Путешествие через портал гномов сильно отличалось от перемещения между уровнями подземелья или возвращения к его сердцу. Будто миллиарды крохотных лезвий вонзились во все тело, стараясь срезать с меня верхний слой кожи. Хотя, возможно так они действовали только на меня, ведь ни орк, ни гном не получили никаких повреждений, а я, за счет родственной стихии, получил почти мгновенное исцеление.
Пещера Весты, с которой началась моя вторая жизнь, встретила меня убаюкивающим холодом, поддержкой окружающей стихией камня и ярко выраженными кровавыми жилами, в которых не осталось и капли силы. Мстительница забрала все, в попытке найти лучшее применение своим силам, и не мне ее судить, учитывая, что выбор пал именно на меня.
Кровь подземелья начала быстро впитываться в гранитный пол пещеры, растекаясь по едва заметным трещинам и жилам, и уже через несколько минут подземелье пустило свои корни в новой территории. Биение пяти сердец и восполнение энергии от четырех этажей позволяли мне каждую минуту увеличивать площадь форпоста на пять квадратных метров. Но вместо бесконечного разрастания предпочел устремиться мыслями и силами вверх, и крохотная ниточка молнией взмыла к каменоломне.
– Отлично. – удовлетворенно сказал я, когда активированный квадрат появился на самом верху. – Иногда даже застарелая боль может оказать неоценимую услугу. Через несколько часов мы сможем телепортироваться сразу на поверхность, минуя все промежуточные ступени. Спартак, готовь отряды, схватка должна быть быстрой, и по возможности бескровной. Умереть должны только надсмотрщики и их начальники.
– Как скажешь, вождь. – кивнул орк, покачивающий новым обсидиановым топором. – Но, ты должен знать. Никто из нас так и не смог побывать на стене. Мы не знаем, чего ждать, а эта каменоломня далеко не единственная на стороне Малфегата. Если освободим находящихся здесь… кто знает, оставят ли в живых рабов других рудников.
– Откладывать атаку на несколько дней – нельзя. Придется рискнуть, вряд ли они захотят разом лишаться своих работников, посчитают что это просто локальное восстание, единичный случай. – сказал я, прикидывая, где могу взять информацию о происходящем за стеной. По всему выходило что освобожденных от ошейников рабов послать в таверны не получится, даже если они, что-то вызнают сведения могут оказаться недостоверными.
Идти мне? Нет ни времени, ни возможности. Меня элементарно узнают, я вообще сейчас личность яркая, и запоминающаяся. Слухи расползутся слишком быстро. Но и идти совершенно без разведки нельзя. Придется подождать пока кровь подземелья не доберется до самого верха бездны, а после телепортировать отряд для оценки ситуации.
– Это займет больше времени чем я думал. Хорошо. Готовьтесь, выступаем на закате. – сказал я, пополняя очередность в строительстве подземелья.
Ловушки, башни и стены – лучшие аргументы атакующего, если война проходит на его территории. Мне, как владыке подземелий, и в самом деле помогали стены. Я замышляю не просто атаку, а освобождение сотен изнуренных рабов. Сотен загубленных жизней. И для этого требуется не только желание, но и длительная подготовка. Вывести их в подземелье под городом распорядителя – не слишком удобный вариант. Там нет места и пищи, придется расширять и без того разросшееся подземелье, на что у меня нет ни времени ни маны, да и как отнесется к этому сам Распорядитель вопрос открытый.
– Боль, подойди. – приказал я эльфийке в ошейнике, и она послушно подбежала, преданно и заискивающе вглядываясь мне в глаза.
– Что вы прикажете, господин? Я выполню! Что угодно! – быстро проговорила бывшая пленница.
– Хорошая девочка. – криво усмехнулся я, понимая, что сам представляю тех, с кем борюсь. Но, во имя большего добра… Максимально затушив свое пламя я притянул к себе эльфийку за ошейник. – Хранительница! Выдай ей свитки, и инструменты, для создания устойчивых печатей. Боль, ты будешь работать пока не сделаешь сотню манускриптов соединения души, и общую схему пентаграммы для снятия ошейников.
– Да, господин. – почти с наслаждением прошептала эльфийка, и когда я ее отпустил с болезненным наслаждением облизала еще горячий ошейник. – Я сделаю все!
– Хорошо, Вата тебе поможет. – кивнул я, прикидывая дальнейший путь.
У меня было несколько относительно свободных часов. Возвращаться к Химари, ГорТану и Мюриэль я пока не собирался, все их артефакты работали, стабильно вытягивая ману из сердца подземелья на шестом уровне. Несколько блямб форпостов уже появилось на восьмом уровне, но экстренные телепорты они пока не использовали.
Спускаться в старые подземелья для строительства – не было нужды. Я в любой момент мог открыть схему и накидать заданий для либлинов привязанных к конкретному уровню. Использовать кузню я пока не мог, слишком много энергии уходило на создание путей подземелья и разрастание форпоста, маны не осталось даже на простейший клинок. Но и торчать в бездействии я не привык.
– Спартак, ты за главного. – сказал я, направившись той же дорогой, которой спускался чуть больше месяца назад.
Мое второе рождение было крайне болезненным, а потому накрепко отпечаталось в мозгу. Каждый поворот, каждая пещера или закуток – казались знакомыми, и я без труда нашел обглоданный и разорванный на куски скелет убитого мною надсмотрщика. Смутное чувство важности не отпускало, пока я не добрался до своего первого осколка – опустевшего источника связанного с планом камня.
– Зачем я здесь? Почему меня тянуло в это место? – спросил я, у стен и полуразрушенных колонн, но они продолжали сохранять молчание и тогда я вызвал тех, с кем можно было поговорить. Осколки и гранитная пыль неспешно собрались в три широкоплечих, чуть выше метра, фигуры, мало чем напоминающих тех безликих угловатых големов, в виде которых они предстали передо мной в первый раз.
– Что. Хозяин Ник. Сделать? – спросили либлины, встав возле меня полукругом.
– Помочь мне разгадать загадку. Это вы хотели, чтобы я сюда вернулся?
– Нет. Хозяин. Ник. – хором ответили каменные духи, переглянувшись. – Камень. Звал. Нас. Камень. Хочет быть. Услышанным.
– Услышанным? – чуть нахмурившись я посмотрел по сторонам.
Пусть сейчас во мне осталось маловато человеческого, а за время путешествия по бездне я узнал много нового, я все равно не представлял себе работу с магией. Что не мешало мне ее чувствовать. Закрыв глаза, я прислушался к ощущениям, и внезапно понял, что меня неудержимо тянет к одной из стен.
Не поднимая век, я сделал шаг вперед и положил ладони на шершавую поверхность, а когда открыл глаза – понял, что передо мной мозаика, наподобие той, что украшает все стены второго уровня бездны. Едва заметная сила колыхалась в высеченных тысячелетия назад фигурах и стертых символах. Стучит, словно сердце, в толщи камня. Сцепив зубы, я надавил, погружая руки в камень, сродняясь с ним, и мое сердце ответило. Перед глазами заплясали искры, и мир померк.
– Ваше величество… это последний оплот. Не будет никого, кто сумеет прочесть воспоминания камня. – раздался голос крепко сбитой, широкоплечей спутницы. Последней, из тех, кто мог бы поговорить с павшим королем. В самом деле, она была права, но признать это значило тоже самое, что окончательно признать поражение.
– Нет. Нет, не последний. Мы сумели сдержать их достаточно долго. – уверенно произнес я, не отпуская ладоней от фрески. – Наши дети вернуться. Наши потомки вспомнят, как мы сражались за каждую пядь земли.
– От наших домов ничего не осталось. Нет больше скульпторов, мастеров, строителей, пастухов камня и защитников. – покачала головой спутница. – Порталы продолжают извергать из себя тысячи существ самых разных форм и размеров. Тролли потеряли мир четырех сторон, пора отступать в глубину. Пора воспользоваться правом первых и обратиться к играющему богу. Мы должны спуститься в бездну.
– Уйти туда, откуда пришли эти монстры? – покачал я головой. – Нет. Пусть часть нашего мира рухнула в бездну вместе с крепостями и планами, но я буду сражаться до последнего. Духи камня благоволят нам. Время еще есть.
Опустив руки на пол, я открыл крошечный портал, рядом с которым немедля начали формироваться три души. Мне хотелось сделать больше, но скрываемый жар разгорался, не позволяя сосредоточится на вечно спокойном камне.
– Она вновь наступает, ненасытная, жаждущая, вечно горящая. – отрывая руку от фрески поморщился я. – Не позволяй себе оказаться рядом, когда богиня огня проснется. Мы должны помнить.
– Как прикажет мой король. – поклонилась троллиха камня, и на ее щеках отразилось разгорающееся пламя. Огонь заполнил комнату, выжигая воспоминания, и из моей глотки вырвался вопль:
– МЕСТЬ!
– Веста. – выдохнув облачко дыма и искр я ударил кулаком по стене. – Значит это она блокировала мое чувство камня. Хорошо же. Теперь это не станет проблемой.
– Хозяин. Ник. Вспомнил? – не слишком уверенно спросили меня либлины. – Мы счастливы. Что хозяин. Вернулся!
– Я никуда и не уходил. Или… о чем вы говорите? – настороженно спросил я, сильно смутив переглядывающихся духов, в нерешительности переминающихся на месте. – Вы знаете обо мне или об этом месте что-то чего не знаю я?
– Мы. Знаем? Нет. – ответили, но уже совсем не так уверенно, трое духов.
– Возможно ваши слова, ваши объяснения, помогут мне вспомнить. – сказал я, садясь рядом с ними, так чтобы наши глаза оказались на одной высоте. – Расскажите мне.
– Хозяин. Был. Добр… Хозяин. Хотел. Странного… – переглядываясь произнесли либлины, а потом дополнили. – Мы. Все. Покажем.
Каменная пыль завертелась, закружилась превращаясь в движущиеся статуи. Они не могли говорить, и разглядеть выражения их лиц было практически невозможно, однако их позы и жесты были красноречивее слов. Сгорбленные фигуры шли нестройной толпой, оглядываясь, и вздрагивая. За их спинами дрались не на жизнь, а на смерть. Големы, элементали и тролли всех первостихий схватились с когортами дварфов. А в центре этой битвы возвышался странно знакомый лавовый гигант.
– Избранница огня и король камня. – догадался я, глядя на мощного воина, сдерживающего потоки врагов, пока беженцы скрываются с поля брани. – Я уже несколько раз видел его воспоминания. Как и воспоминания Весты, которые она сочла проклятьем.
– Не проклятье. Дар. Благословение. – хором ответили духи камня, а затем повернули картину ко мне лицом, и я замер. Только однажды я видел лицо короля каменных троллей, во время его короткой встречи с Вестой, когда дух отмщения заполучил больше сил для сражения. Но тогда это стало мимолетным видением смазанным пламенем. Сейчас же я мог отчетливо рассмотреть каждую черточку его лица, и это было странно.
– Вы путаете. – покачал я головой, смотря на статую, будто в свое отражение. – Я стараюсь быть хорошим, но на роль короля не тяну. Не стоило мне льстить, насаживая мою голову на его плечи.
– Вы. Совсем. Разные. – почти с обидой в голосе сказали либлины, и остальные статуи рассыпались в прах, центральная же быстро набирая массу росла, увеличиваясь в размерах, получая все больше черт и деталей. И чем дальше она росла, тем отчетливее я понимал – это не я, но я видел подобное.
Старая, потрескавшаяся от времени масляная картина, стоявшая у бабушки на серванте в серебряной рамке. Низкорослый коренастый мужчина, одновременно улыбающийся, и сохраняющий строгое выражение лица. Одетый в простой свитер и валенки, на фоне скал. На все вопросы бабушка лишь улыбалась, а Соня, однажды, сказала, что разглядела на картине торчащий из-за спины деда хвост, с пушистым концом.
– Бред. – помотал я головой, прогоняя обрывочные воспоминания. – Почему я вспомнил именно это, хотя секунду до этого не мог даже с уверенностью сказать, была ли у меня бабушка? Это просто магия, наваждение, как эльфийская или хоббитская. – резко одернул я себя, но либлины ничего не ответили. Они лишь рассыпались на кусочки, оставив меня наедине со статуей.
Бред. Ничего не совпадает. Ни время. Ни пространство. Ни…
Болезнь. Странная болезнь, что была у Сони. В раннем детстве ее пришлось возить к хирургу, чтобы сделать обрезание рудиментарного хвостика. Родители рассказывали, что это пусть и не частое, но и не слишком редкое явление, что люди рождаются такими и без особых проблем живут всю оставшуюся жизнь. Хвост.
– Что за бред мне лезет в голову? – я резко отвернулся от статуи, шагнув наружу, а когда обернулся она уже осыпалась, превратившись в бесформенную кучу.
Бред… но, если в нем есть хоть капля правды, я могу узнать ее наверняка. В подземелье, на шестом уровне, привязанная к сердцу магмы, меня ждет живая свидетельница тех событий – Веста. Если я хочу узнать, правдивы ли догадки либлинов, не больное ли это воображение. Достаточно спуститься и спросить. Если хочу. Вот только я в этом совершенно не уверен.
Отогнав глупые и бесполезные мысли, я вернулся в зал своего воскрешения, где во всю кипела работа. Боль, чьи рук и кровоточили от порезов и уколов, записывала одно и то же заклятье раз за разом. Перед ней уже лежала внушительная стопка готовых свертков, но кипа листов из каменного дерева, пропитанных кровью моего подземелья, постоянно пополнялась, не давая девушке и минуты на отдых.
Через портал уже перенесли достаточное количество вооружения, и Спартак отрабатывал боевые приемы с героями первого и второго ранга – вернувшимися из бездны. Куда крепче, быстрее и выносливей, живые так же получили от бездны удивительные свойства. Закалились – получив сопротивление к магиям планов, или наоборот, сроднились с одним из них, взяв активируемую способность.
– Разведчики? – сухо пророкотал я, глядя на садящееся солнце.
– Уже вернулись. – ответил Спартак, прерывая тренировку. – Через пару часов можно выдвигаться. Эта каменоломня ничем не отличается от остальных, рабы замучены и истощены, их жизнь поддерживают только для продолжения работы. Стражи – только на стене, не больше двух десятков.
– Это я знаю и без разведки, скажи что-то новое. – отрезал я, раздосадованный недавними воспоминаниями. – Что находится за стеной? Где стража спит, ест и отдыхает?
– Рядом со стеной расположились казармы, и еще один перевал. Но воздух могут патрулировать эльфы на вивернах. – ответил, не меняя тона Спартак. – Я слышал о удачных восстаниях, но только легенды, и заканчивались они всегда одинаково – смертью с небес.
– Боль, отвлекись от свитков. – приказал я. – Что ты знаешь о всадниках на вивернах?
– Небесная гвардия, слуги ложной святой Кламен, хозяин. – немедля ответила эльфийка. – Они патрулируют все четыре стороны и являются верховной силой в решении споров между всеми расами. Их могучие звери способны растерзать отряд из сорока дварфов в полной магической броне, а сами всадники обладают выдающимися даже для жрецов способностями к управлению душами как зверей, так и разумных. Если восстают рабы – они немедля уничтожают всех виновников, включая надзирателей и наместника.
– Ты говоришь о них со знанием дела, тварь. – прошипел Спартак, едва заметно погладив рукоять одного из ножей на поясе. – Не потому ли что сама стремилась стать одной из них, а? Или может уже была, подавляя восстания?
– Я была старшей послушницей, и с удовольствием ставила свой сапог на горла таких зарвавшихся животных, как ты. – надменно ответила эльфийка. – Ты и твои мерзкие сородичи, не заслуживаете дышать одним с господином воздухом. Но покуда он приказывает терпеть и помогать вам, так и будет.
– Ах ты мразь. – дернулся было один из орков, но одного моего взгляда хватило чтобы они разошлись по углам. – Я прикончу весь ваш род…
– Нет. – оборвал я бессмысленные угрозы. – Мы пришли освободить наших собратьев, а не развязывать глобальную войну. К ней мы не готовы. Пока что.
– Солнце село. – заметил Спартак, и взглянув через трещину в стене я убедился в его правоте. – Рабы спят, стража должна расслабиться. Если не сейчас, то только утром, перед рассветом.
– Хватит ждать. Подъем! Командиры, строится! – приказал я, глядя на то как из порталов появляется один отряд за другим и вытягивается вдоль парапета. Небольшая армия, всего полторы сотни гладиаторов, шлюх и просто наспех обученных добровольцев – все что у меня было. Но этого должно оказаться достаточно для задуманного.
– Разобрать свитки освобождения, не больше трех на руки. Слушай задачу – первыми идут отряды ликвидаторов, телепорт откроется прямо на стене, ваша задача уничтожить всех стражей, и не допустить поднятия тревоги. Следующие – группа зачистки, оцепляете периметр и готовитесь к отражению атак. Последними приходят спасатели, ваша задача – вернуть души в нормальное состояние и сбить ошейники. Времени на все – до утра. Всем понятно?
– Да. Понятно. Ясно. – нестройно ответили мои солдатики. Армией тут и не пахло, хотя мне это сейчас и не нужно.
– Хорошо. В таком случае выдвигаемся. Спартак, ты первый, как закончишь – подай сигнал.
– Да, вождь. Все сделаем. – кивнул орк, достав оружие. – Соблюдаем тишину. Пошли!
Группа быстро втянулась в созданный мною портал. А всего через несколько секунд в подземелье раздался отчетливый звон – это орк сломал амулет-палочку. Готово.
По моему сигналу открылось сразу несколько порталов, в которые начали запрыгивать бойцы и добровольцы. Проследив что все внутри, я сам, в сопровождении Ваты и Боли, шагнул в портал, мгновенно очутившись на противоположной стороне. Воспоминания и боль утраты нахлынули с новой силой, стоило увидеть прижавшихся друг к другу, словно мыши в попытках сохранить тепло, рабов всех рас.
Тела надсмотрщиков валялись между спящими, и я без труда увидел занявших посты орков и фавнов, с луками и арбалетами. Группы спасателей начали спешно освобождать рабов, возвращая их душам целостность, но их было просто слишком много, так что основная надежда оставалась на Боль, неохотно наклонившуюся над грязно пахнущей голой рабыней.
– Действуйте быстро, решительно, но аккуратно. Мы здесь – чтобы вернуть им души, а не сломать окончательно. – приказал я, наблюдая за метаниями спасателей. Территория карьера была слишком обширной, чтобы захватить ее всю под подземелье, особенно всего за несколько часов, так что я нашел иной выход – освобождение и телепортация, и единственное что нас сдерживало после смерти стражей – время.
– Враг! – раздался одинокий выкрик, и я с удивлением увидел вопящего старого фавна, того кто давным-давно наливал мне похлебку и выдавал орудие для каменоломни. – Враг!
– Заткните придурка. – устало сказал я. – А то еще разбудит кого-то с той стороны.
– Не вы, идиоты! ТАМ! – совершенно дико выкрикнул старец, и я невольно обернулся к бездне, чтобы посмотреть на то куда он показывал. Несколько мгновений, я ничего не видел, кроме мигающих звезд, а затем луну перекрыла гигантская тень.
– Это ловушка! Эльфийская тварь нас продала! – выкрикнул Спартак, бросаясь к Боли, но Вата среагировала быстрее. Едва уловимым движением она ступила вбок, и за спину пленнице, а затем приставила к ее шее нож.
– Назад, или ваша единственная надежда умрет. – озлобленно сказала медсестра, и я впервые увидел ее настоящие эмоции на всегда спокойном лице. – Сегодня этот фарс закончится, а я смогу вернуться домой!