нашёл тростниковую флейту. Её бросила богиня Афина, заметив, что игра на изобретённой ею самой флейте обезображивает её божественно прекрасное лицо. Афина прокляла своё изобретение и сказала: «Пусть же жестоко будет наказан тот, кто подымет эту флейту».

Ничего не зная о проклятии Афины, Марсий поднял флейту и вскоре научился так хорошо играть на ней, что все заслушивались этой незатейливой музыкой. Марсий возгордился и вызвал самого покровителя музыки Аполлона на состязание.

Аполлон явился на вызов в длинной пышной хламиде, в лавровом венке и с золотой кифарой в руках.

Каким ничтожным казался перед величественным, прекрасным Аполлоном житель лесов и полей Марсий со своей жалкой тростниковой флейтой! Разве мог он извлечь из флейты такие дивные звуки, какие слетали с золотых струн кифары предводителя муз Аполлона! Победил Аполлон, но, разгневанный вызовом, велел повесить за руки несчастного Марсия и содрать с него, живого, кожу. Так поплатился Марсий за свою смелость. А кожу Марсия повесили в гроте у Келен во Фригии, и рассказывали потом, что она всегда начинала двигаться, словно танцевала, когда долетали в грот звуки фригийской тростниковой флейты, и оставалась неподвижной, когда раздавались величавые звуки кифары.

Асклепий (Эскулап)

Но не только мстителем является Аполлон, не только гибель шлёт он своими золотыми стрелами; он врачует болезни. Сын же Аполлона Асклепий – бог врачей и врачебного искусства. Мудрый кентавр Хирон воспитал Асклепия на склонах Пелиона. Под его руководством Асклепий стал таким искусным врачом, что превзошёл даже своего учителя Хирона. Асклепий не только исцелял все болезни, но даже умерших возвращал к жизни. Этим прогневал он властителя царства умерших Аида и громовержца Зевса, так как нарушил закон и порядок, установленный Зевсом на земле. Разгневанный Зевс метнул свою молнию и поразил Асклепия. Но люди обожествили сына Аполлона как бога-целителя. Они воздвигли ему много святилищ, и среди них – знаменитое святилище Асклепия в Эпидавре.

По всей Греции чтили Аполлона. Греки почитали его как бога света, бога, очищающего человека от скверны пролитой крови, бога, прорицающего волю отца его Зевса, карающего, насылающего болезни и исцеляющего их. Его почитали юноши-греки как своего покровителя. Аполлон ещё и покровитель мореходства: помогает основанию новых колоний и городов. Художники, поэты, певцы и музыканты стоят под особым покровительством предводителя хора муз, Аполлона-кифареда. Аполлон равен самому Зевсу-громовержцу по тому поклонению, которое воздавали ему греки.

Вечно юная, прекрасная богиня родилась на Делосе в одно время с братом своим, златокудрым Аполлоном. Они близнецы. Самая искренняя любовь, самая тесная дружба соединяют брата и сестру. Глубоко любят они и мать свою Латону.

Всем даёт жизнь Артемида, а также заботится обо всём, что живёт на земле и растёт в лесу и в поле. Заботится она о диких зверях, о стадах домашнего скота и о людях. Она вызывает рост трав, цветов и деревьев, она благословляет рождение, свадьбу и брак. Богатые жертвы приносят греческие женщины славной дочери Зевса Артемиде, благословляющей и дающей счастье в браке, исцеляющей и насылающей болезни.

Богиня Артемида с луком и колчаном за плечами, с копьём охотника в руках весело охотится в тенистых лесах и залитых солнцем полях. Шумная толпа нимф сопровождает её, а она, величественная, в короткой одежде охотницы, доходящей лишь до колен, быстро несётся по лесистым склонам гор. Не спастись от её не знающих промаха стрел ни пугливому оленю, ни робкой лани, ни разъярённому кабану, что пытается скрыться в зарослях камыша. За Артемидой спешат её спутницы – нимфы. Весёлый смех, крики, лай своры собак далеко раздаются в горах, и отвечает им громко горное эхо. Когда же утомится богиня на охоте, то спешит она с нимфами в священные Дельфы, к любимому брату, стреловержцу Аполлону. Там отдыхает она. Под божественные звуки золотой кифары Аполлона водит она хороводы с музами и нимфами. Впереди всех идёт в хороводе Артемида, стройная, прекрасная – прекраснее всех нимф и муз и выше на целую голову. Любит отдыхать Артемида и в дышащих прохладой, увитых зеленью гротах, вдали от взоров смертных. Горе тому, кто нарушает покой её. Так погиб и юный Актеон, сын Автонои, дочери фиванского царя Кадма.

Актеон

Однажды охотился Актеон со своими товарищами в лесах Киферона. Настал жаркий полдень. Утомлённые охотники расположились на отдых в тени густого леса, а юный Актеон, отделившись от них, пошёл искать прохлады в долинах Киферона. Вышел он на зелёную, цветущую долину Гаргафию[29], посвящённую богине Артемиде. Пышно разрослись в долине платаны, мирты и пихты; как тёмные стрелы, высились на ней стройные кипарисы, а зелёная трава пестрела цветами. Прозрачный ручей журчал в долине. Всюду царили тишина, покой и прохлада. В крутом склоне горы увидел Актеон прелестный грот, весь обвитый зеленью, и пошёл к нему, не зная, что это любимое место отдыха дочери Зевса, Артемиды.

Когда Актеон подошёл к гроту, Артемида, отдав лук и стрелы одной из нимф, готовилась к купанию. Освободив богиню от сандалий и завязав волосы узлом, нимфы уже хотели идти к ручью зачерпнуть студёной воды, как у входа в грот показался Актеон. Громко вскрикнули нимфы, увидав входящего Актеона, окружили Артемиду, пытаясь скрыть от взора смертного. Подобно тому, как пурпурным огнём зажигает облака восходящее солнце, так зарделось краской гнева лицо богини, гневом сверкнули её очи, и ещё прекраснее стала она. Разгневалась на то Артемида, что Актеон нарушил её покой, и в гневе превратила несчастного юношу в оленя. Ветвистые рога тотчас выросли на его голове, ноги и руки обратились в ноги стройного оленя. Вытянулась его шея, заострились уши, пятнистая шерсть покрыла всё тело. Пугливый олень обратился в поспешное бегство. Увидел Актеон своё отражение в ручье и хотел было воскликнуть: «О горе!» – но нет у него дара речи. Слёзы покатились из глаз – но из глаз оленя, и только разум человека сохранился у него. Что делать ему? Куда бежать?

Собаки Актеона почуяли след оленя (не узнали своего хозяина) и с яростным лаем бросились за ним. Через долины по ущельям Киферона, по стремнинам гор, через леса и поля как ветер нёсся прекрасный олень, закинув на спину ветвистые рога, а за ним мчались собаки. Всё ближе и ближе собаки, вот они настигли его, и их острые зубы впились в тело несчастного Актеона-оленя. Хочет крикнуть Актеон: «О, пощадите! Ведь это я, ваш хозяин!» – но только стон вырывается из груди оленя, и слышится в этом стоне звук голоса человека. Упал на колени олень Актеон. Скорбь, ужас и мольба видны в его глазах. Неизбежна гибель, рвут его тело на части рассвирепевшие псы.

Подоспевшие товарищи Актеона жалели, что нет его с ними при таком счастливом лове. Дивного оленя затравили собаки. Не знали товарищи Актеона, кто этот олень.

Так погиб Актеон, нарушивший покой богини Артемиды, единственный из смертных, видевший небесную красоту дочери громовержца Зевса и Латоны.

Рождение Афины

Самим Зевсом рождена была богиня Афина Паллада. Зевс-громовержец знал, что у богини разума, Метис, будет двое детей: дочь Афина и сын, необычайного ума и силы. Мойры, богини судьбы, открыли Зевсу тайну, что сын богини Метис свергнет его с престола и отнимет у него власть над миром. Испугался великий Зевс. Чтобы избежать грозной судьбы, которую сулили ему мойры, он, усыпив богиню Метис ласковыми речами, проглотил её, прежде чем у неё родилась дочь, богиня Афина. Через некоторое время почувствовал Зевс страшную головную боль. Тогда он призвал своего сына Гефеста и приказал разрубить себе голову, чтобы избавиться от невыносимой боли и шума в голове. Взмахнул Гефест топором, мощным ударом расколол череп Зевсу, не причинив при этом вреда, и вышла на свет из головы громовержца могучая воительница, богиня Афина Паллада. В полном вооружении, в блестящем шлеме, с копьём и щитом предстала она пред изумлёнными очами богов-олимпийцев. Грозно потрясла она своим сверкающим копьём. Воинственный клич её раскатился далеко по небу, и до самого основания потрясся светлый Олимп. Прекрасная, величественная, стояла она перед богами. Голубые глаза Афины горели божественной мудростью, вся она сияла дивной, небесной, мощной красотой. Славили боги рождённую из головы отца Зевса любимую дочь его, защитницу городов, богиню мудрости и знания, непобедимую воительницу Афину Палладу.

Афина покровительствует героям Греции, даёт им свои полные мудрости советы и помогает, непоборимая, во время опасности. Она хранит города, крепости и их стены. Она даёт мудрость и знание, учит людей искусствам и ремёслам. И девушки Греции чтут Афину за то, что она учит их рукоделию. Никто из смертных и богинь не может превзойти Афину в искусстве ткать. Знают все, как опасно состязаться с ней в этом; знают, как поплатилась Арахна, дочь Идмона, пытавшаяся превзойти Афину в этом искусстве.

Арахна

На всю Лидию[31] славилась Арахна своим искусством. Часто собирались нимфы со склонов Тмола и с берегов златоносного Пактола любоваться её работой. Арахна пряла из нитей, подобных туману, ткани, прозрачные, как воздух. Гордилась она, что нет ей равных на свете в искусстве ткать. Однажды воскликнула она:

– Пусть приходит сама Афина Паллада состязаться со мной! Не победить ей меня; не боюсь я этого.

И вот, под видом седой сгорбленной старухи, опершись на посох, предстала перед Арахной богиня Афина и сказала:

– Не одно зло несёт с собой, Арахна, старость: годы несут с собой опыт. Послушайся моего совета: стремись превзойти лишь смертных своим искусством. Не вызывай богиню на состязание. Смиренно моли её простить тебя за надменные слова. Молящих прощает богиня.

Арахна выпустила из рук тонкую пряжу; гневом сверкнули её очи. Уверенная в своём искусстве, смело ответила она:

– Ты неразумна, старуха. Старость лишила тебя разума. Читай такие наставления своим невесткам и дочерям, меня же оставь в покое. Я сумею и сама дать себе совет. Что я сказала, то пусть и будет. Что же не идёт Афина, отчего не хочет она состязаться со мной?

– Я здесь, Арахна! – воскликнула богиня, приняв свой настоящий образ.

Нимфы и лидийские женщины низко склонились пред любимой дочерью Зевса и принялась славить её. Одна лишь Арахна молчала. Подобно тому как алым светом загорается ранним утром небосклон, когда взлетает на небо на своих сверкающих крыльях розоперстая Заря (Эос), так зарделось краской гнева лицо Афины. Стоит на своём решении Арахна: по-прежнему страстно желает состязаться с Афиной. Она не предчувствует, что грозит ей скорая гибель.

Началось состязание. Великая богиня Афина выткала на своём покрывале посередине величественный афинский Акрополь, а на нём изобразила свой спор с Посейдоном за власть над Аттикой. Двенадцать светлых богов Олимпа, а среди них отец её, Зевс-громовержец, сидят как судьи в этом споре. Поднял колебатель земли Посейдон свой трезубец и ударил им в скалу, и хлынул солёный источник из бесплодной скалы. А Афина, в шлеме, со щитом и в эгиде, потрясла своим копьем и глубоко вонзила его в землю. Из земли выросла священная олива. Боги присудили победу Афине, признав её дар Аттике за более ценный[32]. По углам изобразила богиня, как карают боги людей за непокорность, а вокруг выткала венок из листьев оливы. Арахна же изобразила на своём покрывале много сцен из жизни богов, в которых боги являются слабыми, одержимыми человеческими страстями. Кругом же выткала Арахна венок из цветов, перевитых плющом. Верхом совершенства была работа Арахны: не уступала по красоте работе Афины, – но в изображениях её видно было неуважение к богам, даже презрение. Страшно разгневалась Афина: разорвала работу Арахны, а её ударила челноком. Несчастная Арахна не перенесла позора: свила верёвку, сделала петлю и повесилась. Освободив её из петли, Афина сказала ей:

– Живи, непокорная. Но висеть и ткать тебе придётся вечно, и будет длиться это наказание и в твоём потомстве.

Афина окропила Арахну соком волшебной травы, и тотчас тело её сжалось, густые волосы упали с головы, и обратилась она в паука. С той поры висит паук Арахна в своей паутине и вечно ткёт её, как ткала при жизни.

В гроте горы Киллена в Аркадии[34] родился сын Зевса и Майи, бог Гермес, посланник богов. С быстротой мысли переносится он с Олимпа на самый дальний край света в своих крылатых сандалиях с жезлом-кадуцеем в руках. Гермес охраняет пути, посвящённые ему гермы[35] можно видеть поставленными при дорогах, на перекрёстках и у входов в дома всюду в Древней Греции. Он покровительствует путникам в путешествии при жизни, он же ведёт души умерших в их последний путь – в печальное царство Аида. Своим волшебным жезлом смыкает он глаза людям и погружает их в сон. Гермес – покровитель путей и путников, торговых отношений и торговцев, даёт в торговле прибыль и посылает людям богатство. Гермес изобрёл меры, числа, азбуку и обучил всему этому людей. Он же и бог красноречия, а вместе с тем – изворотливости и обмана. Никто не может превзойти его в ловкости, хитрости и даже воровстве, так как он необычайно ловкий вор. Это он украл однажды в шутку у Зевса его скипетр, у Посейдона – трезубец, у Аполлона – золотые стрелы и лук, а у Ареса – меч.

Как Гермес похитил коров Аполлона

Едва родился Гермес в прохладном гроте Киллены, как уже замыслил первую свою проделку: решил похитить коров у сребролукого Аполлона, который пас в это время стада богов в долине Пиэрии, в Македонии. Тихонько, чтобы не заметила мать, выбрался Гермес из пелёнок, выпрыгнул из колыбели и прокрался к выходу из грота. У самого грота он увидал черепаху, поймал её и из щита черепахи и трёх веток сделал первую лиру, натянув на неё сладкозвучные струны. Тайком вернулся Гермес в грот, спрятал лиру в своей колыбели, а сам опять ушёл и быстро, как ветер, понёсся в Пиэрию. Там он похитил из стада Аполлона пятнадцать коров, привязал к их ногам тростник и ветки, чтобы замести след, и быстро погнал по направлению к Пелопоннесу. Когда уже поздно вечером гнал коров через Беотию, Гермес встретил старика, работавшего в своём винограднике.

– Возьми себе одну из этих коров, – сказал ему Гермес, – только никому не рассказывай, что видел, как я прогнал здесь коров.

Старик, обрадованный щедрым подарком, дал слово Гермесу молчать и не показывать никому, куда тот погнал коров. Гермес пошёл дальше, но не отошёл далеко: захотелось ему испытать старика – сдержит ли он данное слово. Спрятав коров в лесу и изменив свой вид, вернулся он назад и спросил старика:

– Скажи-ка, не прогнал ли тут мальчик коров? Если ты мне укажешь куда, я дам тебе быка и корову.

Недолго колебался старик, сказать или нет, очень уж хотелось ему получить ещё быка и корову, и показал Гермесу, куда угнал мальчик коров. Страшно рассердился Гермес на старика за то, что не сдержал слова, и в гневе превратил его в немую скалу, чтобы вечно молчал он и помнил, что надо держать данное слово.

После этого вернулся Гермес за коровами и быстро погнал их дальше. Наконец пригнал он их в Пилос. Двух коров принёс он в жертву богам, потом уничтожил все следы жертвоприношения, а оставшихся коров спрятал в пещере, введя их в неё задом, чтобы следы вели не в пещеру, а наружу.

Сделав всё это, Гермес спокойно вернулся в грот к матери своей Майе и лёг потихоньку в колыбель, завернувшись в пелёнки.

Но Майя заметила отсутствие сына и с упрёком сказала ему:

– Плохое замыслил ты дело. Зачем похитил коров Аполлона? Разгневается он, а ты знаешь, как грозен в гневе своём сребролукий. Разве не боишься его разящих без промаха стрел?

– Не боюсь я Аполлона, – ответил матери Гермес, – пусть себе гневается. Если он вздумает обидеть тебя или меня, то я в отместку разграблю всё его святилище в Дельфах, украду все его треножники, золото, серебро и одежды.

А Аполлон уже заметил пропажу коров и пустился их разыскивать, но нигде не мог найти. Наконец вещая птица привела его в Пилос, но и там не нашёл своих коров златокудрый Аполлон. В пещеру же, где были спрятаны коровы, он не вошёл – ведь следы вели не в пещеру, а из неё.

Наконец, после долгих бесплодных поисков, пришёл он к гроту Майи. Заслышав приближение Аполлона, Гермес ещё глубже забрался в свою колыбель и плотнее завернулся в пелёнки. Разгневанный Аполлон вошёл в грот Майи и увидал, что Гермес с невинным лицом лежит в своей колыбели. Он начал упрекать Гермеса за кражу коров и требовать, чтобы вернул их, но Гермес от всего отрекался, уверяя Аполлона, что и не думал красть у него коров и совершенно не знает, где они.

– Послушай, мальчик! – воскликнул в гневе Аполлон. – Я свергну тебя в мрачный Тартар, и не спасет тебя ни отец, ни мать, если ты не вернешь мне моих коров.

– О, сын Латоны! – ответил Гермес. – Не видал я, не знаю и от других не слыхал о твоих коровах. Разве этим я занят? Другое теперь у меня дело, другие заботы. Я забочусь лишь о сне, молоке матери да моих пелёнках. Нет, клянусь, я даже не видел вора твоих коров.

Как ни сердился Аполлон, добиться от хитрого, изворотливого Гермеса ничего не мог. Наконец златокудрый бог вытащил из колыбели Гермеса и заставил его идти в пелёнках к отцу их Зевсу, чтобы тот решил их спор. Пришли оба бога на Олимп. Как ни изворачивался Гермес, как ни хитрил, всё же Зевс велел ему отдать Аполлону похищенных коров.

С Олимпа повёл Гермес Аполлона в Пилос, захватив по дороге сделанную им из щита черепахи лиру. В Пилосе он показал, где спрятаны коровы. Пока Аполлон выгонял коров из пещеры, Гермес сел около неё на камне и заиграл на лире. Дивные звуки огласили долину и песчаный берег моря. Изумлённый Аполлон с восторгом слушал игру Гермеса, а потом отдал ему похищенных коров – так пленили его звуки лиры. А Гермес, чтобы забавляться, когда будет пасти коров, изобрёл себе свирель[36], столь любимую пастухами Греции.

Изворотливый, ловкий, носившийся быстро, как мысль, по свету прекрасный сын Майи и Зевса, Гермес, уже в раннем детстве своём доказавший свою хитрость и ловкость, служил также и олицетворением юношеской силы. Всюду в палестрах[37] стояли его статуи. Он бог молодых атлетов. Его призывали они перед борьбой и состязаниями в быстром беге.

Кто только не чтил Гермеса в Древней Греции: и путник, и оратор, и купец, и атлет, и даже воры.

Арес

Бог войны, неистовый Арес, – сын громовержца Зевса и Геры. Не любит его Зевс. Часто говорит он своему сыну, что он самый ненавистный ему среди богов Олимпа. Зевс не любит сына за его кровожадность. Не будь Арес его сыном, он давно низверг бы его в мрачный Тартар, туда, где томятся титаны. Сердце свирепого Ареса радуют только жестокие битвы. Неистовый, носится он средь грохота оружия, криков и стонов битвы между сражающимися, в сверкающем вооружении, с громадным щитом. Следом за ним несутся его сыновья, Деймос и Фобос – ужас и страх, а рядом с ними богиня раздора Эрида и сеющая убийства богиня Энюо. Кипит, грохочет битва; ликует Арес; со стоном падают воины. Торжествует Арес, когда сразит своим ужасным мечом воина и хлынет на землю горячая кровь. Без разбора разит он и направо и налево; груда тел вокруг жестокого бога.

Свиреп, неистов, грозен Арес, но победа не всегда сопутствует ему. Часто приходится Аресу уступать на поле битвы воинственной дочери Зевса, Афине Палладе. Побеждает она Ареса мудростью и спокойным сознанием силы. Нередко и смертные герои одерживают верх над Аресом, особенно если им помогает светлоокая Афина Паллада. Так, поразил Ареса медным копьём герой Диомед под стенами Трои. Сама Афина направила удар. Далеко разнёсся по войску троянцев и греков ужасный крик раненого бога. Словно десять тысяч воинов вскрикнули сразу, вступая в яростную битву, – так закричал от боли покрытый медными доспехами Арес. Вздрогнули в ужасе греки и троянцы, а неистовый Арес понёсся, окутанный мрачным облаком, покрытый кровью, с жалобами на Афину к отцу своему Зевсу. Но отец Зевс не стал слушать его жалоб. Он не любит своего сына, которому приятны лишь распри, битвы да убийства.

Если даже жена Ареса, прекраснейшая из богинь Афродита, приходит на помощь своему мужу, когда он в пылу битвы встретится с Афиной, и тогда выходит победительницей любимая дочь громовержца Зевса. Воительница Афина одним ударом повергает на землю прекрасную богиню любви Афродиту. Со слезами возносится на Олимп вечно юная, дивно прекрасная Афродита, а вслед ей раздаётся торжествующий смех и несутся насмешки Афины.

Афродита[40]

Не изнеженной, ветреной богине Афродите вмешиваться в кровавые битвы. Она будит в сердцах богов и смертных любовь. Благодаря этой власти она царит над всем миром.

Никто не может избежать её власти, даже боги. Только воительница Афина, Гестия и Артемида не подчинены её могуществу. Высокая, стройная, с нежными чертами лица, с мягкой волной золотых волос, как венец лежащих на её прекрасной голове, Афродита – олицетворение божественной красоты и неувядаемой юности. Когда она идёт, в блеске своей красоты, в благоухающих одеждах, тогда ярче светит солнце, пышнее цветут цветы. Дикие лесные звери бегут к ней из чащи леса; к ней стаями слетаются птицы, когда она идёт по лесу. Львы, пантеры, барсы и медведи кротко ласкаются к ней. Спокойно идёт среди диких зверей Афродита, гордая своей лучезарной красотой. Её спутницы, оры и хариты, богини красоты и грации, прислуживают ей: облачают в роскошные одежды, причёсывают её златые волосы, венчают её голову сверкающей диадемой.

Около острова Кифера родилась Афродита, дочь Урана, из белоснежной пены морских волн. Лёгкий, ласкающий ветерок принёс её на остров Кипр[41]. Там окружили юные оры вышедшую из морских волн богиню любви, облекли в златотканую одежду и увенчали венком из благоухающих цветов. Где только не ступала Афродита, там пышно разрастались цветы. Весь воздух полон был благоуханием. Эрот и Гимерот[42] повели дивную богиню на Олимп. Громко приветствовали её боги. С тех пор всегда живёт среди богов Олимпа златая Афродита, вечно юная, прекраснейшая из богинь.

Пигмалион

Афродита дарит счастье тому, кто верно служит ей. Так дала она счастье и Пигмалиону, великому кипрскому художнику. Пигмалион ненавидел женщин и жил уединённо, избегая брака. Однажды сделал он из блестящей белой слоновой кости статую девушки необычайной красоты. Как живая стояла эта статуя в мастерской художника. Казалось, она дышит; казалось, что вот-вот двинется, пойдёт и заговорит. Целыми часами любовался художник своим произведением и полюбил, наконец, созданную им самим статую. Он дарил ей драгоценные ожерелья, браслеты и серьги, наряжал в роскошные одежды, украшал голову венками из цветов. Как часто шептал Пигмалион:

– О, если бы ты была живая, если бы могла отвечать на мои речи, о как был бы я счастлив!

Но статуя была нема.

Наступили дни празднества в честь Афродиты. Пигмалион принёс богине любви в жертву белую тёлку с вызолоченными рогами, простёр к богине руки и с молитвой прошептал:

– О, вечные боги и ты, златая Афродита! Если вы можете дать всё молящему, то дайте мне жену, столь же прекрасную, как та статуя девушки, которая сделана мной самим.

Пигмалион не решился просить богов-олимпийцев оживить его статую: боялся прогневать такой просьбой. Ярко вспыхнуло жертвенное пламя перед изображением богини любви Афродиты – так она будто бы давала понять Пигмалиону, что боги услышали его мольбу.

Вернулся художник домой, подошёл к статуе, и – о счастье, о радость! – статуя ожила! Бьется её сердце, светится жизнь в её глазах. Так дала богиня Афродита красавицу жену Пигмалиону.

Нарцисс

Но кто не чтит златую Афродиту, кто отвергает дары её, кто противится её власти, того немилосердно карает богиня любви. Так покарала она сына речного бога Кефиса и нимфы Лаврионы, прекрасного, но холодного, гордого Нарцисса. Никого не любил он, кроме одного себя, лишь себя считал достойным любви.

Однажды, когда он заблудился в густом лесу во время охоты, увидала его нимфа Эхо. Нимфа не могла сама заговорить с Нарциссом. На ней тяготело наказание богини Геры: молчать должна была нимфа Эхо, а отвечать на вопросы могла лишь тем, что повторяла последние слова. С восторгом смотрела Эхо на стройного красавца юношу, скрытая от него лесной чащей. Нарцисс огляделся кругом, не зная, куда идти, и громко крикнул:

– Эй, кто здесь?

– Здесь! – раздался громкий ответ Эхо.

– Иди сюда! – крикнул Нарцисс.

– Сюда! – ответила Эхо.

С изумлением оглянулся прекрасный Нарцисс по сторонам, но никого не увидел, и удивлённый громко воскликнул:

– Сюда, скорей ко мне!

И радостно откликнулась Эхо:

– Ко мне!

Протягивая руки, поспешила нимфа из леса, но гневно оттолкнул её прекрасный юноша, ушёл поспешно и скрылся в тёмном лесу.

Спряталась в лесной непроходимой чаще и несчастная, отвергнутая нимфа, где страдала от любви к Нарциссу, никому не показывалась и только печально отзывалась на всякий возглас.

А Нарцисс, всё такой же гордый, самовлюблённый, всех отвергал. Многих нимф сделала несчастными его гордость. И вот одна из отвергнутых им нимф воскликнула: «Полюби же и ты, Нарцисс! И пусть не отвечает тебе взаимностью человек, которого ты полюбишь!»

Исполнилось пожелание нимфы. Разгневалась богиня любви Афродита на то, что Нарцисс отвергает её дары, и наказала его. Однажды весной во время охоты Нарцисс подошёл к ручью и захотел напиться студёной воды. Ещё ни разу не касались вод этого ручья ни пастух, ни горные козы, ни разу не падала в ручей сломанная ветка, даже ветер не заносил в ручей лепестков пышных цветов. Вода его была чиста и прозрачна. Как в зеркале, отражалось в ней всё вокруг: и кусты, разросшиеся по берегу, и стройные кипарисы, и голубое небо. Нагнулся Нарцисс к ручью, опершись руками на камень, выступавший из воды, и отразился в ручье весь, во всей своей красе. Тут-то и постигла его кара Афродиты.

В изумлении смотрит он на своё отражение в воде, и сильная любовь овладевает им. Полные любви глаза устремлены на прекрасного юношу, который манит его, зовёт, простирает к нему руки. Наклоняется Нарцисс к зеркалу вод, чтобы поцеловать своё отражение, но целует только студёную прозрачную воду ручья. Всё забыл Нарцисс: не уходит от ручья, не отрываясь любуется самим собой. Он не ест, не пьёт, не спит. Наконец, полный отчаяния, восклицает Нарцисс, простирая руки к своему отражению:

– О, кто страдал так жестоко! Нас разделяют не горы, не моря, а только полоска воды, и всё же не можем мы быть с тобой вместе. Выйди же из ручья!

Задумался Нарцисс, глядя на своё отражение в воде. Вдруг страшная мысль пришла ему в голову, и тихо шепчет он своему отражению, наклоняясь к самой воде:

– О горе! Я боюсь, не полюбил ли я самого себя! Ведь ты – я сам! Я люблю самого себя. Я чувствую, что жить мне осталось немного. Едва расцветши, увяну я и сойду в мрачное царство теней. Смерть не страшит меня: смерть принесёт конец мукам любви.

Покидают силы Нарцисса, бледнеет он и чувствует уже приближение смерти, но всё-таки не может оторваться от своего отражения. Плачет Нарцисс, и падают его слёзы в прозрачные воды ручья. Тут заметил юноша, как по зеркальной поверхности воды пошли круги, прекрасное изображение пропало, и воскликнул со страхом:

– О, где ты? Вернись! Останься! Не покидай меня, ведь это жестоко. О, дай хоть смотреть на тебя!

Но вот опять спокойна вода, опять появилось отражение, опять, не отрываясь, смотрит на него Нарцисс. Тает он, как роса на цветах, в лучах горячего солнца. Видит и несчастная нимфа Эхо, как страдает Нарцисс. Она по-прежнему любит его, страдания Нарцисса болью сжимают ей сердце.

– О горе! – восклицает Нарцисс.

– Горе! – отвечает Эхо.

Наконец, измученный, слабеющим голосом воскликнул Нарцисс, глядя на своё отражение:

– Прощай!

И ещё тише, чуть слышно, прозвучал отклик нимфы Эхо:

– Прощай…

Склонилась голова Нарцисса на зелёную прибрежную траву, и мрак смерти покрыл его очи. Умер Нарцисс. Плакали в лесу младые нимфы, и плакала Эхо. Приготовили нимфы юному Нарциссу могилу, но когда пришли за его телом, то не нашли его. На том месте, где склонилась на траву голова Нарцисса, вырос белый душистый цветок – цветок смерти; нарцисс зовут его.

Адонис[43]

Но богиня любви, так покаравшая Нарцисса, знала и сама муки любви, и ей пришлось оплакивать любимого ею Адониса. Она любила сына царя Кипра, Адониса. Никто из смертных не был равен ему красотою, он был даже прекрасней богов-олимпийцев. Забыла для него Афродита и Патмос, и цветущую Киферу. Адонис был ей милее даже светлого Олимпа. Всё время проводила она с юным Адонисом. С ним охотилась она в горах и лесах Кипра подобно деве Артемиде. Забыла Афродита о своих золотых украшениях, о своей красоте. Под палящими лучами и в непогоду охотилась она на зайцев, пугливых оленей и серн, избегая охоты на грозных львов и кабанов. И Адониса просила она избегать опасностей охоты на львов, медведей и кабанов, чтобы не случилось с ним несчастья. Редко покидала богиня царского сына, а покидая его, каждый раз молила помнить её просьбы.

Однажды в отсутствие Афродиты собаки Адониса во время охоты напали на след громадного кабана. Они подняли зверя и с яростным лаем погнали его. Адонис радовался такой богатой добыче, даже не подозревая, что это его последняя охота. Всё ближе лай собак, вот уже мелькнул громадный кабан среди кустов. Адонис уже готовился пронзить разъярённого кабана своим копьём, как вдруг кинулся на него кабан и своими громадными клыками смертельно ранил любимца Афродиты. Умер Адонис от страшной раны.

Когда Афродита узнала о смерти Адониса, то, полная невыразимого горя, сама пошла в горы Кипра искать тело любимого юноши. По крутым горным стремнинам, среди мрачных ущелий, по краям глубоких пропастей шла Афродита. Острые камни и шипы терновника изранили нежные ноги богини. Капли её крови падали на землю, оставляя след всюду, где проходила богиня. Наконец нашла Афродита тело Адониса. Горько плакала она над рано погибшим прекрасным юношей. Чтобы навсегда сохранилась память о нём, велела богиня вырасти из крови Адониса нежному анемону. А там, где падали из израненных ног богини капли крови, всюду выросли пышные розы, алые, как кровь Афродиты. Сжалился Зевс-громовержец над горем богини любви и повелел брату своему Аиду и жене его Персефоне отпускать каждый год Адониса на землю из печального царства теней умерших. С тех пор полгода остаётся Адонис в царстве Аида, а полгода живёт на земле с богиней Афродитой. Вся природа ликует, когда возвращается на землю, к ярким лучам солнца юный прекрасный любимец златой Афродиты Адонис.

Эрот

Прекрасная Афродита царит над миром. У неё, как у Зевса-громовержца, есть посланник: через него выполняет она свою волю. Этот посланник Афродиты – сын её, Эрот, весёлый, шаловливый, коварный, а подчас и жестокий мальчик. Эрот носится на своих блестящих золотых крыльях над землями и морями, быстрый и лёгкий, как дуновение ветерка. В руках его – маленький золотой лук, за плечами – колчан со стрелами. Никто не защищён от этих золотых стрел. Без промаха попадает в цель Эрот; как стрелок не уступает он самому стреловержцу, златокудрому Аполлону. Когда попадает в цель Эрот, глаза его светятся радостью, он с торжеством высоко закидывает свою курчавую головку и громко смеётся.

Стрелы Эрота несут с собой радость и счастье, но часто страдания, муки любви и даже гибель. Самому златокудрому Аполлону, самому тучегонителю Зевсу немало страданий причинили эти стрелы.

Зевс знал, как много горя и зла принесёт с собой в мир сын златой Афродиты, поэтому хотел, чтобы умертвили его ещё при рождении. Но разве могла допустить это мать? Она скрыла Эрота в непроходимом лесу, и там, в лесных дебрях, вскормили малютку молоком своим две свирепые львицы. Вырос Эрот, и вот носится он по всему миру, юный, прекрасный, и сеет своими стрелами в мире то счастье, то горе, то добро, то зло.

Гименей

Есть ещё один помощник и спутник у Афродиты – это юный бог брака Гименей. Он летит на своих белоснежных крыльях впереди свадебных шествий. Ярко горит пламя его брачного факела. Хоры девушек призывают во время свадьбы Гименея, моля его благословить брак молодых и послать радость в их жизни.

Могущественна великая богиня Деметра, дающая плодородие земле: без её благотворной силы ничто не произрастает ни в тенистых лесах, ни на лугах, ни на тучных пашнях.

Похищение Персефоны Аидом[49]

Была у великой богини Деметры юная прекрасная дочь Персефона, рождённая от самого великого сына Крона, громовержца Зевса. Однажды прекрасная Персефона вместе со своими подругами, океанидами, беззаботно резвилась в цветущей Нисейской долине[50]. Подобно легкокрылой бабочке перебегала юная дочь Деметры от цветка к цветку, рвала пышные розы, душистые фиалки, белоснежные лилии и красные гиацинты. Беспечно резвилась Персефона, не ведая той судьбы, которую назначил ей отец её Зевс. Не думала Персефона, что не скоро увидит она опять ясный свет солнца, не скоро будет любоваться цветами и вдыхать их сладкий аромат. Зевс отдал её в жёны мрачному своему брату Аиду, властителю царства теней умерших, и с ним должна была жить Персефона во мраке подземного царства, лишённая света горячего южного солнца.